Социально-методический центр поддержки СО НКО Московской области

Стихи Егора Летова о любви читать онлайн

Главная » Егор Летов » Стихи о любви

Вселенская большая любовь

Небо пустого цвета.Нас пожирает листопад
Исход из слепого лета и вслед погоня наугад
Кипит колокольный лепет,дымят забытые войска
А вдруг всё то,что ищем
обретается при вскрытии
телесного родного дорогого себя

Вселенская Большая Любовь
Вселенская Большая Любовь
Вселенская Большая Любовь

Моя бездонная копилка в пустоте

Снега провожают дикий и лихорадочный поход
Вечерние густые лики,безостановочный народ
Бессмертные и живые в одной оскаленной цепи
А вдруг всё то,что ищем —
далеко за горизонтом
на смертельной истребительной дороге всё на север

Вселенская Большая Любовь
Вселенская Большая Любовь

Вселенская Большая Любовь

Моя секретная калитка в пустоте

Зашить ледяную рану и впредь давиться леденцом
Шагать тяжело,упрямо или катиться колесом
Заглядывать в чужие окна,пытать счастливые дома —
А вдруг всё то,что ищем
прямо где-то здесь смеётся
например—внутри зеркально-новогоднего фонарика

Вселенская Большая Любовь
Вселенская Большая Любовь
Вселенская Большая Любовь

Моя волшебная игрушка в пустоте
Моя голодная копилка в пустоте
Моя секретная калитка в пустоте

К тебе

Миллиарды синих птиц
И нечитанных страниц
К тебе
На небо
Где ты их сможешь отпустить
На волю

Миллиарды вещих слов
И беззвучных голосов
К тебе
В твой город
Где ты им сможешь подарить
Cвободу

Миллиарды спелых строк
И непойманных дорог
К тебе
Под ноги
Чтоб ты сумел их приручить
Навеки
Чтоб не кончался горизонт
Повсюду
Ведь ты их сможешь приручить
Навеки.

Про любовь

А любовь кровавым папой
Нас накрыла сивой лапой
И валяемся мы дружно
На матрацах заливных
Ветер — бух! Но се — пустое
И короткое простое
Аки паки руки сраки
Пальцы пяльцы и глаза
Закружились разметались
Неустанно не устали
Тешем чешем ноги греем
Мы говеем и седеем
Всё под музыку любви
А цветочки полевые как приёмы болевые
Всё досадные слепые пренапрасно сеют дождь
То заноет селезёнка заскучает как печёнка
И промозгла собачонка притомится аки дочь
Славны годы боевые как печенье вдруг любые
И хороши и простые и понятные как бох
Уж и смелые и злые красновато расписные
Все гармони и гармони и девчата и горох
Словеса и побасёнки басни песни и ребёнки

Поделитесь с друзьями:

Читайте также

Читайте также современных авторов

Цитаты егор летов про любовь.

Цитаты и высказывания егора летова

В прошлом году Егору Летову исполнилось бы 50, а группа «Гражданская Оборона» встретила без него свое 30-летие. Тогда же был снят и документальный фильм «Здорово и вечно», посвященный раннему творчеству группы. И тем не менее, было бы незаслуженно обойти стороной его цитаты, во многом проливших свет на нашу реальность. Летов видел жизнь с жесткой стороны и при этом объективно.

Если Вас от меня тошнит, пожалуйста, блюйте на здоровье.

Есть такие вещи в жизни, постигая которые, сталкиваясь с ними, понимаешь — и после этого очень трудно продолжать жить, оставаться — или становиться — человеком. К подобному состоянию, видимо, относится большинство деятельных людей, которые идут в «солдаты удачи», в наемники, в альпинисты, в наркоманы, творческие люди вообще. Четвертое и последнее состояние — огненное, это уже смерть. Или святость.

Я считаю, что Христос — это и есть нечто нечеловеческое. То, что он внес на Землю имеет очень малое отношение к человеческому. Это нечеловеческие истины по сути. Это доказано историей. Христос нес любовь, по сути, с точки зрения современною христианства, Христос был Сатаной, потому что был в первую очередь — антихрист, т. е, человек, который нес полную свободу выбора, то есть то, что религия никогда не давала и сейчас не дает.

Я, знаете, очень пессимистически настроен — как-то вот не верю в то (а тем более после того, что содеяно), что всё человечество разом внезапно поумнеет и начнёт жить по-другому. Единственная надежда — на то, что выживут хотя бы несколько хороших людей, ЖИВЫХ людей. Но я думаю, что они просто возникнут как новый этап эволюции, может, это будут вовсе и не люди. Жизнь всё равно продолжится — смерти нет.

Здесь нет завтрашнего дня. В любой момент тебя могут избить, ограбить, выкинуть в окно электрички инструменты… Издать какой-нибудь новый закон — и лишить тебя всего. В любой момент могут посадить, да и вообще убить без суда и следствия.

