Как это морально плохо: Морально — это… Что такое Морально?

Содержание

Морально — это… Что такое Морально?

морально — морально … Орфографический словарь-справочник

морально — внутренне, этично, душевно, нравственно Словарь русских синонимов. морально нареч, кол во синонимов: 5 • внутренне (9) • … Словарь синонимов

морально — , нареч. Соответственно требованиям морали. * Морально устойчивый (стойкий). одобр. * Морально неустойчивый. неодобр. ◘ Морально устойчивый одно из определений в характеристике, которая требовалась для поступления на новую работу,… … Толковый словарь языка Совдепии

морально — Присл. до моральний 2), 3). •• Мора/льно застаріва/ти втрачати своє значення, цінність через появу новіших, досконаліших машин, апаратів, способів обробки і т. ін … Український тлумачний словник

морально — мораль … Словарь-тезаурус синонимов русской речи

морально — см. моральный; нареч. Мора/льно поддержать кого л. Мора/льно устойчивый человек. Мора/льно подготовиться к испытанию. Мора/льно устаревшее оборудование … Словарь многих выражений

морально — прислівник незмінювана словникова одиниця … Орфографічний словник української мови

Морально-психологическая подготовка — система мероприятий по формированию у личного состава, участвующего в аварийно спасательных и др. неотложных работах при ликвидации чрезвычайных ситуаций, необходимых моральных, психологических и профессиональных качеств. Целями М. п.п. является … Словарь черезвычайных ситуаций

Морально-психологическое состояние — качественная определённость личности, коллектива, характеризующая направленность и динамику психических процессов, межличностных отношений в коллективе; выступает конкретной формой проявления и реализации морального духа и боевых возможностей… … Словарь черезвычайных ситуаций

морально тяжелый — прил., кол во синонимов: 1 • морально тяжёлый (1) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов

Как помочь близкому человеку, находящемуся в состоянии, которое близко к депрессивному?

Примерно каждый четвертый хоть раз в жизни сталкивался с депрессией. Очень важно различать хандру, легкое депрессивное состояние (малая депрессия, субдепрессия) и настоящую клиническую депрессию, которая может затянуться на несколько месяцев.

Клиническая депрессия характеризуется тремя главными симптомами:

Плохое настроение. Но не такое, какое бывает обычно после тяжелого дня или недели. При депрессии человек теряет способность радоваться, не получает удовольствие от привычных вещей — еды, общения с друзьями, секса, музыки, фильмов. Это состояние называется ангедония.
Нарушение мышления. Человеку в депрессии трудно соображать, создается ощущение, что мысли «как кисель». Работа выполняется медленнее.
Двигательная заторможенность. Депрессию всегда сопровождает постоянное чувство усталости. Заставить себя пойти куда-то в таком состоянии крайне сложно.

Если эти симптомы наблюдаются больше месяца, то это повод обратиться к врачу, а вот с легкой депрессией под силу справиться самостоятельно, с помощью близких и психотерапии. При этом близким стоит помнить несколько простых правил — что нужно делать, и чего ни в коем случае нельзя говорить. Вот несколько простых рекомендаций, которые помогут Вам.

Позвольте человеку немного побыть в этом состоянии и пережить его. Ваш близкий человек очень чем-то расстроен, его не радует то, что он обычно любит. Не торопите его. Говорить фразы: «Да перестань думать об этом!» или «Нужно двигаться вперед!» — не стоит. Состояние грусти не так уж плохо для человека. Грусть позволяет немного отдохнуть после той гонки, что была до этого, прийти в себя, переосмыслить, чтобы после этого плавно выйти из этого состояния.
Не обесценивайте страдания близкого человека.
Фразы: «Забудь», «Перестань», «Твои неудачи проблемы не значат» скорее всего сделают только хуже. Человек может и должен извлечь из своих неудач урок. Только для этого нужно время и сделать он это должен самостоятельно.
Признайте важность этой ситуации. «Да, ты пытался, не вышло, но очень важно, что ты делал это! Чувства, которые ты испытываешь сейчас, очень важны. Грусть, потеря сил — все это закономерно, но я рядом и помогу тебе». Человеку в состоянии грусти важно знать, что кто-то есть рядом. Всегда помните об этом.
Будьте осторожны с шутками. Не стоит грубо шутить, зубоскалить, иронизировать над ситуацией. Конечно, тяжело, когда близкий тебе человек в плохом настроении, хочется, чтобы он улыбался, а не ходил мрачный. Может показаться, что если шутить и высмеивать ситуацию, то он сразу развеселится и все тут же пойдет на лад. Но скорее всего будет только хуже. Любое грубое вторжение, критика помешают выходу из депрессивного состояния.

Не заставляйте. Насильно тащить человека на вечеринки и прогулки в депрессивном состоянии категорически запрещается. Ошибка заключается в том, что когда мы видим депрессивного человека, нам хочется дать ему энергию жизни. Мы говорим: «Посмотри, как все это здорово!» Но человек просто физически не способен оценить это. Когда он видит, как люди радуются жизни, это только ухудшает его состояние, он начинает задаваться вопросом: «А почему я так не могу?». С другой стороны, активность может помочь отвлечься от негативных мыслей. Попробуйте ненавязчиво предложить хотя бы раз в неделю возобновить былую активность (спорт, хобби, поход в кино – то, что ранее доставляло удовольствие Вашему близкому).
Никакой агрессии. Увидев, что человек еще больше закрывается, ни в коем случае нельзя говорить агрессивно: «Почему ты до сих пор в тоске?», «Чего сидишь и грустишь?», «Соберись, тряпка!» Такие фразы запрещены даже в шутку, потому что имеют обычно прямо противоположный эффект.

Запаситесь терпением. Не надо делать чего-то чрезмерного, будьте сдержаннее и спокойнее. Но если состояние близкого вам человека не улучшается в течение месяца, это повод обратиться к психотерапевту или психиатру. Возможно, речь идет о клинической депрессии, которую необходимо лечить медикаментозно.
Помогите избавиться от страха перед специалистами. Многие пациенты с клинической депрессией боятся идти к психотерапевту или психиатру. Думают: «А вдруг это что-то хуже, чем просто депрессия, вдруг я схожу с ума» или «Я справлюсь сам/сама». Близкие люди в этот момент должны мягко и аккуратно объяснить: «Знаешь, похоже, это депрессия, и я читал, что она полностью излечивается. Мы найдем выход. Давай сходим к специалисту вместе. Мне кажется, что это поможет тебе выйти из этого состояния». Этим Вы лишний раз покажете человеку свое внимание к проблеме и, возможно, оградите своего близкого от более серьезных проблем.

Будьте рядом. Даже если на данный момент человек отказывается от Вашей помощи, будьте рядом или поблизости, чтобы Ваш друг всегда знал, что, если ему понадобится помощь, то ему есть к кому обратиться.

Здоровья Вам и Вашим близким!

Подготовила врач-психотерапевт

Игнатович Д.А.,

медико-психологическое отделение.

Пять советов, которые помогут поддержать человека в непростой ситуации

Бывает, что в жизни случается трудный момент и выйти из сложной ситуации самостоятельно практически невозможно. Часто у людей опускаются руки, начинается отчаяние, наступает депрессия. Как подобрать слова, которые убедят, что все будет хорошо? Специалист семейного центра «Западное Дегунино» Татьяна Мороз подготовила пять советов, которые помогут выстроить разговор.

Опасные слова

Воздержитесь от упоминания таких слов, как «терпи», «смирись», «не плачь», «прекрати» и другие похожие по значению.

Не советуйте человеку «взять себя в руки» и не обещайте ему, что «это никогда больше не случится». «Большой ошибкой будет рассказать и без того удрученному человеку обо всех своих проблемах или представить еще более осложненную ситуацию, которая могла бы с ним произойти. Такой разговор может так или иначе обесценить переживания собеседника. Вы даете понять, что он не может рассчитывать на вашу поддержку, а сам должен преодолевать все трудности и не жаловаться», — делится специалист.

Приемы

Ему станет спокойнее, если немного помолчать. Иногда это лучше, чем заводить пустой и ненужный разговор.
Ведите себя искренне. Порой достаточно сесть рядом, взять за руку или обнять.
Прекрасный прием — дать человеку выговориться и поплакать, когда ему это нужно.

Окажите реальную помощь. Спросите, чем вы можете ему помочь. Разделите с родным человеком его домашние обязанности, окажите финансовую помощь, помогите в решении части его проблем.
Предложите сходить в кафе или кино, погулять по городу, взять отпуск и отправиться путешествовать. Так человек сможет отвлечься от гнетущих мыслей и сфокусироваться на хорошем, получить новые положительные эмоции.

Поддержка в трудную минуту

Слова благодарности

Поблагодарите собеседника за то, что он смог рассказать о своих переживаниях. Дайте ему понять, что его чувства, а также успехи и ошибки важны для вас. Вы с готовностью разделите с ним пополам каждый случай, будь он радостным или печальным.

Я понимаю, как тебе больно

Если вы сталкивались с похожей ситуацией, то можете рассказать об этом. Скажите, что оказывались в подобной ситуации и знаете, насколько сложно переносить такие невзгоды. Расскажите о том, как можно справиться с подобными проблемами. Вы можете поделиться своими воспоминаниями о пережитых неприятностях и дать понять человеку, что он не останется один со своей бедой.

Трудно представить, что ты сейчас чувствуешь

Если с вами не случалось похожих ситуаций, то не бойтесь рассказать об этом собеседнику. Скажите, что не можете даже представить, что он сейчас чувствует, но готовы разделить с ним все неприятности. Обязательно сообщите, что восторгаетесь его твердостью и силой воли.

Я тебе очень сочувствую

Вам помогут фразы, способные выразить сочувствие и сопереживание.

Скажите: «Мне искренне жаль, что ты попал в такую ситуацию», «Это несправедливо» или «Ты заслуживаешь лучшего». Эти слова помогут успокоить человека. Он поймет, что вы на самом деле переживаете и сочувствуете ему.

Давай вместе найдем что-то хорошее

Можно предложить найти альтернативное решение его проблемы. Если это невозможно реализовать, спросите, что могло бы в настоящий момент принести ему радость и повысить настроение. Поиск радости и нового взгляда на ситуацию — не только занимательная игра, но и эффективный метод терапии.

И, главное, не забывайте: всегда легче, когда рядом близкий человек или верный друг. Понимание, искреннее желание помочь, совместные действия всегда выводят из сложных ситуаций.

Если вы понимаете, что не в состоянии самостоятельно справиться с возникшей проблемой, вы можете обратиться за консультацией в столичные семейные центры, где помогут разобраться в проблеме, разработают рекомендации, а также ответят на интересующие вас вопросы.

Источник

Пресс-служба Департамента труда и социальной защиты населения города Москвы

Что делать когда морально плохо. Что делать, когда плохо на душе. Все очень плохо или почему так бывает

Вопрос психологу:

Добрый день.

Год назад я узнал об измене жены и весь мой мир со всеми его ценностями рухнул в тартарары.

Мне 35, жене 34. У нас двое детей.

Вместе мы уже 17 лет. В официальном браке 8.

Моя история такова.

Год назад я узнал? что жена мне неверна.

Сначала я застал какой-то кусок переписки, но жена попыталась ложью замять все это. О! Женская фантазия по части лжи безгранична и изобретательна. Это было нечто.

Но потом я узнал обо всем этом во всех пикантных подробностях. И это длилось на момент того как я узнал год. Это была безумно страстная переписка и целое море откровенных фото и видео. Было столько всего того? чего у нас с ней не было никогда за все совместно проведенные годы. Он на фоне меня оказался альфа-самцом. Он смог то чего не смог я. И те эмоции? которые я пережил не поместились во мне. То что началось дальше превзошло все мои самые страшные фантазии на тему возможной измены жены. Ожидал конечно я чего угодно, а точнее слов раскаяния и признания что бес попутал, ну каких-то стоп-слов для того что закипело у меня внутри и собиралось рвануть. Но получил от нее такой водопад негатива, что представить себе невозможно, наверное. Она меня растоптала в моих глазах в пух и прах. Я узнал о себе столько всего, что даже сам не думал никогда. Я получил непреодолимую стену отрицания вины и ее правоты во всем, что она сделала. Она не раскаялась и не сожалела ни о чем, а только продолжала рвать меня и мою самооценку в клочья. И это на фоне того, что я узнал и прочитал в ее переписке.

Я поставил в известность ее отца, что так мол и так я ухожу и жить с ней не буду.

Понятно дело разразилась страшная буря, т.к. ее отец грузин со своими порядками и женский блуд в его семье его личный позор. Но это все было только начало.

Часть первая.

Я рухнул в бездну депрессии. Дошло до антидепрессантов (АД) и прочей химии, потому что я не мог даже заставить себя подняться с кровати. Я не ел около 20 дней, пока меня чуть ли не силой не заставили есть. Я похудел за месяц на 15 кг разом. Была голова с проседью, а стала совсем седая почти. И все это на фоне непрекращающегося негатива от жены и обвинения меня во всем что произошло. Я сменил 3 психологов и ничего кроме как возможности поговорить не смог получить от них. Потом я заменил АД нейролептиками, так как от АД начались проблемы со здоровьем. На фоне плотного приема нейролептиков у меня купировались припадки ярости и неврозов. И тут началось второе действие моей трагедии.

Часть вторая.

Я поверил во все, что мне было сказано. Я начал заниматься самокопанием и самобичеванием. Я стал впитывать сказанное мне и оно стало становиться моим мнением. Я поверил в то, что я виноват во всем. Моя самооценка стремительно падала в отрицательные зону.

Потом были какие-то периоды ремиссии, но это обычно длилось недолго и все накопленное и не высказанное вырывалось наружу очередным скандалом. И все это на фоне постоянно отречения и отрицания со стороны жены. Я перестал себя уважать. Я себя возненавидел за все: за слабость, безволие, злобу, зависть, жадность, грубость, нетерпимость… В общем просто за все грехи, которые можно приписать человеку я повесил на себя. Я стал оправдывать этим поступок жены и даже начал ей сочувствовать попутно все больше презирая и ненавидя себя. Так потянулось время…

Часть третья

В какой-то момент в сознании жены пришло понимание того, что ОН за ней не приедет и не заберет ее. Она конечно нашла тому с половину десятка оправданий, но все же понимание того, что это уже факт как-то заставило ее изменить свой взгляд на те остатки отношений, которые были, все таки общие дети. Несмотря на мои многочисленные попытки уйти из семьи она так или иначе манипулируя мной оставляла меня в доме. Она даже вернула в наши с ней отношения близость, но это было что-то скорее похоже на долг, чем на что-то душевное.

К тому моменту острая фаза моих эмоций прошла и я все дольше смог находиться в уравновешенном состоянии. Но накопленный гнев и невысказанные слова, подавленные эмоции и вопросы, на которые я хотел найти ответы прорывались наружу очередным скандалом и нервным срывом. Все больше приходило понимание того чего я боялся больше всего. Все мои воспоминания, которыми я дорожил и которые были мои миром и моими ценностями рухнуло и больше не важно никому, корме меня одного.

Реальность.

Жена по прежнему идет в отказ и винит меня в том, что я живу прошлым. Что она не придает значения тому, что было и хочет, чтобы все было ПРОСТО СПОКОЙНО. Что мол вроде как чего плохого в том что есть здесь и сейчас и почему я все время вспоминаю то что УЖЕ БЫЛО? Довольствуйся тем что есть сейчас, я ведь никуда не ушла! И тут мой первый клин: не она не ушла, а никто не забрал! И в этом для меня лично большая разница – ее желание не добровольно, а следствие незапланированного поворота событий.

На данный момент я нахожусь в тени их отношений. Я постоянно нахожусь в сравнении и противопоставлении себя с НИМ. Я прекрасно понимаю, что это фиаско. И я не могу и не смогу дать ей ничего из того что дал ей он, хотя он ничего ей не дал вообще кроме общения и интима. И вот тут мой второй клин: он лучше меня в эмоциональном и сексуальном плане. Это для меня был самый серьезный удар по самооценке и самолюбию. Я пал в своих глазах как мужчина. И оглядываясь назад, на все эти нервотрепки, которые я не могу прекратить уже почти год, я все больше склоняюсь к недостойности своего поведения как мужчины. Это все подогревается ее нелестными отзывами на тему что она никогда не чувствовала себя рядом со мной женщиной, это для меня самое непонятное из всего.

