Архетип по юнгу: «Батенька, да Вы оборотень!» — Новости — Научно-популярный журнал «ИКСТАТИ» — Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Содержание

Архетип и символ. Об архетипах коллективного бессознательного — Гуманитарный портал

Гипотеза о существовании коллективного бессознательного принадлежит к числу тех научных идей, которые поначалу остаются чуждыми публике, но затем быстро превращаются в хорошо ей известные и даже популярные. Примерно то же самое произошло и с более емким и широким понятием «бессознательного». После того как философская идея бессознательного, которую разрабатывали преимущественно Г. Карус и Э. фон Гартман, не оставив заметного следа пошла ко дну, захлестнутая волной моды на материализм и эмпиризм, эта идея по прошествии времени вновь стала появляться на поверхности, и прежде всего в медицинской психологии с естественнонаучной ориентацией.

При этом на первых порах понятие «бессознательного» использовалось для обозначения только таких состояний, которые характеризуются наличием вытесненных или забытых содержаний. Хотя у Фрейда бессознательное выступает — по крайней мере метафорически — в качестве действующего субъекта, по сути оно остаётся не чем иным, как местом скопления именно вытесненных содержаний; и только поэтому за ним признается практическое значение. Ясно, что с этой точки зрения бессознательное имеет исключительно личностную природу

30, хотя, с другой стороны, уже Фрейд понимал архаико-мифологический характер бессознательного способа мышления.

Конечно, поверхностный слой бессознательного является в известной степени личностным. Мы называем его личностным бессознательным. Однако этот слой покоится на другом, более глубоком, ведущем своё происхождение и приобретаемом уже не из личного опыта. Этот врождённый более глубокий слой и является так называемым коллективным бессознательным. Я выбрал термин «коллективное», поскольку речь идёт о бессознательном, имеющем не индивидуальную, а всеобщую природу. Это означает, что оно включает в себя, в противоположность личностной душе, содержания и образы поведения, которые cum grano salis являются повсюду и у всех индивидов одними и теми же. Другими словами, коллективное бессознательное идентично у всех людей и образует тем самым всеобщее основание душевной жизни каждого, будучи по природе сверхличным. Существование чего-либо в нашей душе признается только в том случае, если в ней присутствуют так или иначе осознаваемые содержания. Мы можем говорить о бессознательном лишь в той мере, в какой способны удостовериться в наличии таких содержаний. В личном бессознательном это по большей части так называемые эмоционально окрашенные комплексы, образующие интимную душевную жизнь личности.

Содержаниями коллективного бессознательного являются так называемые архетипы. Выражение «архетип» встречается уже у Филона Иудея (Dе Орif. Mundi, § 69) по отношению к Imago Dei в человеке. Также и у Иринея, где говорится: «Mundi fabricator non a semetipso fecit haec, sed de aliens archetypis transtulit» («Творец мира не из самого себя создал это, он перенёс из посторонних ему архетипов»). Хотя у Августина слово «архетип» и не встречается, но его заменяет «идея» — так в De Div. Quaest, 46: «Ideae, quae ispae formatae non sunt… quae in divina intelligentia continentur» («Идеи, которые сами не созданы… которые содержатся в божественном уме»). Понятие «архетип» является верным и полезным для наших целей, поскольку оно значит, что, говоря о содержаниях коллективного бессознательного, мы имеем дело с древнейшими, лучше сказать, изначальными типами, то есть испокон веков наличными всеобщими образами. Без особых трудностей применимо к бессознательным содержаниям и выражение «representstions сollectives» (фр. «коллективные представления»), которое употреблялось Леви-Брюлем для обозначения символических фигур в первобытном мировоззрении. Речь идёт практически все о том же самом: примитивные родоплеменные учения имеют дело с видоизменёнными архетипами. Правда, это уже не содержания бессознательного; они успели приобрести осознаваемые формы, которые передаются с помощью традиционного обучения в основном в виде тайных учений, являющихся вообще типичным способом передачи коллективных содержаний, берущих начало в бессознательном.

Другим хорошо известным выражением архетипов являются мифы и сказки. Но и здесь речь идёт о специфических формах, передаваемых на протяжении длительного времени. Подобным образом использовался «архетип» алхимиками, например, в Hermetis Тrismigisti tract.aur. (Theatr. Chem., 1613, IV, 718): «Ut Deus omnem divinitatis suae thesaurum… in se tanquam archetypo absconditun…

eodem modo Saturnus occulte corporum metalloricum simulacra in se circumferens» («Подобно Богу, хранящему все свои божественные сокровища… в себе как в сокровенном архетипе… так же Сатурн хранит в себе тайные подобия металлических тел»). У Вингеруса (Тract. De igne et sale // Theatr. Chem., 1661, VI. 3) мир является «аd archetypi sui similitudinem factus» («Созданным по подобию со своим архетипом»), а потому называется «mangus homo» («hоmо maximus» у Сведенборга).

[пропущено]

… к representations collectives (фр. «коллективным представлениям»), в которых оно обозначает только ту часть психического содержания, которая ещё не прошла какой-либо сознательной обработки и представляет собой ещё только непосредственную психическую данность. Архетип как таковой существенно отличается от исторически сформировавшихся или переработанных форм. На высших уровнях тайных учений архетипы предстают в такой оправе, которая, как правило, безошибочно указывает на влияние сознательной их переработки в суждениях и оценках.

Непосредственные проявления архетипов, с которыми мы встречаемся в сновидениях и видениях, напротив, значительно более индивидуальны, непонятны или наивны, нежели, скажем, мифы. По существу, архетип представляет то бессознательное содержание, которое изменяется, становясь осознанным к воспринятым; оно претерпевает изменения под влиянием того индивидуального сознания, на поверхности которого оно возникает

31.

То, что подразумевается под «архетипом», проясняется через его соотнесение с мифом, тайным учением, сказкой. Более сложным оказывается положение, если мы попытаемся психологически обосновать, что такое архетип. До сих пор при исследовании мифов удовлетворялись солярными, лунарными, метеорологическими и другими вспомогательными представлениями. Практически не обращалось внимания на то, что мифы — в первую очередь психические явления, выражающие глубинную суть души. Дикарь не склонен к объективному объяснению самых очевидных вещей.

Напротив, он постоянно испытывает потребность или, лучше сказать, в его душе имеется непреодолимое стремление приспосабливать весь внешний опыт к душевным событиям. Дикарю недостаточно просто видеть, как встаёт и заходит Солнце, — эти наблюдения внешнего мира должны одновременно быть психическими событиями, то есть метаморфозы Солнца должны представлять судьбу Бога или героя, обитающего, по сути дела, в самой человеческой душе.

Все мифологизированные естественные процессы, такие, как лето и зима, новолуние, дождливое время года и так далее не столько аллегория ³² самих объективных явлений, сколько символические выражения внутренней и бессознательной драмы души.

Она улавливается человеческим сознанием через проекции, то есть будучи отраженной в зеркале природных событий. Такое проецирование лежит у самых оснований, а потому потребовалось несколько тысячелетий истории культуры, чтобы хоть как-то отделить проекцию от внешнего объекта. Например, в астрологии дело дошло до абсолютной дискредитации этой древнейшей «scientia intutiva», поскольку психологическая характерология не была отделена от звёзд.