— Ты, вот, я вижу, не очень-то жалуешь граждан. Откуда такая ненависть?
— Это не только ненависть, это еще и панический животный ужас. И не то чтобы боязнь их, а, скорее, патологическое неприятие. Это даже не Я боюсь и ненавижу — это что-то во мне боится и ненавидит. Мне все время, когда я иду по улице, кажется, что я не человек, а что-то вроде марсианина, замаскированного, загримированного, более или менее удачно под гражданина. И в любой момент эта мимикрия, эта на..ка может раскрыться и тогда п….ц! Я давно уже не выхожу из дома без оружия, и все равно перед ними я абсолютно беззащитен. Я чужой. Природно, изначально чужой. Вечно чужой. И все они знают это, чувствуют, как акулы кровь. Я всем им чужой, и мне чужды и крайне отвратительны все ихние набрякшие радости и горести, идеалы и пороки, все, чем они живут и о чем мечтают. Это мой врожденный инстинкт. Здесь я диверсант, заброшенный на вражескую территорию. Этакий Штирлиц.

По мне же человек — изначально это НИЧТО, это — говно в проруби, кукиш в кармане. Однако он может, способен вырасти до Великих Над небесий, до Вечности — если за его спиной образуется, встанет, скажем, Вечная Идея, Вечная Истина, Вечная система ценностей, координат — как угодно. То есть вся ценность индивидуума равна ценности идеи, которую он олицетворяет, за которую он способен помереть — даже не так… — без которой ему НЕ ЖИТЬ. Тут уж разговор не об идее даже, а о СУЩНОСТИ, которая выше всех идей, которую, скорее всего, и не выбираешь даже. Истинное, НАСТОЯЩЕЕ (мне просто нравится это слово) для меня есть то, что НЕТЛЕННО, непреходяще — то, что СВОБОДНО. Чем шире, свободнее идея — тем она и истинней.

Человек воспитанный играет так, как он воспитан. А мы люди невоспитанные и можем и джаз играть, и рок, и панк. Можем и минимальную музыку играть, и шумовую.

Мы многих друзей схоронили из нашей команды. Но люди слишком любят жизнь для того, чтобы быть живыми. «Слишком странный, чтобы жить, слишком редкий, чтобы умереть» — это про нас. У животных нет сознания для осознания смерти. Даже у детей оно есть. Поэтому людей не жалко по большому счету. Просто человек защищен каким-то образом сознанием этого конца. А они нет.

Мы отнюдь не очкарики-интеллигенты, которые сидят дома, читают умные книжки и слушают умную музыку.

Чтобы стать хорошим поэтом, не нужно учиться поэзии. Система образования нужна тем, кто конкретно собрался работать, например, врачом. В школе учился нормально, и если б надо было, поступил бы хоть куда. Хоть в Оксфорд. Я добиваюсь того, чего хочу, и нет таких препятствий, чтобы достичь любой цели вообще, и это каждого касаемо. И поэтому каждый получает ровно то, чего ему и надо. То, что называется, «так ему и надо».

Жизнь для меня это непрекращающийся поиск, добывание новых книг, музыки, фильмов, «переваривание» их, переживание и возможная отдача, либо — «в закрома».

Каждый является каким-то видом или индивидуумом, главное вовремя сообразить и не ошибиться, кто ты есть. И жить по законам той разновидности зверя, который ты есть.

Я не думаю, что мои песни — песни нормального взрослого человека. Это песни ребенка, которого довели до состояния, когда он взял в руки автомат, скажем так…

Мир с тобой, мир держится на тебе. Держи на себе весь Мир, мир жив лишь тобой. Так держи его на себе.

Если праздника нет, то эта жизнь на..й никому не нужна.

10 сентября, легендарному российскому музыканту Егору Летову исполнилось бы 48 лет. С его жизнью связано чертовски много всевозможных мистификаций, которые он сам охотно поддерживал — не от напускной таинственности, а от желания уберечь правду. Летов был автором более тысячи песен и участником многих знаковых групп — «Гражданская оборона», «Егор и Опизденевшие», «Коммунизм», «Инструкция по обороне» и так далее — их образование, распад, перерождение крепко связаны с духовными, душевными, физическими переживаниями их идеолога.

FURFUR собрал некоторые высказывания музыканта, из которых понятно, что у него есть чему поучиться.

Егор Летов

Музыкант, лидер группы «Гражданская оборона»,
классик сибирского панка

О призвании. Мне было лет восемь. Брат (саксофонист Сергей Летов. — Прим. ред. ) приехал из Новосибирска и привез несколько пластинок. Сам он рок не слушал, а привез исключительно с коммерческой точки зрения — записывать «Битлов», The Who, Shoking Blue по три рубля за копию — такой побочный заработок студента. И вот я случайро услышал альбом The Who 1966 года «А Quick One», который все во мне перевернул. Я понял, что это мое, это настоящее.

Об обыкновенности . Трагедия моей жизни заключается сугубо в том, что я человек очень обычный, обыденный, который всю жизнь хотел находиться в центре поля, быть каким-то полузащитником, типа Смертина, делать свое дело и находиться в окружении каких-то красивых людей. Мне больше нравится более комфортно жить и быть потребителем, нежели производящим, творцом. Но всю мою жизнь получается так, что приходится забивать голы, быть на острие атаки, что-то делать, ворошить, придумывать, создавать новые мифологии, новые системы ценностей. Ведь никто ничего делать не хочет. И тянуть, тянуть все это на себе.