Все время я имел деформацию ценностей. Я возвел ее в ранг кумиров и жил и поклонялся ей. Я делал все и заботился о детях каждый день и не отказывался ни от чего. Я устранил личные развлечения и друзей. Я полностью согласовал свое личное с потребностями семьи. Я превратился в шестеренку механизма обеспечения жизнедеятельности. А жена при этом сохранила свою свободу в общении и более того почти не в чем не имела ограничений. Я добился очень высокооплачиваемой работы с крупной российской компании с мировым именем. Я купил квартиру, машину и никогда, как бы ни было трудно, она не слышала слова что нет денег или я чего-то не могу. Как итог я довольно круто засел в долгах, но это не приговор пока еще. Но главное я услышал упрек, что не в деньгах счастье и я дурак, если думал что достаток принесет счастье. Бам! Третий клин: я воспитан так, что достаток семьи это первое чего нужно добиться. А как оказалось что с милым рай и в шалаше и то что получил ОН – он это получил реально на халяву, да еще и кое-что за мой счет.

И так я имею полностью разрушенную самооценку, причем до такой степени, что я теперь на женщин смотрю как мышь на жирафа. Снизу вверх.

Себя я презираю и не вижу в себе ничего ни мужского ни достойного уважения.

Я не верю в то, что могу быть интересен другим женщинам.

Я понял, что за годы, потраченные на обеспечение семьи я полностью растерял навыки общения.

Меня заклинило на том что жена отдала ЕМУ и я не представляю как и чем это было добыто.

Дико раздражает позиция жены, которая просто плывет по течению.

А я понимаю что я остался ни с чем, а впереди ничего похожего.

Ревность? Наверное уже нет.

Обида? ДА!

Зависть? ДА!

Чувство никчемности? ДА!

Хочется, чтобы это все прекратилось, я очень устал, а совладать с собой нет ни сил ни желания. Наверное, слабовольный.

Пуля в висок выход конечно надежный, но меня останавливают дети…

Как мне стать нормальным человеком, где найти сил? Может в психушку а? Думаю подать на развод, а вдруг поможет?

На вопрос отвечает психолог Ягудина Ольга Петровна.

Александр, добрый день!

Как вы все описываете! Меня проняло до глубины души! Я вам искренне сочувствую и понимаю.

Вы ответственный, целеустремленный, чувствительный, действенный, глубоко чувствующий человек. При описании вашей истории вы ни разу не позволили себе оскорбить вашу жену. Это говорит о том, что вы достойный мужчина. Что еще я вижу из вашего письма про вас:

1. Вы обеспечивали семью, хорошо обеспечивали, и продолжаете это делать- это очень хорошо вас характеризует как настоящего мужчину.

2. Вы не оставили детей, хотя хотели уйти из семьи- вы хороший отец.

3. Вы анализируете ваши взаимоотношения с женой, даже когда все разрушено вы говорите об остатках отношений- это говорит о вашей глубокой эмоциональной, чувствующей натуре.

4. Вы осознаете что с вами происходит- обида, злость, разрушение самооценки- значит вы растущий, взрослеющий, зрелый человек. Который не бежит и не прячется от трудностей в жизни в алкоголе, случайных связях и прочих заменителях. Вы готовы принять и пережить то, что с вами и вашей семьей происходит. Это вызывает уважение!

Вы успешный, интересный, хороший мужчина и отец.

Может быть вы не альфа-самец))), но те качества которые я выше перечислила настолько весомы, что ни одному альфа-самцу их не переплюнуть. Загляните внутрь себя, найдите точку опоры, чтобы противостоять потоку обвинений и унижений со стороны жены.

Так бывает, что мы очень много отдаем сил какому-то аспекту жизни, желая в этом добиться совершенства. Для вас очень много значила ваша семья. Вы даже поступились собственными интересами ради благополучия семьи. К сожалению, в жизни бывает все, и рушится то, что нам всего дороже. Нужно оценить что осталось хорошего и можно ли с этим жить в семье? Детям полезнее будет увидеть достойный развод родителей, чем недостойную совместную жизнь, где мучаются оба родителя. А если разрешить конфликт, то это было бы еще лучше, чтобы воцарилась любовь и гармония в семье. Но решать что делать только вам.

Rating 4.32 (14 Votes)

У ВСЕХ НАС НАКОПИЛАСЬ МАССА ВОПРОСОВ К СЕБЕ И МИРУ , с которыми вроде бы некогда или не стоит идти к психологу. Но убедительные ответы не рождаются ни при разговоре с собой, ни с друзьями, ни с родителями. Поэтому мы попросили профессионального психотерапевта Ольгу Милорадову раз в неделю отвечать на насущные вопросы. Кстати, если они у вас есть, присылайте на .

Что делать, если вы узнали
об измене партнера?

Об этом узнают по-разному. Кто-то замечает изменения в поведении, кто-то абстрактно чувствует, что «что-то не так», другие до последнего пребывают в мире иллюзий, пока вдруг кто-то «сочувствующий» не расскажет все напрямую. Как бы это ни выяснилось и как бы вы сами поначалу ни старались докопаться до истины, чем она ближе, тем больше нарастает отрицание. Начинаете придумывать оправдание, искать какую-то причину, что, может быть, кризис, усталость, но никак не измена. Чаще всего все заканчивают одинаково, подозрения заставляют проверить почту-телефон-мессенджеры — и рано или поздно на руках появляются совершенно материальные доказательства, которые можно перечитывать или пересматривать, вновь и вновь изводя себя. Что теперь с этой информацией делать и как быть дальше?

ОЛЬГА МИЛОРАДОВА
психотерапевт

Если у нас зашел разговор про измену, то для начала надо определить что изменой является. Измена — это по сути невыполнение одним из партнеров данных ранее взаимных обязательств, что в итоге воспринимается как предательство. И вот зачастую уже на этом этапе можно увидеть огромную проблему — возможно, вы супруги и обменялись кольцами. Возможно, вы партнеры, съехались вместе, познакомили родителей и завели песика. И, возможно, вы считаете, что теперь ваши обязательства по отношению друг к другу становятся автоматически понятными.

Вот тут-то и возникает проблема многих, а именно проблема коммуникации: чтобы кто-то кого-то предал, этот кто-то для начала должен кому-то что-то пообещать. И зачастую оказывается, что на самом деле мало кто вообще разговаривал о верности, о допустимости секса, привязанности, влюбленности в кого-то другого и о том, что за этим последует. Учитывая тот факт, что наше общество все же по-прежнему достаточно патриархальное, при отсутствии договоренностей есть большой шанс нарваться на приравнивание мужем женского флирта к измене — и в то же время допущение одноразового секса на стороне без обязательств для него самого. А учитывая то, что общество все же меняется и в нем появляются такие явления, как полиамория и прочее, совершенно не факт, что девушка, с которой вы начали встречаться, по умолчанию окажется моногамной.

Если вы действительно никогда ничего не обсуждали, вы верите в то, что женщины с Венеры, а мужчины — с Марса, и потому единственные случающиеся между вами диалоги касаются цвета стен в ванной или вопроса, кто заберет ребенка из детсада, — то дальше можете не читать, а направиться прямиком к семейному терапевту и по кирпичикам учиться строить отношения. Но если вы все же молодец и умница, умеете делиться эмоциями с партнером, принимать совместные решения консенсусом, и в процессе создания отношений все обсудили, сочли секс и влюбленность в кого-то «кроме» неприемлемыми, но все же вам изменили, то вот тут-то и встает вопрос, как быть и что делать.

Одной из предпосылок, ведущих к измене, является вовсе не сексуальная неудовлетворенность, а эмоциональная

Универсальных решений не существует, но есть универсальный путь к принятию решения — и это опять-таки коммуникация. Даже если вы так не договаривались, все же соберитесь с силами и попробуйте обсудить: что, почему и как случилось между вами. Никогда не принимайте решений сгоряча, как следует все обдумайте, если чего-то не поняли, спросите в пятый, десятый раз, но, главное, воздержитесь от обвинений и обзывательств и любой ценой старайтесь поддержать разумный диалог. Для возникновения измены обязательно должны быть какие-то предпосылки, и при честном обсуждении вы вполне сможете их выявить.

Одной из нередких предпосылок, ведущих к измене, является вовсе не сексуальная неудовлетворенность, а неудовлетворенность эмоциональная. Допустим, ваши отношения длительные и вы друг к другу привыкли. Перестали смеяться над шутками партнера или, наморщив нос, уворачиваетесь от поцелуев. Возможно, просто не находите времени его выслушать, или подурачиться, или обнять. Зачастую, когда происходит некое охлаждение, более эмоциональный партнер начинает ощущать некую пустоту, недолюбленность, нехватку чего-то, и если складываются обстоятельства, при которых появляется кто-то, кто может обеспечить ему эту отдачу, то он вполне может постепенно соблазниться подобной перспективой. Вот здесь-то и возникает важный момент, благодаря которому все это можно предотвратить. Зрелые люди, между которыми существует доверие, вместо того, чтобы искать завершенности на стороне, прежде всего попытаются поговорить и, быть может, даже попросить о том внимании, которого не хватает. Это на самом деле очень нелегко — важно просто уметь просить. Но так как многие связывают подобное действие с унижением, то, возможно, момент упущен и измена произошла.

В данной ситуации сам факт измены означает скорее попытку спасти отношения, чем их разрушить, но спасти вот таким неуклюжим способом. А вот что делать после этого — решать вам. Важно понимать, что этот факт никуда не рассосется, не денется и, скорее всего, будет всплывать периодически. Если нарушено обещание, независимо от мотивов содеянного, последствием будет утрата доверия. Если вы к тому же ревнивы, то это и вовсе добавит вам вечную рану на каждый день. Если вы понимаете, что не сможете с этим жить, несмотря на чувства и многое хорошее что было, если вы понимаете, что это сожрет вас изнутри, то лучше не медлить и расстаться до того, как вы окончательно возненавидите друг друга. Но если вы готовы с этим примириться, принять ошибку, сделав ее для себя уроком, в чем-то измениться, чтобы не допустить возникновения в партнере новых пустот, то у вашей пары есть хорошие шансы выйти из этой переделки потрепанными, но при этом более зрелыми и мудрыми.

Миф, что мужчина от природы полигамен

и ему иногда можно и нужно, формируется благодаря «примеру» друзей и коллег

Бывают и менее «уважительные» предпосылки. Например, то самое клишированное допущение, что мужчина от природы полигамен и ему иногда можно и нужно. В такой идее не всегда признаются сразу, а иногда она формируется со временем, благодаря «примеру» друзей и коллег, формируя тенденцию, что не я виноват, это мир такой. На всякий случай лишний раз упомяну, что это миф, и достаточно сложно сравнивать абстрактные женскую и мужскую сексуальности, так как у каждого человека вне зависимости от пола либидо может быть более или менее выраженным. Если вы столкнулись именно с этой ситуацией и хотите сохранить отношения, придется смириться не только с фактом измены, о которой вы только что узнали, но и осознанно согласиться с тем, что и в дальнейшем вам будут изменять. Впрочем, если вы осознанно согласились с гипотезой о сугубо мужской полигамности, то в этом случае в рамках вашей новой договоренности такое поведение не будет считаться ни предательством, ни изменой.

И раз уж ранее зашел разговор о возможном несовпадении либидо партнеров, то, несомненно, может возникнуть и такая проблема. Если один из партнеров испытывает большую потребность в сексе, чем другой, то измена может быть вызвана сугубо физиологическими особенностями. Чаще всего в этом случае измена происходит в состоянии алкогольного опьянения, когда есть вероятность утратить контроль сознания, а возможно, даже как бы получить «разрешение»: я не виноват, ведь я был пьян. И опять-таки решение за вами. Если вы решили, что эти отношения для вас важны любой ценой, то придется считаться с потребностями вашего партнера и либо начать прикладывать усилия к тому, чтоб удовлетворять их самой, либо подумать над тем, чтоб сделать отношения в той или иной мере открытыми. По крайней мере, таким образом можно добиться честности, если вы, конечно, сможете с такой честностью ужиться.

Но все же самым большим потрясением может стать обнаружение параллельной реальности рядом с вами. Когда ваш, казалось бы, любимый человек уже давным-давно живет с кем-то еще, быть может, очень похожей, а может быть, совершенно другой жизнью. Возможно, он в детстве недобрал безусловной материнской любви и вас одной не хватает, чтоб эти пустоты заполнить. Возможно, это вызвано чем-то еще, но факт остается фактом: отношения — это прежде всего доверие, взаимопонимание и честность. И если успело сформироваться все это параллельное пространство, то вы, скорее всего, очень сильно удалились от понимания того, что происходит в сознании человека, с которым вы живете. Тем не менее он тоже может страдать. И имеет право быть выслушанным. Впрочем, ни на что большее это право вас не обязывает.

Люди обычно теряются, когда у их близких случается горе.
Трудно понять, как поддержать любимого мужчину, подругу или сестру в сложившейся ситуации.

Чтобы разобраться в этой проблеме, не нужно быть гениальным психологом.

Поддерживай связь

Когда мы узнаём о трагедии близкого человека, не всегда удаётся найти в себе силы для звонка. В такие минуты часто кажется, что нам нечего сказать. Ситуация усугубляется тем, что человек может не идти на контакт. Он притворяется, будто всё в порядке.
Помни о том, что мужчины часто скрывают свои эмоции. Многие женщины также привыкли молчать о проблемах, поскольку боятся, что их признают виноватыми.

Если трагедия случилась у подруги, связь нужно поддерживать как минимум раз в несколько дней. Особенно это важно в ситуациях, где девушки страдают от домашнего насилия или токсичных отношений. В нашем обществе принято «не выносить сор из избы», поэтому цени оказанное тебе доверие, если она смогла рассказать о проблеме.

Моральная поддержка — это прекрасно, но зачастую её бывает недостаточно. Многие люди теряют способность адекватно мыслить в стрессовой ситуации, поэтому они не просят о помощи. Понаблюдай за поведением своего друга, подумай, чем ты можешь облегчить его жизнь.

Если у твоего парня или подруги недавно погиб кто-то из родственников, им обязательно потребуется организовать похороны.

Если они серьёзно заболели, узнай обо всех возможных методах лечения. Возьми на себя те обязательства, которые сейчас им могут оказаться не по силам.

Сделай всё возможное, чтобы отвлечь пострадавшего. Уговори друга выйти на прогулку в парк, купи билеты в театр или на концерт. Подбирай такую увеселительную программу, которая сможет полностью захватить его внимание. Помни об уместности: не стоит показывать подруге, едва расставшейся с парнем, романтическую комедию. Иначе слёз не избежать, хотя иногда и они нужны.

Музыка способна решить большинство человеческих проблем, если не все — кадр из фильма «Хоть раз в жизни»

arrow_left Музыка способна решить большинство человеческих проблем, если не все — кадр из фильма «Хоть раз в жизни»

Есть такое удивительное качество, как эмпатия. Оно присутствует далеко не у всех мужчин и женщин, однако можно развивать в себе эту «супер-способность». Если говорить простыми словами, эмпатия подразумевает умение поставить себя на место другого, прочувствовать его эмоциональное состояние. Скажи ему то, что хотелось бы услышать тебе в подобной ситуации.

Убедись, что человек готов выслушать твои рекомендации, и только потом высказывай мнение. Обдумай свои слова, пусть они будут не слишком резкими. Одновременно с этим мысль должна быть сформулирована чётко и недвусмысленно, иначе ты только запутаешь собеседника.

Даже если проблемы подруги или любимого мужчины кажутся тебе пустяками, не нужно об этом сообщать. Все люди разные, а обесценивание чужих чувств не имеет ничего общего с поддержкой.

Очень важно, чтобы у вас с этим человеком были доверительные отношения.

Если ты не сталкивалась с подобными проблемами, постарайся избегать шаблонных фраз. В глубине души все мы понимаем, что жизнь меняется, боль проходит, и однажды станет лучше. Но такие реплики раздражают людей, недавно переживших горе. Им не нужно это облегчение в будущем, они хотят избавиться от боли сейчас. Кроме того, люди часто винят себя в происшедшем. В таких случаях они могут подсознательно искать наказание, отказываться быть счастливыми в будущем.

Ни в коем случае не упоминай «более серьёзные проблемы», с которыми прямо сейчас сталкиваются другие люди. В стрессовом состоянии мужчины не хотят слышать о голодающих детях Африки и смертельно больных, им нужно внимание к собственной персоне. Все мы переживаем горе по-разному, иногда на это требуется больше времени.

