Мы. Краткое содержание романа Замятина
Далёкое будущее. Д-503, талантливый инженер, строитель космического корабля «Интеграл», ведёт записки для потомков, рассказывает им о «высочайших вершинах в человеческой истории» — жизни Единого Государства и его главе Благодетеле. Название рукописи — «Мы». Д-503 восхищается тем, что граждане Единого Государства, нумера, ведут рассчитанную по системе Тэйлора, строго регламентированную Часовой Скрижалью жизнь: в одно и то же время встают, начинают и кончают работу, выходят на прогулку, идут в аудиториум, отходят ко сну. Для нумеров определяют подходящий табель сексуальных дней и выдают розовую талонную книжку. Д-503 уверен: «„Мы“ — от Бога, а „я“ — от диавола».
Реклама
Как-то весенним днём со своей милой, кругло обточенной подругой, записанной на него 0–90, Д-503 вместе с другими одинаково одетыми нумерами гуляет под марш труб Музыкального Завода. С ним заговаривает незнакомка с очень белыми и острыми зубами, с каким-то раздражающим иксом в глазах или бровях.
I-330, тонкая, резкая, упрямо-гибкая, как хлыст, читает мысли Д-503.
Через несколько дней I-330 приглашает Д-503 в Древний Дом (они прилетают туда на аэро). В квартире-музее рояль, хаос красок и форм, статуя Пушкина. Д-503 захвачен в дикий вихрь древней жизни. Но когда I-330 просит его нарушить принятый распорядок дня и остаться с ней, Д-503 намеревается отправиться в Бюро Хранителей и донести на неё. Однако на следующий день он идёт в Медицинское Бюро: ему кажется, что в него врос иррациональный № 1 и что он явно болен. Его освобождают от работы.
Д-503 вместе с другими нумерами присутствует на площади Куба во время казни одного поэта, написавшего о Благодетеле кощунственные стихи. Поэтизированный приговор читает трясущимися серыми губами приятель Д-503, Государственный Поэт R-13. Преступника казнит сам Благодетель, тяжкий, каменный, как судьба. Сверкает острое лезвие луча его Машины, и вместо нумера — лужа химически чистой воды.
Реклама
Вскоре строитель «Интеграла» получает извещение, что на него записалась I-330.
Д-503 является к ней в назначенный час. I-330 дразнит его: курит древние «папиросы», пьёт ликёр, заставляет и Д-503 сделать глоток в поцелуе. Употребление этих ядов в Едином Государстве запрещено, и Д-503 должен сообщить об этом, но не может. Теперь он другой. В десятой записи он признается, что гибнет и больше не может выполнять свои обязанности перед Единым Государством, а в одиннадцатой — что в нем теперь два «я» — он и прежний, невинный, как Адам, и новый — дикий, любящий и ревнующий, совсем как в идиотских древних книжках. Если бы знать, какое из этих «я» настоящее!
Д-503 не может без I-330, а её нигде нет. В Медицинском Бюро, куда ему помогает дойти двоякоизогнутый Хранитель S-4711, приятель I, выясняется, что строитель «Интеграла» неизлечимо болен: у него, как и у некоторых других нумеров, образовалась душа.
Д-503 приходит в Древний Дом, в «их» квартиру, открывает дверцу шкафа, и вдруг… пол уходит у него из-под ног, он опускается в какое-то подземелье, доходит до двери, за которой — гул.
Оттуда появляется его знакомый, доктор. «Я думал, что она, I-330…» — «Стойте тут!» — доктор исчезает. Наконец! Наконец она рядом. Д и I уходят — двое-одно… Она идёт, как и он, с закрытыми глазами, закинув вверх голову, закусив губы… Строитель «Интеграла» теперь в новом мире: кругом что-то корявое, лохматое, иррациональное.
Реклама
0–90 понимает: Д-503 любит другую, поэтому она снимает свою запись на него. Придя к нему проститься, она просит: «Я хочу — я должна от вас ребёнка — и я уйду, я уйду!» — «Что? Захотелось Машины Благодетеля? Вы ведь ниже сантиметров на десять Материнской Нормы!» — «Пусть! Но ведь я же почувствую его в себе. И хоть несколько дней…» Как отказать ей?.. И Д-503 выполняет её просьбу — словно бросается с аккумуляторной башни вниз.
I-330 наконец появляется у своего любимого. «Зачем ты меня мучила, зачем не приходила?» — «А может быть, мне нужно было испытать тебя, нужно знать, что ты сделаешь все, что я захочу, что ты совсем уже мой?» — «Да, совсем!» Сладкие, острые зубы; улыбка, она в чашечке кресла — как пчела: в ней жало и мёд.
