Магистерская программа «Психоанализ и психоаналитическое бизнес-консультирование» — Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
«Всем нам, быть может, суждено направить свое первое сексуальное чувство на мать и первую ненависть и насильственное желание — на отца». З. Фрейд
Эдипов комплекс — одно из основных понятий классического психоанализа, использованное Фрейдом для обозначения амбивалентного, то есть двойственного, отношения ребенка к своим родителям. Под эдиповым комплексом понимается проявление ребенком бессознательных влечений, сопровождающихся выражением чувств любви и ненависти к родителям.
Впервые представления об эдиповом комплексе были выражены Фрейдом в 1897 году в одном из писем к берлинскому врачу В. Флиссу. На основе самоанализа, включающего детские воспоминания, он выявил в себе ранние смешанные чувства любви к матери и ревности к отцу. При этом основатель психоанализа соотнес свои личные переживания с древнегреческим мифом, содержание которого было отражено в древнегреческой трагедии Софокла «Царь Эдип».
В трагедии Софокла повествовалось о несчастной судьбе Эдипа, который, не ведая того, убил своего отца Лая — царя Фив, потом женился на своей матери Иокасте, затем, узнав от оракула о совершенных им непреднамеренных деяниях, ослепил себя. Почерпнутая из древнегреческого мифа тема отцеубийства и запрета на инцестуозную связь переросла у Фрейда в идею эдипова комплекса, присущего каждому человеку. Согласно Фрейду, наши сновидения убеждают в том, что, вероятно, всем суждено направлять свое первое сексуальное чувство на мать и первое насильственное желание — на отца.
Это понятие было использовано им в 1913 году для характеристики чувств и переживаний девочки, связанных с ее влечением к отцу, стремлением заменить мать в ее отношениях с ним, а затем и желанием устранить мать, мешающую реализации детского желания. Название комплекса связано с древнегреческим мифом об Электре. Согласно этому мифу, Электра, дочь Агамемнона и Клитемнестры, способствовала убийству своей матери. Спасая своего брата Ореста от гибели, она помогла ему убить мать, повинную в смерти их отца.В отличие от Юнга Фрейд не использовал понятие «комплекс Электры», а предпочитал говорить об эдиповом комплексе. Он считал, что этот комплекс в равной степени присущ всем людям, независимо от их половой принадлежности. В этом смысле любовь к родителю противоположного пола и ненависть к родителю своего пола у мальчиков и девочек аналогичны. Поэтому, когда в работах Фрейда говорится об эдипове комплексе, следует иметь в виду, что речь идет у него о таких отношениях между детьми, будь то мальчик или девочка, и родителями (или их заместителями), которые имеют место в детстве каждого человека.В своем понимании эдипова комплекса Фрейд исходил из того, что бисексуальность (мужское и женское начала) человека приводит к такому положению, когда ребенок может занимать как активную, так и пассивную позицию. Сексуальное предпочтение родителя противоположного пола и ненависть к родителю того же пола составляют, с точки зрения Фрейда, позитивную форму эдипова комплекса. Любовь к родителю того же пола и стремление устранить из жизни родителя противоположного пола характерны для негативной формы этого комплекса. В процессе психосексуального развития ребенка проявляются обе формы, образуя так называемый полный эдипов комплекс.
Данный комплекс характеризуется двойственным отношением ребенка к своим родителям. Он одновременно любит и ненавидит каждого из них, боготворит их и желает им смерти; хочет быть похожим на них и боится быть наказанным за свои бессознательные желания. Мальчик не только проявляет эротические чувства к матери и стремится устранить отца, но и испытывает свойственные девочке нежность к отцу и враждебность к матери. Аналогичная картина наблюдается и у девочки: она не только имеет сексуальное влечение к отцу и ревностное чувство к матери, но и враждебно настроена к отцу и испытывает сильную эмоциональную привязанность к матери.В представлении Фрейда, эдипов комплекс проявляется у детей в возрасте от 3 до 5 лет, и перед каждым ребенком встает жизненная задача, связанная с развитием и преодолением этого комплекса. Разрушение и гибель эдипова комплекса в процессе психосексуального развития ребенка, характеризующегося переходом от фаллической (символизирующей значение пениса) фазы детской сексуальности к ее латентному (скрытому) периоду, — нормальный путь развития человека. Считается нормой, если в конце этого раннего сексуального периода эдипов комплекс преодолен, смягчен и переформирован, а результатом такого превращения будет возможность хороших успехов в последующей душевной жизни. Вытеснение же эдипова комплекса и сохранение его в бессознательном чревато невротизацией ребенка, впоследствии сказывающейся на психических расстройствах взрослого. Благополучное преодоление этого комплекса, как правило, не осуществляется основательно, и тогда пубертатный период вызывает реанимацию комплекса, что может иметь плохие последствия.
В случае идеального осуществления этого процесса эдипов комплекс разрушается и упраздняется. Стало быть, эдипов комплекс у мальчика погибает вследствие угрозы кастрации. Развитие и преодоление эдипова комплекса у девочки имеет иной характер. Обнаружив, что, в отличие от мальчика, она не имеет пениса, девочка воспринимает кастрацию как уже свершившийся факт. Это приводит к тому, что, в то время как эдипов комплекс мальчика погибает вследствие кастрационного комплекса, эдипов комплекс девочки становится возможным и возникает благодаря кастрационному комплексу.По мнению Фрейда, девочка испытывает зависть к тому органу, который у нее отсутствует. Она переходит символическим путем от пениса к ребенку, желает получить его в подарок от отца. Это желание сохраняется на протяжении длительного времени, в результате чего девочка медленно расстается с эдиповым комплексом. В форме желания обладать пенисом и родить ребенка эдипов комплекс девочки долгое время сохраняет свою действенность и способствует подготовке женщины к ее половой роли. Преодоление этого комплекса у девочки связано с угрозой утраты родительской любви.
Согласно Фрейду, в эдиповом комплексе завершается инфантильная сексуальность. Кто оказывается не в состоянии нормальным образом пройти эдипову фазу психосексуального развития, тот заболевает неврозом. Эдипов комплекс составляет ядро неврозов.
Фрейд не утверждал, что эдипов комплекс исчерпывает отношение детей к родителям, которое может быть сложным и многообразным.
Более того, он считал, что этот комплекс может претерпевать изменения. Вместе с тем он утверждал, что эдипов комплекс является значительным фактором душевной жизни ребенка и существует опасность скорее недооценить его влияние и обусловленное им развитие, чем переоценить его.Возможность реализации эротических и деструктивных влечений, связанных с эдиповым комплексом, может находить свое воплощение в сновидениях. Не случайно в сновидениях нередко содержатся разнообразные сцены, сюжеты и образы инцестуозного характера, сопряженные с убийством и смертью родителей, родственников, близких людей. Признание или отрицание эдипова комплекса — своего рода лакмусовая бумажка, позволяющая проводить различие между сторонниками и противниками психоанализа. Как замечал Фрейд, ничто другое не навредило психоанализу столь сильно в отношении к нему современников, как рассмотрение эдипова комплекса в качестве общечеловеческой судьбоносной структуры.
Так, А. Адлер утверждал, что представление, согласно которому мать является единственным сексуальным объектом для ребенка, удовлетворяющего свои сексуальные желания в борьбе с отцом, это — фиктивная идея. Он считал, что рассмотрение эдипова комплекса показывает, что он выдает уродливое, часто выраженное в асексуальной форме стремление ребенка к превосходству над отцом и матерью.
Соответственно, эдипов комплекс — это символ желаемого господства.В отличие от Фрейда, К. Г. Юнг по-иному взглянул на победу Эдипа над Сфинкс. Он полагал, что она, представлявшая собой двойственность образа матери (привлекающая, достойная любви верхняя часть с головой человека и страшная, звериная нижняя часть, вызывающая ужас), является олицетворением страха перед матерью.
Юнг пришел к выводу: в первооснове кровосмесительных связей заложено не влечение к половому акту, а стремление стать снова ребенком, очутиться в материнском лоне.
К списку статей по Коучингу и бизнес-консультированию
К списку статей по Клинической парадигме менеджмента
К списку статей по Истории и теории психоанализа
К списку статей А. В. Россохина в журнале «Psychologies»
Эдипов комплекс: все ли дети его переживают и как реагировать родителям
Наверняка многие родители «что-то слышали» об Эдиповом комплексе и трактуют его как сильную привязанность сына к матери в определенном возрасте. Но какова психологическая сущность этого комплекса и как он может отразиться на дальнейшем развитии ребенка?
Продолжение статьи находится под рекламой
Реклама
Понятие «Эдипов комплекс» ввел в психоанализ австрийский ученый Зигмунд Фрейд.
Оно обозначает бессознательное или сознательное сексуальное влечение ребенка к родителю противоположного пола и двойственные чувства к родителю того же пола. Название основано на драме Софокла «Царь Эдип», в которой Эдип убивает своего отца и женится на собственной матери.
Возможно, вы слышали от своих маленьких детей подобные фразы: «Кого ты любишь больше — меня или папу?», «Я хочу спать вместе с вами», «Когда я вырасту — выйду замуж за папу».
Речь здесь идет об Эдиповом комплексе и Эдиповом конфликте — типичном практически для всех детей на конкретном этапе развития. И если этот конфликт к определенному возрасту останется неразрешенным, то можно будет уже говорить об Эдиповом комплексе как о психологическом стрессе, который чреват трудностями во взаимоотношениях с другими людьми, а также другими сложностями, пишет журнал Parents, пообщавшийся с психологами.
Как это происходит
Ситуация, о которой мы поговорим ниже, возникает в возрасте двух-трех лет, когда ребенок постепенно «отделяется» от мамы и начинает себя воспринимать членом тройного союза (семья — отец, мать и ребенок), в котором ему теперь придется найти свое место. Как правило, попадая в стадию Эдипа, ребенок испытывает очень нежные чувства к родителю противоположного пола и пытается соперничать с родителем своего пола. Обычно чувства ребенка достаточно сильные и противоречивые, но одновременно это шаг в новую область, дающую волнующие переживания.
Когда маленький сын смотрит на маму с восхищением и обожанием, ей это приятно. Но какова тогда позиция отца в этот период? Отец трех сыновей рассказывает: «Я был не в восторге от сложных отношений, возникших между моей женой и сыновьями. Я чувствовал себя полностью исключенным из происходящего. Когда младшему сыну исполнилось три года, он стал забираться по утрам в нашу постель. Он устраивался между мамой и мной и засыпал, как ангел. Его мать не протестовала против вторжения на нашу территорию. Однажды я не выдержал и попытался запретить ему залезать к нам в постель, но у этого обманщика было немало способов убедить нас, что он не может спать один.
Жене с трудом удалось уговорить его пойти спать в свою кроватку».
И мальчики, и девочки в своем развитии проходят две фазы Эдипова комплекса. Так называемую негативную фазу, во время которой ребенок ощущает сильную привязанность к родителю своего пола и конкурирует с родителем противоположного пола. И позитивную, когда ребенок переживает влюбленность в родителя противоположного пола и считает соперником родителя своего пола.
Ребенок, который переживает стадию Эдипа, хочет безраздельно владеть одним из родителей. В свою очередь второй родитель воспринимается как противник. Ребенок испытывает к нему сильную ревность, но в то же время неосознанно отождествляет себя с ним. Таким образом мальчик «присваивает» мужские качества своего отца, его авторитет и власть, а девочка становится женственной, как ее мама.
Конкурирование с одним из родителей приносит ребенку немало переживаний: он колеблется между желанием не видеть папу и маму вместе и чувством вины за плохие мысли. Иногда это так сильно влияет на ребенка, что ему могут сниться страшные сны, в которых «обиженный» родитель может появляться в образе людоеда или злой колдуньи. Подобные образы могут вызвать у ребенка страх, что конкурирующий родитель накажет его за такие сны.
Эдипов комплекс | Словарь гендерных терминов
Эдипов комплексЭдипов комплекс — одно из основных понятий классического психоанализа, использованное Зигмундом Фрейдом для обозначения амбивалентного (двойственного) отношения ребенка к своим родителям. Под эдиповым комплексом понимается проявление ребенком бессознательных влечений, сопровождающихся выражением чувств любви и ненависти к родителям.
Впервые представления об эдиповом комплексе были выражены З. Фрейдом в 1897 г. в одном из писем к берлинскому врачу В. Флиссу (1858–1928). На основе самоанализа, включающего детские воспоминания, он выявил в себе ранние смешанные чувства любви к матери и ревности к отцу.
При этом основатель психоанализа соотнес свои личные переживания с древнегреческим мифом, содержание которого было отражено в древнегреческой трагедии Софокла «Царь Эдип». В трагедии Софокла повествовалось о несчастной судьбе Эдипа, который, не ведая того, сперва убил своего отца Лая – царя Фив, потом женился на своей матери Иокасте, затем, узнав от оракула о совершенных им непреднамеренных деяниях, он ослепил себя.
Почерпнутая из древнегреческого мифа тема отцеубийства и запрета на инцестуозную связь переросла у З. Фрейда в идею эдипова комплекса, присущего каждому человеку. Согласно З. Фрейду, сновидения человека убеждают в том, что, вероятно, всем суждено направлять свое первое сексуальное чувство на мать и первое насильственное желание – на отца.
Наблюдения за детьми и изучение воспоминаний взрослых о своем детстве подвели З. Фрейда к выводу о всеобщем, универсальном проявлении эдипова комплекса. Мальчик эротически привязан к матери, хочет обладать ею и воспринимает отца как помеху ему в этом; девочка испытывает нежные чувства к отцу и потребность в устранении матери, чтобы занять ее место в отношениях с отцом.
В своем понимании эдипова комплекса З. Фрейд исходил из того, что бисексуальность (мужское и женское начало) человека приводит к такому положению, когда ребенок может занимать как активную, так и пассивную позицию. Сексуальное предпочтение родителя противоположного пола и ненависть к родителю того же пола составляют, с точки зрения З. Фрейда, позитивную форму эдипова комплекса. Любовь к родителю того же пола и стремление устранить из жизни родителя противоположного пола характерны для негативной формы этого комплекса. В процессе психосексуального развития ребенка проявляются обе формы, образуя так называемый полный эдипов комплекс.
Данный комплекс характеризуется двойственным отношением ребенка к своим родителям. Он одновременно любит и ненавидит каждого из них, боготворит их и желает им смерти; хочет быть похожим на них и боится быть наказанным за свои бессознательные желания. Мальчик не только проявляет эротические чувства к матери и стремится устранить отца, но и испытывает свойственные девочке нежность к отцу и враждебность к матери. Аналогичная картина наблюдается и у девочки: она не только имеет сексуальное влечение к отцу и ревностное чувство к матери, но и враждебно настроена к отцу и испытывает сильную эмоциональную привязанность к матери.
В представлении З. Фрейда эдипов комплекс проявляется у детей в возрасте от 3 до 5 лет, и перед каждым ребенком встает жизненная задача, связанная с развитием и преодолением этого комплекса. Разрушение и гибель эдипова комплекса в процессе психосексуального развития ребенка, характеризующегося переходом от фаллической (символизирующей значение пениса) фазы детской сексуальности к ее латентному (скрытому) периоду – нормальный путь развития человека: «в норме в конце этого раннего сексуального периода эдипов комплекс должен быть преодолен, основательно смягчен и переформирован, а результатом такого превращения будет возможность хороших успехов в последующей душевной жизни». Вытеснение же эдипова комплекса и сохранение его в бессознательном чревато невротизацией ребенка, впоследствии сказывающейся на психических расстройствах взрослого: благополучное преодоление этого комплекса, как правило, не осуществляется основательно, и тогда «пубертатный период вызывает реанимацию комплекса, что может иметь плохие последствия».
З. Фрейд считал, что, несмотря на универсальность эдипова комплекса, развитие и изживание его у мальчика и девочки проходят по-разному. Угроза кастрации и страх мальчика перед возможностью наказания за инцестуозные влечения приводит к отвращению его от эдипова комплекса. Связанные с этим комплексом эротические влечения мальчика десексуализируются и сублимируются, то есть переключаются на социально приемлемые цели. В случае идеального осуществления этого процесса эдипов комплекс разрушается и упраздняется. Стало быть, эдипов комплекс у мальчика погибает вследствие угрозы кастрации.
Развитие и преодоление эдипова комплекса у девочки имеет иной характер. Обнаружив, что в отличие от мальчика она не имеет пениса, девочка воспринимает кастрацию как уже свершившийся факт. Это приводит к тому, что «в то время как эдипов комплекс мальчика погибает вследствие кастрационного комплекса, эдипов комплекс девочки становится возможным и возникает благодаря кастрационному комплексу».
По мнению З. Фрейда, девочка испытывает зависть к тому органу, который у нее отсутствует. Она переходит символическим путем от пениса к ребенку, желает получить его в подарок от отца. Это желание сохраняется на протяжении длительного времени, в результате чего девочка медленно расстается с эдиповым комплексом. В форме желания обладать пенисом и родить ребенка эдипов комплекс девочки долгое время сохраняет свою действенность и способствует подготовке женщины к ее половой роли. Преодоление этого комплекса у девочки связано с угрозой утраты родительской любви.
В процессе гибели эдипова комплекса внешний авторитет родителей как бы перемещается вовнутрь детской психики. Он становится внутренним достоянием ребенка, приводя к образованию такой психической инстанции, как Сверх-Я. Так, по мнению З. Фрейда, Сверх-Я становится наследником эдипова комплекса. Отныне Сверх-Я выступает в роли недремлющего ока или карающей совести, вызывая у человека чувство вины. По выражению основателя психоанализа, эдипов комплекс оказывается одним из самых важных источников сознания вины, доставляющей особое беспокойство невротикам.
Согласно З. Фрейду, в эдиповом комплексе завершается инфантильная сексуальность. Кто оказывается не в состоянии нормальным образом пройти эдипову фазу психосексуального развития, тот заболевает неврозом. Эдипов комплекс составляет ядро неврозов.
З. Фрейд не утверждал, что эдипов комплекс исчерпывает отношение детей к родителям, которое может быть сложным и многообразным. Более того, он считал, что этот комплекс может претерпевать изменения. Вместе с тем он исходил из того, что эдипов комплекс является значительным фактором душевной жизни ребенка и существует опасность «скорее недооценить его влияние и обусловленное им развитие, чем переоценить его».
На основе этого комплекса возникает, как полагал З. Фрейд, человеческая культура, связанная с соответствующими нормами и запретами на инцест. В эдиповом комплексе совпадают начало религии, нравственности, морали, социальных институтов общества и искусства.
