Социально-методический центр поддержки СО НКО Московской области

Что такое привычка и как сформировать новые полезные привычки

Здравствуйте, уважаемые читатели!

Вы знаете, что примерно 40 % совершаемых нами в течение дня действий – это привычки? Такое заявление было опубликовано в 2006 году и подтверждается исследованием, проведенным в университете Дьюка (США).

Можете вообразить, что почти половиной нашего существования управляют ранее усвоенные и закрепленные модели поведения? Причем они не всегда необходимы и полезны. Чтобы вернуть контроль над собственной жизнью и использовать силу бессознательного во благо, нужно знать, что такое привычка, как она формируется и как на нее влиять. О полезных привычках вы можете найти интересную статью здесь.

Что такое привычка и откуда она берется

Привычки не зря называют второй натурой. В психологии это определение означает свойственную форму поведения, которая не требует от человека волевых и умственных усилий.

По-другому можно сказать, что это склонность к чему-либо, ставшая для человека постоянной. В обществознании привычкой называют бессознательную автоматическую модель поведения, которая проявляется в повторяющихся условиях.

Считается, что люди используют две формы поведения:

1. целенаправленное – оно требует от нас усилий и контроля, заставляет думать и принимать взвешенные решения, но его легко изменить, если меняется цель;
2. привычки – такие поступки не требуют умственных и психологических затрат, но изменить устоявшийся уклад очень сложно, даже если у человека появляется такая цель.

Если одинаковое действие или реакция возникают в одних и тех же условиях, то происходит формирование привычки.

При этом человек испытывает радость, спокойствие и удовлетворение. Если же без этого действия сознание чувствует себя некомфортно, то значит повадка уже прижилась. Самое обидное, что полезные привычки, как правило, усваиваются труднее, чем дурные.

Очень многие склонности мы усваиваем в детстве, глядя на родных. Неокрепшая детская психика еще не может осознанно фильтровать, что стоит запоминать, а что лучше игнорировать. Поэтому так важно, чтобы окружение подавало малышу правильный пример.

Нельзя не коснуться и физиологической стороны этого явления. Оказывается, привычка – это сформированные нейронные связи в мозговых структурах. То есть часто у человека просто нет выбора: он становится заложником определенного алгоритма. И в этом кроется главная опасность. Ведь при попытке нарушить выбранную модель мозг начинает всячески протестовать, провоцирует тревогу и дискомфорт.

Польза и вред привычек

Польза привычек очевидна. Если бы нам постоянно приходилось иметь дело с чем-то новым, то сознание не выдержало бы такой нагрузки. Поэтому однозначно полезно и вряд ли требует пересмотра обыкновение выключать свет при выходе из комнаты, мыть руки после посещения туалета или каждый день делать десять приседаний. Но к некоторым своим повадкам нужно присмотреться повнимательнее.

Речь пойдет о, казалось бы, вполне безобидных и никому не вредящих обычаях: ходить на работу одной и той же дорогой, посещать одни и те же магазины, смотреть сериалы в выходные.

Привыкая, мы становимся предсказуемыми и не развиваемся. Появляется боязнь перемен, и человек от них отказывается даже в ущерб своим интересам. Он может до последнего оставаться на неперспективной работе с начальником-самодуром просто потому, что привык и боится что-то поменять. А услужливый мозг будет придумывать тысячу причин, чтобы оставить все как есть.

Людьми манипулируют, используя их привычки. Особенно часто такая тактика используется в продажах. Например, когда открывается магазин, клиентов заманивают низкими ценами, выгодной бонусной системой или подарками. После того как люди привыкают посещать торговую точку, цены понемногу повышают, бонусы становятся не такими уж и выгодными. Конечно, некоторые потребители уловку раскусят и уйдут искать другие места, но часть останется в качестве постоянных покупателей.

Нельзя становиться рабом своих привычек! Следует научиться использовать их себе во благо и делать автоматическими те дела, которые не стоят лишних усилий. А от бесполезных и мешающих развиваться ограничений следует избавляться, меняя их на хорошие.

Виды привычек

Привычки делятся на две большие категории:

1. Поведенческие – повадки, ставшие обычными для индивида: застилать постель по утрам, чистить зубы, проветривать комнату.
2. Когнитивные – то, как мы воспринимаем события, насколько эмоционально на них реагируем и как думаем о чем-то, осуждаем или понимаем других людей. Кто-то начинает проявлять агрессию, кто-то теряется и уползает в свою раковину, другим свойственно обижаться или обвинять себя.

Согласно другой классификации привычки принято делить на следующие группы:

1. профессиональные – филолог будет автоматически поправлять ошибки у собеседника, а доктор по отработанной схеме мыть руки;
2. бытовые – делать зарядку по утрам, мыть посуду сразу после еды;
3. социальные – перебивать собеседника, здороваться при встрече, улыбаться;
4. индивидуальные – грызть ногти, ходить на прогулки по одному и тому же маршруту.

Наиболее часто встречается деление пристрастий на вредные и полезные.

• Вредные

Если кратко, то вредные привычки – это те автоматические повседневные действия, которые мешают человеку реализовываться, губят здоровье и плохо сказываются на отношениях с окружающими. Их считают проявлением слабости, поскольку индивид не способен ограничивать проявление своих пагубных пристрастий даже для собственного блага.

Если такое поведение становится массовым, то оно представляет опасность для общества в целом. Самые известные: употребление алкоголя, курение, игромания, шопоголизм, переедание, интернет-зависимость, несдержанность, чрезмерная застенчивость, перфекционизм и т. д.

• Полезные

Те необходимые навыки, которые помогают человеку быть здоровым и успешным, поддерживать баланс в отношениях с окружающими и находить друзей. Некоторые из них: умываться холодной водой, планировать свой день, регулярно читать, откладывать 10 % дохода, обнимать близких, вести дневник и т.

д.

Петля привычки

Чтобы знать, как повлиять на привычки, нужно понимать, как они работают и что запускает такое поведение. Эту схему называют петлей привычки.

Первым элементом в цепочке становится триггер. Это обстоятельство, которое вызывает автоматическую реакцию с нашей стороны. Оно может быть как внутренним, так и внешним. Например, к первым относится чувство голода или собственные переживания. К внешним относится окружение (коллега позвал курить) и аспекты внешней среды (замерз – хочется чаю).

Триггер приводит к формированию доминанты, т. е. потребности, которую невозможно или сложно проигнорировать. Чтобы эту потребность удовлетворить, требуется совершить умственное, физическое или эмоциональное действие. Способ реализации мозг выбирает исходя из опыта и знаний, уже имеющихся в его распоряжении.

В конце мы получаем награду в виде положительной эмоциональной реакции. Подкрепление положительной реакцией дает мозгу сигнал, что эту схему неплохо бы запомнить и практиковать дальше.

Если посмотреть на привычку с точки зрения петли, то окажется, что пока вы не начнете осознанно бороться с усвоенной программой поведения, изменений ждать не стоит. Мозг будет запускать хорошо известную пластинку, как только вы окажетесь под воздействием соответствующего триггера.