И затем — пчелы — губы, сладкая боль цветения, боль любви… «Я не могу так, I. Ты все время что-то недоговариваешь», — «А ты не побоишься пойти за мной всюду?» — «Нет, не побоюсь!» — «Тогда после Дня Единогласия узнаешь все, если только не…»
Наступает великий День Единогласия, нечто вроде древней Пасхи, как пишет Д-503; ежегодные выборы Благодетеля, торжество воли единого «Мы». Чугунный, медленный голос: «Кто „за“ — прошу поднять руки». Шелест миллионов рук, с усилием поднимает свою и Д-503. «Кто „против“?» Тысячи рук взметнулись вверх, и среди них — рука I-330. И дальше — вихрь взвеянных бегом одеяний, растерянные фигуры Хранителей, R-13, уносящий на руках I-330. Как таран, Д-503 пропарывает толпу, выхватывает I, всю в крови, у R-13, крепко прижимает к себе и уносит. Только бы вот так нести её, нести, нести…
Реклама
А назавтра в Единой Государственной Газете: «В 48-й раз единогласно избран все тот же Благодетель». А в городе повсюду расклеены листки с надписью «Мефи».
Д-503 с I-330 по коридорам под Древним Домом выходят из города за Зелёную Стену, в низший мир. Нестерпимо пёстрый гам, свист, свет. У Д-503 голова кругом. Д-503 видит диких людей, обросших шерстью, весёлых, жизнерадостных. I-330 знакомит их со строителем «Интеграла» и говорит, что он поможет захватить корабль, и тогда удастся разрушить Стену между городом и диким миром. А на камне огромные буквы «Мефи». Д-503 ясно: дикие люди — половина, которую потеряли горожане, одни Н2, а другие О, а чтобы получилось Н2О, нужно, чтобы половины соединились.
I назначает Д свидание в Древнем Доме и открывает ему план «Мефи»: захватить «Интеграл» во время пробного полёта и, сделав его оружием против Единого Государства, кончить все сразу, быстро, без боли. «Какая нелепость, I! Ведь наша революция была последней!» — «Последней — нет, революции бесконечны, а иначе — энтропия, блаженный покой, равновесие. Но необходимо его нарушить ради бесконечного движения». Д-503 не может выдать заговорщиков, ведь среди них.
.. Но вдруг думает: что, если она с ним только из-за…
Реклама
Наутро в Государственной Газете появляется декрет о Великой Операции. Цель — уничтожение фантазии. Операции должны подвергнуться все нумера, чтобы стать совершенными, машиноравными. Может быть, сделать операцию Д и излечиться от души, от I? Но он не может без неё. Не хочет спасения…
На углу, в аудиториуме, широко разинута дверь, и оттуда — медленная колонна из оперированных. Теперь это не люди, а какие-то человекообразные тракторы. Они неудержимо пропахивают сквозь толпу и вдруг охватывают её кольцом. Чей-то пронзительный крик:
«Загоняют, бегите!» И все убегают. Д-503 вбегает передохнуть в какой-то подъезд, и тотчас же там оказывается и 0–90. Она тоже не хочет операции и просит спасти её и их будущего ребёнка. Д-503 даёт ей записку к I-330: она поможет.
И вот долгожданный полет «Интеграла». Среди нумеров, находящихся на корабле, члены «Мефи». «Вверх — 45!» — командует Д-503. Глухой взрыв — толчок, потом мгновенная занавесь туч — корабль сквозь неё.
И солнце, синее небо. В радиотелефонной Д-503 находит I-330 — в слуховом крылатом шлеме, сверкающую, летучую, как древние валькирии. «Вчера вечером приходит ко мне с твоей запиской, — говорит она Д. — И я отправила — она уже там, за Стеною. Она будет жить…» Обеденный час. Все — в столовую. И вдруг кто-то заявляет: «От имени Хранителей… Мы знаем все. Вам — кому я говорю, те слышат… Испытание будет доведено до конца, вы не посмеете его сорвать. А потом…» У I — бешеные, синие искры. На ухо Д: «А, так это вы? Вы — „исполнили долг“?» И он вдруг с ужасом понимает: это дежурная Ю, не раз бывавшая в его комнате, это она прочитала его записи. Строитель «Интеграла» — в командной рубке. Он твёрдо приказывает: «Вниз! Остановить двигатели. Конец всего». Облака — и потом далёкое зелёное пятно вихрем мчится на корабль. Исковерканное лицо Второго Строителя. Он толкает Д-503 со всего маху, и тот, уже падая, туманно слышит: «Кормовые — полный ход!» Резкий скачок вверх.