О перспективе. Здесь нельзя жить. Здесь можно только воевать, болеть, выживать, куда-то пробиваться с боями и потерями. Здесь нет завтрашнего дня. В любой момент тебя могут избить, ограбить, выкинуть в окно электрички инструменты… Издать какой-нибудь новый закон — и лишить тебя всего. В любой момент могут посадить, да и вообще убить без суда и следствия.

О выживании. Наша страна — это беспощадный зловещий полигон. Раз уж здесь очутился, изволь принимать правила игры… Если не сломаешься — ты герой на все времена, а если не вышло — то тебя и нет и не было никогда».

Об эмиграции. Во-первых, я хотел бы жить там, где мне не страшно (я имею в виду «метаморфозы» цивилизации), то есть где-нибудь в лесах или в горах. В Калифорнии, Австралии или Канаде. А работал бы я кем-нибудь вроде экотеррориста или близко к тому. Во всяком случае, в сфере экологии, неважно кем, главное, чтоб было полезно. Могу хоть мусор убирать.

Об апокалипсисе. Вид жизнедеятельности, коей является цивилизация, подошел к концу. Это настолько очевидно, что ясно любому. Наступит новый виток. Я не думаю, что это будет человечество, скорее всего, появится какой-то новый вид живых существ, совершенно не похожий на человека, и это меня радует!

СТАРАЙТЕСЬ ДЕЛАТЬ ЧТО-ТО СВОЕ, НЕ ПОХОЖЕЕ НИ НА ЧТО. НЕ ИМЕЙТЕ НИКАКИХ АВТОРИТЕТОВ КРОМЕ САМИХ СЕБЯ

О работе сознания. Любое осмысление вызывает отстранение. Отстранение — это отчуждение. Отчуждение дается перевариванием: человек что-то понимает, преодолевает какой-то уровень, и он для него отпадает.

О выборе. Человек — независимо, какой он изначально был — идейный или безыдейный, доходит до предела крутизны, где в некой точке происходит момент выбора. Оставаться здесь, в этой реальности, либо идти дальше. Если человек идет дальше, то он отсюда уходит, как Йен Кертис или Джим Моррисон, скажем. И не обязательно смерть, он может просто с ума сойти или в горы податься. Либо человек остается в реальности, выходит как на неком этаже из лифта, а лифт уходит. И он на этом этаже начинает озлобляться, ожесточаться, цинично и злобно торговать собой. Это самое опасное.

О страхе. Ясно, допустим, голодному человеку, что он голоден, а сытому — что он сыт? Или, например, любому, так сказать, материально обеспеченному человеку сейчас ясно, что ему страшно.

Произошел раскол общества на тех, кому страшно, и тех, кому не страшно. Те люди, которым не страшно — они делают, что хотят, и сделают: они придут к власти. Это мы.

О необходимости действовать. Дело не в том, что ты, лично ты ощущаешь и думаешь, а в том, как ты действуешь. А действовать надо так, как будто ничего нет — ни Бога там, и ничего другого.

О взаимовыручке. Я не устаю повторять, что очень важно, что если тебя обижали, ты мог постучаться в дверь, закричать: «Помогите, убивают!» — и весь подъезд выскакивал защищать.

О победителях. Победители — мудрые люди, и у каждого из них — состояние свершения, а оно печальное. Мудрый человек — он платит всем своим, самим собой, чтобы было хорошо другим. Это необходимая жертва.

БОЛЬШЕ НЕТ СЛОВА, РАДИ КОТОРОГО МОЖНО БЫЛО УМЕРЕТЬ, СЕСТЬ В ТЮРЬМУ, НА КОСТЕР ВЗОЙТИ

О суициде. Все суицидальные темы, которые прослеживаются в моих текстах практически постоянно, — это следствие убеждения, что человек тогда начинает радоваться жизни и по-настоящему жить, когда он доходит до максимального состояния на уровне самоубийства, смерти, состояния выбора.

О радости жизни. Те, кто нас не знает, сильно удивляются и даже испытывают шок, когда видят, что в жизни мы люди веселые и очень контактные. Мне вообще нравится жить.

О смерти. Я считаю себя живущим человеком. Для меня смерть — это и есть то, что жизнью называется, такая концентрация энергии, которая уже в физической форме невозможна — и человек тело отбрасывает. Начинается существование на другом уровне.

О жизни.

Жизнь все равно продолжится — смерти нет.

Он записывал грязные и примитивные вещи в изобретённом им же стиле «сибирский панк» и психоделические альбомы конца 90-х и двухтысячных, соединял в текстах песен поэтическое наследие футуристов и обэриутов и ядрёную матерщину, боролся с Системой в 1980-х и даже загремел в психбольницу и стал одним из основателей Национал-Большевистской Партии в начале 90-х, на его концерты ходили интеллигентствующие эстеты и поклонники групп Сектор Газа и Красная плесень…

По случаю дня рождения Егора Летова мы решили сделать подборку его цитат и высказываний о нём его коллег-музыкантов и других медийных личностей.

