Социально-методический центр поддержки СО НКО Московской области

Имеются противопоказания, необходима консультация специалиста.

2020 Гольцов С.В.

Подписка на рассылку

Хотите быть в курсе последних событий?

× Мы используем cookie-файлы. С их помощью мы повышаем удобство работы этого сайта. Продолжая пользоваться сайтом, вы соглашаетесь с использованием cookie-файлов.

Малоинвазивная пластическая хирургия

Елена Женина: Программа «Anti-age медицина», с вами я, Елена Женина. В гостях у меня сегодня Макс-Адам Шерер, пластический хирург, специалист по малоинвазивной хирургии омоложения. Дерматокосметолог, основатель клиники высокой эстетической медицины DR.SHERER. Также Макс сертифицированный тренер по инъекционным методикам компании Filorga, нитевому лифтингу Mini Lift и Spring Thread. 

Поговорим сегодня о том, что такое малоинвазивная хирургия, почему она так популярна, почему завоевывает на сегодняшний день достаточно весомые позиции и пользуется большим спросом у пациентов. Чем она отличается от стандартной хирургии и заменяет ли она дерматокосметологию инъекционную. Начнем с определения, что такое малоинвазивная хирургия и чем она отличается от стандартной?

Макс-Адам Шерер:  Термин «малоинвазивная» предполагает малое воздействие, малую травму. Малоинвазивная хирургия, вообще, вытесняет классическую хирургию. Если мы говорим о хирургии вообще, как таковой, то, если мы раньше удаляли воспаленный жёлчный пузырь классическим способом, делали разрез правого подреберья, а сейчас уже микроскопия, как раз, вариант малоинвазивной хирургии. То же самое приходит к нам в пластику. Это некая интеграция нашего классического опыта, безусловно, и опыта применения каких-то маленьких, может быть, нюансов, которые есть в косметологии. Из терапии в хирургию приходит что-то важное.

Конечно, прежде всего, когда мы говорим о малоинвазивной хирургии омоложения, мы имеем в виду, что мы применяем новые технологии, чтобы увидеть операционное поле не так, как оно есть на большом разрезе, а как оно выглядит изнутри, при маленьком разрезе. Это и есть малоинвазивная хирургия омоложения – использование современных технологий, новых проводников, специальных микроскопических инструментов, которые приходят из микрохирургии. Великолепно мы используем тончайшие нити, которыми шьют микрохирурги нервы, сосуды и так далее. Для обеспечения невидимого прикосновения, невидимого влияния, invisible touch, я что-то делаю с лицом, лицо стало моложе, но никто не видит каких-то разрезов.

Елена Женина: Это прекрасно, потому что я в косметологии 20 лет, и за 20 лет поменялось очень много, действительно, очень многое поменялось. То, чему нас учили даже 10 лет назад, оно не то, чтобы не соответствует тому, что преподают сейчас, а просто появился другой взгляд. Исходя из того, что появился совершенно другой опыт, и те же самые диссекционные курсы, которые сейчас есть, 10 лет назад их не было. Никто не рассматривал дерматокосметологию с точки зрения прикладной анатомии. Сейчас она ставится на первое место и это прекрасно, потому что все начинают хотя бы понимать, с чем они работают и какого результата они хотят достичь. Малоинвазивная хирургия направлена на то, чтобы получить красивое лицо. Не просто омолодить пациентов, а получить именно свежий взгляд, убрать следы не только возраста, но

Макс-Адам Шерер:  У нас сейчас великая идея: мы боремся за то, чтобы старение признали болезнью.

Елена Женина: И что тогда мы будем делать с этой болезнью, чем мы ее будем лечить?

Макс-Адам Шерер:  Понимаете, здесь другие моменты. Когда мы сто процентов начнем сохранять лица разными способами, используя Anti-age медицину, это тоже входит в косметологию, это входит в пластическую хирургию – я имею в виду различные внутривенные инъекции и так далее, которые мы используем в период реабилитации. Но я говорю о том, что наверняка ведь наступит момент, когда мы потеряем шкалу времени, прописные истины – что в 25 лет начинают зарождаться первые мимические морщины, в 35 лет то-то, в 55 лет то-то. Вы представляете себе общество, где люди все своего полноценного, здорового и молодого возраста, выглядящие как в 35 лет, в 65 лет, в 85 лет.

Елена Женина: Какие сейчас появились уже новшества, тренды именно в малоинвазивной хирургии? Что вы сейчас делаете, и чем мы можем воспользоваться?

Макс-Адам Шерер: Во-первых, мы по-другому сейчас стали относиться к омолаживающим операциям на глазах, на веках, на орбитальной зоне так называемой, то, что называется окулопластика. Окулус — это глаз, пластика — омолаживающая зона вокруг глаза. Термин пришел из Beverly Hills, ребята взялись за глаза по-другому. Что значит по-другому? Они включили в наше стандартное понимание блефаропластики. Блефаропластика переводится как пластика омолаживающая, только века; есть избыток кожи века с возрастом, или анатомические, мы его убираем. Но, когда мы говорим о блефаропластике в аспекте anti-age омоложения, мы понимаем, что на это самое нависающее веко может влиять множество факторов. Это положение бровей, это состояние тканей височной области, нужно оценить само веко.  Очень важно понимать, что происходит с перорбитальной клетчаткой, жировой клетчаткой – это жировые подушечки, на которых фиксированы наши брови. Как выглядит костная структура, насколько с возрастом происходит так называемый процесс скелетизации орбиты, провалы под глазами, обнажение слезных борозд.  Если мы уберем веко у пациентки, у которой есть провалы под глазами, у которой слезные борозды, у которой уменьшаются жировые подушечки вокруг глаз, мы не получим эффект.

Елена Женина: Эффект эстетически лучше выглядеть не станет, может, чуть лучше выглядеть.

Макс-Адам Шерер:  Конечно, пациент приходит и говорит, что недоволен своим взглядом, он стал тяжелый, он стал усталый, читается возраст. Такие у неё претензии к нам, какие жалобы. Мы удаляем веко, делаем классическую блефаропластику – пациентка не становится моложе. Все замечают, что что-то произошло, глаза изменились и даже сама пациентка вынуждена привыкать к своей внешности, но мы не достигли того, чего хотели. Поэтому, мы поворачиваемся в другую сторону.

Мы в процессе блефаропластики решаем те моменты, от которых зависит молодость глаза. Это фэтграфтинг. То есть, это введение жировых клеток по особой методике для устранения скелетизации орбиты, чтобы сделать наполненность тканей вокруг глаз, чтобы взгляд, действительно, был свежим.  Мы применяем новые методики для удаления избытков кожи, только другими способами. Например, способ пинч. Пинч в переводе — это щипок, мы как бы отщипываем ровно то количество кожи, которое на данный момент у данного пациента является лишним. Мы не делаем глубокого сечения ткани, как мы делаем при классической блефаропластике.

Грыжевые моменты – отек под глазами, мешки под глазами. Как от них избавляться? Это грыжи. Если раньше мы просто их удаляли, беспощадно выбрасывали эти грыжи, то сейчас мы используем методики перераспределения этих жировых грыж. Ведь это всего лишь жировые комочки, которые находятся не на своем месте. Мы должны вернуть в то место, где они должны находиться. Например, в точку Макгрегора, или ту же слезную борозду заполнить своими жировыми тканями.

Елена Женина: Это является более физиологичной операцией, чем введение тех же самых филлеров, которыми мы пользуемся уже на протяжении многих лет.

Макс-Адам Шерер: Да, безусловно. Некоторые доктора, которые проработали очень много, они говорят, что ботулотоксин — прекрасный препарат, он настолько четкий, предсказуемый, если с ним работать грамотно. Я люблю говорить, что да, это действительно так, но, мне кажется, что ботулотоксин уже давно должен был умереть, и должны были прийти новые технологии. Так же, как и с гиалуроновой кислотой, с филлером – она прекрасна, она идеальна, но нужно искать что-то новое.

Елена Женина: Умереть, наверное, вряд ли, потому что если это не основное вещество, то вспомогательное. Потому что сейчас очень много сочетанных методик, которые мы используем в своей практике, и вы тоже используете, как мне тут недавно рассказали маленький секрет, поэтому, действительно, он всё равно будет. Собственно, как раньше мезотерапия была основной процедурой омоложения кожи, сейчас она является вспомогательной, спустя 10 лет, как она пришла в Россию. Спустя 10 лет она поменяла уже свои основные направления и назначение. То же самое происходит со всеми препаратами, которые вообще были в арсенале, они уже являются вспомогательными.

Елена Женина: Что вы используете в дополнение к тому, что вы делаете? Фэтграфтинг сейчас, действительно, очень популярная процедура, которая набирает обороты. Сейчас даже есть специальные аппараты, которые позволяют достать определённое количество жира из каких-то областей – живот, бедра, неважно, что – маленькое количество не хирургическим способом, а именно с помощью этого аппарата. Потом этим жиром произвести объёмное моделирование лица – и скулы, и носогубные складки, слезная борозда и височная область, всё, что нужно. Это широко практикуется на сегодняшний день, потому что процедура физиологичная, и она не вызывает воспалительных процессов, не дает, практически, отека. Но, безусловно, там есть нюансы по тому, как он усваивается, сколько процентов остается, сколько некротирует. Просто потом требуется повторная процедура. Сейчас даже, я знаю, очень многие делают пластику груди как раз с помощью фэтграфтинга, заполнения собственным жиром.

Макс-Адам Шерер:  Фэтграфтинг при коррекции формы груди – здесь такой момент. Если мы понимаем, что хотим создать форму, то это имплант. Если мы хотим восстановить объем, например, после потери массы тела на фоне диет или после кормления, родов, если железа сильно не пострадала, но, тем не менее, пациентка чувствует, что наполненность ушла, применяется методика фэтграфтинга. Но, если происходит потеря формы как таковой, тo, конечно, имплант. Хотя, очень много замечательных техник в сочетании, когда используется небольшие, но высокопрофильные импланты для создания формы.

Елена Женина: Импланты показаны не всем, потому что мастопатия является противопоказанием как раз для этой операции. Я не знаю, какая статистика за рубежом, но в нашей стране у многих женщин, действительно, мастопатия и, соответственно, она является прямым противопоказанием.

Макс-Адам Шерер:  В любой ситуации в своей практике я всегда опираюсь на заключение маммолога. Об эстетическом результате я могу говорить сколько угодно, потому что я с этим работаю. Когда мы касаемся элементов здоровья, то здесь 100%.

Елена Женина: Но импланты являются альтернативой, всё-таки.

Макс-Адам Шерер: Это, в принципе, приходит из регенеративной медицины, поэтому, мы всё очень любим, очень хорошо воспринимаем эти методики. Это PRP-терапия – работа с аутологичной плазмой, это фэтграфтинг, нанофэтграфтинг – то, что применяется в маленьких дозах в условиях процедурного кабинета. Используется аппаратный забор жировых клеток или ручной метод, не важно. Мы как раз говорим о регенерации, о возможности восстановить кожу своими собственными ресурсами.

Елена Женина: Это является альтернативой филлерам, или нет, на ваш взгляд, как практикующего хирурга?

Макс-Адам Шерер:  В большей степени – да. Здесь зависит, конечно, от идеального владения методикой специалиста, который её выполняет, потому что фэтграфтинг — это следующее поколение липофилинга. Точно так же, как при липофилинге, мы забираем жировую ткань и вводим её.  Но как мы забираем? Бережно. Чем мы забираем? Специальными инструментами. Как мы ее вводим? Аккуратно. Чем? Специальными инструментами. Немножко другая методика, которая выходит на другой уровень работы с жировой тканью, поэтому приживляемость другая, поэтому результат другой. Если я сравниваю эффект, например, коррекции слезной борозды филлером, любым, гиалуроновой кислоты или нет, и жировой клеткой, то сначала это будет казаться абсолютно идентичным результатом. То есть, я заполнил, бороздки нет и всё хорошо. Но, по прошествии некоторого времени жировая клетка вступает в коммуникацию со всеми другими тканями вокруг глаз, и кожа становится на порядок лучше; уходят моменты, связанные с темными кругами и так далее, происходит реальное омоложение, потому что при недостаточной жировой ткани в этом месте наблюдается трофический процесс на всех слоях. Поэтому, я за регенеративную методику.

Фэтграфтинг — это следующее поколение липофилинга, более бережная и более аккуратная, современная методика

Елена Женина: Теоретически, если пофантазировать, лет через 10 у нас методики фэтграфтинга и лифтинга заменит филлеры.

Макс-Адам Шерер:  Мы должны стремиться к этому. На данном этапе нашего развития все выглядит именно так, позитивно. Есть методики, когда используется обогащение жировой ткани собственными факторами роста, так называемый выжим, где находятся стволовые клетки, предшественники жировых клеток. Эти технологии выглядят очень прогрессивными, но они требуют глубочайшего изучения, в отличие от применения просто стандартных жировых клеток.

Елена Женина: У нас жизнь длинная, тем более сейчас эта тема, действительно, набирает обороты. Много исследований проводится, мы стремимся продлить жизнь и улучшить качество жизни. Соответственно, внешний вид — это неотъемлемая часть продления и улучшения качества.

Макс-Адам Шерер:  Я бы сказал, что наша цивилизация построена на принципе внешности. Если мы излучаем уверенность, если мы молоды, я говорю как про мужчин, так и про женщин, то мы успешны и вокруг этого закручивается всё.

Елена Женина: В Европе, на мой взгляд, как-то всё немного иначе воспринимается, это больше Америка и Россия. У европейцев не так сильно это развито, как у нас, и они не особо стараются делать операции или следить за собой.  

Макс-Адам Шерер:  Мы просто более повернуты на этом пункте. Да, есть некий культуральный момент, есть момент, может быть, какой-то социальной пропаганды. Я думаю, каждый человек на Земле, подходя к зеркалу, всё равно задумывается над своей внешностью, ему не нравятся те изменения, которые происходят с возрастом. В зависимости от его уровня осознанности, внутренней культуры он готов это принимать, не готов это принимать, он готов бороться с этим.

Елена Женина: Макс, что касается малоинвазивных методик в отношении средней трети лица и с овалом?