Как выработать новую привычку

Сразу оговорюсь, что привить привычку проще, чем попытаться избавиться от нее, особенно от плохой. Поэтому здесь мы рассмотрим именно инструкцию, как выработать новые. А как избавиться от вредных привычек, поговорим в отдельной статье.

Наверное, вы слышали расхожее мнение, что для формирования привычки нужен 21 день.

На самом деле это не так. За сколько дней она вырабатывается, зависит от уровня восприятия. У всех нас он разный, и для закрепления потребуется разное время. К тому же и привычки могут отличаться. Научиться пить по утрам стакан воды можно гораздо быстрее, чем привить желание выходить на утреннюю пробежку. Поэтому для выработки поведенческих стереотипов может потребоваться от 3 дней до полугода, и даже больше.

Формирование привычки

Теперь давайте разберемся, как сформировать привычку. Для этого необходимо пройти несколько стадий. Эти этапы лучше четко осознавать. Тогда вы сможете понять, как действовать и чем себе помочь, если операция близка к провалу.

Этап 1. Сопротивление изменениям

Вот живет индивид и не подозревает, что надо бы меняться. И что бы ни говорили окружающие, он не прислушивается и даже не анализирует внешнюю информацию. Потому что у него нет такой задачи и потребности.

Но постепенно неудовлетворение накапливается. К человеку приходит понимание, что неплохо бы привычную рутину поменять.

Этап 2. Размышление

Продолжительность этой стадии от 1 до 14 дней. Здесь наш герой начинает анализировать и думать о том, стоит ли вообще пытаться. Что хорошего бы вошло в жизнь вместе с повадкой? Не слишком ли уж придется напрягаться для ее развития? Взвешивает плюсы и минусы для себя и для других.

И если плюсов набирается больше, то работа начинается. А вот если задача кажется слишком рискованной или страшной, то любые аргументы бессильны. И рано или поздно затея провалится.

Этап 3. Подготовка

Этот этап занимает от 1 до 3 недель. Чтобы добиться максимального эффекта, уже на этой стадии мысленно нужно представить, какая жизнь вас ждет после закрепления нововведения. Прочувствуйте эмоции. Чем они выразительнее, тем больший душевный подъем и мотивацию вы получите. Они помогут найти способы сделать то, что задумано.

Усилить эффект можно, если осознанно подкреплять фактами необходимость изменений. Собирайте информацию, которая будет показывать полезность привычки для вас, читайте истории успеха других людей.

Еще неплохо бы заручиться поддержкой близких. Вы четко озвучиваете, что решили что-то поменять. Если поддержки от окружения нет, то добиться успеха будет сложнее, но не стоит отчаиваться. Ищите единомышленников среди друзей и знакомых, вступайте в группы по интересам, записывайтесь на специальные курсы.

Этап 4. Действие

Отступать некуда. Первый месяц от вас требуется придерживаться нового порядка неукоснительно. Желательно в одно и то же время и в одних и тех же условиях, чтобы петля (триггер – действие – награда) начала формироваться. Это поможет конструкции закрепиться гораздо быстрее.

Причем лучше выбрать простой триггер, не требующий лишних усилий. Например, всегда кладите книгу на прикроватную тумбочку, чтобы сформировать привычку читать перед сном.

Важна и формулировка самой привычки. Следует конкретно определить, что и когда вы будете делать. Заниматься спортом каждый день – это не лучший вариант постановки задачи. Гораздо эффективнее сработает конкретная формулировка: 5 приседаний, 5 отжиманий и 20 минут бега в парке каждое утро сразу после пробуждения.

Чтобы выработать привычку, ее нужно полюбить. Старайтесь не забывать причину, по которой вы ее формируете. Ищите удовольствие в каждом моменте.

Этап 5. Поддержание изменений

И вот кажется, что цель достигнута и можно выдохнуть. Но наступает последняя стадия – поддержание изменений. Она длится 60–90 дней. В этот период ваше положение довольно шатко. При любом стрессе или изменении обстоятельств вы можете откатиться назад. Поэтому постарайтесь не попадать в новые условия, чтобы не было шанса отказаться от еще не устоявшегося поведения.

Советы для успешного освоения

Как развить и закрепить привычку? Помочь в этом нелегком деле могут несколько рекомендаций:

1. Будьте готовы к трудностям и смело встречайте их. Не стоит думать, что все пройдет легко и просто. Преграды на пути точно встретятся, так что следует продумать заранее, как вы их обойдете.
2. Подключайте напоминалки, чтобы не забывать о вводимых изменениях, просите окружение напоминать вам, делитесь своими результатами с единомышленниками. Также необходимо отслеживать прогресс в дневнике или заносить в какое-нибудь приложение. Возьмите бумажный календарь и отмечайте на нем каждый день, когда вы выполняли данное обещание. Чем длиннее непрерывная цепочка, тем вы ближе к цели.
3. Один из эффективных способов уговорить себя не отступать от задуманного – система поощрений. Пообещайте себе какую-то приятную мелочь, если вы будете следовать новому правилу в течение трех дней. Дальше срок можно продлевать до семи и более дней.
4. Примите свою неидеальность. Не ругайте себя слишком уж сильно за срывы и отхождения от плана. Иначе вы рискуете получить значительный удар по самооценке и вообще забросить все. Просто возвращайтесь к плану без лишнего драматизма.
5. Понемногу вводите перемены в свою жизнь, чтобы они не вызывали отторжения. На первых порах подбирайте посильный объем действий и постепенно увеличивайте его. Пример: вы хотите выйти на 50 отжиманий в день. И даже если физически способны их выполнить, то заставить себя сразу выполнять такой объем работы трудно. Начните с 5 отжиманий, через пару дней прибавьте еще одно, а потом еще несколько. Продолжайте, пока не дойдете до желаемого объема.
6. Попытаться обмануть мозг можно, если включить новые действия в уже установленные ритуалы. Например, сразу после пробуждения выпивать стакан воды или принимать контрастный душ в процессе мытья.
7. Можно поставить срок для отказа. Это поможет, если вас накрывает тревога от грядущих изменений и кажется, что все это слишком тяжело и недостижимо. Попробуйте снизить градус тревожности, сказав: “Я делаю это в течение двух недель. А там посмотрим”. По истечении полумесяца срок можно продлить. Главное, за это время не растерять мотивацию.

Заключение

У привычки есть три основных свойства: конкретность, регулярность и автоматизм. Это значит, что она подразумевает определенное действие, совершаемое постоянно и практически не требующее участия сознания.

Самое сложное для многих людей в формировании привычек – это следовать новому распорядку так долго, чтобы навык укоренился. Конечно, без трудностей в этом деле не обойтись, но оно того стоит. Лучше медленно идти к цели и строить свою жизнь так, как считаете нужным вы, а не случайно сформированные внутренние автоматизмы.

