Бывший муж часто меняет женщин: как непостоянные отношения родителей влияют на детей
«Если важно показать ребенку ценность семьи и верности, то такой пример отца может деформировать этот процесс»
Елена Гончарова, семейный психолог, член Российского Психологического Общества:
– Первое, на что нужно обратить внимание, это эмоциональное состояние ребенка после подобных встреч. Чувствует ли он себя комфортно, нет ли угрозы в общении с этими женщинами.
Второе: насколько отец включен в воспитание ребенка. Внимателен ли он к нему, в том числе, и в присутствии другой женщины; исполняет ли свои обязанности перед ребенком; установлены ли между отцом и ребенком доверительные отношения.
В-третьих, прояснить договоренности: обсуждалось ли раннее, каким образом будут включены дети в личную жизнь родителей? Обещал ли бывший супруг не знакомить детей с новыми женщинами? Как он смотрит на этот процесс, видит ли он проблему?
В-четвертых, самой маме следует честно ответить себе на вопрос: кого больше волнуют новые «увлечения» бывшего мужа – ее или ребенка? Иногда, прикрываясь интересами ребенка, женщины отыгрывают свою боль и ревность.
Бросил в детстве, а теперь объявился: помогать ли «блудному» отцу
Как поступить, если бросивший в детстве отец теперь просит о помощи? С одной стороны, взрослый…
12 мая 11:42
То, как влияет общение отца с разными женщинами на ребенка, скорее касается нравственной и ценностной сферы, нежели психологического состояния (в случае, если к ребенку относятся с уважением и он не является свидетелем интимной близости отца с этими женщинами). Если для матери важно сформировать у ребенка понятий ценности семьи, верности и преданности, то, к сожалению, такой пример отца может деформировать этот процесс.
Запрещать ли ребенку общение? Только в случае, если вред от подобных встреч превосходит пользу от них.
close
100%
«Лучше искаженный моральный образ родного отца, чем полное его отсутствие»
Владимир Зуев, семейный психолог:
– Очевидно, что после развода родителей ребенок имеет полное право строить отношения с ними обоими. Часто у ребенка после развода матери и отца формируется сильнейшая психологическая травма, так как он может считать себя причиной расставания.
Я лично пережил это в своей жизни и множество раз прорабатывал в судьбах моих клиентов.
Запомните, что худшее влияние на психику ребенка оказывает изоляция от отца и постоянное осуждение образа его жизни.
Сегодня у нас есть две крайности: российская – полнейшая изоляция, и западные бинуклеарные отношения (когда сохраняется и поддерживается партнерская позиция и даже нежная дружба новых семей родителей ребенка).
У вас есть полное право обсудить с бывшим супругом правила психологической безопасности для вашего общего ребенка, оговорить границы допустимого во время его пребывания у отца. У детей гибкая психика, и она быстро приспосабливается к новым обстоятельствам и «правилам игры». Если ребенок опирается на обоюдное решение мамы и папы, то ему будет гораздо спокойнее.
Культивируйте доверие и умерьте стремление полнейшего контроля над тем временем, когда ребенок находится у отца. Если дочь или сын живет с вами, то у вас всегда есть возможность проанализировать результат его пребывания у отца и сделать корректировку.
Но помните принцип: лучше искаженный моральный образ родного отца, чем полное его отсутствие.
«Если мама несчастна в постоянных отношениях, а папа счастлив в непостоянных, это может сказаться на будущих взглядах ребенка»
Владислав Франтов, психолог-сексолог, тренер Центра сексуального образования Secrets в Санкт-Петербурге:
– Вопрос очень неоднозначный! Повлияют ли такие обстоятельства на ребенка? Однозначно да. Но абсолютно в той же мере, если бы отец жил постоянно с одной женщиной. Ведь это уже не мама.
В какую сторону? Зависит от прочих обстоятельств. Если мама несчастна в новых постоянных отношениях, а папа счастлив в непостоянных, это несомненно сыграет свою роль в будущем ребенка.
Каждый волен сам выбирать свой образ жизни. И если в будущем такой ребенок предпочтет образ жизни отца и будет в нем счастлив… хорошо это или плохо?
Счастье одного человека должно заканчиваться там, где начинается несчастье другого. Главное – воспитать в ребенке уважение к другим людям, чтобы его счастье не строилось на интригах, предательствах и изменах.
Я не вижу проблемы в самой ситуации, если все (и мама, и папа, и партнеры отца, и окружение) будут экологичны.
close
100%
«Помните, что это бывший муж, и вам тоже нужно заниматься личной жизнью»
Ольга Романив, семейный психолог:
– Многим женщинам свойственно отрицательно относиться ко всем избранницам бывших мужей. Нередко забота о ребенке и его чувствах становится способом манипулирования бывшим мужем или бывшей женой.
После развода оба родителя имеют право и на полноценное общение с ребенком, и на личную жизнь. Поэтому запретить отцу видеться с сыном или дочерью по причине того, что он с кем-то встречается, неправильно ни с юридической, ни с моральной точки зрения.
«Не маленькая принцесса, а унижающий агрессор»: может ли мальчик ударить девочку в ответ
Многие родители учат своих сыновей уважительно относиться к девочкам и защищать их от обидчиков. Однако…
19 сентября 13:38
Если вы с бывшим супругом остались в хороших отношениях после развода, можно совместно обсуждать вопросы, касающиеся личной жизни.
Главное, чтобы подобные договоренности распространялись на обоих родителей. Например, не приводить в дом посторонних, когда там находится ребенок. Но следует помнить, что и вы после развода имеете право встречаться с кем-то и привести мужчину в дом, где проживаете совместно с ребенком. Как ребенок отнесется к этой ситуации? Что за мужчину вы привели в свой дом? Безопасно ли это по отношению к ребенку? Этими вопросами может задаться и ваш бывший муж, и он будет прав.
Что делать, если отец ребенка с кем-то встречается, а вы не уверены, что это серьезно, и переживаете за эмоциональное состояние сына или дочери?
Не стоит заострять внимание ребенка на том, что вам кажется проблемой, потому что его эмоциональное состояние напрямую зависит от вас, а не от избранницы бывшего мужа.