Что касается возможности реализации эротических и деструктивных влечений, связанных с эдиповым комплексом, то она может находить свое воплощение в сновидениях. Не случайно в сновидениях нередко содержатся разнообразные сцены, сюжеты и образы инцестуозного характера, сопряженные с убийством и смертью родителей, родственников, близких людей.
Признание или отрицание эдипова комплекса – своего рода лакмусовая бумажка, позволяющая проводить различие между сторонниками и противниками психоанализа. Как замечал З. Фрейд, ничто другое не навредило психоанализу столь сильно в отношении к нему современников, как «рассмотрение эдипова комплекса в качестве общечеловеческой судьбоносной структуры» (Лейбин, 2010).
Литература:
Лейбин, В. М. (2010). Эдипов комплекс. Словарь-справочник по психоанализу (с. 660-664). Москва: АСТ.
Добавить комментарий
Эдипов комплекс у детей. Что делать? Лучшая частная школа в Алматы
Эдипов комплекс — основное понятие классического психоанализа, относящееся к стадии развития ребенка между тремя и пятью годами. Речь идет о возрасте, когда дети выстраивают любовные отношения с матерью и отцом по-разному: они страстно любят родителя противоположного пола и потому видят в родителе своего пол соперника (соперницу.
Маленькие девочки влюбляются в своего отца и начинают испытывать враждебность к матери, бывшей до тех пор единственным объектом их пылкой любви. Они ухитряются связать между собой два противоречивых аспекта: с одной стороны, стараются во всем походить на мать, подражают ей, идентифицируют себя с ней, а с другой — вступают с ней в соперничество, мечтая превзойти мать в способности к соблазну.
И все это — при полной сохранности былого любовного восхищения в ее адрес.
Маленькие мальчики по-прежнему беззаветно любят мать, меняется лишь способ, каким они пытаются завоевать ее. Теперь сыну хочется привлечь мамино внимание, завоевать ее любовь своей мужественностью и силой, заставить ее восхищаться своей физической ловкостью и геройством. Но мама для него теперь не только мама, а еще и жена отца, поэтому отец становится для сына соперником, со стороны которого надо опасаться жестких ответных мер.
Самая страшная из них — кастрация. В основе боязни кастрации лежит ведущая свое происхождение из фантазмов угроза: если сыну удастся осуществить связанные с эдиповым комплексом намерения, отец его кастрирует. И именно эта угроза вскоре позволит мальчику расстаться с эдиповым комплексом. Но пока еще ему надо осознать, что сын не может заменить отца в отношениях с матерью и — более широко — не может в рамках своей семьи быть на одном уровне со взрослыми.
Даже понимая, что неосознанные фантазии ребенка символичны, в его поведении можно увидеть стремление выйти за пределы допустимого, переступить черту, на страже которой постоянно стоят родители.
Четырехлетние мальчики мечтают жениться на своих мамах, а девочки видят в папе прекрасного принца… Некоторые дети вполне недвусмысленно говорят об этом. Однако желания, порожденные эдиповым комплексом, подпадают под действие основного для человеческого общества закона — запрета на инцест. Запрет, носящий в психоанализе название «запрет на инцест под страхом кастрации», — это на самом деле система твердых воспитательных ограничений со стороны взрослых.
Ко времени выхода из периода эдипова комплекса ребенок уже интериоризирует, то есть усваивает, этот запрет.
Выход из фазы эдипова комплекса позволяет ребенку окончательно уяснить различия между полами и границы между поколениями.
Подавление, вытеснение из сознания эдипова комплекса и интериоризация запрета на инцест лежат в основе формирования гармоничной личности.
Семилетний ребенок вступает в ту стадию развития, которую в обычной жизни называют сознательным или зрелым возрастом, а психоаналитики именуют латентным периодом: детская сексуальность впадает в спячку (относительную) и остается неактивной, пока ребенок не превратится в подростка.
В три года ребенок наряжается в вашу одежду
- В это время малыш ищет опоры, которые позволили бы ему окончательно определиться с сексуальной самоидентификацией . В родительскую одежду любят наряжаться как мальчики, так и девочки.
- Эдипова стадия чрезвычайно важна для формирования сексуальной самоидентификации, а благодаря этому — и для формирования правильной самооценки.
- Если ребенок тянется к вашим вещам, не одергивайте его, не запрещайте ему этого резким тоном, но и не проявляйте полного безразличия к попыткам малыша или малышки соблазнить вас.
- Вашему ребенку необходимо слышать, что вы восхищены его силой или красотой, однако родителям не надо себя насиловать и принуждать к такому восхищению.
В четыре-пять лет ребенок уже способен усвоить первые запреты
Ваш сынишка переживает разгар эдипова комплекса. Ревность, которую он проявляет, заметив те или иные супружеские нежности, нормальна, но если он попытается воспользоваться вашим желанием его приласкать для того, чтобы поцеловать вас в губы или потрогать вашу грудь, спокойно объясните ему, что это запрещено.
- Не притворяйтесь, будто не поняли его маневров, а, стараясь не отвергнуть само намерение понежничать с мамой, объясните ему — или напомните еще раз, — что вот так и вот так вы можете вести себя только с его папой или другим известным ребенку партнером.
- То же самое вам придется делать, если сын, пользуясь временным отсутствием отца или тем, что вы в разводе, пытается залезать к вам в постель.
- Когда ваш сынишка проявляет желание спать со своей мамой или дочка хочет спать с папой, подумайте вот о чем: если вы согласитесь пустить ребенка в постель, он увидит в этом одобрение своих эдиповых желаний. А в данном случае его (ее) желание — манифестация соблазна.
- Пресекайте любопытство вашего ребенка, когда, например, он рвется к вам в ванную комнату, — вам надо охранять свою частную жизнь.
- И наоборот, всячески поощряйте стыдливость ребенка, относитесь к ней с уважением — независимо от того, мальчик у вас или девочка.
У него в детском саду — возлюбленная!
Хотя вашему ребенку всего пять лет, он уже понимает, что как его влюбленности, так и его будущая роль отца или матери — всё это не имеет отношения к дому, семье, в которой он живет.
- Это, в общем, хороший знак.
- Эдипов комплекс — не только повод напомнить ребенку о запрете женитьбы на матери или брака с отцом, это еще и обещание стать в будущем таким же сильным, как папа, или такой же красавицей, как мама, и вот тогда-то встретить свою принцессу или своего принца.
- Персонажи волшебных сказок — это аватары образов родителей, носителей любви, и любви тем более идеальной, что она почти лишена сексуальной окраски.
Источник: 5psy.ru
Утерянная связь: родительская сексуальность в Эдиповом комплексе
Для Фрейда Эдипов комплекс был комплексом ядерным — со времени его открытия в 1897-м году и до конца жизни самого Фрейда (Freud, 1897, 1924d). Центральным в развитии индивида он оставался и для Мелани Кляйн. Она переняла термин «эдипальная ситуация» и включала в него то, что Фрейд называл первичной сценой, то есть сексуальные отношения родителей, как воспринимаемые, так и воображаемые (Klein, 1928; Klein, 1945).
С самого начала своей работы с детьми Мелани Кляйн была поражена вездесущестью эдипальной ситуации и ее уникальной значимостью.
Также она полагала, что начинается эта ситуация раньше, чем считал Фрейд, и что происходит это по отношению к частичным объектам, прежде чем развернется в знакомый Эдипов комплекс, который относится к обоим родителям, воспринимаемым как целостные объекты — то есть, как личности. Таким образом, согласно Кляйн, эдипальная ситуация начинается в младенчестве с фантазий отношения к груди и пенису и фантазий взаимоотношения между этими двумя частичными объектами, за которыми следуют идеи о родителях, формирующиеся под влиянием этих предшествовавших фантазий. Кляйн полагала, что установка ребенка и отношение к этой развивающейся ситуации имеет огромное значение для побуждения к знанию, которое она называла эпистемофилическим импульсом, и для отношения индивидуума к реальности.
В 1926-м году она писала:
«в очень раннем возрасте дети знакомятся с реальностью посредством лишений, которые она налагает на них. Они защищают себя от реальности, ее отрицая. Однако фундаментальным моментом и критерием всей дальнейшей способности к адаптации к реальности является степень их умения переносить лишения, порождаемые эдипальной ситуацией» (Klein, 1926).
Прошло более десяти лет, прежде чем она описала то, что называла «депрессивной позицией» — период интеграции и узнавания, который влечет за собой понимание характера мира вне самости и характера внутренних амбивалентных чувств к нему, иными словами — начало понимания внешней и внутренней реальности и взаимоотношений между ними. С того времени, как это центральное понятие кляйнианской мысли получило отчетливые очертания, становилось все более очевидным, что способность постигать реальность и соотноситься с ней определяется проработкой депрессивной позиции. Кляйн вновь и вновь подчеркивала, что Эдипов комплекс развивается рука об руку с образованиями, которые составляют депрессивную позицию, и в одной из своих статей я предположил, что проработка одного влечет за собой проработку другого (Britton, 1985).
Исходное признание родительских сексуальных отношений включает в себя отказ от идеи о единоличном и постоянном обладании матерью и приводит к глубокому ощущению утраты, которое, если оно оказывается невыносимым, может превратиться в ощущение преследования.
Позднее эдипальный опыт также включает в себя признание различия между отношениями родителей и отношениями ребенка с ними: родительские взаимоотношения генитальны и порождают потомство, отношения родитель-ребенок — нет. Это признание производит ощущение утраты и зависти, которое, если оно оказывается невыносимым, может стать ощущением обиды или принижения себя.
Эдипова ситуация начинается с признания ребенком родительских взаимоотношений в сколь угодно примитивной или частичной форме. Продолжается она соперничеством ребенка с одним родителем за другого, и разрешается отказом ребенка от сексуального притязания на своих родителей путем принятия реальности их сексуальных отношений.
В настоящей главе я выдвигаю предположение, что если столкновение с родительскими отношениями начинает происходить в то время, когда индивидуум не основал надежно установленный материнский объект, Эдипова ситуация возникает в анализе только в примитивной форме и не распознается немедленно как классический Эдипов комплекс. В первой части главы я описываю случай, иллюстрирующий такую ситуацию.
При менее тяжелых расстройствах происходит уклонение от окончательного отказа от эдипальных объектов. Эдипальная конфигурация иллюзий сформирована как защитная организация, отрицающая психическую реальность родительских отношений. Я подчеркиваю, что это защита от психической реальности, поскольку защитные фантазии организованы так, чтобы мешать проявлению уже известных фактов и уже существующих фантазий. Родительские отношения уже были зафиксированы, но теперь они подвергаются отрицанию и от них защищаются посредством того, что я называю эдипальной иллюзией. Эти иллюзорные системы обеспечивают то, что Фрейд называл «областью /…/ отделенной от реального внешнего мира во время введения принципа реальности /…/ свободной от требований жизненных тягот, словно некий заповедник» (Freud, 1942e).
В этом же фрагменте Фрейд описывает человека, создающего такую область в своей психике, как «придающего особое значение и тайный смысл участку реальности, отличному от той реальности, от которой он защищается» (ibid.
). Во второй части данной главы я предлагаю обсуждение случаев, дающих примеры подобных эдипальных иллюзий.
В отличие от неподвижных эдипальных иллюзий, эдипальное соперничество как в позитивной (гетеросексуальной) форме, так и в негативной (гомосексуальной) форме обеспечивает средство проработки депрессивной позиции. В каждом из вариантов один родитель является объектом желания, а другой — ненавидимым соперником. Эта конфигурация сохраняется, но чувства меняются по отношению к каждому из родителей. Хорошее становится плохим и наоборот, когда позитивная форма сменяется негативной. Полагаю, что обманное использование этого переключателя прекращается с полным распознанием сексуальных отношений родителей, их различной анатомии и собственной природы ребенка. Сюда входит постижение того, что родитель, служащий объектом эдипального желания в одном варианте Эдипова комплекса, оказывается ненавидимым соперником в другой.
Признание ребенком отношений родителей друг с другом объединяет его психический мир, ограничивая его одним, совместным с родителями миром, в котором могут существовать различные объектные отношения. Замыкание эдипального треугольника признанием связи, соединяющей родителей, обеспечивает внутренний мир ограничивающей стороной. Оно создает то, что я называю «триангулярным пространством» — то есть пространство, ограниченное тремя персонажами эдипальной ситуации и всеми их потенциальными взаимоотношениями. Сюда, таким образом, входят возможность участвовать в отношении и быть наблюдаемым третьим лицом, а также — быть наблюдателем взаимоотношений двух людей.
Чтобы прояснить этот момент, полезно вспомнить, что наблюдаемые и воображаемые события происходят в мире, представляемом как непрерывный в пространстве и времени (Rey, 1979) и структурированный эдипальной конфигурацией. Способность созерцать хорошие родительские отношения влияет на развитие представления о пространстве вне самости, за которым можно наблюдать и о котором можно думать, что обеспечивает основу для веры в надежный и прочный мир.
Первичный семейный треугольник наделяет ребенка двумя связями, соединяющими его с каждым родителем по отдельности, и сталкивает со связью между ними, его исключающей. Исходно эта родительская связь понимается в примитивных частично-объектных терминах и в модусах собственных оральных, анальных и генитальных желаний ребенка, а также посредством его ненависти, также выраженной в оральных, анальных и генитальных терминах. Если связь между родителями, воспринятая с любовью и ненавистью, оказывается в душе ребенка выносимой, она обеспечивает его прототипом объектного отношения третьего типа, в котором он является свидетелем, а не участником. Тогда возникает третья позиция, с которой можно наблюдать объектные отношения. При этом мы также оказываемся способными созерцать, как за нами наблюдают. Это обеспечивает нас способностью видеть себя во взаимодействии с другими и становиться на другую точку зрения, сохраняя свою собственную, размышлять о себе, оставаясь собой. Это та способность, которую мы надеемся обнаружить у себя и у своих пациентов в анализе. Однако всякий, кто лечил пациента-психотика или был вовлечен в психотический перенос, знает, что я имею в виду, говоря о периодах, когда это кажется невозможным, и именно в эти периоды становится понятным, что значит отсутствие такой третьей позиции.
Пример затруднений при первых столкновениях с эдипальной ситуацией
В начале своей работы с мисс А. я практически не догадывался, что мои затруднения при попытках ее понять как-то связаны с Эдиповым комплексом. Постепенно стало ясно, что ей не хватает как раз вышеописанной «третьей позиции». Она не могла представлять себе взаимоотношения между другими людьми, и чувствовать, что я про себя ее обсуждаю, было для нее невыносимым.
Мисс А. обратилась к лечению после психотического срыва в зрелые годы. После этого она относительно быстро смогла вести мнимо нормальную жизнь во внешнем мире, но в течение многих лет на сеансах она находилась в психотическом состоянии, и ее отношение ко мне также оставалось психотическим.
Я установил, что она не могла допустить представления о половом акте родителей, поскольку могла воспринимать его только как катастрофу. Возможность моего общения с третьим объектом была для нее немыслимой, и потому та третья позиция, о которой я говорил, оказывалась непригодной.
В результате для меня было невозможным выпутаться из однообразного взаимодействия настолько, чтобы разобраться в происходящем. В первые годы анализа я обнаружил, что всякое мое движение к тому, что другой назвал бы объективностью, оказывалось невыносимым. Мы должны были двигаться вдоль единственной линии и встречаться в единственной точке. Никакого движения в сторону не допускалось. Ощущения пространства можно было достичь, лишь увеличивая расстояние между нами, а этот процесс ей было вынести тяжело, если только не она его начинала. Я чувствовал, что отчаянно нуждаюсь в таком месте в моем собственном уме, куда бы я мог отступить и откуда мог бы наблюдать. Если я пытался силой поместить себя в такую позицию, настаивая на описании ее в аналитических терминах, она приходила в неистовство, проявляющееся иногда телесно, иногда — воплями. Когда контейнирование стало чуть большим, она смогла прибегнуть к словам, крича: «Остановите ваши ебучие мысли!» Я понял, что мои попытки совещаться со своей аналитической самостью фиксировались ею и переживались как мое внутреннее сношение, что соответствовало родительскому половому акту. Она чувствовала, что это угрожает ее существованию. Если я обращался к чему-то в моем уме позже, когда примитивность пошла на убыль, она чувствовала, что я устраняю там свое переживание её. Единственный обнаруженный мною способ найти место для мышления, который был бы полезным и не разрушительным, заключался в том, чтобы позволить развиваться своему переживанию и проговаривать его для себя, в то же самое время сообщая пациентке мое понимание её точки зрения. Я обнаружил, что это расширило наши возможности, и моя пациентка смогла начать думать. Мне казалось, мое мышление служило моделью, согласно которой могло происходить родительское сношение, если знание о нем не вталкивалось насильственным образом в психику ребенка.
Если же это знание врывалось в рассудок ребенка, похоже, оно ощущалось уничтожающим связь ребенка с матерью как внешне, так и внутренне.
Пытаясь понять эту клиническую ситуацию, я обратился к бионовской концепции «контейнера и контейнируемого», в дополнение к теориям Мелани Кляйн о ранней Эдиповой ситуации. Бион (Bion, 1959) описал последствия неудачи материнского контейнирования для некоторых индивидов как развитие у них деструктивного завистливого Супер-Эго, мешающего познавать или устанавливать полезные отношения с каким бы то ни было объектом. Он ясно указал на то, что неспособность матери принять в себя проекции ребенка переживается ребенком как ее деструктивная атака на его связь и коммуникацию с ней как с хорошим объектом.
Идея хорошего материнского объекта может быть восстановлена только путем отщепления непроницаемости матери, так что в результате ребенок ощущает существование враждебной силы, которая атакует его хорошую связь с матерью. Теперь «хорошесть» матери неустойчива и зависит от ограничения ребенком своего знания о ней. Увеличение знания о матери вследствие развития и любопытства ребенка воспринимается как угроза этому важнейшему отношению. Любопытство также выявляет существование эдипальной ситуации. В развитии каждого ребенка она становится вызовом его вере в «хорошесть» матери, и потому нежелание включать эдипальную ситуацию в образ матери выглядит нормальным. Для ребенка, запугиваемого всяким новым знанием о своей матери вследствие ее неустойчивого статуса в его психике, дополнительная угроза признания ее отношений с отцом переживается как катастрофа. Гнев и враждебность, что порождаются этим открытием, угрожают его вере в мир, где могут существовать хорошие объекты. Враждебная сила, которая мыслилась атакующей его исходную связь с матерью, теперь приравнивается к эдипальному отцу, и связь между родителями как будто бы воссоздает бесчувственную и беспощадную мать. Исходная связь с хорошим материнским объектом воспринимается ребенком как источник жизни, и потому, когда над этой связью нависает угроза, он чувствует угрозу жизни.