Макс-Адам Шерер:  Буквально, вчера у меня был обучающий курс для пластических хирургов в Казани, мы обсуждали методики нитевого лифтинга. Он прекрасно решает на сегодняшний день вопросы с нижней третью и с верхней третью. Вопрос, что же делать со средней третью? У нас было что-то вроде дискуссии: идти туда эндоскопом, эндоскопическая методика подтяжки средней зоны, использовать методики так называемого чек-лифтинга. Это прогрессивные методики, которые мы используем сейчас, и мы накапливаем опыт, насколько это эффективно или, в принципе, достаточно использовать наполняющие техники, то же самое введение филлеров, введение жировой ткани для восполнения объема скуловой и щечной области. Вот вопрос. Я считаю, что все очень индивидуально, очень индивидуально по отношению к анатомии пациента, по отношению к возрасту пациента, его образа жизни и так далее. Иногда, действительно, нужно проводить достаточно агрессивные операции, и, возможно, в реабилитационном процессе это будет занимать какой-то период. Например, эндоскопическая подтяжка средней зоны. Но мы понимаем, что мы достигнем определенного эффекта, плюс ткань, которой нет, и по прошествии времени эффект будет долгое время сохраняться. Если это, скажем, молодая пациентка, которая родила ребенка или сбросила вес, активно начала заниматься спортом, и у неё произошло уменьшение количества жировой ткани, она тоже видит какие-то изменения. Вполне возможно, достаточно использовать методики фэтграфтинга, о которых мы говорили. В возрасте это, возможно, совершенно не показано, но глобально над средней зоной мы работаем, мы думаем, как нам это сделать еще менее травматично, и еще более эффективно.

Елена Женина:  У вас очень интересное сочетание хирурга и дерматокосметолога. Не так много специалистов этим владеют. Вы можете смотреть на проблему с точки зрения дерматокосметолога и с точки зрения хирурга – сочетание, которое позволяет вам использовать те или иные методики в своей работе.

Макс-Адам Шерер:  Да, у меня две ординатуры.

Елена Женина: Насколько важно поддерживать лицо какими-то косметологическими процедурами, теми же инъекционными препаратами, мезотерапией или обычным массажем лица для того, чтобы продлить молодость кожи, сохранить тонус? Способствует это отсрочке операции, даже малоинвазивной, или нет, на ваш взгляд?

Макс-Адам Шерер:  Однозначно, да. Все превентивные методики, начиная с ежедневного нанесения защитного дневного крема, правильной системы очищения кожи, превентивных методик биоревитализации, инъекций в кожу, специальных витаминных и увлажняющих коктейлей для поддержания молодости. Действительно, сохраняющие процедуры, массаж – это всё нужно. Пациентки часто говорят: «Когда я состарюсь, мне будет столько-то лет, я приду к Максу, он мне сделает современную подтяжку лица и я буду опять молодая и красивая». Я могу ответить простой фразой: «Качество кожи имеет значение». Вполне возможно, что в 50 лет, гипотетический возраст, мне нужно будет сделать этой пациентке какую-то операцию, подтянуть внутренние ткани, убрать грыжи и так далее, на которые не действует крем, не действует мезотерапия. Но та пациентка, которая получала терапию, будет иметь и качественно другую кожу.

Елена Женина: Соответственно, быстрее пройдет регенерация, быстрее пройдет заживление, и она будет выглядеть естественней.

Макс-Адам Шерер:  Естественно молодо, или естественно подтянуто. Сохранность тканей имеет значение, и это мы делаем. Поэтому, мы наносим защитный крем, мы защищаемся от ультрафиолета, от внешних воздействий, мы занимаемся спортом, пьем достаточное количество воды, сохраняем свой организм. Ведь, операция устраняет какие-то моменты, которые нужно убрать, чем-то помочь, потому что другое не помогает.

Елена Женина:  Поговорим о нитевом лифтинге. Женщины, которые до определённого возраста не имеет достаточно правильного ухода за кожей, получили большое количество морщин, вялую, сухую кожу, они приходят и просят поставить нити, и у них всё будет хорошо. Что вы таким пациентам отвечаете?

Макс-Адам Шерер:  Я бы разделил нитевой лифтинг на несколько моментов. Во-первых, есть хирургический нитевой лифтинг. Это малоинвазивная операция, которая позволяет решить вопрос птоза, то есть хирургическая нить способна намного сдвинуть мышцу, скажу так.

Елена Женина: Очень разные взгляды на этот вопрос у разных хирургов. Кто-то только за то, чтобы резать, а кто-то за то, что иногда можно использовать хирургические нити.

Макс-Адам Шерер:  Здесь мы касаемся вопроса, насколько пластический хирург активно работает с хирургическими нитями, либо он попробовал и не делает этого. Конечно, за современным нитевым лифтингом будущее. Современная хирургическая нить, во-первых, представляет из себя некий имплант, сделанный из специального силикона, как и любой другой имплант – грудной имплант, имплант голени, который имеет пожизненную гарантию. Силиконовая нить способна пройти через мышечную ткань, которая с течением времени смещает свою позицию, и подтянуть – раз. Второй момент очень важный, она имитирует растяжимость собственных тканей, за счёт чего сильная фиксация нити в тканях обеспечивает долгий результат. Это другое, это хирургическая манипуляция. Такие нити подшиваются в определенных местах и обеспечивают долгий результат, 3-5 лет.

Елена Женина: Они не рассасываются?

Макс-Адам Шерер:  Нет, они не рассасываются. Рассасывающиеся нити переходят в ранг нитей, которые обеспечивают некоторую профилактику, потому что процессом рассасывания они стимулирют формирование волокон, которые на какое-то время обеспечивают легкий укрепляющий лифтинг-эффект. Рассасывающиеся нити тоже бывают двух вариантов. Мезонити — это эффект мезотерапии, совсем профилактическая работа; и нити, которые обеспечивают некоторый лифтинг, которые имеют фиксирующие агенты, специальные крючки и так далее, полимолочные нити со специальным составом, который стимулирует выработку тканей. Поэтому, разная градация. Так как нет четкой терминологии на сегодняшний день, пациентам можно сказать, что нитевой лифтинг и всё, в зависимости от проблемы. Одно дело — тяжелый подбородок, избыточная жировая клетчатка, второй подбородок.

Елена Женина: В такой ситуации нужно начинать вообще с липолитиков.

Макс-Адам Шерер:  Да. Мы либо подключаем липолитики, либо мы делаем липосакцию. Для того, чтобы вернуть овал лица, потому что это груша, мы укрепляем мышцы, подкожную мышцу шеи укрепляем хирургическими нитями, чтобы восстановить овал. Если другая ситуация – возможно, хватает стимулирующих нитей с насечками, с чулочками, с колпачками, со всякими штучками.

Елена Женина: Сейчас также широко используется методика нейромезолифтинга, сочетание с нитями, сочетание с филлерами, в общем-то, в любых методиках. Она очень хорошо используется и дает прекрасный результат. Расскажите о ней.

Макс-Адам Шерер:  Нейромезолифтинг – методика оттитрованных доз ботулотоксина, когда препарат ботокс применяется в маленьких, микроскопических дозах, но в сочетании с поливитаминным комплексом и даже с гиалуроновой кислотой, чтобы обеспечить эффект «живого лица без мимических морщин». Это раз.  Второе — этот коктейль обладает способностью улучшить качество кожи, сократить поры, уменьшить жирность и уменьшить проявления красноты кожи, гармонизировать мимику. Эта методика широко применяется, наряду с биоревитализацией, мезотерапией и классическими инъекциями филлеров; это промежуточный вариант, более адаптированный для сегодняшнего понимания нашей красоты. То есть, это хитрая методика, методика haute couture. 

Елена Женина: Кому она показана, при каких проблемах?

Макс-Адам Шерер:  Она показана при тонкой коже, при большом количестве мимических морщин, но при живой мимике. Есть пациенты, для которых мимика лица – это всё. Есть люди, которые по жизни не мимичны. Как правило, у первых формируется сеточка морщин, у вторых более грубые морщины. Поэтому, в работе со вторыми можно использовать классический ботулотоксин, выключить мышцу, которая дает залом. Другим можно преподнести методику нейромезолифтинга, то есть сохранность мимики, мы стираем избыточную сеточку морщин с лица, плюс, здоровый вид лица, конечно.

Елена Женина: В чём основное отличие классической методики ботокса и нейромезолифтинга?

Макс-Адам Шерер:  В том, что мы получаем живое лицо, мы улучшаем качество кожи, потому что параллельно вводим необходимые витамины. Мы нивелируем даже некоторую агрессию от воздействия токсина, некоторые так считают, потому что антидот идет сразу. Это однократная процедура, которая создает эффект гармоничного лица, мимики и цвета кожи примерно на 4 месяца. Она не обеспечивает жесткой фиксации ботулотоксином – опять-таки, для пациентов, которые чувствуют дискомфорт при классической инъекции ботокса. Да, заморозилась мышца, всё хорошо, всё красиво, но пациенту некомфортно, есть какая-то тяжесть и внутреннее ощущение дискомфорта. Нейромезолифтинг это не дает.

Елена Женина: Это более поверхностная инъекция.

Макс-Адам Шерер:  Это сочетание и более глубоких, и более поверхностных. Есть вариант, так называемый, введение по ключевым точкам, где вводится глубоко, и более поверхностно, как мезотерапия – чтобы и кожу улучшить, и воздействовать на мышцы. В частности, идет воздействие не только на мышцы верхней трети, но и нижней трети, обеспечивая ботололифтинг овала лица. Сейчас мы ушли от зон вокруг глаз, в нижнюю треть мы не идем. У нас уже есть достаточно накопленный опыт при работе с ботулотоксином, вообще со всеми третями лица. Мы хотим, и пациенты этого хотят, естественно, видеть себя с молодой верхней, нижней и средней третью. Мы работаем нейромезолифтингом лоб, глаза, овал лица, вся эта процедура.

Елена Женина: Получить гармонизирующий эффект, чтобы он сохранился на определенный промежуток времени.

Как вы в своей практике используете сочетанные методики, то есть, до малоинвазивной хирургии, и вместе с малоинвазивной хирургией?

Макс-Адам Шерер: И до, и после, зависит от того, какой план я построил, индивидуальный план для качества пациента. Например, использование ботулотоксина после проведенной блефаропластики через 4-6 месяцев. Я использую инъекцию ботулотоксина на 3-5 сутки, когда снимаю швы. Потому что мы знаем о ботулотоксине больше, чем знали когда-то, и меняем свой подход. Когда я делаю блефаропластику, то разрез на веке должен быть незаметным после заживления. Я использую ботулотоксин, потому что он работает в двух направлениях. Первое: он способствует регенерации, воздействует на клетки дермы, чтобы рубцевание было незаметным. Второй момент, я расслабляю мышцы, потому что блефаропластика не решает проблему мимики. Я расслабляю мышцы, чтобы не происходило микрорасхождение краев раны в процессе формирования нормотрофического рубца, то есть нормального рубца, и получаю прекрасные результаты по ведению рубцов после операции на веках.

Елена Женина: Соответственно, это сокращает количество осложнений после блефаропластики.

Макс-Адам Шерер: Да. Моя задача – сделать операцию на веках, включающую, например, блефаропластику. Если я вынужден делать разрез в складке, например, верхнего века, то очень важно, чтобы по прошествии времени этого разреза не было видно. Поэтому здесь подключается активная терапия. После хорошей хирургии должна быть высокого качества терапия для заживления. Вот в этот момент я использую препараты ботулотоксина, потому что они помогают. Но методика другая. Здесь очень важно применять его таким образом, чтобы воздействовать на рубцевание, но и не усилить, например, отечность вокруг глаз.

Елена Женина:  А PRP-терапию в этот момент вы используете?

Макс-Адам Шерер: Я сейчас при окулопластике не используются PRP-терапию, я использую её в качестве подготовки, если понимаю, что кожа пациента ослаблена. Я предполагаю, что заживление может быть затруднительным, в виду того, что вялая, дряблая, атоничная, накопила какое-то количество стресса, так скажем, утомлена, это все видно. Чтобы хорошо заживала, хорошо сопоставлялось, мы используем PRP-терапию в нескольких подходах. Я люблю, например, поверхностные методики PRP в виде дермороллерных методик. Я люблю классические инъекции, и люблю глубокое канюльное введение, при помощи гибких трубочек в отдельные жировые пакеты. То есть, все три уровня могут быть использованы.

Елена Женина: Каждый на свой уровень реагирует по-своему.

Макс-Адам Шерер: Да, кому-то что-то нужно из этого, кому-то не нужно. Здесь важна первая консультация: что мы будем делать, зачем будем делать, сколько будем делать. Я не люблю использовать курсы однотипных манипуляций, когда «Вам нужно сделать 10 мезотерапий, 6 биоревитализаций», я люблю комбинации – PRP, дермороллерная терапия, мезотерапия, мезотерапия обогащённая.

Елена Женина:  Да, биоревитализация, биореструктцризация – сейчас масса препаратов. Металлопептиды, которые тоже сейчас завоевывают большую популярность.

Макс-Адам Шерер: Да, именно так. Потому что бить одним и тем же методом 6 раз неправильно.

Елена Женина:  Мы тоже уходим сейчас от этого в своей работе. Протоколы процедур, которые были 10 лет назад, претерпели катастрофические изменения, на мой взгляд. Но немногие пациенты, которые приходят к косметологу сохранить кожу или подготовиться к пластической операции, это готовы воспринимать. Им кажется, что можно сделать раз в две недели 4 процедуры и все будет хорошо. Хотя сейчас есть масса препаратов, которые обогащены пептидами, и они используются три процедуры раз в неделю, или раз в две недели, но две процедуры, или вообще один раз в месяц что-то сделаешь, и потом смотришь, ждешь результат. Такие нюансы тоже нужно учитывать и использовать.

