Когнитивизму как психологическому направлению характерно: Введение в когнитивную психологию

Содержание

Введение в когнитивную психологию | Психология отношений

Когнитивная психология (представители этого направления сделали очень многое для его популяризации и постановки основных задач) на сегодняшний момент занимает довольно большой раздел в психологии как в науке. Само название этого течения образовалось от латинского слова, обозначающего «знание». Ведь именно на него чаще всего ссылаются представители когнитивной психологии.

Выводы, которые были сделаны данным научным течением, в дальнейшем стали широко использоваться в других дисциплинах. В первую очередь, конечно, психологических. К ним регулярно обращаются социальная психология, психология образования и психолингвистика.

Во втором десятилетии XX в., т. е. спустя немногим более тридцати лет после основания научной психологии, в ней произошла революция — смена предмета психологии. Им стало не сознание, а поведение человека и животных.

Бихевиоризм (от англ. behavior — поведение) — особое направление в поведении человека и животных, буквально — наука о поведении.

Основателем бихевиоризма принято считать Дж. Уотсона (1878— 1958), который выступил с манифестом нового направления в психологии под названием «Психология глазами бихевиориста». Задачу психологии Уотсон видел в изучении поведения живых существ, адаптирующихся в физической и социальной среде.

Вас может заинтересовать

Общая психологическая характеристика деятельности. Понятие деятельности. Побудительные причины деятельности. Цель деятельности. Воля и внимание в деятельности. Специфика человеческой деятельности и ее атрибуты. Виды человеческой деятельности. Деятельность и развитие человека.

Основные понятия психологической теории деятельности. Операционно-технические аспекты. Разработка и развитие теории деятельности в трудах российских ученых. Структура деятельности. Действие как центральный компонент деятельности. Основные характеристики действия. Основные принципы психологической теории деятельности. Условия деятельности. Понятие об операциях. Автоматические действия и навыки. Психофизиологические функции деятельности.

Когнитивная психология — раздел психологической науки, изучающий те процессы, посредством которых мы получаем, обрабатываем, храним и используем знания об окружающем мире. Одно из знаковых достижений этого психологического направления – обнаружение взаимосвязи между мыслительным процессом и нейрофизиологической активностью. По сути, когнитивная психология – это научное исследование мыслящего разума, обращенное к вопросам:

Слово «когнитивный» происходит от латинского слова cognitio — знание. Психологи, сплотившиеся вокруг этого подхода, утверждают, что человек — это не машина, слепо и механически реагирующая на внутренние факторы или на события во внешнем мире, напротив, разуму человека доступно большее: анализировать информацию о реальной действительности, проводить сравнения, принимать решения, разрешать проблемы, встающие перед ним каждую минуту Когнитивные теории личности исходят из понимания человека как «понимающего, анализирующего», поскольку он находится в мире информации, которую необходимо понимать, оценивать, использовать. Поступок человека включает три компонента: 1) само действие,

Когнитивистика и её место в научном мире

Что вы можете назвать общего между теорией познания, нейрофизиологией, когнитивной психологией, когнитивной лингвистикой и искусственным интеллектом? Загадка не из простых, и сразу на ум может ничего и не прийти. Но если помозговать, как следует, то ответ найти можно. Вот попробуйте сами.

Ну как?

Независимо от того, нашли вы ответ или нет, мы всё равно его назовём – это когнитивистика – особое научное направление, занимающееся изучением мыслительных и познавательных процессов, а также занимающееся моделированием принципов организации и функционирования различных естественных и искусственных систем.

У нас на сайте когнитивистике посвящен отдельный курс, о котором вы можете узнать по ссылке. А сейчас предлагаем вам познакомиться с историей и кратким описанием этого интересного понятия.

Краткая история

Ещё древнегреческие философы, к примеру, Аристотель и Платон, проявляли интерес к пониманию природы сознания человека. На эту тему было написано множество трудов и выдвинуто огромное количество предположений. Позже, уже в XVII столетии, французским философом, физиком и математиком Рене Декартом было популяризовано представление о том, что разум и тело человека представляются собой два самостоятельных объекта. Среди других великих мыслителей XVII и XVIII столетий, размышлявших о разуме, можно назвать Джона Локка, Иммануила Канта, Дэвида Юма, Томаса Гоббса, Роберта Бертона, Джорджа Беркли и других. Но если в том время большинство размышлений на эту тему имели скорее теоретический характер, то уже в конце XIX века вопрос о человеческом знании стал изучаться экспериментальной психологией, причиной чему стала деятельность немецкого врача, физиолога и психолога Вильгельма Вундта.

В начале XX века популярное на тот момент представление людей о разуме изменил основоположник бихевиоризма – американец Джон Бродес Уотсон. Согласно ему, сознание человека само по себе не может является предметом интереса науки, но лишь поведение, которое можно наблюдать, можно и нужно изучать при помощи научных подходов.

В 50-е годы минувшего столетия точка зрения на тему человеческого сознания вновь начала претерпевать изменения, т.к. учёными начали осмысляться различные теории разума, которые основывались на исключительно сложных воззрениях и процедурах вычисления. Американский психолог Джордж Миллер впервые использовал понятие о ментальных представлениях, а другие учёные (Герберт Саймон, Аллен Ньюелл, Марвин Минский и Джон Маккарти) стали основателями области под названием «искусственный интеллект». В дальнейшем изучение разума было удалено американским лингвистом Ноамом Хомским из бихевиоризма и некоторых других направлений, изначально находившихся в фокусе психологической науки.

А само понятие «когнитивистика» было впервые предложено в 1973 году исследователем искусственного интеллекта Кристофером Лонге-Хиггинсом. В течение ближайших десяти лет появилось Общество Когнитивистики и журнал «Cognitive Science». С тех пор когнитивистика начала развиваться в качестве отдельного направления.

Среди наиболее известных когнитивистов можно назвать следующих личностей:

Дэниел Деннет – исследователь вычислительных систем
Джон Серл – автор мысленного эксперимента «Китайская комната»
Джерри Фодор – известный защитник функционализма
Дуглас Хофштадтер – знаменитый информатик и физик
Джордж Лакофф – исследователь в области лингвистики
Джеймс МакКлелланд – физиолог и исследователь работы мозга
Стивен Пинкер – специалист по экспериментальной психологии

Уже только этот небольшой список может сказать о том, что когнитивистика является очень актуальным научным направлением. И причиной этому во многом служат её методы – они крайне интересны, и о них стоит упомянуть отдельно.

На чём основываются методы когнитивистики?

Методология когнитивистики построена на использовании компьютерных моделей, позаимствованных из теории искусственного интеллекта, и экспериментальных методах, взятых из психологии, а также физиологии высшей ЦНС. Так разрабатываются точные теории работы мозга человека.

Применяет когнитивистика два классических вычислительных метода, направленных на моделирование когнитивных систем:

Символицизм – основан на идее о том, что мышление человека аналогично мышлению компьютера, имеющего центральный процессор и обрабатывающего потоки символьных данных
Коннекционизм – основан на идее о том, что мышление человека невозможно уподобить компьютерному процессору, т.к. это несовместимо с нейробиологическими данными о деятельности мозга; мышление можно стимулировать искусственными нейронными сетями, состоящими из «формальных» нейронов, которые одновременно обрабатывают потоки данных

В классическом подходе когнитивистики проблема взаимосвязи сознания с мозгом игнорировалась, как и проблема взаимосвязи психологической и нейробиологической наук, что было причиной одного из провалов когнитивистики в прошлом. Но в 80-х годах прошлого века учёные-нейробиологи стали гораздо ближе взаимодействовать с психологами, благодаря чему появилась новая наука – когнитивная нейробиология.

Когнитивистика сегодня

Современная когнитивистика (или когнитивная нейробиология) использует методы визуализации мозга, позволяющие на опытном уровне доказать связь ментальных феноменов и физиологии мозга. И если в прошлом традиционной когнитивистикой сознание человека не учитывалось, то сегодняшняя когнитивистика не просто берёт сознание во внимание – оно является одним из основных объектов её исследований.

Пожалуй, самым главным техническим достижением, которое вообще сделало возможным существование и развитие когнитивистики, являются инновационные методы сканирования мозга, например, томография. Именно она, вместе с некоторыми другими методами, позволила впервые в истории человечества узнать, что такое мозг изнутри, а также заполучить уникальную практическую информацию о его функционировании, а не просто косвенные данные, как это было прежде. Немаловажное значение в этом процессе, конечно же, имеет и разработка и создание всё более мощных компьютеров.

Если же попытаться разделить всю когнитивную науку на части, то можно поразиться тому, сколько составляющих она в себе содержит. К ней относится когнитивная психология и когнитивная лингвистика, математическая логика и искусственный интеллект, материальная когнитивная наука и когнитивная этология, философия сознания и неврология, нейрофизиология и нейробиология, а также нейролингвистика, когнитивная география, когнитивная антропология, нейронаука и экспериментальная психология познания.

Тот прогресс, который наблюдается в когнитивной науке в настоящее время, по мнению учёных, может помочь человечеству раскрыть те тайны, которые скрывает в себе разум, иначе говоря, детально описать процессы, происходящие в человеческом мозге и отвечающие за деятельность высшей нервной системы. Если же человечество будет обладать такими данными, это сделает ещё более реальным и значительно ускорит создание искусственного разума, способного обладать независимыми когнитивными способностями, способного к творческой деятельности и даже полноценному взаимодействию с человеком.

Пока же остаётся только следить за развитием этого уникального научного направления.

Когнитивная психология — Cognitive psychology

Поддисциплина психологии

Когнитивная психология — это научное исследование психических процессов, таких как « внимание , использование языка, память , восприятие , решение проблем, творчество и мышление ».

Зарождение когнитивной психологии произошло в 1960-х годах в период разрыва с бихевиоризмом , который с 1920-х по 1950-е годы утверждал, что ненаблюдаемые психические процессы выходят за рамки эмпирической науки. Этот прорыв произошел, когда исследователи в области лингвистики и кибернетики, а также прикладной психологии использовали модели умственной обработки для объяснения человеческого поведения. Такие исследования стали возможными благодаря достижениям в области технологий, позволяющих измерять активность мозга.

Большая часть работы, полученной из когнитивной психологии, была интегрирована в другие отрасли психологии и различные другие современные дисциплины, такие как когнитивная наука , лингвистика и экономика . Область когнитивной психологии пересекается с областью когнитивной науки, которая использует более междисциплинарный подход и включает исследования нечеловеческих субъектов и искусственного интеллекта.

История

С философской точки зрения размышления о человеческом разуме и его процессах существуют еще со времен древних греков. Известно, что в 387 г. до н.э. Платон предположил, что мозг является центром психических процессов. В 1637 году Рене Декарт утверждал, что люди рождаются с врожденными идеями, и выдвинул идею дуализма разума и тела , которая стала известна как субстанциальный дуализм (по сути, идея о том, что разум и тело — две отдельные субстанции). С того времени в XIX веке начались серьезные дебаты относительно того, является ли человеческое мышление исключительно эмпирическим ( эмпиризм ) или включает в себя врожденное знание ( рационализм ). Среди тех, кто участвовал в этой дискуссии, были Джордж Беркли и Джон Локк на стороне эмпиризма и Иммануил Кант на стороне нативизма.

В условиях продолжающихся философских дебатов середина и конец 19 века были критическим временем в развитии психологии как научной дисциплины. Два открытия, которые позже сыграли существенную роль в когнитивной психологии, — это открытие Полом Брока области мозга, в значительной степени отвечающей за производство речи, и открытие Карлом Вернике области, которая, как считается, в основном отвечает за понимание языка. Обе области были впоследствии официально назван в честь своих основателей и срывов производства языка индивида или понимания из — за травмы или пороки развития в этих областях пришли к широко известным как афазии Брока и афазии Вернике .

С 1920-х по 1950-е гг. Основным подходом к психологии был бихевиоризм . Первоначально его приверженцы рассматривали ментальные события, такие как мысли, идеи, внимание и сознание, как ненаблюдаемые, следовательно, находящиеся за пределами области науки психологии. Одним из пионеров когнитивной психологии, который работал за пределами границ (как интеллектуальных, так и географических) бихевиоризма, был Жан Пиаже . С 1926 по 1950-е и в 1980-е годы он изучал мысли, язык и интеллект детей и взрослых.

В середине 20-го века возникли три основных фактора, которые вдохновили и сформировали когнитивную психологию как формальную школу мысли:

С развитием новых технологий ведения войны во время Второй мировой войны необходимость лучшего понимания возможностей человека стала очевидной. Такие проблемы, как то, как лучше всего обучать солдат использованию новых технологий и как решать вопросы, требующие внимания, находясь под принуждением, стали областями, в которых нуждались военнослужащие. Бихевиоризм практически не дал понимания этих вопросов, и именно работа Дональда Бродбента , объединившая концепции исследований деятельности человека и недавно разработанную теорию информации , проложила путь в этой области.
Развитие компьютерных наук приведет к тому, что будут проводиться параллели между человеческим мышлением и вычислительными возможностями компьютеров, что откроет совершенно новые области психологической мысли . Аллен Ньюэлл и Герберт Саймон потратили годы на разработку концепции искусственного интеллекта (ИИ), а затем работали с когнитивными психологами над тем, что такое ИИ. Это стимулировало концептуализацию психических функций, построенных по образцу того, как компьютеры обрабатывают такие вещи, как хранение и поиск в памяти, и открыло важные двери для когнитивизма .
Критика бихевиоризма и эмпиризма в целом, проведенная Ноамом Хомским в 1959 году, положила начало тому, что впоследствии стало известно как « когнитивная революция ». Внутри психологии, критикуя бихевиоризм, Дж. С. Брунер, Дж. Дж. Гуднау и Г. А. Остин в 1956 г. написали «исследование мышления». В 1960 г. Г. А. Миллер, Э. Галантер и К. Прибрам написали свои знаменитые «Планы и структура поведения». . В том же году Брунер и Миллер основали Гарвардский центр когнитивных исследований, который закрепил революцию и положил начало области когнитивной науки.
Формальное признание этой области включало создание исследовательских институтов, таких как Центр обработки информации человека Джорджа Мандлера в 1964 году. Мандлер описал истоки когнитивной психологии в статье 2002 года в Journal of the History of the Behavioral Sciences

Ульрик Нейссер широко использовал термин «когнитивная психология» в своей книге « Когнитивная психология» , опубликованной в 1967 году. Определение «познания», данное Нейссером, иллюстрирует прогрессивную в то время концепцию когнитивных процессов:

Термин «познание» относится ко всем процессам, посредством которых сенсорный ввод преобразуется, сокращается, обрабатывается, сохраняется, восстанавливается и используется. Он имеет дело с этими процессами, даже когда они действуют в отсутствие соответствующей стимуляции, как в образах и галлюцинациях . … Учитывая такое широкое определение, очевидно, что познание участвует во всем, что человек может сделать; что каждое психологическое явление — это когнитивный феномен. Но хотя когнитивная психология занимается всей человеческой деятельностью, а не какой-то ее частью, проблема возникает с определенной точки зрения. Другие точки зрения столь же законны и необходимы. Показательный пример — динамическая психология , которая начинается с мотивов, а не с сенсорной информации. Вместо того чтобы спрашивать, как действия и переживания человека являются результатом того, что он видел, запомнил или во что верил, динамический психолог спрашивает, как они вытекают из целей, потребностей или инстинктов субъекта.