Поэтому для некоторых людей полное признание родительской сексуальности ощущается как опасность для жизни. За возникновением в переносе полного эмоционального значения для них идеи первичной сцены следуют приступы паники и страх надвигающейся смерти. Большее знание об эдипальной ситуации также ощущается запускающим психическую катастрофу.
Сталкиваясь с этим — как указали Кляйн (Klein, 1946) и Бион (Bion, 1956) — психотик увечит свой разум, чтобы избежать невыносимого восприятия. У пациентов-шизофреников психический аппарат раздроблен, и мышление становится невозможным. Описываемая мною пациентка, мисс А., похоже, сохранила немало путем насильственного разделения своего психики, так что некоторые части были защищены от знания и возникали только при психотическом срыве или в анализе.
В ней существовала «инфантильная» самость, которая казалась не ведающей ни о чем, кроме идеальной груди и состояния преследования. Преследователем было нависающее мужское присутствие, которое, она опасалась, могло изгнать хорошую мать, и она боялась, что может остаться один на один с этой фигурой. Обрывы в анализе и любые обрывы потока хорошего опыта ощущались результатом насильственных атак, исходящих от этого враждебного объекта. Иногда она принимала меня за этот враждебный объект, а иногда я ощущался его жертвой. Также мне это было знакомо в форме направленных на меня атак моей пациентки. По достижению некоторого прогресса, когда коммуникации между нами стали более возможными, ее внутренняя ситуация прояснилась. Она содержала в себе (contained) враждебный объект, или часть себя в слиянии с враждебным объектом, что вмешивался в ее попытки сообщаться со мной. Иногда этот объект захватывал контроль над ее речью, и она не могла отчетливо говорить. Временами же она вышептывала слова и строила ломаные фразы. Если я демонстрировал, что действительно хочу разобраться в ней, — что я мог сделать, лишь демонстрируя минимальное понимание, — ее способность к коммуникации восстанавливалась.
Я понял эту часто повторяющуюся последовательность так, что ей необходимо было некоторое переживание того, что я ее воспринимаю, прежде, чем я мог вернуться в ее душу как хороший материнский объект, с которым она могла говорить. В противном случае я иногда оказывался тем, что она называла «неправильный человек».
«Неправильный человек» выглядел так же, как и правильный человек, но был связан с ее отцом. Долгие годы она трепетала от страха перед тем, что эти радикально различные фигуры окажутся спутанными. Мысль о том, что ее идеализированная мать окажется объединенной с отцом, была ее величайшим страхом. В переносе это приобрело форму страха того, что различные аспекты моих отношений с ней будут неотличимыми друг от друга. Некоторые мои функции считались хорошими; другие же — плохими, например, мой уход. Она удерживала их в своей душе отличными друг от друга, словно бы они были разными фигурами переноса. «Не становитесь одним целым», — иногда повторяла она в ужасе. На примере этой пациентки я понял, как важно проводить различие между интеграцией как средством проработки депрессивной позиции, и слиянием неустойчивых, разных в их качествах и атрибутах элементов, объединение которых производит чувство хаоса.
Если она чувствовала, что от меня исходит какое-то принуждение к преждевременной интеграции, это провоцировало сильную тревогу и либо яростный отказ, либо униженное мазохистическое подчинение. Последняя реакция оказалась основанной на фантазии подчинения садистическому отцу и рассматривалась моей пациенткой как глубоко отвратительная, но всегда соблазнительная. Казалось, она служит цели замещения матери самой пациенткой; такое замещение обеспечивало как перверсивное удовольствие, так и уклонение от фантазии об объединении родителей.
Она чувствовала, что мне нельзя становиться «одним целым» — т.е. чудовищным смешением тех отдельных материнской и отцовской идентичностей, которые она мне приписывала. Смесь, которая бы получилась в результате такого союза, была бы мнимо любящей материнской фигурой, внутри которой содержалось бы противоречие ее собственной природе; присутствие, которое придало бы предательскую ненадежность всем ее якобы хорошим качествам. Она постоянно напоминала мне описания одержимости демонами, при которой ощущается, что дьявол пропитывает все характеристики человека скрытым злом. Ужас, который она чувствовала по отношению к этой фигуре, касался противоречивой природы последней. Она называла эту фигуру «неестественной» и считала возникновение такой идеи обо мне в переносе катастрофическим, поскольку оно разрушало не только все хорошее, но и весь установленный ранее смысл.
Этот жуткий результат соответствует данному Мелани Кляйн описанию ужаса ребенка перед комбинированным объектом как персекуторной фантазией о родителях, слитых в постоянном сношении. Я бы описал свою пациентку как обладающую той инфантильной фантазией, что природа и сила ее отца позволяла ему проникать в идентичность матери, при этом разлагая ее «хорошесть». Последняя же, пусть и безосновательно идеализированная, была единственным понятием о «хорошести» у моей пациентки. Меня всегда поражало, что для таких пациентов под вопросом оказывается не просто доступность или присутствие «хорошести» матери, а само понятие о ней.
Я не собираюсь здесь сколько-нибудь подробно вникать в те факторы характера пациентки и жизненных обстоятельств, что привели к такой неспособности преодолеть ранние стадии Эдиповой ситуации. Хочу только сказать, что, на мой взгляд, невозможность прохождения Эдипова комплекса была обусловлена исходным сбоем материнского контейнирования. Личность и вмешательство ее отца в психику ее матери имели очень большое значение, но это сочеталось с собственной слабой способностью пациентки выносить фрустрацию. Фантазия родительского сношения была построена на основе сочетания ее проекций себя и воспринятых ею образов родителей.
Мне бы хотелось привлечь внимание к реальности убеждения пациентки в том, что с появлением эдипальной ситуации связана катастрофа, и к тому, что она, соответственно, прибегала к насильственному расщеплению, чтобы предупредить ее возникновение. Результатом стало внутреннее разделение психики пациентки, сформированное вокруг разделенных родительских объектов, чьему соединению, по ее убеждению, следовало препятствовать.
Внешняя реальность могла предоставлять возможность мягкой модификации таких фантазий, или же давать пищу страхам. Также она могла поставлять материал для формирования психических структур, чьим предназначением было препятствование признанию Эдиповой ситуации. Ситуация в семье моей пациентки позволила ей создать внутреннюю организацию себя и своих объектов, состоящую из трех главных частей без всякой их интеграции.
Ее каждодневные отношения с окружающим миром, поверхностные, нетребовательные и рациональные, строились на отношениях с другим ребенком в семье. Внутренне она располагала одной самостью, находящейся в любовном союзе с идеализированной матерью, и другой самостью, находящейся в альянсе с отцом, что рассматривался как выражающий любовь против матери. Связь между этими двумя самостями отсутствовала, как и связь между внутренними родителями.
Общим у этих двух «самостей», когда это общее наконец проявилось, была ненависть к родителям как любящей паре. Исходно двое родителей могли восприниматься только как связанные в ненависти и взаимной несовместимости, что означало катастрофичность их схождения. Постепенное обретение пациенткой спроецированных частей себя в ходе долгого и очень трудного лечения привело к возникновению идеи пары, которая может объединяться охотно и с удовольствием. Затем, когда вспыхнули зависть и ревность, появились новые затруднения; эти эмоции ощущались как невыносимые и, казалось, становятся почти чистой психической болью.
Я бы хотел отделить проблемы этой пациентки от других упомянутых в этой главе пациентов, чьи затруднения с Эдиповой ситуацией были не столь ранними, всеобъемлющими или примитивными. Клинически это различие можно сформулировать так: у данной пациентки они по своему характеру и течению отвечали параноидно-шизоидной позиции. Я думаю, этиологически такое различие заключалось в неспособности надежно установить хороший материнский объект до встречи с превратностями Эдипова комплекса.
Эдипальные иллюзии
Как вкратце описано выше, эдипальные иллюзии — это более поздний феномен развития, чем примитивное затирание родительских взаимоотношений бредовыми образованиями, которое я обрисовал в предыдущем разделе. Когда эти иллюзии преобладают, о родительских отношениях известно, но их полное значение обходится стороной и их характер, демонстрирующий различие между родительскими отношениями и отношениями родитель-ребенок, не признается.
Иллюзия ощущается ограждающей индивидуума от психической реальности его фантазий эдипальной ситуации. Как я установил, в этих случаях они оказываются ожиданиями бесконечно унизительного созерцания родительского ликования или катастрофического варианта родительского сношения. Последнее воспринимается либо как ужасающее, садо-мазохистическое или смертоносное сношение, либо как депрессивные образы разрушенной пары в разрушенном мире. Однако пока сохраняются эти иллюзии в качестве обхода порождающей их ситуации, Эдипов комплекс не может разрешаться посредством нормальных процессов соперничества и отказа.
Я думаю, что в нормальном развитии такие иллюзии нередки и преходящи, они запускают циклы наведения и распада иллюзий, этих знакомых нам особенностей анализа. Однако у некоторых людей устойчивость организованной эдипальной иллюзии препятствует разрешению комплекса, а в анализе — полному развитию его переносного аналога.
Эти иллюзии зачастую являются осознаваемыми — или почти осознаваемыми — версиями реальных жизненных ситуаций. Например, вот что мне рассказали об одной молодой женщине, проходившей супервизию: она была музыкантом и придавала своим профессиональным отношениям с преподавателем тайное значение подготовки к любовной связи. А в ходе анализа ее идеи об аналитике наполнились той же эротической значимостью и убежденностью, что все это закончится браком.
Эти идеи исполнения желания зачастую остаются нераскрытыми в анализе, где они принимают форму убежденности пациента в тайном понимании между ним и аналитиком, что превосходит формально признаваемое понимание, как указывает Фрейд в своей работе «О любви в переносе» (Freud, 1915a). Иллюзорные особые отношения могут принимать гораздо менее заметно сексуальные формы, чем в упомянутом мною примере, но остаются эротизированными в своем основании.
Переносная иллюзия ощущается ограждающей пациента от того, что воображается как пагубная ситуация переноса. В этом качестве она представляет серьезную техническую проблему. Пока она сохраняется, все коммуникации аналитика истолковываются пациентом в свете этого иллюзорного контекста.
Я хотел бы проиллюстрировать страхи, от которых защищает такая иллюзорная конструкция, на материале анализа одного пациента мужского пола. Он прибыл в страну как беженец, но затем устроился научным работником в государственное учреждение. Он считал, что его родители жили совершенно отдельной друг от друга жизнью, хотя и в одном доме. Стало понятно, что реальность их взаимоотношений давала определенную почву для этой идеи, — но также и то, что эта его неподвижная ментальная картинка была карикатурой. Она задавала структуру фантазий, вовлекающих каждого родителя по отдельности, фантазий, никогда не подвергавшихся интеграции и, хотя они были взаимно противоречивыми, остававшихся смежными, словно бы параллельными друг другу.
Пациент перенес эту картинку в аналитический контекст жестко буквальным образом. Он был слегка знаком с моей женой в своем профессиональном контексте, но никогда не заимствовал никаких соображений их этого контекста для своих идей обо мне как его аналитике. Он нарисовал в уме образы своего аналитика и жены своего аналитика в совершенно обособленных контекстах. Два желаемых результата его анализа располагались бок о бок, не пересекаясь. Одним было постоянное партнерство со мной, в котором он и я оставались наедине; другим — моя смерть, совпадающая с концом анализа, после чего он женился на моей вдове.
Это формировало основание сложной психической организации, в которой пациент мог колебаться между такими противоречивыми убеждениями, и не придавая им большей реальности, и не оставляя их. Покуда в анализе поддерживался такой режим, что-то постоянно должно было произойти, но не происходило; должны были возникать эмоциональные переживания, но они не осуществлялись.
оследствия этого для ментальной активности пациента были глубокими. Несмотря на его значительную интеллектуальную одаренность, он был не способен сводить что-то воедино в своем рассудке, что приводило к затруднениям в обучении в детстве и отсутствию ясности в мышлении в зрелом возрасте, что ограничивало его самобытность. А в эмоциональной жизни держалось всеобъемлющее ощущение нереальности и постоянное чувство неудовлетворенности. Всем его отношениям и проектам в жизни была присуща незавершенность.
Когда в анализе все же стали возникать перемены, они спровоцировали фантазии чрезвычайно насильственного характера. Вначале эти фантазии ограничивались ночным временем. Они принимали вид смертоносного сношения первичной пары, что заполняло его сны во многих формах, а когда они уже не могли контейнироваться в сновидениях, то прорывались скоротечными ночными галлюцинациями пары, в которой партнеры убивали друг друга.
Анализ же, наоборот, долгое время был океаном спокойствия. Целью пациента было спокойствие, а не успех, и спокойная отстраненность идеализировалась. Долгое время он полагал, что именно спокойствие является целью анализа и к нему стремится его аналитик. Соответственно, он считал своей задачей поддержание этого состояния у нас обоих путем достижения согласия в любом случае. Его сны были чрезвычайно информативны, но служили для него средством сброса своих мыслей в меня, так что он мог соотноситься не с ними, а с моими интерпретациями, и таким образом с самим собой — опосредованно. Его сны ясно указали мне на его убежденность в том, что сведение воедино в его рассудке родительских объектов приведет к взрыву и дезинтеграции. Когда же отношения между нами стали ощущаться на сессиях несколько иначе, так что мы могли устанавливать лучший контакт и при этом приходить к большему разногласию, это привело к страхам надвигающейся катастрофы.
Одной из их форм стал страх внезапной смерти. В частности, пациент испытывал приступы паники, когда думал, что его сердце вот-вот остановится. Пронизанное страхом ожидание неистового столкновения обрело конкретную форму в возникновении нового страха перед вождением машины. До того я немало слышал на его сеансах о «системах встречных потоков» — на материале как сновидений, так и событий повседневной жизни. (В то время, несколько лет назад, системы регуляции дорожного движения с помощью встречных потоков стали нововведением на наших дорогах и широко освещались в новостях). Я счел их репрезентацией того, как тщательно мой пациент разделил два различных и взаимно-противоречивых течения мысли. Мне было интересно, означает ли их появление в анализе, что в его рассудке происходит определенное сведение воедино. Затем у моего пациента выработалось паническое убеждение, возникающее во время вождения машины, что в отсутствии центрального барьера на дороге транспортные потоки столкнутся друг с другом. Оно достигло такой степени, что на время ему пришлось перестать водить машину. Это возвестило о переменах в отношениях переноса, в рамках которых теперь действительно выработались определенный конфликт и противостояние. Впервые проявился страх обнаружить в себе то насилие, что ранее возникало только в спроецированных формах как неистовое родительское сношение. Лучше всего он был передан сновидением, которое рассказал пациент после перерыва на выходные, когда выходные представляли для него значительное испытание и были наполнены тревогой:
«Пара, которая собирается в театр, сейчас оставит его в комнате один на один с опасным, диким человеком. Этот человек всегда содержался взаперти и был ограничен в движениях — ему надлежало быть в смирительной рубашке. Пациента охватывает ужас, что этот человек разрушит все в комнате. Сам он не сможет его утихомирить. Человек начинает говорить. Ранее казалось, что он немой. Помощь приходит в виде старшего уполномоченного по переговорам из министерства (где пациент работает в реальности). Уполномоченный может разговаривать с Диким человеком, однако если тот поймет, что переговорщик связан с законом, это вызовет у него еще большую ярость. (В реальности уполномоченный занимается находящимися в тюрьме террористами)».
У пациента было множество ассоциаций с этим сном, и они прояснили, что в его жизни была связанная со сном ситуация, включающая чувство предательства со стороны женщины и сексуальную ревность. Также они прояснили, что пара собиралась в «Театр Абсурда». Это в свою очередь, вызвало ассоциацию со спором, в котором пациент однажды участвовал, относительно того, может ли в ходе театрального представления в церкви произноситься слово «fuck». Было ясно, полагал я, что дикий человек, представлявший ранее немой и запертый аспект пациента, в бешенстве от ревности. Это было новым элементом в моем пациенте, в его анализе. Спор о том, допустима ли идея «трахающейся пары» в «церкви» переноса, все еще продолжался в его анализе. Сон моего пациента подсказывал, что он полагает «абсурдно» опасной авантюрой допустить в свой ум фантазии об аналитике, как фантазию о сексуальной паре, вызывающие у него яростную эмоциональную реакцию. Я интерпретировал себя представленным как Уполномоченным, так и родительской парой. Закон, который бы еще больше возбудил дикого человека был, полагаю, законом Эдипова комплекса — законом, разделяющим полы и поколения, вызывающим не только ревность, но также и зависть к родительской паре из-за ее сексуальных и детородных способностей. Коротко описывая некоторые аспекты анализа этого пациента, я стремлюсь проиллюстрировать некоторые страхи и конфликты, от которых эдипальная иллюзия ограждает пациента.
Заключение
Эдипальная ситуация начинается с признания ребенком родительских взаимоотношений. При тяжелых расстройствах развитие на этом терпит неудачу, и Эдипов комплекс не проявляется в анализе в узнаваемой классической форме. Неспособность интернализовать узнаваемый эдипальный треугольник приводит к неспособности интегрировать наблюдение и опыт. Именно так обстояло дело с первой описанной мною пациенткой. Полагаю, что это последствие исходного сбоя материнского контейнирования.
Во второй части данной главы я описал то, что называю эдипальными иллюзиями, в качестве фантазий, защищающих от психической реальности Эдиповой ситуации, и предположил, что если они сохраняются, то мешают нормальной «проработке» Эдипова комплекса, осуществляемой в цепочках соперничества и отказа.
Наконец, я хотел бы прояснить мое представление о нормальном развитии Эдипова комплекса. Он начинается с признания ребенком характера родительских взаимоотношений и посвященных им детских фантазий. В мифе об Эдипе этому соответствует история о младенце Эдипе, брошенном матерью на горном склоне — трагическая версия фантазии ребенка о том, что спящие вместе родители оставили его умирать. Комплекс разворачивается далее в развитии соперничества ребенка с одним родителем за абсолютное обладание другим. В мифе этот момент проиллюстрирован встречей на перепутье, где Лай преграждает Эдипу дорогу, словно представляя препятствие со стороны отца желанию ребенка снова проникнуть в мать через ее гениталии. Именно это я считаю психической реальностью Эдипова комплекса, а также страхи своей или родительской смерти в качестве воображаемых последствий.