Тот, кто ещё верит сегодня — или уверовал заново — в астрологию, почти всегда возвращается к древним предрассудкам о влиянии созвездий. Но каждому, кто способен исчислить гороскоп, должно быть известно, что во времена Гиппарха Александрийского день весеннего равноденствия был установлен в 0 градусов Овна. Тем самым, любой гороскоп основывается на произвольно выбранном знаке Зодиака, так как со времён Гиппарха весеннее равноденствие сместилось в силу прецессии по меньшей мере к началу Рыб.

Субъективность первобытного человека столь удивительна, что самым первым предположением должно было бы быть выведение мифов из его душевной жизни. Познание природы сводится для него, по существу, к языку и внешним проявлениям бессознательных душевных процессов. Их бессознательность представляет собой причину того, что при объяснении мифов обращались к чему угодно, но только не к душе. Недоступным пониманию было то, что душа содержит в себе всё те образы, из которых ведут своё происхождение мифы, что наше бессознательное является действующим и претерпевающим действия субъектом, драму которого первобытный человек по аналогии обнаруживал в больших и малых природных процессах

33.

«В твоей груди звезды твоей судьбы», — говорит Зени Валленштейну; чем и довольствовалась вся астрология, когда лишь немногие знали об этой тайне сердца. Не было достаточного её понимания, и я не решусь утверждать, что и сегодня что-либо принципиально изменилось в лучшую сторону.

Родоплеменные учения священно-опасны. Все тайные учения пытаются уловить невидимые душевные события и все они претендуют на высший авторитет. Это в ещё большей мере верно по отношению к доминирующим мировым религиям. Они содержат изначально тайное сокровенное знание и выражают тайны души с помощью величественных образов. Их храмы и священные писания возвещают в образе и слове освящённые древностью учения, сочетающие в себе одновременно религиозное чувство, созерцание и мысль. Следует отметить, что чем прекраснее, грандиознее, обширнее становится этот передаваемый традицией образ, тем дальше он от индивидуального опыта. Что-то ещё чувствуется, воспринимается нами, но изначальный опыт потерян. Почему психология является самой молодой опытной наукой? Почему бессознательное не было уже давно открыто, а его сокровища представали только в виде этих вечных образов? Именно потому, что для всего душевного имеются религиозные формулы, причём намного более прекрасные и всеохватывающие, чем непосредственный опыт.

Если для многих христианское миросозерцание поблекло, то сокровищницы символов Востока все ещё полны чудес. Любопытство и желание получить новые наряды уже приблизили нас к ним.

Причем эти образы — будь они христианскими, буддистскими или ещё какими-нибудь, — являются прекрасными, таинственными, пророческими. Конечно, чем привычнее они для нас, чем более они стёрты повседневным употреблением, тем чаще от них остаётся только банальная внешняя сторона и почти лишённая смысла парадоксальность. Таинство непорочного зачатия, единосушность Отца и Сына или Троица, не являющаяся простой триадой, не окрыляют более философскую фантазию. Они стали просто предметом веры. Неудивительно поэтому, что религиозная потребность, стремление к осмыслению веры, философская спекуляция влекут образованных европейцев к восточной символике, к грандиозным истолкованиям божественного в Индии и к безднам философии даосов Китая. Подобным образом чувство и дух античного человека были захвачены в своё время христианскими идеями.

И сейчас немало тех, кто поначалу поддаётся влиянию христианских символов — пока у них не вырабатывается кьеркегоровский невроз. Или же их отношение к Богу вследствие нарастающего обеднения символики сводится к обострённому до невыносимости отношению «Я» — «Ты», чтобы затем не устоять перед соблазном волшебной свежести необычайных восточных символов. Искушение такого рода не обязательно оканчивается провалом, оно может привести к открытости и жизненности религиозного восприятия. Мы наблюдаем нечто сходное у образованных представителей Востока, которые нередко выказывают завидное понимание христианских символов и столь неадекватной восточному духу европейской науки.

Тяга к вечным образам нормальна, для того они и существуют. Они должны привлекать, убеждать, очаровывать, потрясать. Они созданы из материала откровения и отображают первоначальный опыт божества. Они открывают человеку путь к пониманию божественного и одновременно предохраняют от непосредственного с ним соприкосновения. Благодаря тысячелетним усилиям человеческого духа эти образы уложены во всеохватывающую систему мироупорядовающих мыслей. Они предстают в то же самое время в виде могущественного, обширного, издревле почитаемого института, каковым является церковь.

Лучше всего проиллюстрировать это на примере одного швейцарского мистика и затворника, недавно канонизированного брата Николая из Флюэ, наиболее важным переживанием которого было так называемое видение троичности. Оно настолько занимало его, что было изображено им, либо — по его просьбе — другими на стене кельи. В приходской церкви Заксельна сохранилось изображение видения, созданное тогдашним художником. Это разделённая на шесть частей мандала, в центре которой находится коронованный нерукотворный образ. Нам известно, что брат Николай пытался исследовать сущность своего видения с помощью иллюстрированной книжки какого-то немецкого мистика и неустанно трудился над тем, чтобы придать своему первопереживанию удобопонимаемую форму. На протяжении многих лет он занимался именно тем, что я называю «переработкой» символа. На размышления брата Николая о сущности видения повлияли мистические диаграммы его духовных руководителей. Поэтому он пришёл к выводу, что он, должно быть, увидел саму святую Троицу, саму вечную любовь. Такому истолкованию соответствует и вышеуказанное изображение в Заксельне.

Первопереживание, однако, было совсем иным. Он был настолько «восхищен», что сам вид его стал страшен окружающим, изменилось его лицо, да так, что от него стали отшатываться, его стали бояться. Увиденное им обладало невероятной интенсивностью. Об этом пишет Вёльфлин: «Все приходившие к нему с первого взгляда преисполнялись жуткого страха. О причине этого страха он сам говорил, что видел пронизывающий свет, представленный человеческим ликом. Видение было столь устрашающим, что он боялся, как бы сердце не разорвалось на мельчайшие части. Поэтому-то у него, оглушенного ужасом и поверженного на землю, изменился и собственный вид, и стал он для других страшен» ³⁴.

Были все основания для установления связи между этим видениям и апокалиптическим образом Христа (Апок., 1, 13), который по своей жуткой необычности превзойдён лишь чудовищным семиглазым агнцем с семью рогами (Апок., V, 6). Трудно понять соотношение этой фигуры с евангельским Христом. Видение брата Николая уже в его время стало истолковываться особым образом. В 1508 году, гуманист Карл Бовиллус писал своему другу: «Я хотел бы исправить тот лик, который привиделся ему на небе в звездную ночь, когда он предавался молитве и созерцанию. А именно, человеческий лик с устрашающим видом, полным гнева и угрозы» и так далее ³⁵. Это истолкование вполне соответствует современной амплификации (Апок., I, 13) ³⁶. Не нужно забывать и о других видениях брата Николая, например, Христа в медвежьей шкуре, Господа и его Жены — с братом Николаем как сыном и тому подобное. В значительной своей части они выказывают столь же далёкие от догматики черты.

