Профессиональный цинизм медиков может быть страшнее их низкой квалификации
В 2008 году в крае будет продолжена реализация приоритетных национальных проектов, в том числе в области здравоохранения. Насколько скажется это на качестве работы медиков?
В прошлом году благодаря нацпроекту «Здоровье» регион смог снабдить современной диагностической аппаратурой и медтехникой не только крупные медицинские учреждения в краевом центре, но и небольшие больницы на периферии. Были построены и достроены новые объекты здравоохранения. Участковые врачи получали довольно весомую для нашего региона прибавку к жалованью. А в этом году в крае должен появиться высокотехнологичный медицинский центр федерального уровня ортопедотравматологического профиля.
Федеральные и региональные власти стали больше внимания уделять здравоохранению. Все это замечательно. Но хотелось бы посмотреть на эту проблему со стороны потребителя медицинских услуг: что для него, конкретного больного, изменилось и в лучшую ли сторону.
Из личного опыта
Так сложились обстоятельства, что всю вторую половину прошлого года пришлось непосредственно сталкиваться с работой нашей системы здравоохранения: сначала тяжелая болезнь пожилого родственника, за жизнь которого боролись всей семьей, но, к сожалению, безрезультатно, а затем и собственный недуг. Мягко говоря, качество медицинской помощи шокировало.
Когда рассказывала, как нам приходилось носить парализованного деда на руках по кабинетам в поликлинике, как участковый врач приезжала на вызов, вооруженная только сотовым телефоном, а бригада «скорой помощи» посоветовала не покупать дорогостоящих лекарств, мол, дед «все равно через пару дней умрет», окружающие успокаивали меня: «У нас медицина только для молодых, со стариками они не церемонятся». У меня же сложилось впечатление, что наша медицина до сих пор не сориентирована на пациента, какого бы возраста он ни был.
Убедилась на личном опыте. Незадолго до новогодних праздников не повезло — обострились сразу два хронических заболевания и пришлось пройти всю цепочку от скорой помощи до стационара.
Врачи из неотложки «обслужили» за три минуты: измерили давление, посоветовали найти в домашней аптечке «что-нибудь от давления» и возмутились, что побеспокоили именно их, а не врача из поликлиники, который, как выяснилось, дежурит по субботам.
Участковый терапевт была более общительна. Правда, интересовало ее не столько мое здоровье, сколько перепланировка в квартире, вероятность экономического кризиса в ближайшем обозримом будущем и еще ряд геополитических вопросов, весьма далеких от моего физического состояния. Все попытки рассказать о хронических недугах не увенчались успехом. Доктора эта тема не взволновала и при последующих визитах в поликлинику, поэтому она с большим воодушевлением восприняла мое предложение продолжить лечение у невропатолога. Однако и невролог не переработала: выписав стандартный набор сосудорасширяющих инъекций, врач посчитала свою миссию выполненной. Но поскольку улучшения самочувствия не последовало, пришлось прибегнуть к старому испытанному методу — поиску хорошего специалиста через знакомых, так сказать, по блату.
«Полечим, но не все»
Обеспокоенные родственники и друзья быстро «пристроили» меня в хорошую клинику для обследования. Каково же было мое разочарование, когда лечащий врач объяснил, что обследование будет касаться только одного заболевания — гипертонической болезни, а по поводу проблем с позвоночником лучше идти к невропатологу по месту жительства (где я уже побывала) или к платному доктору.
На все мои просьбы назначить консультацию невропатолога, чтобы, находясь в стационаре, подлечить сразу две болезни, следовал отказ. Лечащий врач заявил, что не имеет права лечить непрофильные заболевания.
Как оказалось, врачи поступали по правилам. Комментируя рассказанные мною хождения по мукам, начальник управления Алтайского края по здравоохранению и фармацевтической деятельности Валерий Елыкомов подчеркнул, что в первую очередь оказывается медицинская помощь по профилю медицинского учреждения или отделения.
— При обострении сразу нескольких заболеваний всегда выбирается одно основное, по которому и оказывается помощь прежде всего, — пояснил руководитель крайздрава.