Необходимо сохранять спокойствие и хладнокровие. Не настраивать ребенка против отца и той женщины или девушки, с которой он встречается. Наоборот, демонстрировать дружелюбность. Неназойливо (без допросов) расспрашивать ребенка о том, как он провел время, что делал и так далее.
Помнить, что это бывший муж, и вам тоже нужно заниматься личной жизнью.
Ребенку и так непросто после развода родителей: не нужно усугублять ситуацию своими переживаниями о морально-нравственном облике его отца. Чем спокойнее вы будете относиться к происходящему, тем спокойнее ребенок будет воспринимать перемены.
Читать онлайн «Любовница своего бывшего мужа», Ашира Хаан – ЛитРес
© Ашира Хаан, 2020
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020
* * *
Вечеринка на Кипре
Стой, мой божественный. Больше не буду гнаться.
Ты существуешь, пока я не догнала.
Татьяна Леванова
Бывший муж должен умирать в день развода.
Желательно мучительной смертью, но сойдет и обычная.
Чтобы не видеть его потом в обнимку с другими женщинами, не натыкаться в Фейсбуке на фотографии со свадьбы, из отпуска или со свежим младенцем и счастливой улыбкой.
Чтобы не останавливалось сердце, когда вдруг видишь на улице мужчину с похожей прической.
Чтобы не столкнуться с ним внезапно в тот момент, когда совершенно к этому не готова.
Как я сейчас.
Мы были женаты пять лет. Мы не виделись больше лет, чем были женаты.
Я давно сменила прическу, цвет волос, гардероб, работу, хобби, круг общения, квартиру – и даже страну! Прилетела на Кипр по приглашению своей бывшей компании, чтобы поучаствовать в праздновании двадцатипятилетнего юбилея со дня основания. За это время она так разрослась, что могла себе позволить даже говорящих енотов, а не то что пригласить старых любимых сотрудников на корпоратив на Кипре.
Пришла на грандиозную вечеринку: гремящая музыка, вечерние платья, маленькие канапе на деревянных шпажках, тысячи бутылок шампанского, сотни воздушных шаров с логотипами, десятки танцовщиц в микроскопических юбочках корпоративных цветов… и один бывший муж, последний человек, которого я ожидала здесь встретить!
Я надеялась, что он отрастил брюшко и полысел. Совсем чуть-чуть мечтала, что он спился и сдох под забором, а свою карьеру и достижения, отмеченные в ЛинкедИне, придумал.
Но вот он передо мной – и прошедшие шесть лет только пошли ему на пользу. Высокий, все еще стройный, даже, кажется, подкачался. В отличие от большинства присутствующих программистов в парадных шортах и любимых нердских футболках с Футурамой, он учел строчку про дресс-код торжества. Ему идут белые летние брюки и рубашка поло – оттеняют его загар и белоснежную улыбку.
Если бы мы не были женаты когда-то, я уже обязательно начала бы флиртовать. Но флиртовать с бывшим мужем, все равно что в третий раз разогревать макароны в микроволновке.
К тому же у нас довольно специфические отношения. Последние слова, которые мы друг другу сказали, были:
– А я тебя люблю, – это он. Издевательски.
После такого финала как-то и не подберешь, с чего начать непринужденный разговор, поэтому мы стоим и сверлим друг друга взглядами.
Вокруг гремит праздник, все танцуют, все болтают, все пьют и стараются не замечать две застывшие на расстоянии метра друг от друга гранитные фигуры, давно забывшие, как много лет назад часами не могли разомкнуть объятий.
На этой непринужденной ноте нам решает помочь менеджер Витя – отличный парень, душа компании, сын полка и внук бухгалтерии. Все его обожают, все его знают, называют «в каждой жопе затычка» и другими нежными словами. Именно таких товарищей изображают на карикатурах про экстравертов. Здоровый человек после получаса общения с Витей потом неделю не отвечает на звонки и не выходит из дома. Такта в нем, как в щеночке бульдога, поэтому неудивительно, что он вообще не ловит возникших между нами волн и вступает со своей партией:
– О, вы же не знакомы! – Он поворачивается ко мне. Я на него не смотрю, я смотрю в глаза своему бывшему мужу и жалею, что у меня в роду не было ведьм. Так бы хоть сглазила его, и он бы облысел. – Это наш любимый бывший дизайнер, Леся Шумская, специально прилетела из России на юбилей!
Никто из нас не реагирует.
Но Витю это никогда не смущало.
– А это наш новый проект-менеджер, Антон Шумский… – К концу фразы его глаза все сильнее округляются. Он всегда туго соображал, а сейчас еще и пьян, и потому только переводит взгляд с меня на Антона и недоуменно спрашивает:
– Шумский… Вы родственники, что ли? Или однофамильцы?
– Хуже! – хором говорим мы с Антоном, синхронно поворачиваясь к нему, и Витя впервые, наверное, в жизни, допирает, что прямо сейчас ему здесь не рады. Он исчезает в мгновение ока, а мы снова буравим друг друга взглядами.
– Я смотрю, ты оставила мою фамилию, – цедит Антон сквозь зубы. – Ты же так усиленно не хотела ее себе брать.
– Лень было документы менять, – отвечаю ему ядовитой улыбкой и холодным взглядом.
По сути, нам нечего больше друг другу сказать.
Почему он устроился в мою бывшую компанию? Почему в филиал на Кипре? И не изменил место работы в соцсетях, чтобы я хоть узнала и подготовилась? Значит ли это, что он и семейное положение изменил? Какие еще сюрпризы меня ждут? И не все ли мне равно?
Антон меряет меня ледяным взглядом с ног до головы.
Мне ли не знать, как отлично он разбирается в моде и цене на шмотки. И сейчас все, что на мне надето, тщательно скалькулировано, помещено в граничные условия – сверху добавлены допуски и обстоятельства, – и в итоге вынесен вердикт. Теперь он точно знает мое финансовое положение, семейный статус и даже настроение. И все бы ничего, но я тоже слишком хорошо его знаю и могу сравнить нас.
Он успешнее. По всем фронтам.