Макс-Адам Шерер: Я бы сказал, что здесь можно выделить две группы пациентов. Есть пациенты, которые заняты, им некогда. Они не любят длительных процедур по времени, они не любят циклов процедур. Я понимаю, что, даже если этой пациентке нужно сделать 6 мезотерапий, мы их никогда не сделаем, потому что сейчас она проезжала мимо, у нее есть 15 минут, она заглянет ко мне в кабинет, чтобы что-то сделать, потому что потом, в ближайшие несколько месяцев, у нее такой возможности не будет. Предлагать такому пациенту расширенные курсы невозможно. И, наоборот, есть очень четкие пациенты, которые выполняют каждое твое назначение, пункт по пунктам. Если что-то им не совсем понято, они начинают звонить, уточняют, уходя в какие-то тончайшие детали, о которых даже не задумываешься. Для них очень важен процесс. Тогда мы подбираем другие программы. Ведь, очень важен еще стиль жизни, возможность реабилитации, или вообще, как человек относится к своей внешности. Внутреннее отношение к своей внешности, трепетное, аккуратное, или: «Доктор, не предлагайте мне никаких инъекций, нитей, сделайте мне круговую подтяжку и всё. Пускай, я буду восстанавливаться, но сделайте мне».

Елена Женина: Приходит к вам пациентка и говорит: мне хочется и глазки поднять, и лобик разгладить, и скулы сформировать, овал смоделировать. Что вы такой пациентке предлагаете? Причем, ей хочется все сразу и в один день, потому что у нее нет возможности ездить, и самое главное, у нее нет возможности постоянно ходить с синяками, попадать в реабилитационный период. Что в таких ситуациях вы предпринимаете?

Макс-Адам Шерер: Не так сложно по сравнению с тем, когда человек приходит и говорит, что ему нужно именно это, именно сюда, именно в такой дозе. Вот это сложнее. Если человек приезжает откуда-нибудь из-за границы, или из других дальних городов, ему нужна большая программа сейчас, бизнес-тема, все сделать. Делаем, куда деваться, конечно, весь подход.

Елена Женина: В этой ситуации вы используете операции, нитевые лифтинги, инъекционные методики?

Макс-Адам Шерер: Сочетание.

Елена Женина: Самое главное, что я хотела донести до телезрителей и радиослушателей, что, действительно, есть возможность все методики правильно сочетать в одной процедуре, ничего страшного в этом нет.

Макс-Адам Шерер: Это моя задача, как специалиста, сочетать их грамотным образом для конкретного случая.

На сегодняшний день возможно сочетать в одном разные подходы и методики. Важно найти хорошего специалиста

Елена Женина: Безусловно, для это нужно прийти к доктору, который владеет этими методиками и понимает, что он делает. Что можно сочетать в одной процедуре, что нельзя, и какие слои кожи учитываются в этот момент. Потому что иногда, действительно, перекрещивание препаратов приводит к не очень приятным последствиям, которые нам же потом приходится решать дополнительно.

Елена Женина: Еще бы хотелось немного поговорить по нитевому лифтингу, вскользь его прошли. Какие нити, на ваш взгляд, наиболее показаны? Все, что есть, в зависимости от проблемы, которую нужно решить, или есть любимые процедуры, которые вы используете достаточно часто и много?

Макс-Адам Шерер: Есть специализация на определенных методиках, на определенных операциях, однозначно. Да, действительно, я люблю работать с хирургическими нитями, у меня есть свои наработки, есть свои подходы. Работаю с хирургическими не рассасывающимися нитями-имплантами, которые имплантируются на несколько лет. В свое время я увидел в них возможность раскрыть малоинвазивную хирургию в Anti-age, и с большим удовольствием применяю в своей практике. Может быть, у нас в России мало специалистов, которые широко работают с этими видами нитей и знают, как они себя ведут, каково их преимущество. Но, если говорить о нитях вообще, как идея, как инструмент в работе с омоложением и с изменением внешности – это очень хороший материал. Вопрос возникает только в том, насколько специалист, работающий с тем или другим видом нитей, действительно, хорошо понимает, что он делает, какого результата он достигнет. Потому что диагностика, потому что знание нитей, знание техник, знание анатомии – это важно. Я очень мало в своей практике работаю с мезонитями, с ними работают больше другие доктора. Я к мезонитям отношусь очень хорошо, потому что свою функцию они выполняют идеально. Они не выполнят функцию моих нитей-имплантов, и, наоборот, мои нити-импланты не решат вопрос мезонитей. Поэтому, кому что.

Елена Женина: Существенное отличие тех нитей, не рассасывающихся, силиконовых, например, от золотых нитей и от нитей «Aptos»?

Макс-Адам Шерер: Золотые нити я бы приблизил больше к нитям, которые создают глоу-эффект, создают эффект лоска, сияния кожи. Когда с лицом все хорошо и хочется какой-то невообразимой красоты, можно сделать золотые нити, но, когда мы говорим о необходимости в лифтинге, то здесь работают хирургические нити-импланты. Промежуточные вопросы могут решить те же самые рассасывающиеся нити. У бренда «Aptos» есть два направления: рассасывающиеся и не рассасывающееся нити. Да, у них нет силиконовых нитей-имплантов, но есть нити, которые на каком-то этапе решали хирургические задачи. Просто все течет, все меняется – я об этом.

Елена Женина: Почему нити предпочтительнее, например, малоинвазивной подтяжке лица? Все-таки, это же на более долгий срок и не вызывает иммунного ответа. Один раз чуть-чуть разрезали, подтянули, отпустили, и ты забыл об этом.

Макс-Адам Шерер: Я вам скажу по-другому. Сейчас, во-первых, есть и разрабатываются новые операции по подтяжке лица, в процессе этих операций используются именно эти нити. Они – стандартный материал для выполнения очень маленького разреза, мы обеспечиваем хороший лифтинг, чтобы не делать разрез перед ухом, за ухом. Маленький разрез, но, так как нить обладает способностью сократимости, мы не расширяем операционное поле, мы сужаем, наоборот, благодаря использованию таких нитей. Поэтому это нити интраоперационные.

Елена Женина: Соответственно, процесс реабилитации тоже проходит быстрее.

Макс-Адам Шерер: Да, да. Но я хочу сказать еще о том, что, например, и молодым пациентам, которым сейчас очень нравятся высокие скулы, очень нравятся впалые щеки, как раз сочетание, например, удаления комков Биша или неудаления комков Биша, если они ответственны, но, однозначно, с постановкой таких нитей, которые направляют в угол рта и, соответственно, контурирует угол скулы. Порой, просто удаление комков Биша ничего не дает без прорисовки четкого контура, впалости щек.

Елена Женина: Но это тоже дань моде, которая, спустя несколько лет, возможно, уйдет, придется их опять возвращать на место.

Макс-Адам Шерер: Да, поэтому рассасывающиеся ниточки рассосутся у молодых пациентов. Если пациент настаивает на долгом результате, мы поставим ниточку-имплант, а когда пройдет время и оно окажется не актуальным, мы ее удалим. Тут проблем нет.

Елена Женина: Спасибо огромное, что пришли сегодня к нам в студию. В гостях у нас был Макс-Адам Шерер, основатель клиники высокой эстетической медицины DR.SHERER.

Фокус на глаза

Елена Женина:

Здравствуйте, в эфире программа «Anti-age медицина», и с вами я, Елена Женина. Гость моей сегодняшней программы Макс-Адам Шерер. Здравствуй, Макс!

Макс-Адам Шерер:

Доброе утро!

Елена Женина:

Макс пластический хирург, специалист по малоинвазивной хирургии омоложения, дерматолог, косметолог и основатель клиники красоты. Говорить мы сегодня будем о глазах. Программа посвящена методикам, которые есть на сегодняшний день у нас на рынке, как в косметической косметологии, так и в косметической хирургии инвазивной, неинвазивной, аппаратные, хирургические методики. Давай начнем с самого простого, может быть, даже мы с тобой поспорим, что-то обсудим, что лучше, что хуже.

Макс-Адам Шерер:

Эта теме очень актуальна. После 20 лет каждый 3-й пациент – это пациент с проблемами периорбитальной области, после 30 лет каждый 2-ой, после 40 каждый первый. Очень актуальная проблема, которой все занимаются, пытаются решить от косметологов до пластических хирургов.

Елена Женина:

Самая первая проблема, которая возникает в основном, конечно, у женщин, в меньшей степени у мужчин – это, наверное, отечность, которая появляется на глазах в силу разных обстоятельств.

Макс-Адам Шерер:

По поводу гендерности я бы поспорил, потому что мужчины с отеками обращаются чаще в силу определенных обстоятельств и образа жизни, отеки – это мужская тема.

Елена Женина:

Это первый звоночек, который у нас вызывает недовольство и способствует возникновению более серьезных эстетических проблем, которые в дальнейшем потребуют более серьезной коррекции.

Макс-Адам Шерер:

Да. Как только ко мне приходит пациент и жалуется на отечность вокруг глаз, я сразу говорю о чем? О грыжах, потому что это очевидно на мой хирургический взгляд. Существует метод трансконъюктивальной коррекции, то есть удаление грыж нижних и верхних век путем маленького разреза с внутренней стороны, и такая проблема, как отек полностью исчезает.

Елена Женина:

Ты хочешь сказать, что все отеки, которые у нас появляются, абсолютно все спровоцированы на грыже?

Макс-Адам Шерер:

Да. Но это мой хирургический взгляд. Если мы уберем проблему соматического генеза, то есть заболевание почек, коронарная патология, недостаточность венозных клапанов и так далее, если мы говорим только про локальный местный отек вокруг глаз, это пролапс инфраорбитальной клетчатки, то, что называется грыжа. Маленькая зачаточная, но она есть …

Елена Женина:

И она может давать такие результаты. Есть ли какие-то методы борьбы, на твой взгляд, не хирургические, или инвазивные, или кремы с пептидами, массажи, аппаратные методики, которые позволяют нам бороться с зачаточной стадией?

Макс-Адам Шерер:

В этой ситуации нужно разделить все методики на вредные и полезные. Полезные – это все те, которые будут укреплять края орбиты, то есть грыжа формируется и выходит из полости орбиты, передавливает лимфатические сосуды, и мы имеем отек, очень важно край нижней орбиты, в какой-то степени верхний укреплять. Поэтому все методики аппаратные и инъекционные, направленные на укрепление орбиты, работают в качестве профилактических средств. Прежде всего, нужно обратить внимание на темные круги, слезные борозды и провалы под глазами, которые являются первыми предвестниками того, что начнет появляться грыжа, следующим придет отек. Поэтому коррекция слезной борозды, укрепление орбитального края, инъекция, аппаратные методики здесь будут работать.

Елена Женина:

Средства, которые мы наносим в косметологической практике?

Макс-Адам Шерер:

Все дренажные средства будут работать.

Елена Женина:

Особенно те, которые содержат пептиды.

Макс-Адам Шерер:

Содержащие пептиды, содержащие растительные экстракты, легкие препараты – это гели, сыворотки. Прекрасно работают препараты на основе металлического ролика вокруг глаз, которые содержат венотоники, то есть то, чтобы снять напряжение, усталость, отечность и улучшить венозное кровообращение. Темные круги, слезные борозды, провальчики под глазами – это предшественники того, что появится отечность, потому что когда не хватает здесь поддерживающих структур…

Елена Женина:

Когда оголяется приорбита?

Макс-Адам Шерер:

Да, когда начинается скелетизация с внутренней части орбиты. Хотя есть огромное количество пациентов, которые имеют к этому генетическую склонность, определенные этническое группы имеют генетически недостаточность жировой клетчатки и склонны к темным кругам, глядя на деток в возрасте 7-8 лет, у них уже есть темные круги. Поэтому наша задача – использовать позитивные методики для укрепления нижнего края орбиты, для укрепления кожи и так далее. Есть методики негативные, которые будут провоцировать отек вокруг глаз, провоцировать выход инфраорбитальных грыж.

Елена Женина:

Давай на этом остановимся подробнее.

Макс-Адам Шерер:

Прежде всего, плотная гиалуроновая кислота у пациентов, которые склонны к отечности, будет провоцировать лимфостаз и влиять на то, что грыжи будут выходить.

Елена Женина:

Причем это не только филлеры, которые укладываются в нашу слезную борозду, это касается и коррекции скул, она тоже тянет на себя.

Макс-Адам Шерер:

Лимфатически все связано, верхнее веко, нижнее веко, область моляра – это отек в области скулы. Я бы здесь говорил о плотных филлерах, хайфиллерах или о гиалуроновой кислоте высокомолекулярного веса, которая как губка задерживает жидкость и провоцирует все это. Это первое.

Второе – это ботулинический токсин, расслабляет мышцу и выпускает грыжу. У меня было огромное количество обращений пациентов относительно молодого возраста, которые получали инъекции ботулинического токсина. Ботулинический токсин уже прошел, а отеки вокруг глаз остались.

Елена Женина:

В данной ситуации ботулинический токсин противопоказан совсем или все-таки нужно корректировать более меньшими дозировками?

Макс-Адам Шерер:

Здесь индивидуальный подход, нельзя говорить о шаблонности в работе, здесь нельзя говорить о том, что всем вот столько-то. Очень внимательно смотрим на глаза, если мы можем предположить определенные симптомы начала развития грыж, то мы пересматриваем концепцию инъекций. Я даже на своих семинарах все время говорю о нейромезолифтинге – методике, которую я в свое время применил. Это микродозы ботулинического токсина в разведении, которая дает прекрасные эффекты – сияние кожи вокруг глаз, мы стираем усталость вокруг глаз и не обеспечиваем пластик, когда глаза стеклянные, то ли она улыбается, то ли смеется, куколка. Если есть проблема с грыжами, они появятся. Уйдут мимические морщины, появятся отеки, спрашивается, что лучше.

Елена Женина:

Это абсолютно логично. Какие еще есть методики, которые бы ты не рекомендовал использовать?

Макс-Адам Шерер:

Есть аппаратные методики, которые прекрасно работают для укрепления кожи. Есть такой русский метод: а возьмем-ка мы мощность побольше и какую-нибудь насадку для тела и пройдемся под глазами. Такие истории есть, сначала эффект потрясающий, белок спекается, кожа подтягивается. Потом приводит к тому, что подкожно-жировая клетчатка вокруг глаз истончается или полностью исчезает, происходит скелетизация. Сейчас канун Хэллоуина, мы будем красить глаза, у тыквы глаза провалены, как раз эффект таких аппаратных методик, когда они выполняются off-label, по каким-то авторским задумкам странного типа, тогда проблемы. Такая же история бывает и с лазерами, опять-таки нельзя отходить от международных стандартов, от протоколов, не пытаться решить терапевтическим способом то, что должно решиться хирургическим.