Как часто вы пытались внедрить в свою жизнь какие-то полезные привычки? Достигли успеха или бросили на полпути? Поделитесь с нами в комментариях.

Всего хорошего!

Почему люди улыбаются друг другу? Толерантность

Стр.22

1. Определите причины, почему так доброжелательны друг к другу жители многих стран?

Они доброжелательны потому что они хотят познакомится с людьми с других стран.

2. Используя дополнительную литературу и Интернет, объясните что такое толерантность? Почему она так важна в многонациональной стране?

Толерантность это социологический термин, обозначающий терпимость к иному мировоззрению. Это характерно для тех стран, в которых живут много народностей.

Стр. 23

3. Как относились друг к другу жители старой русской деревни? Приведите примеры из произведений литературы.

Относились уважительно, чтили традиции и подчинялись законам семьи, потому, что только вместе и сообща можно было решить многие проблемы

4. О чем может говорить улыбка? Часто ли вы улыбаетесь другим?

О том, что человек открыт для другого человека. Да, часто

5. Уважаете ли вы мнение других людей? Приведите примеры из жизни.

Уважать, не значит поддерживать его. Просто у каждого человека существует своё субъективное мнение по разным вопросам. И когда человек уважает чужое мнение он может его выслушать, или прислушаться, и не пытаясь доказать всему свету, что тот не прав.

6. Составьте таблицу хороших и плохих привычек

Проанализируйте свое поведение, каких привычек — плохих или хороших — у вас больше?

Больше хороших

Стр. 24

Исследуем прочитанное

Посейте поступок — пожнете привычку, посейте привычку — пожнете характер — и вы пожнете судьбу. (У. Теккерей)

1. Из чего рождается привычка по мнению автора? Значит ли это, что из плохих поступков происходят плохие привычки и наоборот? Согласны ли вы с этим?

По мнению автора привычка рождается из поступка. Да каков поступок — такая и привычка.

2. Как влияют привычки на характер человека? Какие привычки повлияли на ваш характер?

Мы знаем, что бывают плохие привычки и хорошие. Каждые из них, влияют по-разному Например, плохая привычка — это курить и употреблять алкоголь, из-за этого человек становится раздражительным.

Хорошие привычки, это, например, здороваться с соседями, учителями и так далее это вырабатывает ваше нравственное поведение

3. Пользуясь словарем и Интернетом дайте определение понятия «привычка»

Привычка — сложившийся способ поведения, осуществление которого в определённой ситуации приобретает для индивида характер потребности, которые «побуждают совершать какие-нибудь действия, поступки».

4. Может ли человек изменить свои привычки, избавиться от плохих и приобрести хорошие? Приведите примеры

Да. Человек может бросить курить, например. Вместо этого он начнет активно заниматься спортом. Спорт — хорошая привычка, курение — плохая, вредящая здоровью привычка.

5. Определите, что является причиной и что следствием: характер или судьба?

Размышляем над пройденным

Судьба — это случай, неожиданный поворот событий, характер ни как не может на это повлиять. Все наши встречи и знакомства — это судьба, какие-то непредвиденные обстоятельства, тоже судьба и характер здесь не решает ни чего.

1. Правильно ли мнение, что при встрече первым здоровается тот, кто моложе, а тот, кто вежливее?

Да правильно

2. В чем проявляется доброжелательность? Приведите примеры

Доброжелательность — качество человека, которое характеризуется бескорыстными поступками и лояльным отношением к окружающим.

Доброжелательность — это прежде всего поступки. Например, ученик помог однокласснику с домашней работой или снял котенка с дерева — все это проявление доброжелательности.

3. Как складываются привычки? Какие бывают привычки?

Привычки можно определить и как сложившиеся со временем шаблоны поведения. Формирование привычки называют приучением, устранение привычки — отучением.

Привычка — действие, которое возникло постепенно, в результате повторения, и теперь выполняется само, без моей воли.

Привычки бывают самые разные: профессиональные и бытовые, социальные и индивидуальные, возникающие постепенно или практически мгновенно. А самое главное — привычки бывают полезными и вредными.

4. Какие качества необходимо развивать в себе?

Доброжелательность, доброе отношение к людям

Дайте определение

Материальная культура — совокупность всех материальных ценностей, созданных определённой культурой, её овеществлённая составляющая

Духовная культура — совокупность духовных ценностей человечества (идей, представлений, убеждений, верований, знаний).

Привычка — сложившийся способ поведения, осуществление которого в определённой ситуации приобретает для индивида характер потребности, которые «побуждают совершать какие-нибудь действия, поступки».

Уважение — позиция одного человека по отношению к другому, признание достоинств личности

навыков | Encyclopedia.com

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ПРИВЫЧОК

СОВРЕМЕННОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ПРИВЫЧОК

БУДУЩИЕ НАПРАВЛЕНИЯ

БИБЛИОГРАФИЯ

Термин используется в различных областях социальных наук. Согласно практически всем определениям, привычки приобретаются, повторяющиеся модели поведения, которые реализуются с минимальной опорой на сознательные ресурсы или усилия. Как правило, они связаны с окружающей средой или другим действием, которое исторически совпадало с привычкой и, таким образом, стало служить стимулом или сигналом для ее автоматического выполнения. Когда привычка определяется чисто поведенческими терминами (например, как действие, выполняемое почти ежедневно и последовательно в ответ на определенную среду), исследования показывают, что около 45 процентов повседневной жизни людей можно считать привычной (Вуд, Куинн и др. ). Каши 2002).

Дисциплины, тем не менее, существенно различаются по подмножеству поведения, к которому применяется этот термин. В общем, психологическое использование фокусируется на относительно простых, низкоуровневых поступках, включая те, которые приносят пользу человеку (например, набор текста, приготовление кофе, ношение ремней безопасности и использование презервативов), и те, которые требуют затрат (например, кусание ногтей, курение, употребление наркотиков и переедание). В социологии и смежных дисциплинах этот термин часто применяется в более широком смысле для описания любой стабильной модели действия, которая спонтанно воспроизводится через предсознательную вовлеченность людей в окружающий их мир. Это более широкое применение может охватывать привычки социального, языкового, экономического, политического, религиозного или морального поведения и может включать в себя выполнение даже сложных форм действия.

Современные представления о привычках основаны на многочисленных исторических традициях, включая прагматизм, бихевиоризм и феноменологию. Раннее использование этого термина в психологии наиболее сильно восходит к школам прагматизма и бихевиоризма. Для прагматиков, таких как Уильям Джеймс и Джон Дьюи (1859–1952), привычки были приобретенными рефлексами, возникшими благодаря присущей нервной ткани пластичности. Поскольку поведенческая последовательность воспроизводится неоднократно, считалось, что мозговое вещество, лежащее в основе действия, становится все более предрасположенным к воспроизведению этой последовательности. Физиологически считалось, что этот процесс поддерживается за счет развития рефлекторных путей (или «рефлекторных дуг») в нервной системе, которые связывают сенсорный сигнал с (обычно) мышечной реакцией. Однажды установившись, привычная реакция может быть инициирована одним сенсорным сигналом (т. следующего). Для Уильяма Джеймса эта неотъемлемая склонность к привычному составляла «огромный маховик общества» ([189].0] 1981, с. 121), объясняющий мириады форм рутинных действий, от привычек речи, жестов и движений до привычек характера и даже инертности социальных классов.