С этим великим видением традиционно связывается образ Троицы в заксельнской церкви, а также символ круга в так называемом «Трактате паломника»: брат Николай показал навестившему его паломнику этот образ. Бланке полагает, вопреки традиции, что между видением и образом Троицы нет никакой связи ³⁷. Мне кажется, что в данном случае скептицизм заходит слишком далеко. Интерес брата к образу круга должен был иметь основания. Подобные видения часто вызывают смятение и расстройство (сердце при этом «разрывается на части»). Опыт учит, что «оберегающий круг», мандала, издавна является средством против хаотических состояний духа. Вполне понятно поэтому, что брат был очарован символом круга. Но истолкование ужасного видения как богооткровенного не должно было им отвергаться. Связь видения и образа Троицы в Заксельне с символом круга кажется мне весьма вероятной, если исходить из внутренних, психологических оснований.

Видение было, несомненно, возбуждающим страх, вулканическим. Оно прорвалось в религиозное миросозерцание брата Николая без догматического введения и без экзегетического комментария.

Естественно, оно потребовало длительной работы для ассимиляции, чтобы привести в порядок душу и видение мира в целом, восстановить нарушенное равновесие. Это переживание истолковывалось на основе непоколебимой в то время догматики, которая доказала свою способность ассимиляции.

Страшная жизненность видения была преобразована в прекрасную наглядность идеи Троицы. Не будь этого догматического основания, последствия видения с его жуткой фактичностью могли бы быть совсем иными. Вероятно, они привели бы к искажению христианских представлений о Боге и нанесли величайший вред самому брату Николаю, которого признали бы тогда не святым, а еретиком (если не психически больным), и вся его жизнь, возможно, закончилась бы крушением.

Данный пример показывает полезность догматических символов. С их помощью поддаются формулировке столь же могущественные, сколь и опасные душевные переживания, которые из-за их всевластности вполне можно назвать «богооткровенными». Символы дают пережитому форму и способ вхождения в мир человечески-ограниченного понимания, не искажая при этом его сущности, без ущерба для его высшей значимости. Лик гнева Божьего (можно встретить его также у Якоба Бёме) плохо сочетается с новозаветным Богом — любящим Отцом небесным.

Видение легко могло стать источником внутреннего конфликта. Нечто подобное присутствовало в самом духе времени конца XV века, когда Николай Кузанский своей формулой соmlexio oppositorum пытался предотвратить нараставшую угрозу церковного раскола. Вскоре после этого у многих заново рождавшихся в протестантизме происходит столкновение с переживанием яхвистического бога — божества, содержащиеся в котором противоположности ещё не отделились друг от друга.

Брат Николай обладал определёнными навыками и опытом медитации, он оставил дом и семью, долго жил в одиночестве, глубоко заглянул в то тёмное зеркало, в котором отразился чудесный и страшный свет изначального. Развивавшийся на протяжении многих тысячелетий догматический образ божества в этой ситуации сработал как спасительное лекарство. Он помог ему ассимилировать фатальный прорыв архетипического образа и тем самым избегнуть разрушения его собственной души. Ангелус Силезиус был не настолько удачлив: его раздирали внутренние контрасты, ибо к его времени гарантированная догматами крепость церкви была уже поколеблена.

Якобу Бёме бог был известен и как «пламя гнева», и как истинно сокровенный. Но ему удалось соединить глубинные противоположности с помощью христианской формулы «Отец — Сын», включив в неё своё гностическое (но в основных пунктах все же христианское) мировоззрение. Иначе он стал бы дуалистом. Кроме того, ему на помощь пришла алхимия, в которой уже издавна подготавливалось соединение противоположностей. Но все же не зря у него изображающая божество мандала (приведена в «Сорока вопросах о душе») содержит отчётливые следы дуализма. Они состоят из тёмной и светлой частей, причём соответствующие полусферы разделяются, вместо того чтобы сходиться ³⁸.

Формулируя коллективное бессознательное, догмат замещает его в сознании. Поэтому католическая форма жизни в принципе не знает психологической проблематики. Жизнь коллективного бессознательного преднаходится в догматических архетипических представлениях, и безостановочно протекает в ритуалах и символике. Жизнь коллективного бессознательного открывается во внутреннем мире католической души. Коллективное бессознательное, каким мы знаем его сегодня, ранее вообще никогда не было психологическим. До христианской церкви существовали античные мистерии, а они восходят к седой древности неолита. У человечества никогда не было недостатка в могущественных образах, которые были магической защитной стеной против жуткой жизненности, таящейся в глубинах души. Бессознательные формы всегда получали выражение в защитных и целительных образах и тем самым выносились в лежащее за пределами души космическое пространство.

Предпринятый Реформацией штурм образов буквально пробил брешь в защитной стене священных символов. С тех пор они рушатся один за другим. Они сталкиваются, отвергаются пробуждённым разумом. К тому же, их значение давно забыто. Впрочем, забыто ли? Может быть, вообще никогда не было известно, что они означали, и лишь в Новое время протестантское человечество стало поражаться тому, что ничего не знает о смысле непорочного зачатия, о божественности Христа или о сложностях догмата о троичности? Может даже показаться, что эти образы принимались без сомнений и рефлексии, что люди относились к ним так же, как к украшению рождественской елки или крашеным пасхальным яйцам — совершенно не понимая, что означают эти обычаи. На деле люди как раз потому почти никогда не задаются вопросом о значении архетипических образов, что эти образы полны смысла. Боги умирают время от времени потому, что люди вдруг обнаруживают, что их боги ничего не значат, сделаны человеческой рукой из дерева и камня и совершенно бесполезны.

На самом деле обнаруживается лишь то, что человек ранее совершенно не задумывался об этих образах. А когда он начинает о них думать, он прибегает к помощи того, что сам он называет «разумом», но что в действительности представляет собой только сумму его близорукости и предрассудков.

История развития протестантизма является хроникой штурма образов. Одна стена падала за другой. Да и разрушать было не слишком трудно после того, как был подорван авторитет церкви.

Большие и малые, всеобщие и единичные, образы разбивались один за другим, пока наконец не пришла царствующая ныне ужасающая символическая нищета. Тем самым ослабились и силы церкви: она превратилась в твердыню без бастионов и казематов, в дом с рухнувшими стенами, в который ворвались все ветры и все невзгоды мира. Прискорбное для исторического чувства крушение самого протестантизма, разбившегося на сотни деноминаций, является верным признаком того, что этот тревожный процесс продолжается. Протестантское человечество вытолкнуто за пределы охранительных стен, и оказалось в положении, которое ужаснуло бы любого естественно живущего человека. Но просвещённое сознание не желает ничего об этом знать, и в результате повсюду ищет то, что утратило в Европе. Изыскиваются образы и формы созерцания, способные действовать, способные успокоить сердце и утолить духовную жажду, — и сокровища находятся на Востоке.

Само по себе это не вызывает каких-либо возражений. Никто не принуждал римлян импортировать в виде ширпотреба азиатские культуры. Если бы германские народы не прониклись до глубины души христианством, называемым сегодня «чужеродным» ³⁹, то им легко было бы его отбросить, когда поблек престиж римских легионов. Но христианство осталось, ибо соответствовало имевшимся архетипичсским образам. С ходом тысячелетий оно стало таким, что немало удивило бы своего основателя, еесли бы он был жив; христианство у негров или индейцев даёт повод для исторических размышлений. Почему бы Западу действительно не ассимилировать восточные формы? Ведь римляне отправлялись ради посвящения в Элевсин, Самофракию и Египет. В Египет с подобными целями совершались самые настоящие туристические вояжи.