Елена Женина:

Безусловно, все стандарты, протоколы, которые пишутся, они пишутся на основе уже полученного опыта. Причем этот опыт уже получен 10-летиями, и на него можно опираться, от него можно отталкиваться. Если вносить какие-то коррективы, то только в разрезе сочетанных методик, потому что зачастую сочетанные методики дают тоже прекрасные результаты. Какие сочетанные методики ты используешь в своей работе?

Макс-Адам Шерер:

Честно говоря, сейчас я рад тому, что в фокусе не методики, а в фокусе человек. То, что я хочу сделать, не имеет никакого значения, как я вижу глаза пациентки. Основной вопрос: что Вы хотите, как Вы хотите видеть свои глаза после той или иной процедуры. Её абсолютно не волнует, что я буду делать, как я буду сочетать: пилинг после пластики, или лазер после пластики, или вообще не буду делать ей пластику, а сделаю что-то совсем другое. Ей важен эффект, и мы должны договориться, какой эффект мы должны получить.

Елена Женина:

Что Вы хотите видеть в итоге.

Макс-Адам Шерер:

В этом, конечно, самая большая сложность для специалистов, которые увлекаются техниками и не видят лица пациента. Получаются клоны, получаются одинаковые лица. Этим очень страдают пластические хирурги, мы можем видеть почерк врача по его пациентам.

Елена Женина:

Нити ты используешь в своей работе, а если используешь, то какие?

Макс-Адам Шерер:

Я очень люблю нити, потому что я в свое время с ними очень много работал. Я работал ассистентом Марлена Андреевича Суламанидзе, на мой взгляд, это выдающийся человек в мировой медицине, потому что он разработал подход работы с нитями вообще, как хирургическими, так и косметологическими. Я люблю нити и как пластический хирург, я знаю, где им место и где им не место.

Что касается глаз, я бы хотел показать слайд, это вариант реконструктивной работы. Это пациент, который на протяжении 15 лет страдал опущением века, посттравматический птоз в результате травмы. Для того чтобы восстановить это веко, в классике нужна травматичная хирургия реконструктивно. Так как у пациента свой определенный анамнез, то есть сложности, ему нельзя было давать наркоз, все ему отказывали на протяжении 15-ти лет. Крупные городские учреждения, коммерческие центры отказывали этому пациенту в коррекции, потому что риски наркоза выше, чем само вмешательство. Я применил ему очень интересную нитевую технику, я использовал специальный силиконовый проводник, для того чтобы подвесить неработающую мышцу, которая в результате травмы пострадала, на эту силиконовую нить. У пациента восстановилась функция моргания глаза, и в результате пациент доволен, потому что было сделано в течение 20 минут под местной анестезией. Прошел уже фактически год, человек живет счастливой жизнью, все работает, все двигается, все открывается.

Елена Женина:

Так просто и так замечательно.

Макс-Адам Шерер:

Это как можно применить какие-то нити в благих целях. Конечно, мы применяем нити с целью укрепления овала лица, для подтяжки шеи. Я предпочитаю использовать нити в фейслифтинге, у меня есть методика, которая позволила уменьшить агрессию классической подтяжки лица, сделать маленький, незаметный разрезик виска для того, чтобы подтянуть лицо и шею. Почему? Потому что я использую не обычные шовные нити, а эластичные проводники, это очень здорово работает, на мой взгляд.

Что касается периорбитальной области, если говорить про нитевую коррекцию, нитевое крепление, используются мезонити при тонкой коже, для того чтобы сделать кожу плотнее, укрепить. Опять же, очень важно понимать: есть отечный синдром, нет отечного синдрома.

Елена Женина:

Для поднятия угла бровей ты используешь нити с насечками?

Макс-Адам Шерер:

Использую, последнее время использую эластичные не рассасывающиеся нити, потому что хочу получить подвижную бровь и хочу получить долгоиграющий результат. Для этого я фиксирую непосредственно мышцу, мышечный край, muscles frontalic подвешиваю на эластичную нить, получается потрясающий эффект, опять-таки малоинвазивная подтяжка наружного угла брови и открытие взгляда. Да, использую и люблю.

Елена Женина:

Получается альтернатива ботулотоксина, который уже в определенный момент времени перестает работать и давать тот результат, который мы хотим видеть в силу гравитационного птоза, возраста и всего остального.

Макс-Адам Шерер:

Я всегда внимательно выслушиваю своего пациента, что пациенту ближе. Сделать ботулиническим токсином легкий, кратковременный эффект, либо пациент хочет более заметную коррекцию. Не всегда ботулинический токсин раскрывает латеральную наружную часть брови так, как хотелось бы пациенту.

Елена Женина:

Чтобы это было красиво.

Макс-Адам Шерер:

Есть определенные анатомические предпосылки, не все можно сделать уколами, как это все прекрасно понимают. Я не предлагаю такую операцию, как височный лифтинг по Тонарду, когда делается, на мой взгляд, заметный разрез подтяжкой височной фасции, когда это можно сделать эластичной нитью на раз-два-три. Долгоиграющий эффект на протяжении многих лет, мы получим фиксацию брови в нужном положении.

Елена Женина:

Какая-то реабилитация предусмотрена после такой микрооперации?

Макс-Адам Шерер:

Нитевая реабилитация от 5 до 7 дней, конечно, присутствует. Во-первых, там делается маленький, микроскопический разрез, нужно проконтролировать его заживление, и пластырь, фиксирующий эту область, могут быть гематомы, естественно, потому что фиксируются мышцы. Но это несопоставимо с какой-то хирургической коррекцией, с рубцом на волосистой части головы, потому что это иногда проблематично, что это может быть видно при определенных стрижках, причёсках и так далее.

Елена Женина:

Мы с тобой сейчас подошли к тому, что у нас очень много в арсенале разных средств, которые можно использовать для того, чтобы улучшить или кардинально изменить свой взгляд и область периорбиты. Давай покажем на примерах, потому что это будет очень хорошо.

Макс-Адам Шерер:

Там есть первый слайд. Это молодая женщина в районе 30-ти лет, которая пожелала изменить форму своих глаз, потому что ее не устраивала складочка, отечность, которая преследовала ее с юности.

Елена Женина:

Здесь идет коррекция верхнего и нижнего века, насколько я вижу?

Макс-Адам Шерер:

Здесь очень интересная история. Была применена окулопластика, азиатский вариант окулопластики. Окулопластика – это новый подход к коррекции век. Здесь есть одна хитрость: у этой пациентки нет разреза, у нее не было блефаропластики, верхнее веко убрано совершенно другим способом, скорее, так, как его убирают в Азии. Видно, что есть у нее какой-то там ген.

Елена Женина:

Как?

Макс-Адам Шерер:

Это секрет. Не скажу. Получается такой распахнутый взгляд, потрясающе.

Елена Женина:

То есть у нее нет разрезов не на верхнем, не на нижнем веке?

Макс-Адам Шерер:

Нет.

Елена Женина:

Давай перейдем к следующему слайду.

Макс-Адам Шерер:

Это классические мешки под глазами, тяжелое, усталое веко. У этой пациенты не была проведена коррекция верхних век, там были терапевтические методики, чтобы улучшить поверхность. Для этой пациентки важен invisible touch, то есть убрать усталость, мешки под глазами, но при этом сохранить индивидуальность глаз. Она не хотела ничего менять, она просто хотела убрать мешки.

Елена Женина:

Именно поэтому верхнее веко ты не трогал?

Макс-Адам Шерер:

Да. Верхнее веко мы поработали аппаратиками для того, чтобы улучшить кожу, и все. Мы убрали мешки, здесь 2 очень интересные техники. Первая техника – это удаление мешков через конъюнктивальный разрез, когда веко отодвигается, разрез делается внутри, а избыток кожи нижнего века убирается щипковым методом, то есть специальный инструмент для так называемой техники Pinch (щипок), фактически без разреза отщипывают лишнюю кожу, для того чтобы получить натуральный эффект. Всегда страшно делать для таких век прямой классический разрез скальпелем по нижнему век, потому что есть риск, что через какое-то время глаз начнет округляться в виду того, что глубокий рубец начинает тянуть вниз. Поэтому техника Pinch сейчас считается самой продвинутой для легкого и контролируемого удаления избытка, потому что бывает так, что лево-право разные щипки.

Елена Женина:

Скажи, пожалуйста, имело ли смысл этой пациентке делать пептидные препараты для того, чтобы разбить эту грыжу и уменьшить отек?

Макс-Адам Шерер:

У меня здесь свое мнение. Ко мне приходят пациенты, которые получали такую терапию, для меня это головная боль, потому что легко и ненавязчиво убрать грыжевой мешок у меня не получается. Все эти инъекционные препараты пытались растворить грыжу, растворить им не удалось, так произошел процесс – все ткани слиплись, так это назову, и мне стоит определенных трудов это извлечь. Когда это нативная, нетронутая грыжа – на раз-два-три, и она вышла. У меня здесь нет такого опыта, что я могу сказать, что это хорошо, ко мне приходят те, у которых это не получилось, потому что у кого сработала эта методика, они ко мне не пришли. Поэтому в моей ситуации получается, что это плохо, за всех сказать не могу.

Елена Женина:

Переходим к следующему слайду.

Макс-Адам Шерер:

Это круговая окулопластика верхнего и нижнего века, здесь была убрана морщинистая кожа при сохранности разреза глаз.

Елена Женина:

То есть ты здесь не делал лифтинг, ничего не поднимал, не перемещал, не фиксировал, не затрагивал нижнюю треть, верхнюю треть?

Макс-Адам Шерер:

Просто омоложение без каких-либо нюансов.

Елена Женина:

Это тоже без разреза?

Макс-Адам Шерер:

Это с разрезами, верх, низ, щипковый метод и там, и там, удаление грыж прежде всего верхнего века, которые давали усталый, отечный вид, и избытки кожи. Здесь еще, скорее всего, были использованы жировые клетки для укрепления нижнего края орбиты. Если посмотреть фотографию до, там достаточно обнаженный край орбиты.

Елена Женина:

Вижу, это было липомоделирование?

Макс-Адам Шерер:

Да, липофилинг.

Елена Женина:

Это очень хороший физиологичный метод, который позволяем мягко скорректировать какие-то нюансы.

Макс-Адам Шерер:

Не всем он, конечно, подходит. Поначалу, когда Сидней Гольдман нам дал второе рождение липофилинга, мы были очень воодушевлены и работали с этими клетками. Сейчас я четко понимаю группу, кому они пойдут идеально, а у кого будут вызывать отек, провоцировать гиперпигментацию, и не всем они могут пойти. Как метод он идеальный, но здесь нужна четкая селекция пациентов, кому да, кому точно нет.

Елена Женина:

Для этого и делаются клинические исследования, нарабатывается определенная практика, создаются базы данных, на основании которых мы можем делать какие-то выводы. Безусловно, опыт, еще раз опыт, потому что без опыта мы не можем получить прекрасного результата, на который мы всегда рассчитываем.

Макс-Адам Шерер:

Везде нужна теоретическая хорошая база и опыт общемировой, и когда выходят люди без образования, с какими-то шальными идеями: «Я делаю это так»…

Елена Женина:

Это, кстати, бывают и зарубежные тренеры, которые приезжают и показывают какие-то практики, ты смотришь и думаешь: «Боже, неужели это вообще возможно сделать в таком количестве?» Помнишь, был какой-то период, когда приезжали иностранные коллеги и обкалывали филлерами лицо в количестве 10-12 шприцев для того, чтобы смоделировать, выставить, и получалось такое.

Макс-Адам Шерер:

А потом выяснилось, что они вообще не врачи. Сейчас, слава Богу, есть международные общества и пластической хирургии, и статической медицины, и регенеративной медицины, которые сначала проверяют человека, читают манускрипты, международные работы, допускают его для международных площадок. Мы в таком плане защищены, нет уже такого хаоса.

Елена Женина:

Безусловно, в индустрии еще происходит  становление. Каждый год появляются какие-то нюансы, я не говорю, что новые методики, новых методик уже предостаточно, и, наверное, на основании того, что уже есть, появляются какие-то ответвления, какие-то возможные варианты.

Макс-Адам Шерер:

Здесь происходит естественный эволюционный процесс. Что-то малоэффективное и малоприменимое отмирает ввиду эволюции, что-то другое закрепляется, усиливается, обновляется.

Елена Женина:

Совершенно верно. Что у нас еще по слайдам? Очень хорошая работа, показательная.

Макс-Адам Шерер:

Почему я взял этот слайд? Потому что это молодая девчонка, 20 с небольшим лет.

Елена Женина:

Видно по взгляду.

Макс-Адам Шерер:

Отеки – то, что мы обсуждали в начале нашего диалога, это трансконъюктивальное удаление грыж. Пациенты всегда проходят психологически 3 фазы. Сначала они узнают о том, что это связано с хирургией, и пытаются сделать все, чтобы на нее не попасть, они этого боятся.

Елена Женина:

Совершенно верно, я это могу подтвердить по своему опыту, они приходят и говорят: «Нет, нет, это очень страшно, мы боимся, давайте сделаем что-нибудь другое».

Макс-Адам Шерер:

Я прекрасно понимаю, когда я делаю сам себе какую-то манипуляцию, мне делает коллега или медсестра, я испытываю страх, естественный, внутренний страх.

Елена Женина:

Я хочу сказать, что с возрастом ты его испытываешь все больше и больше. Многие знания, многие печали.

Макс-Адам Шерер:

Это иррациональный страх чего-то неизведанного.

Елена Женина:

Вдруг кто-то сделает не так, как я, и это будет хуже, чем должно быть.

Макс-Адам Шерер:

Да, а вдруг будет хуже, вдруг будут какие-то осложнения, пациенты постоянно об этом спрашивают, об этом беспокоятся. Потом наступает момент, когда эта проблема становится больше и сильнее, чем страх, и они решаются на эту процедуру. Процедура 20 минут, как правило, быстро, легко, все заканчивается замечательно. Пациенты испытывают эйфорию: да, я это сделала, круто. Потом наступает 3-я фаза, когда отечность, иногда синяки, иногда пациенты вообще пока не видят эффекта. По большому счету, внешние следы от операции проходят за несколько дней, а внутренние в течение месяца, и в течение месяца она не понимает, зачем она это сделала, как было, так и есть, отекает. Последняя фаза – это когда раз, и глаза шикарные, не отекают, не устают, что бы не делал, что бы ты не пил, как бы ты не ел.