Познавательные процессы

Основное внимание когнитивных психологов уделяется психическим процессам , влияющим на поведение. Эти процессы включают в себя, помимо прочего, следующие три этапа памяти:

Хранение сенсорной памяти: содержит сенсорную информацию
Хранение в краткосрочной памяти: временное хранение информации для анализа и извлечение информации из долговременной памяти.
Долговременная память: хранит информацию в течение длительного периода времени, которая получает информацию из краткосрочной памяти.

Внимание

Психологическое определение внимания — это «состояние сосредоточенной осведомленности о подмножестве доступной перцептивной информации». Ключевая функция внимания состоит в том, чтобы идентифицировать нерелевантные данные и отфильтровывать их, позволяя передавать важные данные другим ментальным процессам . Например, человеческий мозг может одновременно получать слуховую , зрительную , обонятельную , вкусовую и тактильную информацию. Мозг способен сознательно обрабатывать лишь небольшую часть этой информации, и это достигается посредством процессов внимания.

Внимание можно разделить на две основные системы внимания: экзогенный контроль и эндогенный контроль. Экзогенный контроль работает снизу вверх и отвечает за ориентировочный рефлекс и всплывающие эффекты. Эндогенный контроль работает сверху вниз и представляет собой более продуманную систему внимания, отвечающую за разделенное внимание и сознательную обработку.

Одним из основных фокусов внимания в области когнитивной психологии является концепция разделенного внимания . В ряде ранних исследований изучалась способность человека, носящего наушники, различать значимый разговор, когда ему в каждое ухо подаются разные сообщения; это известно как дихотическая задача слушания. Основные выводы касались более глубокого понимания способности разума фокусироваться на одном сообщении, в то же время в некоторой степени осознавая, что информация, получаемая от уха, не подвергается сознательному вниманию. Например, участникам (в наушниках) можно сказать, что они будут слышать отдельные сообщения в каждое ухо и что они будут обращать внимание только на информацию, относящуюся к баскетболу. Когда эксперимент начнется, сообщение о баскетболе будет представлено левому уху, а нерелевантная информация — правому уху. В какой-то момент сообщение, связанное с баскетболом, переключится на правое ухо, а нерелевантная информация — на левое. Когда это происходит, слушатель обычно может повторить все сообщение в конце, обращая внимание на левое или правое ухо только тогда, когда это было уместно. Возможность сосредоточиться на одном разговоре перед лицом многих известна как эффект коктейльной вечеринки .

Другие важные выводы заключаются в том, что участники не могут понять оба отрывка при затенении одного отрывка, они не могут сообщить о содержании оставленного без внимания сообщения, они могут лучше затенять сообщение, если высота звука в каждом ухе разная. Однако, хотя глубокой обработки не происходит, происходит ранняя сенсорная обработка. Субъекты заметили, изменился ли тон сообщения без присмотра или он вообще прекратился, а некоторые даже ориентировались на сообщение без присмотра, если было упомянуто их имя.

объем памяти

Два основных типа памяти — это кратковременная память и долговременная память; однако краткосрочная память стала более понятной как рабочая память. Когнитивные психологи часто изучают память с точки зрения рабочей памяти .

Рабочая память

Хотя рабочую память часто называют кратковременной памятью, ее более четко определяют как способность обрабатывать и сохранять временную информацию в широком диапазоне повседневных действий в условиях отвлечения внимания. Широко известная емкость памяти 7 плюс-минус 2 — это комбинация воспоминаний в рабочей памяти и долговременной памяти.

Один из классических экспериментов принадлежит Эббингаузу, который обнаружил эффект последовательной позиции, при котором информация из начала и конца списка случайных слов запоминалась лучше, чем в центре. Этот эффект первенства и новизны различается по интенсивности в зависимости от длины списка. Его типичная U-образная изгиба может быть нарушена привлекающим внимание словом; это известно как эффект Фон Ресторфа .

Модель рабочей памяти Баддели и Хитча

Изготовлено много моделей рабочей памяти. Одной из наиболее популярных является модель рабочей памяти Баддели и Хитча . Он учитывает как зрительные, так и слуховые стимулы, долговременную память, которую можно использовать в качестве ориентира, и центральный процессор для объединения и понимания всего этого.

Большая часть памяти забывает, и есть большая дискуссия среди психологов распада теории против теории интерференции .

Долгосрочная память

Современные концепции памяти обычно касаются долговременной памяти и разбивают ее на три основных подкласса. Эти три класса имеют несколько иерархическую природу с точки зрения уровня сознательного мышления, связанного с их использованием.

Процедурная память — это память на выполнение определенных действий. Он часто активируется на подсознательном уровне или требует минимальных сознательных усилий. Процедурная память включает информацию типа « стимул-ответ» , которая активируется через ассоциацию с конкретными задачами, распорядками и т. Д. Человек использует процедурные знания, когда он, по-видимому, «автоматически» реагирует определенным образом на конкретную ситуацию или процесс. Пример — вождение автомобиля.
Семантическая память — это энциклопедические знания, которыми обладает человек. Такие знания, как внешний вид Эйфелевой башни или имя друга из шестого класса, представляют собой семантическую память . Доступ к семантической памяти варьируется от небольшого до чрезвычайно сложного, в зависимости от ряда переменных, включая, помимо прочего, новизну кодирования информации, количество ассоциаций, которые она имеет с другой информацией, частоту доступа и уровни значения (насколько глубоко она был обработан при кодировании).
Эпизодическая память — это память об автобиографических событиях, о которых можно прямо заявить. Он содержит все воспоминания временного характера, например, когда кто-то последний раз чистил зубы или где он был, когда услышал о крупном новостном событии. Эпизодическая память обычно требует самого глубокого уровня сознательного мышления, поскольку она часто объединяет семантическую память и временную информацию, чтобы сформировать всю память .

Восприятие

Восприятие включает в себя как физические чувства (зрение, обоняние, слух, вкус, осязание и проприоцепцию ), так и когнитивные процессы, участвующие в интерпретации этих чувств. По сути, это то, как люди приходят к пониманию окружающего мира через интерпретацию стимулов. Ранние психологи, такие как Эдвард Б. Титченер, начали работать с восприятием в своем структуралистском подходе к психологии. Структурализм в значительной степени занимался попытками свести человеческое мышление (или «сознание», как назвал бы его Титченер) до его самых основных элементов, получая понимание того, как индивид воспринимает определенные стимулы.

Современные взгляды на восприятие в рамках когнитивной психологии, как правило, сосредоточены на конкретных способах, которыми человеческий разум интерпретирует стимулы от органов чувств, и на том, как эти интерпретации влияют на поведение. Примером подхода современных психологов к изучению восприятия является исследование, проводимое Центром экологических исследований восприятия и действия Университета Коннектикута (CESPA). Одно исследование CESPA касается способов, которыми люди воспринимают свою физическую среду, и того, как это влияет на их навигацию в этой среде.

Язык

Психологи интересовались когнитивными процессами, связанными с языком, которые восходят к 1870-м годам, когда Карл Вернике предложил модель мысленной обработки языка. Текущая работа над языком в области когнитивной психологии широко варьируется. Когнитивные психологи могут изучать овладение языком , отдельные компоненты языкового образования (например, фонемы ), то, как использование языка влияет на настроение , или многие другие связанные области.

Области мозга Брока и Вернике, важные для языка

В последнее время была проделана значительная работа в отношении понимания сроков овладения языком и того, как их можно использовать для определения того, есть ли у ребенка или рискует ли его развить нарушение обучаемости . Исследование, проведенное в 2012 году, показало, что, хотя это может быть эффективной стратегией, важно, чтобы те, кто проводит оценку, включали всю необходимую информацию при проведении своих оценок. Такие факторы, как индивидуальная изменчивость, социально-экономический статус , кратковременная и долговременная память и другие, должны быть включены для проведения достоверных оценок.

Метапознание

Метапознание в широком смысле — это мысли, которые человек имеет о своих собственных мыслях. В частности, метапознание включает такие вещи, как:

Насколько эффективен человек при мониторинге собственной эффективности по заданной задаче (саморегулирование).
Понимание человеком своих возможностей по определенным умственным задачам.
Умение применять когнитивные стратегии .

Большая часть текущего исследования метапознания в области когнитивной психологии касается его применения в сфере образования. Было показано, что способность повысить метакогнитивные способности учащихся оказывает значительное влияние на их учебные и учебные привычки. Одним из ключевых аспектов этой концепции является улучшение способности учащихся ставить цели и эффективно саморегулироваться для достижения этих целей. В рамках этого процесса также важно убедиться, что студенты реалистично оценивают свой личный уровень знаний и ставят реалистичные цели (еще одна метакогнитивная задача).

Общие явления, связанные с метапознанием, включают:

Дежа вю : ощущение повторяющегося опыта
Криптомнезия: создание мыслей, которые полагают, что она уникальна, но на самом деле это воспоминание о прошлом опыте, также известное как бессознательный плагиат.
Эффект ложной славы: можно сделать так, чтобы не известные имена стали известными
Эффект валидности : утверждения кажутся более достоверными при многократном воздействии
Раздутие воображения : воображение события, которого не произошло, и повышенная уверенность в том, что оно действительно произошло

Современные перспективы

Современные взгляды на когнитивную психологию обычно рассматривают познание как теорию двойственного процесса , изложенную Дэниелом Канеманом в 2011 году. Канеман более дифференцировал два стиля обработки, назвав их интуицией и рассуждением. Интуиция (или система 1), подобная ассоциативному мышлению, была определена как быстрая и автоматическая, обычно с сильными эмоциональными связями, включенными в процесс рассуждения. Канеман сказал, что такого рода рассуждения основаны на сформированных привычках, и их очень трудно изменить или манипулировать. Рассуждения (или система 2) были более медленными и более изменчивыми, поскольку они были подвержены сознательным суждениям и отношениям.

Приложения

Ненормальная психология

После когнитивной революции и в результате многих принципиальных открытий, сделанных в области когнитивной психологии, дисциплина когнитивно-поведенческой терапии (КПТ) развивалась. Аарон Т. Бек обычно считается отцом когнитивной терапии , особого типа лечения КПТ. Его работа в области распознавания и лечения депрессии получила всемирное признание. В своей книге 1987 года под названием « Когнитивная терапия депрессии» Бек выдвигает три основных момента в отношении своих аргументов в пользу лечения депрессии с помощью терапии или терапии и антидепрессантов по сравнению с использованием только фармакологического подхода:

1. Несмотря на широкое применение антидепрессантов, факт остается фактом: не все пациенты реагируют на них. Бек цитирует (1987 г.), что только от 60 до 65% пациентов реагируют на антидепрессанты, и недавние метаанализы (статистическая разбивка нескольких исследований) показывают очень похожие числа.
2. Многие из тех, кто действительно реагирует на антидепрессанты, в конечном итоге не принимают их по разным причинам. У них могут развиться побочные эффекты или у них могут быть какие-то личные возражения против приема лекарств.
3. Бек утверждает, что употребление психотропных препаратов может привести в конечном итоге к нарушению механизмов выживания человека . Его теория состоит в том, что человек, по сути, полагается на лекарства как на средство улучшения настроения и не может практиковать те методы преодоления трудностей, которые обычно практикуются здоровыми людьми для смягчения последствий депрессивных симптомов. В противном случае после прекращения приема антидепрессантов пациент часто оказывается неспособным справиться с нормальным уровнем депрессивного настроения и чувствует необходимость возобновить прием антидепрессантов.

Социальная психология

Многие аспекты современной социальной психологии уходят корнями в исследования, проводимые в области когнитивной психологии. Социальное познание — это особая подгруппа социальной психологии, которая концентрируется на процессах, которые были в центре внимания когнитивной психологии, особенно применительно к человеческим взаимодействиям. Гордон Б. Московиц определяет социальное познание как «… изучение ментальных процессов, связанных с восприятием, вниманием, запоминанием, мышлением и осмыслением людей в нашем социальном мире».

Разработка моделей множественной обработки социальной информации (SIP) оказала большое влияние на исследования агрессивного и антисоциального поведения. Модель SIP Кеннета Доджа — одна из, если не самая, эмпирически подтвержденная модель, относящаяся к агрессии. В своем исследовании Додж утверждает, что дети, обладающие большей способностью обрабатывать социальную информацию, чаще демонстрируют более высокий уровень социально приемлемого поведения. Его модель утверждает, что существует пять шагов, которые проходит человек при оценке взаимодействия с другими людьми, и что то, как человек интерпретирует сигналы, является ключом к его реакционному процессу.

Развивающая психология

Многие выдающиеся имена в области психологии развития основывают свое понимание развития на когнитивных моделях. Одна из основных парадигм психологии развития, Теория разума (ToM), имеет дело конкретно со способностью человека эффективно понимать и приписывать познание окружающим. Эта концепция обычно становится полностью очевидной у детей в возрасте от 4 до 6 лет. По сути, до того, как ребенок разовьет ToM, они не могут понять, что у окружающих могут быть другие мысли, идеи или чувства, чем у них самих. Развитие ToM — это вопрос метапознания или размышления о своих мыслях. Ребенок должен уметь распознавать, что у него есть свои мысли и, в свою очередь, что другие обладают собственными мыслями.

Жан Пиаже, один из выдающихся умов психологии развития, уделял много внимания когнитивному развитию от рождения до взрослого возраста. Хотя на некоторых этапах его когнитивного развития были серьезные проблемы , они остаются основным продуктом в сфере образования. Концепции и идеи Пиаже предшествовали когнитивной революции, но вдохновили на множество исследований в области когнитивной психологии, и многие из его принципов были объединены с современной теорией, чтобы синтезировать преобладающие взгляды современности.

Образовательная психология

Современные теории образования применяют множество концепций, которые являются фокусом когнитивной психологии. Некоторые из наиболее известных концепций включают:

Метапознание: метапознание — это широкое понятие, охватывающее все способы мышления и знания об их собственном мышлении. Ключевой областью образовательной направленности в этой сфере является самомониторинг, который в значительной степени связан с тем, насколько хорошо учащиеся могут оценивать свои личные знания и применять стратегии для улучшения знаний в тех областях, в которых им не хватает.
Декларативные знания и процедурные знания : декларативные знания — это энциклопедическая база знаний людей, тогда как процедурные знания — это конкретные знания, относящиеся к выполнению конкретных задач. Применение этих когнитивных парадигм в образовании пытается расширить способность учащегося интегрировать декларативные знания в новые изученные процедуры, чтобы способствовать ускоренному обучению.
Организация знаний : применение понимания когнитивной психологией того, как знания организованы в мозге, в последние годы было основным направлением в области образования. Иерархический метод организации информации и то, как она хорошо отображается в памяти мозга, — это концепции, которые оказались чрезвычайно полезными в классах.

Психология личности

Когнитивным терапевтическим подходам в последние годы при лечении расстройств личности уделяется значительное внимание. Подход фокусируется на формировании того, что он считает ошибочными схемами, сосредоточенными на субъективных предубеждениях и общих когнитивных ошибках.

Когнитивная психология против когнитивной науки

Граница между когнитивной психологией и когнитивной наукой может быть размытой. Когнитивную психологию лучше понимать как преимущественно прикладную психологию и понимание психологических явлений. Когнитивные психологи часто активно участвуют в проведении психологических экспериментов с участием людей с целью сбора информации, связанной с тем, как человеческий разум воспринимает, обрабатывает и действует на данные, полученные из внешнего мира. Информация, полученная в этой области, затем часто используется в прикладной области клинической психологии .