И данный факт меня бесит невероятно – особенно то, что он это тоже знает.
Если я еще хоть минуту постою рядом с ним, у меня случится разлитие кислоты и желчи одновременно, так что я криво улыбаюсь, вдыхаю поглубже и делаю вид, что заметила кого-то знакомого в другом конце зала. Даже не извиняюсь, потому что Антон, разумеется, понимает, что я вру.
Он смотрит мне вслед, пока я иду, все быстрее и быстрее, к выходу из зала, прячусь за спинами тех, кто разоряет столик с фруктовыми тарталетками, выхватываю бутылку шампанского прямо из ведерка со льдом и выскакиваю в пустой коридор.
Там привычно и как-то по-школьному режет глаза свет флуоресцентных ламп, почти не слышно музыку и очень холодно.
Я пью шампанское прямо из горла, давясь пеной и не отличая, что там за фруктовый букет, обещанный на этикетке. Почему никто еще не додумался выпускать шампанское с экстрактом пустырника и валерианы? Специально для нервных женщин тридцати с лишним лет, неожиданно повстречавшихся с бывшим мужем.
Поесть я с утра не успела, поэтому голова начинает кружиться моментально, в ногах разливается ватное тепло, и меня чуть-чуть отпускает. Если бы можно было приравнивать постразводный синдром к посттравматическому, у меня была бы инвалидность, и шампанское мне бы выдавали ящиками по льготному рецепту. Хотя коньяком я тоже возьму.
Возвращаться в зал не хочется. Ни тарталетки с ежевикой, ни «Ты похорошела!» от бывших коллег мне сейчас не нужны. Веселиться как-то вообще расхотелось.
Но я еще не встретилась с Егором, который просил обязательно его найти, поэтому сбегать с бала тоже рановато.
Так что я встаю с холодного подоконника, оставляя недопитую бутылку шампанского, и отправляюсь на поиски, во‐первых, туалета, во‐вторых, логова сисадминов, которые наверняка заныкали себе все самое вкусное с фуршета. Если Егора не было в общей тусовке, то он наверняка там.
И когда я ковыляю по бесконечному холодному коридору мимо безликих дверей с табличками на греческом, русском и английском вперемешку, чьи-то руки вдруг ловят меня и увлекают в крошечную комнату, загроможденную коробками, пыльными мониторами, сломанными стульями и горами упаковочной пленки.
Знакомый запах «Кензо» бьет в ноздри – и я плыву.
Знакомые губы раскрывают мои – и у меня подгибаются колени.
Забыто и привычно поднимаюсь на цыпочки – он намного выше меня.
Поцелуй сносит мне голову – кровь вскипает и разбегается горячими волнами по застывшим от холода мышцам, мы сплетаемся языками, ловим руки друг друга, комкаем одежду и вцепляемся пальцами в волосы, дыхание ускоряется, кто-то из нас стонет – может, и я, но может, и он…
Я совершенно забываю подумать, возмутиться или даже понять, что происходит.
Пока он не отпускает меня и не говорит:
– Ты же просила это сделать.
Прощальный секс
Я просила?
Все еще ошеломленная тем, как мой организм среагировал на него – просто взял и отверг все, что я думаю, и вернулся в автоматический режим принадлежности этому мужчине – я не сразу поняла, что именно сказал Антон.
Меня окутывал его запах – «Кензо» мы выбирали вместе на его двадцатипятилетие, когда я сказала, что он уже достаточно взрослый мужчина, чтобы перестать носить дешевый аромат с вещевого рынка из флакончика «с долларом». Хорошо, что он оказался не очень популярным. Этот запах настиг меня только однажды после развода, где-то в переходах метро, мгновенно вернув все эмоции разводных времен. Пришлось присесть на лавочку и долго ждать, пока сердце перестанет колотиться и пройдет комок в горле.
– Ты сказала: «Поцелуй меня на этой вечеринке, как в первый раз, будто мы почти не знакомы».
– Это я сказала?! – Я отпрыгнула от него и зашипела, как бешеная кошка.
И вдруг вспомнила.
Да, я так и сказала.
Это было уже после того, как я все узнала, но до того, как мы развелись. В те недели, когда мы неловко и бессмысленно пытались все как-то склеить и притворялись друг перед другом – я, что ничего не знаю, он – что не видит, что я знаю.
Мне показалось, что если я снова вспомню то, как это было в начале нашего романа, вспомню, за что я в него влюбилась, я сумею простить что угодно.
Не помню, почему он этого не сделал.
А, хотя помню.
– Я всегда выполняю свои обещания. Просто в этот раз задержался ненадолго. – Пока я хватала ртом воздух, пытаясь справиться с болью воспоминаний, Антон снова прижал меня к себе и зафиксировал ладонью шею – как делал всегда перед особенно жестко-сладким поцелуем, достойным каталога извращений.
Но я уже пришла в себя.
– Иди к черту! – Так и не научилась бить мыском в колено, зато удачно надела туфли со стальными набойками. Я впечатала каблук в его ступню и для верности еще подпрыгнула.
Вот где пригодились мои лишние килограммы, а я-то расстраивалась!
– Уй! – Он взвыл и пошатнулся, и мне пришлось спасаться бегством – если все его сто девяносто пять сантиметров решат упасть, меня в этой комнатке задавит нафиг!
Я не люблю вспоминать тот день и ту вечеринку, зато Фейсбук не забывает каждый март показывать фотографию чучела единорога из того бара, где мы тусовались. Как мы стояли там по разные его стороны, положив ладони на белоснежную шерсть, и говорили намеками и загадками:
«Если бы я могла читать мысли и вообще мгновенно узнавать все, что хочу, что бы самое главное ты сказал мне словами?»
«Все не то, чем выглядит».
«Совы не то, чем кажутся?»
«Хочу ответить на твой главный вопрос – я останусь с тобой».
«Нет, мой главный вопрос другой».
«Какой?»
«Ты не офигел?»
Но до прямого разговора мы так и не смогли напиться. Упали в такси, сплетясь в единое существо прямо на заднем сиденье, еле дотерпели до дома и трахались как остервенелые несколько часов подряд, стирая слизистые, прикусывая кожу до крови, заламывая руки и оттягивая волосы.