— Если применять препараты сразу от всех болезней, то будет не понятен механизм их действия. Практика такова, что если больной, находящийся в стационаре, нуждается в консультации специалистов иного профиля, то такие консультации ему должен назначить лечащий врач. У нас действует система консультантов. Лечащий врач решает, насколько экстренно необходима такая консультация или больной может прийти на прием к специалисту иного профиля после выписки из стационара. Что же касается лечения не по профилю лечебного заведения, то у нас есть стандарт заболевания, лечение которого оплачивается по страховому полису. Поэтому при обострении нескольких заболеваний выбирается одно, которое может нанести самый серьезный урон здоровью. Если есть необходимость в лечении другого, то больной должен быть переведен в иное отделение или стационар.
Платные услуги — не панацея
Что же касается платных медицинских услуг, то, к сожалению, и их качество далеко от совершенства.
Солидная сумма, потраченная на собственное здоровье, еще не гарантия полного выздоровления. В этом убеждаться приходится опять-таки на собственном опыте: пролечившись у одного из известных «светил» традиционной медицины и потратив на это большую часть своего месячного заработка, автор этих строк была экстренно госпитализирована с серьезным обострением и провела почти месяц в больнице, устраняя последствия платного лечения. Теперь остается только попробовать нетрадиционные методы оздоровления, но тоже как-то боязно.
Несомненно, есть врачи «от бога», и они встречаются каждому из нас. И очень жаль, что наше повседневное общение с представителями этой самой важной, наверное, профессии притупляет чувства благодарности и уважения. Невнимательный педиатр, грубоватый терапевт, окулист, заявивший, что будет лечить только, когда вы ослепнете на оба глаза…
И зачастую проблемы качества работы медиков связаны не столько с недостаточным профессионализмом, сколько с уровнем культуры и воспитанностью врачей.
Мнение
Ирина Солнцева, председатель комитета АКСНД по охране здоровья и социальной защите населения:
— К нам в комитет часто поступают жалобы на качество медицинского обслуживания, на бездушие со стороны медицинского персонала, приходится разбираться по многим жалобам. Но проблема в том, что в большинстве случаев мы сталкиваемся с человеческим фактором, изменениями в законах здесь вряд ли поможешь…
Валерий Киселев, проректор Алтайского медицинского университета, профессор, член-корреспондент РАМН:
— Пациенты часто сталкиваются с так называемым профессиональным цинизмом со стороны врачей, и не всегда он связан с непрофессионализмом. Зачастую профессиональный цинизм порожден низкой культурой, невоспитанностью медиков. Врачи почему-то забывают, что пациенты прежде всего люди, а потом уже больные. И от теплого отношения, простого человеческого сочувствия также зависит выздоровление. Хорошее отношение не заменит лекарства, но наряду с лекарствами оно делает многое.
А если пациент сталкивается с равнодушием и даже хамством, то он теряет доверие к врачу и как к человеку, и как к специалисту. Поэтому я думаю, нам надо не только учить хороших врачей, повышать их квалификацию, но и воспитывать культурных людей. Возможно, в этом выход.
В чем корни цинизма врачей?
Работая врачом, порой сталкиваешься с неоднозначными ситуациями. Причем иногда являешься непосредственным участником настоящей комедии или драмы (впрочем, в моей специальности непонятно порой, чего чаще). Я иногда думаю: верно ли мнение о том, что в медицине работают циники, которых не особенно трогают проблемы и боль пациентов?
Считается, что цинизм в большей степени присущ врачам хирургических специальностей. Но как же тогда лечить больного, а не болезнь, как призывал Ибн Сина? Так что нелишним будет иной раз заняться психоанализом и попробовать понять, почему люди идут «во врачи» и почему настоящий врач вряд ли уйдет из профессии, даже при отсутствии достойной оплаты за свой труд.
Какие же ключевые моменты определяют выбор медицинской профессии и всю дальнейшую жизнь врача? Если коротко, вот они.