Когнитивная наука лучше понимается как преимущественно занимающаяся гораздо более широкой сферой, связанная с философией, лингвистикой, антропологией, нейробиологией и особенно с искусственным интеллектом. Можно сказать, что когнитивная наука предоставляет корпус информации, питающей теории, используемые когнитивными психологами. В исследованиях ученых-когнитивистов иногда участвуют субъекты, не являющиеся людьми, что позволяет им углубляться в области, которые подверглись бы этической проверке, если бы они проводились на людях. То есть, они могут проводить исследования, имплантируя устройства в мозг крыс, чтобы отслеживать срабатывание нейронов, пока крыса выполняет определенную задачу. Когнитивная наука активно участвует в области искусственного интеллекта и его применения для понимания психических процессов.

Критика

Отсутствие сплоченности

Некоторые наблюдатели предположили, что по мере того, как когнитивная психология стала движением в 1970-х годах, из-за сложности исследуемых явлений и процессов она также начала терять единство как область исследования. В книге «Психология: Пифагор в настоящем» , например, Джон Мэлоун пишет: «Изучение учебников конца двадцатого века, посвященных« когнитивной психологии »,« человеческому познанию »,« когнитивной науке »и т. П., Быстро обнаруживает, что существует очень много разновидностей. когнитивной психологии и очень мало согласия относительно того, что может быть ее областью «. Это несчастье породило конкурирующие модели, ставящие под сомнение подходы к обработке информации для когнитивного функционирования, такие как принятие решений и поведенческая наука .

Отсутствие эмпирической поддержки

В первые годы когнитивной психологии критики- бихевиористы считали, что эмпиризм, которого она преследовала, несовместим с концепцией внутренних психических состояний; но когнитивная нейробиология продолжает собирать доказательства прямой корреляции между физиологической активностью мозга и предполагаемыми психическими состояниями, подтверждая основу когнитивной психологии.

Однако между нейропсихологами и когнитивными психологами существуют разногласия . Когнитивная психология создала модели познания, которые не поддерживаются современной наукой о мозге . Часто бывает, что сторонники разных когнитивных моделей формируют диалектические отношения друг с другом, что влияет на эмпирические исследования, при этом исследователи поддерживают свою любимую теорию. Например, сторонники теории ментальных моделей пытались найти доказательства того, что дедуктивное рассуждение основано на образном мышлении , в то время как сторонники теории ментальной логики пытались доказать, что оно основано на вербальном мышлении , что привело к беспорядочной картине результатов исследований. изображения головного мозга и исследования поражений головного мозга . Если отбросить теоретические утверждения, данные показывают, что взаимодействие зависит от типа проверяемой задачи, будь то визуально-пространственная или лингвистическая ориентация; но есть также аспект рассуждения, который не покрывается ни одной теорией.

Точно так же нейролингвисты обнаружили, что исследования с использованием изображений мозга легче понять, если оставить в стороне теории. В области изучения языкового познания генеративная грамматика заняла позицию, согласно которой язык находится внутри своего частного когнитивного модуля , в то время как « когнитивная лингвистика » идет к противоположной крайности, утверждая, что язык не является независимой функцией, а действует на общие когнитивные способности, такие как как зрительная обработка и моторика . Консенсус в нейропсихологии, однако, занимает среднюю позицию, согласно которой язык является специализированной функцией, но перекрывается или взаимодействует с обработкой изображений. Тем не менее, большая часть исследований в области языкового познания по-прежнему разделяется по направлениям генеративной грамматики и когнитивной лингвистики; и это, опять — таки, влияет на смежные научные направления , включая развитие языка и овладение языком .

Основные направления исследований

Влиятельные когнитивные психологи

Смотрите также

Ссылки

дальнейшее чтение

Groeger, Джон А. (2002). «Торговля познанием: применение когнитивной психологии к вождению». Транспортные исследования, часть F: Психология дорожного движения и поведение . 5 (4): 235–248. DOI : 10.1016 / S1369-8478 (03) 00006-8 .
Джейкобс, AM (2001). «Грамотность, когнитивная психология». Международная энциклопедия социальных и поведенческих наук . С. 8971–8975. DOI : 10.1016 / B0-08-043076-7 / 01556-4 . ISBN 9780080430768.
Мэнселл, Уоррен (2004). «Когнитивная психология и тревога». Психиатрия . 3 (4): 6–10. DOI : 10,1383 / psyt.3.4.6.32905 . S2CID 27321969 .
Филип Куинлан, Филип Т. Куинлан, Бен Дайсон. 2008. Когнитивная психология . Издательство-Пирсон / Прентис Холл. ISBN 0131298100 , 9780131298101
Роберт Дж. Стернберг, Джефф Мио, Джеффри Скотт Мио. 2009. Обучение издателей. ISBN 049550629X , 9780495506294
Ник Брейсби, Ангус Геллатли. 2012. Когнитивная психология . Издательство Oxford University Press. ISBN 0199236992 , 9780199236992

внешняя ссылка

Когнитивная психология — кратко о главном. Основные положения, история и особенности

Говорить о психологии сегодня как о науке единой невозможно. Каждое направление в ней предлагает свое понимание психической реальности, ее функционирования и подход к анализу определенных аспектов. Относительно молодой, но довольно популярной и прогрессивной является когнитивная психология. Кратко с этой научной отраслью, ее историей, методами, основными положениями и особенностями познакомимся в данной статье.

История

Начало когнитивной психологии положила встреча молодых специалистов электронной инженерии в Массачусетском университете 11 ноября 1956 года. Среди них были известные сегодня психологи Ньюэлл Аллен, Джордж Миллер и Ноам Хомски. Они впервые поставили вопрос о влиянии субъективных познавательных процессов человека на объективную реальность.

Важной для понимания и развития дисциплины стала книга «Изучение когнитивного развития» Дж. Брунера, опубликованная в 1966 году. Над созданием ее работали 11 соавторов – специалистов Гарвардского исследовательского центра. Однако основным теоретическим трудом когнитивной психологии признана книга с одноименным названием Ульрика Найссера – американского психолога и преподавателя Корнеллского университета.

Основные положения

Основные положения когнитивной психологии кратко можно назвать протестом против воззрений бихевиоризма (психологии поведения, начало 20 века). Новая дисциплина заявила, что поведение человека является производным мыслительных способностей человека. «Когнитивность» означает «познание», «знание». Именно его процессы (мышление, память, воображение) стоят над внешними условиями. Они образуют определенные понятийные схемы, с помощью которых и действует человек.

Основную задачу когнитивной психологии кратко можно сформулировать как понимание процесса расшифровки сигналов внешнего мира и интерпретации их, сравнений. То есть человек воспринимается как своего рода компьютер, который реагирует на свет, звук, температуру и другие раздражители, анализирует все это и создает шаблоны действий для разрешения проблем.

Особенности

Некомпетентные люди часто отождествляют бихевиоризм и когнитивное направление. Однако, как уже было сказано выше, это отдельные, самостоятельные дисциплины. Первая сосредоточена только на наблюдении за поведением человека и внешними факторами (стимул, манипуляция), формирующими его. Сегодня некоторые научные положения ее признаны ошибочными. Когнитивную психологию кратко и понятно можно определить как науку, изучающую психические (внутренние) состояния человека. От психоанализа ее отличают научные методы (а не субъективные ощущения), на которых базируются все исследования.

Круг тем, затрагиваемый когнитивным направлением, образуют восприятие, язык, память, внимание, интеллект и решение проблем. Поэтому эта дисциплина часто перекликается с лингвистикой, поведенческой неврологией, вопросами искусственного интеллекта и др.

Методы

Основным методом когнитивистов является замена личностного конструкта. Разработка его принадлежит американскому ученому Дж. Келли и относится к 1955 году, когда новое направление еще не было сформировано. Однако авторский труд во многом стал определяющим для когнитивной психологии.

Кратко личностный конструкт представляет собой сравнительный анализ того, как различные люди воспринимают и интерпретируют внешнюю информацию. Он включает в себя три этапа. На первом пациенту дают определенные инструменты (например, дневник мыслей). Они помогают определить ошибочные суждения и разобраться в причинах этих искажений. Чаще всего, ими являются состояния аффекта. Второй этап носит название эмпирического. Здесь пациент вместе с психотерапевтом отрабатывает приемы по корректному соотношению явлений объективной действительности. Для этого используется формулирование адекватных аргументов за и против, системы преимуществ и недостатков моделей поведения, проведение экспериментов. Заключительным шагом становится оптимальное осознание пациентом своих ответных действий. Это прагматический этап.

Если говорить кратко, когнитивная психология Келли (или теория личности) – это описание той самой понятийной схемы, которая и позволяет человеку осмысливать реальность и формировать определенные модели поведения. Ее успешно подхватил и развил Альберт Бандура. Ученый выявил принципы «научения через наблюдение» в модификации поведения. Сегодня личностный конструкт активно используется специалистами всего мира для изучения депрессивных состояний, фобий пациентов и выявления/коррекции причин их заниженной самооценки. В целом, выбор когнитивного метода зависит от типа психического расстройства поведения. Это могут быть методы децентрации (при социофобии), замены эмоций, смены ролей или целенаправленного повторения.

Связь с нейробиологией

Изучением поведенческих процессов в более широком смысле занимается нейробиология. Сегодня эта наука развивается параллельно и активно взаимодействует с когнитивной психологией. Кратко она затрагивает психический уровень, и больший акцент делает на физиологических процессах в нервной системе человека. Некоторые ученые даже прогнозируют, что в будущем когнитивное направление может быть редуцировано к нейробиологии. Препятствием этому окажутся только теоретические расхождения дисциплин. Когнитивные процессы в психологии, кратко говоря, более абстрактны и иррелевантны к воззрениям нейробиологов.

Проблемы и открытия

Работа У. Найссера «Познание и реальность», вышедшая в 1976 году, определила основные проблемы развития новой дисциплины. Ученый предположил, что данная наука не может решать повседневные вопросы людей, опираясь только на лабораторные методы экспериментов. Также он дал положительную оценку теории прямого восприятия, разработанного Джеймсом и Элеонорой Гибсонами, которая может успешно использоваться в когнитивной психологии.

Кратко познавательные процессы затронул в своих разработках американский нейрофизиолог Карл Прибрам. Научный вклад его связан с исследованием «языков мозга» и созданием голографической модели психического функционирования. В ходе последней работы был проведен опыт – резекция мозга животных. После удаления обширных участков память и навыки сохранились. Это дало основание утверждать, что за познавательные процессы отвечает весь мозг, а не отдельные его области. Сама голограмма работала на базе интерференции двух электромагнитных волн. При отделении любой ее части, картинка сохранялась целиком, хотя менее четко. Модель Прибрама до сих пор не принята научным сообществом, однако, часто обсуждается в трансперсональной психологии.

В чем может помочь?

Практика личностных конструктов помогает психотерапевтам лечить психические расстройства у пациентов, либо сгладить их проявление и сократить риск появления рецидивов в будущем. Кроме того, когнитивный подход в психологии кратко, но прицельно помогает повысить эффект медикаментозной терапии, скорректировать ошибочные конструкты и устранить психосоциальные последствия.

Когнитивизм — Студопедия

Различные теории когнитивистского направления также содержат немало идей, объясняющих различные процессы межличностного общения.

Основная идея когнитивного подхода – поведение человека зависит от того, как он воспринимает социальное окружение. Насколько бы ни была хаотична или противоречива ситуация, люди привносят в нее определенный порядок. Когнитивные схемы, организующие восприятие и интерпретацию социального мира, влияют на поведение человека. Таким образом, в центре внимания когнитивистов оказываются процессы восприятия, интерпретации, запоминания, формирования образов и их последующее влияние на поведение человека. При этом поведение понимается как направленная активность; источником активности и направленности поведения является мотивация.

Большой вклад в осмысление особенностей межличностного общения внесли теория структурного баланса, теория коммуникативных актов, теория конгруэнтности,теория каузальной атрибуции.

Основная идея, которая разрабатывается в первых трех теориях (Ф. Хайдер, Т. Ньюком, Ч. Осгуд, П. Танненбаум и др.), в самом общем виде может быть сформулирована следующим образом: когнитивная структура воспринимающего субъекта будет сбалансированной, если она подчиняется обыденному житейскому правилу: «мы любим то, что любят наши друзья», «мы не любим то, что нравится нашим врагам». По мнению Ф. Хайдера, одного из авторов теории структурного баланса, в этих суждениях выражены представления наивной психологии о стремлении человека к сбалансированной когнитивной структуре. Именно потому, что аналитическая модель названных теорий включает три обязательных элемента, а именно – познающего субъекта, другого субъекта, к которому первый относится определенным образом, и наконец, объекта, по поводу которого и воспринимающий, и его партнер имеют какое-то мнение, – то исследовательские ситуации по существу оказываются ситуациями межличностного взаимодействия. Задача исследователя – определить, какой тип отношений между тремя обозначенными элементами дает устойчивую сбалансированную структуру, а какой – вызывает ситуацию дискомфорта. Так, в соответствии с теорией коммуникативных актов Т. Ньюкома, сходство отношений А и Б к объекту будет порождать привязанность между ними и, напротив, расхождение этих отношений будет порождать между ними неприязнь. Чтобы привести систему в ситуацию баланса, необходимо вести переговоры, цель которых – сблизить позиции А и Б по отношению к предмету разногласий. Модель Ньюкома нашла практическое применение при исследовании процессов массовой коммуникации, а именно – при выяснении условий эффективности убеждающего речевого воздействия на потребителя информации.

Важным вкладом когнитивизма в изучение социального поведения людей является исследование такого явления, как каузальная атрибуция, т. е. каким образом люди интерпретируют причины поведения других в условиях недостаточности информации об этих причинах (Э. Джонс и К. Дэвис, Дж. Келли, Р. Нисбет, Л. Росс и др). Хотя процесс атрибуции имеет место при анализе человеком самых различных социальных явлений, в теории межличностного общения особое значение придается атрибуции относительно поведения партнера по взаимодействию.

Серьезное воздействие на развитие теории межличностного общения оказала так называемая «вторая когнитивная революция». Она связана со становлением дискурсивной психологии (Р. Харре) и теории социального конструктивизма (К. Герген). На оформление данного направления повлияли идеи Л. С. Выготского, в частности, его психологическая теория социализации, рассматривающая язык как основной культурный посредник мышления и деятельности, включенный в систему социальной жизни общества.

Основным полем исследования становится язык, дискурс, то есть изучение устной и письменной языковой коммуникации, протекающей в нормальных, естественных условиях. Основным объектом исследования, соответственно, становятся участники разговора, «сообщества собеседников», при этом утверждается, что речь не просто обслуживает человеческую деятельность, но конституирует как виды деятельности, так и межличностные отношения.

В основных положениях социальный конструктивизм и дискурсивная психология тесно переплетаются с идеями так называемой ролевой парадигмы.

Психологический когнитивизм — стр. 2

2. Психологический когнитивизм

Когнитивистское истолкование психических процессов и явлений (включая и такие спорные в отношении их когнитивного статуса феномены, как эмоция, воля и др.) – это господствующая тенденция не только психологической науки, но и обыденной рефлексии, и многих философских концепций, так или иначе затрагивающих вопрос о структуре и механизмах психики.

Внешне указанная тенденция выражается в том, например, что традиционные когнитивные термины сознание, мышление, разум в ряде контекстов выступают как полные синонимы духа, психики в целом, сохраняя при этом свой специфически-когнитивный смысл (подобные же бифункциональные слова имеются и в других языках; например, в английском – mind, mental, в немецком – Geist, Gemüt, и др.) . В обыденном и философском языке когнитивизм подпитывается, подкрепляется также употреблением пришедших из прошлых эпох синкретических слов и выражений, обозначающих в равной мере как когнитивные, так и некогнитивные (аффективно-конативные) реалии психики. Такой синкретизм характерен для значительной части исторически сложившегося лексикона «феноменологии духа» (философии сознания и научной психологии), используемого в для описания различных форм и проявлений душевной жизни. Например, слово чувство применяется для обозначения как перцепции, представления, ощущения (т.е. когнитивных феноменов), так и эмоции, аффекта, переживания (т.е. некогнитивных реалий)^⁵. Соотносительный с чувствами разум понимается столь же двойственно: и как особая познавательная способность, и как побудитель к действию. Подобная размытость, амбивалентность ключевых терминов препятствует концептуализации некогнитивного, приводит к растворению его в когнитивном и – как следствие – к массированному (и не всегда оправданному) внедрению в психологию эпистемологических понятий и подходов.