Больше дрались, чем трахались – и так и не могли кончить, ни он, ни я, почти до самого рассвета. Ни слова друг другу не сказали.
Когда у меня наконец получилось, и мое тело затряслось в сухих, как яростные рыдания, конвульсиях, он перевернул меня на живот, вошел почти через силу, вжимая собой во влажные простыни и, сделав несколько резких движений, наконец дернулся, прикусив мое плечо. Я расплакалась.
Именно в этот момент я поняла, что – все, конец. Вот это щемящее ощущение – это прощание.
Он встал, накрыл меня одеялом – я свернулась калачиком и плакала в душной темноте – ушел в ванную, а я все плакала и плакала. Вернулся, сел за свой комп, а я все плакала. Встал, оделся, хлопнул дверью – так и не знаю, куда он ушел. Потому что я плакала.
Мы еще не раз занимались сексом до самого последнего дня перед окончательным расставанием. Но по-настоящему прощальный он был именно в ту ночь.
Коридоры переплелись, обвели меня вокруг лифтовой шахты, продемонстрировали смотровую площадку с видом на Лимассол и море и вытолкнули меня прямо в объятия к Егору, выходящему из комнаты.
На двери не было вообще никаких табличек – ни на русском, ни на греческом. И как я должна была его найти?
– Эй, Леська! – Он ужасно обрадовался. – А я как раз шел тебя разыскивать! Ребята сказали, что ты нас тут не найдешь, а ты нашла.
– Вы тут в прятки играете, а меня забыли предупредить? – проворчала я, чувствуя, как прикосновения рук Егора стирают с талии фантомные пылающие ладони моего ненавистного бывшего мужа.
Заходя в логово, где системщики устроили свой юбилей компании – без блэкджека и шлюх, зато с пиццей вместо крошечных канапе и виски с колой взамен дорогого шампанского, я оглянулась через плечо в тот коридор, откуда прибежала.
Антон стоял, прислонившись к стене и скрестив на груди руки, и смотрел на меня пронзительным злым взглядом.
Выбор хорошей девочки
– Отлично выглядишь, – одобрительно заявил Егор, приглашая меня пройти. У них там была настоящая нердская вечеринка – каждый сидел за своим компом с куском пиццы в зубах, а в центре на столе стояли бутылки с виски и колой.
Насколько я помнила, так у них проходили почти все празднования, а максимум разврата выражался в стоимости и выдержке виски. Даже странно, что Егор так себя проапгрейдил, потому что вся остальная знакомая мне компания ничуть не изменилась. И если бы их спросили, почему, они бы страшно удивились и спросили, зачем им это.
Я и правда отлично выглядела. Обычно на праздниках я работаю, поэтому стараюсь одеваться скромно и неприметно, так что воспользовалась случаем, чтобы вырядиться в коктейльное черное платье, туфли на шпильке и сделать полный боевой макияж. Отражение меня, правда, сейчас не слишком радовало. Вот перед разводом я три месяца питалась только сигаретами и кофе и выглядела как модель. Очень несчастная модель, но кто из них счастлив?
А вот оставшись одна, набрала все сброшенное и еще немножко сверху.
Но в глазах Егора было сплошное восхищение, так что я поймала готовые сорваться с языка слова хулы на себя, толстенькую, и просто выдохнула.
Пусть.
Отлично выгляжу.
Егор и сам стал красивый парень, мечта!
Мы с ним познакомились, еще когда я работала дизайнером, а штаб-квартира компании была в Москве. Тогда он был худеньким мальчиком-задротом в кепочке «Олимпиада-80», потому что она казалась ему модно-винтажной, и в засаленных джинсах. Мы подружились, болтая про онлайновую игру, в которой я зависала вечерами и на выходных, а вот Егор там жил фактически круглые сутки, благо, что на работе у хорошего администратора все крутится и без него.
Мы просто вместе пили плохой кофе из автомата, обсуждали прокачку персонажей и иногда вместе ходили в подземелья.
Компания моя уже пару лет как переехала в Лимассол, чтобы сэкономить на налогах, и перевезла самых перспективных сотрудников. И уже два года Егор по утрам выходит на пробежку в парке среди пальм и апельсиновых деревьев – и, разумеется, выглядит совсем иначе. Хорошая здоровая еда, много чистого воздуха и свободного времени без московских пробок, спортзал прямо в офисном здании – и вот его можно снимать в фотосессиях.
Может быть, мне не стоило увольняться? Тоже бегала бы…
Кстати, о фотосессиях.
– Так, прекращаем мне подливать, у меня завтра детская съемка. Не хочу дышать на малышей перегаром. – Я выплеснула налитый виски в чей-то соседний стакан и долила себе одной колы.
– Завтра, кстати, второй день празднования. Концерт и дискотека.
– Если вечером, я успею.
Конечно, родная компания оплатила мне билеты на самолет и три дня в отеле, но я прилетела на Кипр не только развлекаться. Как только получила пригласительный на юбилей, пошла и набрала себе заказов на съемку в трех крупнейших городах. Если отработаю их удачно, может быть, даже сниму апартаменты и поработаю месяцок вдали от заснеженной Москвы.
Когда-то я сидела в соседнем кабинете с Егором, рисовала рекламу для банковского ПО, и меня все устраивало. Но развод разделил мою жизнь на «до» и «после» – и в жизни «после» мне потребовались кардинальные перемены.
Тогда я бросила работу, выспалась, повыла немножко в подушку, а потом взяла зеркалку и пошла в парк.
Сначала снимала цветочки и кусты. Потом загружала их на фотостоки. Потом забрела на день рождения подруги и поснимала там. А потом как-то оказалось, что мои фотографии со свадьбы второй подруги выглядят лучше, чем у нанятого за деньги фотографа… И гости хотят теперь нанимать меня, а не его. Бывший муж, конечно, мне и раньше говорил, что у меня есть талант, собственно, поэтому мы камеру и купили, но я никогда не воспринимала его слова всерьез.