Не забывай о том, что мы подсознательно отражаем эмоции собеседников, как зеркало. Тебе придётся оставаться сильной, чтобы поддержать близкого человека. Даже если хочется плакать и жаловаться на жизнь, сделай это в его отсутствие. Фразы и вздохи, наполненные безысходностью, только продлят процесс залечивания душевных ран. А если ты будешь верить в лучшее, несмотря ни на что, однажды это передастся и твоему другу или подруге.

Иногда обычная прогулка у озера может поддержать лучше любых слов.

arrow_left Иногда обычная прогулка у озера может поддержать лучше любых слов.

Иногда нужно просто быть рядом. Отвлеки внимание дорогого мужчины или женщины приятной беседой, придумай для них какой-то сюрприз. Посмотрите вместе новую серию любимого сериала, сходите в какое-то памятное место. Человек должен ощущать поддержку, даже если вы не будете обсуждать проблему.

Одновременно с этим нельзя быть слишком навязчивой. Когда у людей случаются неприятности, они нередко хотят побыть наедине с собой. Уважай чужое личное пространство, умей отпускать в нужный момент. Не нужно брать в свои руки управление жизнью друга, иначе это может кончиться плохо.

Помни, что на определённой стадии переживания горя мужчины (нередко и женщины) могут стать агрессивнее обычного. Они будут злиться по пустякам, срывать свою злобу на ни в чём не повинных людях. Постарайся отнестись с пониманием и простить, но не позволяй унижать себя. Деликатно напомни, что причиной их страданий являешься вовсе не ты.

Мужчина, женщина и собака — беспроигрышное сочетание для борьбы со стрессом, не правда ли?

arrow_left Мужчина, женщина и собака — беспроигрышное сочетание для борьбы со стрессом, не правда ли?

Оказывать поддержку нужно постоянно, даже если человек уже чувствует себя намного лучше. Не стоит жертвовать ради этого своими ресурсами, но душевные разговоры и подбадривания ещё никому не вредили. Кроме того, ты и сама почувствуешь себя лучше, помогая другим. Не оставляй без внимания успехи друзей и родственников, поощряй их достижения.

Конечно, научиться следовать всем рекомендациям сразу не получится. Помни о том, что все мы разные. Возможно, именно для твоего мужчины существует свой особый метод утешения. Поступай так, как подсказывает интуиция, прояви доброту и понимание по отношению к близким. В этом случае поддержка не останется незамеченной.

Психолог объяснил, почему россияне стали злее и агрессивнее — Российская газета

Уровень агрессии в российском обществе зашкаливает. Институт психологии РАН констатирует: сравнительные исследования показывают, что с точки зрения агрессии, грубости и ненависти к своему окружению россияне выглядят не очень хорошо. Что с нами происходит? Обсудим тему с заведующим отделом клинической психологии Научного центра психического здоровья, кандидатом психологических наук Сергеем Ениколоповым.

Агрессия — одна из лучших форм защиты своего «Я» на личностном уровне. Фото: Photoxpess

Страна переживает моральное бездорожье

Назовите три слова, наиболее полно и точно, на ваш взгляд, характеризующие нынешний моральный климат в нашей стране.

Сергей Ениколопов: Пожалуй, можно обойтись двумя: моральное бездорожье. Так называлась книга, когда-то изданная на Западе. В ней характеризовалась ситуация, сложившаяся в Европе на рубеже 70-80 годов, когда старая мораль рухнула, а новая еще не народилась, и человек остался без колеи. Нечто подобное переживает сейчас и Россия. Одна идеология ушла, а другой у нас нет. И на арену выходят люди с экзистенциальным вакуумом в голове, вследствие чего они становятся легко манипулируемы. Я видел нескольких человек, которые ехали в ИГИЛ (организация запрещена в России). Но было ощущение, что, если бы за них взялся другой манипулятор, они бы поехали к голодающим детям Африки или еще куда-нибудь.

Самое парадоксальное, что все ненавидят всех. В каждом социальном слое свои объекты для ненависти

Но это скорее идеологическое бездорожье, нежели моральное.

Сергей Ениколопов: Одно с другим взаимосвязано. Сейчас трудно сказать со всей определенностью, что такое хорошо и что такое плохо. Границы размыты. Нет моральных табу. Все допустимо, все позволительно.

Все ненавидят всех

Учительница ударила ученика, ученик ударил учительницу… Один водитель не уступил другому ряд — тот вышел, достал из багажника биту… Такими сюжетами полна ежедневная лента новостей. Злоба, агрессия, нетерпимость. С точки зрения психологии вы это как объясняете?

Сергей Ениколопов: К сожалению, агрессия — одна из лучших форм защиты своего «Я» на личностном уровне. В определенные моменты человек испытывает некие угрозы, тревоги и страхи оттого, что он теряет что-то: идентификацию, работу, место в иерархии, славу и т.п. И тогда возможен взрыв агрессивного поведения. Возьмите, к примеру, учителей. Они же потеряли свой статус советский. Тогда учитель был окружен ореолом уважения и почитания, воспринимался как сеятель разумного, доброго, вечного. А сегодня он кто? Школа перестала быть сакральным местом. Учителя можно унизить, оскорбить. Его можно даже ударить. То же касается и учеников. Когда я учился, отношения можно было выяснять либо в туалете, либо за школой. В классе нельзя было драться. Если кто-то кому-то дал по морде в классе — это было ЧП. А сейчас в школе можно заниматься чем угодно.

Агрессия проистекает еще и оттого, что общество расколото по многим линиям? Бедные ненавидят богатых, неудачники — успешных, местные — «понаехавших».

Сергей Ениколопов: Самое парадоксальное, что все ненавидят всех. В каждом социальном слое свои объекты для ненависти. То есть нельзя сказать, что бедные ненавидят богатых или наоборот. Здесь масса оттенков. Вполне богатые, например, ненавидят средне-богатых, а все вместе они ненавидят беспредельно богатых. Каждому есть кого ненавидеть.

Такую ненависть легко назвать иррациональной, но она, вероятно, имеет причины. Какие, на ваш взгляд?

Сергей Ениколопов: В психологии существует понятие «Я-концепция». Это устойчивая система обобщенного представления индивида о себе. Возможна, например, такая «Я-концепция»: «Я хороший. Мир справедлив». В подтверждение этой концепции человек приведет вам немало примеров, хотя он отлично знает, что мир несправедлив. Но внутренне ему присуще убеждение, что мир именно справедлив, что он не может не быть справедливым. И когда это убеждение рушится, человек получает сильную психологическую травму. Почему теперь происходят немыслимые прежде нападения на учителей, врачей? Потому что таков социальный статус этих профессий. Сегодня школа или лечебное заведение — это постоянное ощущение, что ты никто, что ты презираем и поэтому с тобой можно обходиться как угодно.

Агрессию генерируют и телевизионные ток-шоу, участники которых с утра до вечера, не стесняя себя в выражениях, полощут свое и чужое грязное белье. В публичном пространстве стало возможным то, что раньше даже в тесном семейном кругу нередко считалось лежащим за гранью приличий. Может, наше общество становится более открытым и надо радоваться этому?

Сергей Ениколопов: Человек так устроен, что эффективней всего он обучается методом наблюдения. Видя, как публично грызутся близкие родственники, наблюдатель начинает ощущать тревогу. Как же так? Неужели и я сейчас воспитываю маленького волчонка? В итоге все начинают сомневаться во всех. И эти сомнения, эта неуверенность в людской добропорядочности рано или поздно выливаются в агрессию. Не случайно при анализе самоубийств на Западе используется термин «заражение». Если в средствах массовой информации сообщается о чьем-то самоубийстве — ждите следующего. И наибольший вклад в эпидемию суицида вносят селебрити. Статистика показала, что после смерти Мэрилин Монро на 12 процентов в течение месяца выросло количество самоубийств. Это зараза. Инфекция.

Вероятно, и насилие столь же заразительно?

Сергей Ениколопов: С насилием то же самое. Посмотрев, что творят подчас некоторые так называемые стражи порядка, вы проникаетесь убеждением, что в случае чего в полицию обращаться бесполезно. Вот эта тревожность, восприятие мира как враждебного заставляют человека все время быть наготове, настраивают его на мгновенный отпор любому, кто, как ему кажется, покушается на его свободу, суверенность или даже бытовой комфорт.

Вероятно, поэтому сегодня легко предсказать эмоциональную реакцию «среднестатистического» российского гражданина на просьбу сделать музыку потише или перестать материться в вагоне метро. Я, признаться, побаиваюсь обращаться с такими просьбами.

Сергей Ениколопов: Я тоже. Проведите день за просмотром сериалов про бандитов, и у вас возникнет ощущение, что никому нельзя доверять, всюду ложь, обман, предательства, «подставы». И что никакой боли у избиваемого не существует. Происходит привыкание к насилию.

Агрессия — индикатор неблагополучия

В стране 22 миллиона человек, живущих за чертой бедности. Нищета провоцирует агрессию?

Сергей Ениколопов: Не так сильно, как могло бы показаться. Агрессию провоцирует тотальное неблагополучие. Я бы даже сказал: агрессия — индикатор неблагополучия. Почему, например, богатые тоже не любят богатых? Потому что они не Рокфеллеры в третьем поколении. Они знают, что сегодня ты наслаждаешься жизнью у себя во дворце на Рублевке, а завтра — уже в Лефортове. И сколько бы ты ни верещал о своей кристальной честности, те 22 миллиона нищих и десятки миллионов живущих получше, но не намного, тоже не очень хорошо понимают, как вчерашний мэнээс или недоучившийся студент стал миллиардером. Он же не Форд и не Эдисон, не Витте и не Столыпин, про которых все знают, ЧТО за ними стояло. Вот вы журналист и гипотетически можете получить престижную профессиональную премию, потому что с молодых лет шли по журналистской линии, приобретали имя, накапливали мастерство и в какой-то момент достигли вершин в профессии. Но если вы журналист, а потом вдруг хоп — и владелец завода, в котором вы ничего не понимаете, возникают вопросы: как? почему? откуда? Я был поражен, когда несколько лет назад в Париже мне про одного профессора Сорбонны сказали, что никакой он не профессор Сорбонны, потому что он нувориш. А все потому, что настоящий профессор не должен жить в квартире с имперским полом времен Наполеона III. Я, воспитанный московскими постройками 90-х годов, спрашиваю: может, это новодел? Мой собеседник говорит: какой, к черту, новодел, это старый район сорбоннский. Профессор не должен так жить. Он должен жить, может быть, даже в очень богатом доме, но только без этих пошлостей. А на Кипре на меня одна студентка «наехала»: «Как вы можете носить футбольную розетку этого буржуазного клуба? От вас я не ожидала». Я ни сном ни духом не ведал, что за этот клуб приличному человеку болеть не пристало. Выкрутился, сказал, что я эти розетки коллекционирую. Понимаете, когда есть четкие знаки, что хорошо, а что нехорошо, что приемлемо, а что неприемлемо для определенного социального слоя, то тревога не возникает и вы в этом слое себя хорошо чувствуете. А когда происходит нарушение правил, вы теряетесь, начинаете нервничать. Это потеря ориентиров. Человек перестает понимать, в каком мире он живет и какие ценности разделяет.

Какая-то оздоровительная процедура без рукоприкладства нам, конечно, не помешала бы

Какие-то вещи государство вправе регулировать

А как вам нашумевшая история с учительницей из Барнаула, которую затравили за фото в купальнике и заставили уволиться из школы? Соцсети полнились комментариями: лицемеры, ханжи, идиоты! Ханжи и лицемеры — да. Но не идиоты. К травле побуждает определенная общественная атмосфера, согласны вы со мной?

Сергей Ениколопов: Тут очень важно даже не то, что подобное одобряемо, а то, что исчезло неодобрение определенных поступков. Во времена нашей молодости слова «доносчик» и «стукач» были почти ругательствами. Это вовсе не означало, что не было доносчиков и стукачей. Они были, и одобряли стукачество, как сейчас одобряют «борьбу за духовность и нравственность», но человек прилагал массу усилий, чтобы о его стукачестве никто не узнал. Причем даже на бытовом уровне. Пожаловаться учителю или родителям считалось позорным, в школе таких называли ябедами. А теперь неодобрение подобного поведения исчезло в обществе. Можно настучать на «безнравственную» учительницу, потребовать запрета «аморального» фильма. «Я не видел, но скажу…»

Нетерпимость, агрессия по отношению к произведениям искусства и их авторам сегодня исходят от всякого рода «активистов». Во времена СССР в роли цензора выступало государство, помыслить было невозможно, что оно позволит уличным ценителям прекрасного на свой вкус решать, какое искусство «советское», а какое «антисоветское», какое «нравственное», а какое «безнравственное». Это было бы дерзким покушением на государственную монополию в цензуре. Но нет ли ощущения, что функции «смотрящего за нравственностью» теперь перешли вниз?

Сергей Ениколопов: Знаете, какие-то вещи государство вправе регулировать. Оно не должно никому позволять устраивать погром в музее, обливать нечистотами картины на выставке. Университет, школа, музей — эти места всегда считались сакральными, государство их защищало и решительно пресекало чьи-либо попытки навести там «свой порядок». В этом смысле охранительная функция государства, на мой взгляд, полезна и необходима.

Насилие со стороны женщин против мужчин теперь тоже получает оправдание

Можно ли сказать, что социальные сети, где стало возможно все — потоки брани, издевательский троллинг, выплески злобы, агрессии, — готовят революцию морали? Или эта революция уже произошла и поздно сетовать на «Фейсбук» с «Инстаграмом»?

Сергей Ениколопов: Некое снижение моральных порогов мы, конечно же, наблюдаем. Но одно дело изменять женам или мужьям (это не самый благопристойный вариант, но все-таки миролюбивый) и другое — семейное насилие. Градус этого насилия повышается — вот что настораживает. Согласно эволюционной психологии, насилие мужчин против женщин биологически предопределено. Не в том смысле, что оно обязательно будет, а в том, что это некая форма защиты от неверности жены. Но теперь и насилие со стороны женщин против мужчин получает оправдание.

Любой чужак сегодня вызывает подозрения

В обществе нет единения по политическим вопросам. Может, еще и в этом причина всеобщей озлобленности?

Сергей Ениколопов: Понимаете, можно в бытовой сфере оставаться друзьями, а в политической полностью расходиться, и в таком расхождении не будет ничего страшного. А у нас споры вокруг политики приобретают характер боевых действий, войны всех против всех. Уже и семьи стали распадаться на этой почве. Кажется, Камю сказал: люди, которые голосуют за коммунистов в Париже, не так любят жителей Москвы, как ненавидят жителей Парижа. В России многие ненавидят себя, соседей, страну. Удобно списывать на других собственные неудачи и никчемность. У нас немало людей, не вписавшихся в новую действительность. Россия в каком-то смысле уникальна — за время жизни одного поколения она перешла из одной формации в другую. При этом до сих пор у нас нет ответа на вопрос, справедливо ли было поделено богатство — и одни озолотились, а другие обеднели. Это опять же приводит к недовольству и агрессии. Масла в огонь подливает телевидение, показывающее жизнь богатых, преуспевающих. Люди чувствуют себя неудачниками, озлобляются.

Почему вообще сейчас в таком ходу опознавательная система «свой — чужой»?

Сергей Ениколопов: Она всегда была в ходу, но сегодня приобрела особую востребованность.

Почему?

Сергей Ениколопов: Потому что ни у кого нет уверенности, свой ты или чужой. Любой чужак сегодня вызывает подозрения, пробуждает желание присмотреться к нему, он как бы изначально враждебен. Но даже в советские времена были «смягчающие вину обстоятельства»: американец, но прогрессивный писатель. А теперь: да — да, нет — нет, этот «наш» — этот «не наш», этот приличный человек — этот нерукопожатный. У меня есть один знакомый крымчанин, который вырос в Крыму, и он говорит: «Конечно, я за то, что Крым наш. Потому что никто из этих уродов, которые против, не жили под украинцами и не знают, каково это. А в Москве я свое отношение к присоединению Крыма скрываю. Потому что не знаю, какой реакции ждать на свои слова».

Наше общество нуждается в психологической коррекции?

Сергей Ениколопов: Я бы сказал, что нуждается. Но как только за это возьмутся массово, добра не жди. В 20-30-е годы прошлого века эту самую «психологическую коррекцию» уже пытались осуществить. Запретами на церковные праздники. Загоном людей в колхозы. Беломорканалом и ГУЛАГом. Так больше нельзя. Но какая-то оздоровительная процедура без рукоприкладства нам, конечно, не помешала бы.