Реклама
Д-503 вызывает к себе Благодетель и говорит ему, что ныне сбывается древняя мечта о рае — месте, где блаженные с оперированной фантазией, и что Д-503 был нужен заговорщикам лишь как строитель «Интеграла».
«Мы ещё не знаем их имён, но уверен, от вас узнаем».
На следующий день оказывается, что взорвана Стена и в городе летают стаи птиц. На улицах — восставшие. Глотая раскрытыми ртами бурю, они двигаются на запад. Сквозь стекло стен видно: женские и мужские нумера совокупляются, даже не спустивши штор, без всяких талонов…
Д-503 прибегает в Бюро Хранителей и рассказывает S-4711 все, что он знает о «Мефи». Он, как древний Авраам, приносит в жертву Исаака — самого себя. И вдруг строителю «Интеграла» становится ясно: S — один из тех…
Опрометью Д-503 — из Бюро Хранителей и — в одну из общественных уборных. Там его сосед, занимающий сиденье слева, делится с ним своим открытием: «Бесконечности нет! Все конечно, все просто, все — вычислимо; и тогда мы победим философски…» — «А там, где кончается ваша конечная вселенная? Что там — дальше?» Ответить сосед не успевает. Д-503 и всех, кто был там, хватают и в аудиториуме 112 подвергают Великой Операции. В голове у Д-503 теперь пусто, легко.
..
Реклама
На другой день он является к Благодетелю и рассказывает все, что ему известно о врагах счастья. И вот он за одним столом с Благодетелем в знаменитой Газовой комнате. Приводят ту женщину. Она должна дать свои показания, но лишь молчит и улыбается. Затем её вводят под колокол. Когда из-под колокола выкачивают воздух, она откидывает голову, глаза полузакрыты, губы стиснуты — это напоминает Д-503 что-то. Она смотрит на него, крепко вцепившись в ручки кресла, смотрит, пока глаза совсем не закрываются. Тогда её вытаскивают, с помощью электродов быстро приводят в себя и снова сажают под колокол. Так повторяется три раза — и она все-таки не говорит ни слова. Завтра она и другие, приведённые вместе с нею, взойдут по ступеням Машины Благодетеля.
Д-503 так заканчивает свои записки: «В городе сконструирована временная стена из высоковольтных волн. Я уверен — мы победим. Потому что разум должен победить».
Пересказала Т. Т. Давыдова. Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении.
Сюжеты и характеры. Русская литература XX века / Ред. и сост. В. И. Новиков. — М. : Олимп : ACT, 1997. — 896 с.
Замятин. «Мы» • Расшифровка эпизода • Arzamas
У вас отключено выполнение сценариев Javascript. Измените, пожалуйста, настройки браузера.
КурсРусская литература XX века. Сезон 4ЛекцииМатериалыЧто смешного в страшной антиутопии Замятина, издание которой привело к «коллективизации литературы»
Евгений Замятин называл роман «Мы» одновременно самой серьезной и самой шуточной своей вещью. Замятин написал «Мы» в течение 1921–1922 годов в Петрограде, надеялся его опубликовать. Несколько раз анонсировалось издание. Однако ни в одном издательстве, ни в одном журнале в начале 1920-х годов этот роман так и не был опубликован.
Первая публикация романа была за границей, в Америке, в 1924 году на английском. В 1927-м его опубликовали на русском языке в эмигрантском издательстве в Праге с фразой «Печатается без ведома автора», ставшей впоследствии ритуальной.
В 1927 году выход русского текста за границей не вызвал ни у кого особенных претензий. И только два года спустя, в сентябре 1929-го, это послужило причиной одной из первых исключительно скандальных кампаний против писателей, когда Пильняка и Замятина обвинили в публикации своих не прошедших цензуру произведений за границей. Собственно, после 1929 года ни один русский писатель печатать свой роман за границей уже не решался — до Бориса Пастернака в 1957-м. Причем и после 1957-го это продолжало восприниматься как предприятие достаточно опасное. В 1965 году Синявский и Даниэль были арестованы за публикацию своих произведений за границей, притом что ничего тайного или секретного в этих произведениях не содержалось.
Таким образом, сама публикация романа стала для истории советской литературы значимым рубежом.