Эдипальными иллюзиями я называю защитные фантазии, чье предназначение — скрывать эти психические реалии. В мифе я усматриваю эдипальную иллюзию в том состоянии, когда Эдип находится на троне со своей женой/матерью, в окружении придворных, «закрывающих глаза», по выражению Джона Стайнера, на то, что они уже наполовину знают, но решили игнорировать (Steiner, 1985). В этой ситуации, когда господствует иллюзия, любопытство несет катастрофу. В фантазируемой трагической версии Эдипова комплекса открытие эдипального треугольника кажется смертью пары: пары мать–младенец или родительской пары. В этой фантазии появление представления о третьем всегда убивает парное взаимоотношение.
Я думаю, эту идею некоторое время поддерживаем все мы; для некоторых она, похоже, остается убеждением, и тогда это приводит к серьезной психопатологии. Я предполагаю, что именно благодаря скорби по этим утраченным привилегированным взаимоотношениям можно понять, что эдипальный треугольник не означает смерти взаимоотношений, но только лишь смерть идеи взаимоотношений.
Перевод: З. Баблоян
Редакция: И.Ю. Романов
Дорогой эдипов комплекс – Михаил Завалов – Наука и технологии – Материалы сайта – Сноб
Сама эдипова теория нехитрая, хотя сто лет назад она казалась полным безумием. Название комплекса взято из древнегреческого мифа о царе Эдипе в пересказе Софокла, где Эдип, не ведая того, убивает своего отца и женится на матери.
Как это понимал Фрейд, мальчик между 3 и 5 годами испытывает желание обладать (что бы это ни значило) матерью и открывает, что у него есть могущественный соперник в виде папы. Он хочет устранить отца и мечтает о его убийстве. В то же время он боится наказания в виде кастрации. Наконец, этот конфликт разрешается по типу «стокгольмского синдрома»: мальчик идентифицируется с агрессором-папой, вытесняя из сознания влечение к маме. Тогда запреты папы порождают Супер-Эго (часть психики, говорящую: «Ты (не) должен»), а мальчик попадает в класс существ мужского пола. Без успешного прохождения этой фазы выросшего мальчика ждут неприятности: скажем, он может стать агрессивным мачо или асоциальным бунтовщиком.
Эдипов комплекс (или, если сказать правильнее, конфликт) оживает во всех любовных треугольниках, в отношениях с начальником, в страхах относительно любого рода импотенции и особенно в кабинете психоаналитика (который может стать в переносе отцовской фигурой и помочь заново пережить и осознать этот конфликт — и тем самым стать свободнее от него). Это важнейшая вещь для всего ордена фрейдистов, отец-основатель которого говорил: «…В эдиповом комплексе совпадает начало религии, нравственности, общественности и искусства в полном согласии с данными психоанализа, по которым этот комплекс составляет ядро всех неврозов» («Тотем и табу», 1913).
Кстати, тут речь почему-то шла только о мальчиках. А девочки? А девочки — потом, ниже.
Наука докажет?
Может, нам тут поможет эмпирическая наука? За сто с лишним лет после появления теории психоанализа было проведено несколько тысяч исследований, связанных с его постулатами, в том числе и относительно эдипова комплекса. Скажем, недавно венгерские ученые пытались оценить, насколько партнер взрослого испытуемого походит на его родителя противоположного пола. Иными словами, если меня привлекают женщины, похожие на мою маму, а их привлекают мужчины, похожие на их отцов, это косвенно говорит о том, что в нас живут и продолжают работать инцестуозные желания. Исследователи получили вроде бы сенсационные результаты, но потом кто-то в них усомнился, перепроверил, и в конечном итоге данные были признаны неубедительными.
Другие исследователи намного раньше проверяли, переносят ли мальчики около 5 лет позитивные чувства с матери на отца (чего следовало бы ожидать, если прав Фрейд). Эксперименты этого не показали. Зато другие исследования продемонстрировали, что дети хорошо осознают свой пол до «генитальной фазы», не слушаясь теории Фрейда.
А в общем и целом эдипова теория не подтверждается и не опровергается исследованиями. Самих фрейдистов это не очень смущало. Хотя основоположник их учения уверял, что психоанализ строго научен, это какая-то иная наука — назовем ее условно эвристической. В принципе, подобным образом работают археолог, историк или литературовед. Те системы, что они изучают, нельзя исследовать экспериментом, ими нельзя манипулировать, как подопытным кроликом. Ученый создает общую картину, в которой отдельные факты занимают (или не желают занять) свое место.
Беда в том, что тут много субъективного, а критериев проверки нет. Психоаналитик скажет непосвященному: «Вы не можете тут ничего понять вообще, потому что сами не подвергались анализу». И ведь правда, есть вещи, которые не понять «снаружи», такие как вкус апельсина или езда на велосипеде, любовь или страдание. Это делает психоанализ недоступным для суда, хотя не доказывает его неправоты.
Случаи Фрейда
Фрейд же считал своим основным научным методом глубокое изучение пациентов. Его теории основываются на описаниях, и многие находят эти отчеты блестящими и убедительными. Однако любопытные люди вникли в эти исследования. Фрейд скрывал и маскировал описанных им пациентов, что понятно и вполне оправданно с точки зрения этики. Но многих из них можно было идентифицировать и спросить, как им работалось с Фрейдом. Оказалось, во многих случаях интерпретация Фрейда исправляла реальность и подгоняла ее под правильные идеи. Вот пара примеров — причем оба случая крайне важны для строительства эдиповой теории.
Это, во-первых, так называемый Человек-волк. Он оказался, как ни странно, крупным землевладельцем родом из Одессы Сергеем Панкеевым. В 1910–14 годах Панкеев лечился у Фрейда: это (по описанию Фрейда) была блестящая терапия с великими открытиями. Сам же Панкеев позднее утверждал, что она не принесла никакого улучшения, и продолжал лечиться от того же еще около 60 лет, причем, что поразительно, тоже у психоаналитиков! Фрейд уделил много внимания ключевому сну Панкеева, в котором белые волки сидят на дереве напротив окна. Отсюда Фрейд делает гениальный вывод: это зашифрованное воспоминание о травмирующей сцене, когда мальчик стал нечаянным свидетелем полового акта между родителями. Сам же Панкеев, говоря об этом много лет спустя, возмущался этим толкованием по одной банальной причине: все дети его социального статуса спали в отдельных покоях с нянями и никак не могли бы добраться до родительской спальни.
Другим наиважнейшим для эдиповой теории случаем был Маленький Ганс, с которым тоже удалось поговорить много десятилетий спустя. Сам он мало что помнил об анализе, но, как выясняется, в основном Фрейд общался с мальчиком через отца, который не был беспристрастным наблюдателем, потому что знал теорию психоанализа и восхищался ей. Тут тоже участвовали животные, на этот раз домашние: у Ганса появилась фобия лошадей. В результате кропотливого анализа Фрейд приходит к весомому выводу: за этим скрывался страх перед отцом и страх кастрации. Хотя там, как выясняется, могло быть и другое объяснение: городской мальчик, проводя лето в деревне, впервые узнал, что лошадь может кусаться.
Тут видно, что случаи по меньшей мере неоднозначны и что даже самый добросовестный эвристический исследователь рискует увидеть в них отражение своей любимой теории.
Всеобщая ценность?
«Меня озарила одна идея, имеющая всеобщую ценность. Я нашел это и у себя: любовь к матери и ревность к отцу, — и сегодня думаю, что это универсальное событие раннего детства», — это строки из частного письма Фрейда от 1897 года (то есть написанные за 10 с лишним лет до того, как он заявил публике об эдиповой теории). Он находил эдипов комплекс у себя, у своих пациентов, в мифах, в «Братьях Карамазовых», в происхождении монотеизма и везде и свято верил в его универсальность.
Антрополог Бронислав Малиновский, изучавший жизнь некоторых племен в Океании, нашел племя, где дисциплиной детей занимались не отцы, но дяди. Так что тут предмет эдиповой ревности (отец) был отделен от воспитателя. В своей книге «Секс и вытеснение в обществе дикарей» (1927) он утверждал, что в этом сообществе объектом страхов детей был не тот, кто спит с мамой, но дядя. Так что, может быть, даже если ребенок и участвует в драматичном треугольнике, сексуальность тут вообще ни при чем?
«Племенем», которое изучал Фрейд в период зарождения его великих теорий, были в основном венские женщины из среднего класса около начала XX века, и он сам отмечал, что его метод трудно приложить к рабочим и крестьянам, которые не склонны облекать в слова свои бессознательные конфликты. И есть еще много иных культур и нестандартных ситуаций, скажем, богатые дети, которые тесно общаются только с нянями, как Панкеев, дети при бабушках, мальчики без отцов. И наконец, бывают — девочки, да!
Я бы назвал девочек ахиллесовой пятой эдипова комплекса, но так не скажу, дабы не громоздить мифологические сущности. Красивая универсальная теория требовала симметрии: хорошая фрейдистская девочка должна стремиться к папе и ненавидеть маму. Но с симметрией тут дело обстоит плохо, быть может, потому что мама слишком важна для маленьких детей любого пола. Фрейд добавил кое-что специфическое для девочек: они, оказывается, испытывают зависть к пенису, а потом успокаиваются, понимая, что утраченный мужской орган заменит ребенок, которого они родят. Гм. Тут я становлюсь ярым феминистом. Кроме того, что оно неправдоподобно, это описание неполноценности девочки отражает культуру угнетения и мужской шовинизм. Психоаналитик Карен Хорни в ответ придумала «зависть к утробе», которая терзает бессознательное мальчиков, не способных родить ребенка. Как бы то ни было, тут я теряю веру в универсальный эдипов комплекс человечества.
Но он работает…
Иной прагматичный аналитик скажет мне: «В конце концов, не так важно, что вы думаете о пресловутом комплексе. Важно, что его обсуждение работает, разговоры о нем реально помогают пациентам жить лучше». И ведь это чистая правда.
Было проведено множество исследований эффективности всевозможных психотерапий. В целом из них можно сделать два важных для нас вывода. Во-первых, психотерапии, включая психоанализ, действительно работают — они эффективнее плацебо или эффекта «со временем само пройдет». Слава Фрейду, породившему разговорные терапии!
Но вторая вещь свидетельствует скорее не в пользу эдипова комплекса. Оказалось, разговорные психотерапии (оставим в стороне бихевиористские дрессировки и лекарства) эффективны независимо от теории психотерапевта. То есть неважно, рассказывает ли лежащий на кушетке пациент психоаналитику о том, как «вдруг из маминой из спальни», или он рисует красками на полу и говорит о своем желании изменить мир и быть любимым, — это все равно помогает. Там работают какие-то иные факторы, а не правильные теории.
Так что я не знаю, есть ли у меня эдипов комплекс. Конечно, если бы я пошел к психоаналитику, лучше было бы им обзавестись, хотя это дорогое удовольствие.
Детские комплексы во взрослой жизни
Татьяна Ткачук: Американский последователь Фрейда доктор Брилль коротко определил комплекс, как возникший в прошлом и подавленный эмоциональный опыт. Практически все дети переживают основные комплексы — собственной неполноценности, непривлекательности и знаменитый Эдипов комплекс. Если жизнь складывается хорошо, эти неприятные ощущения удается оставить в детстве и не тащить за собой во взрослую жизнь. А если нет? Бороться с комплексами или считать их неизбежностью? Как воспринимать комплексы других — не замечать, подыгрывать или объявлять борьбу? И как, собственно, отличить детские комплексы от особенностей характера, воспитания и темперамента?
Об этом мы говорим сегодня с членами Международной психоаналитической ассоциации, старшими научными сотрудниками, доцентами Викторией Потаповой и Павлом Качаловым, директором НИИ психоанализа.
Начнем, пожалуй, с самого распространенного комплекса, того самого комплекса неполноценности. Социологические опросы показывают, что большинство людей на разных стадиях жизни от него страдают. Возникает он совсем у маленького человечка, и возникает он тогда, когда ребенок начинает считать, что родители любят его не за то, что он есть на свете, а за какие-то его успехи и достижения. Не наделить ребенка подобным комплексом проще простого, казалось бы. Достаточно не унижать его, не высмеивать на глазах у окружающих и почаще хвалить.
Виктория, почему, на ваш взгляд, родители этого не делают, и почему этот комплекс столь распространен?
Виктория Потапова
Виктория Потапова: Если говорить о развитии ребенка, то каждый ребенок должен, имеет полное право и основание быть центром вселенной. И вообще, младенец так и считает: это не мама ему дает молоко, это он открывает рот, кричит, и молоко появляется. То есть очень важно вот этот период такого нарциссизма и всемогущества иметь в своем раннем опыте. Здесь вопрос действительно важный: почему в одной культуре это развито в большей степени?.. Ну, известно, японская культура тому пример. В нашей культуре это, в общем, достаточно большая проблема — как хвалить детей, как давать им место, как любить вообще? Надо сказать, что, наверное, исторически ребенок совсем недавно появился. Даже в западной культуре первое появление ребенка — это всего в XVIII веке, известная работа Жан-Жака Руссо « Confession » ( «Признание» ) , где он впервые описал свои чувства ребенка. До этого ребенок всегда был частью взрослого, частью семьи, придатком, и лишь постепенно культура эта зарождалась. И на глазах даже… Я на глазах вижу, как мы, поколение наше, поколение наших отцов… Ну, поколение наших отцов — это дети войны, требование выжить. Поколение детей войны во многом — это поколение Спока: как надо, как правильно. Ну, эпоха тоталитаризма — здесь у нас всегда было одно жесткое правило. И сейчас люди просто задают вопрос: а кто они, дети? а что они чувствуют? как с ними разговаривать? где ребенок во мне? И, наверное, вот с этого каждому родителю надо начинать, помнить, что он был ребенком, и часть ребенка всегда остается. Но вот этот ущербный, обиженный, обделенный ребенок… Я коснулась истории нашей, если говорить о российской истории, то, конечно, это во многом травмированные дети. Безусловно, освободиться от этого травматизма не так просто. Но уже на глазах… я работаю с детьми, работаю с семьями, и видно, как меняются мамы, как меняются папы, начинают они задавать эти вопросы, и, конечно, появление литературы психологической, журналов для семьи, они тому способствуют. Я думаю, что родители начинают это делать.
Татьяна Ткачук: Павел, а как вы полагаете, если родитель достаточно грамотен, образован, начитан, если он интересуется какой-то специальной литературой психологической, и если ему удалось в жизни своего ребенка на самой-самой ранней стадии создать такое комфортное существование для ребенка, позволить ребенку побыть нарциссом, позволить немножко миру покрутиться вокруг этого маленького ребенка, — это гарантия, это залог того, что этот человек, когда он вырастет, никогда не будет страдать комплексом неполноценности, или все-таки этого мало?
Павел Качалов
Павел Качалов: Я бы хотел договориться о терминах. По-моему, мы говорим сейчас о комплексе, скорее, беспомощности, который возникает неизбежно у каждого человеческого существа, у каждого человеческого детеныша, и с чем не может справиться ни один самый хороший родитель. Это не значит, что он не должен пытаться справиться. Должен, конечно же, изо всех сил. Но перебороть этот комплекс будет невозможно. Ребенок обречен на долгие годы страдания и зависти к взрослым, которые больше его, лучше его знают, которым доступны наслаждения, ребенку недоступные, и на помощь которых он вынужден полагаться. Родители могут быть насколько возможно более тактичными, но это не значит, что детство будет избавлено от страдания. Так что здесь мы обречены на несколько не сентиментальный подход. Кстати, моя коллега упомянула далекую страну, как если бы где-то этого комплекса удалось избежать. В этой далекой стране не было бы такого самого высокого в мире уровня детских суицидов, если бы тамошние дети не страдали от того же самого, что страдают и наши.
Татьяна Ткачук: Павел, но вот вы предложили уточнить формулировки. А как бы вы сформулировали, что такое комплекс неполноценности?
Павел Качалов: Что касается комплекса неполноценности, то это комплекс у взрослого невротика, который тратит свои силы на борьбу со своими детскими желаниями, с импульсами, оставшимися из детства, тратит бесполезно те силы, которые мог бы лучше потратить на любовь, на работу, на учебу, и бессознательно знает это. Прежде всего, он тратит свои силы на борьбу со своими эдиповыми желаниями.
Татьяна Ткачук: Ну, об Эдиповом комплексе мы сейчас будем говорить отдельно. И все-таки я хочу уточнить. То есть, на ваш взгляд, то, что на бытовом уровне мы употребляем, как словосочетание «комплекс неполноценности», и то, что под этим понятием воспринимают психоаналитики, это две разные вещи, получается?
Павел Качалов: Да.
Татьяна Ткачук: Виктория, вы согласны с этим?
Виктория Потапова: Я бы дальше продолжала определяться, мы только начали. Неизбежно, говоря о комплексе неполноценности, нам придется вернуть к Эдиповому комплексу.
Татьяна Ткачук: . Эдипов комплекс у мальчиков (или комплекс Электры у девочек, как его еще называют психоаналитики)… Виктория, верно ли, что он может ярко проявляться уже во взрослой жизни у людей, которые создают семью с человеком намного старше себя? Или в парах, где один из супругов играет роль папочки или мамочки, а другой до седых волос — инфантильного дитя? Верно ли, что закоренелые холостяки, привязанные к мамочке, — это тоже проявление эдипового комплекса? Ведь если это так, получается, что он чуть ли не повсеместно наблюдается, чуть ли не в 100% случаев.
Виктория Потапова: Если мы примем, что мы все были детьми, и этот ребенок — это наша история, это наш опыт и, соответственно, наша сущность, тогда я бы продолжила в таком вот контексте… Прежде всего, если мы говорим о ребенке, то мы говорим о развитии, это не есть понятие какое-то стабильное: вот ребенок — это одно, а потом появился взрослый. И, конечно, ребенок претерпевает стадии развития. Когда я говорила о нарциссизме, об этой любви, о том, чтобы дать ему возможность быть центром вселенной, то это, конечно, собственно… Эдипова комплекса. И когда случается этот Эдипов комплекс, когда появляются фантазии «быть как», быть на месте папы, «любить как — если говорить о мальчике – папа», жениться на маме, борьба, страсти, появляются фантазии, то есть, появляется уже мощный такой внутренний мир и переживания. И, безусловно, ребенок мал по сравнению со взрослым, ну, если говорить о мальчике, со своим отцом, безусловно, он чувствует свою ущербность, дальше, он чувствует опасность, потому что он такой маленький, а возжелал такого большого, и в результате, конечно, он чувствует опасность наказания, то, что называется кастрацией, если мы говорим об Эдиповом комплексе. И, безусловно, впервые открытие принципа реальности происходит, что да, я мал, да, я не могу. Это важно в человеческой природе, потому что если человек остается с этим нарциссизмом («я могу все»), то это нереальное восприятие мира. В логике развития нужно осознать, что я мал, что я не знаю. Достаточно хорошее разрешение Эдипова комплекса — это как раз когда родители помогают, умело общаясь, понимая чувства, насколько можно. Безусловно, здесь есть пределы допустимого, потому что мы тоже не всемогущи, как родители. Это некое человеческое страдание, здесь я с Павлом Качаловым абсолютно согласна, но очень важно, что в результате появляется возможность развиваться, знать.