Визитная карточка

Фото: Валерий Выжутович

Родился в семье ученого-химика Николая Сергеевича Ениколопова. С 1968 по 1972 год учился на факультете психологии МГУ. С 1971 по 1983 год работал во Всесоюзном институте по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности Прокуратуры СССР. В 1983 году начал работу в Научном центре психического здоровья Российской академии медицинских наук. Защитил кандидатскую диссертацию по теме «Агрессия и агрессивность насильственных преступников». С 2005 по 2014 год возглавлял кафедру криминальной психологии факультета юридической психологии Московского городского психолого-педагогического университета. Член правления Московского отделения Российского общества психологов, член правления Российского общества психиатров. Академик Российской академии медико-технических наук. Член Большого жюри конкурса «Золотая Психея». Был одним из первых исследователей криминальной агрессии. В сферу научных интересов Сергея Ениколопова входят психосоматика, психология агрессивного поведения, психология виктимности, психология юмора, этнопсихология.

Человек стареющий: о том, что происходит с нами с возрастом

Человек стареющий: о том, что происходит с нами с возрастом

Что есть человек стареющий, а что — развивающийся? В статье делается акцент не на биохимических и морфологических аспектах, а именно на личности — на процессе индивидуального развития человека, потому что он никогда не останавливается. Не нужно думать, что после подросткового возраста человек выходит на плато, как называют ученые «акме», высшую точку развития, а после этого деградирует. Старение не есть деградация. Это процесс продолжения развития, очень своеобразный.

Нормальное старение, согласно нашей психологической школе, — это процесс непрерывного, поступательного, неравномерного, комплексного нарастания разных ограничений. Есть чисто физиологические: снижается слух, возникают специфические формы болезней, которые фактически болезнями не являются, а есть нормальные симптомы старения, связанные с движениями, мускулатурой, сенсорными системами, психологией и так далее, и, конечно, возникают социальные ограничения, которые в индивидуальном сознании стареющего человека преломляются и превращаются в экзистенциальные. Неравномерность процесса и рождает индивидуальные различия. Современные методы научного исследования, склонные к статистической обработке и количественному анализу данных, к несчастью, не помогают вскрыть суть механизмов, которые лежат за ним, потому что старение крайне индивидуально.

Почему? Если говорить довольно грубо, то вот ребенок. Как только он рождается, то сразу попадает в социум, где за ним ухаживают, но природа устроена так, что в генетику нового человека закладывается некая программа, которая дает ему минимальный диапазон, чтобы он выжил. Поэтому ранний онтогенез, то есть ранние индивидуальные различия от рождения до дошкольного возраста, достаточно запрограммированы. Мы знаем нормативы: когда ребенок должен уметь держать головку, сказать первое слово, какого рода должны быть эти слова, когда у него должна появиться фразовая речь, когда он должен начать ходить, ползать и так далее. Если есть отклонения в нормативах, мы говорим, что это ненормально, патологично, с этим нужно что-то делать — коррекция должна быть медицинская, потому что эти программы биологические. Во взрослом возрасте развитие уже более направленное, социальное: человек проявляет собственную активность и так далее. Он доходит до третьего возраста, то есть до возраста старения, с уже очень серьезным багажом — знаний, опыта, переживаний, психотравм, воззрений, смыслов, ценностей. Весь этот колоссальный багаж, конечно, очень сильно зашумляет естественную биологическую программу. Поэтому старение индивидуально именно в силу индивидуального опыта. Таким образом, у нас не очень хорошо получается находить биологические причины естественно-научными методами. Поэтому все данные по индивидуальным различиям, которые я приведу, клинические. То есть собранные не на больных, а путем длительного, многолетнего наблюдения — в том числе нашей кафедрой и мной.

Тем не менее можно выделить индивидуальные различия, которые мы называем стилем, вариантом или типом, то есть выделить некую типологию нормального старения исходя из того, как работает головной мозг. В 30–50-е годы крупный советский исследователь психолог Александр Романович Лурия открыл миру науку, которую он назвал нейропсихологией. Она родилась в Советском Союзе и принимается во всем мире. Действительно, это наше достижение, одно из немногих, которое точно наше. Лурия изучает больных с локальными поражениями головного мозга, предъявляя различного рода тесты, показывает, что при поражении определенных структур возникают определенные же симптомы нарушений высших психических функций, таких как память, мышление, внимание, речь и так далее. Он сделал вывод, что если дать больному определенный тест, который продемонстрирует определенные нарушения психических функций, то эти зоны и отвечают за реализацию этих психических функций.

В 70–80-е годы ученица Александра Романовича Лурии Наталья Константиновна Корсакова начинает работать в Научном центре психического здоровья, где ей предлагают использовать методы, разработанные Лурией для диагностики болезни Альцгеймера, чтобы понять, как именно поражается головной мозг. И действительно, предъявляя эти тесты, луриевские методы, которые были разработаны для людей с опухолями головного мозга, она показывает, что у пациентов с болезнью Альцгеймера возникают очень похожие симптомы, схожие еще и с теми, которые возникают у пациентов с опухолями теменных, лобных долей, височных, подкорковых структур головного мозга. Корсакова делает вывод, что при болезни Альцгеймера и других формах старческого слабоумия, тяжелых психических расстройствах старческого возраста наблюдаются специфические когнитивные нарушения. Это значит, что этот патологический процесс, не опухолевый, а атрофический, распространяется в каждом отдельном случае при разном заболевании на определенные зоны мозга. Так рождается наука нейрогеронтопсихология. Ученым стало интересно, что происходит в пожилом возрасте в норме. Изучив более 300 здоровых людей от 50 до 100 лет, которые никогда не обращались по поводу психического здоровья и с неврологическими проблемами к врачам, Корсакова выделяет различные нейрокогнитивные стили, типологию нормального старения. Она показывает, как стареем мы и наша психика в связи с работой головного мозга. Эти данные косвенно подтверждаются западными исследованиями с использованием нейровизуализации, функционального томографа, позитронно-эмиссионной томографии и так далее.

Что такое старение феноменологически?

Во-первых, конечно, это замедление темпов деятельности. Латентность нарастает, люди в третьем возрасте начинают работать медленнее. Особенно эта замедленность становится очевидна на начальном этапе деятельности. Особенно трудно становится быстро извлекать информацию, связывать ее. Нужно уметь договариваться со своей памятью после 55 лет, чтобы она выдавала то, что нужно.

Во-вторых, человек начинает работать как одноканальная система. Если он читает газету, то телевизор уже не слышит и не думает о вещах, не связанных с этой газетой.

Что касается речевой сферы, то говорить пожилому человеку нужно не только медленно, но и низким голосом. Не обязательно громко, хотя возрастная тугоухость тоже может иметь место, но бархатный баритон или даже бас будет усвоен лучше, чем тенор и фальцет. Это чисто сенсорная вещь, доказанная научно.

В-четвертых, темповые характеристики. Речевая информация может усваиваться медленнее, чем не речевая. Происходит некий дисбаланс, обкрадывание правого полушария в пользу левого. Левое полушарие начинает работать более напряженно за счет того, что оно может терять какие-то правополушарные функции. Но тем не менее не всегда и достаточно фрагментарно, поэтому, например, музыка усваивается хорошо, а прослушивание песен молодости актуализирует глубинные пласты воспоминаний.

Тактильная сфера оживает буквально, поэтому люди так любят перебирать вещи, вытирать пыль, поэтому пожилым лучше дарить фактурные подарки, текстурированные — это тоже актуализирует пороги пластов памяти.

О памяти. Доступ к непосредственным воспоминаниям, что произошло сейчас, становится более закрытым. Открывается доступ к ранним воспоминаниям молодости, юности и даже детства. Они становятся более яркими, отчетливыми. Следы памяти не стираются: мы помним все, просто у нас не всегда открыт к этому доступ.

И наконец, это снижение способности к обучению новому и трудности с постановкой креативных задач. Не потому, что человек становится слабоумным, а потому что недостаточно энергии, чтобы поддерживать творческий процесс, который, как вы знаете из всех метафор, должен фонтанировать.

Типы нормального старения

Эта типология основана на концепции Александра Романовича Лурии о структурах функциональных блоков мозга. На основании своих многочисленных исследований он разделил мозг на три блока не по морфологическому строению, а по тем ролям, которые структуры головного мозга играют для реализации высших психических функций.

Энергетический нейрокогнитивный стиль старения

Самый распространенный, универсальный. Связан со снижением функций энергетического обеспечения психической активности: люди становятся медленнее, у них наблюдается феномен «on-off» — «включение-выключение». То есть человек начинает читать книгу, трудно, не пошло, закрывает, идет на кухню и помогает жене готовить борщ, то есть активируется. Эти колебания могут наблюдаться достаточно мягко, они не должны нарушать адаптацию. При сосудистых поражениях головного мозга этот эффект может ее нарушать. То есть человек может не справляться с заданием в состоянии «off», а в состоянии «on» может становиться слишком возбужденным. То плачет, то смеется. Бывают такие клинические примеры.

Кроме того, это сужение объема активности, одноканальность системы восприятия, тормозимость следов памяти и утомляемость — неспецифические характеристики старения, не факторы риска. Самое главное, что хорошо работает кора головного мозга. То есть человек может придумать сам, извлечь из прошлого опыта, спланировать, например, что дойти в поликлинику у него займет такое время, а чтобы навестить внуков, нужны вот такие операции; он может распланировать день специфическим образом. Тормозимость, недоступность воспоминаний, которые нужны прямо сейчас, значат, что нужно записывать, и человек все это понимает. Фактор риска, который может привести человека к дезадаптации, — это, конечно, стресс. Поскольку подкорковые структуры — это эмоции, стрессорезистентность, то способов регуляции своих эмоций становится недостаточно. То есть здесь могут выступать эмоциональные проблемы.

Это и обострение телесных недугов. Самый злокачественный, который действительно выбивает человека из колеи и вводит его в состояние дезадаптации, тревоги, депрессии, — это шейка бедра. Такому человеку нужно особое внимание; возможно, профессиональная психологическая поддержка. Я не говорю про катаракту и другие чисто возрастные вещи — они, конечно, тоже требуют особого внимания.

Пространственный нейрокогнитивный стиль старения

Второй тип — это снижение способности к ориентации в реальном и внутреннем пространстве. Уже специфический тип старения, при котором становится очень сложно целостно воспринимать различные вещи. Прочесть даже короткий рассказ и понять, в чем суть, может уже стать проблемой. Нужно сначала прочитать один абзац, осмыслить его, запомнить, сделать передышку, потом второй и так далее. Технически можно прочитать рассказ, человек не истощится, но он его не поймет. А самое главное — это «дизадаптация» в новом пространстве. Обратите внимание, это не орфографическая ошибка. То есть человек не потерялся совсем, а ему сложно в новом пространстве, он начинает хвататься за правую руку, думая: «Правая рука — значит, мне нужно идти направо». У них есть маркер, который действительно запрограммирован: «Я правой рукой пишу», — значит, нужно ориентироваться направо. Они очень долго могут плутать, но не в смысле, что они действительно потерялись, а потому что у них в новом пространстве возникают такого рода трудности. В старом знакомом пространстве все может быть вполне благополучно.

То есть факторы риска здесь — это изменение среды обитания, например эмиграция. У наших коллег, русских психологов за границей, одно время выходили статьи в журналах, посвященные русским эмигрантам во Франции, США. Они описывают эти феномены очень масштабно, также в связи и с лингвистической стороной. Например, феномен «патологической ностальгии»: женщина-эмигрантка считала, что находится в своей московской квартире, видела людей из той жизни. Это были не галлюцинации из-за психического заболевания, а временное состояние, стресс, культурный шок. Это связано с правым полушарием.

Важно здесь понять, что такого рода вещи очень могут быть похожи на болезнь Альцгеймера, но их нужно различать. Вот статистика. Шизофрения — 1%, а вот 10% — это болезнь Альцгеймера, где 4% — это ранний Альцгеймер. У нас в клинике это все женщины 40 лет. Я помню последний случай: 40 лет, медсестра и по-настоящему серьезные симптомы, связанные с глубокими нарушениями памяти. Если хотите понять, что это такое, посмотрите поразительный фильм «Все еще Элис» про ранний Альцгеймер. С максимальной достоверностью показано то, что происходит с человеком, с глубоким психологизмом, проникновением в суть этого болезненного состояния. После 55–60 лет — это уже классический Альцгеймер, а поздний называется сенильным (лат. «старческий»). Ученые говорят, что это генетически запрограммировано. К несчастью, нет никаких методов выявить риск возникновения этой болезни у человека до того, как болезнь возникла. Генетическая констелляция приводит к дисбалансу ацетилхолина и других нейропептидов, что приводит к формированию клеток Альцгеймера, то есть атрофии нервных клеток в определенных отделах, что приводит к тому, что эти клетки не работают и мозг функционирует плохо.

Болезнь Альцгеймера не лечится: все препараты, которые назначаются, носят симптоматический характер и сильно не улучшают состояние психических функций. И уж тем более, к несчастью, не предотвращают дальнейшее злокачественное развитие (после начала заболевания человек живет не больше 10 лет). Это грубая истощаемость, то есть человек не может активно работать в течение 45 минут, грубые нарушения памяти, невозможность запомнить материал, нарушение ориентации в пространстве, спутанность сознания, то есть человек может не понимать, где он находится, на улице или дома. Вы могли когда-то наблюдать на улице дедушку в тапочках с абсолютно растерянным выражением лица, который иногда кричит, пытается позвать на помощь. Конечно, это еще не повод ставить ему диагноз «болезнь Альцгеймера», но это патологическое состояние, которое очень часто ее сопровождает. На первый план выходят пространственные нарушения, то есть люди не могут запомнить, где находится туалет, где кухня. Но стоит отметить, что их фасад личности сохраняется, они переживают это состояние, они критичны к нему. Наверное, вся трагичность и заключается в том, что они понимают, что теряют то, что составляет их личность. Потому что, согласно одному из основателей отечественной психологии, Сергею Леонидовичу Рубинштейну, одна из центральных функций памяти — это структурирование личности. Если память распадается, распадается весь наш опыт, опыт общения с нашей личностью, то есть личность уходит.

Регуляторный нейрокогнитивный стиль старения

Это еще не патология, но уже по-настоящему рисковый вариант, когда в первую очередь стареют передние отделы больших полушарий. Здесь происходит снижение самоконтроля. Это самый центральный симптом, поскольку задействованы лобные доли. Лурия называет третий функциональный блок мозга блоком программирования, регуляции и контроля психической деятельности, поэтому здесь регуляция и контроль страдают прежде всего. Когда они немножко ослабевают, это еще норма — то, что мы в обыденной жизни называем «седина в бороду, бес в ребро»: человеку 60 с лишним, а он считает, что он как молодой может выполнять свою работу, вести себя как молодой, одеваться в рваные джинсы, ходить с плеером, говорить: «Я Диму Билана слушаю, не буду же я Шульженко с Утесовым слушать, я еще не такой старый». Может быть и сексуализация поведения.

В деятельности могут быть проблемы с выстраиванием планов, застревание на каких-то моментах, негибкость. Апатичность, нарушение и снижение мотивации, которая еще должна сохраняться. В том числе мотивация к передаче смыслового ценностного опыта другим поколениям: «Ну, что я буду внуку звонить, я ему не нужен. Что я его буду доставать». Переживание неуспеха, одиночество, изменение условий жизни — все это может быть фактором риска. Могут последовать эмоциональные, брутальные реакции. На фоне стресса пожилой человек может думать: «А что это, сын приходил, он украл мой паспорт. Я не могу найти паспорт, потому что он приходил, он что-то хочет со мной сделать». То есть бредовые идеи возникают, но на фоне какого-то стресса.

Крайним случаем, патологическим прототипом здесь является болезнь Пика — тоже такое классическое заболевание, полюс болезни Альцгеймера. Если там фасад личности сохраняется, а человек осознает и страдает от нарастающих когнитивных нарушений, то при болезни Пика (или, как сейчас принято говорить по новомодной психиатрической классификации, при лобно-височной деменции) дисфункциональны передние отделы коры больших полушарий головного мозга. Такие больные эмоционально притуплены, пассивны, безразличны, бездеятельны, лежат, ничего не делают. Они обеднены в моторике, письме, чтении, счете и не критичны к тому, что происходит, а происходит у них эйфория, они благодушны, могут смеяться. В то же время они абсолютно бездеятельны, пусты, утрачиваются морально-этические установки. Могут быть стереотипии, персеверации, то есть навязчивые действия, и грубые когнитивные нарушения, то есть нарушения речи, грамматического строя, обеднение речевой продукции, нежелание говорить, выстраивать развернутое высказывание и так далее. В первую очередь и в начале появляется вот эта эмоционально-личностная дисфункция, на поздней стадии присоединяются уже какие-то когнитивные нарушения. Вот это уже дезадаптация.