Роман «Мы», написанный в 1921–1922 годах, представляет собой антиутопию. Действие происходит в удаленном будущем, жизнь персонажей проходит в городе, изолированном от всего мира зеленой стеклянной стеной, в нем все подчинено строжайше организованному расписанию, а главным инструментом, руководящим действиями жителей города, является Часовая Скрижаль. Все люди одновременно встают с постели, принимают пищу, отправляются работать или учиться — в зависимости от того, куда в этот день должна быть направлена их деятельность.
В сутках гражданам Единого Государства, как называется этот город, предоставлено два личных часа, во время которых они могут гулять, читать, решать математические задачи или заниматься любовью.
Впрочем, занятия любовью тоже строго расписаны, и в этом повествователь и главный герой романа математик Д-503 видит одно из главных достоинств Единого Государства: люди древности страдали от ревности и неразделенной любви, а сейчас мы (подчеркивается: «мы») эту проблему решили. Каждый гражданин может записаться на любого другого гражданина, получить соответствующий талон, и после этого в определенный час они могут провести время вместе. Живут они в прозрачных жилищах, но на время занятия любовью имеют право опустить шторы, чтобы из соседних жилищ их не было видно.
Все в этом Едином Государстве построено именно так, чтобы нивелировать все индивидуальное, личное — в соответствии с заглавием романа «Мы». Все имеют одинаковое отсутствие волос на голове, все одеты в одинаковую одежду под названием юнифа (за ним не трудно разгадать слово «Униформа»). Вместо имен у всех цифровые и буквенные обозначения. У каждого из граждан, или, как они называются, «номеров», — бляха с буквой и номером.
Замятинский роман, как не трудно заметить, уже по этому способу обозначения людей мрачно предсказывает будущее. В момент написания и даже публикации романа ни в лагерях смерти в Германии, ни в советских особых лагерях еще не догадались до этой системы обозначения людей буквами и номерами.
Однако государство не в силах справиться с важнейшими вещами, которые ему противостоят: в цифровых и буквенных обозначениях все равно по-своему умеют проявиться черты, свойственные носителям этих искусственных имен. Например, государство пытается контролировать детоводство (герой романа опять же видит в этом достоинство по сравнению с прошлым: вот, раньше занимались кролиководством и овощеводством, а детоводством заняться не додумались). Одна из героинь романа, О-90, лишена возможности иметь детей, потому что не доросла нескольких сантиметров до материнской нормы.
Людей держат в подчинении разными способами, главным образом — манипулируя их представлениями о мире так, как это делается во всех местах, где средства массовой информации сообщают ложь. Описаны выборы главы государства, которые называются ежегодным праздником День Единогласия. Во время выборов герои видят, что никакого единогласия нет, однако на следующий день единственная существующая в государстве газета выходит с извещением, что Благодетель (так называется глава государства) выбран единогласно.
Все это скорее грустно, чем весело. Но традиции сатиры дают о себе знать. За счет забавных проговорок главного героя мы узнаем, что, по его мнению, лучшим произведением литературы прошлого оказывается расписание железных дорог, поскольку там все строго, ясно и подчинено математическим законам.
Лучшими видами искусства прошлого он называет балет и военный парад. Как о лучших произведениях современности говорит о бессмертной трагедии «Опоздавший на работу», «Стансах о половой гигиене» и «Цветах Судебных приговоров», в которых нетрудно разглядеть «Цветы зла»
Но пожалуй, самую забавную ситуацию Д-503 описывает в 35-й записи своего дневника, когда уже все плохо, раскрыт заговор, сам он ранен, а его возлюбленная И-330 подозревает его в доносе. И в этот момент он решается совершить поступок: он задумывает убить Ю — дежурную дома, в котором он живет, про которую известно, что она к нему неравнодушна, и которую он подозревает в том, что именно она и донесла на их тайную организацию. Он обдумывает, как убьет Ю, как после этого непременно отправится к героине И и скажет ей: «Теперь — веришь?» — и расскажет ей все про себя. Он прячет орудие убийства, металлический шток, спускается и поднимается по лестнице, не заставая намеченную жертву, и в конце концов она приходит сама.
Во всех подробностях — желтом цвете, лестнице, взгляде на затылок, в том, как он заранее решает, куда и кому он сообщит об этом убийстве, — отчетливо проступают следы замысла и исполнения убийства в классическом русском романе «Преступление и наказание». И отчетливо проступает альтернатива: что было бы, если бы старушка, к которой пришел Раскольников, решила бы, что он пришел не грабить и убивать ее — а совсем за другим.