Ну, а что касается взрослых мальчиков и девочек, это, безусловно, та часть, которая осталась где-то, иногда такие люди как бы замирают в этом застывшем Эдиповом комплексе, в нем как бы проигрывая вновь и вновь ту же самую матрицу. Что же касается холостяков, привязанных к мамочке, это несколько другая история, ее можно тоже развить.
Татьяна Ткачук: Павел, а вы полагаете, что те примеры, которые я привела, проявляющиеся уже во взрослом состоянии человека, это последствия Эдипова комплекса?
Павел Качалов: Несомненно, это его проявления. Я хочу следом за моей коллегой уточнить, что в Эдиповой фазе побывали мы все, потому что все мы сначала любили прежде всего наших родителей, которые более или менее тактично помогли, может быть, кому-то из нас отгоревать эти надежды маленького безумца или безумицы — жениться на маме или выйти замуж за папу, а кому-то не помогли, у кого-то мама была Иокастой. Если вы помните, в мифе об Эдипе предупрежден был не сам только Эдип, не только сын, предупреждены были и родители, в том числе Иокаста, его мама, которая тоже могла бы быть поосторожнее, выходя замуж за мужчину, годящегося ей по возрасту в сыновья, и которая гораздо раньше Эдипа догадалась о том, что происходит. Когда есть такое сообщничество одного из родителей, тогда эта Эдипова любовь не отгоревывается и остается навсегда комплексом неотгореванным, то бишь безумным желанием, сохраняющимся в глубине души…
Татьяна Ткачук: Скажите, Павел, а если пациент приходит к вам с какой-то проблемой, и вы, начиная разбираться в этой проблеме, на каком-то этапе вашего общения объясняете человеку, что то, чем он страдает — это тот самый Эдипов комплекс, как это воспринимают люди? Они, я так предполагаю, спорят с этим, это для них неожиданность, они сами ведь, наверное, так себя не диагностируют. Какова реакция обычного человека, который из уст психоаналитика слышит, что «да вы, милый, страдаете-то Эдиповым комплексом»?
Павел Качалов: Самый трогательный пример, который приходит мне на память, это молодой человек, страдавший неврозом, который не позволял ему выйти из дому без сопровождения — так он боялся либо спрыгнуть с моста, либо выброситься из окна, и который пришел на психоанализ без особого знания, что это такое. Через три месяца после наших бесед он как начал вдруг вздыхать, и вздыхает, и вздыхает, и говорит: ох, Павел Валерьевич, вы меня подводите к чему-то, я так упираюсь, я так упираюсь… А подводили-то мы всего лишь к тому, что молодой человек был влюблен и готов был жениться на молодой девушке, а его мама совершенно не хотела, чтобы ее единственный сын покинул ее и оставил родительский дом. Раздираемый между этими двумя любовями, он и нашел такой нелепый невротический выход в виде болезни, став вдруг ребенком, который нуждается в сопровождении повсюду.
Татьяна Ткачук: Примем звонки. Петербург, Александр.
Слушатель: Во-первых, по поводу Эдипова комплекса. Большой скепсис все-таки. Редукционистская теория Фрейда трактовалась в рамках европейской культуры. Все-таки это не архаичный комплекс, как пытаются психоаналитики это выдать. Попробуйте на китайской культуре тоже Эдипов комплекс провести, или на голубых на европейской культуре — все начинает рушиться. Но это так, извините… У меня вот какой вопрос. Можно ли рассмотреть две примитивные модели семьи… Первая модель — семья типа маниловской, где все всем довольны, ну, может, за исключением количества денег, вот, полностью гармоничная семья — серенькая, посредственная, но все друг друга любят, все довольны и собой, и окружающими, и миром. И вторая семья — где есть максималисты, все друг другом недовольны, все хотят хватать звезд с неба, все хотят стать сверхчеловеками. Где больше комплексов, на ваш взгляд?
Павел Качалов: Я не китаист, но, однако, знаю, что сейчас, как только Китай сделался более открытым внешнем миру, огромное количество молодых китайских специалистов и психиатров, психологов начали интересоваться психоанализом, и там настоящий бум перевода психоаналитической литературы. Так что я полагаю, что китайцы восприняли то, что молодой человек так презрительно назвал редукционистскими теориями, вполне подходящими и для них. Что же касается голубых (он, по-видимому, говорил о гомосексуалистах), то я хочу сказать, что комплекс любви к родителям касается обоих родителей, каждый ребенок обоего пола хочет и мать свою, и своего отца, и хочет плотских отношений и с тем, и с другим, так что какой Эдипов комплекс возобладает (Фрейд называет это либо позитивный, либо негативный), — это и определит будущую гетеро- или гомосексуальную ориентацию человека.
Виктория Потапова: На Западе есть такое течение — этнопсихиатрия, которое тоже пыталось показать, что есть отдельные этнические отличия в группах. Но я достаточно долго работала в Европе семейным консультантом, работала с детьми, например, с африканскими очень много, с арабскими, из совсем таких глубоких африканских культур, и удивительным образом все тоже самое обнаруживалось. Другое дело, что, может быть, родители, пришедшие из той культуры, не хотели вначале это слышать и понимать, но страдающий ребенок смог ответить и выйти из своего состояния заторможенности, состояния боли душевной именно тогда, когда нам удалось даже с африканскими родителями понять, что он осознает… Например, ребенок, спящий между двух родителей и испытывающий сильнейшее перевозбуждение, которое ему мешало концентрироваться. И именно этот ребенок на доске нарисовал картинку такую вот африканскую — тотем. Он даже назвал такой столб с мордой животного и прыгающих таких человечков с копьями. Я спросила: что это? Он говорит: тотем. То есть тотем — это то, что выставляет запрет, и то, что, собственно, и приносит Эдипов комплекс, который и возвращает нас в принцип взрослости, взрослой реальности. Нельзя спать с папой и с мамой, надо подождать, надо вырасти, надо отсрочить огромное желаемое удовольствие, и тогда будет та девушка или та женщина, тот мужчина, который и сможет тебе дать то удовольствие, которое ты хочешь прямо здесь и сейчас от папы или от мамы.
Татьяна Ткачук: Еще звонок. Эля из Москвы.
Слушатель: В детстве меня заставляли читать, это самое яркое воспоминание детства, как я до школы читаю «Маугли», взрослый текст. Не сопротивлялась я вот этому. Я знала, что это надо, и так покорно, по странице в день, страдала. И теперь мне кажется, что когда я твердо и настойчиво сопротивляюсь тому, к чему меня усиленно побуждают, причем, как правило, близкие, то есть если это не касается работы или каких-то отношений внешнего круга, то у меня тоже возникает такое желание упереться и не делать, что я теперь большая и не буду делать, когда сильно просят. Это может быть следом такого детства? Если это так, то тогда ведь нужно просто сознательно сдерживать себя и понимать, что это неправильно — так сопротивляться.
Виктория Потапова: Мне кажется, Эля, вы уже проделали эту работу, задавая такой достаточно глубокий вопрос, соединив эти вещи. Иногда не на первом году анализа удается соединить обычные бытовые сложности, которые человек переживает, повторяющиеся проблемы, с его детской историей. И, безусловно, будучи маленькой девочкой, вы очень хотели быть любимой, вы очень хотели понравиться, старались, но в то же время, как любой маленькой девочке, вам хотелось побегать, попрыгать, поиграть. Сейчас вот эти, конечно, рудименты, я бы не назвала здесь прямо таким полным… Ну, рудименты, то есть какие-то остатки этого Эдипова комплекса, вот той проблемы — борьбы за любовь родителей, «надо сделать» и необходимости просто своих желаний, то есть «я хочу», присутствует. Поэтому важно, что вы уже это понимаете, важно, что вы это можете отслеживать. Возможно, придете к терапевту, возможно, сами поймете и будете более свободны в выборе своих интересов.
Татьяна Ткачук: Павел, а вот что касается детских страхов, которые портят жизнь детям, которые приходят из сказок, из былин, из частушек каких-то — страшные сказочные персонажи, угрожающие ребенку. Как вы считаете, важно ли родителю вовремя научить маленького ребенка каким-то пусть тоже сказочным способам борьбы с этими чудовищами? Как обмануть Бабу-Ягу. Может быть, тогда можно от фобии избавить уже человека, который вырастет, и не будет так бояться сильно.
Павел Качалов: Во-первых, я хочу вам сказать, что фобии приходят вовсе не из сказок. Фобии приходят из отношений между родителями и детьми. Здесь психоаналитикам приходится все время биться с сентиментальными представлениями, традиционными, об отношениях родителей и детей. Жак Лакан, великий французский аналитик, специально для этого придумал пример, который обычно убеждает всех. Он приглашает подумать о том, каков вес младенца при рождении. Скажем, три килограмма. Каков вес его матери, когда она его рожает? 60 килограммов . Поделите. 20. Помножьте 60 на 20. Получится тонна и два центнера. Как насчет того, чтобы слон весом в тонну и два центнера схватил вас своим хоботом и сказал бы: я целиком отдаю себя тебе и буду о тебе заботиться? Как вы отнесетесь к тому, что этот слон хватает вас хоботом и начинает окунать в ванночку, одевать, переодевать и тому подобное? То есть, ужас вызывают родители.
Татьяна Ткачук: Мы принимаем звонок Георгия из Московской области.
Слушатель: Знакомы ли вы с работами Ричарда Докинса, очень популярными сейчас в Англии (я там восемь раз был). Он в 70-м году нашел ген поколенческого эгоизма. Об этом в седьмой книге из восьми. Он Блэру эту страшную новость изложил, что человек начинает вырождаться, приближаться к неандертальцу.
Павел Качалов: Здесь мы имеем дело с враждебностью и испугом, которые вызывает у людей все психическое, а тем более бессознательное психическое, которое традиционно пытается человечество загнать либо — один вариант — в демонов, либо — другой вариант, современный, это 50 лет назад — в вирусы, сейчас — в гены. То есть, такая попытка справиться с психикой и отрицать ее существование.
Татьяна Ткачук: Принимаем еще звонок. Сергей из Москвы.
Слушатель: Вот то, чем вы занимаетесь, это называется псевдонаука. Мотивирую. Ну, например, вы говорите о детских комплексах. Я могу одно сказать: что если ребенок хочет понравиться родителям, значит, он в чем-то заинтересован — в покупке мороженного, игрушки или еще чего-нибудь. Просто это все забывается и остается, вроде бы действительно хотели понравиться. А некто, который умер в психиатрической больнице, Фрейд, и тот, который…
Татьяна Ткачук: Сергей, понятно, вы против темы нашей программы, комплексов детских нет. Я не знаю, будет ли кто-нибудь комментировать, или пойдем дальше?
Павел Качалов: Я хочу сказать, что не надо клеветать на Фрейда, он не умер в психиатрической больнице.
Татьяна Ткачук: Вы будете, видимо, в каждом нашем эфире говорить об этом…
Павел Качалов: Приходится повторять уже не первый раз. Он умер, всеми уважаемый, в собственном доме, почетным членом Британского общества…
Виктория Потапова: Гонимый фашистами. Не в Австрии, к сожалению, а в Лондоне.
Павел Качалов: Изгнанный нацистами, да.
Татьяна Ткачук: Еще звонок. Наталья из Москвы.
Слушатель: Боюсь, я все-таки продолжу выступление предыдущего радиослушателя и обращусь к Татьяне Ткачук. Вы знаете, вы приглашаете всякий раз сторонников психоанализа Фрейда на ваши психологические передачи. И у неискушенного слушателя может сложиться впечатление, что идеи Фрейда — это абсолютная истина. Безусловно, Фрейд сделал большое открытие, и он прав в том, что в человеке существует вот эта темная подсознательная бездна, которую необходимо просвещать духовным или разумным, это уж кто как понимает, светом. Но отнюдь не единственный способ просвещать эту бездну светом по Фрейду существует.
Татьяна Ткачук: Спасибо, Наталья. Вы опять уводите нас от темы разговора. Я вам очень коротко, поскольку вопрос был ко мне, отвечу, что в моей картотеке три с половиной сотни экспертов. И каждый раз на свои эфиры я приглашаю разных специалистов. Может быть, просто вы попадаете так, включая радио, на Викторию и Павла, которые действительно являются постоянными экспертами программы «Личное дело». Но, поскольку они весьма уважаемые специалисты и члены международной психоаналитической ассоциации, я не вижу никаких причин, почему их не приглашать.
Павел Качалов: Фрейд вызывает ненависть, также как и Дарвин. Вы же слышали, наверное, все недавно, что и против преподавания дарвинизма в школе затеян судебный процесс. Против Фрейда пока еще нет, но всему свое время.
Виктория Потапова: И пока это названо основным гуманитарным открытием ХХ века.
Татьяна Ткачук: Давайте продолжим. Еще один такой очень распространенный комплекс, который зачастую сопровождает человека всю жизнь, это комплекс собственной непривлекательности. Когда человек находится в подростковом возрасте, понятно, что любая часть тела может стать предметом переживания, любой фрагмент внешности. Подростковые психологи говорят, что со временем этот комплекс уходит сам. Однако последние исследования американских психологов показали, что почти половина взрослого населения так и не избавляется от него до весьма почтенных лет, до седых волос, что называется, просто взрослые либо маскируют свои недостатки, либо делают вид, что они их не волнуют. Вопрос мой, собственно, таков: может быть, как раз именно этот комплекс не так и плох, потому что если его не будет, то нас с вами начнут окружать такие самовлюбленные индюки, нарциссы, но уже во взрослом состоянии?
Виктория Потапова: Мы уже этого касались, что, безусловно, он неизбежен для того, чтобы признать, что — я не знаю, я не совершенство, я должен развиваться. Но все-таки вы коснулись сейчас уже подросткового момента, потому что мы знаем и другие крайности, что я такая или такой несовершенный, что меня всю нужно переделать, получить пять дипломов, десятки косметических операций и прочее. Еще раз говорю, что человек — это единство и борьба противоположностей, что это все время развитие, что это все время те проблемы, сложности, препятствия, которые мы преодолеваем. И подростковый возраст, конечно, недаром называется подростковым кризисом даже. Это мощное изменение во взрослость, и это один из таких тестов, как было пройдено предыдущее все развитие, насколько родители помогли подойти к этой взрослости. Тело-то меняется, действительно. И это тело, которое любили, купали, целовали и обнимали, оно теряется, и вдруг появляется-то новое, неизведанное, какое-то такое незнакомое, гормоны. И все это требует, заявляет о себе. И, действительно, подросток с этим не сразу справляется. И он десять раз подойдет к родителям, или обидится, и так далее. Здесь хлопанье дверями, непонимание… И здесь, конечно, необходимо сопроводить этого молодого, растущего человека в этот новый мир, помочь ему принять это тело. Здесь уже как родители могут обращаться со своей собственной сексуальностью, насколько они не боятся своего тела, любят его, как они общаются друг с другом, имеется в виду, насколько отец показывает, насколько он любит свою жену, насколько женщина ласкова со своим мужем, насколько они могут поцеловать, обнять друг друга. Это тоже тот момент в некотором смысле преодоления этих комплексов.
Павел Качалов: Я от себя хочу добавить, что это недовольство собственным телом есть наследие недовольства ребенка, сравнивающего себя со взрослыми и находящего себя неполноценным по всем статьям. Это будет более-менее благополучно пережито в зависимости от того… Виктория Анатольевна упомянула — любили и ласкали, но бывает, что и унижали, и оскорбляли. Есть сколько угодно пациентов, которые рассказывают, как родители называли их в детстве идиотами, уродами. Границ здесь воистину нет никаких. Разумеется, очень трудно такому ребенку вырасти уверенным в себе. В крайних формах — недовольство своей внешностью, как транссексуализм, требующий смены пола биологического, мы всегда обнаруживаем родителей, которые мечтали иметь ребенка другого пола.
Татьяна Ткачук: А еще два таких распространенных комплекса – это такая безудержная тяга к неразделенной любви, снова и снова, попадание все время в какие-то зависимости, в безответные ситуации; и тяга к самобичеванию, то есть опять же недовольство собой: я – плохая мать, я – плохая хозяйка, я – плохая дочь. Вот эти два явления одну природу имеют? Там какая-то одна была ошибка в детстве родителями совершена, или это две совершенно разные вещи?
Павел Качалов: Воистину, Таня, вы ставите нас в трудное положение. Это нужно читать целые лекции.
Татьяна Ткачук: Нет, очень коротко. У меня еще много вопросов к вам.
Павел Качалов: Пожалуй, попадание в несчастные любови – это действительно то, с чем мы достаточно часто сталкиваемся. Для меня всегда важно довести пациента или пациентку, которые жалуются на это поначалу, жалобы которой нужно сначала выслушать и принять, к тому наслаждению: я так и знал, я так и знала… Наслаждению от повторения старой детской травмы: я так и знал, что никто не любит, и никто не полюбит, раз не любили тогда, то с какой стати эти чужие, новые дядьки и тетьки, мужчины и женщины полюбят меня, если меня не любили собственные родители?! То есть, это наслаждение от повторения пройденного.
Татьяна Ткачук: А вот самоедство такое, особенно молодым матерям это свойственно? Вдруг им начинает казаться, что они все для собственного ребенка делают неправильно, недостаточно времени уделяют, они недостаточно ласковы, они недостаточно любят его?
Виктория Потапова: Это отдельная тема, потому что здесь мы касаемся темы родительства — что переживают, какие фантазии? Потому что, конечно, быть матерью, стать отцом… Буквально в младенчестве, как только появляется ребенок, снова возрождает свои собственные воспоминания, детские фантазии. Например, это может быть дочь той матери, которая была идеальной матерью, такой матерью-учительницей, которая все знала, как, по часам, и всю жизнь свою дочь пеняла: то не так, это не так. Безусловно, такая молодая мать будет все время чувствовать себя униженной, несостоятельной по отношению к этой бабушке.