Елена Женина:

Все, как в юности – свежий юный взгляд.

Макс-Адам Шерер:

Да, и они говорят: «Спасибо, доктор, почему же я раньше этого не сделала».

Елена Женина:

Какие есть хитрости и методы для того, чтобы сохранить свежий, юный взгляд как можно дольше, не прибегая к пластической хирургии? Что мы можем делать в течение жизни, если это не какая-то яркая, выраженная патология, генетически обусловленная, а постепенное гравитационное старение в силу определенных обстоятельств?

Макс-Адам Шерер:

Во-первых, нужно разделить пациентов на 2 группы: которые генетически склонны к тому, что будут появляться грыжи, отечные пациенты, здесь профилактика – это маленькая операция на раннем этапе. Молодой пациент до 30 или чуть больше 30, для того чтобы убрать причину, генетически обусловленную.

Елена Женина:

Это очень важным момент, о котором ты сейчас говоришь, потому что многие считают, что чем позже будет проведено вмешательство, тем лучше будет для организма. Я соглашусь с Максом и скажу, что нет. Если есть проблема, которая в дальнейшем обязательно проявит себя и проявит достаточно ярко, ее нужно устранять тогда, когда появляются первые признаки этой проблемы, и тем способом, который наиболее актуален.

Макс-Адам Шерер:

Дело в том, что это заблуждение идет из классической блефаропластики, потому что 15-20 лет назад такая пропаганда шла: вот у Вас появится избыток кожи, у Вас появятся грыжи и мешки, тогда Вы придете, и мы Вам все сделаем. Сейчас мир поменялся, поменялись техники, мы сейчас больше говорим о профилактической медицине. Поэтому на каких-то первых симптомах мы осуществляем профилактику для того, чтобы это не появилось – это раз. Второе – эстетическое предпочтение, никто не хочет жить с мешками и ждать, пока они созреют для того, чтобы их убрать. Сейчас это выглядит, как ахинея: давайте мы дождемся, пока у Вас будут огромные мешки, и тогда Вы ко мне придете, и я их вырежу. Выглядит абсурдно на сегодняшний день.

Елена Женина:

Вы пока ходите и ходите, пугайте себя и окружающих.

Макс-Адам Шерер:

Другая группа пациентов, которые имеют хорошую генетику по зоне вокруг глаз, которым нужно делать все то, чтобы сохранить. В этой ситуации ботулинический токсин, чем раньше, но в минимальных оптимальных дозах, этим самым мы сохраняем глаза, не появляется мимических морщин. Мезотерапия, использование PRP-технологии (плазмолифтинг), это использование пилингов после 30 лет периорбитальной области для того, чтобы обновить кожу, это аппаратные методики.

Елена Женина:

Но аппаратные неагрессивные, очень нежные.

Макс-Адам Шерер:

Когда пытаются убрать уже существующие грыжи, мешки под глазами аппаратными методиками, это абсурдно. Это все равно, что я буду лечить острый аппендицит грелкой, это приведет к сумасшедшим осложнениям.

Елена Женина:

Хотела бы еще у тебя спросить про такую ситуацию. Достаточно часто бывает, что некоторые косметологи не учитывают анатомические особенности пациента, склонность к отекам, расположение грыж и используют гиалуроновую кислоту нашу любимую в области периорбиты, в области скуловой дуги, чтобы скорректировать лицо, и это, в свою очередь, вызывает отеки под глазами. Кто-то ориентируется сразу и использует препараты, которые нейтрализуют воздействие гиалуроновой кислоты на организм, а кто-то оставляет это так, само рассосется. Естественно, это пролонгировано во времени, тянется в течение года, в зависимости от того, у кого как расщепляется этот препарат. Те отеки, которые возникли под глазами, перерастягивают кожу, и когда уходит гиалуроновая кислота, перерастяжение периорбиты все равно остается. Что рекомендуешь в этой ситуации?

Макс-Адам Шерер:

Сейчас есть новая методика, которая шагнула по всему миру, – это плазменная энергия, она позволяет безоперационным способом сокращать кожу верхних и нижних век. Все видели молнии, мы знаем о существовании шаровых молний, то есть это генератор плазменной энергии, которая встречается в природе. Какой ее принцип? Она выпаривает точечно ткань таким образом, чтобы точечки выпаренной ткани сократились, и за счет обилия этих точек кожа сжалась. Вот такая методика существует.

Остаются в работе ТСА-пилинги на основе трихлоруксусной кислоты. Есть еще фенол, адаптирован для периорбитальной области, некоторые бренды это делают. Это способы сократить перерастягивание кожи. Конечно, это все прямо пропорционально состоянию кожи, возрасту пациента и так далее. Иногда это прямой путь к Pinch, о котором я рассказывал, отщипнуть лишнюю кожу. Но говоря о гиалуроновой кислоте, я в своей практике сейчас практически перестал ее использовать, я имею в виду филлеры на основе гиалуроновой кислоты вокруг глаз, за исключением каких-то биоревитализантов и регенеративных методик. Я больше применяю биодеградируемые филлеры и жировую ткань не на основе гидрофильных препаратов, которые тянут жидкости, это риски появления отечного синдрома.

Елена Женина:

Я согласна с тобой полностью, потому что анатомически наша популяция склонна к отекам, не знаю, может быть, в силу того, что мы живем в такой экологии, может, у нас просто такие анатомические особенности.

Макс-Адам Шерер:

Или в силу того, что XXI век, все работают за компьютером, глаза перенапряжены постоянно, хронически, это сказывается.

Елена Женина:

Конечно, мышцы устают, и это имеет значение. Поэтому нужно учитывать эти моменты, и зачастую, опять же скажу из практики, многие методики, имеющие дренажную функцию, дают прекрасные результаты. Поэтому это тоже нужно учитывать в практике и нужно обязательно применять. Скажи, пожалуйста, когда можно ограничиваться трансконъюктивальными операциями, когда уже нужно переходить к более серьезным?

Макс-Адам Шерер:

Сейчас нет ограничения по возрасту, если раньше говорили, что грыжа такая-то, молодой возраст до 40 лет, мы можем удалить только трансконъюктивальным образом. Сейчас 95% своих операций у любого пациента – удаление грыж, перемещение грыж, заполнение края орбиты собственными жировыми мешочками – делается трансконъюктивально. Даже подтяжку средней зоны я предпочитаю делать трансконъюктивально, то есть я избегаю наружных разрезов. Удаление кожи – это в Pinch-технике. То есть трансконъюктивальный способ более безопасный, более предсказуемый в плане сохранения формы глаз.

Елена Женина:

Говорят, что трансконъюктивальный способ работает только на молодой коже. Пациентам, которым за 45 лет, у которых есть серьезные растяжения, этот способ не подходит. Так ли это?

Макс-Адам Шерер:

Это не так. Трансконъюктивальный способ – это способ устранить грыжу. Если возрастной пациент, грыжа однозначно есть. Она может быть на нижнем века, на верхнем веке. Соответственно, я могу убрать эту грыжу трансконъюктивальным способом и на верхнем веке, и на нижнем веке, а оставшиеся проблемы – избыток кожи, падающий уголок глаза, то есть ослабление кантальной связки – решаются дополнительными методами.

Елена Женина:

Падающий уголок глаза – это тоже очень интересная тема, которая возникает у многих с возрастом, или у многих пациентов возникает этот падающий уголок, когда они постоянно колют ботулотоксины, и перераспределяется нагрузка мышц, появляется падающий уголок. Что в этой ситуации хорошо делать?

Макс-Адам Шерер:

Вы сейчас затронули очень сложную тему пластической хирургии в принципе, это постоянные дебаты, что с ним делать. Кто-то его режет, кто-то нитками подтягивает.

Елена Женина:

Кто-то подкалывает теми же токсинами определенной техникой.

Макс-Адам Шерер:

Здесь очень сложно, потому что это индивидуально, вплоть до реконструктивных решений, когда пересекается кантальная связка и при помощи специальной проволоки фиксируется к костному краю, где предварительно просверливаются дырочки для фиксации проволоки. Это самый кардинальный жесткий вариант. Есть выдающиеся пластические хирурги, которые отстаивают только эту технику и демонстрируют прекрасные результаты до и после, до лайтовых техник, которые, скорее, обеспечивают профилактику, прошивание специальными нитями во время операции, либо местной анестезией уголка для того, чтобы сократить, придать большую мощность этой маленькой связке – кантусу, которая должна этот латеральный уголок направлять наверх, придавая миндалевидную форму. Я сторонник малых решений, я убежден, что кардинальные решения по пересечению этой связки не всегда оправданы. Чаще всего я использую лигатурную кантопексию, то есть прошивание эластичной нитью. Последнее время я использую нити, которые заказываю в Соединенных Штатах. Это эластичные силиконовые нити, которыми американские кардиохирурги шьют клапаны сердца детям, у которых врожденный порок. Почему они прекрасны? Потому что они двигаются вместе с нашей мимикой и постоянно обеспечивают support – поддержку уголка глаз, это микроскопическая операция, потрясающий эффект.

Елена Женина:

Насколько она физиологична?

Макс-Адам Шерер:

Она абсолютно физиологична, потому что силиконовая нить проходит через ослабленный кантус и обеспечивает его поддержку, она как маленькая резиночка, как маленький спортивный тренажер.

Елена Женина:

Сколько времени занимает такая микрооперация?

Макс-Адам Шерер:

Она занимает 15-20 минут.

Елена Женина:

Какая реабилитация после нее?

Макс-Адам Шерер:

Порядка 3-5-ти дней.

Елена Женина:

Синяки, отеки?

Макс-Адам Шерер:

Могут быть, могут не быть, все пропорционально хрупкости капилляров и так далее. Это маленький прокол, микроразрез и это работа внутри, это для того, чтобы потянуть уголок глаза. Я ее использую изолированно, я ее использую, как профилактику.

Елена Женина:

Под местной анестезией?

Макс-Адам Шерер:

Под местной анестезией, под седацией. Это выбирать пациенту, потому что седация – это не присутствовать на своей операции, спать. Некоторым важно присутствовать и быть в сознании. Это пропорционально психостатусу пациента, как он себя ощущает. Кто-то боится наркоза катастрофически, здесь он не нужен для этого. Кто-то хочет не видеть, не слышать, не знать.

Елена Женина:

Уснуть, проснуться, и чтобы все было идеально, и он тоже имеет на это право. Макс, огромное спасибо тебе за сегодняшний интересный рассказ. Мы все слайды показали, ничего не забыли? Мы сегодня говорили о том, как можно корректировать зону периорбиты, о том, какие методики сегодня существуют, о том, когда они применяются. О том, что не стоит бояться хирургических вмешательств даже в молодом возрасте, если это необходимо и обусловлено какими-то анатомическими особенностями, потому что это не только поможет сохранить лицо, но и поможет в будущем избежать более серьезных проблем, которые могут возникнуть, потому что грыжа, отеки и перерастяжение ткани…

Макс-Адам Шерер:

…или более радикальных вмешательств.

Елена Женина:

Да, они могут с возрастом только усиливаться. Если мы не подставили подпорочку, не помогли себе в возрасте, когда это только-только началось, то потом мы уже будем переходить к более радикальным методикам и действовать иными способами. Поэтому всегда прислушивайтесь к доктору, к специалисту, который Вам посоветует именно тот метод, именно тот способ, который Вам необходим. Не нужно заниматься самолечением, как у нас все любят это делать, не нужно ставить себе какие-то диагнозы, не нужно решать, что вот эта процедура подойдет, а вот эта не подойдет. Всегда нужно учитывать анатомические, генетические особенности, и это может сказать только профессионал. Напоминаю, что в гостях у нас был Макс-Адам Шерер. Говорили мы о периорбите, о фокусе на глаза. С вами была я, Елена Женина. До новых встреч в эфире!

Макс-Адам Шерер, , отзывы | Портал 1nep.ru

Коротко о себе

Макс-Адам Шерер – основатель Клиники Высокой Эстетической Медицины DR.SCHERER, пластический хирург, специалист по малоинвазивной хирургии омоложения, дерматолог, косметолог. Автор передовых методов возрастной коррекции, выходящих за рамки общепринятых стандартов массовой индустрии эстетической медицины.

Опережая время, доктор Шерер уже сегодня использует технологии будущего, предлагая качественно новый уровень эстетической медицины. Объединив основательные и глубокие знания в области косметологии и пластической хирургии, он использует в своей работе сочетание инъекционного и хирургического подходов.

Пациенты клиники Высокой Эстетической Медицины DR.SCHERER это успешные и самодостаточные люди, высоко ценящие свои индивидуальность и естественность, для которых внешность это гармоничное отражение внутреннего мира. Столкнувшись с неизбежностью возрастных изменений они готовы прибегнуть к помощи эстетической медицины, однако предъявляют к ней высокие требования.

Отвечая на запрос особенных пациентов, в своей клинической практике Доктор Шерер руководствуется принципом авторской концепции INVISIBLE TOUCH™ – невидимое прикосновение – которая позволяет корректировать внешность максимально естественно, сохраняя индивидуальность и уникальность каждого пациента.

В настоящее время Макс-Адам Шерер является главным врачом «Клиники высокой эстетической медицины» и ее ведущим специалистом. Регулярно проводит авторские семинары и мастер-классы для коллег и профессионалов. Участвовал в популярных телевизионных проектах.

Практическую работу совмещает с научной деятельностью. Участвует в международных симпозиумах по пластической хирургии и дерматологии. Проводит обучающие семинары. Является автором большего числа медицинских статей и докладов.

Кураторы и учителя

Николай Сергеевич Потекаев, д.м.н., профессор, дерматолог.

Николай Олегович Миланов, заслуженный деятель науки РФ, лауреат государственной премии СССР и премии Правительства России.