Боги Эллады и Рима гибли от той же болезни, что и наши христианские символы. Как и сегодня, люди тогда обнаружили, что ранее совсем не задумывались о своих богах. Чужие боги, напротив, обладали нерастраченной мана. Их имена были необычны и непонятны, деяния темны, в отличие от хорошо известной скандальной хроники Олимпа. Азиатские символы были недоступны пониманию, а потому не казались банальными в отличие от собственных состарившихся богов. Безоглядное принятие нового и отбрасывание старого не превращалось тогда в проблему.

Является ли это проблемой сегодня? Можем ли мы облечься, как в новое платье, в готовые символы, выросшие на азиатской экзотической почве, пропитанные чужой кровью, воспетые на чуждых языках, вскормленные чужими культами, развивавшиеся по ходу чужой истории? Нищий, нарядившийся в княжеское одеяние, или князь в нищенских лохмотьях? Конечно, и это возможно, хотя может быть в нас самих ещё жив наказ — не устраивать маскарад, а шить самим свою одежду.

Я убеждён в том, что растущая скудость символов не лишена смысла. Подобное развитие обладает внутренней последовательностью. Теряется всё то, о чём не задумываются, что тем самым не вступает в осмысленное отношение с развивающимся сознанием. Тот, кто сегодня пытается, подобно теософам, прикрыть собственную наготу роскошью восточных одежд, просто не верен своей истории. Сначала приложили все усилия, чтобы стать нищими изнутри, а потом позируют в виде театрального индийского царя. Мне кажется, что лучше уж признаться в собственной духовной нищете и утрате символов, чем претендовать на владение богатствами, законными наследниками которых мы ни в коем случае не являемся. Нам по праву принадлежит наследство христианской символики, только мы его где-то растратили. Мы дали пасть построенному нашими отцами дому, а теперь пытаемся влезть в восточные дворцы, о которых наши предки не имели ни малейшего понятия. Тот, кто лишился исторических символов и не способен удовлетвориться «эрзацем», оказывается сегодня в тяжёлом положении. Перед ним зияет ничто, от которого он в страхе отворачивается. Хуже того, вакуум заполняется абсурдными политическими и социальными идеями, отличительным признаком которых является духовная опустошённость. Не удовлетворяющийся школьным всезнайством вынужден честно признаться, что у него осталось лишь так называемое доверие к Богу. Тем самым выявляется — ещё более отчётливо — растущее чувство страха. И не без оснований — чем ближе Бог, тем большей кажется опасность. Признаваться в собственной духовной бедности не менее опасно: кто беден, тот полон желаний, а желающий навлекает на себя судьбу. Как верно гласит швейцарская поговорка: «За богатым стоит один дьявол, за бедняком — два». Подобно тому, как в христианстве обет мирской бедности применим по отношению к благам мира сего, духовная бедность означает отречение от фальшивых богатств духа — не только от скудных остатков великого прошлого, именуемых сегодня «протестантской церковью», но также от всех экзотических соблазнов. Она необходима, чтобы в холодном свете сознания возникла картина оголенного мира. Эту бедность мы унаследовали уже от наших отцов.

Мне вспоминается подготовка к конфирмации, которую проводил мой собственный отец. Катехизис был невыразимо скучен. Я перелистал как-то эту книжечку, чтобы найти хоть что-то интересное, и мой взгляд упал на параграфы о троичности. Это заинтересовало меня, и я с нетерпением стал дожидаться, когда мы дойдём на уроках до этого раздела. Когда же пришёл этот долгожданный час, мой отец сказал: «Данный раздел мы пропустим, я тут сам ничего не понимаю». Так была похоронена моя последняя надежда. Хотя я удивился честности моего отца, это не помешайте мне с той поры смертельно скучать, слушая все толки о религии.

Наш интеллект неслыханно обогатился вместе с разрушением нашего духовного дома. Мы убедились к настоящему времени, что даже с постройкой самого большого телескопа в Америке мы не откроем за звездными туманностями эмпирей, что наш взгляд обречён на блуждание в мёртвой пустоте неизмеримых пространств. Не будет нам лучше и от того, что откроет математическая физика в мире бесконечно малого. Наконец, мы обращаемся к мудрости всех времён и всех народов и обнаруживаем, что все по-настоящему ценное уже давно было высказано на самом прекрасном языке.

Подобно жадным детям, мы протягиваем руку к этим сокровищам мудрости и думаем, что если нам удастся их схватить, то они уже наши. Но мы не способны оценить то, что хватаем, руки устают, а сокровища всё время ускользают. Они перед нами, повсюду, насколько хватает глаз. Все богатства превращаются в воду, как у того ученика чародея, который тонет в им самим вызванных водах ⁴⁰. Ученик чародея придерживается спасительного заблуждения, согласно которому одна мудрость хороша, а другая плоха. Из такого рода учеников выходят беспокойные больные, верующие в собственную пророческую миссию.

Искусственное разделение истинной и ложной мудрости ведёт к такому напряжению в душе, что из него рождаются одиночество и мания, подобные тем, что характерны для морфинистов, мечтающих найти сотоварищей по пороку.

Когда улетучивается принадлежащее нам по праву родства наследство, тогда мы можем сказать вместе с Гераклитом, что наш дух спускается со своих огненных высот. Обретая тяжесть, дух превращается в воду, а интеллект с его люциферовской гордыней овладевает престолом духа.

Patris potestas («отеческую власть») над душой может себе позволить дух, но никак не земнорождённый интеллект, являющийся мечом или молотом в руках человека, но не творцом его духовного мира, отцом души. Это хорошо отмечено Клагесом, решительным было восстановление приоритета духа и у Шелера — оба мыслителя принадлежат к той мировой эпохе, когда дух является уже не свыше, не в виде огня, а пребывает внизу в виде воды. Путь души, ищущей потерянного отца, — подобно Софии, ищущей Бюфос ⁴¹, — ведёт к водам, к этому тёмному зеркалу, лежащему в основании души. Избравший себе в удел духовную бедность (подлинное наследие пережитого до конца протестантизма) вступает на путь души, ведущий к водам. Вода — это не приём метафорической речи, но жизненный символ пребывающей во тьме души.

Лучше проиллюстрировать это на конкретном примере (на месте этого человека могли бы оказаться многие другие). Протестантскому теологу часто снился один и тот же сон: он стоит на склоне, внизу лежит глубокая долина, а в ней тёмное озеро. Во сне он знает, что до сего момента что-то препятствовало ему приблизиться к озеру. На этот раз он решается подойти к воде. Когда он приближается к берегу, становится темно и тревожно, и вдруг порыв ветра пробегает по поверхности воды. Тут его охватывает панический страх, и он просыпается.