Егор Летов: цитаты

• Я, знаете, очень пессимистически настроен — как-то вот не верю в то (а тем более после того, что содеяно), что всё человечество разом внезапно поумнеет и начнёт жить по-другому. Единственная надежда — на то, что выживут хотя бы несколько хороших людей, живых людей. Но я думаю, что они просто возникнут как новый этап эволюции, может, это будут вовсе и не люди. Жизнь всё равно продолжается — смерти нет.
• Человек воспитанный играет так, как он воспитан. А мы люди невоспитанные и можем и джаз играть, и рок, и панк. Можем и минимальную музыку играть, и шумовую.
• В моём понимании рок — это движение античеловеческое, антигуманистическое, — некая форма изживания из себя человека как психологически жизнеспособной системы. Человек — это существо, которое наделено логическим сознанием — и в силу этого не может жить здесь и сейчас. Поэтому он погружён в прошлое или в будущее. Здесь и сейчас живут только дети.
• Анархия это такое мироустройство, которое лишь на одного. Двое — это уже слишком, безобразно много.
• Ни один католик не позволит себе быть Христом, а я вот открыто могу заявить, что внутренне я истинно таков, как возносящийся Христос на картине Грюневальда!
• Один мудрый человек пришёл к выводу, что Бога нет. Его называли Будда. Потом он умер. Из его изречений сделали религию, а из него — Бога.
• Каждый живой, каждый настоящий — вселенски, безобразно одинок. Только косоротая чернь бывает «вместе».
• Любовь, по-моему, вообще — вещь весьма странноватая. В обычном понимании. Всё настоящее — вообще странноватое.
• Нет, я не чувствую ответственность перед фанатами. А зачем мне чувствовать ответственность? Они не могут с меня брать пример. Я человек из другой эпохи, живу по другим принципам, чем они — это раз, а во-вторых, я руководствуюсь тем, что надо брать пример с самих себя. То есть, если действуешь правильно, то никакие примеры не нужны.
• «Слишком странный, чтобы жить, слишком редкий, чтобы умереть» — это про нас.

О нём:

• Юрий Шевчук:

  Для меня он был всегда той крайней чертой, границей свободы, далее которой, наверное, уже полный беспредел! Это такое зияющее чёрное и сверкающее белое, абсолютная погружённость и внимательное отношение, сочувственное проживание с этой грязью жизни и прорыв в какие-то духовные небеса, вершины. Тьма и свет — вот что такое Егор Летов.

• Борис Гребенщиков:

  Теоретически Егор очень талантливый человек. Теоретически. Практически я не понимаю его как человека и его мрачности с таким безысходным ощущением мира. Сужу по тому, что я слышал, а я слышал далеко не всё. Но, опять таки, Летов делает то, что он должен делать. Он для меня находится где-то в направлении Некрасова. Старинное русское народовольство — вот эта струя. Он переживает за русский народ.

• Олег Гаркуша:

  Это был замечательный человек. Безумное количество молодых и уже немолодых людей росли на его песнях — песнях протеста, вызова и свободы.

• Юрий Наумов:

  Летов важен. У многих думающих людей в возрасте 15-22 лет возникает потребность соприкоснуться с «изнанкой мира» и почувствовать её, получить о ней представление — без такого опыта в жизни теряется целое измерение… Летов, как мне видится — один из проводников в этот «изнаночный» мир, причём — проводник жёсткий, прямой и эффективный.

• Сергей Калугин:

  Это человек, умудрившийся писать при жизни песни с той стороны смерти.

• Артемий Троицкий:

  Я без малейшей симпатии отношусь к личности Егора Летова, которого считаю позером, мизантропом, параноиком, и вообще малоприятным типом. Я уже не говорю про какие-то его там фашистско-шовинистические симпатии… Что же касается творчества группы «Гражданская оборона», то оно не без интересных моментов. В любом случае, я не разделяю тех восторгов, которые некоторые мои приятели из числа интеллектуальных музыкальных критиков питают по поводу Егора Летова и «Гражданской обороны». По мне, этой группы могло бы и не быть. Она не сделала ни малейшего вклада в рок, как в таковой.

• Эдуард Лимонов:

  Егор был нам боевым товарищем и одним из основателей ныне запрещённой НБП. Он был пламенным революционером, придерживался абсолютно левых идеальных коммунистических взглядов.

Дата рождения:

10.09.1964

Дата смерти:

19.02.2008

Род деятельности:

Музыкант

Художник

Егор Летов — советский и российский музыкант, поэт, художник-оформитель, основатель, лидер и единственный постоянный участник группы «Гражданская оборона». Младший брат саксофониста Сергея Летова, с которым творчески сотрудничал в рамках некоторых музыкальных проектов. Также выделился как политический деятель: был сооснователем и членом Национал-Большевистской Партии с 1993 по 1998 год, хотя в дальнейшем разочаровался в политике и дистанцировался от деятельности и идеологии партии. Личность Егора Летова является ключевой фигурой в так называемом «сибирском андеграунде» конца 1980-х и начала 1990-х годов.

Свернулся калачиком,
Облетел одуванчиком,
Отзвенел колокольчиком,
На всю оставшуюся жизнь.
Застенчивая ярость,
Кокетливая скорбь,
Игривое отчаяние,
На всю оставшуюся жизнь.
Вежливая ярость.

Человечество конкретно себя добивает.