Бихевиористы также рассматривали привычки как приобретенные, стимулированные реакции, но в значительной степени отвергали психологические посредники как не имеющие отношения к объяснению и предсказанию поведения. Специально для радикальных бихевиористов, таких как Джон Уотсон (1878–1958) и Б. Ф. Скиннер (1904–1990), привычки находились под непосредственным контролем стимулов окружающей среды, и этот контроль можно было лучше понять, исследуя объективно определяемые графики подкрепления (например, модели поведения). вознаграждение), чем путем изучения психических процессов. Эта модель привычки «стимул-реакция» была расширена, хотя и безуспешно, Скиннером, чтобы охватить даже вербальное поведение.

В отличие от бихевиористов, феноменологи, такие как Морис Мерло-Понти (1908–1961) и Альфред Шютц (1899–1959), сосредоточились на роли привычек в обеспечении предсознательной, само собой разумеющейся структуры, которая направляет взаимодействие людей с мир вокруг них. В этом смысле привычки отражают набор возможностей действия, которые представляются сознанию как естественные и данные (например, кажется, что стул подходит для сидения), но на самом деле являются продуктом социальной и воплощенной истории действий индивида. Некоторые феноменологи (особенно Шютц) подчеркивали роль социального опыта в развитии этой дорефлексивной структуры привычки, и его работа оказала влияние на обоих этнометодологов, таких как Гарольд Гарфинкель (р. 19).17) и социальных конструктивистов, таких как Питер Бергер (р. 1929) и Томас Лукманн (р. 1927). Акцент феноменологов на воплощенном измерении привычки (особенно Мерло-Понти) также перекликается с формулировкой Пьером Бурдье габитуса как набора телесных диспозиций, которые стратегически, но бессознательно воспроизводят прошлые последовательности действий в контекстуально настроенной манере.

Несмотря на такое широкое и дифференцированное применение, конструкт привычки потерял популярность примерно в середине двадцатого века из-за его тесной связи с программой бихевиористских исследований и явного пренебрежения способностью людей планировать, обдумывать и размышлять над своими действиями. В качестве мощного контраргумента многие социологи сплотились вокруг идеи о том, что человеческое поведение в основе своей целенаправленно, рефлексивно и находится под контролем целей, отношений, намерений и сознательных правил. Теоретики рационального выбора воплотили эту точку зрения, и действительно, их предположение о том, что люди действуют, чтобы максимизировать результаты в соответствии с личными предпочтениями, остается доминирующей теоретической парадигмой в современной экономике, политологии, теории игр и некоторых социальных теориях. В психологии значение конструкта привычки также оспаривалось влиятельной «теорией обоснованного действия» Мартина Фишбейна и Айзека Айзена (19).75), в котором говорится, что выполнение поведения определяется непосредственно намерениями (на которые, в свою очередь, влияют установки и воспринимаемые нормы). Изображая актера-человека как относительно рациональную, целеустремленную сущность, действия которой определяются их предполагаемыми последствиями, эти точки зрения оставляли мало места для привычки как объяснительного механизма, и термин вошел в состояние относительной спячки до 1980-х годов.

Подпитываемые достижениями в когнитивной науке и духом времени, более скептически относящимся к полностью рационалистическим, рефлексивным взглядам на человеческую деятельность, современная социальная наука вернулась к активному изучению привычек. Одним из катализаторов стало свидетельство того, что люди используют относительно независимые (но взаимодействующие) психологические системы для управления действиями. Эти системы по-разному называются процедурный против декларативного , неявный против явного , автоматический против контролируемого или бессознательный против сознательного . Привычки, как правило, связаны с первым термином в каждой дихотомии, тогда как новые обдуманные действия, как правило, связаны со вторым термином. Независимая природа этих систем контроля поведения очевидна, когда повреждение мозга влияет на одну из них, но оставляет другую нетронутой (Knowlton, Mangels, and Squire, 1996). Например, пациенты с болезнью Паркинсона способны сознательно запоминать сложную последовательность сигналов, но не могут включать эти сигналы в рутинные привычки. И наоборот, пациенты с амнезией не смогут запомнить сигналы, но успешно приобретут привычные реакции на них. Такие исследования показывают, что привычки основаны на психологических системах, отличных от тех, которые используются для управления более обдуманным, рефлексивным поведением.

Аналогичный вывод следует из исследований прогнозирования поведения, которые определяют психологические состояния и факторы окружающей среды, связанные с выполнением данного поведения (Wood, Quinn, and Kashy, 2002). Такие исследования показывают, что непривычки и привычки имеют разные предикторы. В соответствии с рационалистическими взглядами, выполнение нового или недавно приобретенного поведения (например, соблюдение нового распорядка в спортзале) лучше всего предсказывается наличием благоприятных установок и намерений (например, сильного позитивного отношения или намерения в отношении фитнеса). Однако, когда поведение повторяется в достаточной степени, чтобы стать привычным, отношения и намерения становятся менее определяющими для продолжения выполнения. Вместо этого привычное поведение предсказывается простым присутствием контекстуальных сигналов (например, людей, мест, других действий, времени суток), которые сопровождали поведение в прошлом. Таким образом, в то время как новые действия в значительной степени определяются планами, желаниями, целями и намерениями людей, привычки в значительной степени определяются контекстом, созданным предыдущими действиями, а также внешней социальной и физической средой.

Из-за их высокоавтоматизированных, зависящих от контекста природных привычек их нелегко сдерживать или преодолевать с помощью методов, которые эффективны для контроля более обдуманных форм действий (например, кампаний по информированию общественности, которые изменяют убеждения или отношения людей). Вместо этого привычки могут лучше реагировать на методы, которые смягчают или перенаправляют лежащие в их основе автоматические ассоциации. Эти методы включают контроль стимулов (избегание сигналов окружающей среды, которые вызывают привычки) и противодействие (выявление сигналов окружающей среды и замену желаемого поведения). Тем не менее, привычки, как известно, трудно преодолеть, а рецидив является модальным результатом после многих попыток изменить привычку (например, изменение диеты, отказ от курения).