Татьяна Ткачук: Павел, а еще мы часто видим… наверное, в подъезде любого жилого дома можно такого человека увидеть, почти в любом коллективе трудовом, вот это то, что называют «комплексом белой вороны». Зарождается он, как я прочитала, тоже на самых ранних стадиях, то есть в каких-то самых первых детских коллективах. Как вы считаете, вот эти тяжелые вещи – тяга к неразделенной любви, комплекс самобичевания, вот этот комплекс белой вороны — человек сам в состоянии с такими вещами справиться, или, если он сам в себе это обнаружил, надо идти к специалистам и просить о помощи?
Павел Качалов: Я не думаю, что человек может с этим справиться. То, что вы называете, комплекс белой вороны, он действительно может прослеживаться от детского сада и вплоть до дедовщины в армии. Когда я занимаюсь преподаванием с молодыми психологами или врачами, я всегда говорю им, что ни в коем случае не задавайте вопрос, почему этот ребенок не идет в детский сад или школу. Это глупый вопрос, который приведет вас, возможно, к поиску гена, или к тому, каким лекарством травить этого ребенка. Но задайте другой вопрос, который будет стоить вам, возможно, самим нервной энергии, конфликтов и с родителями, и с учителями, задайте себе опасный и страшный вопрос: кто не пускает этого ребенка в детский сад и школу? И тогда вы всегда почти обнаружите депрессивных родителей, которые не могут пережить мысль о том, что выпавший из них кусок плоти становится самостоятельным и начинает любить кого-то другого, кроме них самих.
Татьяна Ткачук: Достаточно уже конкретных комплексов мы перечислили сегодня за эфир. Наверное, каждому из них можно было бы уделить отдельную программу и было бы о чем поговорить. Однако сейчас мне хочется затронуть такую очень важную тему. Вот есть некий комплекс и человек, наделенный этим комплексом (или страдающий этим комплексом), тем не менее, может пойти разными путями, и по-разному может сложиться его жизнь.
Скажем, традиционно считается, что самые тяжелые комплексы возникают у детей, растущих без отца. К примеру, два случая. В первом случае отец бросает маму ради другой женщины, и ребенок в полной мере испытывает все муки и тяготы лишения этого отца и страдает от того, что отца нет, а позже не принимает и отчима. Во втором случае родители живут друг с другом до старости, живут ради ребенка без особой любви.
Вариантов развития сюжета может быть несколько. В первом случае выросший сын может бросить своего собственного ребенка и остаться с искореженной психикой. Во втором случае парень может вырасти уравновешенным, ответственным, создать свою прочную семью. Вот такие варианты подсказывает логика и, как это ни странно, такое весьма поверхностное знание психологии.
Но может быть и совершенно по-другому. Парень, выросший без отца, может оказаться более других нацеленным на успех и достигнуть этого успеха, а также, понимая всю ответственность мужчины перед женщиной, он может жениться и завести собственных детей по большой любви и стать отменным семьянином. Во втором же случае парень, который наблюдал вот такой брак родителей, без особой любви, может пристроиться и жить с какой-то женщиной, просто потому что из ее квартиры ближе добираться до работы, он может спиться, в конце концов, понимая, что без большой любви жизнь-то – это не жизнь, и в итоге он не сможет предложить жене ничего, кроме уважения и своего чисто физического присутствия в квартире.
Вопрос мой, собственно, сводится вот к чему. Виктория, на ваш взгляд, от чего все-таки зависит сюжет развития комплекса в ту или в другую сторону?
Виктория Потапова: Я все-таки хотела прежде всего сделать небольшое введение о том, что, безусловно, это настолько сложные, гипотетические истории, которые могут нас привести к редукционизму. Ну, постараемся пофантазировать. Случай первый. Вы говорите о том, что отец бросает маму ради другой женщины, ну, ради своей любви. Но почему он бросает сына?
Татьяна Ткачук: Он бросает, исчезает, не возникает.
Виктория Потапова: И дальше ребенок не принимает отчима. Что это за всемогущий ребенок, который не принимает отчима? Тоже вопрос. И тут, наверное, стоит обратиться к тому, о чем уже говорил Павел. Насколько отпускает мама этого ребенка, насколько мама воспринимает себя, как женщину, которая хочет быть любимой, а не которая хочет слиться и быть со своим ребенком, в некотором смысле «золотым фаллосом»? И тогда, конечно, один вариант – этот ребенок будет повторять травму. Либо он захочет быть очень успешным в жизни, и такие случаи я хорошо знаю в своей практике, вплоть до того, что он может построить империю. Для чего? Для того, чтобы быть достойным огромной женщины, огромной матери, ее огромных требований, которые свалились на его маленькую жизнь, когда он был малышом и должен был ее удовлетворять, успокаивать, быть всем для нее. И, конечно, эта нарциссическая патология всемогущества ведет к успеху. Но, увы, дальше этого человек будет создавать очень много фирм, предприятий, очень много покупать домов в разных странах, очень много жен, семей, и не будет одного, я очень сомневаюсь, что это будет одна большая любовь. Потому что к одной большой любви нужно быть свободным и отпущенным своей первой большой любовью, и чтобы эта большая любовь была в некоторым смысле пристроена, чтобы у нее был свой мужчина. Вот такой вариант этого события.
Что касается второго случая, безусловно, очень важно, чтобы ребенок видел, что родители любят друг друга. Ну, большая любовь – мы тоже можем рассуждать, потому что с годами люди часто могут терять друг друга, это не значит, что они не любили. И здесь другой вопрос: почему они теряют? Иногда они просто превращаются в одно целое, и тогда ребенку тоже очень сложно найти свою идентификацию, как будущего мужчины, мужа и отца семейства. Но если это действительно формальные отношения, то в некотором смысле я тоже думаю, что либо он будет достаточно обижен и упрекать, и искать той любви, которую невозможно найти, повторяю, опять отсутствие этой любви, либо он будет достаточно формален, в некотором смысле робот – удобно, эффективно, достаточно.
Татьяна Ткачук: Я все-таки хочу свой вопрос продолжить. Павел, верно ли это, что дело не совсем и не только в родителях, но еще и в личности уже взрослеющего или выросшего человека, который способен — или не способен — переработать свои комплексы? Потому что, скажем, я прочла статью про жизнь актера Шона Бина, и эту жизнь считают прекрасным материалом для психоаналитика. Он много от чего страдал, будучи еще совсем маленьким, в семье, в нем постепенно накапливалась такая неконтролируемая агрессия. В 11 лет он начал курить. И неизвестно, чем бы кончилось дело, если бы в 15 лет он не занялся бы боксом. Именно бокс дал ему возможность научиться управлять своим темпераментом, и бокс же, как пишут исследователи его жизни, выбил из него все комплексы детской жизни, кроме двух. Он так же, как и отец, до сих пор боится летать на самолетах, и все еще доказывает противному соседскому мальчишке, что он самый крутой (как пишут некоторые киноведы, может быть, это и помогло ему стать актером). Так вот, его жизнь приводят, как пример, удачной переработки собственных детских комплексом, доставшихся ему в наследство от родителей. Может быть, действительно, все по большей части зависит от нас самих, а не от того, как правильно или неправильно вели с нами наши родители в детстве?
Павел Качалов: Мне очень не хочется говорить о каком бы то ни было живом человеке, даже живущем далеко. Но хочу сказать, что на психоанализе, когда мы его реально проводим, конечно же, мы начинаем разговор с того, что с нами сделали, но потом мы продолжаем разговор со взрослым человеком, что мы сделали сами с тем, что с нами сделали. Некоторой степенью свободы мы все обладаем. Мы можем в какой-то степени сами себя направить либо в сторону того, чтобы сойти с ума, либо в сторону — сделаться первертом, спиться, или еще как бы то ни было. Но в любом случае (здесь я присоединюсь к своей коллеге) чаще всего человек, как бы он ни бился, как бы ни старался, и каких бы успехов он не добивался, формально выражаемых в деньгах, или успехов в науках и искусствах, он обычно остается очень уязвим в своей любовной жизни и крайне несчастен в ней, если он не прибегает к помощи психоанализа.
Татьяна Ткачук: Виктория, на ваш взгляд, перенос детских обид и комплексов во взрослую жизнь — это признак некоего психического расстройства, непорядка с нашей психикой? Или же наша взрослая жизнь и есть, по сути, удовлетворение наших же детских комплексом?
Виктория Потапова: Слава Богу, наверное, именно поэтому я уже не практикую, как психиатр, потому что мы, психоаналитики, вообще не заинтересованы ни в коем случае говорить о каком-то страдании, как о неком психическом расстройстве. Мы рассматриваем человека в его развитии. И это очень важно – всегда дать ему шанс. Безусловно, в какой-то момент часто эти комплексы заставляют развиваться мощно, завоевывать империи, как Александр Македонский, создавать самому империи, что-то искать, быть великим ученым, быть гением. Вообще, гений – это глубоко страдающая натура. Но что приводит на кушетку к психоаналитику? Это когда человек формулирует свое страдание. Он, может быть, чувствует несчастной свою личную жизнь, или он чувствует какие-то повторения. Это не за диагнозом он приходит, не для того, чтобы признать, что я болен или ненормален, а для того, чтобы еще лучше понять и дальше строить свою жизнь. Я в некоторых случаях сказала бы, что комплексы являются и движущей силой. То есть, важно всегда думать о балансе, важно всегда думать о возможности своего развития, а не о диагнозе. Может быть, поэтому так боятся психоанализа и психоаналитиков, потому что видят комплекс как некую болезнь, особенно это свойственно нашему обществу. Нет, это как некий момент развития, который мы всегда можем, в отличие от болезни, проработать и что-то изменить, быть самому автором своей судьбы.
Татьяна Ткачук: Павел, а можете ли вы научить своего пациента как-то корректировать не его собственные комплексы, с ними справляться, а комплексы другого человека, скажем, половины, с которой живет ваш пациент? Вообще, воздействие на комплексы другого возможно для неспециалиста?
Павел Качалов: Почти всегда случается так, что вслед за психоанализом, допустим, одного из супругов вскоре начинается психоанализ другого супруга, так что довольно много пар находится на кушетках у меня и моей уважаемой коллеги. Иногда приходится совершенно случайно узнавать от своих же пациентов совершенно трогательные истории о том, что невроз волшебным образом исчезает у их детей. Совсем недавно начавшая психоанализ женщина (муж ее уже некоторое время был на психоанализе) рассказывает мне (при том, что они совершенно не консультировали ни у кого своего сына), что у сына внезапно прекратились весьма неприятные симптомы неаппетитного рода, о которых я не буду рассказывать здесь — то есть, он внезапно излечился от невроза, от которого они не знали, как излечить его раньше. Достаточно того, что мама и папа занялись собственными неврозами.
Татьяна Ткачук: Виктория, может ли неспециалист — не врач, не психоаналитик — в себе самом отличить, что есть какая-то особенность характера и темперамента, а что есть порождение вот этих детских комплексов?
Виктория Потапова: Мы сегодня уже услышали пример. Звонила женщина Эля, которая и начала эту работу. Но часто есть человек думающий, развивающийся, он задает вопросы, и он сам определяет в какой-то момент, насколько ему удалось справиться, и насколько в какой-то момент жизни все-таки он решает обратиться к специалисту. Я сейчас вспоминаю одного бизнесмена, обратившегося ко мне в достаточно зрелом возрасте, который во многом использовал это аналитическое умение. Он много читал, много анализировал, и даже в бизнесе задавал вопрос: а что я чувствую, а в чем я заинтересован, где я в чем-то виноват? То есть, умение такого дистантного взгляда может существовать в работе над собой постоянной.
Татьяна Ткачук: Спасибо. К сожалению, наше эфирное время подошло к концу. Знаете, как распознать человека незакомплексованного? Если он, будучи взрослым, способен на уместный, громкий и искренний смех, в том числе и над самим собой. Немногие способны компенсировать свои физические недостатки, добиться ошеломляющего успеха, ну, вспомним крохотных Кутузова и Наполеона. Если избавиться от объективных негативных факторов, усугубляющих любой комплекс – от нелюбимой работы, от опостылевшего союза, малоподвижного образа жизни — и отнестись к себе, как минимум, с любовью, то есть шанс не стать окончательным невротиком, а, освободившись от комплекса, задышать полной грудью.
Эдипов комплекс | Simply Psychology
- Зигмунд Фрейд
- Психосексуальные стадии
- Эдипов комплекс
Эдипов комплекс
Саул МакЛеод, опубликовано в 2018 году. развитие, и является общим термином для комплексов Эдипа и Электры.
Эдипов комплекс возникает на фаллической стадии развития (возраст 3-6 лет), на которой источник либидо (жизненной силы) сосредоточен в эрогенных зонах детского тела (Freud, 1905).
На этой стадии дети испытывают бессознательное чувство желания к своему родителю противоположного пола и ревность и зависть к своему родителю того же пола.
Эдипов комплекс
Эдипов комплекс является теорией Зигмунда Фрейда и возникает во время фаллической стадии психосексуального развития.
Он включает мальчика в возрасте от 3 до 6 лет, который бессознательно сексуально привязан к своей матери и враждебно настроен по отношению к своему отцу (которого он считает своим соперником).
У мальчика Эдипов комплекс или, вернее, конфликт возникает из-за того, что у мальчика развиваются бессознательные сексуальные (доставляющие удовольствие) влечения к своей матери.
Зависть и ревность направлены на отца, объект привязанности и внимания матери. Эти чувства к матери и соперничество с отцом приводят к фантазиям о том, как избавиться от отца и занять его место с матерью.
Враждебные чувства по отношению к отцу приводят к тревоге кастрации, иррациональному страху, что отец кастрирует (удалит свой пенис) его в качестве наказания.
Чтобы справиться с этим беспокойством, сын идентифицирует себя с отцом. Это означает, что сын принимает / усваивает взгляды, характеристики и ценности, которых придерживается его отец (например,грамм. личность, гендерная роль, мужское поведение по типу папы и т. д.).
Отец становится скорее примером для подражания, чем соперником. Благодаря этой идентификации с агрессором мальчики обретают свое суперэго и мужскую половую роль. Мальчик подменяет свое желание матери желанием других женщин.
Фрейд (1909) предложил случай Маленького Ганса в качестве доказательства Эдипова комплекса.
Комплекс Электры
Комплекс Электры — термин, используемый для описания женской версии комплекса Эдипа.Это связано с тем, что девочка в возрасте от 3 до 6 лет бессознательно испытывает сексуальную привязанность к отцу и становится все более враждебной по отношению к матери.
У девушек комплекс Электры начинается с веры в то, что она уже кастрирована. Она винит в этом свою мать и испытывает зависть к пенису. Чтобы девочки могли развить свое суперэго и женскую половую роль, им необходимо идентифицировать себя с матерью.
Но мотивация девочки отказаться от отца как объекта любви, чтобы вернуться к матери, гораздо менее очевидна, чем мотивация мальчика отождествлять себя со своим отцом.
Как следствие, отождествление девочек со своими матерями менее полным, чем отождествление мальчиков со своими отцами. В свою очередь, это делает женское суперэго слабее, а их идентичность как отдельных, независимых людей менее развита.
Критическая оценка
Фрейд считал, что Эдипов комплекс был «центральным феноменом сексуального периода раннего детства». Но мало доказательств, подтверждающих его утверждение относительно половых различий в морали (в результате более слабого женского суперэго).Например, если судить по способности детей противостоять искушениям, девочки, во всяком случае, сильнее мальчиков (Hoffman, 1975).
По мнению Хорни (1924) и Томпсона (1943), больше чем девочки хотят пениса, они действительно завидуют более высокому социальному статусу мужчин. Фрейд предполагал, что Эдипов комплекс является универсальным явлением, но исследование жителей Тробрианских островов, проведенное Малиновским (1929), показало, что там, где отец является любовником матери, а не воспитателем сына (т. Е. Доброжелательным обществом), отношения отца и сына были очень хорошими. .
Кажется, что Фрейд переоценивал роль сексуальной ревности. Но это пока только одно исследование, и необходимо изучить больше обществ, как западных, так и доброжелательных.
Кроме того, другие теоретики психодинамики, такие как Эриксон (1950), полагали, что Фрейд преувеличивал влияние инстинктов, особенно сексуального влечения, в своем объяснении развития личности. Эриксон попытался исправить это, описывая стадии психосоциального развития, отражая влияние социальных, культурных и исторических факторов, но не отрицая роли биологии.
Еще одна серьезная критика теории Эдипа Фрейда состоит в том, что она почти полностью основана на случае Маленького Ганса (1909). Фактически, теория Эдипа Фрейда была предложена еще в 1905 году, а Маленький Ганс был представлен просто как «маленький Эдип».
Учитывая, что это было Маленький Ганс — единственный ребенок-пациент, о котором писал Фрейд, и что любая теория развития должна включать изучение детей. Но это было крайне предвзято: отец Ганса (сторонник теорий Фрейда) проводил большую часть психоанализа, а Фрейд просто считал Ганса подтверждением его теории Эдипа.
Помимо критики надежности и объективности метода тематического исследования в целом, другие теоретики психодинамики предложили альтернативные интерпретации конофобии Ганса. Сюда входит переинтерпретация Боулби (1973) с точки зрения теории привязанности.
Однако Би (2000) считает, что исследования привязанности в значительной степени подтверждают основную психоаналитическую гипотезу о том, что качество самых ранних взаимоотношений ребенка влияет на весь ход последующего развития.И Боулби (1973), и Эриксон (1963) рассматривают ранние отношения как прототипы более поздних отношений. Вера в влияние раннего опыта — прочное наследие теории развития Фрейда.
Ссылки на стиль APAБьорклунд, Б. Р., и Би, Х. Л. (2000). Путешествие взрослой жизни (4-е изд.). Флорида: Пирсон.
Bowlby, J. (1973). Привязанность и потеря: разлука: тревога и гнев (Том 2) . Нью-Йорк: Основные книги.
Эриксон, Э.Х. (1950). Детство и общество . Нью-Йорк: Нортон.
Эриксон, Э. Х. (Ред.). (1963). Молодежь: перемены и вызов . Нью-Йорк: Базовые книги.
Фрейд, С. (1905). Три очерка по теории сексуальности . Se, 7.
Freud, S. (1909). Анализ фобии пятилетнего мальчика. В Библиотеке Пеликана Фрейда (1977), том 8, истории болезни 1, страницы 169-306
Хоффман, М. Л. (1975). Половые различия в моральной интернализации и ценностях. Журнал личности и социальной психологии, 32 (4) , 720.