Что предотвращает патологическое старение?

Люди, которые занимались интеллектуальным трудом на протяжении жизни, болеют деменциями позднего возраста меньше. Отдельно разработаны технологии гимнастики для мозга, то есть если уже возникают какие-то ограничения в когнитивной сфере, то можно обратиться к психологам, которые разработают индивидуальную программу тренировки. Конечно, я знаю стариков, которые учат стихи сами. Это как отдельная деятельность: встали, позавтракали, погуляли с собакой, потом пару часов на выучивание нового стихотворения, позвонили приятелю в Подмосковье, прочитали наизусть, поиграли в шахматы по телефону, что тоже хорошо, можно посмотреть, как соотносятся е2-е4, потом можно снова поесть, потом снова с собакой погулять. То есть это распланированная деятельность, где есть когнитивный и интеллектуальный компонент для поддержания тонуса. Тонус поддерживается таким образом — через интеллектуальную деятельность.

У людей, которые постоянно поддерживали физическую активность, снижается риск возникновения деменций позднего возраста вследствие того, что метаболизм лучше работает, а значит, атеросклеротические бляшки не формируются, сахар нормализуется и так далее. То есть вещи, связанные чисто с сосудами, уже не вносят патологического вклада.

Режим. Показано, что люди, употребляющие алкоголь, чаще болеют деменциями позднего возраста. Полезна так называемая средиземноморская диета: белки, морепродукты, фосфор, свежие овощи. Те, у кого четкий режим сна и бодрствования, болеют меньше.

А дальше — чистая психология. Люди, которые испытывали психотравмы и с этими психотравмами не обращались к специалисту, не изживали их, страдают чаще. Люди, которые испытывали много, но мини-стрессов, то есть у которых была активная деятельность, которые жили в постоянном стрессе, меньше болеют болезнью Альцгеймера и другими деменциями.

Люди рефлексивные (которые рефлексируют присущий им нейрокогнитивный стиль) могут использовать это. Как в примере с борщом. Если у него пространственный вариант, но он хорошо помнит, какие ингредиенты нужно класть. А у нее первый вариант, она этого не помнит, но у нее лобные доли сохранны, то есть она помнит порядок действий: сначала надо пассировать, потом выложить и так далее. И вот они вместе готовят борщ, потому что понимают, что приготовить его не вместе невозможно. То есть они по-настоящему вносят свежесть в свои отношения, потому что они выходят на новый уровень. У них формируется совместная деятельность, которой не было.

И наконец, возможность реализации задач развития. Конечно, вы прекрасно понимаете: счастливы те старики, у которых есть внуки. Одиночество рождает все эти формы дезадаптации. Даже если перед нами одинокий представитель третьего возраста, но у него есть все это (то есть он был интеллектуально активен, он рефлексирует, что с ним происходит), то он сможет найти стратегии компенсации за счет чисто социальных вещей вроде клубов или социальных программ.

Налоги: кража денег у населения или общественное достояние?

Государство берет с нас налоги, каждый месяц удерживая определенную сумму с зарплаты и других доходов. Справедливо ли это «законное воровство»? Ведь это честно заработанные принадлежащие нам деньги. На этот вопрос в эссе, опубликованном в журнале Aeon, постарался ответить профессор Центрального Европейского университета в Будапеште Филипп Гофф.

Перевод: Ирина Федорова

Можно ли назвать налоги воровством?

Некоторые радикально настроенные либертарианцы (приверженцы политической философии против насилия) считают, что налогообложение в принципе аморально. Такое мнение основывается на том, что государство просто отнимает, крадет у граждан часть их денег. У многих есть такое чувство. Бывший премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон, например, неоднократно выступал за снижение налогов, он считал важной именно моральную сторону вопроса, что необходимо возвращать людям как можно больше «их денег». Те, кто верит, что высокие налоги нужны, исходят изначально из того, что у государства есть моральное право забирать часть их дохода, чтобы обеспечить кому-то другому пособие или финансировать государственные службы. И вне академических кругов почти каждый полагает: деньги, которые я получаю до вычета налогов, в некотором морально значимом смысле «мои».

Это мнение почти универсальное, но фактически нет ни одной серьезной политической теории, согласно которой мой доход до налогообложения именно «мой» в любом морально значимом смысле. Более того, это предположение о «моем» доходе является одним из основных препятствий для экономической реформы, заставляющим низкооплачиваемых и средних работников голосовать против своих экономических интересов. Мнение, что до вычета налогов доход «мой» делает практически невозможным исправление экономических несправедливостей, пронизывающих современный мир.

«В этом мире неизбежны только смерть и налоги».

Бенджамин Франклин (1706–1790)

Задавая вопрос, является ли налогообложение кражей, важно различать два вида «кражи»: юридический и моральный. В Северной Америке XVIII века можно было «владеть» рабом в правовом смысле как собственностью. Если кто-то лишил меня моего раба, чтобы освободить его, то это было «кражей» в юридическом смысле. Но, конечно, законы, лежащие в основе рабства, были морально отвратительны, и, следовательно, немногие сегодня сочтут освобождение раба «кражей». И, наоборот, мы можем иметь случаи моральных краж, которые по закону не будут так называться. Законы нацистской Германии позволили властям захватить имущество евреев, которые были депортированы, хотя, строго говоря, юридически такие действия не составляли «кражу», они были кражами в моральном смысле.

И поэтому, когда мы спрашиваем себя, является ли налогообложение кражей, мы должны определить, о моральном или правовом смысле мы говорим. Если бы мы хотели сказать, что налог – это кража в правовом смысле, тогда мы должны утверждать, что у людей есть законные требования к их доналоговым доходам, и, следовательно, правительство совершает юридическую кражу, когда оно берет доналоговый доход своих граждан. Это можно быстро опровергнуть. Ясно, что, если миссис Джонс юридически обязана платить определенную сумму налога на свой доход, то она не имеет законного права на сохранение всех своих доналоговых доходов. Отсюда следует вывод, что государство не совершает правовой кражи, когда обеспечивает уплату этого налога.

«Гражданин должен платить налоги с тем же чувством, с каким влюбленный дарит своей возлюбленной подарки».

Новалис (1772–1823), немецкий поэт и философ

Более интересный вопрос: совершает ли государство моральную кражу, когда берет налоги? Ответ на него зависит от того, имеют ли граждане моральное право на свой доход.

Ваш доход до вычета налогов – это деньги, которые вы получаете на рынке труда. Почему вы думаете, что у вас могут быть моральные требования к этим деньгам? Вы можете ответить, что заслуживаете их: вы много трудились и проделали хорошую работу и, следовательно, вы заслуживаете весь доход как вознаграждение за свой труд. Если это так, то, получается, государство отнимает ваши честно заслуженные деньги.

Но это недостаточно правдоподобно, ведь это значило бы, что рынок распределяет людям именно то, что они заслуживают за ту работу, которую выполняют. Но никто не считает, что топ-менеджер заслуживает во много раз больше, чем ученый, работающий над лекарством от рака, и мало кто задумывается, что текущие зарплаты в компаниях отражают именно это. Возможно, вы очень много работаете и вносите важный вклад. Но тогда большинство людей явно не вознаграждается пропорционально их вкладу.

«Собирать налоги и быть приятным одновременно также невозможно, как любить и быть мудрым».

Уинстон Черчилль (1874–1965), британский премьер-министр

Если у нас есть моральные требования к доходу, то это происходит не потому, что мы этого заслуживаем, а потому, что имеем на это право. В чем разница? То, что вы заслуживаете, – это то, что вы должны иметь в результате тяжелой работы или социального вклада; а то, на что вы имеете право, – результат ваших прав собственности. Либертарианцы считают, что у каждого человека есть права на естественную собственность, которые правительству было бы аморально нарушать. По словам правых либертарианцев, таких как Роберт Нозик и Мюррей Ротбард, налогообложение морально ошибочно не потому, что государство берет то, чего заслуживают люди, а потому, что оно берет то, на что люди имеют право.

Следовательно, если налоги – это кража, то она напрямую связана с правами людей на имущество. Но есть ли у нас эти права? И даже если есть, действительно ли они нарушаются? Прежде чем искать ответы, нужно тщательнее подумать о природе собственности и ее сущности.

«Я горжусь тем, что плачу налоги в Соединенных Штатах. Правда, я бы гордился не меньше и за половинную сумму».

Артур Годфри (1903–1983), американский радиоведущий

Французский анархист Пьер-Жозеф Прудон заявил в 1840 году, что все имущество у кого-то украдено. Но даже среди тех, кто согласен с легитимностью права на собственность, есть разные мнения относительно того, что именно оно из себя представляет. Либертарианцы считают, что право собственности естественно как базовое и природное. Другие полагают, что права собственности – это просто юридические, социальные конструкции, которые создаются людьми и могут быть изменены в соответствии с человеческими целями. Мы можем назвать последнее мнение «социальным конструктивизмом» о собственности. (Обратите внимание, что здесь основное внимание уделяется социальному конструктивизму в отношении собственности, мы не рассматриваем более общее положение, согласно которому мораль в целом является социальной конструкцией.)

Чтобы увидеть разницу, спросите себя: «Что на первом месте: сама собственность или право собственности?» Для социального конструктивиста право собственности не является естественным, священным, которое существует независимо от конвенций, созданных человеком, и юридических практик. Скорее, мы создаем права собственности, создавая юридические институты для того, чтобы люди обладали определенными законными правами в материальном мире. Для либертарианцев, напротив, факты об имуществе существуют независимо от законов и конвенций человека, и действительно человеческие законы и конвенции должны формироваться как отражение естественного права на собственность.

Это различие имеет решающее значение для нашего вопроса. Предположим, мы признаем социал-конструктивистское мнение о том, что права собственности созданы человеком. Теперь мы задаем вопрос: «Есть ли у меня моральные притязания на весь мой доход до уплаты налогов?» Мы не можем утверждать, что я имею право на свой доход до налогообложения на основании моих естественных прав на собственность, поскольку нет такой вещи, как «естественные» права собственности (в соответствии с социально-конструктивистской позицией, которую мы сейчас рассматриваем). Итак, если у меня есть моральные требования по поводу всего доналогового дохода, это должно быть потому, что это именно то количество денег, которое я заслуживаю за свою тяжелую работу и социальный вклад. Потому что в целом рынок доставляет каждому человеку то, что он заслуживает. Но мы уже опровергли это утверждение. Значит, без убеждения в природных правах собственности, существующих независимо от законов и конвенций человека, нет никакого способа понять идею о том, что освобождение рынка по своей сути справедливо. Следовательно, не имеет смысла думать о том, что доход принадлежит кому-либо по праву.

«Ты можешь и не заметить, что у тебя все идет хорошо. Но налоговая служба заметит».

Пьер Данинос (1913–2005), французский писатель и журналист

Здесь мы должны понять идею о том, что налогообложение может считаться кражей только в том случае, если права собственности являются естественными, а не просто созданными человеком. Поэтому нам необходимо защищать теорию прав на естественную собственность. Наша следующая задача – изучить философские теории прав собственности.

Мы можем поделить философские теории прав собственности на три категории: правое либертарианское, левое либертарианское и социальный конструктивизм. Давайте рассмотрим каждый по очереди.

Все либертарианцы считают, что у человека есть полные естественные права собственности на себя и плоды своего труда. Однако взгляды правых и левых либертарианцев расходятся в вопросе прав собственности, которыми могут обладать люди в природе, то есть правами над землей и ресурсами.

Правые либертарианцы считают, что материальный мир – вся земля и все, что стоит на ней, – когда-то никому не принадлежали. Первые люди, которые открывают что-то в естественном мире, начинают обладать неотъемлемым природным правом. Если я первый найду какую-нибудь землю и займусь ее возделыванием, у меня появятся права на естественную собственность на эту землю, так что морально неправильно, если кто-то отнимет у меня землю или ее плоды.

Теперь мы можем понять, как кто-то может думать, что налогообложение – это моральная кража. Если мы думаем о рынке как о свободном и обмене товарами между индивидами, имеющими естественные права на собственность, то любое вмешательство государства в рынок будет представлять собой нарушение их прав. Налогообложение возьмет у граждан то, что принадлежит им по праву.

Левые либертарианцы согласны с правыми, что каждый человек имеет полные права собственности на себя и плоды своего труда. Тем не менее они считают, что природа принадлежит каждому: невозможно, чтобы один человек приобрел исключительные права на землю или ресурсы таким образом, чтобы исключить равные моральные требования других людей.

Существуют разные формы этой точки зрения. В более экстремальной версии природа совместно принадлежит всем, так что никто не имеет права владеть чем-либо без явного согласия каждого другого живого человека (сравните: если мы совместно владеем домом, вы не можете продать комнату в нем без моего согласия). Принцип левых либертариев состоит в том, что каждый из нас имеет равные моральные требования в отношении ресурсов мира.

Левое либертарианство, безусловно, считает некоторые формы налогообложения аморальными. Если бы я приобрел землю или природные ресурсы таким образом, чтобы это соответствовало равным моральным требованиям других людей и моим собственным трудом увеличилось значение этих ресурсов, то государство не вправе отнимать у меня эти богатства. Но леволибертарианские теории оставляют значительную свободу для того, чтобы государство изменило распределение богатства, возможно, и путем налогообложения. Крайне важно также учитывать требования будущих поколений, что естественно приводит к налогу на наследство (или, по крайней мере, ограничениям права на завещание), чтобы гарантировать, что каждый будущий человек имеет справедливую долю природных ресурсов.

Как уже обсуждалось, социальные конструктивисты не отрицают само право собственности, но считают его социальной или юридической структурой, сформированной человеком. Иисус говорил, что «Суббота была создана для человека, а не человек для субботы». Аналогичным образом для социального конструктивиста права собственности создаются для удовлетворения интересов человека, а не наоборот.

«Я не плачу налоги. Я позволяю государству забирать их».

Крис Рок, современный американский актер

Правдоподобно, что человеку требуются определенные охраняемые законом права на собственность, и поэтому большинство социальных конструктивистов будет защищать систему прав собственности. В то же время существуют и другие ценности: возможно, равенство, возможно, вознаграждение за тяжелую работу или социальный вклад (который, как мы поняли, недостаточно защищен рынком), и для продвижения этих ценностей большинство социальных конструктивистов предлагают узаконить права собственности на уплату налогов. В отсутствие ранее существовавших прав на природную собственность нет моральных оснований уважать рыночное распределение богатства (естественно, это будет прагматичный, экономический разум, но это другой вопрос).

Многие исходят из предположения, что у каждого гражданина есть своего рода моральное требование к доходу. Чтобы так считать, нужно принять либертарианскую точку зрения, что собственность естественна и не зависит от законов или конвенций. И это также требует отрицания левого либертарианского заявления о том, что каждый из нас имеет равные моральные требования к природным ресурсам. Что касается правого либертарианского взгляда, совершенно естественно, что один человек может претендовать на огромную неравную долю земли и ресурсов для себя, в результате чего его бесхозные соседи вынуждены работать для него, чтобы избежать голода. Каким правом можно присвоить природный мир таким образом? Одно можно сказать, что у человека есть исключительные естественные права на себя, но как мы можем оправдать исключительные природные права над природой? И если это не может быть оправдано, правое либертарианство не выдерживает критики.

Более того, как я сейчас попытаюсь показать, даже если правосторонние либертарианцы правы, даже если есть права на естественную собственность, даже если такие права позволяют частным лицам вырезать для себя огромную неравную долю природных ресурсов, даже тогда мы не можем понять идею о том, что живущие сегодня люди имеют моральные притязания на свои доналоговые доходы.

Причина в том, что мир, о котором говорит Теория правого либертарианства, очень отличается от мира, в котором мы живем сегодня. (Не случайно книга Нозика 1974 года называется «Анархия, государство и утопия».) Согласно правому либертарианству, распределение богатства на рынке морально значимо, потому что это распределение, которое уважает добровольный выбор, который люди сделали с собственностью, на которую имеют естественное право. Но это работает только в том случае, если рынок совершенно свободен, то есть если государство не влияет на распределение богатства. Но в мире очень мало стран, в которых это так. Почти в каждой стране существует определенная сумма налогообложения, по крайней мере, для оплаты дорог и инфраструктуры, если не для образования и здравоохранения. Но даже самое маленькое такое вмешательство государства предполагает, что распределение богатства на рынке больше не отражает свободный выбор граждан, и, следовательно, огнями правостороннего либертарианства граждане этих стран не имеют моральных требований по доналоговым доходам.