Вопреки как строгим рационалистическим, так и строгим бихевиористским позициям, современная социальная наука признает, что человек-актор может руководствоваться рефлексивными, целенаправленными механизмами в одних случаях и рефлексивными, привычными механизмами в других. Как уже говорилось, эти формы поведения обслуживаются относительно независимыми психологическими системами и нейронными субстратами. Тем не менее, исследования начинают обращать внимание на важные взаимодействия между сознательным, обдуманным аспектом поведения и бессознательным, привычным аспектом. Примечательно, что некоторые социологи утверждают, что привычки являются неотъемлемой частью свободы воли и свободы действий, поскольку они обеспечивают рамки возможностей для действий, которые можно воображаемым образом реконфигурировать для соответствия текущим целям и обстоятельствам человека (см., например, Emirbayer and Mische 19).98). Кроме того, недавние работы в области психологии предполагают, что привычки могут быть мотивированы очень общим чувством вознаграждения, не обязательно направляясь конкретными целями (см. Neal, Wood, and Quinn, 2006). Эти подходы отходят от ранее существовавших резких различий между привычным и обдуманным действием и приближаются к представлению о человеческом поведении как о динамическом взаимодействии целенаправленных, преднамеренных, рефлексивных процессов наряду с автоматизированными привычками, зависящими от контекста.

СМ. ТАКЖЕ Габитус

Эмирбайер, Мустафа и Энн Миш. 1998. Что такое агентство? Американский журнал социологии 103 (4): 962–1023.

Фишбейн, Мартин и Айсек Айзен. 1975. Вера, отношение, намерение и поведение: введение в теорию и исследования . Чтение, Массачусетс: Аддисон-Уэсли.

Джеймс, Уильям. [1890] 1981. Основы психологии . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Ноултон, Барбара, Дженнифер Мангелс и Ларри Сквайр. 1996. Неостриатальная система обучения привычкам у людей. Наука 273:1399–1402.

Нил, Дэвид, Венди Вуд и Джефф Куинн. 2006. Привычки: повторное выступление. Современные направления психологической науки 15 (4): 198–202.

Вуд, Венди, Джефф Куинн и Дебора Каши. 2002. Привычки в повседневной жизни: мысли, эмоции и действия. Журнал личности и социальной психологии 83: 1281–1297.

Дэвид Т. Нил

Привычка и объяснение действия – культура, познание и действие (culturecog)

При объяснении действия в социологии мы зашли в любопытный тупик. С одной стороны, ограничения различных стандартных подходов, основанных на телеологических или правильных понятиях, таких как нормы, цели и ценности, теперь очень хорошо задокументированы, до такой степени, что дальнейшие комментарии об их неадекватности ощущаются как избиение дохлой лошади из пословицы. (Эмирбайер и Мише, 1998; Мартин и Лембо, 2020; Уитфорд, 2002). В то же время возрождающаяся череда работ, основанных на американском прагматизме, практической теории и феноменологии, предлагает надлежащую замену таким наивным телеологическим понятиям при объяснении действия. Это, а именно, обновленная концепция действия как привычки, избавляющая это понятие от всех коннотаций, связанных с негибкостью, бездумностью и механическим повторением, заимствованных из интеллектуалистских традиций объяснения действия, подчеркивая при этом его гибкую, адаптивную, осознанную и полностью агентную природу (Кроссли). , 2001 г., Далтон, 2004 г., Джоас, 19 лет96; Мартин, 2011, с. 258 и далее; Стрэнд и Лизардо, 2015; Вакван, 2016). Наиболее амбициозные из этих предложений рассматривают привычки как первичные «социальные механизмы», служащие микроосновами для большинства макрофеноменов, представляющих интерес для социологов, открывая черный ящик, оставленный закрытым традиционными количественными подходами, сосредоточенными на корреляциях и эмпирических закономерностях макроуровня. (Гросс, 2009).

В противоположность этому кажущемуся теоретическому успеху, с другой стороны, было бы трудно найти привычку, фигурирующую в качестве центральной объяснительной конструкции в самых последних работах в этой области, выполненных социологами с визитной карточкой, проводящими эмпирическую работу в различных областях. исследований (например, пол и сексуальность, иммиграция, раса и этническая принадлежность, социальная психология, социальная стратификация и т. п.)[1]. Кажется, что за пределами некоторых примечательных островов привычки стали чисто риторическим, даже декоративным инструментом, ресурсом, с помощью которого можно победить старых призраков Парсонизма или рационального действия в социальной теории, предлагаемым в качестве элегантного решения концептуальных трудностей, ранее порожденных эти объяснительные традиции, но, по-видимому, неспособные быть приведенными в действие простыми смертными социологами.

В связи с этим возникает вопрос: должна ли привычка оставаться чисто декоративным понятием в социологии, полезным в качестве теоретической показухи и концептуального сведения счетов, но бесполезным для объяснительной работы в наших эмпирических усилиях? Ставка этой статьи заключается в том, что ответ будет решительным нет. Однако ответ останется «да», если социологи будут придерживаться своих нынешних представлений о привычках. Чтобы привычка оправдала свой потенциал и стала общим (и в первую очередь) инструментом для объяснения действия, необходима более концептуальная разъяснительная работа, направленная на систематическую увязку привычек — как «шарнирного» понятия — с другими внутри- и междисциплинарными понятиями и традициями. обязательный.

Кроме того, сама природа привычки должна быть тщательно изучена в положительном, незащищенном ключе; то есть не противопоставляя привычку другим способам теоретизирования действия (например, рефлексивному или целенаправленному), повторяя в сотый раз, что привычка может быть гибкой, порождающей и немеханической. Наоборот, различные — и, казалось бы, противоречивые — аспекты природы привычки должны быть явным образом выдвинуты на передний план и аналитически выделены. Впоследствии различные варианты концепции привычки должны быть связаны с другими понятиями, традиционно не связанными с привычкой, чтобы люди могли проследить связи и понять, что, применяя эти, казалось бы, «непривычные» понятия для объяснения действия, они на самом деле все это время занимались объяснением действием по привычке. Наконец, необходимо прояснить критическую двусмысленность в нынешних формулировках привычки, особенно ее использование как особого вида действия и формы, которую могут принимать все действия и познания.

Двойник закона привычки

Одно препятствие на пути превращения привычки в полезное объяснительное понятие в социологии связано с любопытной особенностью этой идеи, отмеченной аналитиками, опиравшимися на понятие Аристотеля, схоластами, мыслителям раннего Просвещения и далее. Эта черта привычки была лучше всего сформулирована, развита и, в конце концов, окрещена как «двойной закон» привычки во французской философски-эклектичной — иногда также жутко называемой «спиритуалистической» — традиции теоретизирования действия и привычки, зародившейся в конце восемнадцатого века и продолжающейся до сих пор. в девятнадцатый (де Биран, 1970; Равессон, 2008 г.).[2] Что это за двойной закон? Основное наблюдение простое и феноменологически интуитивное. Процесс привыкания (например, приобретение привычки через активное повторение, пассивное повторяющееся воздействие или «практика» в разговорном смысле) может оставлять у людей два вида «побочных продуктов» в зависимости от того, идет ли речь о пассивном или скрытом результаты или же мы говорим о скрытых или явных результатах. Привыкание парадоксальным образом влияет на каждый из этих побочных продуктов.