Полные дома розовых людей
Мокрая мозоль, скользкая сопля
Потные подробности обнажённых тел
Я стреляю наповал
сквозь дыру в моей голове.

Мне ни разу не удавалось сделать то, что я хотел.

Не теряйте надежды и совести, не впадайте в грех уныния, не складывайте оружия, не опускайте рук. Хватит заживо гнить в своих уютных капканах. Покиньте свои пыльные, затхлые закоулки — выйдите на свет безбожный, вдохните полной грудью. Родина ждёт вас — безнадёжно-молодых, отчаянных и непокорных. Требуйте и достигайте невозможного! Наступите на горло своей тоске, апатии, лени. Казните свой страх. Действуйте так, чтобы Смерть бежала от вас в ужасе. Мир держится — пока ещё держится! — на каждом из нас — живом и непобедимом. И пусть нас мало — нас и всегда было немного — но именно мы двигали и движем историю, гоним её вперeд по сияющей спирали. Туда, где времени не было, нет и не будет. В вечность. Так не позорьте же себя и своё будущее. Встаньте!

Мы тоже сделали революцию. Но не то, что её никто не заметил. Кому надо, те заметили. Например, наши поклонники.

Веселится и ликует весь народ,
А я как будто
С войны вернулся.

Людские массы текут мочою.
Они безлики,
Они бескрайни.

Ведь солдатами не рождаются, солдатами умирают.

Каждый является каким-то видом или индивидуумом, главное вовремя сообразить и не ошибиться, кто ты есть. И жить по законам той разновидности зверя, который ты есть.

Я всегда испытывал крайнее неудобство, когда пытался посредством речи выразить что-либо. Вот возникает мысль, даже не мысль, а образ некий… даже и не образ, а что-то легкое, ясное, и при этом бесконечно многозначное — и как это выразить, какими томами, энциклопедиями, собраниями сочинений!. . У меня просто руки опускаются.

Есть такие вещи в жизни, постигая которые, сталкиваясь с ними, понимаешь — и после этого очень трудно продолжать жить, оставаться — или становиться — человеком. К подобному состоянию, видимо, относится большинство деятельных людей, которые идут в «солдаты удачи», в наемники, в альпинисты, в наркоманы, творческие люди вообще. Четвертое и последнее состояние — огненное, это уже смерть. Или святость.

Один из самых интересных слухов о тебе: говорят, что до 1991 года ты вообще не пил, не курил, не употреблял наркотики. Потом что-то случилось, и ты сорвался. Ходили слухи, что это было связано со смертью твоей подруги Янки. Это так?
— Да нет, я и до этого пил и употреблял… Дело-то не в этом. Это просто форма эпатажа, когда на людях появляешься в таком состоянии, когда непонятно, как можно на ногах-то держаться. Это тоже определённое разрушение канонов. Мы отнюдь не очкарики-интеллигенты, которые сидят дома, читают умные книжки и слушают умную музыку.

Мне кажется, что чем дальше я живу – тем больше убеждаюсь, что у каждого совершенно однозначно свой личный путь, своя дорога, и влиять ни на кого нельзя ну никак. И более того – это практически вообще реально ну никак невозможно! Потому что человек – он какой есть, такой и есть, и всё равно кривая как-нибудь его и выведет на свою дорогу.

Чтобы стать хорошим поэтом, не нужно учиться поэзии. Система образования нужна тем, кто конкретно собрался работать, например, врачом. В школе учился нормально, и если б надо было, поступил бы хоть куда. Хоть в Оксфорд. Я добиваюсь того, чего хочу, и нет таких препятствий, чтобы достичь любой цели вообще, и это каждого касаемо. И поэтому каждый получает ровно то, чего ему и надо. То, что называется, «так ему и надо».

Цитаты Егор Летов

Егор Летов (настоящее имя: Игорь Фёдорович Летов; 10 сентября 1964 в Омске — 19 февраля 2008 там же,) — российский рок-музыкант, поэт, лидер рок-группы «Гражданская оборона». Младший брат известного саксофониста Сергея Летова, с которым также творчески сотрудничал.

Музыкальную деятельность начал в начале 1980-х годов в г.Омске, сформировав вместе с единомышленниками (наиболее известный из них, являющийся постоянным соратником Летова, Константин Рябинов (Кузя Уо)) рок-группу «Посев» (1982), а позднее рок-группу «Гражданская оборона» (1984). На заре своей деятельности музыканты «Гражданской обороны» по причине политических гонений со стороны властей были вынуждены записывать свои музыкальные произведения в полуподпольных квартирных условиях.

Чтобы стать хорошим поэтом, не нужно учиться поэзии. Система образования нужна тем, кто конкретно собрался работать, например, врачом. В школе учился нормально, и если б надо было, поступил бы хоть куда. Хоть в Оксфорд. Я добиваюсь того, чего хочу, и нет таких препятствий, чтобы достичь любой цели вообще, и это каждого касаемо. И поэтому каждый получает ровно то, чего ему и надо. То, что называется, «так ему и надо».

Жизнь для меня это непрекращающийся поиск, добывание новых книг, музыки, фильмов, «переваривание» их, переживание и возможная отдача, либо — «в закрома».