Конкретные формы психологического когнитивизма зависят от того, какие именно теоретико-познавательные идеи используются для объяснения психических процессов. Если познание понимается как репрезентация мира в сознании человека, то когнитивистский подход к психике выражается соответственно в трактовке всякого психического феномена как особого вида или способа идеального воспроизведения некоторого объекта, причем такое воспроизведение может быть «истинным» или «ложным». Так, когнитивистский крен отечественной психологии советского (да и постсоветского тоже) периода явился результатом безоговорочного принятия «теории отражения» в качестве мировоззренческого и методологического базиса психологического исследования. Практически все дефиниции психики и ее элементов, приводимые в изданных в этот период научных трудах, словарях и учебниках, так или иначе отдавали дань этой теории; само понятие психики определялось, как правило, через «отражение» (нередко, впрочем, с корректирующим добавлением – «активное отражение»). Инерция такого подхода оказалась весьма значительной, он до сих пор сохраняет влияние в психологии^⁶. Философская критика теории отражения как ошибочной или ущербной в определенных отношениях эпистемологической концепции мало сказывается на ее функционировании в качестве одной из основ психологического когнитивизма. Поэтому в контексте проблемы, рассматриваемой в настоящей статье, вопрос о дефектах теории отражения можно оставить в стороне: речь здесь идет об ошибочности не самой этой теории, а ее применения (в качестве объяснительной модели) к тем идеальным объектам, которые в принципе не поддаются эпистемологической редукции.

В философии и психологии XIX – XX вв. широкое распространение получил особый вид когнитивизма, связанный с интенционалистской трактовкой сознания. Термин «интенция» (лат. intentio – стремление) как обозначение особого философского понятия широко употреблялся еще в средневековой схоластике (в частности, Фомой Аквинским) и был возрожден в философии сознания новейшего времени – в трудах Брентано, Гуссерля и многих их последователей. Эти философы под «интенцией» понимали способность сознания быть направленным на предметы, придавать смысл предметам, формировать осмысленную картину мира, т.е. интенция ассоциировалась с особого рода познавательной активностью, «конструктивностью» сознания. А поскольку сознание при этом традиционно отождествлялось с человеческой психикой в целом, то все психические феномены были фактически истолкованы как интенционально-познавательные; в эту единую категорию попадали не только ощущение, восприятие, суждение и другие безусловно когнитивные реалии, но и желания, эмоции, мотивы, цели и пр. – на том общем для всех них основании, что они «направлены» на тот или иной предмет и включают в себя «образ» этого предмета.

Всякий психический феномен, писал Ф.Брентано, характеризуется «отношением к содержанию, направленностью на объект… или имманентной предметностью». «В представлении нечто представляется, в суждении нечто утверждается или отрицается, в любви – любится, в ненависти – ненавидится и т.д. Это интенциональное существование свойственно исключительно психическим феноменам… Тем самым мы можем дать дефиницию психическим феноменам, сказав, что это такие феномены, которые интенционально содержат в себе какой-либо предмет»^⁷. Получается так, что специфику каждого психического феномена составляет только заключенное в нем особое предметное содержание, «направленность» же сама по себе одинакова для всех феноменов. К тому же природа этой «направленности» как таковой (т.е. взятой в отвлечении от ее «предмета») остается непроясненной, само это слово употребляется феноменологами как только поясняющее, но не поясняемое, за ним сохраняется лишь некая смутная «пространственно-векторная» ассоциация. Поэтому и в понятии интенции эта составляющая не акцентирована, на первый план выходит «предметность» интенции, – т.е., по существу, ее когнитивное содержание. Из-за этого интенциональность вообще ошибочно отождествляется с когнитивностью, и такие явно некогнитивные феномены, как аффекты, переживания, эмоции и др., квалифицируются как «когнитивные» только потому, что они направлены на что-то, сама же направленность понимается как нечто побочное, не выражающее сущности этих феноменов. Но если обратить внимание на характер этой направленности, нетрудно заметить принципиальное различие между когнитивными и некогнитивными психическими феноменами: ведь одно дело – репрезентировать предмет в представлениях и мыслях, и другое – любить, желать и т.д. этот предмет. Конечно, любимый (или ненавидимый) предмет должен быть представлен в сознании, однако эта представленность является лишь условием заинтересованного отношения к предмету, а не самим этим «отношением».

Переживания, аффекты и пр. – это особые психические состояния, несводимые к своему предметному содержанию, они суть проявления внутренней жизни субъекта–индивида, и для описания их «направленности» на объект более всего подходят такие термины, как «активность», «напряженность», «энергия», «самовыражение» и т.п. Когнитивные же реалии психики (перцепции, образы, мысли и пр.) суть представительства во внутреннем мире мира внешнего – либо реально сущего, либо воображаемого, желаемого и т.п.; их «направленность» описывается в абстрактных терминах «соотнесения» с внешним объектом, например: «тождество», «соответствие», «адекватность», «осуществимость» и др. (Разумеется, и познание как особый процесс есть проявление активности духа, однако в данном случае речь идет не о познавательном процессе, а о его результатах – знаниях и вообще о «когнициях», т.е. идеальных моделях сущего).

Поскольку в феноменологических теориях «имманентная предметность», или «интенциональный объект», признается сущностным признаком психического вообще или, по крайней мере, многих реалий психики (включая ценностные акты), и поскольку этот интенциональный объект в любом случае понимается как когнитивный феномен (даже если его содержание есть плод фантазии или заблуждения), имеются все основания квалифицировать эти теории как когнитивистские. Этот когнитивизм становится еще более очевидным, когда на основе указанных психологических концепций строятся теории, описывающие и объясняющие ценностное сознание. Примером подобных построений может служить разработанная Брентано теория морали, в которой феномен нравственности непосредственно отождествляется с «нравственным познанием» (die sittliche Erkenntnis)^⁸.

Феноменологический когнитивизм порожден той же традиционной редукционистской методологией, что и другие формы когнитивизма, а именно – стремлением представить всякий духовный феномен как ту или иную форму «знания». Даже явное отличие эмотивно-оценочных актов от «простых» познавательных, зафиксированное Э.Гуссерлем, не побудило его признать эмоции и оценки непознавательными феноменами: подспудно принятая и направляющая ход его мысли когнитивистская методология заставила его искать и конструировать особые – «не представимые попросту» – предметности, которые могли бы быть «схвачены» (т.е. познаны) посредством указанных духовных актов. Если мы «радуемся» некоторому предмету или «любим» его, то в нем, согласно когнитивистскому принципу, должно быть предположено наличие «радостного» и «любимого» как предметностей особого рода^⁹. Правда, философская феноменология, в отличие от наивного реализма, не приписывает подобным «предметностям» вещного существования, а рассматривает их как конструкты «опредмечивающего» интенционального сознания или же выстраивает особую онтологию идеально-объективных ценностей, постигаемых посредством «чувств» – эмоций, переживаний (М.Шелер, Н.Гартман). Трактовка эмоций как знаний о ценностях или как некоего ценностного знания характерна вообще для философско-психологических построений, идущих в русле феноменологии, философии жизни и экзистенциализма. Когда Сартр, например, определяет эмоцию как «некоторый способ познания мира»^¹⁰, он фактически имеет в виду познание значимых для человека (и в этом смысле «ценных») явлений и событий; при этом Сартр, как и многие другие философы, толкует знание столь расширительно, что под это понятие подпадают не только сенситивные и понятийные модели мира, но и переживания по поводу происходящего в мире.

Сходные идеи выдвигались и в отечественной философии и психологии. Эмоции «отражают в форме непосредственного переживания значимость (смысл) явлений и ситуаций, состояний организма и внешних воздействий…»^¹¹ – такое понимание природы этих психических феноменов в 50-е – 80-е гг. XX в. было фактически общепринятым в работах советских философов и психологов. Некоторые нюансы в эту концепцию вносит «информационная теория эмоций» (П.В.Симонов, 1964), согласно которой рассматриваемый феномен каузально связан с информацией о возможности удовлетворения той или иной потребности. Следует, правда, заметить, что подобные «информационные» трактовки эмоций только внешне похожи на когнитивистские (теоретико-отражательные и феноменологические), по существу же они таковыми не являются: речь здесь идет лишь о том, что эмоция возникает в результате знания о чем-то, она представляет собой особую психическую реакцию на значимую для человека «информацию», но сама по себе вовсе не является познавательной репрезентацией чего бы то ни было.

Многие современные западные теории эмоций сами аттестуют себя как «когнитивистские» либо же получают это определение от своих оппонентов. Автор одного из обзоров этих теорий, Дж. Дэй, утверждает, что «когнитивизм ныне доминирует в философии эмоций. Его господство в этой области созвучно господству когнитивизма в философии сознания (mind) вообще»^¹². Действительно ли так обстоит дело – ответ на этот вопрос зависит от того, что именно понимается в данном случае под «когнитивизмом». В работах, на которые ссылается Дж. Дэй, «когнитивистами» называют: тех, кто признает сам факт присутствия в эмоции (или в других сложных психических феноменах) когнитивного элемента наряду с аффективным; тех, кто считает эту когнитивную составляющую «приоритетной» в том или ином смысле; тех, кто рассматривает эмоции как функцию когнитивных процессов^¹³; и также тех, кто описывает психические и нейрофизиологические механизмы эмоций (как и других феноменов «духа») в понятиях теории информации. Такой «когнитивизм», несомненно, связан с рассматриваемым в нашей статье редукционистским принципом, частично пересекается с ним. Поскольку, как уже упоминалось выше, термин «когнитивизм» в различных значениях – включая и названные здесь – широко употребляется в языке современной когнитивной науки (прежде всего – когнитивной психологии как составной части этой науки), попытаемся выяснить, проникает ли в эту исследовательскую область вместе с частными «когнитивизмами» также и универсальный когнитивистский редукционизм.

3. «Когнитивизм» когнитивной науки

Когнитивная наука (или, в другой версии, когнитивные науки) в разных литературных источниках получает несколько разные определения, хотя всякий раз речь идет о комплексном междисциплинарном исследовании познания, познавательных процессов с помощью теоретико-информационных моделей^¹⁴; при этом предполагается, что отдельные дисциплины, входящие в указанный комплекс, исследуют – в собственном специфическом ракурсе – отдельные стороны познания, части, уровни познавательного процесса, его биологические и социальные механизмы. Когнитивная наука, таким образом, выясняет место и роль информационных процессов в различных (нейрофизиологических, психологических, языковых, межличностно-коммуникационных и пр.) проявлениях человеческого духа, стремясь тем самым объяснить природу этих феноменов, закономерности их функционирования и развития, и открыть возможности практического воздействия на них. Правомерность и плодотворность такого направления исследований вряд ли может быть оспорена, на этом пути уже получено (и, вероятно, предстоит еще получить) много нетривиальных теоретических и практически значимых результатов.

Вместе с тем когнитивная наука имеет и своих оппонентов, которые ставят под вопрос ценность ее достижений на том основании, что она в своих исследованиях отправляется от некоторых ошибочных, по их мнению, методологических установок. Речь идет, в частности, о когнитивистском редукционизме, т.е. о неправомерном истолковании всей человеческой ментальности в категориях познания. В когнитивной науке этот старинный методологический уклон получает теоретико-информационное обоснование и подкрепление.

Общая логика движения редукционистской мысли в когнитивной науке выглядит примерно так. Информационно-вычислительные модели были представлены в качестве универсального инструмента для адекватного и исчерпывающего описания познавательных процессов; т.е. формула, выражаемая словами «получение и переработка информации» (или какой-либо расширенный ее вариант), стала рассматриваться как современный, более точный аналог традиционного «познания». А поскольку язык теории информации пригоден для моделирования по сути любых живых и технических систем и уж несомненно нейробиологических механизмов человеческого познания, а также других ментальных феноменов, которые лишь косвенно связаны с познанием (во всяком случае, сами по себе не являются познанием), когнитивная наука фактически приписала этим «другим» феноменам и процессам «познавательный» характер – на том именно основании, что они могут быть интерпретированы – в духе «компьютерной метафоры» – как «переработка информации», или «вычисление» (computation)^¹⁵.

Как отмечает В.А.Лекторский, «с точки зрения современной когнитивной психологии именно познавательные процессы лежат в основе всех психических процессов»^¹⁶. Это значит, что когнитивную психологию интересуют не психические механизмы познания как такового (в его обычном, традиционном понимании), а познавательные (когнитивные, «информационные») механизмы психики в целом. Подобная же редукция ментального к познавательному (понятому как «информационно-перерабатывающее») характерна вообще для всех дисциплин, составляющих когнитивную науку. Это связано, на мой взгляд, именно с тем, что «ведущей методологией когнитивных наук является информационный подход, рассматривающий человека и его взаимодействие с миром с точки зрения соответствующих информационных процессов – процессов приобретения, преобразования, репрезентирования, хранения и воспроизведения информации и их влияния на поведение человека»^¹⁷.

В статье В.З.Демьянкова «Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода» (Вопросы языкознания, 1994. № 4) приведена сводка встречающихся в западной литературе «типовых замечаний» в адрес когнитивной науки. Эти критические замечания прямо или косвенно направлены против подмены «познавательного» – «информационным» и против редукции «ментального» – к «информационно-познавательному». Вот некоторые выдержки из указанной сводки:

«Уход от проблем «значения» к «информации», от «создания» значения – к обработке информации – дань моде, технократизму, т.е. огрубление, жертва человеческим для облегчения технической реализации модели. На деле же значение и информация – совершенно разные вещи… Для системы обработки информации безразлично, обрабатывается ли сонет Шекспира или матрица чисел. Важно лишь, чтобы сообщение было информативным, т.е. контрастировало на фоне альтернативного выбора знаков, укладывалось в составленный заранее код».

«Нельзя сводить человеческое к чистой информации, поскольку важнейшей чертой человеческого интеллекта является воля. Интеллект – это когниция плюс воля (плюс еще что-то). Ограничиваясь манипулированием символами, когнитивная наука оставляет интенциональность за бортом».

«Синтактика символов, которой когнитивисты чаще всего ограничиваются, не может адекватно отразить ментальность человека: люди мыслят семантическими сущностями»^¹⁸.

Следует заметить, что термин «когнитивное» (cognitive), этимологически равнозначный «познавательному» (knowing, studying, investigative, research), имеет в когнитивной науке очень широкий диапазон значений: помимо собственно «познавательного», он может специально обозначать и «информационно-вычислительное», и «рациональное», и «индивидуально-психологическое», «антропоцентрическое» (в противоположность социально-психологическому, социоцентрическому), и «субъективно-активное» (в противоположность «объективно детерминированному»), и «ментальное» вообще (в противоположность «поведенческому» и «телесному»)… Каждому из этих значений соответствует свое понятие «когнитивизма», имеющее хождение в пределах того или иного раздела когнитивной науки^¹⁹. Кроме того, слово «когнитивизм» иногда употребляется в собирательном значении – как синоним когнитивной науки в целом; но чаще всего оно служит для обозначения когнитивного или (что является для этой науки тем же самым) информационного подхода к трактовке и исследованию человеческого духа или отдельных его компонентов.