Этот сон содержит природную символику. Сновидец нисходит к собственным глубинам, и путь его ведёт к таинственной воде. И здесь совершается чудо купальни Вифезда ⁴²: спускается ангел и возмущает воды, которые тем самым становятся исцеляющими. Во сне это ветер, Пневма, дующий туда, куда пожелает. Требуется нисхождение человека к воде, чтобы вызвать чудо оживления вод. Дуновение духа, проскользнувшее по тёмной воде, является страшным, как и всё то, причиной чего не выступает сам человек, либо причину чего он не знает. Это указание на невидимое присутствие, на нумен ⁴³. Ни человеческое ожидание, ни волевые усилия не могут даровать ему жизни. Дух живёт у самого себя, и дрожь охватывает человека, если дух для него до той поры сводился к тому, во что верят, что сами делают, о чём написано в книгах или о чём говорят другие люди. Когда же дух спонтанно является, то его принимают за привидение, и примитивный страх овладевает рассудком. Так описали мне деяния ночных богов старики племени Элгоньи в Кении, называя их «делателями страха». «Он приходит к тебе. — говорят они, — как холодный порыв ветра. И ты дрожишь, а он кружится и насвистывает в высокой траве». Таков африканский Пан, бродящий с тростниковой флейтой и пугающий пастухов.

Но точно так же пугало во сне дуновение духа и нашего пастора, пастуха стад, подошедшего в сумерках к поросшему тростником берегу, к водам, лежащим в глубокой долине души. К природе, к деревьям, скалам и источникам вод спускается некогда огненный дух, подобно тому старцу в «Заратустре» Ницше, что устал от человечества и удалился в лес, чтобы вместе с медведями бурчанием приветствовать творца. Видимо, нужно вступить на ведущий всегда вниз путь вод, чтобы поднять вверх клад, драгоценное наследие отцов.

В гностическом гимне о душе сын посылается родителями искать жемчужину, утерянную из короны его отца-короля. Она покоится на дне охраняемого драконом глубокого колодца, расположенного в Египте — земле сладострастия и опьянения, физического и духовного изобилия. Сын и наследник отправляется, чтобы вернуть драгоценность, но забывает о своей задаче, о самом себе, предастся мирской жизни Египта, чувственным оргиям, пока письмо отца не напоминает ему, в чём состоит его долг. Он собирается в путь к водам, погружается в тёмную глубину колодца, на дне которого находит жемчужину. Она приводит его в конце концов к высшему блаженству.

Этот приписываемый Бардесану гимн принадлежит временам, которые во многом подобны нашему времени. Человечество искало и ждало, и была рыба — Levatus de profundo ⁴⁴ — из источника, ставшего символом исцеления ⁴⁵. Пока я писал эти строки, мне пришито письмо из Ванкувера, написанное рукой неизвестного мне человека. Он дивился собственным сновидениям, в которых он постоянно имеет дело с водой: «Почти всё время мне снится вода: либо я принимаю ванну, либо вода переполняет ватерклозет, либо лопается труба, либо мой дом сдвигается к краю воды, либо кто-то из знакомых тонет, либо я сам стараюсь выбраться из воды, либо я принимаю ванну, а она переполнена» и так далее. Вода является чаще всего встречающимся символом бессознательного. Покоящееся в низинах море — это лежащее ниже уровня сознания бессознательное.

По этой причине оно часто обозначается как «подсознательное», нередко с неприятным привкусом неполноценного сознания. Вода есть «дух дольний», водяной дракон даосизма, природа которого подобна воде, Ян, принятый в лоно Инь. Психологически вода означает ставший бессознательным дух. Поэтому сон теолога говорил ему, что в водах он может почувствовать действие животворного духа, исцеляющего подобно купальне Вифезда.

Погружение в глубины всегда предшествует подъёму. Так, другому теологу ⁴⁶ снилось, что он увидел на горе замок Святого Грааля. Он идёт по дороге, подводящей, кажется, к самому подножию горы, к началу подъёма. Приблизившись к горе, он обнаруживает, к своему величайшему удивлению, что от горы его отделяет пропасть, узкий и глубокий обрыв, далеко внизу шумят подземные воды ⁴⁷. Но к этим глубинам по круче спускается тропинка, которая вьётся вверх и по другой стороне. Тут видение померкло, и спящий проснулся. И в данном случае сон говорит о стремлении подняться к сверкающей вершине и о необходимости сначала погрузиться в тёмные глубины, снять с них покров, что является непременным условием восхождения. В этих глубинах таится опасность; благоразумный избегает опасности, но тем самым теряет и то благо, добиться которого невозможно без смелости и риска.

Истолкование сновидений сталкивается с сильным сопротивлением со стороны сознания, знающего «дух» только как нечто пребывающее в вышине. По видимости, «дух» всегда нисходит сверху, а снизу поднимается всё мутное и дурное. При таком понимании «дух» означает высшую свободу, парение над глубинами, выход из темницы хтонического. Такое понимание оказывается убежищем для всех страшащихся «становления». Вода, напротив, по-земному осязаема, она является текучестью тел, над которыми господствуют влечения, это кровь и кровожадность, животный запах и отягченость телесной страстью. Бессознательна та душа, которая скрывается от дневного света сознания — духовно и морально ясного — в той части нервной системы, которая с давних времён называется Sympathicus. В отличие от цереброспинальной системы, поддерживающей восприятие и мускульную деятельность, дающей власть над окружающим пространством, симпатическая система, не имея специальных органов чувств, сохраняет жизненное равновесие. Через возбуждение этой системы пролегает таинственный путь не только к вестям о внутренней сущности чужой жизни, но и к деятельности, изучаемой ей. Симпатическая система является наружной частью коллективной жизни и подлинным основанием participation mystique, тогда как цереброспиальная функция возвышается над ней в виде множества обособленных «Я». Поэтому она уловима только посредством того, что имеет пространственную поверхность, внешность. В последней все переживает как внешнее, в первой — как внутреннее.

Бессознательное обычно считают чем-то вроде футляра, в котором заключено интимно-личностное, то есть примерно тем, что Библия называет «сердцем», и что, помимо всего прочего, содержит и все дурные помыслы. В камерах сердца обитают злые духи крови, внезапного гнева и чувствительных пристрастий. Так выглядит бессознательное с точки зрения сознания. Но сознание, по своей сущности, является родом деятельности большого головного мозга; оно раскладывает все на составные части и способно видеть все лишь в индивидуальном обличье. Не исключая и бессознательного, которое трактуется им как моё бессознательное. Тем самым, погружение в бессознательное понимается как спуск в полные влечения теснины эгоцентрической субъективности. Мы оказываемся в тупике, хотя думаем, что освобождаемся, занимаясь ловлей всех тех злых зверей, что населяют пещеру подземного мира души.

Тот, кто смотрит в зеркало вод, видит прежде всего собственное отражение. Идущий к самому себе рискует с самим собой встретиться. Зеркало не льстит, оно верно отображает то лицо, которое мы никогда не показываем миру, скрывая его за Персоной, за актёрской личиной. Зеркало указывает на наше подлинное лицо. Такова проверка мужества на пути вглубь, проба, которой достаточно для большинства, чтобы отшатнуться, так как встреча с самим собой принадлежит к самым неприятным. Обычно все негативное проецируется на других, на внешний мир. Если человек в состоянии увидеть собственную Тень и вынести это знание о ней, задача, хотя и в незначительной части, решена: уловлено по крайней мере личностное бессознательное.