Вот таким образом — за счет опоры на литературную традицию — Замятин придает своему страшноватому роману элементы, благодаря которым тот оказывается самым смешным его произведением.
Радио ArzamasДжаз в СССР
Новый курс музыковеда Федора Софронова — о том, как в молодое Советское государство проник джаз, как он влиял на судьбы своих главных героев и как в конце концов советским джазом заинтересовался мир
Хотите быть в курсе всего?
Подпишитесь на нашу рассылку, вам понравится. Мы обещаем писать редко и по делу
Курсы
Все курсы
Спецпроекты
Лекции
12 минут
1/7
Блок. «Девушка пела в церковном хоре…»
Какие символы выбирал Блок, чтобы описывать газетные новости
Читает Лев Соболев
Какие символы выбирал Блок, чтобы описывать газетные новости
10 минут
2/7
Мандельштам. «На розвальнях, уложенных соломой…»
Как Мандельштам соединяет разные исторические эпохи в стихотворении о романе с Цветаевой
Читает Олег Лекманов
Как Мандельштам соединяет разные исторические эпохи в стихотворении о романе с Цветаевой
14 минут
3/7
Замятин.
«Мы»Что смешного в страшной антиутопии Замятина, издание которой привело к «коллективизации литературы»
Читает Константин Поливанов
Что смешного в страшной антиутопии Замятина, издание которой привело к «коллективизации литературы»
14 минут
4/7
Киршон. «Чудесный сплав»
Как пьеса о сплаве людей, работающих над сплавом металлическим, проводила сталинскую политику начала 30-х
Читает Илья Венявкин
Как пьеса о сплаве людей, работающих над сплавом металлическим, проводила сталинскую политику начала 30-х
12 минут
5/7
Солженицын. «Случай на станции Кочетовка»
Как Солженицын сталкивает в дороге двух неплохих людей и предлагает одному убить другого из-за идеи
Читает Александр Жолковский
Как Солженицын сталкивает в дороге двух неплохих людей и предлагает одному убить другого из-за идеи
11 минут
6/7
«Победитель» Трифонова и «Победа» Аксенова (18+)
Как два писателя переосмысливают романтический образ победы
Читает Дмитрий Быков*
Как два писателя переосмысливают романтический образ победы
12 минут
7/7
Самойлов.
«Мне выпало счастье быть русским поэтом…»Как Самойлов проклинает свой век и получает за это Государственную премию
Читает Андрей Немзер
Как Самойлов проклинает свой век и получает за это Государственную премию
Материалы
Игра в интеллигенцию
Узнайте, что думает интеллигент в типичных для него обстоятельствах
Краткий путеводитель по Сталинской премии
Главная литературная награда СССР: рекордсмены, скандалы и курьезы
Чья это жена?
Узнайте писателя по воспоминаниям или портрету его жены
Мини-хрестоматия советского рассказа
20 рассказов второй половины XX века на все случаи жизни
Как «Мы» повлияли на литературу XX века
10 тем из романа Замятина, вдохновившие антиутопистов и фантастов
Кто был кто в литературе 30‑х годов
Все официальные советские писатели на одной карикатуре
Мандельштам — шутник
Остроты поэта и попытки их предотвратить
Замятин о Блоке
Воспоминания 1921 года в передаче на «Радио „Свобода“»
О проектеЛекторыКомандаЛицензияПолитика конфиденциальностиОбратная связь
Радио ArzamasГусьгусьСтикеры Arzamas
ОдноклассникиVKYouTubeПодкастыTwitterTelegramRSSИстория, литература, искусство в лекциях, шпаргалках, играх и ответах экспертов: новые знания каждый день
© Arzamas 2023.
Все права защищены
Свобода и счастье (Рецензия на книгу Евгения Замятина «Мы»)
Этот материал защищен авторским правом в некоторых юрисдикциях, включая США, и воспроизводится здесь с любезного разрешения Orwell Estate.
Через несколько лет после того, как я услышал о его существовании, я, наконец, получил экземпляр Замятина Мы , который является одним из литературных курьезов этого века сжигания книг. Глеб Струве 25 лет советской русской литературы , я считаю, что его история была такой:
Замятин, умерший в Париже в 1937 году, был русским писателем и критиком, опубликовавшим ряд книг как до, так и после революции. « Мы » написан о 1923 году, и хотя он не о России и не имеет прямого отношения к современной политике — это фантазия, относящаяся к двадцать шестому веку нашей эры, — в публикации ему было отказано на том основании, что он идеологически нежелателен. Копия рукописи выехала за пределы страны, и книга вышла в английском, французском и чешском переводах, но никогда не появлялась на русском языке.