Когнитивизм, понятый как определяющий исследовательский подход когнитивной науки, сам по себе не тождествен когнитивизму как ошибочному редукционистскому принципу, однако исследователи, работающие в этой области, как правило, не замечают границы между тем и другим «когнитивизмами» и легко ее переступают. Это объясняется тем, что в арсенале когнитивной науки нет методологического положения, формулирующего условия применимости когнитивного подхода. Ментальное, как неявно предполагается, не содержит в себе ничего «некогнитивного» (этот последний термин вообще отсутствует в словаре когнитивной науки), поэтому когнитивный подход к исследованию человеческого духа не имеет заранее заданных принципиальных ограничений. Такая установка, имплицитно принятая когнитивной наукой, как раз и представляет собою частное проявление универсальной когнитивистской парадигмы.

Историю постепенного вытеснения и замены термина «ментальное» термином «когнитивное» в процессе становления когнитивной науки детально проследил и описал канадский психолог К.Грин^²⁰. Он показал, что за этой терминологической метаморфозой скрывается серьезная концептуальная ошибка – редукция духовного к познавательному. «Лишь немногие психологи знают философскую историю термина «когнитивный» и потому часто используют его как полный синоним психического или ментального». Первоначально слово «когнитивное» в качестве специального термина появилось в философских теориях этики и затем «перешло через логико-позитивистскую философию науки 30 – 40-х гг. [XX в.] в психологию 50 – 60-х гг. С этого момента данная история становится более запутанной». Дело в том, что в первоначальном «строгом», как пишет Грин, смысле когнитивное служило характеристикой тех ментальных феноменов, которые в принципе поддаются поверке на истину – ложь, т.е. феноменов познавательных; поэтому, «применяя термин «когнитивный» к проблемам сознания, философы специально намеревались разделить ментальное на две категории: «когнитивную», к которой методы логики и компьютерной науки могли бы быть успешно применены, и другую, к которой эти методы неприменимы. Таким образом, под «когнитивным» его философские сторонники никогда не подразумевали чего-то синонимичного «ментальному», и, следовательно, многое из того, что сейчас в психологии (и когнитивной науке вообще. – Л.М.) идет под именем «когниции», не является в действительности «когнитивным» в строгом смысле слова… Получилось так, что «когнитивными» стали именоваться и те части когнитивной психологии, которые не являются когнитивными в строгом смысле слова и которые показали себя менее всего поддающимися строго научному исследованию… Другими словами, разделение, которое произвели философы путем применения термина «когнитивное» к проблемам сознания, является весьма важным, и [когнитивные] психологи игнорируют его на свой собственный риск»^²¹.

Чем же «рискует» когнитивная наука, растворяя ментальное в когнитивном? Прежде всего, на мой взгляд, целостностью и специфичностью собственного предмета и метода исследования, поскольку в научный оборот вовлекаются (и получают неверное объяснение) такие феномены, к которым в действительности неприменим когнитивный подход. Менталистский когнитивизм препятствует, в частности, правильной постановке научно-прикладной проблемы, над которой работают теоретики «искусственного интеллекта». Имплицитно они ставят задачу моделировать человеческий «дух» («ментальное»), но поскольку «ментальное» они сводят к «когнитивному», то эксплицитно формулируют свою задачу как моделирование интеллекта (понимая под последним совокупность всех когнитивных процессов, происходящих в человеческом мозге). При этом упускается из виду некогнитивная составляющая «духа», а именно – «интенция», без которой «дух» перестает быть целеполагающим, стремящимся, желающим, вожделеющим и т.п., а мозг перестает быть живым, превращается в компьютер, мертвый аппарат по переработке – не «информации» даже, а – физических импульсов (ибо «информация» существует только для «живого», интенционального).

В более широком плане негативным следствием рассматриваемой методологической тенденции в когнитивной науке является то, что эта современная научная дисциплина фактически подкрепляет своим авторитетом ошибочную когнитивистскую парадигму, действующую и во многих других отраслях знания.

Психологический тип — Wikiquote

Основа теорий психологического типа была заложена в 1921 году благодаря новаторской работе Карла Густава Юнга « Психологические типы », ISBN 0691097704. После ее перевода с немецкого на английский в 1923 году Изабель Бриггс Майерс и ее мать начали изучать работы Юнга, а также В 1942 году они опубликовали первую версию теста, предназначенного для определения того, к какой категории типов относится человек, под названием «Индикатор типа Майерс-Бриггс» (MBTI).

Следующие цитаты взяты из выдающихся личностей в короткой истории психологического типа, которые основывали свои теории, труды и систематику на четырех основных когнитивных функциях, первоначально задуманных Юнгом, а именно: восприятии, интуиции, мышлении и чувствовании.Каждый из них будет иметь определенное отношение, будь то интроверт или экстраверт. Примечательно, что у Юнга не было дихотомии суждения / восприятия, которая является теорией Майерса, а внимание Юнга к Сознательному и Бессознательному не выражается явно в теориях Майерса. Существует также скептическое предположение, что Юнг не одобрял тест Майерса.

Карл Густав Юнг [править]

[править]

«Есть, наконец, третья группа, и здесь сложно сказать, идет ли мотивация преимущественно изнутри или извне.Эта группа является наиболее многочисленной и включает менее дифференцированного нормального человека » (Jung, 1971. Jung, CG (1971). Психологические типы. В W. McGuire (Ed.) Собрание сочинений CG Jung (Vol. 6), Серия Боллинджера XX. Принстон, Нью-Джерси: Princeton University Press.)
Отношение означает ожидание, и ожидание всегда действует выборочно и с чувством направления. (Психологические типы К.Г. Юнга: пункт 688, стр. 415)
Когда функция обычно преобладает, создается типичное отношение.В соответствии с характером дифференцированной функции будут создаваться совокупности содержания, которые создают соответствующее отношение. (Психологические типы К.Г. Юнга: пункт 691, стр. 417)
Лишь ограниченное количество содержания может удерживаться в сознательном поле одновременно, и лишь немногие из них могут достичь высшей степени сознания. Деятельность сознания избирательна. Выбор требует направления. Но направление требует исключения всего несущественного.Это обязательно сделает сознательную ориентацию односторонней. Содержимое, которое исключено и подавлено выбранным направлением, погружается в бессознательное, где оно образует противовес сознательной ориентации. (Психологические типы К.Г. Юнга: пункт 694, стр. 419)
Так же, как есть отношение к внешнему объекту, внешняя установка, есть отношение к внутреннему объекту, внутренняя установка. (Психологические типы К.Г. Юнга: пункт 801, стр. 466)
Невозможно быть интровертированным или экстравертным, не будучи таковым во всех отношениях.Например, быть «интровертом» означает, что все в психике происходит так, как должно происходить в соответствии с законом природы интроверта. (Психологические типы К.Г. Юнга: пункт 939, стр. 534)
Интроверсия или экстраверсия как типичная установка означает существенную предвзятость, которая обусловливает весь психический процесс, устанавливает привычный способ реакции и, таким образом, определяет не только стиль поведения, но и качество субъективного опыта. Мало того, это определяет вид компенсации, которую произведет бессознательное. (Психологические типы К.Г. Юнга: пункт 940, стр. 534)
Но нет энергии, если нет напряжения противоположностей; следовательно, необходимо обнаружить противоположность позиции сознательного ума. (Два очерка по аналитической психологии К.Г. Юнга: параграф 78, стр. 53)
Интроверт действительно обладает экстравертной позицией, но она бессознательна, потому что его сознательный взгляд всегда обращен к субъекту. (Два очерка по аналитической психологии К. Г. Юнга: пункт 81, стр. 56)
… опыт показывает, что существует только одна сознательно направленная функция адаптации. (О природе психики К.Г. Юнга: строка 15, стр.25)
Позиция бессознательного как эффективное дополнение к сознательной экстравертной установке имеет определенно интровертный характер. (Психологические типы К.Г. Юнга: пункт 570, стр. 337)
Вообще говоря, компенсирующая установка бессознательного находит выражение в поддержании психического равновесия. (Психологические типы К.Г. Юнга: параграф 575, стр. 340
Мы называем способ поведения экстравертным только тогда, когда преобладает механизм экстраверсии.В этих случаях наиболее дифференцированная функция всегда используется экстравертным образом, тогда как низшие функции интровертированы; иными словами, высшая функция является наиболее сознательной и полностью находится под сознательным контролем, тогда как менее дифференцированные функции частично бессознательны и в гораздо меньшей степени находятся под контролем сознания. (Психологические типы К.Г. Юнга: пункт 575, стр. 340)
Я сделал открытие, которое шокировало меня, а именно факт существования этой экстравертной личности, которую каждый интроверт несет в себе в своем бессознательном, и которую я проецировал на своих друзей в ущерб им. (Аналитическая психология К.Г. Юнга: строка 1, стр. 32)
Подобно тому, как вся энергия проистекает из противостояния, психика также обладает своей внутренней полярностью, что является неоспоримым условием ее жизнеспособности. (Воспоминания, сны, размышления: строка 22, страница 379)

Ощущение / интуиция [править]

Чувство / мышление [править]

Чувство экстраверта [экстраверта] всегда находится в гармонии с объективными ценностями. … Даже когда кажется, что он не определяется конкретным объектом, он тем не менее все еще находится под влиянием традиционных или общепринятых ценностей.Я могу, например, чувствовать тронуто, говоря, что что-то «красиво» или «хорошо», не потому, что я нахожу это «красивым» или «хорошим» на основании моего собственного субъективного ощущения, а потому, что это уместно и политично называть это так, поскольку противоположное суждение нарушило бы общую ситуацию ощущений. Чувственное суждение такого рода ни в коем случае не является притворством или ложью, это просто акт приспособления. (Психологические типы, CW6, параграф 595. Портативный Юнг, страница 207)
«Но« правильно »можно чувствовать только тогда, когда чувство ничем не нарушается.Ничто так не беспокоит чувства, как мышление ». (Психологические типы, CW6, параграф 598. Портативный Юнг, стр. 209)
Поскольку чувство уступчиво и позволяет себе подчиняться, оно должно поддерживать сознательное отношение и адаптироваться к своим целям. Но это возможно только до определенного момента; часть его остается невосприимчивой и должна быть подавлена. (Психологические типы, экстравертный тип мышления, CW6, параграф 588. Портативный Юнг, стр. 200.)
«ЧУВСТВО.Я не могу поддержать психологическую школу, которая считает чувство второстепенным феноменом, зависящим от «представлений» или ощущений, но… я рассматриваю это как независимую функцию sui generis »(723)
- «Ощущение — это прежде всего процесс, который … придает содержанию определенную ценность в смысле принятия или отклонения (« нравится »или« не нравится »)». (724)
  - «Даже« безразличное »ощущение обладает чувственным оттенком, а именно безразличием, которое опять же выражает некую оценку.Следовательно, чувство — это своего рода суждение, отличающееся от интеллектуального суждения тем, что его целью является не установление концептуальных отношений, а установление субъективного критерия принятия или отвержения. Оценка посредством ощущений распространяется на любое содержание сознания, каким бы оно ни было. Когда интенсивность чувства увеличивается, оно превращается в аффект, то есть в чувственное состояние, сопровождающееся выраженной физической иннервацией. Чувство отличается от аффекта тем, что оно не вызывает ощутимых физических иннерваций, т.е.э., ни больше, ни меньше, чем обычный мыслительный процесс »(725).
    - «Обычное,« простое »чувство конкретно, то есть оно смешано с другими функциональными элементами, в частности с ощущениями. В этом случае мы называем его аффективным или, как я сделал в этой книге, чувством-ощущением, под этим я подразумеваю почти нераздельное соединение элементов чувства и ощущения. Это характерное соединение обнаруживается там, где чувство все еще является недифференцированной функцией, и наиболее очевидно в психике невротика с дифференцированным мышлением.Хотя чувство само по себе является независимой функцией, оно может легко стать зависимым от другой функции — например, мышления; тогда это просто сопутствующее мышление, и оно не подавляется только постольку, поскольку оно приспосабливается к процессам мышления ». (726) (Психологические типы, CW6, ОПРЕДЕЛЕНИЯ, параграфы 723-726.)
Следовательно, его мышление имеет ценность для его современников только до тех пор, пока оно явно и доходчиво связано с известными фактами того времени.Став мифологическим, он перестает быть актуальным и продолжает существовать сам по себе. (Психологические типы, интровертный тип мышления, CW6, параграф 637. Портативный Юнг, стр. 244.)

Сознательное / бессознательное [править]

«Не следует думать, что бессознательное лежит постоянно погребенным под таким количеством вышележащих слоев, что его можно раскрыть только, так сказать, путем кропотливого процесса раскопок. Напротив, в него постоянно поступает бессознательное содержимое. сознательный психологический процесс, до такой степени, что иногда наблюдателю трудно решить, какие черты характера принадлежат сознательной, а какие бессознательной личности.… Естественно, это также во многом зависит от позиции наблюдателя, ухватится ли он за сознательный или бессознательный характер личности. … Мы должны наблюдать, какая функция полностью находится под сознательным контролем, а какие функции носят случайный и спонтанный характер… последние обладают инфантильными и примитивными чертами. (Психологические типы, CW6, параграф 576. Портативный Юнг, страницы 191-192.)
«Дискриминация — непременное условие познания.Но ди

Frontiers | Китайский опыт быстрой модернизации: социокультурные изменения, психологические последствия?

Введение

«Никогда и ни при каких обстоятельствах коммунист не должен ставить личные интересы на первое место; он должен подчинить их интересам нации и масс. Следовательно, эгоизм, расслабленность, коррупция, стремление к всеобщему вниманию и т. Д. Являются наиболее презренными, в то время как самоотверженность, труд со всей своей энергией, беззаветная преданность общественному долгу и тихая упорная работа вызывают уважение ».

(Мао, 1938/1966, стр. 269)

«На фабрике с тысячей или десятью тысячами человек очень сложно заставить начальника обнаружить вас. Вы должны открыть себя. Вы должны развиваться. Чтобы выпрыгнуть из фабрики, надо учиться… Если вы ждете, что ваша компания поднимет вас, вы состаритесь в ожидании ».

(17-летняя фабричная работница; Чанг, 2008, с. 174)

Хотя обе цитаты касаются самого себя, различия очевидны. В первом случае «я» подчинено большему интересу коллектива — стремление к продвижению личных интересов эгоистично и развращает.В последнем случае «я» наделено полномочиями и мотивацией для достижения лучшего будущего, и ему действительно предписано это сделать. Между призывом председателя Мао к коллективизму в 1930-х годах и настойчивым стремлением к индивидуализму в начале 21 века Китай претерпел огромные социальные, экономические и политические изменения. С точки зрения огромного числа пострадавших, эти потрясения вполне могут быть беспрецедентными в истории человечества. Есть все основания полагать, что стремительные изменения продолжаются и по сей день, глубоко затрагивая повседневную жизнь более миллиарда человек.

В этой статье мы стремимся исследовать психологические последствия быстрых социокультурных изменений в Китае. Мы начнем с краткого обзора этих изменений с 1980-х годов, установив как их масштаб, так и скорость по сравнению с другими странами за тот же период времени. Мы утверждаем, что быстрые социокультурные изменения имеют значение для культурной психологии — учитывая взаимную конституцию культуры и разума (Маркус и Китайма, 1991; Шведер, 1991), глубокие культурные изменения должны иметь глубокие психологические последствия.Затем мы кратко рассматриваем определения модернизации, а затем делаем обзор исследований, посвященных теме растущей индивидуальности в Китае. Затем мы обсудим психологические последствия роста индивидуальности на примерах изменений в эмоциональных нормах и представлении симптомов. Наконец, сосредоточив внимание на последствиях быстрых социокультурных изменений для психического здоровья, мы исследуем доказательства растущей распространенности психических заболеваний. Мы утверждаем, что негативные последствия быстрых изменений широко распространены, причем непропорционально сильно сказываются на сельском населении.В то же время мы отмечаем, что быстрые социокультурные изменения также привели к изменениям в представлении симптомов психических заболеваний. В заключение мы размышляем о последствиях социокультурных изменений для культурной и культурно-клинической психологии, после чего следует краткое обсуждение потенциальных будущих направлений исследования психологических последствий социокультурных изменений.