Я и сейчас не особенно верила, но теперь точно знала, что камерой могу заработать на хлеб с маслом, а если напрягусь, то и с икрой, а если не буду лениться, то еще и шампанским запью. Хоть в чем-то мне развод помог, а то так бы и осталась до старости дизайнером плашечек для онлайн-банков.
Егор трогательно ухаживал за мной, подливая колы, подкладывая пиццу и маленькие слишком сладкие пирожные, то и дело приобнимая то меня, то мой стул под насмешливыми взглядами остальных ребят. Помню, Антон ужасно бесился, что я с ним дружу. Ревновал, пытался запретить нам общаться.
Сейчас небось окончательно убедился в том, что был прав.
Ну и не наплевать ли мне, что там думает мой бывший муж?
Я посмотрела на руку Егора, которую он опять ненароком положил на спинку моего стула.
У Антона самого небось девки косяками. Может, и жена есть.
Нет, кто же при живой жене целуется с бывшей? Хотя слышала я, некоторые считают, будто бывшие как будто не в счет.
Только я всегда думала иначе. Если возвращаешься к бывшим, то как будто перечеркиваешь все отношения, что были потом. Делаешь их незначительными, неважными. Вроде как присутствовал, но на самом деле всегда помнил о той старой любви, которая не ржавеет.
Я зевнула и посмотрела на телефон. Двенадцатый час. Если я хочу выспаться перед фотосессией – а я хочу, потому что меня там ждут две шебутные трехлетки – то надо собираться и ползти в гостиницу.
– Тебя подвезти? – тут же среагировал Егор, и я поняла, почему он весь вечер ничего не пил.
– А давай, – кивнула я. Почему бы и нет? Толстым красивым Лесям тоже нужна личная жизнь.
– Завтра приедешь же?
– Если не сильно устану. – Я помахала ребятам, и мы пошли к лифту. – А на третий день что запланировано?
– Чиллллллл… – потянулся Егор, сверкнув подсушенным прессом в кубиках под футболкой. – Релакс, детокс и смузи из овощей и трав.
– Звучит страшновато.
Мы вышли на улицу. Я глубоко вдохнула прохладный воздух Кипра, пахнущий морем и перезревшими апельсинами вместо снега и реагентов… и поперхнулась им, увидев Антона, опирающегося на алый кабриолет «Порше».
– Подкинуть по старой памяти? – лениво поинтересовался он, кивая на сиденье из белой кожи.
Он всегда умел пускать пыль в глаза, этого у него не отнять. Здесь Кипр, вся эта упрощенная фигня с налогами, и наверняка купить роскошную тачку намного проще, чем в России. Особенно подержанную. Но эффект!
Егор прошел к стоянке, щелкнул сигнализацией – у него оказалась какая-то простенькая пыльная «Мазда» без всяких понтов. И, конечно, девушка должна уметь сделать здоровый выбор.
Но кабриолет!
– Ты всегда любила «поршики», неужели не хочешь прокатиться? – Антон спустил темные – ночью! зимой! – очки на кончик носа и посмотрел на меня с улыбкой змея-искусителя.
Зимнее море
Я посмотрела в темное южное небо. Посмотрела на кабриолет. Перевела взгляд на Антона:
– Днем было плюс шестнадцать, сейчас хорошо, если десять. И влажность. При такой погоде – в открытой машине? Нет, спасибо.
Глаза Антона опасно сузились. Но я демонстративно прошла мимо него и села в машину к Егору. Детский сад. Но все равно приятно смотреть, как он там скрипит зубами.
– Представляю, каково в середине лета на такой, – насмешливо сказал Егор, выруливая со стоянки. – Тут даже с кондиционером с ума сходишь от жары, а в открытой еще и прямое солнце. Наверное, купил у кого-нибудь, кто быстро наигрался.
Он был ощутимо доволен, даже настроение явно повысилось.
Кабриолеееет – обливалось кровью мое сердце.
Я на него шикнула – не последний кабриолет в твоей жизни! Будем надеяться.
Но Антон, черт возьми, помнит мои вкусы. Правда, во времена нашего брака это называлось «прозудела мне всю плешь своими поршами».
На улицах почти не было людей, и мы довольно шустро ехали из условного делового центра в сторону моря. Большая часть отелей по случаю зимы закрыта, но в моем был бассейн с подогревом и разнокалиберные конференц-залы, так что он вытягивал низкий сезон за счет деловой активности и редких психов, которые не любят толпы туристов. Увы, для моего бюджета даже зимние цены были высоковаты, и, если я остаюсь на Кипре, надо искать съемную квартиру. Посмотрю, как завтра пройдет съемка.
– Егор, а почему тут столько вывесок на русском?
– В Лимассоле большинство русских компаний. Море близко, русский человек не может без моря.
– А остальные города? Море, конечно, хорошо, но лучше без снега подольше, чем с морем и покороче.
– Никосия еще очень популярна. Вроде как столица. Моря там действительно нет. Зато дешевая аренда. Я, кстати, там и живу в основном.
В офисе мне появляться надо только раз в неделю или, если аврал, доехать – меньше часа. Да я в Москве на работу полтора добирался!
– Море… – Я мечтательно откинулась на спинку. – Я с самолета сразу на бал, только в иллюминатор его видела. Последний раз на море была…
Я задумалась. Даже и не помню, когда. У фрилансеров отпуска нет. Вроде как можешь в любой момент сорваться, а на практике у моря я была три года назад и тоже работала. Снимала гольф-выезд в Турции.
– Так поехали сейчас? – загорелся Егор.
– Ночью?!
– Не хочешь?
– Конечно, хочу!
Он резко свернул, проехал два узких переулка, и впереди открылось темное, тяжелое, глубоко дышащее в ночи море. Я открыла окно и глубоко вдохнула его запах. Даже если бы я очень постаралась, я бы не смогла перестать улыбаться.
Егор покосился на меня:
– Ты правда очень изменилась. Стала такая… женственная. Тебе идет эта роковая брюнетистость.
Вообще-то это цвет красного дерева, и я просто закрашиваю седину, но ему об этом знать необязательно.