Это станет понятнее на примерах. Рассмотрим пример профессора Шмидта, правого либертарианского академика, работающего в немецком университете, который очень недоволен тем, что государство забирает у него 42% «своего» дохода. Откуда у профессора зарплата? Немецкие университеты финансируются государством, и поэтому зарплата Шмидта исходит из общего налогообложения, из-за денег, которые немецкое государство насильственно добыло у своих граждан. Но, согласно праведному либертарианству, это аморальное действие государства, которое нарушает естественные права его граждан; по сути, он крадет у людей, чтобы заплатить профессору Шмидту. Из этого следует, что профессор Шмидт не имеет права на свою зарплату и, следовательно, не имеет права жаловаться, что государство позволяет ему иметь только 58 процентов этих украденных денег.

Теперь рассмотрим пример мисс Джонс, либертарианской британской бизнесвумен, которая возмущается уплатой налога на дивиденды от своей прибыльной компании. Хотя она напрямую не выплачивается государством, прибыль, получаемая от бизнеса Джонса, зависит от многих вещей, которые финансируются государством: возможно, она получает государственные субсидии, но даже если нет, безусловно, успех ее компании будет зависеть от инфраструктуры, дорог, образованной и здоровой рабочей силы. Эти условия предоставляются государством и финансируются за счет налогов. Согласно правому либертарианству, эти вещи были оплачены кражей, и, следовательно, Джонс не имеет права на полученную таким образом прибыль.

«Государство прекращает войну всех против всех, и налоги являются ценой, которой покупается общественный мир».

Томас Гоббс (1588–1679), английский философ

Теоретически правое либертарианство может утверждать, что у людей есть моральное право на доналоговый доход, и, следовательно, налогообложение – это кража, но это будет правдой только в гипотетических обществах, где нулевое или минимальное вмешательство государства в экономику.

Трудно поколебать ощущение, что государство постоянно «берет» у вас. Но получается, что ни один факт не оправдывает этого. Даже если самые радикальные формы правого либертарианства верны, получается, что у вас нет моральных прав на ваш доход.

Тем не менее подавляющее большинство с радостью голосуют за низкие налоги, радуясь тому, что им удается сохранить «свой» кусочек, в то время как на самом деле все, что они сделали, – это защитили трофеи крошечного меньшинства наверху. В результате мы не можем создать то, что нам действительно нужно: система налогообложения как часть более широкой экономики создает справедливое общество.

морально плохой или неправильный — синонимы и родственные слова

меньший мужчина / женщина / человек

фраза

тот, кто не так хорош или не так нравственен, как кто-то другой

аморальный

прилагательное

тот, кто аморален, не заботится о том, или не их поведение морально правильное

основание

прилагательное

литературное без каких-либо моральных принципов

заслуживающее порицания

прилагательное

формальное, заслуживающее обвинения в случившемся плохом

наглое

прилагательное

поведение, не являющееся моральным или социальным приемлемо и не заботится, если другие люди шокированы или оскорблены

наглый

прилагательное

используется для описания чьего-либо поведения, не являющегося моральным или социально приемлемым

преступным

прилагательным

плохим, неправильным или несправедливым, вызывающим гнев

развратный

прилагательное

распутник считается аморальным, потому что его способ жизнь включает в себя много секса, алкоголя или запрещенных наркотиков

декадентский

прилагательное

позволять себе или доставлять такое удовольствие, что это почти кажется морально неправильным

дегенеративным

прилагательным

аморальным

бесчестным

прилагательным

формальным человеком, который ведет себя бесчестным образом ведет себя так, что другие люди критикуют и считают неправильным

распутный

прилагательное

формальное тратить слишком много времени и денег на физические удовольствия, что большинство людей считает аморальным

заблудшим

прилагательным

формальным поведением в это плохо или неправильно

запрещено

прилагательное

запрещенные действия или предметы — это вещи, о которых вы не должны делать, говорить или знать, например, потому что они считаются морально плохими

фол

прилагательное

литературное зло

лицемерное

прилагательное

, утверждающее, что придерживается определенных моральных принципов или убеждений, но t ведет себя так, чтобы показать, что вы неискренни

неисправимый

прилагательное

часто юмористический тот, кто неисправим, делает плохие поступки или имеет плохие привычки и не изменит его

бесчеловечное

прилагательное

не нравится все, что обычно делает человек или имеет

, нужно знать одну

фразу

, используемую для обозначения того, что кто-то сам должен иметь плохие качества, если они могут распознать это в других людях

louche

прилагательное

Британский формальный слегка аморальный, часто привлекательный

low-rent

прилагательное

низкого социального статуса или морально плохое

злонамеренное

прилагательное

показывающее, что вы хотите сделать кому-то что-то плохое

непослушный

прилагательное

в основном британец непослушный взрослый делает то, что они знают, что должны не делай

непристойно

прилагательное

настолько несправедливо или аморально, что ты злишься

представлять hensible

прилагательное

формальное очень плохое и заслуживающее критики

гнилое

прилагательное

часто юмористическое используется о ком-то, кто вел себя неприятно

subhuman

прилагательное

не так умно, добр и т. д.как вы думаете, люди должны быть

табу

прилагательное

юмористическим не считается правильным

испорченным

прилагательным

испорченное то, что испорчено, испорчено неприятной особенностью или качеством, которое часто заставляет людей не хотеть участвовать в этом

мусор

Прилагательное

неформальный Американский мусорник ведет себя аморально, особенно в ситуациях, связанных с сексом

нечисто

прилагательное

в основном литературно морально неправильным

нечестивым

прилагательным

очень плохо

сомнительным

прилагательным

относится к вещам, которые вы не хотите подумайте или поговорите, например, о преступлении или сексе

мерзко

прилагательное

формально шокирующе и морально плохо

Что заставляет людей думать, что действие является морально неправильным?

По каким критериям люди решают, что что-то не так с моральной точки зрения? Это фундаментальный вопрос психологии морали.Некоторые психологи считают, что на этот вопрос есть один ответ — что все моральные проступки имеют одно основное свойство. Если вы думаете, что все моральные суждения основаны на одном критерии, вы моральный монист .

Вероятно, наиболее распространенной формой морального монизма является основанный на вреде монизм . Монисты, основанные на вреде, думают, что люди считают действия морально неправильными, когда они причиняют кому-то вред — в смысле причинения боли или страданий. Бить кого-то считается неправильным, потому что это причиняет человеку боль.Неверность считается неправильным, поскольку причиняет боль вашему партнеру. Мошенничество с налогами считается неправильным, потому что от этого страдают другие, кто платит налоги.

В отличие от монистов моральные плюралисты считают, что нет однозначного ответа на вопрос о том, по каким критериям люди судят что-то как морально неправильное. Для моральных плюралистов люди считают действия морально неправильными по множеству причин, многие из которых не связаны с причинением вреда.

Самая известная форма морального плюрализма — теория моральных основ.Теория моральных основ утверждает, что существует по крайней мере пять независимых областей или «основ», которые могут заставить людей думать, что действие является морально неправильным. Согласно теории моральных основ, действие может считаться неправильным, потому что оно вредно, несправедливо или несправедливо, демонстрирует нелояльность по отношению к группе, неуважительно по отношению к авторитету или является нечистым или грубым. С точки зрения морального плюрализма, эти пять оснований существенно отличаются друг от друга и не могут быть сведены к фундаментальному основополагающему свойству, например, к ущербу.Например, согласно теории моральных основ, люди думают, что инцест по обоюдному согласию между братьями и сестрами является морально неправильным, потому что он нечист или груб, независимо от того, думают ли они, что он также причиняет вред.

Мы были заинтересованы в этом споре между моральным монизмом и плюрализмом, потому что у нас были причины полагать, что основанная на вреде версия морального монизма неверна. То есть мы не думали, что все моральные суждения основаны на вреде. Во-первых, существует множество вредных поступков, которые многие люди одобряют, потому что они приносят какую-то пользу.Военные допросы, вредные эксперименты над животными и наказание преступников — все это причиняет вред, но многие люди их одобряют. Таким образом, вред в смысле причинения другим боли или страданий не может быть основополагающим для суждения о правонарушении.

Основываясь на наших прошлых исследованиях, мы думали, что понятие несправедливости может быть лучшим основанием для морали, чем понятие вреда. Наш дефляционный взгляд на вред предполагает, что люди считают вредные действия, связанные с несправедливостью, морально неправильными. Например, ударить кого-то считается неправильным, если это считается несправедливым, но это не будет считаться неправильным, если вы ударите кого-то в целях самозащиты.

Мы также думали, что эгоизм занимает центральное место в представлении людей о несправедливости. Когда люди думают о несправедливости, они имеют в виду эгоистичное действие, которое не учитывает интересы всех в той или иной ситуации. Удары, неверность и уклонение от уплаты налогов считаются морально неправильными, если они связаны с несправедливостью, проистекающей из эгоизма.

Хотя мы думали, что несправедливость важна для осознания людьми своих правонарушений, у нас также были основания полагать, что моральный плюрализм верен, хотя и не обязательно в той версии, которую предлагает теория моральных основ.Это потому, что люди, кажется, считают действия морально неправильными по причинам, отличным от простой несправедливости. Например, маловероятно, что люди считают инцест по обоюдному согласию морально неправильным, потому что он включает в себя несправедливость.

Чтобы проверить наши представления о моральных суждениях людей, мы провели четыре исследования, в которых изучался широкий спектр критериев, по которым люди судят о том, является ли действие неправильным. В нашем первом исследовании участники думали о проступках из своей повседневной жизни.Затем они оценили, насколько неправильными были эти действия, и оценили действия по десяти параметрам, которые включали оценки несправедливости (насколько несправедливым, несправедливым, нечестным и эгоистичным было действие), вреда (причинение боли или снижения благосостояния), неуважения к власти. , групповая нелояльность и нечистота (степень грубости или нечистоты действия). Участники сообщили о большом разнообразии действий, которые они считали морально неправильными. Но, что очень важно, мы обнаружили, что оценки несправедливости преобладали в моральных оценках этих разнообразных действий людьми.Оценки вреда были менее важны.

В последующих исследованиях мы представили участникам из Америки и Греции разнообразный набор из десяти противоправных действий, которые они оценили как в исследовании 1. Как для американских, так и для греческих выборок, рейтинги несправедливости оказали наиболее сильное влияние на моральные суждения людей. Интересно, что рейтинги примесей также внесли важный вклад. Хотя рейтинги вреда внесли важный вклад в суждения о неправомерности некоторых действий, их общий вклад был минимальным.Неуважение к авторитету внесло небольшой вклад, в большей степени греческим участникам, чем американцам. Групповая нелояльность вообще не была связана с суждениями участников о проступках. На рисунке ниже приблизительно визуально представлен общий вклад каждой из пяти категорий в судебные решения о правонарушениях.

Наши результаты указывают на несколько вещей. Во-первых, идея монизма, основанного на вреде, явно неверна. Во-вторых, восприятие несправедливости наиболее сильно влияет на суждения людей о моральных проступках.Тем не менее, наши выводы больше соответствуют моральному плюрализму, чем монизму. Хотя несправедливость является самым важным, это не единственное понятие, которым руководствуются при вынесении приговора о проступках.

Наконец, хотя моральный плюрализм кажется правильным, наши результаты не подтверждают картину, изложенную в Теории основ морали. Некоторые из пяти фондов внесли небольшой, если вообще какой-либо, уникальный вклад в суждения людей о правонарушениях. Более того, хотя теория моральных оснований не отрицает эту возможность, наши выводы подчеркивают, что люди могут рассматривать одно и то же действие по-разному — например, как предполагающее причинение вреда, несправедливость и неуважение к власти одновременно — и каждый может одновременно питать в общее мнение, что действие было морально неправильным.

Для дополнительной информации

Piazza, J., Sousa, P., Rottman, J., & Syropoulos, S. (2019). Какие оценки лежат в основе морального суждения? Вред, несправедливость и не только. Социально-психологическая наука и наука о личности, 10 (7), 903-913.

Джаред Пьяцца — преподаватель психологии в Ланкастерском университете. Его исследования сосредоточены на социально-психологических факторах, влияющих на то, как люди подходят к моральным проблемам и обращению с животными.

Пауло Соуза — директор Института познания и культуры Королевского университета в Белфасте. Его исследовательские интересы включают свободу воли, моральную психологию и межгрупповые конфликты, а также их отношение к религии.

Могут ли убеждения быть морально неправильными?

Ясно, что представления о том, как устроен мир, могут ошибаться, но могут ли они ошибаться и с моральной точки зрения? Льюис Росс смотрит на моральный статус веры.

Мораль веры?

Хлеб с маслом этики определяет, какие действия нравственно правильные, а какие неправильные.Разве неправильно тратить тысячи фунтов на обучение в аспирантуре, когда так много людей страдают от недоедания? Можно ли убить одного человека, чтобы спасти пятерых? Допустимо ли когда-либо нарушать закон с моральной точки зрения? Действия — привычные объекты моральной оценки.

А как насчет верований ? Может ли вера быть морально неправильной? Ответ отнюдь не очевиден. Есть некоторый соблазн предположить, что мы переусердствовали, предполагая, что простая мысль может быть морально достойной порицания.Но в других настроениях мы склонны признать, что то, что происходит в нашем сознании, открыто для критики. Конечно, есть что-то неприятное в том, чтобы желать зла окружающим или радоваться несчастью своих друзей. Более того, мы можем легко представить себе определенные взгляды, например Отрицание холокоста или расистские и женоненавистнические взгляды — это кажется отвратительным. Может быть, убеждения все-таки могут быть морально плохими (или даже хорошими)? Этот вопрос был тщательно изучен в недавней литературе, так что давайте копнем немного глубже.

Хотя неясно, морально ошибочные убеждения, они определенно могут ошибаться с точки зрения того, что философы называют «эпистемической» точки зрения. Мы постоянно критикуем людей за то, во что они верят. Но когда мы спрашиваем: «Что делает убеждение хорошим или плохим?», Возникает соблазн предположить, что убеждения идут наперекосяк просто по причинам, связанным с истиной. Например, стандартный способ критики убеждения — предположить, что оно иррационально, скажем, потому, что оно явно ложно, или потому, что оно опровергается доказательствами.Отрицание Холокоста — плохое мнение как потому, что оно ложно, так и потому, что существует множество доказательств, демонстрирующих его ложность. Неужели нам действительно нужно идти дальше и предполагать, что убеждения, помимо того, что они иррациональны, также могут быть неправильными с моральной точки зрения?

Два чемодана

Некоторые философы утверждали «да»: убеждения могут быть морально неправильными независимо от того, поддерживаются ли они убедительными доказательствами. Я расскажу о двух случаях, которые некоторые использовали в поддержку этого вывода. Один из них проистекает из сомнительного характера некоторых типов демографического профилирования.Вот немного забавный пример из опыта моего друга:

Поилка . Вы — шотландец, посещающий Хьюстон, штат Техас. Делая покупки в супермаркете, выбирая две бутылки пива, вы разговариваете со своим партнером по телефону. Когда вы кладете трубку, вы попадаете на глаза другого покупателя, который спрашивает: «Это же шотландский акцент, верно?» Вы говорите ему, что он прав. Он кивает, отворачиваясь. Минуту спустя мужчина появляется снова, на этот раз более серьезным.«Знаешь, — конфиденциально произносит он, — все, что тебе нужно сделать, это пройти через дверь — АА спас мне жизнь».

Это случай профилирования, когда кто-то делает вывод о вас (что у вас проблемы с алкоголем) на основании принадлежности к определенной демографической группе (шотландцы). Предположим, ради аргументации, что на самом деле шотландцы мужского пола, подобные мне, с большей вероятностью имели проблемы с алкоголем, чем не имели. Даже если бы это было правдой, похоже, что-то не так в формировании такой веры.Некоторые думали, что подобные случаи — включая гораздо более проблемные примеры, связанные с явным расизмом и женоненавистничеством — это случаи, когда мы морально ошибаемся человека, которого мы профилируем.