Быстрые социокультурные изменения в Китае, с 1980 по 2010 годы

30-летний период представляет собой лишь крошечную часть 5000-летней цивилизации Китая.Тем не менее, быстрые социокультурные изменения являются важной частью того, как люди в Китае понимают свою недавнюю историю, насчитывающую как минимум два столетия. От открытия договорных портов (1842 г.) и восстания боксеров против иностранцев (1900 г.) до более поздних социальных движений, таких как Большой скачок вперед (1958–1960) и Великая пролетарская культурная революция (1966–1976), Китайцам не привыкать к социальным изменениям или внезапным поворотам судьбы. 1978 год ознаменовал еще одно новое начало: Дэн Сяопин вновь открыл двери Китая для влияния более широкого мира, вызвав ряд экономических, социальных и политических изменений и превратив большие слои страны из бедности в процветание.

В социологическом обзоре «социальной трансформации» современного Китая Се (2011, стр. 14–15) утверждает, что «продолжающаяся социальная трансформация Китая с конца двадцатого века не менее важна для долгосрочного хода мировой истории, чем события, обычно рассматриваемые как исторические водоразделы, такие как Возрождение, начавшееся в Италии четырнадцатого века, протестантская Реформация в Германии шестнадцатого века или Промышленная революция в Британии восемнадцатого века.В подтверждение этого смелого утверждения он приводит три научно обоснованных примера. Во-первых, он отмечает, что валовой внутренний продукт (ВВП) на душу населения, за вычетом инфляции, увеличивался со скоростью 6,7% в год в период с 1978 по 2008 год, в отличие от «золотого века» американской индустриализации, 1,5% в год в период с 1860 года. и 1930. Во-вторых, он сообщает о значительном повышении уровня образования, особенно на уровне послесреднего, при этом 0,8% населения в возрасте от 25 до 29 лет имели высшее образование в 1982 году по сравнению с 12% в 2005 году.Наконец, он утверждает, что к 1990–1995 гг. Китай по существу завершил демографический переход, типичный для развитых обществ, от высокой рождаемости и высокой смертности к низкой рождаемости и низкой смертности за это время. Он добавляет, что этот сдвиг важен, поскольку он способствует инвестициям в человеческий капитал, что, в свою очередь, способствует экономическому росту.

Эти экономические и демографические сдвиги переплетаются с многочисленными социокультурными изменениями, включая переход от большинства сельского населения к большинству городского населения, долгосрочное влияние Политики одного ребенка на организацию семьи и быстрое увеличение потребления как домашних, так и домашних хозяйств. международные электронные СМИ.В то время как другие страны, возможно, претерпели столь же быстрые экономические и социокультурные преобразования в своей истории, начиная, по крайней мере, с первоначальной промышленной революции в Великобритании, сама численность населения Китая обеспечивает беспрецедентные масштабы. Мы начнем с рассмотрения последствий социокультурных изменений для культурных психологов, учитывая взаимную конституцию культуры и разума. Затем мы исследуем некоторые специфические сдвиги в психологическом функционировании, которые сопровождали эти социокультурные изменения.Наконец, мы рассматриваем последствия этих изменений для психического здоровья и благополучия.

Почему психологи-культурологи должны заботиться о социальных изменениях?

Основное утверждение культурной психологии состоит не просто в том, что «культура имеет значение», но, что более важно, культура и разум «составляют друг друга» (Shweder, 1991). Культура и разум взаимно конституируют и влияют друг на друга, и ни одна из них не рассматривается как окончательный источник другой. Здесь мы подчеркиваем определение культуры, которое включает в себя как верования, так и обычаи.В самом деле, Маркус и Хамедани (2007) выступают за социокультурный подход , поощряя поле зрения рассматривать культуру как концептуальную и материальную. Таким образом, культура включает в себя значения, идеи и отношения, которые живут «в голове», а также культурные продукты, институциональные практики и системы, а также межличностные взаимодействия, существующие «в мире». Мы считаем, что быстрые изменения в Китае лучше всего понять с точки зрения взаимной конституции. Эти быстрые изменения не только влияют на мысли, поведение отдельных людей и т. Д., Но и широко распространенные изменения последних, в свою очередь, формируют смыслы и практики всего китайского общества.

В последние несколько лет идея взаимного конституирования была расширена и теперь включает мозг как другой уровень (Китайма и Ускул, 2011; Ryder et al., 2011). Таким образом, культура, разум и мозг понимаются как единая динамическая система с множеством уровней; причинно-следственная связь не может быть сведена к какому-либо одному уровню, и изменения на одном уровне влияют на другие (Ryder and Chentsova-Dutton, 2012). Например, быстрое изменение экономической структуры общества, сопровождающееся отходом от старых систем ценностей (культурный уровень), может усилить стресс у некоторых людей, что приведет к усилению беспокойства о будущем (на уровне разума) и повышению уровня кортизола (в мозгу). -уровень).Повышенный уровень кортизола в течение длительного периода, в свою очередь, может иметь поведенческие последствия, и общество может еще больше измениться в ответ на широко распространенные опасения по поводу будущего. Конечно, эти сложные эффекты могут происходить и в положительном направлении. Важным моментом является то, что исследователи должны предвидеть изменения на уровне мозга и разума как часть быстрой социокультурной трансформации Китая.

Культура не статична. Даже в нормальных условиях культурные значения и практики никогда не являются просто копиями прошлого: они меняются и меняются с течением времени, от поколения к поколению, под влиянием социальных, политических и экономических сил (Gjerde, 2004).Учитывая, что культура меняется, и учитывая взаимную конституцию культуры и ума, мы поэтому предполагаем, что быстрые социокультурные преобразования в китайском обществе сопровождаются психологическими изменениями, в частности, включая новый акцент на индивидуалистических ценностях. Мы также отмечаем возможность того, что изменения в экономическом статусе и культурных ценностях могли способствовать усилению проблем с психическим здоровьем, что подтверждается психиатрическими обследованиями и доказательствами неравномерно распределенных проблем психического здоровья в сельских районах Китая.Мы решили сосредоточиться на этих двух областях, поскольку они являются одними из наиболее широко изученных фенонем, которые могут быть правдоподобно связаны с социальными изменениями в Китае.

Индивидуализм-коллективизм культурных и межкультурных психологов, с огромным объемом исследований, связывающих коллективизм с восточноазиатскими обществами и индивидуализм с модернизированным Западом. Между тем, загадка низких показателей депрессии в Китае, возможное объяснение этих показателей как следствие культурных различий в представлении симптомов и наблюдаемые изменения в этой модели с течением времени составляют один из наиболее известных результатов исследований культурной психиатрии ( Райдер и Ченцова-Даттон, 2012).Более того, при изучении психологических последствий потенциально разрушительных процессов важно учитывать потенциальные последствия для психического здоровья. В заключение мы вкратце утверждаем, что участие в социокультурных изменениях может заставить ученых-бихевиористов считаться с исторической нестабильностью предположительно универсальных конструкций, но в то же время открывает захватывающие возможности для понимания психологических феноменов в культурно-историческом контексте.

Модернизация и рост индивидуализма в Китае

Социологи долгое время считали изменение ценностей центральным элементом модернизации и уделяли значительное внимание связи между социальной модернизацией и принятием индивидуалистических ценностей (например,г., Инкелес и Смит, 1974; Хофстеде, 2001; Гринфилд, 2009). Начнем с краткого рассмотрения определения модернизации и ее отношения к вестернизации. Затем мы рассматриваем существующие «западные» теории и открытия, связывающие модернизацию и индивидуалистические ценности. Затем мы обратимся к недавним эмпирическим данным, демонстрирующим растущее значение индивидуализма в Китае. В заключение, мы рассматриваем последствия быстрой модернизации и изменения ценностей для функционирования психического здоровья, прежде чем указывать на будущие соображения при изучении воздействия социокультурных изменений на психологические процессы.

Модернизация и вестернизация

Распространенный взгляд на модернизацию относится к процессу становления современным, включающему преобразование традиционного или менее экономически развитого общества в современное индустриальное общество (Armer and Katsillis, 2002). Быстрые социокультурные изменения Китая включают именно такой сдвиг. Однако для некоторых теоретиков термин «модернизация» также предполагает ожидание того, что, поскольку модернизация впервые была осуществлена и завершена на Западе, аналогичная траектория будет повторяться в других частях мира (Scott and Marshall, 2009).Другими словами, Китай не просто модернизируется — это, по определению, вестернизация. Эта вторая точка зрения подвергалась критике за этноцентризм и неспособность учитывать более широкую роль глобализации (Bruce and Yearley, 2006). Более того, это также противоречит опыту индустриальных незападных обществ, таких как Япония, Корея, Израиль и Турция.

Например, в кросс-темпоральном анализе индивидуализма и коллективизма Хамамура (2012) обнаружил, что и Япония, и США испытали аналогичный рост индивидуализма с 1950-х годов, отмеченный урбанизацией, уменьшением размера семьи и увеличением количества разводов.Тем не менее, люди в Японии с большей вероятностью сохраняли традиционные коллективистские ценности, чем в США: усиление индивидуализма не обязательно означало снижение коллективизма, по крайней мере, не с нулевой суммой. Сохранение коллективизма в Японии имеет последствия. Например, американцы, но не японцы, со временем сообщают о снижении доверия к другим. Кроме того, важность социальных обязательств, социальной гармонии и социального вклада для японцев, но не для американцев, со временем фактически возросла, что свидетельствует о том, что коллективистские ценности по-прежнему важны в современном японском обществе.Япония не просто следила за процессом модернизации по шаблону, став тем самым западной страной. Напротив, изменение ценностей, вызванное модернизацией, может сосуществовать с важными аспектами традиционной культуры.

Кроме того, модернизация в современных развивающихся странах, находящаяся под сильным влиянием глобализации, фундаментально отличается от того, как был индустриализирован Запад, который в значительной степени зависел от накопления капитала и колониальной экспансии (Wen, 2007). Ян (2010) утверждает, что сдвиг в сторону большего индивидуализма в Западной Европе начался в условиях относительного влияния и политической демократии, когда индивидуальные права были защищены, а удовлетворение материальных потребностей не было основной целью развития общества.Напротив, сдвиг в Китае начался с повсеместной бедности и экономической нехватки, находящейся в совершенно иной политической системе с очень разными взглядами на индивидуальные свободы и с накоплением материального богатства как основной целью. С разных точек зрения мы наблюдаем разные траектории модернизации.

Мы считаем, что модернизация и вестернизация не являются полностью независимыми процессами и не являются синонимами. Вместо этого мы ожидаем, что модернизация в большинстве частей мира будет разворачиваться в контексте глобального и западного влияния в той же мере, в какой она определяется традиционными культурными ценностями и практиками.С этой целью мы считаем, что рост индивидуализма в Китае сформирован объединенными силами быстрой модернизации и вестернизации.

Модели модернизации и индивидуализма

Несколько теорий социальных наук рассматривали влияние быстрых социокультурных изменений на ценности и характеристики личности (например, Kahl, 1968; Guthrie, 1977; Yang, 1981). Из социологии Инкелес и Смит (1974) предложили концепцию индивидуальной современности, утверждая, что определенный набор психологических характеристик, включая установки, ценности, способы чувств и мышления, подготавливают человека к тому, чтобы стать эффективным членом современного общества.В шести развивающихся странах они определили согласованный набор характеристик, включая: (а) восприимчивость и открытость к новому опыту, инновациям и изменениям; (б) активность в сборе информации и фактов; (в) думать о настоящем или будущем вместо того, чтобы думать о прошлом; и (г) уверенность в своей способности достичь своих целей. С этой точки зрения современный человек является в высшей степени автономным, открытым, мотивированным и гибким — и, что немаловажно, является информированным участником общества с четким чувством личной эффективности (Inkeles, 1983).

Проведенное Хофстеде (2001) сравнительное исследование связанных с работой ценностей в более чем 40 национальных культурных контекстах, основанное на кросс-культурной психологии, является еще одним источником эмпирических данных, связывающих модернизацию и индивидуализм на социальном уровне. Хофстеде (1984) описал четыре аспекта культурных ценностей: дистанцию власти; избегание неопределенности; мужественность; и индивидуализм. Пытаясь объяснить систематические культурные различия в этих ценностных измерениях, Хофстеде обнаружил поразительную корреляцию 0.84 между индивидуализмом и ВВП на душу населения, экономическим показателем, часто используемым для индексации модернизации общества. Его открытие подразумевает, что мы должны ожидать появления индивидуалистических ценностей в тандеме с экономическим развитием.

Различия между ценностями общественного и индивидуального уровня заслуживают дальнейшего разъяснения, поскольку они отражают различные наборы явлений. Ценности на уровне культуры или общества касаются норм, которые в разной степени подчеркиваются и соблюдаются в разных обществах (Schwartz, 2011).Они отражают природу обществ или групп и способы достижения основных социальных целей. В отличие от этого, ценности индивидуального уровня — это аспекты личности, которые отражают ряд мотивационно различных целей для базовой жизни человека (Schwartz, 2006). С нашей точки зрения, ценности на индивидуальном и общественном уровнях неразрывно связаны и находятся под взаимным влиянием социокультурных изменений. То, что китайское общество стремительно модернизируется, может иметь последствия для индивидуализма на уровне общества, что, в свою очередь, может стимулировать дальнейшие изменения в личном индивидуализме.Изменения личных ценностей, происходящие в данном социокультурном контексте, можно понимать, по крайней мере, частично, как следствие модернизации общества.

Теория социальных изменений и человеческого развития Гринфилда (2009) знаменует собой важный шаг вперед в размышлениях о влиянии изменений на уровне общества на развитие на индивидуальном уровне. Ее подход начинается с рассмотрения двух противоположных прототипов социальных организаций: Gemeinschaft (небольшая сельская община) и Gesellschaft (крупномасштабное городское общество).Основываясь на идее социальной адаптации, Гринфилд утверждает, что коллективизм и индивидуализм, или взаимозависимость и независимость, частично описывают соответствующие социокультурные адаптации к сельской и городской жизненной среде. Например, она утверждает, что совместное проживание в большой семье, ключевая особенность коллективизма, помогает адаптироваться к повседневной практике небольшого сельского сообщества. Напротив, необходимость личной жизни, важный аспект индивидуалистических ценностей, помогает адаптироваться к крупномасштабной городской экологии, такой как проживание в домах с отдельными спальнями.Гринфилд также утверждает, что по мере того, как один тип общества движется к другому прототипу, вполне вероятно, что будет происходить обучение, и люди будут постепенно менять свои ценности, чтобы максимально адаптироваться к новой среде. Теория социальных изменений и человеческого развития предсказывает больший упор на индивидуалистические ценности по мере того, как люди переезжают из сельской местности в городские и общество движется к большей модернизации. Поэтому нам следует ожидать, что растущее значение индивидуализма будет сопровождать быструю модернизацию Китая.