1. Престиж. От этого никуда не уйдешь, все мы несколько тщеславны, в особенности те, кто идет учиться на лечфак. Лечфак – это краса и элита медицинского вуза. Это нам начали внушать еще на Дне первокурсника и внушали до тех пор, пока мы в это не поверили. Естественно, туда непросто попасть: даже я, серебряная медалистка, после полугода занятий с репетитором, с медицинским стажем 2,5 года (работала санитаркой в оперблоке, будучи школьницей), смогла поступить лишь со второго раза. Со стороны учителей к «лечебникам» самое пристальное внимание, жесткие требования и никаких поблажек. Поэтому все находятся в постоянном тонусе и чувствуют груз ответственности. Большинство моих сокурсников – талантливые мозговитые ребята со здоровыми амбициями. Сегодня многие занимаются наукой, преподают. Рада, что мне посчастливилось наблюдать за их ростом, и верю, что мы – особенные.
2.
Качество обучения. В родном НижГМА образование было разносторонним, преподавание велось на высоком уровне. Среди учителей академии – много известных ученых, увлеченных людей, талантливых педагогов. Кроме того, традиционно подходы к обучению в медвузе такие: «не можешь – научим, не хочешь – заставим», а если уж нет способности ни к тому, ни к другому – извини, но нам не по пути – и вылетает из института на начальных курсах немало… Зато те, кто остается, заслуживают пристального внимания. Неслучайно же среди великих и известных людей немало врачей, в том числе среди моих земляков – нижегородцев.
3. Принадлежность к касте. Это непросто понять тем, кто не был связан с медициной. Такое чувство возникает, когда общаешься с врачами на их языке, малопонятном непосвященным, когда осознаешь возможность что-то реально изменить и помочь человеку! Наверное, поэтому многие с затаенной завистью говорят, что мы возомнили себя богами. Иной раз при взгляде на достижения коллег, такое сравнение напрашивается.
Конечно, успех кружит голову. Но с другой стороны – залогом такого успеха были годы тяжелейшей учебы и приобретенный разными путями опыт. И даже несмотря на человеческие слабости, которых не лишены медики, всегда присутствует чувство единства, взаимопонимания и «варения в одном котле».
4. Воспитание характера.Врезался в память такой случай из художественной литературы: когда один молодой доктор в походно-полевых условиях (на корабле) спас себе жизнь, произведя самому себе аппендэктомию (операцию по удалению аппендицита) перед зеркалом с помощью подсобных материалов. «Ух ты!» – должен был сказать читатель. «Где наша не пропадала!» – скажет выпускник медвуза. Только по прошествии нескольких лет после окончания института и некоторого переосмысления ценностей я смогла понять, через что мне и моим коллегам-врачам пришлось пройти, чтобы стать врачами.
Я хорошо помню ощущение себя «узником концлагеря» в период учебы. Отработки и бесчисленные пересдачи зачетов, переэкзаменовки… Это коснулось практически всех без исключения.
На моей памяти максимальное количество сдачи одного и того же зачета по нормальной анатомии было у моей согруппницы: 12 раз за две недели!
Вот где воспитывалась твердость характера – рядом с препарированными трупами, на голодный желудок, в 8 часов вечера зимой! А перекрестные опросы по микробиологии в начале занятия! Один неответ – отработка в сессию. Да еще лениво-пренебрежительное выражение преподавателя: «Скучно, девушки!»
Уже через год после окончания ординатуры (двухгодичный курс постдипломного образования по какой-либо врачебной специальности – ничего общего с аспирантурой!) во время самостоятельной врачебной деятельности мне пришлось впервые испытать себя в критической ситуации. На втором же дежурстве я оказалась перед необходимостью спасения жизни 20-летней девочки: ей требовалась экстренная операция.
За спиной впервые не было никого, а из помощников – интерн (врач сразу после окончания мединститута, который не имеет сертификата специалиста, не несет юридической ответственности и прикреплен к руководителю).
Трудно передать, что пришлось пережить мне за эти сутки – от момента осознания происходящего в приемном покое до долей секунды перед разрезом кожи и затем – бессонной ночи с постоянным контролем гемодинамики (показатели кровяного давления и пульса). Успокою читателя: все закончилось благополучно, девочку выписали через неделю, потом мы с ней случайно встретились в маршрутке через пару лет – она вышла замуж и имела вполне цветущий вид.
5. Общение с интересными людьми. Еще в студенческой жизни часто сталкиваешься с нестандартно мыслящими и содержательными людьми, которые либо учатся рядом с тобой, либо учат тебя. Профессия врача уникальна в том смысле, что есть возможность вращаться в совершенно различных кругах и общаться с массой самых разных людей. И если ты хочешь заслужить их доверие (а это важно для успешной карьеры и профессионального роста), то приходится учиться говорить с каждым на его языке.