Прежде чем перейти к этим эффектам, нам нужно разобраться с первой сложной проблемой, а именно с двойственностью привычки как процесса и продукта. То есть привыкание порождает привычки у существ (таких как люди), которые могут привыкнуть к вещам, когда они участвуют в повторяющейся практике (или подвергаются повторяющимся паттернам в опыте). Статус привычки как процесса и продукта (и, что более важно, процесса, который обязательно связан с продуктом) может создать путаницу. Как правило, социологи используют слово «привычка» для обозначения продуктов (предметов, которыми владеет или владеет человек или сообщество). Однако они забывают, что любой такой акт типизации данного когнитивного элемента или элемента действия в качестве привычки или привычки обязательно помещает элемент в итеративную историческую цепочку предыдущих воплощений элемента. Ничто не может быть привычкой, если оно не является результатом повторяющихся действий в прошлом, поскольку привычки могут рождаться только из таких процессов привыкания (Lizardo, 2021).

Другой сбивающий с толку момент заключается в том, что процессы привыкания обычно приводят к появлению у людей как минимум трех аналитически различных типов следов или побочных продуктов, подобных привычкам. Один из этих побочных продуктов относится к предрасположенности воспринимать мир особым образом (например, привычки восприятия). Другая приводит к склонности участвовать в определенных актах концептуальной связи (например, «ассоциативное» познание), которые, если им позволить беспрепятственно протекать, дают людям выводы относительно предполагаемых свойств людей, событий и объектов в форме верований, интуитивных догадок. , объяснения, атрибуции и тому подобное. Эти интуитивные догадки кажутся «правильными» или применимыми, даже несмотря на то, что у человека отсутствует феноменальный доступ к процессу, их порождающему, и ему не нужно проходить через что-либо похожее на «мышление» в дедуктивном смысле, например, делать выводы из цепочки предпосылок с помощью логическое исчисление (см. Sloman (2014) для рассмотрения этих вопросов с точки зрения современной когнитивной психологии). Таким образом, мы можем сказать, что, с одной стороны, у нас есть привычки восприятия; а именно склонности или склонности видеть (или, в более общем смысле, переживать) мир определенным образом, в то время как, с другой стороны, у нас есть когнитивные привычки, проявляющиеся как тенденции верить в то, что определенные вещи верны в отношении конкретных объектов или условий. Третий набор промежуточных продуктов процессов привыкания — это порождение наклонностей или тенденций действовать определенным образом в определенных условиях по отношению к определенным людям и объектам. Эти наклонности, склонности или диспозиции обычно, но не обязательно — поскольку они могут быть ниспровергнуты другими причинно-следственными цепями в мире — проявляются как открытые действия. Именно это имеет в виду большинство людей (включая социологов), когда используют слово «привычка»[3].

Понятие привычки объединяет способности, обычно считающиеся отдельными (восприятие, познание, явное действие) как разновидности одного рода; их объединяет то, что они представляют собой все типы действий. Таким образом, видя мир таким-то и таким-то, мы участвуем в специфических актах восприятия (см. Noë, 2004), а делая выводы, выходящие за рамки информации, полученной посредством ассоциативного познания, мы участвуем в когнитивных актах (см. Bruner, 1990). Открытые действия всегда считались действиями, но красота концепции привычки заключается в том, что она привносит тот же самый «активный» элемент в умственные способности, которые обычно считаются удаленными от действия.[4] Теоретики привычек всегда склонны заявлять, что суть концепции состоит в преодолении дуализма между разумом (например, мышлением/восприятием) и телом (действующим в мире), но редко ясно понимают, как это достигается с помощью понятия привычки. Один из способов прояснить эту трансцендентность состоит в том, чтобы отметить, что, в конечном счете, концептуализируя восприятие, познание и действие как все продукты одного и того же процесса привыкания, мы также говорим, что в конечном счете говорим об одном и том же типе подобных действиям способностей людей. в конечном итоге иметь. Тем не менее, независимо от их общего происхождения в отношении действий, важно различать эти три формы привычки-как-продукта-привыкания, которые могут принимать люди, поскольку они «привязываются» к различным наборам конструктов и указывают на них. проблемы и эмпирические референты. Беремся за каждого по очереди.

Привычки восприятия, когнитивные привычки и беглость речи

Первая сторона двойного закона привычки заключается в том, что повторяющиеся переживания оставляют в людях скрытые следы, связанные с восприятием и тем, как мы реагируем на предложения мира (в более общем смысле — на чувствительность).[ 5] Здесь идея состоит в том, что чем больше мы подвергаемся воздействию данного эмпирического паттерна, тем легче его принять и воспринять в следующий раз. Это тот аспект повторения, который, по мнению современных психологов, ведет к беглости восприятия. «Чувство беглости», возникающее в результате привыкания к восприятию (например, легкость, возникающая при восприятии того, что мы уже воспринимали ранее), само по себе имеет множество последующих последствий, наиболее важным из которых, с точки зрения социологической теории действия, является склонность к переживанию. эстетическое удовольствие при воздействии эмпирических паттернов, которые стало легко понять в результате повторяющихся предыдущих встреч.

Многократное воздействие моделей и закономерностей в опыте приводит к формированию когнитивных привычек. Эти эмпирические закономерности могут принимать форму конфигурационного совпадения свойств объекта или временной смежности между событиями, с которыми мы сталкиваемся. Здесь результатом является создание склонности к связи и ассоциации. То есть посредством когнитивного привыкания мы узнаём об ожидаемых ассоциациях между свойствами объектов, переживаемых как синхронные целостности или гештальты, или между событиями, переживаемыми последовательно во времени. В конфигурационном случае повторное воздействие объектов, обладающих коррелирующими свойствами, приводит к когнитивным привычкам, позволяющим людям делать выводы о наличии невидимых (но ранее встречавшихся) свойств только на основании воздействия других, с которыми они связаны; Таким образом, категоризация становится возможной благодаря ассоциативным когнитивным привычкам (Rosch, 19).78). Таким образом, услышав лай поблизости, мы ожидаем вскоре увидеть слюнявого, возможно, дружелюбного четвероногого с виляющим хвостом. В случае последовательных событий когнитивные привычки, связывающие последовательные события, были теми, которые эмпирики просвещения считали ведущими, например, склонность людей переживать последовательно повторяющиеся события как объединенные невидимой причинной связью. Например, как утверждал Юм, опыт желания пошевелить рукой и наблюдения за тем, как моя рука впоследствии двигается, приходит через когнитивную привычку к тому, чтобы рассматриваться как объединенный со скрытой каузальной сущностью, ответственной за связь («я»).