Доказательства роста индивидуальности i

Изучение теорий и законов: бихевиоризм, когнитивизм, конструктивизм

Эшли Альбранд

Как я уже отмечал в предыдущем посте, в настоящее время я собираюсь получить сертификат специалиста по педагогическому дизайну. Курс, который я беру в этом семестре, в значительной степени основан на теории, и поэтому мы потратили большую часть семестра, углубляясь в изучение теорий. Кажется, что люди, естественно, предпочитают одну теорию обучения другой, но на самом деле все они имеют свое место в образовании.В этом посте будут описаны три популярные теории обучения и способы их применения в юридическом образовании.

Бихевиоризм

Как следует из названия, бихевиоризм фокусируется на обучении, выраженном через поведение. Типичным примером является то, что учащийся, когда ему предъявляют уравнение (стимул), должен уметь дать правильное решение (ответ). Обучение, использующее бихевиористскую теорию, подчеркивает повторение и подкрепление как средство достижения мастерства; мастерство приходит, когда учащийся способен обобщить эти новые знания и применить их к другим аналогичным сценариям.

Бихевиоризм может быть хорошей теорией для использования в сценарии перед тестированием, чтобы измерить, насколько учащиеся уже знают по теме, и, следовательно, с чего начать обучение. Например, мы проводим предварительный тест в начале семестра для наших студентов, изучающих углубленные исследования в области права, чтобы получить представление о том, с чего начинается занятие с точки зрения предустановленных юридических исследований. Другие примеры могут включать в себя викторины по чтению накануне вечером или даже что-то менее формальное, например, вставку опроса везде или вопросов на основе кликера в середине лекции, чтобы оценить понимание учащимися.

Когнитивизм

В отличие от бихевиоризма, делающего упор на внешнюю успеваемость учащегося, когнитивизм смещает акцент изнутри на обработку учащимися информации и их способность связывать новую информацию с уже существующими знаниями. Значительное внимание уделяется организации информации учащимися. Роль инструктора рассматривается больше как проводник; перед ними стоит задача не только помочь учащимся адекватно структурировать свои знания для лучшего запоминания и применения, но и понять важность того, что они изучают.«[У] учащийся должен верить, что знания полезны в данной ситуации, прежде чем он или она активирует их» (Ertmer & Newby, 2013, стр. 52).

Когнитивистский подход идеально подходит для обучения более высоким уровням обучения, таким как критический анализ и решение проблем. Многие темы права носят относительный характер — структура судов, взаимосвязь между законами, делами и постановлениями, иерархия правовой информации и т. Д. — поэтому создание эффективных методов обработки этой информации имеет решающее значение.Обратная связь играет решающую роль в теории когнитивизма; Вместо того, чтобы просто говорить студенту правильный ответ на пропущенный вопрос викторины, дайте ему совет, как по-другому подойти к проблеме в будущем. Другие элементы обучения, основанные на более когнитивистском подходе, могут включать в себя концептуальное картирование, раздаточные материалы или другие лекционные материалы, которые подчеркивают организацию изучаемой информации, а также использование метафор или аналогий.

Конструктивизм

Конструктивизм еще больше фокусируется на том, что человек привносит в изучаемую тему.Конструктивисты полагают, что учащиеся применяют новые знания к своей реальности, и поэтому они будут строить свое собственное значение на основе приобретенных знаний, уделяя особое внимание ранее существовавшим знаниям и уникальному опыту каждого отдельного учащегося. В конструктивистском мышлении значение постоянно развивается, и знание конкретного понятия приобретает новое значение каждый раз, когда оно применяется в новой ситуации или перспективе; поэтому «очень важно, чтобы обучение происходило в реалистичных условиях и чтобы выбранные учебные задания соответствовали жизненному опыту учащихся» (Ertmer & Newby, p.56).

Право — это дисциплина, часто связанная с конструктивистским преподаванием через стажировки и ученичество; в более широком смысле, вы можете считать клиническую работу конструктивистом. В более традиционных классах совместное обучение, групповая работа и дискуссии являются эффективными конструктивистскими методами обучения. В конструктивистской среде преподаватель выступает в роли наставника, побуждая учащегося рассмотреть возможность применения этих новых знаний в различных сценариях и с разных точек зрения.

И победитель…?

Смысл этой публикации не в том, чтобы утверждать, что одна теория обучения «лучше» другой. Один видный ученый в этой области предполагает, что

когнитивный конструктивизм | Учебно-ресурсный центр GSI

Когнитивистские методы обучения нацелены на то, чтобы помочь учащимся усвоить новую информацию с существующими знаниями, а также дать им возможность внести соответствующие изменения в существующую интеллектуальную структуру, чтобы приспособить эту информацию.

Предпосылки
Взгляд на знания
Взгляд на обучение
Взгляд на мотивацию
Значение для обучения
Жан Пиаже
Уильям Г. Перри
Ссылки

Фон

Неудовлетворенность строгой ориентацией бихевиоризма на наблюдаемое поведение побудила таких психологов-педагогов, как Жан Пиаже и Уильям Перри, потребовать такого подхода к теории обучения, который уделял бы больше внимания тому, что происходит «в голове ученика». Они разработали когнитивный подход, ориентированный на психические процессы, а не на наблюдаемое поведение.Общей для большинства когнитивистских подходов является идея о том, что знание включает в себя символические ментальные представления, такие как предложения и образы, вместе с механизмом, который воздействует на эти представления. Знания рассматриваются как нечто, что активно конструируется учащимися на основе их существующих когнитивных структур. Следовательно, обучение зависит от стадии его когнитивного развития, и понимание существующей интеллектуальной структуры учащегося является центральным для понимания процесса обучения.

Взгляд на знания

В то время как бихевиористы утверждают, что знания — это пассивно усваиваемый поведенческий репертуар, когнитивные конструктивисты вместо этого утверждают, что знания активно конструируются учащимися и что любой отчет о знании содержит существенные ссылки на когнитивные структуры. Знания включают активные системы намеренных мысленных представлений, полученных из прошлого опыта обучения. Каждый учащийся интерпретирует опыт и информацию в свете имеющихся у них знаний, стадии когнитивного развития, своего культурного происхождения, своей личной истории и т. Д.Учащиеся используют эти факторы для организации своего опыта, а также для отбора и преобразования новой информации. Таким образом, знания формируются учащимся, а не пассивно поглощаются; это существенно зависит от точки зрения, с которой ученик подходит к нему.

Просмотр обучения

Поскольку знания накапливаются активно, обучение представляется как процесс активного открытия. Роль инструктора заключается не в том, чтобы углублять знания в учащихся путем последовательного повторения или побуждать их к обучению с помощью тщательно продуманных поощрений и наказаний.Скорее, роль учителя состоит в том, чтобы способствовать открытию, предоставляя необходимые ресурсы и направляя учащихся, когда они пытаются ассимилировать новые знания со старыми и модифицировать старое, чтобы приспособиться к новому. Таким образом, учителя должны принимать во внимание знания, которыми в настоящее время обладает учащийся, при принятии решения о том, как составить учебную программу и как представить, упорядочить и структурировать новый материал.

Вид мотивации

В отличие от бихевиористской теории обучения, где считается, что учащиеся мотивированы внешними факторами, такими как вознаграждение и наказание, теория когнитивного обучения рассматривает мотивацию как в значительной степени внутреннюю.Поскольку оно включает в себя значительную реструктуризацию существующих когнитивных структур, успешное обучение требует серьезных личных вложений со стороны учащегося (Perry 1999, 54). Учащиеся должны столкнуться с ограничениями своих существующих знаний и принять необходимость изменить или отказаться от существующих убеждений. Без какого-либо внутреннего побуждения со стороны учащегося к этому внешних поощрений и наказаний, таких как оценки, вряд ли будет достаточно.

Значение для обучения

Когнитивистские методы обучения нацелены на то, чтобы помочь студентам ассимилировать новую информацию с существующими знаниями и дать им возможность внести соответствующие изменения в их существующую интеллектуальную структуру, чтобы приспособить эту информацию.Таким образом, хотя когнитивисты допускают использование упражнений «навыки и упражнения» для запоминания фактов, формул и списков, они придают большее значение стратегиям, которые помогают учащимся активно усваивать и усваивать новый материал. Например, просьба к студентам объяснить новый материал своими словами может помочь им усвоить его, заставляя их заново выражать новые идеи в их существующем словарном запасе. Точно так же предоставление студентам наборов вопросов для структурирования их чтения помогает им связать его с предыдущим материалом, выделяя определенные части, и приспособить новый материал, обеспечивая четкую организационную структуру.Поскольку обучение в значительной степени мотивировано когнитивистской структурой, когнитивисты, такие как А. Л. Браун и Дж. Д. Феррара, также предложили методы, требующие от студентов контроля над своим обучением. Например, использование неклассифицированных тестов и учебных вопросов позволяет студентам контролировать собственное понимание материала. Другие методы, которые были предложены, включают использование студентами учебных журналов для отслеживания успеваемости, выявления любых повторяющихся трудностей и анализа учебных привычек.

Жан Пиаже

Самым влиятельным представителем когнитивизма был швейцарский детский психолог Жан Пиаже. Пиаже отверг идею о том, что обучение — это пассивное усвоение данных знаний. Вместо этого он предположил, что обучение — это динамический процесс, включающий последовательные стадии адаптации к реальности, во время которых учащиеся активно конструируют знания, создавая и проверяя свои собственные теории мира (1968, 8). Теория Пиаже состоит из двух основных направлений: во-первых, изложение механизмов, с помощью которых происходит когнитивное развитие; и, во-вторых, описание четырех основных стадий когнитивного развития, через которые проходят дети.

Базовым принципом, лежащим в основе теории Пиаже, является принцип уравновешивания: все когнитивное развитие (включая как интеллектуальное, так и аффективное) прогрессирует в сторону все более сложных и стабильных уровней организации. Уравновешивание происходит в процессе адаптации; то есть ассимиляция новой информации существующим когнитивным структурам и приспособление этой информации посредством формирования новых когнитивных структур. Например, учащиеся, у которых уже есть когнитивные структуры, необходимые для решения процентных задач по математике, будут иметь некоторые из структур, необходимых для решения задач времени-скорости-расстояния, но им нужно будет изменить свои существующие структуры, чтобы приспособить вновь полученную информацию для решения новый тип проблемы.Таким образом, учащиеся адаптируются и развиваются, усваивая и приспосабливая новую информацию к существующим когнитивным структурам.

Пиаже предположил, что в когнитивном развитии детей можно выделить четыре основных этапа. В первые два года дети проходят сенсомоторную стадию, во время которой они прогрессируют от когнитивных структур, в которых доминируют инстинктивные влечения и недифференцированные эмоции, к более организованным системам конкретных концепций, дифференцированных эмоций и их первых внешних аффективных фиксаций.На этой стадии мировоззрение детей по сути своей эгоцентрично в том смысле, что они не могут принимать во внимание точки зрения других. Второй этап развития длится примерно до семи лет. Дети начинают использовать язык, чтобы понимать реальность. Они учатся классифицировать предметы по разным критериям и манипулировать числами. Растущие языковые навыки детей открывают путь для большей социализации действий и общения с другими. В возрасте от семи до двенадцати лет дети начинают развивать логику, хотя они могут выполнять логические операции только над конкретными предметами и событиями.В подростковом возрасте дети вступают в формальную операционную стадию, которая продолжается всю оставшуюся жизнь. Дети-подростки развивают способность выполнять абстрактные интеллектуальные операции и достигают эмоциональной и интеллектуальной зрелости. Они учатся формулировать и проверять абстрактные гипотезы, не обращаясь к конкретным объектам. Самое главное, дети развивают способность ценить точки зрения других, а также свою собственную.

Теория Пиаже была широко распространена с 1950-х до 1970-х годов.Хотя эта теория сейчас не так широко принята, она оказала значительное влияние на более поздние теории когнитивного развития. Например, идея адаптации через ассимиляцию и приспособление все еще широко распространена.

Уильям Г. Перри

Уильям Г. Перри, исследователь в области образования из Гарвардского университета, разработал отчет о когнитивном и интеллектуальном развитии студентов студенческого возраста в ходе пятнадцатилетнего изучения студентов Гарварда и Рэдклиффа в 1950-х и 1960-х годах.Перри обобщил это исследование, чтобы дать более подробный отчет о пост-подростковом развитии, чем Пиаже. Он также представил концепцию позиционирования и сформулировал менее статичный взгляд на переходы в развитии.

Последовательность когнитивных структур, составляющих процесс развития, может быть описана в терминах поперечных сечений когнитивных структур, представляющих различные стадии в последовательности развития. Каждая стадия конструируется как относительно стабильная, устойчивая когнитивная структура, которая включает прошлые структуры и строится на них.Этапы характеризуются связностью и согласованностью составляющих их структур. Переход между стадиями опосредуется менее стабильными, менее последовательными переходными структурами. Фрейд, Уайтхед и Пиаже используют понятие стадии таким образом. Перри отвергает понятие сцены. Он утверждает, что конструирование развития в терминах последовательности стабильных стадий, на которых студенты «заключены в тюрьму», слишком статично (Perry 1999, xii). Вместо этого он вводит понятие должности. Перри принял утверждение Пиаже о том, что учащиеся адаптируются и развиваются, усваивая и приспосабливая новую информацию к существующим когнитивным структурам.Он также согласился с утверждением Пиаже о том, что последовательность когнитивных структур, составляющих процесс развития, логически и иерархически связаны, поскольку каждая строится на предыдущей структуре и, следовательно, предполагает ее. Однако он сделал гораздо больший акцент на идее о том, что учащиеся подходят к знаниям с самых разных точек зрения. Таким образом, согласно Перри, пол, раса, культура и социально-экономический класс влияют на наш подход к обучению в такой же степени, как и наша стадия когнитивного развития (xii).Каждый из нас интерпретирует мир с разных позиций (46), и каждый человек может одновременно занимать несколько позиций по отношению к разным предметам и опыту (xii). Процесс развития — это постоянно меняющаяся серия переходов между различными позициями.

Перри приводит следующую иллюстрацию различных типов позиций (1999, 2):

… лектор объявляет, что сегодня он рассмотрит три теории, объясняющие ____________.
Студент A всегда считал само собой разумеющимся, что знания состоят из правильных ответов, что есть один правильный ответ на каждую задачу, и что учителя объясняют эти ответы ученикам, чтобы они учились.Поэтому он слушает, как лектор говорит, какую теорию изучать.
Студент B делает те же общие предположения, но с уточнением, что учителя иногда представляют проблемы и процедуры, а не ответы, «чтобы мы могли научиться находить правильный ответ самостоятельно…»
Студент C предполагает, что ответ может быть назван «правильным» только в свете его контекста, и что контексты или «системы отсчета» различаются…
Что бы ни делал затем лектор…, эти три студента будут осмыслять полученный опыт по-разному. способы, которые будут включать в себя различные оценки их собственного выбора и ответственности.

Перри выделяет девять основных позиций, три из которых — двойственность, множественность и приверженность.

Самая основная позиция дуальность . Предполагается, что мир, знания и мораль имеют дуалистическую структуру. Все правильно или неправильно, правда или ложь, хорошо или плохо. Учащиеся видят в учителях авторитетные фигуры, дающие правильные ответы и «правду». Роль ученика заключается в том, чтобы получить эти ответы и продемонстрировать, что они их усвоили.Отстраненность в этом случае затруднена, потому что есть только одна правильная точка зрения. Большинство студентов уже прошли эту стадию к моменту поступления в университет. Те, кто не успели быстро сделать это в типично плюралистической культуре современных университетов.