– Ты волшебно похорошела, – продолжал разливаться соловьем Егор. Слишком много сиропа на мой вкус.
– Ты уже это говорил.
– Я все еще восхищен.
– Жаль, мои весы не столь восхищены, как ты.
– Не знаю, не знаю. Худой ты бы стала как все, а сейчас просто богиня. И выглядишь очень стильно, такая темная зрелая сексуальность…
Мы подрулили к расхлябанным фанерным домикам пляжного бара, «Мазда» притерлась к краю дороги, и Егор повернулся ко мне, не спеша выходить из машины.
– У тебя только тут помада размазалась… – Он провел пальцем по моей щеке, остановившись у края губ, и голос его стал хриплым.
Сразу тысяча мыслей пронеслось у меня в голове – Егор все-таки ко мне подкатывает, мне не показалось! И еще – хорошая помада от еды и питья не смазывается, надо еще такую же купить, только потемнее. И еще – а ведь смазал мне помаду Антон! От его неожиданного поцелуя никакая суперстойкость не помогла.
Егор уже перегнулся через рычаг скоростей, его глаза блестели в темноте.
И почему-то мысль целоваться со вторым мужчиной за вечер поверх помады, размазанной первым, показалась мне крайне неуютной.
– Ой, море! – Я распахнула дверцу и выскочила на воздух. Тонкие каблуки тут же увязли в песке. Роскошно я, должно быть, выгляжу – как настоящая русская, которая приперлась на пляж в вечернем платье и на шпильках. Очень хотелось потрогать воду, но идти по песку в этих туфлях было невозможно. Если их снять, я останусь в чулках – тоже то еще удовольствие. Так и осталась стоять на месте и с тоской смотреть на шуршащий прибой – такой близкий и такой недостижимый.
Егор, наверное, как-то справился с разочарованием, вышел из машины и встал рядом, тоже глядя на могучее темное море, в вечном ритме вгрызающееся в песчаный берег.
– Чего бывший от тебя хочет?
Я пожала плечами, чувствуя покой и умиротворение, веющие от моря.
– Вы не общаетесь?
– Нет, после развода даже не разговаривали ни разу.
– Странно. Мне Ленка говорила, он все то лето, уходя с пьянок, говорил, что к тебе едет.
Удивлялась еще, зачем вы тогда развелись, если все равно…
Спим. Если мы все равно спим. Но мы не спали.
– Врал, – коротко отозвалась я. Вот что он умеет в совершенстве – врать, пускать пыль в глаза и выворачивать слова наизнанку.
Ветер нагнал тучи, скрывая луну, но где-то вдали идущий в порт корабль включил прожектор, засветив мне прямо в глаза.
– Почему вы развелись? – спросил Егор, опоздав на шесть лет. Раньше я очень любила говорить об этом. Рассказывала всем, кто был готов слушать. Тогда мне было еще больно. А теперь все равно, и рассказывать подробности мне уже не хочется.
– Какая разница? – Я передернула плечами. Все-таки действительно было прохладно, и платье с рукавами три четверти не очень подходило для субтропической зимы. – Все как у всех. Люди рассказывают одни и те же скучные истории. Сходи на какой-нибудь сайт с историями разводов, возьми горсть наугад – и там окажется пара похожих. И еще одна – такая же, как у меня.
– Каждая история уникальна.
– Нисколько. Лев Николаевич был в корне не прав. Это все счастливые семьи счастливы по-разному. У всех свой путь к счастью. А вот несчастливые несчастливы одинаково. Иногда даже целые фразы в историях повторяются, как будто мы списываем друг у друга.
– Лесь… – Егор попытался обнять меня за плечи – то ли утешить, то ли наконец занять рот чем-нибудь более интересным, чем воспоминания о разводе, но его горячие пальцы натолкнулись на совершенно ледяную кожу, и он даже испугался: – Ты чего молчишь, что замерзла? Давай в машину, только заболеть тебе не хватало!
Романтическая сцена у моря как-то не задалась. Я даже не стала спрашивать, куда он меня везет – только когда узнала улицу, ведущую к моему отелю, сказала быстро, чтобы не успел остановиться и расспросить:
– Если тебе так любопытно – у меня была самая банальная из всех историй. Поехал на встречу одноклассников, встретил школьную любовь, не удержал хер в штанах.
И я выскочила из машины, хлопнув дверцей.
Вода в душе была еле теплой, одеяла слишком легкими, и я долго не могла согреться, даже когда надела все теплые вещи, что привезла с собой.
Лежала, стучала зубами и смотрела в темноту.
Я сказала Егору правду. Но не всю.
Цифровой шпионаж и развод в эпоху смартфонов: учитываются все технологии: NPR
Лорен Сильверман
Из
По словам семейных юристов, отвергнутые супруги все чаще обращаются к GPS-трекерам и дешевым шпионским приложениям, чтобы наблюдать за бывшим. Стюарт Кинлоу / Getty Images скрыть заголовок
переключить заголовок
Стюарт Кинлоу / Getty Images
По словам семейных юристов, отвергнутые супруги все чаще обращаются к GPS-трекерам и дешевым шпионским приложениям, чтобы наблюдать за бывшим.
Стюарт Кинлоу / Getty Images
Это было летом 2016 года, и М беспокоилась, что ее бывший муж преследует ее. Она уедет из города и останется с друзьями. Но, как она отметила в судебных документах, ее бывший, похоже, точно знал, где она была и кого посещала — вплоть до времени суток и улицы.
М начала менять манеру вождения — снижать скорость, ездить кругами — на случай, если за ней следит частный сыщик. Она не видела ни одного. Затем она залезла в интернет и узнала о GPS-трекерах — небольших устройствах, которые можно вставить в машину, чтобы отслеживать, куда она движется 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Она искала один и не могла найти ни одного.
Несколькими неделями позже, когда она отвезла свою машину в местную автомастерскую для обслуживания, она попросила механика посмотреть. Он нашел GPS-трекер возле ее переднего левого колеса.
Цифровые шпионские инструменты, такие как GPS-трекер, меняют развод, каким мы его знаем.