Полные дома розовых людей Мокрая мозоль, скользкая сопля Потные подробности обнажённых тел Я стреляю наповал сквозь дыру в моей голове. Твёрдые шаги, медленный пинцет Вязкая слюна, лестница в подвал Кто-то ищет верный повод запретить меня Он пытается пролезть сквозь дыру в моей голове. Кто умеет в дрожь, кто умеет в кайф Кто умеет вдрызг, кто умеет вскачь Кто умеет на свободу, кто умеет в плен Кто умеет наблюдать сквозь дыру в моей голове.

Веселится и ликует весь народ, А я как будто С войны вернулся.

Свернулся калачиком, Облетел одуванчиком, Отзвенел колокольчиком, На всю оставшуюся жизнь. Застенчивая ярость, Кокетливая скорбь, Игривое отчаяние, На всю оставшуюся жизнь. Вежливая ярость.

О переводе панк-роковой лирики Егора Летова Реформы

перестройки открыли период возрождения зарождающейся рок-сцены Советского Союза. Группы, начавшие с подпольных квартирных концертов, могли добиться массового успеха в рок-клубах западных российских центров Ленинграда, Москвы и Свердловска под пристальным вниманием государственной безопасности. Они рассуждали, что если музыку дегенеративного Запада нельзя искоренить, КГБ может ограничить ее пагубное влияние, наблюдая за концертами, гарантируя, что политически сомнительные или стилистически неортодоксальные группы останутся на периферии.

Тем не менее, в западно-сибирских городах Омске, Новосибирске и Тюмени, где не существовало таких официально санкционированных площадок, молодые рокеры, увлеченные западным панком, обошли цензуру, оставаясь в подполье и создавая музыку, открыто критикующую советскую систему. Наиболее известной фигурой в этой зарождающейся панк-контркультуре был Игорь Федорович («Егор») Летов (1964–2008), который в 1984 году основал группу « Гражданская оборона » («Гражданская оборона»). Раннее творчество группы — временами причудливое, часто вызывающее — привлекло внимание КГБ, и через год после основания группы Летов был отправлен на три месяца в психиатрическую больницу. Спустя годы он описал, как власти вводили ему «сверхсильные дозы» нейролептиков, намереваясь «лоботомировать» его, превратив панк-мятежника в послушного гражданина. Именно в психиатрической больнице Летов начал сочинять острополитические песни, которыми вскоре прославился, разоблачая пустые символы позднесоветского периода, покорность подданных системы и способность государства побуждать людей к совершению немыслимых насилие друг над другом. «Чтобы не сойти с ума, — писал он, — я должен был творить». Его творение – Гражданская оборона — стала квинтэссенцией политической панк-группы советской эпохи.

Концерт Гражданская оборона , конец 1980-х (Летов на полу)

Я начинаю с этого анекдота не только из-за исторического контекста, который он дает – или потому, что идея принудительного лечения в советском приюте остается извращенно увлекательной – но потому что в 21 год, в том же возрасте, что и Егор Летов во время его пребывания в психиатрической больнице, я писал 100-страничную дипломную работу на Гражданская оборона . Я привык упоминать об этом совпадении, чтобы показать, что осознаю нелепость своего положения: в условиях государственных репрессий вряд ли Летов предполагал, что его песенные тексты станут предметом академического изучения. Однако контраст между Летовым и мной стал для меня символом более глубокого беспокойства, которое я испытал во время взаимодействия с его музыкой. Автор восхитивших меня песен пострадал за неповиновение советскому государству; кто я такая, молодая американка, всего несколько лет владеющая русским языком, чтобы интерпретировать его работы?

Этот вопрос авторитета — и связанный с этим страх перед введением в заблуждение — занимал меня с тех пор, как я начал слушать Гражданскую оборону , будучи русским студентом второго курса. Знойная июльская ночь, когда я впервые прослушал « Все идет по плану », ознаменовал для меня открытие нового измерения русскоязычной музыки, богатой летовскими насмешками над официальной доктриной, экспрессивной лексикой и литературными аллюзиями. Его стиль был грубым, без цензуры и безошибочно панковским, но его язык раскрывал интеллектуальную глубину за воем о тоталитаризме. было Гражданская оборона , которая вдохновила меня на создание еженедельной студенческой радиопередачи, посвященной музыке советского андеграунда. Под псевдонимом DJ Katya я играла более-менее малоизвестный русскоязычный панк-рок и перемежала его фоном с музыкальными группами и подборкой лирических переводов.

Даже во время исполнения Гражданской обороны , среди многих других очаровательных групп, по радио, я был обеспокоен тем, что я считал своей склонностью чрезмерно упрощать жизнь Летова, превращая его в карикатуру на героическое инакомыслие в оппозиции к безликому советскому режиму. . Легко было повторять одни и те же яркие анекдоты: психиатрическая больница, месяцы, проведенные в бегах после разгульных концертов. Сложнее было примирить образ Летова как антисоветского бунтаря с его ярым коммунизмом после распада Советского Союза в 1919 году.91, особенно с учетом того, что почитаемые на Западе «канонические» диссиденты, такие как Александр Солженицын и Андрей Сахаров, однозначно отвергали коммунистическую идеологию. Этот парадокс жизни и творчества Летова — антисоветский на поверхности и более нюансированный внутри — вдохновил меня проанализировать песни Гражданской обороны в академическом контексте, исследуя роль Летова как своего рода антилиберального диссидента.