Первое, что любой заметит в We , — это факт — я думаю, никогда не указывалось — что О дивный новый мир Олдоса Хаксли должен быть частично производным от него. Обе книги повествуют о бунте первобытного человеческого духа против рационализированного, механизированного, безболезненного мира, и обе истории должны происходить примерно через шестьсот лет. Атмосфера двух книг похожа, и, грубо говоря, описывается одно и то же общество, хотя книга Хаксли демонстрирует меньше политической осведомленности и больше подвержена влиянию последних биологических и психологических теорий.
В двадцать шестом веке, в видении его Замятиным, жители Утопии настолько полностью утратили свою индивидуальность, что известны только по номерам. Они живут в стеклянных домах (это было написано до изобретения телевидения), что позволяет политической полиции, известной как «Хранители», легче контролировать их. Все они носят одинаковую униформу, и человека обычно называют либо «числом», либо «унифом» (униформа). Они питаются синтетической пищей, и их обычный отдых — маршировать вчетвером под гимн Единого Государства, который играет через громкоговорители. Через определенные промежутки времени им разрешается на один час (известный как «час секса») опускать шторы в своих стеклянных квартирах. Брака, конечно, нет, хотя половая жизнь не выглядит совершенно беспорядочной. Для занятий любовью у каждого есть что-то вроде книжки розовых билетов, и партнер, с которым он проводит один из отведенных ему сексуальных часов, подписывает корешок. Единым государством управляет персонаж, известный как Благодетель, который ежегодно переизбирается всем населением, голосование всегда единогласно.
Руководящий принцип государства состоит в том, что счастье и свобода несовместимы. В Эдемском саду человек был счастлив, но по глупости своей потребовал свободы и был изгнан в пустыню. Теперь Единое Государство восстановило его счастье, лишив его свободы.
Пока сходство с Brave New World бросается в глаза. Но хотя книга Замятина составлена хуже — в ней довольно слабый и эпизодический сюжет, который слишком сложен для обобщения, — в ней есть политический момент, которого нет в другой. В книге Хаксли проблема «человеческой природы» в некотором смысле решена, поскольку она предполагает, что с помощью пренатального лечения, лекарств и гипнотических внушений человеческий организм может быть специализирован любым желаемым образом. Первоклассного научного работника так же легко воспитать, как эпсилонского полуболвана, и в любом случае с остатками первобытных инстинктов, такими как материнское чувство или стремление к свободе, легко справиться. В то же время не дается ясной причины, по которой общество должно быть стратифицировано описанным сложным образом.
Целью является не экономическая эксплуатация, но желание запугивать и доминировать, похоже, также не является мотивом. Нет ни жажды власти, ни садизма, ни какой-либо жестокости. У тех, кто наверху, нет сильного мотива оставаться наверху, и, хотя все счастливы бессодержательно, жизнь стала настолько бессмысленной, что трудно поверить, что такое общество может существовать.
Книга Замятина в целом более актуальна для нашей ситуации. Несмотря на образование и бдительность Стражей, многие из древних человеческих инстинктов все еще живы. Рассказчик этой истории, D-503, который, хотя и является одаренным инженером, является бедным обычным существом, этаким утопическим Билли Брауном из Лондон-Тауна, постоянно в ужасе от атавистических импульсов, которые овладевают им. Он влюбляется (это, конечно, преступление) в некоего И-330, члена подпольного движения сопротивления, и ему удается на время вовлечь его в бунт. Когда вспыхивает мятеж, оказывается, что врагов Благодетеля на самом деле довольно много, и эти люди, помимо заговора о свержении Государства, даже предаются в тот момент, когда их шторы опущены, таким порокам, как курение папирос.
и употребление алкоголя. D-503 в конечном итоге спасен от последствий собственной глупости. Власти объявляют, что обнаружили причину недавних беспорядков: она заключается в том, что некоторые люди страдают болезнью, называемой воображением. Теперь обнаружен нервный центр, отвечающий за воображение, и болезнь можно вылечить с помощью рентгенотерапии. D-503 подвергается операции, после которой ему легко сделать то, что он всегда знал, что он должен сделать, то есть предать своих сообщников полиции. С полным хладнокровием он наблюдает, как И-330 истязают с помощью сжатого воздуха под стеклянным колпаком:
Она смотрела на меня, вцепившись руками в подлокотники кресла, пока ее глаза полностью не закрылись. Ее вывели, привели в себя с помощью электрошока и снова поставили под звонок. Эта операция повторилась трижды, и из ее уст не вылетело ни слова.