Тень является жизненной частью личностного существования, она в той или иной форме может переживаться. Устранить её безболезненно — с помощью доказательств или разъяснений — невозможно. Подойти к переживанию Тени необычно трудно, так как на первом плане оказывается уже не человек в его целостности; Тень напоминает о его беспомощности и бессилие. Сильные натуры (не стоит ли их назвать скорее слабыми?) не любят таких отображений и выдумывают для себя какие-нибудь героические «по ту сторону добра и зла», разрубают гордиевы узлы вместо того, чтобы их развязать. Но раньше или позже результат будет тем же самым. Необходимо ясно осознать: имеются проблемы, которые просто невозможно решить собственными средствами. Такое признание имеет достоинство честности, истинности и действительности, а потому закладывает сознание для компенсаторской реакции коллективного бессознательного. Иначе говоря, появляется способность услышать мысль, готовую прийти на помощь, воспринять то, чему ранее не дано было выразиться в слове. Тогда мы начинаем обращать внимание на сновидения, возникающие в такие жизненные моменты, обдумывать события, которые как раз в это время начинают с нами происходить. Если имеется подобная установка, то могут пробудиться и вмешаться силы, которые дремлют в глубинной природе человека, и готовы прийти к нему на помощь. Беспомощность и слабость являются вечными переживаниями и вечными вопросами человечества, а потому имеется и совечный им ответ, иначе человек давно бы уже исчез с лица земли. Когда уже сделано всё, что было возможно, остаётся нечто сверх того, что можно было бы сделать, еесли бы было знание. Но много ли человек знает о самом себе? Судя по всему имеющемуся у него опыту, очень немного. Для бессознательного остаётся вполне достаточно пространства. Молитва требует, как известно, сходной установки, а потому и приводит к соответствующим эффектам.

Необходимая реакция коллективного бессознательного выражается в архетипически оформленных представлениях. Встреча с самим собой означает, прежде всего, встречу с собственной Тенью.

Это теснина, узкий вход, и тот, кто погружается в глубокий источник, не может оставаться в этой болезненной узости. Необходимо познать самого себя, чтобы тем самым знать, кто ты есть, — поэтому за узкой дверью он неожиданно обнаруживает безграничную ширь, неслыханно неопределённую, где нет внутреннего и внешнего, верха и низа, здесь или там, моего и твоего, нет добра и зла.

Таков мир вод, в котором свободно возвышается всё живое. Здесь начинается царство «Sympaticus», души всего живого, где «Я» нераздельно есть и то, и это, где «Я» переживаю другого во мне, а другой переживает меня в себе. Коллективное бессознательное менее всего сходно с закрытой личностной системой, это открытая миру и равная ему по широте объективность. «Я» есть здесь объект всех субъектов, то есть все полностью перевёрнуто в сравнении с моим обычным сознанием, где «Я» являюсь субъектом и имею объекты. Здесь же «Я» нахожусь в самой непосредственной связи со всем миром — такой, что мне легко забыть, кто же «Я» в действительности. «Я потерял самого себя» — это хорошее выражение для обозначения такого состояния. Эта Самость (Das Selbst) является миром или становится таковым, когда его может увидеть какое-нибудь сознание. Для этого необходимо знать, кто ты есть.

Едва соприкоснувшись с бессознательным, мы перестаём осознавать самих себя. В этом главная опасность, инстинктивно ощущаемая дикарём, находящимся ещё столь близко к этой плероме, от которой он испытывает ужас. Его неуверенное в себе сознание стоит ещё на слабых ногах; оно является ещё детским, всплывающим из первоначальных вод. Волна бессознательного легко может его захлестнуть, и тогда он забывает о себе и делает вещи, в которых не узнает самого себя.

Дикари поэтому боятся несдерживаемых эффектов — сознание тогда слишком легко уступает место одержимости.

Все стремления человечества направлялись на укрепление сознания. Этой цели служили ритуалы «representations collectives», догматы; они были плотинами и стенами, воздвигнутыми против опасностей бессознательного, этих perils of the soul. Первобытный ритуал не зря включал в себя изгнание духов, освобождение от чар, предотвращение недобрых предзнаменований, искупление, очищение и аналогичные им, то есть магические действия. С тех древнейших времён воздвигались стены, позднее ставшие фундаментом церкви. Стены обрушились, когда от старости ослабели символы. Воды поднялись выше, и, подобные бушующим волнам, катастрофы накатываются на человечество. Религиозный вождь индейцев из Таоспуэбло, именуемый Локо Тененте Гобернадор, однажды сказал мне: «Американцам стоило бы перестать теснить нашу религию, потому что когда она исчезнет, когда мы больше не сможем помогать нашему Отцу-Солнцу двигаться по небу, то и американцы, и весь мир через десять лет увидят, как перестанет всходить Солнце». Это значит, что настанет ночь, погаснет свет сознания, прорвётся тёмное море бессознательного.

Первобытное или нет, человечество всегда стоит на пограничье с теми вещами, которые действуют самостоятельно и нами не управляемы. Весь мир хочет мира, и все снаряжаются к войне согласно аксиоме: si vis pacem — para bellum («Если хочешь мира, готовься к войне») — возьмём только один пример. Человечество ничего не может поделать с самим собой, и боги, как и прежде, определяют его судьбы. Сегодня мы именуем богов «факторами», от facere — «делать». Делатель стоит за кулисами мирового театра, как в больших, так и в малых делах. В нашем сознании мы господа над самими собой; нам кажется, будто мы и есть «факторы». Но стоит только шагнуть сквозь дверь Тени, и мы с ужасом обнаруживаем, что мы сами есть объект влияния каких-то «факторов». Знать об этом в высшей степени малоприятно: ничто так не разочаровывает, как обнаружение собственной недостаточности. Возникает даже повод для примитивной паники, поскольку пробуждается опасное сомнение относительно тревожно сберегавшейся веры в превосходство сознания. Действительно, сознание было тайной для всех человеческих свершений. Но незнание не укрепляет безопасности, оно, напротив, увеличивает опасность — так что лучше уж знать, несмотря на все страхи, о том, что нам угрожает. Правильная постановка вопроса означает наполовину решённую проблему. Самая большая опасность для нас проистекает из необозримости психических реакций. С древнейших времён наиболее рассудительные люди понимали, что любого рода внешние исторические условия — лишь повод для действительно грозных опасностей, а именно социально-политических безумий, которые не представляют каузально необходимых следствий внешних условий, но в главном были порождены бессознательным.

Эта проблематика является новой, поскольку во все предшествующие времена люди в той или иной форме верили в богов. Потребовалось беспримерное обеднение символики, чтобы боги стали открываться как психические факторы, а именно как архетипы бессознательного. Это открытие кажется пока недостоверным. Для убеждения нужен опыт вроде того, что в виде наброска присутствовал в сновиденьях теолога. Только тогда будет испытан дух в его кружении над водами. С тех пор как звезды пали с небес и поблекли наши высшие символы, сокровенная жизнь пребывает в бессознательном. Поэтому сегодня мы имеем психологию и говорим о бессознательном.

Всё это было и является излишним для тех времён и культурных форм, которые обладают символами.

Тогда это символы горнего духа, и дух тогда пребывает свыше. Людям тех времён попытки вживаться в бессознательное или стремление его исследовать показались бы безумным или бессмысленным предприятием. Для них в бессознательном не было ничего, кроме спокойного и ничем не затронутого господства природы. Но наше бессознательное скрывает живую воду, то есть ставший природой дух.