Хотя перспектива анализа советского панк-рока в академическом контексте воодушевляла меня, она также поставила передо мной сложную задачу, к которой я предпринял лишь несколько кратких набегов: перевести работу Летова на английский язык. В то время как я надеялся, что мое исследование будет больше сосредоточено на политических аспектах текстов песен Летова, а не на их поэтическом приеме или какой-либо внутренней литературной ценности, большая часть моей работы зависела от изучения его лирики. Переведя их, я мог убедить в своих аргументах как носителей русского, так и английского языков. Я не могу говорить с полной уверенностью, но кажется точным сказать, что это то, что Летов ненавидел бы. В 19В интервью 90-м он заявил, что «крайне против того, чтобы тексты [его] песен где-либо публиковались», что «они написаны не для этого». Для Летова лирика, представленная просто как поэзия, была лишена необходимого контекста музыкального исполнения: «энергии исполнителя, мелодии, гармонии, ритма». Я остро осознавал эту дилемму, когда анализировал тексты песен «Гражданской обороны» ; Я слушал их больше раз, чем хочу признаться, и помнил всю эту резкую гитару, издевательский смех и необъяснимо цепляющие мелодии, и я боялся, что читатель, представленный только лирикой, останется незнакомым с этими элементами, не менее важными для моего понимания. понимание творчества Летова. На мой взгляд, эта «потеря» будет только увеличена английскими переводами его лирики: лишенными не только их музыкальности, но и языка.

Ранее я предпринимал несколько попыток перевести работы Летова: три его стихотворения, которые я прочитал на ежегодном симпозиуме по переводу имени Джеда Деппмана в Оберлин-колледже; и одну песню, «Некрофилию», которую я с ликованием продекламировал на чтении стихов в День святого Валентина, объявив ее всем знакомым, которые хотели слушать, «песней о сексе с мертвым Лениным». Однако общим для всех этих переводов был элемент перформанса. В этих ситуациях я мог жестикулировать, делать паузы для драматического эффекта или ухмыляться в ожидании смеха моей аудитории, когда подходило бранное слово («Бля, я некрофил, я люблю себя!»). Интонация могла хотя бы на каком-то уровне заменить мелодию.

Тем не менее, переводы, которые мне поручили завершить сейчас, были совсем другого рода исполнением: академическим, а не литературным. Моей целью было уже не развлекать или информировать, а создавать и поддерживать аргумент. Результат казался пугающе лоскутным: груда многозначительных фраз и многозначительных строк, вырванных из контекста и сшитых воедино, чтобы я мог более подробно рассказать о творчестве Летова. В тексте самой статьи последовательно фигурировало не более шести строчек песни; некоторые песни были представлены лишь несколькими ключевыми фразами. Я не раз вспоминал критику Летовым отдельных лиц, пытавшихся издать его произведения как стихи и невольно думавших, что они, по крайней мере, сохранили его произведение целым, непрерывным — и, впрочем, русским. Фрагменты английского языка, появившиеся в моем анализе (с русским текстом, заключенным в скобки), казались совершенно чуждыми песням, пленившим меня много лет назад.

Чтобы компенсировать отсутствие музыкального контекста и переход на другой язык, я обнаружил, что более или менее подсознательно возвращаюсь к переводам, сохраняющим ритм оригинальной лирики, и впоследствии неизбежно убеждал себя отказаться от него. Частично это было вызвано моим огорчением из-за того, насколько нелепыми казались некоторые тексты песен при переводе на английский язык. Ритмичное, шестисложное « Всё идёт по плану », название самой известной композиции Летова, превратилось в корявое, одиннадцатисложное «Всё идёт по плану», которое я с трудом мог себе представить фронтменом панк-группы. выкрикивая перед аудиторией недовольной молодежи. В момент отчаяния я посчитал повторение ритма русской лирики попыткой передать, как Летов их исполнял, но результат был тем более странным. Перевод псевдослогана « здоров и вечно » как «здоров и навеки», например, передавали и буквальный смысл, и ритм оригинальной фразы, но при этом отсутствовали ее зловещая насмешка над разлагающейся советской системой. В конце концов, я решил передать эту фразу как «великая и вечная» — не совсем соответствующую ритму русского текста, но гораздо более соответствующую ее функции осуждения власти. Даже многосложная «Все идет по плану» стала казаться уместной, непроницаемой бюрократической фразой, выплюнутой среди осуждений советского милитаризма и мечтаний о коммунизме, которого никогда не будет.