Другие, привезенные с ней, оказались более честными. Многие из них признались после одного применения. Завтра все они будут отправлены в Машину Благодетеля.
Машина Благодетеля — гильотина. В «Утопии» Замятина много казней. Они происходят публично, в присутствии Благодетеля, и сопровождаются триумфальными одами, которые читают официальные поэты. Гильотина, конечно, не старый грубый инструмент, а значительно улучшенная модель, которая буквально ликвидирует свою жертву, мгновенно превращая ее в клуб дыма и лужу чистой воды. Казнь является, по сути, человеческим жертвоприношением, и сцена, описывающая ее, нарочито приобретает окраску зловещих рабовладельческих цивилизаций древнего мира. Именно это интуитивное понимание иррациональной стороны тоталитаризма — человеческих жертвоприношений, жестокости как самоцели, поклонения Вождю, которому приписывают божественные качества, — ставит книгу Замятина выше книги Хаксли.
Легко понять, почему книгу не опубликовали. Следующего разговора (немного сокращаю) между Д-503 и И-330 было бы вполне достаточно, чтобы синие карандаши заработали:
«Вы понимаете, что то, что вы предлагаете, и есть революция?» «Конечно, это революция.
Почему нет?»
«Потому что революции быть не может. Наша революция была последней и другой быть не может. Все это знают».
«Милый, ты же математик: скажи мне, какое последнее число?»
«Что ты имеешь в виду под последним номером?»
«Ну, тогда самое большое число!»
«Но это абсурд. Числа бесконечны. Последнего быть не может».
«Тогда почему ты говоришь о последней революции?»
Почему нет?» Есть и другие подобные отрывки. Однако вполне может быть, что Замятин вовсе не предполагал, что советский режим станет особой мишенью его сатиры. Писая о времени смерти Ленина, он не мог иметь в виду сталинскую диктатуру и условия в России 19-го века.23 не были таковы, чтобы кто-либо восстал против них на том основании, что жизнь становится слишком безопасной и удобной. То, к чему, по-видимому, стремится Замятин, — это не какая-то конкретная страна, а подразумеваемые цели индустриальной цивилизации. Других его книг я не читал, но от Глеба Струве узнал, что он провел несколько лет в Англии и написал несколько язвительных сатир на английскую жизнь.
Из We видно, что у него была сильная склонность к примитивизму. В заключении царского правительства в 1906, а затем заключенный большевиками в 1922 году в том же коридоре той же тюрьмы, у него были причины не любить политический режим, при котором он жил, но его книга — не просто выражение обиды. По сути, это исследование Машины, джина, которого человек необдуманно выпустил из бутылки и не может вернуть обратно. Это книга, на которую стоит обратить внимание, когда появится английская версия.
Опубликовано в Tribune , 4 января 1946 г.
В Tribune , 25 января 1946 года, Глеб Струве расширил замечания Оруэлла о We и Замятине.
Позвольте мне добавить несколько наблюдений и фактов к статье Джорджа Оруэлла о книге Замятина « Мы, » ( Tribune , 4 января), которая, хотя, я согласен, не великая книга, безусловно, является важной и интересной работой, заслуживающей внимания. известны в этой стране?
Нет сомнения, что Замятин имел в виду в своей утопической сатире Советский Союз, который еще в 1922, была однопартийная диктатура, и именно потому, что она была направлена против Советского государства, книгу отказали в публикации.
Хотя книга никогда не издавалась в оригинале (и я не знаю, сохранилась ли ее русская рукопись), книга была в свое время свободно прокомментирована советскими критиками. Возможно, конечно, что некоторые черты замятинского государства будущего были подсказаны зарождающимся фашистским порядком Муссолини. Условия жизни в «Едином государстве» Замятина могут в важных частностях отличаться от тех, которые действительно существовали в СССР во время написания книги, но те аспекты, на которых остановился Замятин, представлялись ему неизбежным логическим итогом современной жизни. тоталитаризм. Если бы книга была написана после прихода Гитлера к власти, возможно, ей было бы позволено увидеть свет и даже быть провозглашена мощной инвективой в адрес нацистского государства. Это важно именно потому, что это даже больше пророческое чем актуальное.