Пациент проникается эрудицией врача, его уверенностью в себе и оптимизмом – а это нужно уметь демонстрировать.
В таком случае есть шанс, что пациент не только будет понятен как больной, но и раскроется как личность. Мой старый друг в период учебы в институте подрабатывал в психбольнице медбратом. Работка, я вам скажу, не сахар. Однако были и приятные моменты, когда он приносил нам рисунки и стихи, написанные пациентами. Часто это было талантливо и удивительно.
Взаимоотношения между коллегами-врачами – отдельная история. Есть в медицине такое понятие – Учитель. Он есть у каждого врача, хотя некоторые старательно забывают об этом, возносясь до небес со своей неординарностью. Врач учится всю жизнь, каждый день и у всех понемногу. И от того, насколько качественно он сможет наладить взаимоотношения с коллегами, как поставит себя в коллективе, зависит многое, иногда и жизнь его пациентов… А теперь скажу крылатую врачебную фразу: «В медицинский стоило пойти учиться только затем, чтобы знать, к кому идти лечиться». Это говорит само за себя.
О призвании
Вы спросите: а как же призвание? Почему о нем не сказано ни слова? Если откровенно, то я не очень отчетливо представляю, что это за понятие.
Не будь я врачом, думаю, что смогла бы быть юристом, художником… Мне раньше никогда не казалось, что единственное дело моей жизни – быть врачом. Просто так сложилась жизнь, повлияла врачебная династия, приверженность естественным наукам, и я за это благодарна Вселенной.
Отношения с пациентами
Это отдельный вопрос. К счастью, чаще всего среди пациентов встречаешь людей, которые относятся к тебе, врачу, если не с трепетом, то с искренним уважением и преклонением. Такие пациенты безоговорочно доверяют, и, кстати, обычно именно у них выздоровление идет быстрее, а прогноз – лучше. А для врача самое ценное – видеть реальные результаты своего труда и подарить человеку утраченную радость жизни или, как сейчас принято говорить, качество жизни. Так что соскучиться трудно, нужен лишь интеллект. Всегда была убеждена и стою на том до сих пор: врач с интеллектом всегда сможет заработать! К сожалению, иногда коллеги сталкиваются и с предвзятым, неоправданно пренебрежительным отношением к себе, и это горько и обидно.
Это боль нашего государства… и тема другого разговора.
О семье и о цинизме
Трудно переоценить ту поддержку и понимание, которые могут подарить близкие люди. Они вынуждены постоянно испытывать массу моральных (да и материальных) издержек, если связывают свою жизнь с врачом. Дети, которые редко видят родителей… Да что говорить, я сама была таким ребенком: мама с папой чередовались дежурствами. Хотя, в общем-то, есть за что «страдать». За ощущение полноты жизни и причастности к чему-то важному, может быть, самому важному для человека… Во врачебных семьях обычно нет места скуке и бездействию, есть чувство надежности и защищенности «в случае чего».
Самый большой страх врача, независимо от уровня его профессионализма и опыта, – это болезни близких. Не знаю, почему так получается, но нередко жизнь показывает несостоятельность врача в профессиональном плане, когда что-то серьезное случается с его родственниками или им самим. Это почти аксиома – врач не может лечить самого себя или своих родных!
Потому что он становится уже не врачом, а просто напуганным человеком, и все законы логики перестают действовать для него.
Думаю, корни так называемого врачебного цинизма как раз в страхе за свою жизнь, как ни парадоксально это звучит. Когда приходит осознание того, что ты не всесилен, тогда-то, подобно психологической защитной реакции, и «включается» режим циничности. Но это сокровенное, и об этом нелегко писать, как нелегко сознаваться кому-либо в своих комплексах. Но без этого здорового цинизма врач не может быть профессионалом, однако это не означает, что все человеческое ему чуждо. Просто, как обладатель особого знания, врач внутри себя фильтрует то, что мешает лечить больного.
Но все это – лишь малая часть многогранной жизни, называемой Медицина, и я счастлива, что причастна к ней. Будьте счастливы и здоровы!