Помимо этих кратких отрывков, я выбрал четыре Гражданская оборона тексты песен и полностью их перевел. Хотя выбор нескольких жизненно важных текстов для перевода потребовал некоторого сокращения, это также позволило мне представить лирику целиком, а не в виде разнородного набора фраз. Таким образом, читатели, в том числе не владеющие русским языком, могли самостоятельно изучить его произведения, опираясь не только на отдельные предложения, но и на связные тексты. Более того, четыре текста вместе дают все более неоднозначный взгляд на творчество Летова. Первый, «тоталитаризм», строится вокруг прямого осуждения советской власти — уступчивого населения, захваченного «синдромом», который делает его соучастником злоупотреблений системы. «Мы все одобряем тоталитаризм!» – рычит Летов. Образы специфически советского гнета пронизывают многие его произведения второй половины XIX в.80-х годов, пожалуй, нигде так ярко, как в упомянутой песне «Великая и вечная», где подданные государства утратили человечность до полного стирания:

            В чугунных городах царит бетонная свобода

          доблестные умы

            Инерция управляет послушными телами

            А нас нет, нас нет, нас нет, нас нет!

            Партия – мудрость, честь и совесть эпохи

            Великий и вечный

           Великий и вечный!

Более поздние песни, однако, предполагают, что его враждебность направлена ​​не только на советскую власть, но и на все правительство; он призывает своих слушателей «убить в себе государство» ( убей в себе государство ). Его знаменитое заявление: «Я всегда буду против» ( иа всегда буду против ), становится удачным обобщением его политически загадочного образа: вечный бунтарь, отказывающийся мириться с властью, какое бы имя она ни носила.

В конце концов, моя главная дилемма при переводе лирики Летова заключалась не столько в практических решениях — приверженность буквальному смыслу, имитация оригинального ритма, — сколько в этическом вопросе. Несмотря на мой страстный интерес к Гражданской обороне и мое желание продолжать исследовать музыку Летова в академическом контексте, мне трудно представить, что я опубликую какой-либо из своих переводов его лирики. Пропасть между яростными русскими панк-песнями и англоязычными куплетами, которые я из них сочинил, грозит подавить мой энтузиазм познакомить более широкую аудиторию с творчеством Летова. При этом напоминаю себе, что мои переводы песен Гражданская оборона могла служить не искажением намерений Летова, а их продолжением. Точно так же, как его записи переходили из рук в руки в сибирском панк-андеграунде почти четыре десятилетия назад, я могу только надеяться, что мои переводы его произведений будут распространяться на таком же узком уровне, вдохновляя других так же, как я, и возможно, обеспечивая новый взгляд на то, что означало быть политически непокорным в Советском Союзе и сегодня.

---

Кэти Фреверт — выпускница Оберлинского колледжа в 2022 году, где она специализировалась на изучении России и Восточной Европы и литературном творчестве. Ее дипломная работа «Убей в себе государство: тоталитаризм и нелиберальное диссидентство Егора Летова» была отмечена высшими наградами.

Нравится:

Нравится Загрузка…

Теги: Егор Летов, Кэти Фреверт, Советский панк-рок

Егор Летов | Музыка | Хранитель

Игорь «Егор» Летов, скончавшийся от сердечной недостаточности в возрасте 43 лет, был одним из ведущих артистов современной российской культурной сцены и создателем сибирского панк-рока. Несмотря на то, что он в основном известен как музыкант, как лидер своей группы «Гражданская оборона», его влияние распространилось на литературу, исполнительское искусство, политику и все аспекты контркультуры. После распада Советского Союза он стал ассоциироваться с диссидентской националистической политикой, снова противостоящей истеблишменту, и героем бесправной молодежи.

Родившийся в Омске, Сибирь, в интеллигентной среде, Летов одним из первых в России понял, что рок-идиома может стать средством поэтического и литературного дискурса. «Гражданская оборона» была образована в Омске в 1984 году. Летов с самого начала оказался в оппозиции к советской идеологии, и большинство его работ этого периода отражают это. Его критика режима была резкой и сатирической. Его новаторская поэзия восходит к произведениям абсурдистов 1920-х годов Александра Введенского и Даниила Хармса. Он заимствовал народные поговорки и пословицы, но перерабатывал их на новый, часто шокирующий лад.

В музыкальном плане «Гражданская оборона» была ужасна. Летов смешал влияние английского панка с меланхолическими вокализациями русских народных песен. Несмотря на качество музыки, она стала идеальным инструментом для передачи социальных и философских размышлений Летова, его политического недовольства и его почти физической боли за любимую Россию.

Неудивительно, что в ноябре 1985 года советские власти обвинили участников группы в участии в подпольной террористической организации. После этого Егор провел три месяца в принудительном психиатрическом заключении без надлежащей правовой процедуры и суда.

Обладая репутацией антисоветского культурного бунтаря, Летов стал одним из ведущих представителей молодежной контркультуры, а группа пользовалась культовым статусом среди советской молодежи, особенно из промышленных пригородов, контуженных ветеранов афганской войны и недовольные. Боль и стыд за Россию всегда были главной темой его гневных, мрачных и часто остроумных песен.

Затем, в 1991 году, распался Советский Союз, и российская контркультура оказалась потерянной, так как ее главный враг был окончательно убит. С этим наступил, пожалуй, самый драматичный и противоречивый период творческой жизни Летова. В мафиозно-капиталистической России Бориса Ельцина Летов снова стал частью подполья и ведущим голосом новой российской антикапиталистической (и часто антизападной) оппозиции.

Зимой 1993 года, после бомбардировки Ельциным российского парламента, Летов присоединился к новому антикапиталистическому националистическому молодежному движению под названием «Российский прорыв».