Позиции со второй по четвертую в основном переходные . Учащиеся постепенно развивают все большее признание множественности, но все же ассимилируют эту множественность с принципиально дуалистической структурой первой позиции.Например, студент может осознавать существование множества различных точек зрения в университете, но все же искать точку зрения, согласно которой учитель «хочет, чтобы мы учились» (121).

Следующая крупная позиция — , кратность . Мир, знание и мораль принимаются как релятивистские в том смысле, что истина рассматривается как относительная к системе отсчета, а не абсолютная. Учащиеся осознают, что о вещах можно говорить как о правильных или неправильных только в определенном контексте.Учителя рассматриваются как опытные наставники или консультанты, а не как авторитетные фигуры, делающие «правду». Сверстники считаются законными источниками обучения (xxxii). Эта позиция включает в себя гораздо более обширную реструктуризацию существующих знаний учащегося, чем предыдущие позиции, поскольку знания больше не могут быть ассимилированы с существующей дуалистической организационной схемой.

Позиции с шестой по восьмую также в основном переходные . Признание относительности знания приводит к осознанию того, что устойчивый локус или точка зрения необходимы для чувства идентичности и для создания некоторого ощущения непрерывности.Это приводит к постепенному формированию приверженности определенным точкам зрения, отношениям, видам деятельности и т. Д. Учащийся осознает необходимость найти свою собственную точку зрения в релятивистском мире. Он или она начинает с того, что ставит под сомнение и пересматривает прошлые убеждения и обязательства, затем развивает и расширяет твердые обязательства в отношении важных областей жизни и знаний.

Последняя основная позиция — обязательство . Обязательства, выработанные учащимися, вместе с их признанием относительности всех знаний, приводят к осознанию того, что каждый человек частично определяет свою судьбу, и к признанию того, что обязательства и, следовательно, идентичность постоянно развиваются.

Поскольку первоначальное исследование Перри было основано на небольшой и довольно нерепрезентативной выборке студентов, многие детали его позиций были изменены или развиты более поздними исследователями. Однако идея позиционности оказала значительное влияние на теорию социальной идентичности, и его описание переходных процессов в развитии созвучно современным подходам к обучению взрослых (xii).

Список литературы

Перри, Уильям Г. (1999). Формы этического и интеллектуального развития в учебе .Сан-Франциско: издательство Jossey-Bass.

Пиаже, Жан (1968). Шесть психологических исследований . Анита Тензер (пер.), Нью-Йорк: Vintage Books.

Позитивизм: примеры и определение | Философские термины

I. Определение

Позитивизм — это философская система, глубоко укоренившаяся в науке и математике. Он основан на представлении о том, что все, что существует, можно проверить с помощью экспериментов, наблюдений и математических / логических доказательств.Все остальное не существует. Кроме того, позитивисты обычно считают, что научный прогресс устранит или, по крайней мере, резко уменьшит проблемы, стоящие перед человечеством.

Позитивисты почти всегда сильные реалисты — то есть они верят, что то, что мы воспринимаем как реальность, на самом деле в мире. Другими словами, они верят в объективную истину. Они также склонны отрицать влияние таких вещей, как теоретические и культурные предубеждения, которые мешают науке.

Позитивизм делит все утверждения на три категории: истинные, ложные и бессмысленные (ни истинные, ни ложные). Бессмысленное утверждение — это утверждение, которое недостаточно ясно, чтобы его можно было проверить позитивистскими методами. Например, «Зеленый цвет спит сердито» — бессмысленное утверждение. Невозможно проверить, правда это или нет, а это значит, что это неправда или ложь. Это чушь. Это, конечно, крайний пример, но многие другие предложения попадают в эту категорию, если их термины не определены четко.

Если утверждение действительно имеет значение, то оно должно быть истинным или ложным. Но это не значит, что мы обязательно знаем, какой именно. Например, фраза «В мире ровно 23,8762 миллиарда домашних кошек» имеет определенное значение, но никто не может точно сказать, правда это или нет. Пересчитать всех домашних кошек по отдельности невозможно, поэтому никто не может проверить это утверждение. В принципе, может быть подтвержден с помощью научных наблюдений, у которых просто нет реальных средств для проведения исследования.

Примечание : Несмотря на название, позитивизм не имеет ничего общего с «позитивным мышлением» или оптимизмом — это просто совпадение, что у них похожие названия.

II. Позитивизм против постпозитивизма

Пик популярности позитивизма пришелся на начало 20 века, но после этого новая школа — постпозитивисты — начала замечать проблемы с теорией.

Позитивизм — привлекательная философия, потому что он подтверждает ценность науки и поддерживает четкое различие между «истинным» и «ложным» (различие, которое стирают многие другие философии!). Однако с ним также есть серьезные проблемы, особенно Дело в том, что позитивизм не принимает во внимание культурные, политические и психологические факторы, которые встают между наблюдателем и истиной.

Что еще более важно, позитивизм обречен на провал . Вот схема аргумента постпозитивистов:

a. Позитивизм утверждает, что истина может быть проверена наукой и логическими доказательствами.

г. Позитивизм также утверждает, что все остальное либо ложно, либо бессмысленно.

Аргумент:

1. Утверждение «а» не может быть подтверждено наукой или логическим доказательством.

2. Следовательно, утверждение «а» либо ложно, либо бессмысленно.

Другими словами, если позитивизм истинен, то позитивизм ложен! Нет объективных оснований для веры в объективную истину!

Осознавая этот недостаток, многие люди решили полностью отказаться от позитивизма — они разработали новые школы мышления, полностью отказавшиеся от позитивистского проекта. Однако постпозитивисты по-прежнему придерживались многих аспектов старой школы. В частности, они по-прежнему считали, что целью философии должно быть стремление к объективной истине.Они считали, что существует объективная реальность, и считали науку несовершенным, но все же весьма респектабельным средством ее понимания, но они признавали, что в процессе познания или понимания этой истины есть серьезные сложности. И, конечно же, они согласились с тем, что не было объективных оснований для веры в объективную истину.

Постпозитивизм оказался настолько успешным в критике позитивизма, что сегодня осталось очень мало полностью убежденных позитивистов.На протяжении всей статьи вы заметите, что цитаты и примеры из поп-культуры в основном принадлежат людям, слегка критически относящимся к позитивизму — это потому, что для того, чтобы найти полноценные позитивистские примеры, нам нужно было бы вернуться на многие десятилетия назад!

III. Цитаты о позитивизме

Цитата 1

«Изучение развития человеческого интеллекта во всех направлениях и во все времена приводит к открытию великого фундаментального закона, [который гласит, что] каждая ветвь нашего знание последовательно проходит через три различных теоретических условия: теологическое или вымышленное; метафизический или абстрактный; и научный, или положительный.(Огюст Конт)

Огюст Конт был французским философом, который жил в начале 19 века и был тесно связан с позитивизмом (хотя его больше интересовала социология, наука, которая только начинала развиваться, чем он сам). естественные науки). В этой короткой цитате он выражает основную надежду позитивизма: человеческое знание неизбежно будет прогрессировать через заранее определенные этапы, никогда не отступая или не разворачиваясь в неожиданных направлениях. Заметьте также, что он помещает религию в самый низ своей иерархии, называя ее фикцией.Этот скептицизм по отношению к религии распространен среди позитивистов.

Цитата 2

«Наши знания могут быть только конечными, в то время как наше невежество обязательно должно быть бесконечным». (Карл Поппер)

Карл Поппер, вероятно, был самым влиятельным теоретиком научного метода 20 века — даже сегодня многие ученые основывают свои исследования на его теориях. Однако, несмотря на то, что он был такой важной научной фигурой, Поппер скептически относился к позитивизму. Как один из первых постпозитивистов, он утверждал, что существуют пределы научного знания просто потому, что есть пределы тому, что мы, люди, можем знать и понимать.Таким образом, он считал, что позитивизм слишком верит в науку, не уделяя должного внимания ее слепым пятнам.

IV. История и важность позитивизма

Основная идея позитивизма так же стара, как сама философия, и, вероятно, намного старше. То есть люди всегда понимали, что один из лучших способов узнать о реальности — это наблюдать ее систематически, и обычно люди довольно легко верят, что мир вокруг них является объективной реальностью.

Однако современная форма позитивизма определяется современной формой науки, которая восходит к 17 веку. Европейские мыслители разработали систему проверки и оценки своих идей, которая не была полностью новой — на нее сильно повлияли индийские и исламские идеи, развитые в предыдущие столетия, — но которая действительно включала некоторые поразительные новые элементы. Например, европейские ученые решили, что сверхъестественные идеи нельзя использовать для объяснения их наблюдений, идея, которая станет центральной в современном позитивизме.

Позитивизм достиг своего пика в начале 20 века, когда философы в Британии и Америке были на пике своих усилий по интеграции философии с естественными науками. По понятным причинам они были впечатлены прогрессом, достигнутым наукой за предыдущие столетия, и считали, что этот прогресс был обусловлен присущим науке превосходством над всеми другими системами мышления.

Как мы видели, постпозитивисты пробили этот пузырь — по крайней мере частично.Они показали, что научное мышление не является совершенной или законченной системой и что его необходимо дополнять другими ненаучными идеями. Они не пренебрегали наукой и не призывали к отказу от нее, но они показали некоторые пробелы в позитивизме и продемонстрировали необходимость нового способа понимания мира, который объединял бы науку с другими формами знания.

Сегодня мы живем в эпоху, зажатую между двумя противоположными силами: непрерывным развитием науки и растущим осознанием ее ограничений.С одной стороны, наш мир более глубоко сформирован наукой, чем когда-либо прежде — наши смартфоны и сети 4G являются очевидным доказательством научной мощи, но также и огромное население земного шара, которое может существовать только благодаря революционным сельскохозяйственным технологиям, предоставленным наукой. . Однако мы также понимаем, что наука несет ответственность за смерть и разрушения в огромных масштабах, и что наша любовь к технологиям не помогла нам развить большую любовь к нашим собратьям. Так что очарование позитивизма все еще существует, поскольку все мы понимаем силу научного мировоззрения — но в то же время мы гораздо больше осознаем его опасности, чем когда-либо были первые постпозитивисты.

V. Позитивизм в массовой культуре

Пример 1

Несмотря на неоднозначное отношение к науке, фильм «Аватар» имеет некоторые позитивистские основания. Во-первых, природные силы Пандоры не являются духовными существами — это суперорганизмы из плоти и крови, которые в принципе можно понять с помощью науки. Таким образом, фильм в основном занимает позитивистскую позицию в отношении того, какие вещи существуют в мире, но он все же оставляет место для полудуховных отношений с миром природы.Кроме того, ученые в фильме — в основном хорошие ребята с лучшими ценностями, чем злодеи из фильма, которые в основном корпоративные и военные.

Пример 2

В эпизоде «Южного парка» Картман отправляется в будущее, во времена, когда позитивизм захватил мир, заменив политические и религиозные идеи чистой наукой. Хотя в этом мире будущего есть невероятные технологии, все основные проблемы одинаковы — войны, фанатизм и глупость по-прежнему свирепствуют.Шоу передает критику позитивизма через юмор, показывая, что «прогресс» науки не решит всех проблем человечества.

VI. Споры

Существование Бога: правда, ложь или бессмысленность?

Для многих вопрос о существовании Бога — это правда или ложь. Атеисты говорят, что это ложь, тогда как теисты говорят, что это правда. Но некоторые позитивисты утверждают, что существование Бога не является ни истинным, ни ложным — это бессмысленно .Они утверждают, что слово «Бог» недостаточно ясно для анализа истинности или ложности, и что прежде чем мы сможем спросить, существует ли Бог, мы должны получить гораздо больше ясности относительно того, что на самом деле означает слово «Бог».

Конечно, «Бог» — это не то слово, которое можно легко определить. В чем бы еще они не соглашались, большинство религий соглашаются с тем, что Бог в некотором роде находится за пределами нашего понимания, а это означает, что невозможно разработать ясное и простое определение слова «Бог». С позитивистской точки зрения это означает, что невозможно установить, существует ли Бог или нет.

Исторически большинство позитивистов (и многие постпозитивисты) были атеистами. Они верят только в то, что может продемонстрировать наука, а поскольку наука не может продемонстрировать существование Бога, они приходят к выводу, что Бога не существует. Но заметьте, что у вас не может быть обоих вариантов — одни позитивисты говорят, что существование Бога ложно, а другие говорят, что это бессмысленно, но не может быть и того, и другого одновременно. (Чтобы утверждение было ложным, оно должно иметь установленное значение.)

Итак, для позитивиста есть три возможных положения:

Бог существует, и это можно доказать с помощью науки (необычная позиция!)
Бога не существует, потому что наука не может показать существование бога.
Слово «Бог» не имеет значения.

Бихевиоризм против когнитивизма | Способы познания

Бихевиоризм и когнитивизм — два направления в психологии, которые имеют важное значение для изучения обучения и образования. Бихевиоризм — это изучение поведения с целью выявления его детерминант. Бихевиоризм использует механизм как фундаментальную метафору, которая предполагает, что поведение регулируется конечным набором физических законов. Когнитивизм был реакцией на бихевиоризм.Это изучение психических процессов с помощью научных методов и абстракций от поведения. Когнитивизм использует механизм и обработку информации в качестве основных метафор для интерпретации результатов.

Эти два движения особенно различаются во взглядах на поведение. Бихевиоризм, объектами исследования которого в основном были животные, рассматривает поведение как непреодолимое следствие внешних стимулов, тогда как когнитивизм, объектами исследования которого часто являются люди, рассматривает поведение как точку, с которой можно абстрагироваться от психических процессов, лежащих в основе поведения.

Когнитивизм и бихевиоризм также во многом схожи. Оба они используют механизм как фундаментальное предположение. Когнитивизм выходит за рамки бихевиоризма в том, что он распространяет механические предположения на разум, а не только на поведение. Но, тем не менее, оба движения рассматривают человеческое действие, умственное или иное, как определенное физическими законами.

Эти два движения также содержат общее противоречие; они используют субъективные метафоры как основу для объективной науки. Бихевиоризм использует метафору стимула и реакции для интерпретации проявленного поведения в мире и устанавливает свое исследование в соответствии с аффордансами метафоры.Точно так же когнитивизм использует обработку информации как способ объяснить, как люди воспринимают, запоминают и понимают окружающий мир. Поскольку когнитивная наука основывает свои исследования на метафоре обработки информации, выводы о психических процессах объективны только на том уровне, на котором метафора является субъективной.

Хотя это два разных движения, когнитивное не ускользает от всей критики бихевиоризма. Когнитивная наука, однако, преодолевает основные недостатки бихевиоризма, в частности то, что рефлексы и подкрепления не могут объяснить все человеческое поведение и что поведение животных не является лучшим предиктором человеческого поведения.

Когнитивизм также пытается выйти за рамки бихевиоризма, пытаясь объяснить, как люди рассуждают, принимают решения, почему они делают ошибки, как они запоминают и неправильно запоминают, другими словами, вещи, которые в значительной степени являются частью человеческого опыта, но не могут быть объяснены только поведением. Тем не менее, имеющий корни в механизме, когнитивизм все еще подвержен редукционизму, не оставляющему места для осмысленных человеческих действий. Когнитивная наука, возможно, добилась прогресса в отношении строгого взгляда на мир «стимул / реакция», но метафора входов и выходов, объясняющая, как люди думают о чувствах, не согласуется с механикой и физическими законами, как люди самодействуют.По умолчанию машина не имеет внутреннего смысла или чувствительности, но у людей что-то выполняет фильтрацию, создание и развитие смысла. Наука, в основе которой лежит метафора, предполагающая, что никаких действий не происходит, пока не будут приняты соответствующие меры, не может полностью объяснить человеческое поведение, психические процессы или человеческое значение.