Профессиональный совет женщинам
От гинеколога:
Дорогие мои пациентки и читатели! От всего сердца желаю вам самого главного в жизни – здоровья и любви, особенно любви к себе.
То, что женщина любит и ценит себя, заботится о своем здоровье, – залог того, что будут счастливы и любимы ее близкие, семья.
Берегите себя, найдите своего врача, которому вы доверяете, и посещайте его, когда это необходимо для вашего здоровья и хорошего самочувствия, и пусть ваша жизнь радует вас во всех своих проявлениях!
Татьяна Мотовилова, к.м.н., врач-гинеколог, эксперт программы «Сюрпризов – нет!», Москва
Секрет искоренения цинизма в медицине
Чтобы выполнить задание на курсе медицинской социологии бакалавриата, мы с другом записались на прием к помощнику администратора в местной больнице. После интервью мы направились к выходу, миновав родильные отделения. Мы прошли мимо измученного молодого врача со стетоскопом на шее, сгорбившегося над стопкой карт. Он поднял взгляд, когда мы проходили мимо, и мы представились студентами университета. Он слабо улыбнулся и уже собирался вернуться к своим картам, когда я сказал ему, что мы оба собираемся поступать в медицинскую школу через два года.
«Зачем тебе это?»
«Я бы так хотел быть врачом, как вы.
Вы здесь служите?
«Я главный резидент».
«Сколько лет вы закончили медицинскую школу?»
«Пять лет, включая стажировку».
«Это кажется таким далеким, но когда-нибудь я буду там, где ты».
«Вы не представляете, во что ввязываетесь. Если бы мне пришлось делать это снова, я бы специализировался в бизнесе».
«Но вы уже почти в конце. Вы зашли так далеко, и у вас так много знаний и умений».
«Вы наивны, но я думаю, что когда-то чувствовал то же, что и вы. Хотел бы я получить его обратно».
Мы попрощались с ним и вышли на холодный ноябрьский воздух. Мы не разговаривали, пока шли к своей машине, но мне было интересно, что случилось с тем молодым доктором по пути и буду ли я им через 10 лет.
Многочисленные исследования выявили повышенный риск депрессии, суицида и лекарственной зависимости среди врачей по сравнению с населением в целом. «Выгорание» — это общий термин, который происходит от долгих дней и бессонных ночей, самобичевания за ошибки, сутяжнического общества и все более обременительной бюрократии.
То, что начиналось как струйка беспорядочного алфавита бюрократических программ, превратилось в лавину аббревиатур: MIPS, APM, MACRA, OPPS и так далее. Добавьте к этому лабиринт страховых планов и добавьте к этому стресс, связанный со стабильностью работы врача, связанной с показателями удовлетворенности пациентов, и блеск доктора начнет трескаться и шелушиться. Стоит ли того относительно высокий уровень доходов и престиж в обществе? Ответ может быть отражен в том факте, что большинство врачей поощряли своих сыновей, а иногда и дочерей заниматься медициной. Недавние опросы показали, что количество советов сократилось до меньшинства, всего 1 из 10. Я помогаю брать интервью у абитуриентов медицинских вузов и спрашиваю некоторых молодых абитуриентов, беспокоит ли их этот процесс «цинизма», происходящий с ними. .
Я предлагаю им представить себе главного резидента, которого я встретил много лет назад, который усомнился в своем решении заняться медициной и спросил, не бросит ли его опыт их альтруистическое видение профессии.
Так как же врачи могут противостоять цинизму?
Легко заблудиться в каждодневной рутине компьютерных встреч с пациентами, так что лес помощи ближним не виден. Исцеляющая сила помощи другим является центральной темой религии и общим терапевтическим принципом, используемым психосоциальными профессиями.
Альберт Швейцер сказал: «Я не знаю, какой будет ваша судьба, но одно я знаю точно: по-настоящему счастливы среди нас будут только те, кто искал и нашел, как служить».
По определению профессии врачи глубоко вовлечены в помощь другим, но эта часть теряется в повседневной рутине бизнеса, которым стала медицина. Отступить и по-настоящему служить тем, кто может платить только улыбкой благодарности, может быть удивительно терапевтическим.