С другой стороны, Оруэлл прав, говоря, что книга также была задумана как протест против господствующего духа нашего машинного века. Замятин видел современную цивилизацию, идущую в тупик , и временами даже предвкушал появление нового Аттилы как единственного спасения человечества.
Любопытно, что сам Замятин по профессии был инженером-судостроителем, и именно в качестве специалиста по ледокольному строительству он приехал в эту страну в конце XIX века.14-18 война по заданию правительства России. Его математическая подготовка сильно отражена во всех его работах. Сатира на Англию, на которую ссылается Оруэлл, представляет собой длинный рассказ под названием «Островитяне », язвительно сатирическое изображение английского самодовольства и мещанства. Насколько мне известно, он был переведен на английский язык, но издатели отказались от него из-за его «антианглийского» уклона.
— сатирическая пьеса «Огни святого Доминика» 9.0004, который, как считается, был нацелен на советскую ЧК. Действие, однако, происходит в Испании во времена инквизиции, и, в отличие от « We », пьесе разрешили появиться в печати. В результате написания « Мы » и вообще своей неортодоксальности Замятин попал в туман, был провозглашен «внутренним эмигрантом» и в конце концов был вынужден (или позволил) эмигрировать (кажется, в 1930 г.
). Его последняя книга, написанная в Париже, была посвящена Аттиле. В свое время Замятин, как мастер своего дела, имел большое влияние на молодых советских писателей и занимал пост председателя Союза советских писателей.
- Джордж Оруэлл: Девятнадцать восемьдесят четыре
- Пол Оуэн: 1984 мыслепреступление? Имеет ли значение, что Джордж Оруэлл ущипнул сюжет?
- Купить We Евгений Замятин (Blackwell’s)
Преподавательские работы, работа воспитателя, работа в школе
Преподавательская деятельность, работа воспитателя, работа в школе | ШколаВесна Выберите местоположение… Любое местоположениеТолько СШАМеждународныйОнлайнАлабамаАляскаАризонаАрканзасКалифорнияКолорадоКоннектикутДелавэрРасст. КолумбияФлоридаГрузияГавайиАйдахоИллинойсИндианаАйоваКанзасКентуккиЛуизианаМэнМэрилендМассачусетсМичиганМиннесотаМиссисипиМиссуриМонтанаНебраскаНевадаНью-ГэмпширНью-ДжерсиНью-МексикоНью-ЙоркСеверная КаролинаСеверная ДакотаОгайоОклахомаОрегонПенсильванияРод-АйлендЮжная КаролинаЮжная ДакотаTenne sseeТехасЮтаВермонтВирджинияВашингтонЗападная ВирджинияВисконсинВайомингВыберите категорию.
..Классный учительАдминистраторЛегкая атлетикаПрофессиональное образованиеУчебная поддержкаСпециальное образованиеУслуги для студентовЗаместительВспомогательный персоналПозиции на уровне штатаОнлайнДругое/СезонныеВыберите класс…Любой уровень класса …Любой тип работыПолная — или неполный рабочий деньПолный рабочий деньНеполный рабочий деньЛетоПосле школы/Вечернее- Расширенный поиск
- Мой сохраненный поиск
Идентификатор задания
Соискатели
Продвиньте свою карьеру в области образования. Это бесплатно.
Если вы только начинаете или уже имеете опыт&запятая; SchoolSpring — лучшее место для управления вашей образовательной карьерой. Получите доступ к тысячам вакансий по всей стране со всего Интернета в одном , Удобная поисковая система. И это только начало. С SchoolSpring&запятая; доступ&двоеточие;
- Карьера Инструменты управления документами.
- Централизованное агрегирование поиска работы.
- Оповещения по электронной почте.
- Комплексные приложения.
- Найти работу Бесплатная регистрация
Мы обновили нашу Политику конфиденциальности, вступившую в силу 27 января 2020 г.
Щелкните здесь для получения дополнительной информации.
Работодатели
Увеличьте охват и расширьте круг кандидатов.
Найдите учителей, администраторов, вспомогательный персонал и любую промежуточную роль в сфере образования с помощью более чем 2 миллионов соискателей работы в сфере образования по всей стране. Привлекайте больше соискателей даже на труднодоступные вакансии, экономя при этом деньги, потраченные на ярмарки вакансий и рекламу.
- Поиск кандидатов из нашего национального резерва.
- Распространяйте информацию о своих вакансиях на сайтах Indeed, Monster, Teach.org, через Twitter и т. д.
- Автоматические оповещения по электронной почте, рассылаемые заинтересованным соискателям.