Пластический хирург Макс-Адам Шерер

Недавно на рынке пластической хирургии стала известна новая методика малоинвазивного фейслифтинга. MUST-лифтинг корректирует не только лицо, но и шею. Щадящая техника обеспечивается применением нитей-имплантатов. Мини-разрезы при этой операции выполняются в области висков или за ушной раковиной, что позволяет практически нивелировать послеоперационные рубцы. Об особенностях MUST-лифтинга мы побеседовали сегодня с его создателем — пластическим хирургом Максом-Адамом Шерером.

Корр.: Добрый день! Макс-Адам, можете рассказать немного о себе, помимо того, что вы являетесь автором методики must-лифтинга? Где вы учились, например?

Макс-Адам Шерер: Здравствуйте! Учился я в Москве — Первом государственном медицинском университете им. Сеченова. Затем были две ординатуры — по пластической хирургии в РНЦХ имени Б.В. Петровского и по дерматовенерологии в МГМУ имени И.М. Сеченова. Ещё будучи студентом, я осознал, что мне нравится работать именно с возрастными изменениями. Поскольку я обучался на двух специальностях, то смог разработать собственный подход к эстетическим процедурам. В это время на Западе уже появилась тенденция к малоинвазивному вмешательству. Мои знания и практика позволили разработать и следовать принципам омоложения и сохранения естественных черт человека. Ведь нет ничего ужаснее, чем эффект перетянутой маски на лице.

Корр.: Хотите сказать, что к созданию нового метода вас подтолкнуло именно синтез специальностей?

Макс-Адам Шерер: Да, совместно изучая косметологию и пластическую хирургию, знания касательно анатомии человека дополняются, возможно спрогнозировать лучший результат, основываясь на использовании смежных, дополняющих друг друга методик.

Моя методика основывается на уже известных — SMAS-лифтинге и нитевой подтяжке

Корр.: Расскажите, какое направление в пластической хирургии, или, быть может, косметологии вы предпочитаете? Есть ли любимое?

Макс-Адам Шерер: В основном я занимаюсь именно омолаживающими, anti-age методиками. Причем это направление актуально для меня как в хирургии, так и косметологии. Применяю и стараюсь разрабатывать наиболее эффективные методики для омоложения лица и шеи, поскольку данные части тела более всего нуждаются в коррекции, когда речь заходит о старении. Сегодня для пациента очень важна возможность быстрой реабилитации и возвращения к обычной жизнедеятельности, поэтому щадящие методики на данный момент являются одними из самых востребованных.

Корр.: Поговорим о вашей методике. Думаю, читателям будет интеренсо знать о её преимуществах.

Макс-Адам Шерер: Во-первых, это результат и безопасность. После must-лифтинга происходит омоложение, но при этом сохраняются природные черты пациента, оно не становится «другим». Сведен к нулю риск травмирования крупных сосудов или лицевых нервов. Операция проводится амбулаторно, не требует наркоза и длится всего 1 час. Кроме того, реабилитация не длится дольше месяца, зато эффект будет виден в течение 10 лет.

Корр.: Звучит, конечно, заманчиво. А в чем особенности методики? Почему такое название?

Макс-Адам Шерер: В переводе с английского слово «must» означает «обязательный». Получается, что данный вид подтяжки — это то, что нужно сделать. Must имеет собственную расшифровку — «Minimal Undermining Suspension Technique». Иначе говоря, «операция подтяжки лица с минимальной отслойкой и имплантацией нитями-имплантами Spring Thread». Отмечу также, что данная методика была представлена вниманию экспертов весной прошлого года на 15-ом Всемирном конгрессе по эстетической и антивозрастной медицине.

Моя методика основывается на уже известных — SMAS-лифтинге и нитевой подтяжке — и сочетает в себе преимущества обеих. Во время операции подтягивается мышечно-апоневротический слой, что становится возможным благодаря атравматичному проводнику. После чего происходит фиксация СМАС-слоя при помощи нитей Spring Thread. Таким образом овал лица становится очерченным, шейно-подбородочный угол — острым, что характерно для молодого возраста.

Поскольку операция амбулаторная, пациента выписываем в тот же день. Уже через 2-4 недели он может вернуться в обычной жизни, когда закончится восстановлении.

Корр.: Вы сказали о подтяжке SMAS-слоя. Получается, что вы не производите его отслаивание?

Макс-Адам Шерер: Нет, отслойка не требуется, необходим лифтинг, который становится возможным благодаря «присбориванию» мышечного слоя нитями-имплантами. Ну а завершающая фиксация нитей в височной области — несложный процесс.

Плюсом методики я считаю и отсутствие разрезов перед ухом. Это позволяет исключить возможную деформацию козелка и мочки уха. Нити, кстати, не рассасываются. При необходимости их можно удалить или заменить новыми.

Корр.: А что насчёт рубцов?

Макс-Адам Шерер: Послеоперационный рубец практически незаметен. Разрез во время операции выполняется в волосистой части в области виска, вертикальная его часть не затрагивает зону козелка. Установка нитей определенным образом «разгружает» шов, поэтому послеоперационных следов практически не остаётся.

Доктор Макс-Адам Шерер о плазмолифтинге

Сегодня мы говорим о плазмолифтинге.

Это модная процедура, вошедшая в прайс-листы многих салонов и клиник. С ее помощью омолаживают кожу, улучшают волосы и лечат угревую сыпь. Плюс методики — в абсолютной натуральности вводимого препарата, ведь он производится из вашей собственной крови. Но возникает каверзный вопрос: почему моя кровь, циркулируя по сосудам, ничего не лечит и не омолаживает, а при введении шприцом вдруг начинает творить чудеса? Может, срабатывает эффект плацебо? Или в кровь для пущей эффективности добавляются сторонние компоненты, и препарат получается не таким уж и натуральным?
С вопросами об этой процедуре мы обратились к эксперту — пластическому хирургу и специалисту в области омоложения Максу-Адаму Шереру из клиники Med Art.

Макс-Адам Шерер — пластический хирург, специалист по малоинвазивной хирургии омоложения, дерматовенеролог, косметолог; член Российского и Московского обществ дерматовенерологов. Автор статей по красоте и косметологии для журналов PLAYBOY, «Л’Этуаль», MINI. Последние проекты — участие в телепрограмме «Перезагрузка» (ТНТ) и на телеканале СТС в шоу «Успеть за 24 часа» (СТС).

СПРАВКА ПО ТЕМЕ

Плазмолифтинг — это медицинская технология, подразумевающая введение в кожу или под кожу плазмы пациента, обогащенной тромбоцитами. В тромбоцитах содержатся особые вещества — факторы роста, которые при контакте с клетками кожи запускают цепочку химических реакций, из-за чего кожа омолаживается и обновляется. Никаких чужеродных компонентов в препарат не добавляется, эффект достигается только за счет внутренних резервов вашего организма.

Все началось с хирургических наблюдений: выяснилось, что травмированные кости восстанавливаются быстрее, если в области повреждений есть гематома, то есть кровоподтек. Затем, 100 лет спустя, российские ученые Ренат Ахмеров и Роман Зарудий в результате исследований пришли к выводу: «Молодость у нас в крови!» Они изобрели и запатентовали метод плазмолифтинга, разработали специальные пробирки и прибор для приготовления препарата. В то время, в начале 2000-х годов, Ахмеров и Зарудий сами до конца не понимали, насколько широкие возможности предоставляет найденная ими методика. По словам ученых, они «открыли какую-то новую дверь», ведь метод позволяет запускать регенерацию клеток именно там, где это необходимо. Сегодня эта возможность применяется не только в медицине, но и в косметологии.

РАЗБИРАЕМСЯ В ТЕРМИНАХ

«Подтяжка Дракулы» — под таким кровожадным названием плазмолифтинг фигурирует во многих СМИ. Два года назад интернет пестрил новостями о том, что именно эту процедуру регулярно практикует голливудская дива Анджелина Джоли, из-за чего популярность плазмолифтинга резко возросла. Но смущает разница в терминах. Точно ли в московских салонах предлагают то же, что и звездам американского кино?
Поясняет Макс-Адам Шерер: «Хотелось бы уточнить для начала, что „плазмолифтинг“ (а это то же самое, что „подтяжка Дракулы“) — не совсем корректное название процедуры, о которой мы говорим. По сути, собственная плазма пациента никакой подтяжки кожи (лифтинга) не вызывает. Есть PRP-терапия — platelet rich plasma, что переводится как „плазма, богатая тромбоцитами“. И эффективность этой процедуры обусловлена не плазмой как таковой, а тромбоцитами и заключенными в них специфическими факторами регенерации и омоложения (факторами роста). Поэтому ключевым звеном является все же не плазма, полученная из крови пациента, а именно тромобоциты».

КАК, КОМУ, КОГДА И СКОЛЬКО?

Кому показан плазмолифтинг? «В дерматологии и косметологии есть широкий спектр показаний к PRP-терапии, — рассказывает Макс-Адам Шерер. — Это улучшение всех параметров кожи лица и тела (эластичности, упругости, тургора, цвета), лечение воспалительных заболеваний кожи (подростковые угри, „позднее“ акне, розацеа), а также восстановление волос при разных видах алопеции».
Плазмолифтинг используется и для улучшения ресниц: спустя 4 месяца после курса процедур начнется их массовый рост, при этом ресницы будут толще, длиннее, крепче. А введение PRP в область бровей поможет восстановить их густоту, так как активизирует спящие фолликулы и включает фазу роста волос.

Когда делать плазмолифтинг? «Нельзя сказать, что PRP-терапия — исключительно омолаживающая процедура. Это, скорее, превентивная методика, направленная на профилактику возрастных изменений, поэтому я рекомендую включать PRP в обязательную программу ухода за кожей для всех пациентов любого пола, начиная с 25-летнего возраста», — советует доктор Шерер.

Можно ли сочетать плазмолифтинг с другими процедурами? По словам доктора Шерера, «в каждом конкретном случае своя схема сочетания с разными методиками омоложения, однозначной формулы нет. Поэтому перед проведением процедуры обязательно проконсультируйтесь с врачом-косметологом».

Например:

• Плазмолифтинг + «Ботокс» — нельзя! Обогащенная тромбоцитами плазма «выключает» действие ботулотоксина, ведь тромбоциты запускают процесс регенерации всех клеток, в том числе и нервных окончаний, парализованных ботулотоксином, чем сводят эффект от «Ботокса» на нет.
• Плазмолифтинг + биоревитализация — можно! Такое сочетание рекомендовано в зрелом возрасте, при этом биоревитализацию лучше проводить после плазмолифтинга.
• Плазмолифтинг + фотоомоложение — можно! В этом случае косметологи советуют сначала провести фотоомоложение, а затем усилить его эффект плазмолифтингом. Так желаемый результат наступит быстрее и будет радовать вас гораздо дольше.
• Плазмолифтинг + лазерная шлифовка — нужно! PRP-терапия поможет коже лучше восстановиться после шлифовки, ее проводят для достижения эффекта быстрого и полного обновления.

Как проводится процедура? «На сегодняшний день нет стандартного способа введения PRP. Плазмолифтинг лица может проводиться в разных техниках: армирование, папулы, троссирующая техника, канюли, — перечисляет Макс-Адам Шерер. — Принцип в следующем: чем сильнее повреждена кожа или чем старше пациент, тем агрессивнее техника введения и больше объем вводимого препарата. И тем более выраженным будет эффект!»
Внимание! Вы же помните, что в основе целебного коктейля — ваша собственная кровь? Значит, от ее состояния напрямую зависит успех процедуры. Специалисты предупреждают, что за 1-3 дня до сеанса плазмолифтинга стоит избегать алкоголя, жирной, жареной и слишком калорийной пищи. Принимаете разжижающие кровь препараты и другие лекарства? Заранее предупредите об этом врача!

Сколько нужно сеансов и когда ждать результатов? Доктор Шерер обозначил длительность примерного курса плазмолифтинга в зависимости от решаемой проблемы:

• лечение прыщей — 7-8 сеансов,
• омоложение кожи — 8-10 сеансов,
• отбеливание кожи от веснушек и пигментных пятен — 8-10 сеансов,
• устранение «апельсиновой корки» на теле — 10-12 сеансов,
• лечение выпадения волос — 12-15 сеансов,
• улучшение роста ресниц и бровей — от 4-х процедур.

«Результаты видны после первой же процедуры, — обнадеживает доктор, — максимальный эффект достигается сразу после окончания курса и длится около полугода. После этого можно провести поддерживающие сеансы».

Косметические средства малоэффективны, но вы боитесь решаться на кардинальные меры? Попробуйте PRP-терапию — метод, использующий внутренние резервы вашего организма!