Все чаще пары обращаются к новейшим технологиям, чтобы шпионить друг за другом, поскольку их браки распадаются, по словам десятков адвокатов по разводам, следователей и даже ведущего судьи суда по семейным делам, у которого взяло интервью NPR. Инструменты дешевы и просты в использовании — от чего-то такого простого, как функция «Найти мой iPhone», до шпионского ПО, которое можно установить на компьютер, телефон или даже автомобиль супруга, как обнаружил М.
NPR взяла интервью у М., ее адвокатов и сержанта полиции, которому она подала заявление; мы также рассмотрели ее судебные документы и документы ее бывшего мужа. Мы не будем раскрывать ни их имен, ни места, где она живет, чтобы защитить ее личность, потому что она опасается за свою безопасность.
Вернувшись к механику, М посмотрел на устройство — это была маленькая черная коробочка. Там продавец нажал кнопку, чтобы показать, что в батареях осталось от 25 до 50 процентов энергии. Это означает, что они использовались всего несколько недель.
Это было странно, потому что М. ушла от мужа почти годом ранее. Но ее бывший муж нашел способ с помощью технологий быть в курсе ее перемещений. Это может звучать навязчиво, но это было законно.
Муж М. признал через письмо адвоката и в суде по семейным делам, что он установил GPS-трекер. Сержант полицейского участка возбудил уголовное дело. Но, говорит он NPR, прокуратура не будет возбуждать уголовное дело, потому что машина находится в совместной собственности; если он принадлежит им обоим, бывший имеет право отслеживать его.
Это открытие глубоко обеспокоило М. Она описала это NPR в интервью в офисе своего адвоката: «Теперь я полностью осознаю, что все те времена, когда я думала, что защищаю себя, все те времена, когда я уезжала из города, все те времена, когда я была останавливаясь в разных местах, останавливаясь в домах друзей, я никогда не был в безопасности».
Обнаружив GPS-трекер у механика, она пошла прямо в отделение полиции, чтобы дать показания.
NPR просмотрело видеозапись; М объяснила сержанту, каково было обнаружить, что она не сходит с ума, когда подозревала, что за ней наблюдают.
«Я в ужасе. Я в полном ужасе», — сказала она в участке, сдерживая слезы. «Возможно, я все еще функционирую. Но это не значит, что я не в ужасе».
Добро пожаловать на развод в 21-м веке — когда вопрос о том, что значит быть в безопасности и на какую конфиденциальность вы имеете право, остается открытым. Случай М не уникален. NPR поговорило с десятками брачных экспертов. Они говорят, что цифровой шпионаж меняет развод, каким мы его знаем. Инструментов полно. Клиенты используют его, чтобы сохранить контроль после развода или собрать доказательства внебрачных связей или злоупотребления наркотиками. Но законы туманны, а правоохранительные органы сильно отстают.
Более инвазивный инструмент
Юристы говорят, что партнеры при расставании иногда устанавливают шпионское ПО на компьютеры или телефоны. Это приложения, которые доступны за абонентскую плату, скажем, 16,99 долларов в месяц.
После установки люди могут видеть каждое входящее и исходящее сообщение с телефона цели, результаты поиска в Интернете и даже нажатия клавиш — буквы, которые кто-то набирает, скажем, при входе на банковский счет. Установка шпионского ПО занимает всего несколько минут.
Легальность технологий слежения запутана. Родителям разрешено устанавливать шпионское ПО, например, на телефон ребенка или домашний компьютер. Но, по словам экспертов, ставить его на смартфон супруга без его согласия вообще незаконно.
Юристы говорят, что не могут помешать своим клиентам использовать цифровой шпионаж. Некоторые готовы принять такие доказательства, если они получены законным путем, и даже представят их в суде, чтобы помочь делу своего клиента. Другие юристы не хотят приближаться к этому.
«У меня мало власти над любопытством клиента, — говорит Сьюзан Майерс, адвокат по семейным делам из Хьюстона. «Чаще всего они уже совершили [незаконное] действие к тому времени, когда появляются в моем офисе».
Она говорит, что ее офис не примет это в качестве доказательства, потому что тогда она тоже будет привлечена к уголовной ответственности за прослушивание телефонных разговоров и перехват электронных сообщений.
У Эмили Мискел, судьи суда по семейным делам в округе Коллин, штат Техас, другая точка зрения на то, что происходит на самом деле. «Адвокаты крайне противоречивы и растеряны, — говорит она. «[Они] вынуждены выбирать между молотом и наковальней, потому что [их] обязанность состоит в том, чтобы усердно защищать интересы клиентов, что означает использование всех доказательств, которые могут помочь их делу».
Не просто улика, а контроль
М не думает, что ее бывший остановился у GPS-трекера. Она подозревает, что он использовал шпионское ПО на ее телефоне, чтобы сохранить контроль. Она ушла от него и забрала их ребенка после того, как, по ее словам, он ее задушил.
В суде по семейным делам — в своих письменных показаниях и устных показаниях — М.
изложила свой страх перед физическим насилием и электронной слежкой. М утверждала, что ее бывший, похоже, знал содержание ее текстовых сообщений — с какими друзьями она разговаривала даже после того, как вышла из дома.
М дала NPR один из примеров тревожного сообщения, отправленного ее бывшим мужем: «Я знаю все, как вы описали меня своему другу». Она говорит, что фрагменты того, как она описала его, были отправлены ей в виде текстового сообщения.
Ее бывший отрицает все обвинения. И судья сосредоточился на физических обвинениях, таких как удушье, а не на обвинениях в цифровом шпионаже.
Когда у М. возникли подозрения после обнаружения GPS-трекера, она обратилась в магазин Apple за помощью в поиске шпионского ПО на ее телефоне. Она говорит, что сотрудники Genius Bar не искали шпионское ПО; вместо этого они помогли ей, заменив устройство на совершенно новое. Но это означало, что улики, если они были, отправились вместе с телефоном. Это обычное дело в случаях шпионского ПО, когда жертвы решают насущную проблему, но не могут предоставить доказательства для расследования.
Что показывают данные
В 2012 году, когда Министерство юстиции в последний раз пыталось количественно оценить преследование, по его оценкам, жертвами стали 1,5 процента всех взрослых в США. Эта цифра более чем удвоилась — до 3,3 процента — для людей, которые были разведены или проживали отдельно.