Тем самым была повреждена и природа. Небеса превратились в физикалистское мировое пространство, а божественный эмпирей стал лишь прекрасным воспоминанием о былом. Наше «но сердце пылает», наше тайное беспокойство гложет корни нашего бытия. Вместе с Вёлюспой мы можем спросить: «О чем шепчется Вотан с черепом Мимира? Уже кипит источник» ⁴⁸.

Обращение к бессознательному является для нас жизненно важным вопросом. Речь идёт о духовном бытии или небытии. Люди, сталкивающиеся в сновидениях с подобным опытом, знают, что сокровище покоится в глубинах вод, и стремятся поднять его. Но при этом они никогда не должны забывать, кем они являются, не должны ни при каких обстоятельствах расставаться с сознанием. Тем самым они сохраняют точку опоры на земле; они уподобляются — говоря языком притчи — рыбакам, вылавливающим с помощью крючка и сети всё то, что плавает в воде. Глупцы бывают полные и не полные. Если есть и такие глупцы, что не понимают действий рыбаков, то уж сами-то они не ошибутся по поводу мирского смысла своей деятельности. Однако её символика на много столетий старше, чем, скажем, неувядаемая весть о Святом Граале. Не каждый ловец рыбы является рыбаком.

Часто эта фигура предстаёт на инстинктивном уровне, и тогда ловец оказывается выдрой, как нам это известно, например, по сказкам о выдрах Оскара А. Х. Шмитца.

Смотрящий в воду видит, конечно, собственное лицо, но вскоре на поверхность начинают выходить и живые существа; да, ими могут быть и рыбы, безвредные обитатели глубин. Но озеро полно призраков, водяных существ особого рода. Часто в сети рыбаков попадают русалки, женственные полурыбы-полулюди. Русалки зачаровывают: «Наlb zog sie ihn, halb sank er hin Und ward nicht mehr gesehen» (нем. «Она наполовину высунулась из воды, он наполовину погрузился, и больше его уже не видели».) Русалки представляют собой инстинктивную первую ступень этого колдовского женского существа, которое мы называем Анимой. Известны также сирены, мелюзины, феи, ундины, дочери лесного короля, ламии, суккубы, заманивающие юношей и высасывающие из них жизнь. Морализирующие критики сказали бы, что эти фигуры являются проекциями чувственных влечений и предосудительных фантазий. У них есть известное право для подобных утверждений. Но разве это вся правда? Подобные существа появляются в древнейшие времена, когда сумеречное сознание человека ещё было вполне природным. Духи лесов, полей и вод существовали задолго до появления вопроса о моральной совести. Кроме того, боялись этих существ настолько, что даже их впечатляющие эротические повадки не считались главной их характеристикой. Сознание тогда было намного проще, его владения смехотворно малы. Огромная доля того, что воспринимается нами сегодня как часть нашей собственной психики, жизнерадостно проецировалась дикарём на более широкое поле.

Слово «проекция» даже не вполне подходит, так как ничто из души не выбрасывается за её пределы. Скорее, наоборот, сложность души — а мы знаем её таковой сегодня — является результатом ряда актов интроекции. Сложность души росла пропорционально потере одухотворённости природы. Жуткая Хульдин из Анно называется сегодня «эротической фантазией», которая болезненна и осложняет нашу жизнь. Но ту же фантазию мы ничуть не реже встречаем в виде русалки; она предстаёт и как суккуб, в многочисленных ведьмовских образах. Она вообще постоянно даёт знать о своей невыносимой для нас самостоятельности — психическое содержание приходит не по его собственным законам. Иногда оно вызывает очарованность, которую можно принять за самое настоящее колдовство; иногда ведёт к состояниям страха, такого, что может соперничать со страхом дьявола. Дразнящее женское существо появляется у нас на пути в различных превращениях и одеяниях, разыгрывает, вызывает блаженные и пагубные заблуждения, депрессии, экстазы, неуправляемые эффекты и так далее. Даже в виде переработанных разумом интроекций русалка не теряет своей шутовской природы. Ведьма беспрестанно замешивает свои нечистые приворотные и смертельные зелья, но её магический дар направлен своим острием на интригу и самообман. Хотя он не так заметен, но не становится от этого менее опасным.

Откуда у нас смелость называть этот эльфический дух «Анимой?» Ведь «Анимой» называют душу, обозначая тем самым нечто чудесное и бессмертное. Однако так было не всегда. Не нужно забывать, что это догматическое представление о душе, целью которого является уловление и заклятие чего-то необычно самодеятельного и жизненного. Немецкое слово «душа», Seele, через свою готическую форму Saiwalo состоит в близком родстве с греческим термином, означающим «подвижный», «переливчатый» — нечто вроде бабочки, перелетающей с цветка на цветок, живущей медом и любовью. В гностической типологии «душевный человек» стоит между «духовным» и, наконец, теми низкими душами, которые должны всю вечность поджариваться в аду. Даже совсем безвинная душа некрещеного новорождённого, по крайней мере, лишена видения Бога. Для дикарей душа является магическим дуновением жизни (отсюда — «аnima») или пламенем. Соответствуют этому и неканонизированные «речения Иисуса»: «Кто приближается ко мне, приближается к огню». По Гераклиту, на высших уровнях душа огненна и суха. Жизненна одушевлённая сущность. Душа является жизненным началом в человеке, тем, что живёт из самого себя и вызывает жизнь.

Затем вдувает Бог Адаму дыхание жизни, чтобы он стал душою живою. Своей хитроумной игрой! душа приводит к жизни пассивное и совсем к ней не стремящееся вещество. Чтобы возникшая жизнь не исчезла, душа убеждает её в самых невероятных вещах.

Она ставит западни и капканы, чтобы человек пал, спустился на землю, жил на ней и был к ней привязан; уже Ева в раю не могла не уговорить Адама вкусить от запретного плода. Не будь этой переливчатой подвижности души, при всём своём хитроумии и великих стремлениях человек пришёл бы к мертвому покою ⁴⁹. Своеобразная разумность является её поверенным, своеобразная мораль даёт ей благословение. Иметь душу значит подвергаться риску жизни, ведь душа есть демон — податель жизни, эльфическая игра которого со всех сторон окружает человека. Поэтому в догмах этот демон наказуется проклятиями и искупается благословениями, далеко выходящими за пределы человечески возможного. Небеса и ад — вот судьба души, а не человека как гражданского лица, который в своей слабости и тупоумии не представляет себе никакого небесного Иерусалима.

Анима — это не душа догматов, не аnima rationalis, то есть философское понятие, но природный архетип. Только он способен удовлетворительным образом свести воедино все проявления бессознательного, примитивных духов, историю языка и религии. Анима — это «фактор» в подлинном смысле этого слова. С ней ничего нельзя поделать; она всегда есть основа настроений, реакций, импульсов, всего того, что психически спонтанно. Она живёт из самой себя и делает нас живущими.

Это жизнь под сознанием, которое не способно её интегрировать — напротив, оно само всегда проистекает из жизни. Психическая жизнь по большей части бессознательна, охватывает сознание со всех сторон. Если отдавать себе отчёт хотя бы в этом, то очевидна, например, необходимость бессознательной готовности для того, чтобы мы могли узнать то или иное чувственное впечатление.