Еще один аргумент состоит в том, что у нас есть своего рода моральный долг не верить злу нашим друзьям или семье. Предположим, кто-то рассказывает вам историю, которая выставляет вашего близкого друга в плохом свете. Доказательства неубедительны, но и неубедительны. Следует ли вам плохо верить в своего друга? Некоторые думали, что нет — и не из-за отсутствия доказательств, а просто потому, что этические требования хорошего друга требуют, чтобы вы дали им преимущество сомнения.

Здесь вы можете подумать: «Что ж, здесь не так, что действует на основании таких убеждений. Если человек с явно сомнительной верой будет держать язык за зубами, то никакого вреда не будет, независимо от того, что творится у него в голове ». Это не совсем удовлетворительный ответ. Одна важная проблема заключается в том, что он не объясняет, что не так с частным профилированием . Предположим, кто-то пролистывает журнал и формирует неприятные представления о людях, сфотографированных внутри, на основе их пола или цвета кожи.Похоже, в этом есть что-то довольно неприятное, даже если им каким-то образом удается скрупулезно следить за тем, чтобы это не влияло на их поведение.

Несмотря на кажущуюся силу этих доводов, признание того, что убеждения сами по себе могут быть морально хорошими или плохими, также не является полностью счастливым выводом. Во-первых, обычно считается, что мораль дает нам веские — возможно, даже не подлежащие обсуждению — причины для определенных поступков. Но тот факт, что некоторые мысли нравственно полезны, не кажется, во всяком случае, на первый взгляд, чем-то вроде того, что могло бы заставить нас поверить в это, если бы это было опровергнуто доказательствами.А во-вторых, принятие убеждений как хороших или плохих с моральной точки зрения делает нас уязвимыми для конфликтов между различными способами оценки убеждений. Возьмите пример того, что вы плохо считаете своего друга. Если убеждение основано на хороших доказательствах, тогда вы можете подумать, что эпистемически правильно верить соответственно, даже достойно похвалы. Но если гипотеза о моральной оцениваемости веры верна, то есть смысл плохо, верить в своего друга плохо — даже критиковать.Итак, что мы должны сказать о тех, кто придерживается такой веры? Следует их хвалить или критиковать? Ответить на этот вопрос действительно становится очень сложно, если убеждения являются объектами моральной оценки, потому что нет очевидного способа уравновесить ценность интеллектуальных и моральных соображений. Возможно, они преуспевают с одной точки зрения, но плохо с другой? Но тогда нам остается сказать, что идеального состояния не существует — мы обречены на критику всякий раз, когда сталкиваемся со случаями, когда у нас есть веские доказательства «морально неправильного» убеждения.

Решение: нейтральный вариант

Думаю, выход из тупика есть. Наши интеллектуальные возможности не ограничиваются просто верой во что-то или неверием. Другой вариант — оставить нейтральным. Мы часто говорим об этом нейтральном варианте как о «отсрочке приговора». Мы приостанавливаем суждение о многих вещах, часто в ожидании новых доказательств. Например, вы можете отложить суждение о том, есть ли у вашего серьезно настроенного нового коллеги чувство юмора — вам придется подождать до рождественской вечеринки, чтобы выяснить.Интересной особенностью отсрочки приговора является то, что оно может быть оправдано — возможно, даже необходимо — факторами, выходящими за рамки доказательств, которые у вас есть в данный момент. Хотя мы обычно думаем, что убеждение , является рациональным или нет, просто в зависимости от того, подтверждены ли доказательствами, которые вы имеете право при его формировании, приостановление суждения может быть оправдано прагматическими факторами: скажем, тем фактом, что вам станет лучше. доказательства в ближайшее время, или из-за того, что у вас когнитивные нарушения (возможно, вы были в Хьюстоне и выпили несколько бутылок пива).

Еще один особенно важный факт об отсрочке приговора заключается в том, что оно кажется естественным образом оправданным моральными соображениями. Возьмем простой пример: ближе к концу судебного разбирательства член присяжных, сильно склоняющийся к «виновным», должен отложить вынесение приговора до тех пор, пока он не заслушает последний день представления доказательств, поскольку принятие решения на этом этапе было бы несправедливым по отношению к обвиняемому. Причина, по которой оставаться нейтральным в морально рискованных ситуациях является привлекательной реакцией, заключается в том, что приостановление судебного решения не предполагает верить доказательствам — это вовсе не означает верить.Поэтому, что очень важно, нам не нужно говорить, что люди, которые откладывают приговор в ответ на рассмотренные ранее дела, должны либо быть виновными с эпистемологической точки зрения, или заслуживающими порицания с моральной точки зрения. Воздерживаясь от формирования убеждений, они избегают нарушения любых эпистемических правил и , которые они выполняют любые моральные обязательства, которые могут иметь в отношении управления своими убеждениями.

Я не думаю, что есть что-то необычное в предположении, что неспособность отложить суждение может быть чем-то, за что мы можем подвергнуться моральной критике, даже если мы говорим, что сами убеждения не являются объектами моральной оценки.В конце концов, тот факт, что мы открыты для моральной критики за создание или поддержание чего-либо, не означает, что сама вещь является предметом моральной критики. Простой пример проясняет это (с запоздалыми извинениями перед моим старым коллегой доктором Маттиа Галлотти). Возьмем, к примеру, ужасный беспорядок в вашем общем офисе. Что невнимательно, так это создавать и сохранять беспорядок. Когда мы называем беспорядок морально плохим, мы на самом деле не имеем в виду, что беспорядок сам по себе поддается моральной оценке. На самом деле, что вызывает критику, так это выбор в первую очередь навести беспорядок и оставить его там.То же самое и с нашей познавательной жизнью. Иногда мы формируем убеждения, когда нам следовало оставаться нейтральными — возможно, потому, что мы обязаны верить в наших друзей или не подвергать людей риску, связанному с их профилированием. Моральная проблема состоит в том, чтобы позволить этому случиться и не возвращаться к чистке, приостанавливая вынесение приговора, когда это необходимо.

Все это полностью совместимо с традиционной философской идеей о том, что «цель веры» — это истина или знание. Точно так же, как цель наземной мины может состоять в том, чтобы взорваться при наступлении на нее (хорошая наземная мина — это та, которая выполняет эту функцию), цель убеждения — точно отразить мир (хорошее убеждение — это то, которое выполняет эту функцию).Но это не означает, что мы не должны морально оценивать тех, кто устанавливает противопехотные мины не в тех местах, или тех, кто формирует убеждения, когда было бы более уместно отложить суждение.

Подводя итог, я думаю, мы должны согласиться с тем, что многие случаи профилирования и (возможно) веры против ваших близких связаны с морально сомнительным поведением. Но нам не нужно говорить, что убеждения сами по себе могут быть морально хорошими или плохими. В самом деле, я думаю, что это была бы своего рода категориальная ошибка. То, что является сомнительным с моральной точки зрения, — это неспособность сохранять нейтралитет в определенных морально чувствительных ситуациях до тех пор, пока в любом случае у вас не будет убедительных доказательств.

Льюис Росс

Д-р Льюис Росс, научный сотрудник Лондонской фондовой биржи (LSE) по философии и государственной политике. Он исследует взаимосвязь между эпистемологией (изучением того, что мы можем знать или во что рационально верим) и законом, политикой и этикой.

Дополнительная литература

Этот блог основан на статье Льюиса «Профилирование, нейтралитет и социальное равенство», которая будет опубликована в Австралийском философском журнале.
Басу, Р.(2019), «Ошибочность расистских убеждений», Philosophical Studies 176 (9): 2497–2515.
Болинджер, Р. (2020), «Рациональная недопустимость принятия (некоторых) расовых обобщений», Synthese 197 (6): 2415–2431.
МакГрат, М. (2020), «Быть нейтральным», № . 2020: 1-22.
Мосс, С. (2018), «Моральное посягательство», Труды аристотелевского общества 118 (2): 177–205.
Страуд, С. (2006), «Эпистемическая пристрастие в дружбе» Этика 116 (3): 498–524.

Моральные суждения хорошие или плохие?

Мы часто относимся к моральным суждениям с подозрением и страхом. И, возможно, в этом нет ничего удивительного. Каждый день наши социальные сети переполнены критикой и осуждением. Слухи на рабочем месте угрожают карьере и психологическому благополучию людей. Иногда кажется, что наша национальная политика превратилась не более чем в войну нападений ad hominem.

Помимо вреда, есть еще лицемерие. Нередко обнаруживается, что те, кто выносит моральные суждения — публичные оценки правильности или неправильности поведения других — сами не подчиняются моральным нормам, которые они с энтузиазмом придерживаются.Подумайте, например, о политиках или религиозных лидерах, которые выступают против прав геев, но позже обнаруживают, что они вымогают секс у других мужчин. Эти и другие примеры, кажется, проясняют: моральные суждения антиобщественны, это ошибка кодекса общества.

Но недавнее исследование ставит под сомнение эту точку зрения, предполагая, что моральные суждения являются важной частью социальной ткани, силой, которая побуждает людей думать о благополучии других. Наша работа и работа других подразумевает, что, хотя иногда и невыгодно, моральные суждения имеют важные положительные эффекты для отдельных лиц и групп, в которых они живут.

Например, в эксперименте, недавно опубликованном в Scientific Reports , у нас были группы незнакомых людей, принимавших участие в игре «общественные блага». В игре всем членам группы было предоставлено личное распределение денег, которое они могли либо оставить, либо внести в общественный фонд. Деньги, внесенные в общественный фонд, были удвоены и разделены поровну между членами группы. Структура игры означает, что каждый получает больше индивидуальной прибыли за счет «безбилетной езды», то есть сохраняя — а не вкладывая — свои собственные деньги, одновременно забирая свою долю в общественном фонде.Однако, если все ездят бесплатно, не будет общественного фонда, и группа в целом будет жить хуже, чем если бы она преодолела искушение бесплатно ездить.

Эту игру изучали тысячи раз, и типичный результат состоит в том, что группы вносят вклад на относительно высоком уровне на раннем этапе, прежде чем постепенно сокращать свои вклады в последующих раундах. Мы наблюдали ту же картину в группах нашего эксперимента, которые играли в стандартную игру. Однако мы добавили поворот, позволив некоторым группам высказывать моральные суждения о поведении друг друга между раундами.Эти моральные суждения представляли собой простую оценку участия каждого члена группы в игре по шкале от «очень аморально» до «очень морально» (участники также могли выбрать вариант «не осуждать»). После отправки своих оценок компьютеры членов группы отображали оценки всех членов группы перед переходом к следующему раунду взносов.

Интересно, что группы, которые могли высказывать моральные суждения друг о друге, поддерживали высокий уровень взносов в общественный фонд на всех этапах исследования.Простой способности давать оценки морали друг друга было достаточно, чтобы решить проблему сотрудничества в этой классической игре. И это несмотря на то, что члены группы были незнакомцами, изолированными в разных комнатах, идентифицируемых друг с другом только по присвоенным им номерам участников.

Чтобы понять силу моральных суждений, мы также изучили поведение групп, которым было разрешено назначать друг другу дорогостоящие денежные штрафы или вознаграждения. Воздействие этих вознаграждений и наказаний на пожертвования было примерно таким же, как влияние моральных суждений.Другими словами, люди были так же мотивированы, когда их моральная репутация была под угрозой, как и когда их платили за учебу.

Но, возможно, более важным для понимания силы моральных суждений в групповой жизни является то, что произошло после этих раундов игры в общественные блага. Члены группы были объединены друг с другом в серии решений, в которых мы измерили различные формы просоциального поведения, в том числе меры щедрости, доверия и надежности, причем все они имели реальные денежные ставки.Члены групп морального суждения проявили более высокий уровень щедрости, доверия и надежности, чем все другие группы в исследовании, включая тех, кому было разрешено использовать материальные вознаграждения и наказания для сохранения взносов.

Так что же здесь произошло? Почему эти бесценные моральные суждения были столь же эффективны, как материальное вознаграждение и наказание в краткосрочной перспективе, а — более — эффективны в поощрении щедрости, доверия и благонадежности в долгосрочной перспективе? Скептический взгляд на моральные суждения заставил бы нас ожидать незначительного воздействия бесплатной межличностной критики или похвалы от незнакомцев.С этой точки зрения межличностные суждения — это не более чем «пустая болтовня», особенно по сравнению с вознаграждениями и наказаниями, за которые ставятся реальные деньги.

Но этот узкий, экономический взгляд упускает из виду всю глубину заботы людей о сохранении репутации порядочных людей. Страх осуждения и желание моральной похвалы глубоко мотивируют большинство людей. В самом деле, мы обнаружили, что члены групп морального суждения вносили вклад на более высоком уровне, чем контрольные группы, даже в первом раунде игры, до того, как члены группы имели возможность высказывать суждения.

Таким образом, даже ожидания моральной похвалы или осуждения было достаточно, чтобы мотивировать членов группы вносить свой вклад на высоком уровне. Поскольку люди, как правило, вносили большой вклад в развитие группы с первого раунда, большинство представленных участниками моральных оценок были очень положительными, хваля друг друга за то, что интересы группы ставятся выше своих собственных. Те немногие, кто решился на фрирайд, давая ниже нормативного уровня группы, были быстро раскритикованы своими товарищами по группе.Эта критика, как правило, возвращала этих своенравных членов группы в строй. Таким образом, хотя большинство моральных суждений были положительными, осуждение — и, возможно, что более важно, угроза морального осуждения — также было важным.

Но почему группы морального суждения проявляли высокий уровень щедрости, доверия и надежности в этих более поздних взаимодействиях, в то время как другие группы, как правило, этого не делали? Один из ответов может заключаться в том, что там, где моральные суждения часто рассматриваются в популярной культуре негативно, исследования показывают, что к тем, кто выносит моральные суждения об однозначно эгоистичном или антиобщественном поведении, обычно относятся очень положительно.Например, в другом исследовании мы обнаружили, что моральным судьям неэтичного поведения все чаще и чаще доверяют в качестве партнеров по взаимодействию (вывод, показанный и в других исследованиях). Мы даже обнаружили, что моральные суждения могут облагораживать тех, кто их выносит. Например, люди, которым случайным образом было поручено выносить моральные суждения о несправедливых действиях другого человека, сильнее идентифицировались как моральные личности и действовали более надежно в последующих взаимодействиях с незнакомцами.

Подводя итог, мы обнаруживаем, что моральные суждения о неэтичном поведении обычно рассматриваются как законное средство для поддержания благоприятных для группы норм поведения.Те, кто их использует, обычно считаются моральными и заслуживающими доверия, а люди, как правило, действуют более морально после того, как высказывают мнения других.

Итак, чем же тогда можно объяснить противоречие между нашими выводами — которые предполагают, что перспектива моральной похвалы и критики имеет фундаментальное значение для поддержания общественного порядка — и часто очень негативным взглядом людей на моральные суждения? Один из ответов заключается в том, что моральные суждения иногда негативно рассматриваются наблюдателями с другими принципами или информацией.

Там, где наша работа была сосредоточена на моральных сферах, где существует умеренный или высокий консенсус в отношении правильного и неправильного, в других условиях часто царит разногласие. В частности, политизированные проблемы часто связаны с резко расходящимися представлениями о правильном и неправильном. Моральное осуждение женщины, сделавшей аборт, может показаться республиканцу признаком характера, а демократу — пренебрежительным.

Кроме того, люди часто по-разному знают и интерпретируют повседневные события.Например, вас могут обвинить в бездействии на работе, но вы чувствуете, что старались изо всех сил, ухаживая за больным родственником.

Есть и другие исключения, такие как ситуации, когда моральное осуждение кажется непропорциональным и неумолимым, что помогает прояснить, почему мы часто с подозрением относимся к моральным суждениям. И, конечно же, наша личная забота о том, что мы можем стать объектом — справедливо или нет — морального презрения, может окрасить наши собственные суждения о суждениях. Но наше недавнее исследование поведения в условиях, когда моральные суждения возможны и невозможны, проливает свет на их важные последствия.Межличностные моральные суждения служат для связи наших абстрактных моральных ценностей с повседневными событиями.

Хотя мы все можем согласиться с тем, что справедливость важна, неясно, как это связано с нашими решениями разделить чек, разделить ответственность за совместный проект или выбрать школу для нашего ребенка. Применение принципа к этим ситуациям обсуждается, разъясняется и, наконец, обеспечивается посредством процесса, в котором конкретные действия хвалят, критикуют или просто принимают.