Хорни, К. и Хорни. (1924). О генезисе комплекса кастрации у женщин (стр. 37-54) .
Малиновский, Б. (1929). Этнографический отчет об ухаживаниях, браках и семейной жизни у уроженцев Тробрианских островов, Британская Новая Гвинея. Нью-Йорк: Паб Евгеника. Ко .. Сексуальная жизнь дикарей в Северо-Западной Меланезии.
Томпсон, К. (1943). «Зависть к пенису» у женщин. Психиатрия, 6 (2) , 123-125.
Как сослаться на эту статью: Как сослаться на эту статью:
McLeod, S. A. (2018, 3 сентября). Эдипов комплекс . Просто психология. https://www.simplypsychology.org/oedipal-complex.html
Эдипов комплекс у детей
Эдипов комплекс, также известный как Эдипов комплекс, — это термин, используемый Зигмундом Фрейдом в его теории психосексуальных стадий развития для описания чувства желания ребенка к своему родителю противоположного пола, а также ревности и гнева по отношению к нему или ей. -сексуальный родитель.
По сути, мальчик чувствует, что он соревнуется со своим отцом за обладание своей матерью, в то время как девочка чувствует, что она конкурирует со своей матерью за привязанность своего отца. Согласно Фрейду, дети рассматривают своих родителей того же пола как соперника за внимание и привязанность родителей противоположного пола.
Веривелл / Джошуа СонПроисхождение Эдипова комплекса
Фрейд впервые предложил концепцию Эдипова комплекса в своей книге « Толкование сновидений » 1899 года, хотя формально он не начал использовать термин «Эдипов комплекс» до 1910 года.Эта концепция становилась все более важной, поскольку он продолжал развивать свою концепцию психосексуального развития.
Фрейд назвал комплекс в честь персонажа Софокла « Царь Эдип «, который случайно убивает своего отца и женится на его матери.
В греческом мифе Эдип брошен при рождении и поэтому не знает, кто его родители. Только после того, как он убил своего отца и женился на своей матери, он узнает их настоящие личности.
Как работает Эдипов комплекс?
В психоаналитической теории Эдипов комплекс относится к желанию ребенка к сексуальному взаимодействию с родителем противоположного пола, особенно к эротическому вниманию мальчика к своей матери.Это желание удерживается от осознанного осознания посредством вытеснения, но Фрейд считал, что оно все еще оказывает влияние на поведение ребенка и играет роль в его развитии.
Фрейд предположил, что Эдипов комплекс играет важную роль на фаллической стадии психосексуального развития.Он также полагал, что успешное завершение этой стадии включает идентификацию с однополым родителем, что в конечном итоге приведет к развитию зрелой сексуальной идентичности.
Согласно Фрейду, мальчик хочет обладать своей матерью и заменить отца, которого ребенок считает соперником материнских привязанностей.
Эдипов комплекс возникает на фаллической стадии психосексуального развития в возрасте от трех до пяти лет. Фаллический этап служит важным моментом в формировании сексуальной идентичности.
На этой стадии развития Фрейд предположил, что у ребенка развивается сексуальное влечение к своему родителю противоположного пола и враждебность к родителю того же пола.
Признаки Эдипова комплекса
Итак, каковы некоторые признаки Эдипова комплекса?
Фрейд предположил, что существует ряд форм поведения, которые на самом деле проявляют дети, которые являются результатом этого комплекса.Некоторые поведенческие проявления этого комплекса могут включать в себя мальчика, который выражает собственничество по отношению к своей матери и говорит отцу, чтобы он не обнимал и не целовал его. Маленькие девочки в этом возрасте могут заявить, что планируют выйти замуж за своих отцов, когда вырастут.
Комплекс Электра
Аналогичная стадия для девочек известна как комплекс Электры, когда девочки испытывают влечение к отцам и ревность к матери. Термин комплекс Электры был введен Карлом Юнгом для описания того, как этот комплекс проявляется у девочек.Фрейд, однако, считал, что термин Эдипов комплекс относится как к мальчикам, так и к девочкам, хотя он считал, что каждый пол переживает его по-разному.
Фрейд также предположил, что, когда девочки обнаруживают, что у них нет пениса, у них развивается зависть к пенису и негодование по отношению к своим матерям за то, что они «отправили ее в мир с такой недостаточной подготовкой». В конце концов, это негодование уступает место отождествлению с матерью и процессу усвоения атрибутов и характеристик ее однополого родителя.
Пожалуй, наиболее сильно критиковались взгляды Фрейда на женскую сексуальность. Психоаналитик Карен Хорни опровергла концепцию зависти к пенису Фрейда и вместо этого предположила, что мужчины испытывают зависть к утробе матери из-за своей неспособности иметь детей.
Сам Фрейд признал, что его понимание женщин, возможно, было реализовано не полностью. «Мы меньше знаем о сексуальной жизни маленьких девочек, чем мальчиков», — пояснил он. «Но нам не нужно стыдиться этого различия.В конце концов, сексуальная жизнь взрослых женщин — это «темный континент» для психологии ».
Как разрешается Эдипов комплекс?
На каждом этапе теории психосексуального развития Фрейда дети сталкиваются с конфликтом развития, который необходимо разрешить, чтобы сформировать здоровую взрослую личность. Чтобы стать успешным взрослым со здоровой идентичностью, ребенок должен идентифицировать себя с однополым родителем, чтобы разрешить конфликт фаллической стадии.
Итак, как ребенок решает Эдипов комплекс? Фрейд предположил, что, хотя первичное Ид хочет устранить отца, более реалистичное эго знает, что отец намного сильнее.Кроме того, у мальчика есть положительная привязанность к отцу.
Ид, как вы, возможно, помните, — это первичный источник энергии, который стремится немедленно удовлетворить все бессознательные побуждения. Эго — это часть личности, которая возникает как посредник между побуждениями Оно и требованиями реальности.
Согласно Фрейду, мальчик затем испытывает то, что он называл страхом кастрации, который является страхом как буквального, так и переносного кастрации. Фрейд считал, что когда ребенок осознает физические различия между мужчинами и женщинами, он предполагает, что женский пенис был удален, и что его отец также кастрирует его в наказание за желание его матери.
Чтобы разрешить конфликт, срабатывает защитный механизм, известный как идентификация. Именно в этот момент формируется супер-эго. Супер-эго становится своего рода внутренним моральным авторитетом, интернализацией образа отца, который стремится подавить побуждения Оно и заставить эго действовать в соответствии с этими идеалистическими стандартами.
В статье «Эго» и «Идентификатор» Фрейд объяснил, что суперэго ребенка сохраняет характер отца ребенка и что сильные чувства Эдипова комплекса затем подавляются.
Внешние влияния, включая социальные нормы, религиозные учения и другие культурные факторы, способствуют подавлению эдипова комплекса.
Именно из этого возникает сознание ребенка или его общее чувство правильного и неправильного. Однако в некоторых случаях Фрейд также предположил, что эти подавленные чувства могут также привести к бессознательному чувству вины. Хотя эту вину можно не ощущать открыто, она все же может влиять на сознательные действия человека.
Что делать, если Эдипов комплекс не разрешен?
Когда конфликты на других психосексуальных стадиях не разрешаются, может произойти фиксация на этом этапе развития. Фрейд предположил, что мальчики, которые не справляются с этим конфликтом, фактически становятся «зацикленными на матери», в то время как девочки становятся «зацикленными на отце».
Неразрешенный Эдипов комплекс может привести к проблемам в достижении зрелых взрослых романтических отношений и конфликтам с соперничеством между представителями одного пола. Психоанализ фокусируется на помощи в разрешении этих конфликтов.
Эдипов комплекс | Определение и история
Эдипов комплекс , в психоаналитической теории, желание сексуальной активности с родителем противоположного пола и сопутствующее чувство соперничества с родителем того же пола; решающий этап в нормальном процессе развития. Зигмунд Фрейд представил эту концепцию в своей книге «Толкование снов » (1899). Этот термин происходит от фиванского героя Эдипа из греческой легенды, который по незнанию убил своего отца и женился на его матери; его женский аналог, комплекс Электры, назван в честь другого мифологического персонажа, который помог убить свою мать.
Популярные вопросы
Что такое Эдипов комплекс?
Эдипов комплекс — это психоаналитическая теория, предполагающая, что дети испытывают собственнические сексуальные желания по отношению к своему родителю противоположного пола, рассматривая своего родителя того же пола как соперника, и что комплекс разрешается, когда дети преодолевают свои кровосмесительные и соревновательные эмоции и начинают рассматривать их однополый родитель как образец для подражания. Теория, основанная психоаналитиком Зигмундом Фрейдом в 1899 году, вызывает споры.
Кто теоретизировал Эдипов комплекс?
Эдипов комплекс был предложен психоаналитиком Зигмундом Фрейдом как часть его теории о том, что детское развитие можно разделить на психосексуальные стадии, дифференцированные по предполагаемой сексуальной фиксации детей на разных частях тела.
Почему он называется Эдиповым комплексом?
Эдипов комплекс назван в честь греческого мифа об Эдипе, фиванском царе, который невольно убил своего отца и женился на его матери. Зигмунд Фрейд использовал этот миф как параллель со своей теорией о том, что детей привлекают их родители противоположного пола и они испытывают ненависть к своим родителям того же пола.
Подходит ли Эдипов комплекс девушкам?
Хотя Зигмунд Фрейд обычно рассматривал Эдипов комплекс в мужском контексте, он полагал, что он проявляется как у мальчиков, так и у девочек.В отношении девочек Фрейд предложил уникальное явление, известное как «зависть к пенису», когда девушки испытывают негодование по отношению к своим матерям за то, что они не даровали им пенис. В качестве альтернативы бывший сотрудник Фрейда Карл Юнг ввел термин «комплекс Электры» для описания привязанности девочки к отцу и неприязни к матери.
Реален ли Эдипов комплекс?
Критике подверглись многие аспекты Эдипова комплекса. Критики утверждают, что теория была создана с минимальными доказательствами, что затрудняет ее обоснование как универсальное явление без учета различных культурных и социальных факторов.Некоторые критики Зигмунда Фрейда сосредоточили свое внимание на более широких последствиях его теории для гендера и сексуальности — например, на его идее, которая сильно оспаривается, о том, что гомосексуализм происходит из ненормального разрешения Эдипова комплекса. Узнать больше.
Фрейд приписывал Эдипов комплекс детям в возрасте от трех до пяти лет. Он сказал, что стадия обычно заканчивается, когда ребенок идентифицируется с родителем того же пола и подавляет свои сексуальные инстинкты. Если предыдущие отношения с родителями были относительно любящими и нетравматичными, и если отношение родителей не было ни чрезмерно запретительным, ни чрезмерно стимулирующим, этап проходит гармонично.Однако при травме возникает «детский невроз», который является важным предвестником подобных реакций во взрослой жизни ребенка. Суперэго, моральный фактор, доминирующий в сознательном сознании взрослых, также берет свое начало в процессе преодоления Эдипова комплекса. Фрейд считал реакции против Эдипова комплекса важнейшими социальными достижениями человеческого разума.
Зигмунд ФрейдЗигмунд Фрейд, 1921.
Мэри Эванс / Зигмунд Фрейд Авторские права (любезно предоставлены W.Э. Фрейд)Самоактуализация | психология | Британника
Самоактуализация , в психологии, концепция, касающаяся процесса, посредством которого человек полностью раскрывает свой потенциал. Первоначально он был введен Куртом Гольдштейном, врачом, специализирующимся на нейроанатомии и психиатрии, в начале двадцатого века. По замыслу Гольдштейна, самоактуализация — конечная цель всех организмов. Он рассматривал все поступки и побуждения как проявления этой всеобъемлющей мотивации.Однако популяризировал самореализацию американский психолог Абрахам Маслоу. Он дал более узкое определение и отклонился от Гольдштейна в своей концепции того, когда и как самоактуализация может выступать в качестве мотивации. Как и Гольдштейн, Маслоу рассматривал самореализацию как реализацию величайшего потенциала. Однако в своих рассуждениях о самоактуализации он имел в виду исключительно людей, а не все организмы. Кроме того, его теория утверждает, что стремление к самоактуализации проявится в качестве мотивации только тогда, когда будут удовлетворены самые разнообразные более базовые потребности.
Подробнее по этой теме
мотивация: самоактуализация
Когнитивные мотивационные подходы также исследовали идею о том, что на человеческую мотивацию сильно влияет потребность в компетентности или контроле …
Иерархия потребностей Маслоу
Самоактуализация находится на вершине того, что Маслоу определил как иерархию человеческих потребностей.В этой иерархии более низкие потребности (описываемые как «предполагаемые» потребности) обычно должны быть удовлетворены до того, как возникнут более высокие потребности. Физиологические потребности — самые главные в этой иерархии. Хотя Маслоу отказался составить список физиологических потребностей, сославшись на почти бесконечное количество факторов, способствующих физическому гомеостазу, «еда» была его ярким примером. Маслоу предположил, что если человек голодает или почти умирает, он или она, по сути, определяется этим голодом. В большинстве случаев человек с сильным голодом будет избегать высших потребностей, таких как любовь и принадлежность, чтобы удовлетворить потребность тела в питании.
Как только физиологические потребности удовлетворены, следующий уровень потребности — безопасность — немедленно поднимается в сознание и начинает управлять поведением. Таким образом, потребность в пище может быть забыта или внезапно показаться тривиальной по сравнению с потребностью в физической защите, при условии, что у человека сохраняется постоянный запас пищи. Этот цикл потребности, удовлетворения и забвения происходит на каждой ступени иерархии.
Маслоу утверждал, что среднестатистические взрослые в богатых организованных обществах мало нуждаются в безопасности в типичных условиях.Например, большинству не нужно беспокоиться о физических атаках или пожарах. Таким образом, потребности в безопасности у этих людей выражаются тонко, например, стремление к сберегательным счетам и постоянной работе. Однако Маслоу отметил, что потребности в безопасности приводят людей в менее стабильные условия, например, тех, кто живет в низких социально-экономических условиях или в условиях военного времени. Он также предположил, что определенные психические расстройства частично отражают потребности в безопасности. Он утверждал, что люди с невротическими или компульсивными наклонностями психологически похожи на детей в их чувстве опасности.Однако, хотя дети действительно зависят от других в плане безопасности, невротик только чувствует, что это так. Точно так же, как дети стремятся избежать непредсказуемых событий из-за опасности, которую они могут представлять, так и люди с компульсивным поведением пытаются сделать мир упорядоченным и предсказуемым, чтобы избежать предполагаемой опасности.
Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишись сейчасПотребности в любви — следующие в иерархии Маслоу. К ним относятся дружба, семья и сексуальная любовь, а также желание быть принятыми группами сверстников и получить привязанность.Чтобы удовлетворить потребность в любви, люди должны быть готовы как дарить, так и получать любовь. Маслоу, как и многие теоретики, психологи и психиатры, предположил, что неспособность удовлетворить потребности в любви лежит в основе большей части современной психопатологии.
На вершине иерархии Маслоу находятся потребности в уважении. Эти потребности включают в себя стремление к компетентности, высокую самооценку, уважение, чувство силы и общую самооценку. Маслоу отметил, что, если эти потребности не удовлетворяются, человек либо впадает в глубокое разочарование, либо разрабатывает неверные методы борьбы с чувством неполноценности и никчемности.Только после того, как эти потребности — физиологические, безопасность, любовь и уважение — будут удовлетворены, человек может начать мотивироваться потребностью в самоактуализации.
Концепция самореализации Маслоу
Маслоу утверждал, что для того, чтобы быть по-настоящему счастливым, художникам нужно рисовать, писателям нужно писать, музыкантам нужно играть. Это самоактуализация. Однако он также отметил, что даже если все другие потребности удовлетворены, самоактуализация не во всех случаях выступает в качестве мотивации. Когда это происходит, это может принимать разные формы, например, в зависимости от индивидуальных талантов и ценностей.Часто побуждение бывает творческим, как в случае с художниками или писателями; однако это также может принимать форму повышения качества отношений между людьми или улучшения физической формы с помощью занятий спортом и хорошего здоровья. Маслоу отметил, что самоактуализация — одна из наименее изученных и понятых потребностей из-за ее относительной редкости. По его словам, это скорее исключение, чем правило, поскольку другие потребности человека должны быть удовлетворены настолько, что самоактуализация может выступить в качестве мотивации.
Однако есть множество примеров людей, живущих в состояниях бедности, одиночества и низкой самооценки, которые, тем не менее, похоже, самореализуются благодаря своей работе.Примеры включают Винсента Ван Гога, чья жизнь и самоубийство указывают на глубокий кладезь неудовлетворенных потребностей, и Анну Франк, чей всемирно известный дневник был написан в условиях крайней опасности и содействовал им. Теория Маслоу учитывает эти очевидные исключения. Он отметил, что у некоторых людей творческий импульс настолько силен, что перевешивает другие потребности, в том числе те, которые считаются преобладающими у большинства людей. Он не пошел так далеко, чтобы сказать, что в некоторых случаях самоактуализация происходит из-за трудностей, но признал, что это может происходить, несмотря на неудовлетворенные потребности.Таким образом, остаются вопросы о людях, которые, кажется, самоактуализируются в прямом ответе на угрожающие нужды условия.
Эрин СалливанУзнайте больше в этих связанных статьях Britannica:
Эрнест Джонс | Британский психоаналитик
Эрнест Джонс , полностью Альфред Эрнест Джонс (родился 1 января 1879 года, Росфелин, Гламорган, Уэльс, умер 11 февраля 1958 года, Лондон, Англия), психоаналитик и ключевая фигура в продвижение его профессии в Великобритании.Один из ближайших соратников и стойких сторонников Зигмунда Фрейда, он написал исчерпывающую трехтомную биографию Фрейда.
После получения медицинской степени (1903 г.) Джонс стал членом Королевского колледжа врачей в Лондоне (1904 г.) и занимал несколько последовательных больничных и клинических должностей в этом городе. Его интерес постепенно сместился с клинической медицины на неврологию, психиатрию и, в конечном итоге, психоанализ. Вместе с Карлом Юнгом он организовал первый психоаналитический конгресс в Зальцбурге, Австрия (1908), где он впервые встретился с Фрейдом.В том же году он уехал в Канаду, где начал четырехлетний период в больнице общего профиля Торонто и рискнул преподавать психоанализ и экспериментировать с психоаналитическими техниками. Основной вклад Джонса в психоаналитическую теорию развился из его применения психоаналитических принципов к антропологии, фольклору, искусству и литературе. Его знаменитое эссе (1910), объясняющее характер Гамлета с точки зрения Эдипова комплекса, позже было отредактировано и опубликовано в виде книги как Гамлет и Эдип (1949).