Случаи перцептивного и когнитивного привыкания имеют много общего. Во-первых, при повторении мы склонны создавать единство опыта из того, что изначально было отдельными событиями или чертами опыта. Во-вторых, прямое усвоение этих единств с каждым разом становится все более доступным и легким, а это означает, что когнитивное и перцептивное привыкание всегда переживается как форма облегчения создания и переживания таких единств. Наконец, с плавным созданием единств в опыте наступает неизбежное уменьшение чувствительности относительно черт низшего порядка (синхронных или временных), объединенных в единство. Это парадоксальный «десенсибилизирующий» эффект привыкания, упоминаемый теоретиками двойного закона привычки; однако эта так называемая десенсибилизация (также упомянутая Зиммелем (2020) в его знаменитом эссе о Метрополии) сама по себе может стать платформой для усиления перцептивной дискриминации в отношении созданного таким образом единства, мы перестаем воспринимать части, чтобы нам было легче понять суть. весь. То есть, в то время как ощущения или реакции низшего порядка на поступающие стимулы уменьшаются по мере привыкания, способность идентифицировать и различать перцептивные гештальты более высокого порядка становится более быстрой и утонченной, что отражено в утверждении, что с привычкой ощущения исчезают, а восприятие становится более острым. . Как говорит Синклер, при привычном повторении «активные восприятия, хотя и становятся более безразличными, поскольку требуют меньше усилий, становятся более ясными, более уверенными и более отчетливыми» (2011, стр. 67). Вот почему различение отдельных качественных свойств объектов (например, среди опытных дегустаторов вин) может усиливаться при привычном повторении даже тогда, когда снижается чувствительность к другим свойствам опыта (тем, которые ошеломили бы новичка); затухание является условием возможности усиленного различения на более широком уровне опыта. Таким образом, эстетическая оценка того, что становится легко воспринимаемым посредством привыкания к восприятию, занимает центральное место в любой попытке построить «социальную эстетику» (Merriman & Martin, 2015).

Повторение, беглость и искусное действие

Другая сторона двойного закона более знакома социологам, поскольку она имеет дело с поколениями «привычек», принимающих форму открытого действия. Точнее, это действие в форме привычки, причем привычность является качеством действия (а не скрытой за действием сущностью). Действие привычно в той мере, в какой оно имеет тенденцию приобретать набор определяемых сигнатур. Одним из них является формирование предрасположенности или склонности к действию при столкновении с условиями, в которых мы совершали аналогичные действия.[6] Другая, похожая на повышенную легкость или беглость, упомянутую ранее в отношении когнитивных привычек, связана с тем фактом, что привычные действия становятся легче выполнять при повторении, когда различные микродействия, составляющие более крупные единицы действия, объединяются в единое целое. более четко сформулированная плавная последовательность. Относительно первого (повышенная привычная «автоматичность», ведущая к меньшему «контролю инициации») Равессон (2008, с. 51) отмечает, что с повторением возникает «тенденция, склонность, которая больше не ожидает приказов воли, а, скорее, предвосхищает их и даже совершенно и непоправимо ускользает от воли и сознания». Таким образом, существует неразрывная связь между действием и мотивацией, поскольку повторяющиеся действия «облегчают действие, полученное благодаря его повторению, могут стать дорефлексивным желанием, тенденцией или  выполнить действие» (Sinclair, 2011, стр. 73–74). ). Бурдье (1984), например, предположил, что «вкус» — это такая привычная форма, когда мы склонны наслаждаться или любить вещи, которые мы привыкли потреблять, причем этот вкус становится мотивацией к дальнейшим актам потребления при столкновении с подобными вещами. объекты, опыт и обстановка, обеспечивающие актуализацию привычки (Lizardo, 2014).

Обратите внимание, что в случае привычек явных действий мы также имеем повышенную фасилитацию, точно так же, как и в случае перцептивных и когнитивных действий. Таким образом, привыкание в форме повторения приводит к созданию более подвижных единиц деятельности, как и в случае перцептивной привычки. Таким образом, повторяющиеся действия имеют тенденцию формировать единые гештальты, в которых первоначальные микродействия объединяются в более плавное целое. Таким образом, «умение» связано с созданием склонности действовать в контексте, в котором может быть реализован привычный навык (например, фортепиано «зовет» играть, но только у опытного пианиста).

Заметьте, здесь мы сталкиваемся с другой двусмысленностью в использовании слова «привычка». Один относится к плавному и гарантированному выполнению действий, приобретаемых посредством практики и повторения. Другой относится к синхронной последовательности действий, при которой действие является привычным только в том случае, если оно регулярно повторяется через определенные промежутки времени. Теоретики двойного закона проводят это различие, указывая на беглость, легкость, предрасположенность и склонность действовать в данном контексте. Если цель состоит в том, чтобы предотвратить путаницу, то лучше использовать слово «навык» для обозначения беглости привычных действий в отличие от диспозиционного компонента. Чтобы объяснить, почему кто-то совершает действие здесь и сейчас, указывая на предрасположенность или склонность, необходимо поместить текущее действие в исторический ряд действий, совершенных в прошлом одним и тем же человеком (Lizardo, 2021). Указание на искусность, плавность, грациозность или эстетически приятный характер деятельности ничего подобного не дает. Причина в том, что логически эти два качества действия, а именно умелое и предусмотрительное, не обязательно должны быть связаны. Опытный (беглость-привычка) пианист не обязательно может иметь «привычку» (склонность) играть на пианино в регулярных случаях. Точно так же можно быть менее опытным водителем и все же иметь «привычку» ездить на работу каждый день. Только привычка как склонность используется для объяснения происходящих действий (см. Lizardo, 2021 для дальнейших аргументов) и, как таковой, привилегированный смысл при использовании понятия привычки для понимания деятельности людей.[7]

Ссылки

Бурдье, П. (1996). Правила искусства: генезис и структура литературного поля (С. Эмануэль, пер.). Издательство Стэнфордского университета. (Оригинальная работа опубликована в 1992 г.)

Брунер, Дж. С. (1990). Акты смысла. Издательство Гарвардского университета.

Камич, К. (1986). Дело привычки. Американский журнал социологии, 91 (5), 1039–1087.

Кроссли, Н. (2001). Феноменологический габитус и его конструкция. Теория и общество, 30 (1), 81–120.

Далтон, Б. (2004). Творчество, привычка и социальные продукты творческого действия: пересмотр Жоаса, включение Бурдье. Социологическая теория, 22 (4), 603–622.

де Биран, П. М. (1970). Влияние привычки на способность мышления. Гринвуд.

Эмирбайер М. и Мише А. (1998). Что такое агентство? Американский журнал социологии, 103 (4), 962–1023.

Гросс, Н. (2009). Прагматическая теория социальных механизмов. Американский социологический обзор, 74 (3), 358–379..

Хоас, Х. (1996). Творчество действия. Издательство Чикагского университета.

Лизардо, О. (2014). Вкус и логика практики в различии. Чешское социологическое обозрение, 50 (3), 335–364.

Лизардо, О. (2021). Привычка и объяснение действия. Журнал теории социального поведения, 51, 391–411.

Мартин, Дж. Л. (2011). Объяснение социального действия. Издательство Оксфордского университета.

Мартин, Дж. Л., и Лембо, А. (2020). По ту сторону ценностей. Американский журнал социологии, 126 (1), 52–9.8.

Мерло-Понти, М. (1962). Феноменология восприятия (К. Смит, пер.). Рутледж и Кеган Пол. (Оригинальная работа опубликована в 1945 г.)