Я вижу это в их глазах. Я им говорю: «Не делайте этого». Но они все равно это делают. И вы знаете лично, если бы это было в моей жизни, я бы соблазнился.
Рэнди Кесслер, адвокат Атланты
Еще более ранний опрос жертв преследований, проведенный Министерством юстиции в 2005 и 2006 годах, показал, что в отношении каждой 13 жертвы использовался тот или иной электронный мониторинг. Это было до айфонов и эры смартфонов.
Уголовные и гражданские иски в связи с цифровым преследованием, однако, по-прежнему очень редки. Эксперты говорят, что огромным препятствием для уголовного преследования является то, что местная полиция не может или не будет проводить расследование.
Люди, считающие себя жертвами, должны платить тысячи долларов из своего кармана, чтобы нанять частного детектива, специализирующегося на цифровой криминалистике, для диагностики их смартфонов или ноутбуков. Гораздо дешевле просто стереть жесткий диск или продать устройство — как в случае с М. — чем задокументировать факт совершения преступления.
Национальное общественное радио проанализировало два десятка дел, переданных в уголовные и гражданские суды, и обнаружило, что наказания за использование шпионских инструментов неодинаковы. В 2007 году мужчина из Остина, штат Техас, который использовал программное обеспечение SpyRecon против своей жены, был приговорен к четырем годам тюремного заключения. Между тем в 2011 году апелляционный суд установил, что мужчина из Миннесоты, который использовал GPS-трекер на своей жене, не нарушил закон, поскольку она не была единственной владелицей их автомобиля (аналогично делу М.).
Рэнди Кесслер, адвокат из Атланты, откровенно говорит о своих клиентах: «Я вижу это в их глазах.
Я говорю им: «Не делайте этого». Но они все еще это делают. И вы лично знаете, если бы это было в моей жизни, я бы соблазнился».
Стажер NPR Молли Саймон внесла свой вклад в этот отчет .
Опыт: Я снова вышла замуж за своего бывшего мужа через 27 лет после того, как мы расстались | Отношения
Говорить о любви с первого взгляда — клише, но я думаю, что это было со мной и Крисом. Мы познакомились на свадьбе моего брата, когда мне было 17, а ему 23, и с того момента, как нас представили, и до того, как мы попрощались той ночью, мы не проводили друг с другом больше нескольких минут. Его друзья шутили, что он ходил за мной, как щенок, но я не возражал. Он был красивым и забавным, и у него были прекрасные волосы. Я жил в Шеффилде, а он в Рексхэме, но он спросил, может ли он приехать, и я согласился. Четыре года мы ухаживали на расстоянии, и когда он предложил мне выйти за него замуж в 1977, я сразу сказал да.
Мы прожили вместе семь счастливых лет.
Я никогда не переставал смеяться с Крисом. Проблема заключалась в его работе: он работал водителем грузовика в фирме своего отца, а это означало, что он подолгу отсутствовал. Мне стало одиноко. Я уехал от всей своей семьи и друзей, и мне казалось, что жизнь проходит мимо меня, пока я сижу дома и жду кого-то, кого никогда не было рядом. Мы обсудили это, но Крис сказал, что не может уйти из семейной фирмы. Он не подведет своего отца; он должен был продолжать движение. Итак, мы попали в тупик. Мы оба были слишком упрямы.
Однажды в 1984 году он сказал мне, что должен ехать в Шотландию, и что-то сломалось. Я сказал, что если он уходит, то и я тоже, и я не вернусь. Что я и сделал. В тот день за мной приехал мой брат, и я точно помню его слова: «Это пустая трата моего времени. Вы снова будете вместе достаточно скоро.
На самом деле, за исключением одного уик-энда, когда мы встретились, чтобы обсудить наш развод, мы не виделись 26 лет. Это было бы слишком тяжело. Я был убит горем, но мне было 27 лет, и я был полон решимости двигаться дальше.
В итоге я снова вышла замуж, родила двоих детей и открыла паб. Я часто думал о Крисе — я слышал песню, которая напоминала мне о нем, — но я отказывался жить прошлым.
В 2010 году я снова развелась и отказалась от мужчин на всю жизнь, когда друг сказал мне, что в книге о ночной жизни Шеффилда 1970-х есть моя фотография. Я не мог поверить в то, что увидел. Это были Крис и я в нашу брачную ночь. Мы устроили вечеринку в местном рок-н-ролльном клубе, и эта фотография была сделана там. Очевидно, кто-то передал его автору вместе с сотнями других людей с места проведения. Увидев это, у меня порхали бабочки.
Я тут же решил найти Криса. На самом деле это было легко. Я не знала, но он и моя мама поддерживали связь, каждый год присылая рождественские открытки. Его номер был в ее старой адресной книге.
Я позвонил ему. Я так нервничала, меня трясло. Когда я сказал, кто это, он поприветствовал меня, как будто мы разговаривали только на прошлой неделе. — Привет, Энни, как дела?
Мы так естественно вернулись к разговору.
Оказалось, что он остался холостым. Он сказал своей семье, что я была единственной настоящей любовью его жизни и что он не женится ни на ком другом. Он посвятил себя делу. Через три дня после нашего разговора он поехал ко мне. Он не сказал мне, потому что не был уверен, что у него хватит смелости постучать в мою дверь. Он просто хотел посмотреть, где я живу. Но так получилось, что я был на улице, когда он подъехал. Я сразу узнал его. У него было меньше волос и больше веса, но он все равно выглядел точно так же, как мой Крис.
Весь вечер мы болтали и рассматривали фотографии. Я сделал нам чашки чая, но мы так много разговаривали, что они остыли. Мы договорились пойти поужинать через неделю. Мы не могли перестать говорить; нам было за 50, мы смеялись, как дети. Ночь закончилась объятиями. Он сделал предложение во второй раз через три недели. И во второй раз я сказал «да». Мои дети уже познакомились с ним к тому времени и сказали мне идти на это.
Мы поженились в апреле 2011 года.