Джонс принимал активное участие в создании Американской психоаналитической ассоциации (1911). Он написал монографии по изучению внушения, символизма, формирования характера и навязчивых неврозов; эти работы были собраны в статей по психоанализу (1913). После его возвращения в Лондон в 1913 году он занимался психоанализом. Он основал институт и клинику, а также Международный журнал психоанализа , , который он редактировал до 1939 года. Во многом благодаря его усилиям Британская медицинская ассоциация признала психоанализ в 1929 году.В течение 1930-х годов Джонс помог многим немецким аналитикам переселиться в Англию и другие страны. После нацистского захвата Австрии в 1938 году Джонс сыграл решающую роль в предоставлении больному Фрейду и его семье возможности переехать в Лондон. С 1944 года он потратил много времени на подготовку своей авторитетной биографии Жизнь и творчество Зигмунда Фрейда (1953–57).
Что он влечет за собой и его симптомы
Эдипов комплекс — это термин, который каждый слышит хотя бы раз в своей жизни, но что это такое? Какие симптомы? Что такое комплекс Электра? Можно ли разрешить эдипов комплекс? Что произойдет, если проблема не будет решена?
Эдипал
Что такое Эдипал?Эдипов комплекс , более известный как Эдипов комплекс , — это термин, который описывает чувства ребенка к своему родителю противоположного пола и ревность, негодование и гнев по отношению к своему родителю того же пола .Девушка чувствует, что она соревнуется с матерью за любовь отца. Мальчик чувствует, что он соревнуется со своим отцом за любовь матери. По сути, ребенок видит своего родителя того же пола как соперника за привязанность и внимание родителя противоположного пола.
Батарея общих когнитивных тестов от CogniFit: Изучите функцию мозга и выполните комплексное онлайн-обследование. Точно оцените широкий спектр способностей и определите когнитивное благополучие (высокий-средний-низкий).Определите сильные и слабые стороны в области памяти, концентрации / внимания, исполнительных функций, планирования и координации.
Термин Эдипов комплекс возник благодаря Зигмунду Фрейду, известному австрийскому неврологу, в его книге 1899 года « Толкование сновидений» , а затем и в его теории психосексуальных стадий развития . Эта концепция становилась все более и более важной по мере того, как Фрейд расширял свою концепцию психосексуального развития.
Фрейд назвал эдипов комплекс в честь персонажа Софокла Царь Эдип , который убивает своего отца и женится на его матери. В греческом мифе, написанном около 429 г. до н.э., персонаж Эдип был оставлен при рождении, потому что оракул сказал его отцу, что его убьет его сын, поэтому отец бросил его умирать на склоне горы. В результате Эдип не знает, кто его родители. Эдип был спасен Шеппардом и сказал, что однажды он женится на своей матери и убьет своего отца.В ужасе Эдип убегает. Только после того, как он убил своего отца и женился на своей матери, он узнал, кем они были на самом деле.
Что такое Эдипов комплекс?Эдипов комплекс в психоаналитической теории Зигмунда Фрейда — это желание ребенка к сексуальному взаимодействию с родителем противоположного пола, в основном желание мальчика к своей матери. T Желание держится в секрете и вне сознательного осознания за счет вытеснения. Однако Фрейд считал, что даже подавленное желание влияет на поведение ребенка и играет роль в его общем развитии, а именно на фаллической стадии психосексуального развития.Фрейд также считал, что успешное завершение фаллической стадии связано с идентификацией с родителем того же пола, что приведет их к развитию зрелой сексуальной идентичности. Эдипов комплекс встречается в возрасте от трех до пяти лет. .
Фаллическая стадия психосексуального развития — третья стадия фрейдистского психоанализа, которая происходит в возрасте от трех до пяти или шести лет . Теория предполагает, что на этой стадии либидо и желание ребенка сосредоточены на его гениталиях как эрогенной зоне.По сути, часть тела, чувствительная к сексуальному возбуждению. Фаллический этап — важный момент, когда речь идет о формировании сексуальной идентичности. Фрейд предположил, что на этой стадии развития у ребенка развивается сексуальное влечение к родителю противоположного пола и враждебность к родителю того же пола. Другими словами, это точка, в которой он развивает эдипов комплекс.
В чем разница между Эдиповым комплексом и Эдиповым комплексом?Нет разницы между Эдиповым комплексом и Эдиповым комплексом.Они относятся к одной и той же концепции. Оба слова происходят от одной и той же основы слова «эдип-». Термин «Эдип» происходит от персонажа греческого мифа, в то время как «Эдипал» означает «Эдип или относящийся к нему».
Эдипал
В чем разница между Эдиповым комплексом и комплексом Электры?Когда Фрейд использовал термин «Эдипов комплекс», он относился как к мальчикам, так и к девочкам, хотя и признавал, что каждый пол переживает его по-разному. Фрейд подвергся резкой критике за его взгляды на женскую сексуальность, и он сам признал, что его понимание женщин было немного недоработанным.Фрейд считал, что девочки испытывают « зависти к пенису, », когда обнаруживают, что у них нет пениса, и испытывают негодование по отношению к своей матери за «отправку в мир недостаточно оснащенных». Это негодование уступит место отождествлению с матерью, и начнется процесс усвоения характеристик однополого родителя. Психоаналитик Карен Хорни опровергла идею «зависти к пенису» Фрейда, написав « зависти к матке ». Идея в том, что мужчины испытывают негодование из-за того, что не умеют рожать детей.
Карл Юнг, среди прочих, не был согласен с Фрейдом в том, что Эдипов комплекс охватывает как мальчиков, так и девочек. Термин Electra complex был введен для описания страстного желания девочек по отношению к своим отцам и ревности к своим матерям. Юнг также предположил, что, когда девушка обнаруживает, что у нее нет пениса, как у ее отца, она воображает, что получит пенис, если он заставит ее забеременеть. Это приводит к тому, что девочка становится более эмоционально близкой к отцу и становится более обиженной на свою мать, которая, по ее мнению, ее кастрировала.
Термин «Электра» происходит из греческого мифа, где Электра была дочерью Агамемнона, который планировал убийство своей матери.
Симптомы эдипального комплексаСимптомы проявляются как сознательно, так и бессознательно. Однако есть некоторые признаки, которые могут указывать на эдипов комплекс. Некоторые из них включают с точки зрения ребенка:
- Маленький мальчик, испытывающий собственничество по отношению к этой матери и говоря отцу, чтобы он не целовал и не трогал ее.
- Маленькая девочка заявляет, что планирует выйти замуж за отца, когда вырастет.
Некоторые симптомы с точки зрения мужчины:
- Чувство и мысль, что ваш отец не должен целовать или обнимать вашу маму. Физическая близость между парой вызывает у вас естественную ревность.
- Вы хотите спать рядом с мамой. Вы хотите попробовать занять место своего отца.
- Вы имеете дело с половым бессилием. По сути, каждый раз, когда вы возбуждены, вы думаете о своей маме.
- Ваша мать — ваш приоритет. Ты думаешь о ней постоянно. Она становится важнее жены или детей.
- У вас нестабильные отношения, и вы часто переключаетесь между ними. Мысль о том, чтобы разделить связь с другой девушкой, недопустима.
- Вы вступаете в словесную ссору со своим отцом. Вы можете крикнуть ему, чтобы он держался подальше от вашей матери.
- Вас привлекают пожилые люди. Если женщина старше и похожа на вашу маму, она мгновенно становится более привлекательной.
- Вы слишком восхищаетесь своей мамой. Вам нравится, как она одевается, ходит, разговаривает и действует. Вы не можете не сделать ей комплимент.
Эдипов
Как разрешается эдипов комплекс?На каждой стадии теории психосексуального развития Фрейда ребенок сталкивается с конфликтом развития, который необходимо разрешить, чтобы создать здоровую взрослую личность. Процесс развития здоровой взрослой личности заключается в идентификации с родителем того же пола, чтобы разрешить конфликт на фаллической стадии (Эдипов комплекс).
В рамках теории Фрейда существует три типа личности: Ид, Суперэго и Эго. id относится к личности, которая присутствует при рождении и действует в соответствии с принципом удовольствия, что потребности должны быть удовлетворены немедленно. Например, если вы хотите пить, вам следует выпить. Однако потребности не всегда удовлетворяются немедленно, и из-за этого возникает напряжение. Ид, чтобы снять напряжение, опирается на первичный процесс создания мысленных образов посредством фантазий, галлюцинаций и мечтаний. Например, вы голодны и начинаете мечтать о большом сочном бургере. суперэго — это моралистическая часть личности, которая формируется позже в детстве из-за стилей воспитания и социальных влияний. эго — это баланс между ид и суперэго, удовлетворяя потребности ид и суперэго, но при этом обеспечивая их реалистичность.
Чтобы разрешить Эдипов комплекс, Фрейд предположил, что, хотя первичный идентификатор хочет избавиться от отца, более реалистичное эго понимает, что отец намного сильнее ребенка.Мальчики испытают то, что Фрейд назвал тревогой кастрации , страхом как фигурального, так и буквального выхолащивания. По мере того, как мальчик становится более осведомленным о физических различиях между девочками и мальчиками, он будет предполагать, что женский пенис был удален и что отец также кастрирует его в наказание за то, что он желал его матери. Чтобы разрешить этот внутренний конфликт, срабатывает идентификация, защитный механизм. Это когда суперэго формируется и становится частью внутреннего морального авторитета.Интернализация отца пытается подавить побуждения Ид и заставить эго действовать в соответствии с этими более идеальными стандартами.
Суперэго ребенка сохраняет характер отца, и из-за этого подавляются сильные чувства Эдипова комплекса. Однако другие влияния также способствуют подавлению комплекса. Такие как социальные нормы, религиозные учения и культурные влияния.
Именно из игры власти между ид, эго и суперэго возникает общее чувство правильного и неправильного.Однако иногда это подавленное чувство может также привести к бессознательному чувству вины, которое может иметь сильное влияние на сознательные действия человека.
Что произойдет, если эдипальный комплекс не разрешится?Когда конфликт на психосексуальной стадии не разрешен, результатом может быть фиксация на этом этапе развития. Фрейд предположил, что мальчики, не имеющие отношения к эдиповому комплексу, зацикливаются на своей матери: « привязаны к матери », в то время как девочки становятся «привязанными к отцу ».Став взрослыми, эти люди будут искать партнеров, похожих на их родителей противоположного пола.
Дайте нам знать, что вы думаете, в комментариях ниже!
Анна — писатель-фрилансер, страстно увлекающаяся переводом, психологией и миром устройства.
Что такое Эдипов комплекс?
Зигмунд Фрейд ввел термин «Эдипов комплекс» для описания соперничества ребенка со своим однополым родителем за сексуальное внимание своего родителя противоположного пола.Это одна из самых известных, но спорных идей Фрейда. Фрейд подробно описал Эдипов комплекс как часть своей психосексуальной теории стадии развития.
Ключевые выводы: Эдипов комплекс
- Согласно теории развития психосексуальных стадий Фрейда, ребенок проходит пять стадий, ведущих к развитию его личности: оральную, анальную, фаллическую, латентную и генитальную.
- Эдипов комплекс описывает соперничество ребенка со своим однополым родителем за сексуальное внимание своего родителя противоположного пола, и это главный конфликт фаллической стадии теории Фрейда, который имеет место между 3 и 5 годами. Старый.
- В то время как Фрейд предположил, что Эдипов комплекс существует как для девочек, так и для мальчиков, его представления о комплексе у мальчиков были развиты гораздо лучше, в то время как его представления о девочках были источником большой критики.
Истоки
Эдипов комплекс впервые был описан в книге Фрейда Толкование сновидений в 1899 году, но он не обозначал эту концепцию до 1910 года. Комплекс был назван в честь главного героя в книге Софокла «Царь Эдип ».В этой греческой трагедии Эдип брошен родителями в младенчестве. Затем, став взрослым, Эдип по незнанию убивает своего отца и женится на его матери. Фрейд чувствовал, что неосведомленность Эдипа о своем затруднительном положении было очень похоже на детское, потому что сексуальное желание ребенка к своему родителю противоположного пола, а также агрессия и зависть к своему родителю того же пола бессознательны.
Фрейд более успешно развил свои представления о комплексе у мальчиков, чем у девочек.
Развитие Эдипова комплекса
Эдипов комплекс развивается на фаллической стадии психосексуальных стадий Фрейда, которая происходит в возрасте от 3 до 5 лет.В это время мальчик начинает бессознательно желать матери. Однако вскоре он понимает, что не может действовать в соответствии со своими желаниями. В то же время он замечает, что его отец получает любовь от матери, которой он жаждет, что вызывает ревность и соперничество.
Хотя мальчик мечтает бросить вызов отцу, он знает, что в реальной жизни он не сможет этого сделать. Кроме того, мальчика смущают его противоречивые чувства к отцу, хотя он завидует отцу, он также любит и нуждается в нем. Кроме того, у мальчика развивается тревога кастрации, опасение, что отец кастрирует его в наказание за его чувства.
Разрешение Эдипова комплекса
Мальчик использует ряд защитных механизмов, чтобы разрешить Эдипов комплекс. Он использует репрессии, чтобы довести до бессознательного свои инцестуозные чувства по отношению к матери. Он также подавляет свое чувство соперничества с отцом, вместо этого отождествляя себя с ним. Считая отца образцом для подражания, мальчику больше не нужно с ним драться. Вместо этого он учится у него и становится более похожим на него.
Именно в этот момент у мальчика развивается суперэго, совесть личности.Суперэго перенимает ценности родителей мальчика и других авторитетных фигур, что дает ребенку внутренний механизм защиты от неуместных импульсов и действий.
На каждой стадии теории развития Фрейда дети должны разрешить центральный конфликт, чтобы перейти к следующей стадии. Если ребенок этого не сделает, у него не разовьется здоровая взрослая личность. Таким образом, мальчик должен разрешить Эдипов комплекс на фаллической стадии. Если этого не произойдет, во взрослом возрасте мальчик будет испытывать трудности в области соперничества и любви.
В случае соревнования взрослый может применить свой опыт соперничества со своим отцом к другим мужчинам, заставляя его чувствовать себя опасающимся и виноватым из-за конкуренции с ними. В случае любви мужчина может зацикливаться на матери, непреднамеренно ища других значимых, похожих на его мать.
Комплекс Электра
Фрейд также определил Эдипов комплекс для маленьких девочек, названный Комплексом Электры, отсылкой к другому греческому мифологическому персонажу.Комплекс Электры начинается, когда девушка понимает, что у нее нет пениса. Она обвиняет свою мать в том, что у нее развивается негодование по отношению к ней и зависть к пенису. В то же время девочка начинает видеть в отце объект любви. Когда она узнает, что не может действовать в соответствии со своими чувствами к отцу, а мать может, она начинает ревновать к матери.
В конце концов, девочка оставляет свои кровосмесительные и соперничающие чувства, идентифицирует себя с матерью и развивает суперэго. Однако, в отличие от выводов Фрейда о разрешении Эдипова комплекса у маленьких мальчиков, он не был уверен, почему комплекс разрешается у маленьких девочек.Фрейд предположил, что, возможно, маленькую девочку движет беспокойство о потере родительской любви. Фрейд также считал, что у девочки развивается более слабое суперэго, потому что разрешение девичьего комплекса не зависит от чего-то столь конкретного, как страх кастрации.
Если девочке не удается разрешить комплекс Электры на фаллической стадии, у нее могут возникнуть такие же трудности как у взрослого, так и у мальчика, которому не удается разрешить Эдипов комплекс, включая зацикленность на отце, когда дело доходит до значимых других.Фрейд также отметил, что разочарование, которое девушка испытала, когда узнала, что у нее нет пениса, может привести к комплексу мужественности во взрослом возрасте. Это может заставить женщину избегать близости с мужчинами, потому что такая близость будет напоминать ей о том, чего ей не хватает. Вместо этого она может пытаться соперничать с мужчинами и превосходить их, становясь чрезмерно агрессивными.
Критика и споры
Несмотря на то, что концепция Эдипова комплекса остается в силе, за эти годы в ее адрес было высказано множество критических замечаний.В частности, идеи Фрейда об Эдиповом комплексе у девочек были весьма противоречивыми с того момента, как он впервые представил их. Многие считали неправильным применять мужское понимание сексуальности к девочкам, утверждая, что сексуальность девочек может созревать иначе, чем мальчиков.
Другие утверждали, что предубеждения Фрейда по отношению к женщинам были культурными. Например, писательница-психоаналитик Клара Томпсон опровергла идею Фрейда о биологической основе зависти к пенису. Вместо этого она указала, что девочки завидуют мальчикам, потому что у них часто отсутствуют такие же привилегии и возможности.Таким образом, зависть к пенису возникает не из-за буквального желания, а из-за символического стремления к равноправию.
Некоторые также возражали против идей Фрейда о неполноценной женской морали, утверждая, что они отражают его собственные предрассудки. И действительно, исследования показали, что у мальчиков и девочек может развиваться одинаково сильное чувство морали.
Кроме того, в то время как Фрейд утверждал, что Эдипов конфликт универсален, антропологи, такие как Малиновский, возражали, что нуклеарная семья не является стандартом в каждой культуре.Исследование жителей Тробрианских островов, проведенное Малиновским, показало, что отношения между отцом и сыном были хорошими. Вместо этого именно дядя сына был его наставником. Таким образом, в этом случае Эдипов комплекс не будет действовать так, как описывал Фрейд.
Наконец, идеи Фрейда об Эдиповом комплексе были разработаны на основе единственного тематического исследования — Маленького Ганса. Если полагаться только на один случай, чтобы сделать выводы, возникают вопросы с научной точки зрения. В частности, были поставлены под сомнение объективность Фрейда и надежность его данных.
Источники
- Черри, Кендра. «Что такое Эдипов комплекс?» Verywell Mind , 20 сентября 2018 г., https://www.verywellmind.com/what-is-an-oedipal-complex-2795403
- Крейн, Уильям. Теории развития: концепции и приложения. 5-е изд., Пирсон Прентис Холл. 2005.
- McLeod, Saul. «Эдипов комплекс». Simply Psychology , 3 сентября 2018 г., https://www.simplypsychology.org/oedipal-complex.