, / Анатомия Грей (2005-2020)

/ Эллен Помпео

… Доктор Мередит Грей

/ Сандра О

… Доктор Кристина Ян

/ Джастин Чемберс

… Доктор Алекс Карев

/ Чандра Уилсон

… Доктор Миранда Бейли

. / Джеймс Пикенс младший

… Доктор Ричард Уэббер

/ Патрик Демпси

… Доктор Дерек Шеперд

/ Сара Рамирес

… Доктор Калли Торрес

/ Эрик Дейн

… Д-р Марк Слоан

/ Кевин МакКидд

… Доктор Оуэн Хант

/ Кэтрин Хейгл

… Доктор Иззи Стивенс

/ Джессика Кэпшоу

… Доктор Аризона Роббинс

/ Chyler Leigh

… Доктор Лекси Грей

.. / T.R. Рыцарь

… Доктор Джордж О`Мэлли

/ Джесси Уильямс

… Доктор Джексон Эйвери

/ Сара Дрю

… Доктор Эйприл Кепнер

/ Исайя Вашингтон

… Доктор Престон Берк

/ Кейт Уолш

… Доктор Эддисон Монтгомери-Шеперд

/ Ким Рэйвер

… Доктор Тедди Альтман

/ Марк Саул

… Доктор Стив Мостов

. / Стивен В. Бейли

…

/ Камилла Ладдингтон

… Доктор Джо Уилсон

/ Гай Чарльз

… Доктор Шейн Росс

/ Джеррика Хинтон

… Доктор Стефани Эдвардс

/ Тесса Феррер

… Доктор Лия Мерфи

/ Мо Ирвин

… Медсестра Тайлер

/ Николь Камминс

… фельдшер Николь

/ Молли Киддер

… Стажер Меган

/ Брук Смит

… Доктор Эрика Хан

/ Джеффри Дин Морган

… Денни Дюкетт

/ Лоретта Девайн

… Адель Уэббер

/ Тина Майорино

… Доктор Хизер Брукс

/ Элизабет Ризер

… Джейн Доу

/ Кейт Бертон

… Эллис Грей

/ Скотт Фоли

… Генри Бертон

/ Джефф Перри

… Тэтчер Грей

/ Нора Цехетнер

… Доктор Рид Адамсон

/ Дебби Аллен

… Доктор Кэтрин Эйвери

/ Джереми Рэб

… ER Резидент

`/ Крис О`Доннелл

… Доктор Финн Дэндридж

/ Эми Мэдиган

… Доктор Вятт

/ Митч Пиледжи

… Ларри Дженнингс

/ Рэйчел Тейлор

… Доктор Люси Филдс

/ Даниэль Сунджата

… Медсестра Эли

/ Мелисса Джордж

… Доктор Сэди Харрис

/ Дебра Монк

… Луиза О`Мэлли

/ Питер Макникол

… Доктор Роберт Старк

/ Георгий Дзундза

… Гарольд О`Мэлли

/ Анжул Нигам

… Доктор Радж Сен

/ Маре Виннингем

… Сьюзан Грей

/ Констанс Циммер

… Д-р Алана Кэхилл

/ Джеймс Ремар

… Джимми Эванс

/ Тим Гриффин

… Ронни О`Мэлли

/ Левен Рамбин

… Слоан Райли

/ Гектор Элизондо

… Карлос Торрес

/ Даханн Кэрролл

… Джейн Берк

/ Roma Maffia

… Роберта Томпсон

/ Кайл Чендлер

… Дилан Янг

/ Мэнди Мур

… Мэри Портман

/ Майле Фланаган

… Лаборатория технологий

/ Хилари Бертон

… Доктор Лорен Босуэлл

/ Эдвард Херрманн

… Доктор Норман Шейлз

/ Кимберли Элиз

… Доктор Свендер

/ Роджер Рис

… Доктор Колин Марлоу

/ Шеннон Лусио

… Аманда

/ Эрик Штольц

… Уильям Данн

/ Дженнифер Вестфельдт

… Джен Хармон

/ Бен Шенкман

… Роб Хармон

/ Саманта Матис

… Мелинда Прескотт

/ Мэри МакДоннелл

… Доктор Вирджиния Диксон

/ Фил Абрамс

… Д-р Джим Нельсон

/ Кристина Риччи

… Ханна Дэвис

/ Нив Кэмпбелл

… Доктор Лиззи Шеперд

/ Пол Адельштейн

… Доктор Купер Фридман

/ Марта Плимптон

… Пэм Майклсон

/ Эдди Джемисон

… Стэн Гроссберг

/ Эми Бреннеман

… Доктор Вайолет Тернер

/ Гейл Гарольд

… Шейн

/ Тесса Томпсон

… Камилла Трэвис

/ Дин Норрис

… Винс

/ Фрэнки Фэйсон

… Уильям Бейли

/ Катерина Скорсоне

… Доктор Амелия Шеперд

/ Clea DuVall

… Дженнифер Робинсон

/ Клифф Де Янг

… Фил Лумис

/ Тиффани Хайнс

… Натали

/ Саммер Глау

… Медсестра Эмили Ковач

/ Вероника Картрайт

… Лидия Эшфорд

/ Джон Биллингсли

… Джейкоб Нолстон

/ Джон Гетц

… Майкл Брейерс

/ Крис Лоуэлл

… Уильям `Делл` Паркер

/ Кевин Ранкин

… Джек Воан

/ Мэй Уитман

… Хизер Дуглас

/ Бернадетт Петерс

… Сарабет Брейерс

/ Джудит Хоаг

… Рада Дуглас

/ Тео Росси

… Стан Джаматти

/ Футболка Brian

… Энди

/ Кэти Бейкер

… Анна Лумис

`/ Джейсон О`Мара

… Филипп Робинсон

/ Яна Крамер

… Лола

/ Бобби Кампо

…

/ Сет Зеленый

… Ник Хэнском

/ Сьюзан Мерсон

… Лоррейн

/ Адам Шапиро

…

/ Беллами Янг

… Кэти

/ Джерни Смоллетт-Белл

… Бет Монро

/ Рафаэль Сбарж

…

/ Стерлинг Найт

…

/ Джим Лау

… Эксперт № 4

/ Дэвид Андерс

…

/ Янина Гаванкар

… Стажер Лиза

/ Кейт Дэвид

… Ллойд Маки

/ Брент Секстон

… Джерри Фрост

/ Скайлер Шэй

… Кэти Брайс

/ Брюс Вайц

… Эдвард Леванги

/ Розанна Аркетт

… Констанс Фергюсон

/ Ария Барейкис

… Саванна

/ Лорен Боулз

… Алиса Франклин

/ Мими Кеннеди

… Верна Брэдли

/ Томас Ян Николас

… Иеремия Тейт

`/ Дженни О`Хара

… Мать Нади

/ Кевин Рам

… Мистер Дафф

/ Джонатан Скарф

… Хэнк

/ Бетти Гаррет

… Элеонора

/ Тимоти Боттомс

… Карл Мерфи

/ Франсуа Чау

… Мистер Чуэ

/ Валери Крус

… Зона Круз

/ Кэтрин Йустен

… Стефани Дрейк

/ Хелен Слейтер

… Надя Шелтон

/ Джош Стамберг

… Томми Уокер

/ Джозеф Лайл Тейлор

… Weiss

. / Брюс А. Янг

… Том Мейнард

/ Тедди Данн

… Хит Мерсер

/ Mary Kay Place

… Олив Уорнер

/ Марк Пеллегрино

…

/ Бен Верин

… Арчи

/ Мигель Сандовал

… Хэнк

/ Том Барри

… Исследователь CDC

/ Харт Бохнер

… Джулиан Крест

/ Тодд Сташвик

… г-н Крамер

/ Барри Шабака Хенли

… Мистер Паттерсон

/ Ким Уитли

… Ивонн

/ Уэйн Вилдерсон

… Билл Адамс

/ Джейн Брук

… Гвен Грабер

/ Джон Чо

… Маршалл Стоун

/ Хулио Оскар Мечосо

… Чак Итон

/ Faith Prince

… Соня Каулман

/ Ричард Раундтри

… Дональд Берк

/ Лорен Том

… Одри

/ Кэролайн Аарон

… Конни

/ Дэвид Денман

… Рик Джейкобс

/ Бреннан Эллиот

… Дэйв Крислер

/ Майкл МакГрэйди

… Стэнли Сингер

/ Гленн Хедли

… Элизабет Арчер

/ Адриенн Барбо

… Джоди Кроули

/ Тайн Дейли

… Кэролайн Шеперд

/ Шэрон Лоуренс

… Робби Стивенс

/ Скотт Коэн

… Доктор Том Эванс

/ Сара Полсон

… Молодой Эллис Грей

/ Марион Росс

… Бетти Донахью

/ Том Бауэр

… Мистер Шульц

/ Бет Грант

… Шейла Олсен

/ Майк Хагерти

… Эл Келлер

/ Санкриш Бала

… Стив Мерфи

/ Мишель Крусец

… Анна Чуэ

/ Эбигейл Бреслин

… Меган Кловер

/ Лейша Хейли

… Клэр Соломон

/ Эдвин Ходж

… Грег Стэнтон

/ Омар Метвалли

… Джесси Фэннон

/ Фред Уорд

… Денни Дакетт, старший

/ Майкл Боутман

… Дуг Кендри

/ Рэйчел Бостон

…

/ Рокмонд Данбар

… Шон Бразертон

/ Николас Гонсалес

… Кларк Уэст

/ Мэтт Лантер

… Адам Сингер

/ Джейсон Лондон

… Джефф Поуп

/ Ларри Бранденбург

… Арни Гранди

/ Цзи Ма

… Мистер Паттерсон

/ Чич Марин

… Отис Шарон

. / Даниэль Дж. Траванти

… Барри Патмор

/ Джеймс Фрейн

… Том Кроули

/ Эрика Гимпель

… Бетани Андерсон

/ Джоэл Грей

… Доктор Сингер

/ Майкл Рэди

… Майк Шелли

/ Ральф Уэйт

… Ирвинг Уоллер

/ Тесс Харпер

… миссис Нельсон

/ Грегг Генри

… Доктор Грейси

. / Ричард Т. Джонс

… Капитан Дэн

/ Деми Ловато

… Хейли Мэй

/ Гленн Моршауэр

… Уолтер

/ Памела Рид

… миссис Бэнкс

/ Дайан Венора

… Одри Тейлор

/ Дейл Дики

… Эмили `Бензин` Беннет

/ Даниэль Бесс

… Пит Уиллоуби

/ Кэтрин Ланаса

… Вера Калпана

/ Джек Конли

… Джаспер Хови

/ Марк Харелик

… Кейт Полейс

/ Лиза Лапира

… Ноэль Лават

/ Жюстина Мачадо

… Анна Найлс

/ Кен Марино

… Брэд Эклз

/ Джесси Племонс

… Джейк Бертон

/ Микаэла Уоткинс

… Никки Ратлин

/ Роки Кэрролл

…

/ Мэгги Сифф

… Рути Сейлз

/ Джессика Строуп

… Джиллиан Миллер

/ Ди Уоллес

… Джоан Уоринг

.. / Д.Б. Вудсайд

… Маркус Кейн

/ Bre Blair

… Лорен Пейли

/ Пол Дули

… Доктор Уолтер Тэпли

/ Джошуа Малина

… Сет Хаммер

/ Джордж Ньюберн

… Стэн Мерсер

/ Кей Панабакер

… Эмма Андерсон

/ Том Верика

… Майкл Норрис

/ Том Амандес

… Чарли Уоллер

/ Obba Babatunde

… Дэвид Гейтс

/ Билл Фагербакке

… Рой Макино

/ Эми Гуменик

… Бекка Уэллс

/ Фаран Тахир

… Исаак

/ Деннис Буцикарис

… Дон Тейлор

/ Фрэнсис Конрой

… Элеонора

/ Аманда Форман

… Нора

/ Сара Гилберт

… Ким Аллен

/ Челси Росс

… Доктор Харпер Эйвери

/ Эрни Хадсон

… Доктор Брэд Макдугалл

/ Джудит Айви

… Барбара Роббинс

/ Ли Мейджорс

… Чак Кейн

/ Рене Обержонуа

… Neil S

Макс Вебер | Биография, теория и книги

Макс Вебер , (родился 21 апреля 1864 г., Эрфурт, Пруссия [Германия] — умер 14 июня 1920 г., Мюнхен, Германия), немецкий социолог и политический экономист, наиболее известный своим тезисом «протестантской этики», касающимся протестантизма. к капитализму и за его идеи о бюрократии.Глубокое влияние Вебера на социологическую теорию проистекает из его требования объективности в науке и из его анализа мотивов человеческих действий.

Популярные вопросы

Когда родился Макс Вебер?

Когда умер Макс Вебер?

Что написал Макс Вебер?

Макс Вебер написал Протестантская этика и дух капитализма (1904–05), Экономика и общество (1922), Общая экономическая история (1923) и другие работы.

Чем знаменит Макс Вебер?

Макс Вебер известен своей диссертации, что «протестантская этика» (якобы протестантские ценности трудолюбия, бережливости, эффективности и упорядоченности) внесли свой вклад в экономический успех протестантских групп на ранних стадиях европейского капитализма.

Ранние годы и семейные отношения

Вебер был старшим сыном Макса и Хелен Вебер. Его отец был честолюбивым либеральным политиком, который вскоре присоединился к более послушным, пробисмарковским «национал-либералам» и перевез семью из Эрфурта в Берлин, где он стал членом Прусской палаты депутатов (1868–97) и Рейхстага. (1872–84).Вебер-старший зарекомендовал себя как неотъемлемая часть берлинской социальной среды и развлекал видных политиков и ученых из семьи Веберов.

Мать социолога выросла в ортодоксальных кальвинистах. Хотя она постепенно приняла более терпимое богословие, ее пуританская мораль никогда не уменьшалась. В результате общественная деятельность ее мужа отдаляла ее от него, особенно когда он отвергал ее продолжительное горе после смерти двоих из их детей. Он, в свою очередь, придерживался традиционно авторитарного стиля дома и требовал от жены и детей абсолютного послушания.Считается, что эта мрачная домашняя обстановка, отмеченная конфликтами между родителями Вебера, способствовала внутренним агониям, преследовавшим Вебера во взрослой жизни.

Вебер уехал из дома, чтобы поступить в Гейдельбергский университет в 1882 году, прервав учебу через два года, чтобы отработать год военной службы в Страсбурге. За это время он очень сблизился с семьей сестры своей матери Иды Баумгартен и ее мужем, историком Германом Баумгартеном, который оказал огромное влияние на интеллектуальное развитие Вебера.

Однако после его освобождения из армии отец попросил Вебера закончить учебу в Берлинском университете, чтобы он мог жить дома, изучая правовую и экономическую историю. Возможно, это произошло потому, что его отец считал влияние Баумгартенов подрывным. С 1884 года до своей женитьбы в 1893 году Вебер покинул семейный дом только на один семестр обучения в Геттингене в 1885 году и в течение нескольких коротких периодов времени в своем военном резерве.

Начало карьеры

Таким образом, Вебер провел большую часть своих образовательных лет в доме своего детства, где он постоянно подвергался конфликту интересов своих родителей. Поскольку он провел свои 25 и 25 лет, работая одновременно в двух неоплачиваемых стажировках — помощником юриста и помощником в университете, — он не мог позволить себе жить самостоятельно до осени 1893 года. В то время он получил временную должность преподавателя. юриспруденции в Берлинском университете и женился на Марианне Шнитгер, троюродной сестре, которая стала его биографом и редактором его собрания сочинений.Марианна Вебер также была выдающимся социологом и одной из первых фигур в области феминистской социологии.

После женитьбы Вебер придерживался компульсивного режима работы, который он начал после возвращения в Берлин в 1884 году. Только с помощью такого дисциплинированного труда, полагал Вебер, он мог предотвратить естественную склонность к потаканию своим слабостям и лени, которая могла привести к эмоциональный и духовный кризис.