Хотя это коллективные переговоры, которым противостоят могущественные силы — несовершенная информация, личный интерес, разделение ценностей, — тем не менее, они имеют основополагающее значение для нашей социальной жизни.И хотя мы можем опасаться суждений наших сверстников, мы должны больше опасаться анонимного мира, в котором они были бы невозможны, поскольку это была бы социальная реальность, в которой сотрудничество носит предварительный характер, доверие редко расширяется, а проявление доброжелательности труднее найти.

Как мы можем определить, является ли действие моральным?

Еще одна важная основа христианской морали — понимание нравственных поступков. Каждый моральный акт состоит из трех элементов: объективного действия (что мы делаем), субъективной цели или намерения (почему мы совершаем действие) и конкретной ситуации или обстоятельств, в которых мы совершаем действие (где, когда, как, с помощью кого, последствия и т. д.).

Чтобы индивидуальный поступок был нравственно хорошим, объект или то, что мы делаем, должны быть объективно хорошими. Некоторые действия, помимо намерения или причины их совершения, всегда ошибочны, потому что они идут вразрез с фундаментальным или основным человеческим благом, которое никогда не должно подвергаться компромиссу. Прямое убийство невиновных, пытки и изнасилования — примеры всегда неправильных действий. Такие действия называются по сути злыми, что означает, что они неправильны сами по себе, независимо от причины, по которой они совершены, или обстоятельств, окружающих их.

Цель, цель или намерение — это часть нравственного поступка, которая находится внутри человека. По этой причине мы говорим, что намерение — это субъективный элемент морального акта. Чтобы поступок был добрым с моральной точки зрения, необходимо хорошее намерение. Если нас побуждают что-то сделать из дурного намерения — даже из того, что объективно хорошо, — наши действия являются морально злыми. Также необходимо признать, что хорошее намерение не может сделать плохое действие (что-то по своей сути злое) хорошим. Мы никогда не можем сделать что-то плохое или злое, чтобы принести добро.В этом смысл высказывания: «Цель не оправдывает средства» (ср. CCC, №№ 1749-1761).

Обстоятельства и последствия действия составляют третий элемент морального действия. Они вторичны по отношению к оценке морального поступка, поскольку они способствуют увеличению или уменьшению положительности или отрицательности поступка . Кроме того, обстоятельства могут повлиять на личную моральную ответственность за поступок. Все три аспекта должны быть хорошими — объективный поступок, субъективное намерение и обстоятельства — для того, чтобы совершить морально хороший поступок.

Это учение, признающее как объективное, так и субъективное измерение морали, часто противоречит точке зрения, которая рассматривает мораль как полностью личную или просто субъективную реальность. С такой точкой зрения, которой придерживаются некоторые представители нашей культуры, нет никаких объективных норм, которые требовали бы от нас морального согласия. Такое отрицание объективного и неизменного морального порядка, установленного Богом, приводит к тому, что мораль и моральные нормы воспринимаются как вопрос личного мнения или как установленные только с согласия отдельных членов общества.

Вы можете прочитать больше из Катехизиса Соединенных Штатов для взрослых , заказать свой экземпляр или прочитать вопросы о нем на веб-сайте Конференции католических епископов Соединенных Штатов.

Copyright © 2006, Конференция католических епископов США, Вашингтон, округ Колумбия. Все права защищены. Никакая часть этой работы не может быть воспроизведена или передана в любой форме и любыми средствами, электронными или механическими, включая фотокопирование, запись или любую систему хранения и поиска информации, без письменного разрешения правообладателя.

Что определяет действие как хорошее или плохое / злое?

Это один из вопросов, которые я задавал себе иногда, когда в жизни мало что имело смысла. Что хорошо или плохо? Почему такие разделения существуют? И самое главное, кто, черт возьми, должен решать? Принимая во внимание ответы не только окружающих меня людей, но и тех, кто находится на другом конце света, я нахожу себя на несколько шагов ближе к истине.

Философия добра и зла — это антагонистическая двойственность, которую мы можем увидеть более ясно, осознав, что пустота в смысле отождествления добра и зла как двух конфликтующих принципов, но не как реальности, и истощения оппозиции между ними, является частью процесс достижения единства между ними.

Словарное определение блага варьируется от «желать или одобрять» до «того, что является морально правильным; праведность »или« выгода или выгода кому-то или чему-то ». В конце концов, все сводится к одному. Добро в этом контексте — это все, что вызывает восхищение с моральной точки зрения, и, следовательно, противоположное, то есть зло, было бы морально осуждающим.

Определить, хорошо это или плохо, — это решение, приговор. И эти решения помогают нам не только в принятии решений, но и формируют из нас людей, которыми мы растем.

Бесспорно, существуют стандарты для «хорошего» и «плохого», однако эти стандарты не являются фиксированными. Нет такого детерминанта, который упрощал бы это определение. Эти стандарты различаются в разных обстоятельствах для разных людей из разных слоев общества. Если бы мой учитель сказал мне, что на этот раз я хорошо сдал экзамен по математике, она могла бы просто сравнивать его с моим последним баллом, однако более стабильным критерием было бы ее представление о моем потенциале. Глядя на это, мы можем сказать, что часть решения, хорошо это или плохо, — это сравнение.

Однако нам важно рассмотреть другой аспект. Социальное строительство. Разве добро и зло не только человеческие идеи? А мораль — это просто способ поощрять одни действия и препятствовать другим. То, что мы считаем моральным или аморальным, социально детерминировано на основе наших социальных ценностей, со ссылкой на других и, возможно, на то, что они сказали / сделали.

Хотя эти объяснения логичны и имеют большой смысл, необходимо рассмотреть те ситуации, в которых эти моральные законы не соблюдаются.Например, все мы знаем, что убивать — это плохо. Но что, если он убивает одного, чтобы спасти другого. Как выбрать? И это может быть очень надуманный пример, но столь же жесткие решения играют роль в нашей жизни. Подобные решения затрудняют нам жизнь, в которой мы делаем только добро. Мы не можем избежать злого, потому что вселенная потеряла бы равновесие, если бы мы не смогли превратиться в зло.

Быть человеком, который всегда интересовался психологией, подводит нас к моему самому парадоксальному представлению о них всех.Атрибуция, слышали об этом? Словарь определяет это, говоря «действие, связанное с рассмотрением чего-либо как причиненного человеком или вещью».

Говоря о различии между действующим лицом и наблюдателем, мы слишком акцентируем внимание на личных факторах. Это означает, что, когда мы оцениваем действие как добродетельное или развращенное, мы больше осуждаем других за то, что они плохие люди, когда они совершают ужасные поступки, однако, одинаковы ли мы, когда дело касается самих себя? Нет, это невозможно, поскольку наша человеческая природа поддерживает нашу «личную добродетель», обвиняя либо ситуацию, либо других, когда мы делаем что-то неправильно.Но лучшая часть меня хочет верить, что это так только потому, что мы знаем себя лучше, чем других, поэтому мы понимаем, почему наше поведение отличается.

В конце концов, нет добра или зла. Есть действия, их последствия и восприятие общества. Если наши действия идут на пользу другим, то они хороши. Однако если они вредны для кого-то, они плохи.

Связанные
7 причин не расстраиваться из-за того, что поступили аморально
Плохое самочувствие — это обычная реакция на осознание того, что человек поступил неправильно или что можно было сделать что-то морально лучше.Это реакция, по крайней мере частично, вызванная культурным фоном, который западная цивилизация несла на себе на протяжении веков. Но вопреки внешнему виду и народным поверьям наша склонность чувствовать вину не только не способствует развитию нравственности, но также может быть препятствием для нравственного поведения.
Под «виной» я имею в виду негативное аффективное состояние, обычно испытываемое в результате совершения чего-то (действия или бездействия), которое воспринимается как неправильное и направлено на осуждение самого себя.[1]
Я могу придумать, по крайней мере, семь причин, по которым плохое самочувствие нежелательно или нежелательно с точки зрения этичного образа жизни:
1. Чувство вины не обязательно для этичного образа жизни . Другими словами, кажется вполне возможным вести очень этичную жизнь, не чувствуя себя виноватым за ошибки или ошибки. То, как человек думает о себе, кажется излишним, пока он пытается исправить совершенные ошибки и изменить свое поведение на будущее.
2. Плохого отношения к себе недостаточно для этичного образа жизни . То есть можно чувствовать себя виноватым в чем-то и продолжать поступать аморально. Человек может чувствовать себя ужасно каждый раз, когда он делает что-то не так (например, изменяет своему супругу), но при этом продолжает вести себя так же.
3. Плохое отношение к себе — эгоистичный ответ . Когда мы чувствуем себя виноватыми, мы считаем себя недостойными, мы не в мире с собой. Но такие мысли в основе своей эгоцентричны, хотя, возможно, мораль опирается прежде всего на размышления о других.Вина отвлекает нас от того, чтобы приносить пользу другим. Мы настолько обеспокоены тем, какие мы ужасные люди, что забываем о том, что мы могли бы сделать для окружающих (включая возможных жертв нашей моральной ошибки). Действительно, эмпирические данные свидетельствуют о том, что такая самооценка мешает проявлению сочувствия по отношению к другим (Tangney and Dearing 2002). В то время как люди, которые плохо себя чувствуют из-за своих действий и последствий своих действий, как правило, ищут способы исправить ошибки, которые они совершили, люди, которые плохо относятся к себе, с большей вероятностью впадут в саморазрушительное поведение ( idem) .
4. Плохое отношение к себе не делает человека лучше . Иногда нам кажется, что было бы хуже сделать что-то неправильно и не чувствовать себя виноватым, чем сделать что-то такое же неправильное, но чувствовать себя виноватым, как будто вина делает нас морально выше, как если бы оно могло очистить нас или искупить в чем-то. способ. Мне неясно, как чувство вины может иметь такие последствия. То, как плохо человек думает о себе, не имеет большого значения; то, что важно, , напротив, — это раскаяние или сожаление: желание поступить иначе, намерение исправить нанесенный ущерб и решимость, что в будущем человек не будет действовать так же. В то время как сожаление сосредоточено на действии (например, я сделал что-то не так), вина сосредоточена на себе (например, Я плохой человек). Покаяние полезно: оно побуждает исправить ошибки и больше не совершать ту же ошибку. Вина непрактична: удерживая внимание на себе, она способствует овеществлению наших отрицательных качеств (например, я am эгоистична) и становится препятствием для того, чтобы по-другому представить себя и изменить свое поведение, поскольку мы, кажется, приспосабливаемся. наше поведение к представлению, которое мы сформировали о себе.
Можно подумать, что вина — это и способ осознания того, что мы сделали что-то не так, и то, как мы желаем поступить иначе. Но мне кажется, что мы чувствуем себя виноватыми именно потому, что знаем (или думаем, что знаем), что сделали что-то не так, а не наоборот. Как только человек осознает, что сделал что-то не так, доступны по крайней мере три реакции: чувство вины (сосредоточение внимания на том, насколько человек ужасен), сожаление (сосредоточение внимания на плохих поступках и жертвах) и безразличие.Из этих ответов сожаление является наиболее полезным для нравственного воспитания и возмещения нанесенного ущерба.
5. Плохое отношение к себе — ненадежный ориентир для оценки нашего поведения или добродетели нашего характера. Мы склонны думать (или действовать так, как будто думаем), что вина — это своего рода датчик плохого поведения. Если мы чувствуем себя виноватыми, мы делаем вывод, что мы плохой человек, должно быть, мы сделали что-то не так. Однако мы часто чувствуем себя виноватыми из-за того, за что не несем моральной ответственности (например,g., случайная смерть любимого человека) и не чувствуем себя виноватым за негативные ситуации, за которые мы несем хотя бы некоторую моральную ответственность (например, наш вклад в изменение климата). Этот момент также показывает, почему вина не является подходящим средством точного признания проступка.
6. Так неприятно чувствовать себя плохо по отношению к себе, что чувство вины становится мотиватором отворачиваться от несправедливости, избегать вопросов морали . Мы настолько плохо себя чувствуем, когда думаем о несправедливостях и трагедиях, которым мы, вероятно, способствуем своими действиями или бездействием, что предпочитаем не думать об этом и отвлекать наше внимание более приятными вещами.В морали есть несколько препятствий, которые так сложно преодолеть, как активное желание игнорировать несправедливость. Вина заставляет людей ассоциировать мораль с отрицательными эмоциями, и они не приближают нас к этическому поведению, они отдаляют нас от него. Если мы свяжем все, что связано с этикой, с отрицательными эмоциями, неудивительно, что так много людей, кажется, испытывают отвращение к любой речи или аргументу, в котором упоминается этика. Нравственность может приносить удовольствие, она может сблизить нас с другими и способствовать более осмысленной и счастливой жизни, но для того, чтобы это стало возможным, мы должны научиться получать от нее удовольствие, и плохое самочувствие не поможет.
7. Можно утверждать, что для того, чтобы быть максимально этичным, нужно научиться получать удовольствие от нравственности . Для Аристотеля получение удовольствия от того, что вы делаете, необходимо для того, чтобы делать что-то как можно лучше: «удовольствие делает деятельность более точной, продолжительной и лучшей» ( Nicomachean Ethics , X.5, 1175b15-16). В этом смысле научиться получать удовольствие от нравственности (точнее, от добродетельных действий) может быть необходимым условием морального совершенства, а чувство вины кажется противоположностью удовольствия.Следовательно, и для целей развития более нравственного поведения кажется гораздо более важным сосредоточить внимание на том, что человек делает хорошо (с моральной точки зрения), и на том благе, которое он может принести (даже если речь идет о возмещении ущерба после совершая ошибку), чем плохое самочувствие.
Таким образом, чувство вины не является ни необходимым, ни достаточным для нравственных действий. Во всяком случае, плохое самочувствие может мешать моральному поведению, подавляя эмпатические реакции по отношению к другим. Если кто-то сделал что-то морально неправильное, лучше сосредоточиться на страданиях возможных жертв, сожалеть о том, что поступил плохо, попытаться исправить нанесенный ущерб, изменить все, что можно изменить, и спокойно принять то, что для время, не может быть изменено.Важно вести как можно более этичный образ жизни, но не менее важно делать это с радостью и с чистой совестью, зная, что мы делаем все, что в наших силах, даже если это означает, что наше поведение может быть неудовлетворительным. раз. Нам нужно отойти от взглядов на этику, которые олицетворяют мораль как сварливые и высокомерные. Моральные идеалы не нужно воспринимать как груз на наших плечах. Напротив: этика — это инструмент, который помогает нам вести счастливую жизнь в гармонии с окружающей средой, животными и людьми вокруг нас.
@carissaveliz
Список литературы
Аристотель.
Posted in Разное

Морально — это… Что такое Морально?

Как помочь близкому человеку, находящемуся в состоянии, которое близко к депрессивному?

Пять советов, которые помогут поддержать человека в непростой ситуации

Что делать когда морально плохо. Что делать, когда плохо на душе. Все очень плохо или почему так бывает

На вопрос отвечает психолог Ягудина Ольга Петровна.

Что делать, если вы узналиоб измене партнера?

Одной из предпосылок, ведущих к измене, является вовсе не сексуальная неудовлетворенность, а эмоциональная

Миф, что мужчина от природы полигамен

Поддерживай связь

Психолог объяснил, почему россияне стали злее и агрессивнее — Российская газета

Страна переживает моральное бездорожье

Все ненавидят всех

Агрессия — индикатор неблагополучия

Какие-то вещи государство вправе регулировать

Насилие со стороны женщин против мужчин теперь тоже получает оправдание

Любой чужак сегодня вызывает подозрения

Человек стареющий: о том, что происходит с нами с возрастом

Налоги: кража денег у населения или общественное достояние?

морально плохой или неправильный — синонимы и родственные слова

меньший мужчина / женщина / человек

аморальный

основание

заслуживающее порицания

наглое

наглый

преступным

развратный

декадентский

дегенеративным

бесчестным

распутный

заблудшим

запрещено

фол

лицемерное

неисправимый

бесчеловечное

, нужно знать одну

louche

low-rent

злонамеренное

непослушный

непристойно

представлять hensible

гнилое

subhuman

табу

испорченным

мусор

нечисто

нечестивым

сомнительным

мерзко

Что заставляет людей думать, что действие является морально неправильным?

Могут ли убеждения быть морально неправильными?

Мораль веры?

Два чемодана

Решение: нейтральный вариант

Дополнительная литература

Моральные суждения хорошие или плохие?

Как мы можем определить, является ли действие моральным?

Что определяет действие как хорошее или плохое / злое?

7 причин не расстраиваться из-за того, что поступили аморально

Добавить комментарий Отменить ответ

Что делать, если вы узнали
об измене партнера?