В нуждающихся пациентах нет недостатка, будь то восстановление зрения в отдаленной развивающейся стране или диагностика гипертонии в местном приюте для бездомных. В альтруистическом использовании знаний и навыков, переданных нам, врачам, от сложной многопутевости, восходящей к Гиппократу, заключена удивительная сила самовосстановления. В этом секрет возвращения того бесхитростного оптимизма начинающего студента-медика.
Роджер Харри — офтальмолог.
Изображение предоставлено: Shutterstock.com
Отмечен как: Практика управления
Основанная в 2004 году Кевином Фо, доктором медицины, KevinMD.com — это ведущая веб-платформа, на которой врачи, опытные практикующие врачи, медсестры, студенты-медики и пациенты делятся своими знаниями и рассказывают свои истории.
Прожекторы CME
Из MedPage Today
Цинизм в медицине — Взгляд на резидентуру Взгляд на резидентуру
Записки главных резидентов по семейной и внутренней медицине.
28 апреля 2014 г.
Цинизм в медицине
Ахил Наранг, доктор медицины
«Вы более или менее циничны, чем когда начали работать в ординатуре?» Это был вопрос, который мой программный директор задал нашим старшим резидентам по внутренним болезням на недавнем ужине с доктором Бобом Вахтером. Если вы не знакомы с доктором Вахтером, он широко известен как «отец госпитальной медицины» и известный поборник безопасности и качества для пациентов.
30 с лишним ординаторов, за несколько месяцев до выпуска, получили возможность ответить, считали ли они себя более или менее циничными, чем в начале обучения в ординатуре. Многие ответы отражали повышенный цинизм по отношению к «системе здравоохранения». Когда их попросили дать дополнительные объяснения, многие ответы были вызваны разочарованием, которое они испытывают при уходе за пациентами: трудности в организации последующего наблюдения за незастрахованными, невозможность получить антибиотики, покрываемые страховкой, административная волокита, связанная с организацией домашней оксигенотерапии, и даже громоздкий процесс получения внебольничных записей.
За исключением общенациональной реформы, больницы и программы резидентуры могут сыграть свою роль в формировании (возможно) наиболее податливого периода в карьере молодого врача. Хотя умение успешно заполнять формы перевода в дом престарелых, находить средства для проверки МНО пациента, назначать последующие визиты и звонить в страховые компании с ходатайством об одобрении антибиотиков, безусловно, способствует формированию характера, этот вид работы не должен доминируют в дневном цикле проживания. Нет никаких сомнений в том, что «грязная работа» помогает нам лучше понять бюрократию и бюрократию, связанные с нашей системой здравоохранения, но она также однозначно лишает множество формальных образовательных возможностей и способствует нарушению строгих правил рабочего времени.
Разговаривая со своими коллегами по всему округу, я обнаружил, что больницы и программы стационаров оказывают различную поддержку своему домашнему персоналу: планировщики для планирования встреч). Жители, которые были наименее циничны в моем ненаучном опросе, имели в своем распоряжении больше всего ресурсов. Интересно, станут ли со временем менее циничные жители менее циничными товарищами и, следовательно, менее циничными посетителями. Интересно, эти врачи испытывают меньше выгорания, чем их коллеги, чьи программы обучения не позволяют им ориентироваться в лабиринте здравоохранения?
Признавая, что все больницы и программы не созданы равными и что привилегии, такие как PA или координаторы выписки, являются роскошью, которую многие больницы не в состоянии предоставить, важно решить более широкую проблему цинизма в медицине. Определенная степень цинизма здорова, но когда цинизм граничит с безразличием или самодовольством, у нас проблемы. Чтобы эффективно пресекать цинизм, направленный на «систему», руководство больниц должно вовлекать своих пациентов.
Жильцы должны чувствовать, что их программы и больницы дают им возможность вносить изменения. Независимо от того, являются ли эти изменения значительными или незначительными, совместные усилия домашнего персонала и больниц неизбежно будут хорошо восприняты. Одностороннее принятие решений (особенно спорных) может привести к серьезному недовольству и усилению цинизма. У меня нет иллюзий, что после того, как ординаторы и стипендиаты закончат свое обучение, проблемы в их практической среде (академическая, частная практика или промышленность), безусловно, могут усилить цинизм.