Огромная способность Вебера к дисциплинированным интеллектуальным усилиям вместе с его несомненным талантом привели к его стремительному профессиональному росту.Через год после своего назначения в Берлине он стал профессором политической экономии во Фрайбурге, а в следующем году (1896 г.) он занял эту должность в Гейдельберге. Вслед за своей докторской и постдокторской диссертациями по аграрной истории Древнего Рима и эволюции средневековых торговых обществ, соответственно, Вебер написал всесторонний анализ аграрных проблем восточной Германии для одного из самых важных академических обществ страны — Союза социальной политики. (1890).Он также написал важные очерки о немецкой фондовой бирже и социальном упадке латинской античности. В эти годы он был политически активен, работая с леволиберальным протестантским общественным союзом.

Адрес Фрайбурга

Кульминацией его ранней научной карьеры стала его инаугурационная речь во Фрайбурге в 1895 году, в которой он объединил пятилетние исследования аграрных проблем Германии к востоку от Эльбы в разрушительное обвинение правящей юнкерской аристократии как исторически устаревшее. .Однако, по мнению Вебера, существующие либеральные партии были не в состоянии бросить вызов юнкерсу и заменить его. Рабочий класс не был готов принять на себя ответственность за власть. Только нация в целом, воспитанная до политической зрелости посредством сознательной политики зарубежной имперской экспансии, могла вывести Германию на уровень политической зрелости, достигнутый французами в революционную и наполеоновскую эпоху и британцами в ходе их имперской экспансии. в 19 ​​веке. Таким образом, во Фрайбургском обращении Вебера была продвинута идеология «либерального империализма», привлекая к своей поддержке таких важных либеральных публицистов, как Фридрих Науман и Ганс Дельбрюк.

Через несколько месяцев после смерти его отца в августе 1897 года молодой ученый начал нервничать. Его возвращение к преподаванию осенью принесло кратковременную передышку, которая закончилась в начале 1898 года с появлением первых признаков нервного коллапса, который вывел его из строя с середины 1898 по 1903 год. В течение пяти лет он периодически находился в лечебных учреждениях, страдая от внезапных рецидивов после медленного восстановления и тщетные попытки разорвать такие циклы путешествиями. Он оставил свою профессуру в Гейдельберге на пике болезни.

Адам Смит | Биография, книги и факты

Адам Смит , (крещен 5 июня 1723 года, Кирколди, Файф, Шотландия — умер 17 июля 1790 года, Эдинбург), шотландский социальный философ и политический экономист. Спустя два столетия Адам Смит остается выдающейся фигурой в истории экономической мысли. Известный прежде всего благодаря единственной работе — Исследование природы и причин богатства народов, (1776), первая всеобъемлющая система политической экономии — Смит более правильно рассматривается как социальный философ, чьи экономические труды являются лишь краеугольным камнем для понимания. всеобъемлющий взгляд на политическую и социальную эволюцию.Если его шедевр рассматривать в связи с его более ранними лекциями по моральной философии и управлению, а также со ссылками в Теория моральных чувств (1759) на работу, которую он надеялся написать об «общих принципах права и правительства, и о различных революциях, которые они претерпели в разные эпохи и периоды развития общества », то Богатство Наций можно рассматривать не только как трактат по экономике, но также как частичное изложение гораздо более широкой схемы исторической эволюции.

Популярные вопросы

Кем были родители Адама Смита?

Адам Смит был сыном от второго брака Адама Смита, контролера таможни в Кирколди, Шотландия, небольшой (с населением 1500 человек), но процветающей рыбацкой деревушке недалеко от Эдинбурга, и Маргарет Дуглас, дочери крупного землевладельца. Отец Смита умер за пять месяцев до его рождения, поэтому его воспитывала мать.

Где получил образование Адам Смит?

Адам Смит получил начальное образование в двухкомнатной «бургской» школе в Кирколди, Шотландия, прежде чем поступить в колледж Глазго в возрасте 14 лет в 1737 году.Окончив школу в 1740 году, Смит выиграл стипендию (выставка Снелла) для обучения в Баллиол-колледже в Оксфорде, где он учился в течение шести лет.

Какой была первая работа Адама Смита?

Вернувшись в свой дом в Кирколди, Шотландия, в 1746 году после шести лет обучения в Оксфорде, Адам Смит искал подходящую работу и благодаря семейным связям получил возможность прочитать в Эдинбурге курс публичных лекций по риторике и художественной литературе.

Чем больше всего известен Адам Смит?

Адам Смит известен прежде всего одной работой — Исследование природы и причин богатства народов (1776 г.), первая всеобъемлющая система политической экономии, — которая включала описание Смитом системы заработной платы, определяемой рынком. и свободное, а не ограниченное государством предприятие, его система «совершенной свободы», позже известная как капитализм laissez-faire.

Ранние годы

О мысли Адама Смита известно гораздо больше, чем о его жизни. Он был сыном от второго брака Адама Смита, контролера таможни в Кирколди, небольшой (население 1500 человек), но процветающей рыбацкой деревушке недалеко от Эдинбурга, и Маргарет Дуглас, дочери крупного землевладельца. О детстве Смита ничего не известно, кроме того, что он получил начальную школу в Кирколди и что в возрасте четырех лет его, как утверждают, унесли цыгане.Погоня кончилась, и похитители бросили молодого Адама. «Боюсь, из него получился бы бедный цыган», — прокомментировал его главный биограф.

В возрасте 14 лет, в 1737 году, Смит поступил в Университет Глазго, который уже был известен как центр того, что впоследствии стало известно как шотландское Просвещение. Там он находился под сильным влиянием Фрэнсиса Хатчесона, знаменитого профессора моральной философии, от экономических и философских взглядов которого он позже отклонился, но чей магнетический характер, по-видимому, был главной определяющей силой в развитии Смита.Окончив школу в 1740 году, Смит выиграл стипендию (Выставка Снелла) и отправился верхом в Оксфорд, где остановился в Баллиол-колледже. По сравнению с вдохновляющей атмосферой Глазго Оксфорд был образовательной пустыней. Его годы там были потрачены в основном на самообразование, благодаря чему Смит получил твердое понимание как классической, так и современной философии.

Вернувшись домой после шести лет отсутствия, Смит стал искать подходящую работу. Связи семьи его матери вместе с поддержкой юриста и философа лорда Генри Хоум Камса дали возможность прочитать серию публичных лекций в Эдинбурге — форма обучения, которая тогда была очень модной в преобладающем духе «улучшения .Лекции, которые охватывали широкий круг вопросов, от риторики до истории и экономики, произвели глубокое впечатление на некоторых выдающихся современников Смита. Они также оказали заметное влияние на собственную карьеру Смита, поскольку в 1751 году, в возрасте 27 лет, он был назначен профессором логики в Глазго, с которого он перешел в 1752 году на более прибыльную профессуру моральной философии, предмета, который охватил смежные области естественного богословия, этики, юриспруденции и политической экономии.

Глазго

Затем Смит вступил в период необычайного творчества в сочетании с социальной и интеллектуальной жизнью, который он впоследствии описал как «безусловно самый счастливый и самый почетный период в моей жизни». В течение недели он читал лекции ежедневно с 7:30 до 8:30 и снова трижды в неделю с 11:00 до полудня для классов до 90 студентов в возрасте от 14 до 16 лет (хотя его лекции читались на английском, а не на латыни). Согласно прецеденту Хатчесона, уровень изощренности для столь молодой аудитории сегодня кажется чрезвычайно требовательным.После обеда он был занят университетскими делами, в которых Смит играл активную роль, будучи избранным деканом факультета в 1758 году; его вечера проводились в стимулирующей компании общества Глазго.

Среди его широкого круга знакомых были не только представители аристократии, многие из которых были связаны с правительством, но также ряд интеллектуальных и научных деятелей, в том числе Джозеф Блэк, пионер в области химии; Джеймс Ватт, позже прославившийся паровыми двигателями; Роберт Фулис, выдающийся печатник и издатель, впоследствии основавший первую Британскую академию дизайна; и, что не менее важно, философ Дэвид Хьюм, давний друг, которого Смит встретил в Эдинбурге.В эти годы Смит также познакомился с компанией крупных торговцев, которые вели колониальную торговлю, которая открылась для Шотландии после ее союза с Англией в 1707 году. Один из них, Эндрю Кокрейн, был ректором Глазго и основал знаменитый клуб политической экономии. От Кокрейна и его товарищей-торговцев Смит, несомненно, получил подробную информацию о торговле и бизнесе, которая должна была дать такое представление о реальном мире The Wealth of Nations .

Лекс Фридман вики, возраст, подруга, семья, биография и многое другое — WikiBio

Лекс Фридман — американский исследователь ИИ в Массачусетском технологическом институте и подкастер.

Вики / Биография

Лекс Фридман родился 15 августа в Москве, Россия. Его знак зодиака — Лев.

Детское изображение Лекса Фридмана с матерью

Он получил степень бакалавра наук, магистра наук и доктора философии. Имеет степень кандидата компьютерных наук в Университете Дрекселя, Филадельфия, Пенсильвания.

Внешний вид

Высота (прибл.): 5 ’9”

Цвет глаз: Коричневый

Цвет волос: Темно-коричневый

Семья и этническая принадлежность

Его отец, Александр Александрович Фридман, физик плазмы. У него есть брат по имени Грегори Фридман, который является генеральным директором компании AAPlasma LLC.

Лекс Фридман с семьей

Карьера

В 2014 году он присоединился к Google в качестве исследователя.Он проработал там год. В 2015 году он присоединился к Массачусетскому технологическому институту в качестве исследователя в области ИИ, ориентированного на человека, автономных транспортных средств и глубокого обучения. В 2006 году он открыл свой канал на YouTube. Он загрузил свой первый подкаст «Ido Portal: Movement» в 2014 году. Его видео основаны на исследованиях в области искусственного интеллекта, глубокого обучения и автономных транспортных средств. На его канал подписано более 465 тысяч человек.

Любимые вещи

• Певцы: Джонни Кэш, Том Уэйтс, Леонард Коэн, Брюс Спрингстин

• Группы: Lynyrd Skynyrd, dire Straits, The Beatles, The Rolling Stones

Факты / Интересные факты

• Он увлекается фитнесом, и его часто можно увидеть рассказывающим о своем фитнесе в своем аккаунте в Instagram.

  Лекс Фридман рассказывает об упражнениях в посте из своего аккаунта в Instagram

• Большинство членов его большой семьи погибли во время Второй мировой войны, а его дедушка, пулеметчик, был среди тех, кто выжил в войне.

• Он также занимается борьбой, дзюдо, джиу-джитсу и часто участвует в различных соревнованиях, связанных со спортом. У него черный пояс по джиу-джитсу.

  Лекс Фридман с черным поясом

• В свободное время любит играть на гитаре.

• Он любитель животных, у него есть домашняя собака.

  Домашнее животное Лекса Фридмана

Ava Max Рост, вес, возраст, биография, парень, чистая стоимость, факты

Кто такая Ava Max?

Ава Макс — албанско-американская поп-певица и автор песен, которая оказалась в центре внимания со своим прорывным синглом «Sweet but Psycho», выпущенным в 2018 году. Броский трек вызывает фурор на поп-сцене и уже успел стать популярным возглавляет музыкальные чарты разных стран.Песня заняла 19-е место в чарте Billboard Hot 100 США. Она — один из самых быстрорастущих музыкантов нашего поколения, который преуспевает в создании дружелюбной и вдохновляющей музыки с такими певцами, как Бебе Рекса, Сигрид и Дуа Липа.

Личная жизнь

Ава Макс родилась 16 февраля 1994 года в Милуоки, штат Висконсин, Соединенные Штаты Америки. В настоящее время ей 26 лет.

Семья и образование

Ава Макс — дочь албанских родителей Павлло Коци и Андромаки.Ее родители были албанскими иммигрантами из Саранды и Тираны и поселились в Вирджинии, США. Кроме этого, о ее семье известно не так много, как род занятий ее родителей и информация о ее братьях и сестрах.

К сожалению, информации о ее образовании нет.

Ava Max Love Life

Опять же, о ее личной жизни известно немногое. Ава кажется частным лицом и не собирается раскрывать никакой информации о целях своих отношений.Возможно, она не замужем, ведь в сети нет слухов об этой шикарной блондинке.

Физическая статистика

Professional Statistics

Singing Debut

Ава Макс в цифровом формате выпустила свой дебютный сингл «Take Away the Pain» в мае 2013 года. В 2018 году она выпустила неальбомные синглы «My Way» и «Slippin», за которыми последовали ее третий сингл «Sweet but Psycho», выпущенный в августе 2018 года, принесший столь необходимую известность.

Жанр

Pop

Инструменты

Вокал

Лейблы

Atlantic Records

Significant Works

Ava’s 17, популярная песня «Sweet, но выпущенная в августе 2018 года. поднял ее на большие высоты. Песня снискала ей огромную популярность и имя на международной арене, которая уже заняла первое место в нескольких странах, включая Швецию, Финляндию и Норвегию.Мультиплатиновая песня заняла 19-е место в чарте Us Billboard Hot 100.

Чистая стоимость Ava Max

По состоянию на 2020 год чистая стоимость Ava Max составляет 3 миллиона долларов.

Малоизвестных фактов об Аве Макс

Она переехала в Лос-Анджелес со своей матерью в 14 лет, чтобы продолжить музыкальную карьеру. Там она работала у местного продюсера возрождения дискотеки Le Youth над его ярким танцевальным треком «Clap Your Hands».

Ава росла, слушая таких артистов, как Селин Дион, Мэрайя Кэри и Уитни Хьюстон.

Ава появилась на треке «Let It Be Me» из альбома Дэвида Гетты, 7, который был выпущен 14 сентября 2018 года.

Она выпустила свой четвертый сингл «So Am I» в качестве продолжения своего выступления. третий сингл «Sweet but Psycho» в марте 2019 года.

По ее словам, художники Мадонна, Гвен Стефани, Ферги, Бритни Спирс, Кристина Агилера и Леди Гага оказали на нее наибольшее влияние.

В видеоклипе на песню «Sweet But Psycho» она выступила вместе с The Williams Family.