Мерриман, Б., и Мартин, Дж. Л. (2015). Социальная эстетика как общекультурная социология? В международном справочнике Routledge по социологии искусства и культуры (стр. 152–210). Рутледж.

Нго, Х. (2016). Расистские привычки: феноменологический анализ расизма и привычного тела. Философия и социальная критика, 42 (9), 847–872.

Нго, Х. (2017). Привычки расизма: феноменология расизма и расового воплощения. Лексингтонские книги.

Ноэ, А. (2004). Действие в восприятии. Книга Брэдфорд.

Равессон, Ф. (2008). привычки. Издательство Блумсбери.

Рош, Э. (1978). Принципы категоризации. В E. Rosch & BB Lloyd (Eds.), Познание и категоризация (стр. 27–48). Лоуренс Эрлбаум Ассошиэйтс.

Зиммель, Г. (2020). Мегаполис и жизнь духа. Журнал классической социологии, 146879.5X20980638.

Синклер. (2015). Существует ли «диспозиционная модальность»? Мэн де Биран и Равессон о свободе действий и наклонностях. History of Philosophy Quarterly, 32 (2), 161–179.

Синклер, М. (2011). Равессон и сила привычки. Журнал истории философии, 49 (1), 65–85.

Сломан, С.А. (2014). Две системы рассуждений: Обновление. В Дж. В. Шермане, Б. Гавронски и Ю. Тропе (ред.), Теории двойного процесса социального разума (том 624, стр. 69–79). Гилфорд Пресс, xvi.

Стрэнд, М., и Лизардо, О. (2015). За пределами образов мира: Вера как воплощенное действие в мире. Социологическая теория,  33 (1), 44–70.

Торибио, Дж. (2021). Ответственность за неявно предвзятое поведение: подход, основанный на привычках. Журнал социальной философии, josp.12442. https://doi.org/10.1111/josp.12442

Wacquant, L. (2016). Краткая генеалогия и анатомия габитуса. Социологическое обозрение, 64 (1), 64–72.

Уитфорд, Дж. (2002). Прагматизм и несостоятельный дуализм средств и целей: почему теория рационального выбора не заслуживает парадигматических привилегий. Теория и общество, 31 (3), 325–363.

Endnotes

1. Обратите внимание, что здесь утверждается , а не , что нет социологи в настоящее время используют привычку и связанные с ней понятия (например, габитус) в качестве объяснительных ресурсов. Конечно, таких людей много. Утверждение состоит в том, что если бы кто-то просмотрел заурядные исследования, опубликованные в обычных местах, распространенность привычки как инструмента для объяснения действия была бы намного ниже (фактически, почти бесконечно малой), особенно когда сравнил с ожиданиями, которые возникают при чтении вышеупомянутой теоретической литературы, согласно которой они должны быть первичное объяснительное понятие, а не время от времени исключение, связанное с конкретными теоретиками или подходами (например, бурдьерианская или прагматическая социология). По общему признанию, «разрывы» между возвышенным теоретическим дискурсом и эмпирической работой, проделанной в социологических окопах, не редки и не новы. Что является новым, так это то, что нынешнее отсутствие привычки как выдающегося объяснительного ресурса в эмпирической работе происходит в контексте относительно мирного консенсуса (почти экстремального, учитывая историю теоретических дебатов в этой дисциплине) о том, что они действительно должны быть впереди. и центр.
2. Как ни странно, самый известный теоретик привычек в современной социальной теории, Пьер Бурдье, казалось, совершенно не знал об этой французской (!) традиции, насколько я могу судить, учитывая опубликованные работы, интервью и лекции. Вместо этого Бурдье телепортировался прямо от Аристотеля, Августина и Фомы Аквинского в двадцатый век, прибегая к хомскианским рассуждениям о «генеративных схемах» или гуссерлянским намекам на привычку , указывая на активный, творческий аспект привычной деятельности. Это довольно позор, потому что теории привычек Равессона (а до него де Бирана) содержат мощные формулировки, иногда превосходящие гораздо более расхваливаемые фигуры двадцатого века, такие как Бергсон или Мерло-Понти, которые могли бы помочь Бурдье более эффективно избежать множества недоразумений. В более поздней работе Мартин (2011, стр. 259, фн. 34) рассматривает де Бирана, но пропускает Равессона, хотя последний опирается на многие ограничения трактовки Бирана и превосходит их, предвосхищая формулировки более поздних мыслителей, таких как Бергсон, Мерло-Понти и Рикёр.
90–179 Например, Camic (1986, стр. 1044) определяет привычку как «более или менее самовозникающую тенденцию или предрасположенность к участию в ранее принятой или приобретенной форме действия».
3. Обратите внимание, что ключевым следствием габитуализации восприятия и познания является то, что точно так же, как мы (этически и морально) ответственны за наши открытые действия, мы также ответственны за наши перцептивные и когнитивные действия, особенно когда они в конечном итоге причиняют вред объектам. нашего восприятия и познания, как в случае так называемых неявных предубеждений (Ngo, 2017, стр. 35ff; Toribio, 2021). Обратите внимание, что вопрос об ответственности становится ортогональным тому, имели ли вы в виду запуск повторяющегося процесса привыкания в первую очередь, поскольку большинство привычных перцептивных и когнитивных действий, которые мы совершаем ежедневно, были, вероятно, приобретены более пассивными формами воздействия повторяющихся переживаний в повседневной жизни. Мир.

5. Идея о том, что у нас есть перцептивных привычек, обычно восходит к социологам от Мерло-Понти (1945/1962) или американских прагматиков, а затем и к Бурдье (см., в частности, 1992/1996, стр. 313 и далее). Однако сначала оно возникло в философско-просветительской традиции, ведущей к эмпиризму (это было основой скептических аргументов Юма против причинности и самости), и занимало видное место среди французских теоретиков двойного закона XIX века. Различие между привычками в действии и восприятием сохраняется и сегодня в критических феноменологических попытках определить привычное измерение репрессивных режимов. Например, при рассмотрении «расистских привычек» Нго (2016, стр. 860) различает «телесный жест или ответ и расовое восприятие » как два первичных регистра (курсив добавлен).
6. То, что привычки имеют свою собственную «диспозиционную» модальность, стоящую между необходимостью (то, что происходит всегда) и случайностью (то, что может произойти, но мы не можем предсказать), — это то, что теряется в некоторых дискуссиях, особенно тех, которые отходят от кантовского уравнения а ( специфическая форма) привычки с механической «необходимостью». Привычки — это то, что может произойти несколько предсказуемо, но только если все в мире правильно. Таким образом, диспозициональность — это модальность все привычек (Sinclair, 2015), поскольку они являются потенциальными тенденциями, которые могут проявляться или не проявляться. Вот почему говорить о «диспозициях» (как иногда делал Бурдье) как о еще одном побочном продукте привыкания (отдельно от привычек) излишне; все привычки технически являются предрасположенностями.