Может показаться, что в Аниме заключается вся полнота бессознательной душевной жизни, но это лишь один архетип среди многих, даже не самый характерный для бессознательного, один из его аспектов. Это видно уже по его женственной природе. То, что не принадлежит «Я» (а именно мужскому «Я»), является, по всей видимости, женским. Так как «не-Я» не принадлежит «Я» и преднаходится как нечто внешнее, то образ Анимы, как правило, проецируется на женщин. Каждому полу внутренне присущи и определённые черты противоположного пола. Из огромного числа генов мужчины лишь один имеет решающее значение для его мужественности. Небольшое количество женских генов, видимо, образует у него и женский характер, остающийся обычно бессознательным.

Вместе с архетипом Анимы мы вступаем в царство богов, ту сферу, которую оставляет за собой метафизика. Все относящееся к Аниме нуминозно, то есть безусловно значимо, опасно, табуированно, магично. Это змей-искуситель в раю тех безобидных людей, что переполнены благими намерениями и помыслами. Им он предоставляет и самые убедительные основания против занятий бессознательным.

Вроде того, что они разрушают моральные предписания и будят те силы, которым лучше было бы оставаться в бессознательном. Причём нередко в этом есть доля истины, хотя бы потому, что жизнь сама по себе не есть благо, она также является и злом. Желая жизни, Анима желает и добра, и зла. В эльфической жизненной сфере такие категории просто отсутствуют. И телесная, и душевная жизнь лишены скромности, обходятся без конвенциональной морали, и от этого становятся только более здоровыми. Анима верит в «калокагатию» ⁵⁰, а это первобытное состояние, возникающее задолго до всех противопоставлений эстетики и морали.

Понадобилось длительное христианское дифференцирование для прояснения того, что добро не всегда прекрасно, а красота совсем не обязательно добра. Парадоксальности соотношений этой супружеской пары понятий древние уделяли столь же мало внимания, как и представители первобытного стада. Анима консервативна, она в целостности сохраняет в себе древнее человечество. Поэтому она охотно выступает в исторических одеждах — с особой склонностью к нарядам Греции и Египта.

Можно сопоставить вышесказанное с тем, что писали такие «классики», как Райдер Хаггард и Пьер Бенуа. Ренессансное сновидение, Ipnerotomacchia Полифило ⁵¹ и «Фауст» Гёте равным образом глубоко удивили, если так можно сказать, Античность. Первого обременила царица Венера, второго — троянская Елена. Полный жизни эскиз Анимы в мире бидермайера и романтиков дала Анисла Яффе ⁵². Мы не станем приумножать число несомненных свидетельств, хотя именно они дают нам достаточно материала и подлинной, невымышленной символики, чтобы сделать плодотворными наши размышления. Например, когда возникает вопрос о проявлениях Анимы в современном обществе, я могу порекомендовать «Троянскую Елену» Эрскинса. Она не без глубины — ведь на всём действительно жизненном пребывает дыхание вечности. Анима есть жизнь по ту сторону всех категорий, поэтому она способна представать и в похвальном, и в позорном виде. Жить выпадает и царице небесной, и гусыне. Обращалось ли внимание на то, сколь несчастен жребий в легенде о Марии, оказавшейся среди божественных звезд?

Жизнь без смысла и без правил, жизнь, которой никогда не хватает её собственной полноты, постоянно противостоит страхам и оборонительным линиям человека, упорядоченного цивилизацией.

Нельзя не отдать ему должного, так как он не отгораживается от матери всех безумств и всякой трагедии. Живущий на Земле человек, наделённый животным инстинктом самосохранения, с самого начала своего существования находится в борьбе с собственной душой и её демонизмом. Но слишком просто было бы отнести её однозначно к миру мрака. К сожалению, это не так, ибо та же Анима может предстать и как ангел света, как «психопомп», явиться ведущей к высшему смыслу, о чём свидетельствует хотя бы Фауст.

Если истолкование Тени есть дело подмастерья, то прояснение Анимы — дело мастера. Связь с Анимой является пробой мужества и огненной ордалией для духовных и моральных сил мужчины. Не нужно забывать, что речь идёт об Аниме как факте внутренней жизни, а в таком виде она никогда не представала перед человеком, всегда проецировалась за пределы собственно психической сферы и пребывала вовне. Для сына в первые годы жизни Анима сливается с всесильной матерью, что затем накладывает отпечаток на всю его судьбу. На протяжении всей жизни сохраняется эта сентиментальная связь, которая либо сильно препятствует ему, либо, наоборот, даёт мужество для самых смелых деяний. Античному человеку Анима являлась либо как богиня, либо как ведьма; средневековый человек заменил богиню небесной госпожой или церковью. Десимволизированный мир протестанта привёл сначала к нездоровой сентиментальности, а потом к обострению моральных конфликтов, что логически вело к ницшеанскому «по ту сторону добра и зла» — именно вследствие непереносимости конфликта. В цивилизованном мире это положение ведёт, помимо всего прочего, к ненадёжности семейной жизни. Американский уровень разводов уже достигнут, если не превзойден, во многих европейских центрах, а это означает, что Анима обнаруживается преимущественно в проекциях на противоположный пол, отношения с которым становятся магически усложнёнными.

Данная ситуация, или, по крайней мере, её патологические последствия способствовали возникновению современной психологии в её фрейдовской форме — она присягает на верность тому мнению, будто основанием всех нарушений является сексуальность: точка зрения, способная лишь обострить уже имеющиеся конфликты. Здесь спутаны причина и следствие. Сексуальные нарушения никоим образом не представляют собой причины невротических кризисов; последние являются одним из патологических последствий плохой сознательной приспособленности. Сознание сталкивается с ситуацией, с задачами, до которых оно ещё не доросло. Оно не понимает того, что его мир изменился, что оно должно себя перенастроить, чтобы вновь приспособиться к миру. «Народ несёт печать зимы, она неизъяснима», — гласит перевод надписи на корейской стеле.

И в случае Тени, и в случае Анимы недостаточно иметь о них понятийное знание или размышлять о них. Невозможно пережить их содержание через вчувствование или восприятие. Бесполезно заучивать наизусть список названий архетипов. Они являются комплексами переживаний, вступающих в нашу личностную жизнь и воздействующих на неё как судьба. Анима выступает теперь не как богиня, но проявляется то как недоразумение в личностной области, то как наше собственное рискованное предприятие. К примеру, когда старый и заслуженно уважаемый учёный семидесяти лет бросает семью и женится на рыжей двадцатилетней актрисе, то мы знаем, что боги нашли ещё одну жертву. Так обнаруживается всесилие демонического в нашем мире — ведь ещё не так давно эту молодую даму легко было бы объявить ведьмой.

Судя по моему опыту, имеется немало людей определённого уровня интеллектуальной одарённости и образования, которые без труда улавливают идею Анимы и её относительной автономности (а также Анимуса у женщин). Значительно большие трудности приходится преодолевать психологам — пока они прямо не столкнутся с теми сложными феноменами, которые психология относит к сфере бессознательного. Если же психологи одновременно и практикующие врачи, то у них на пути стоит соматопсихологическое мышление, пытающееся изображать психические процессы при помощи интеллектуальных, биологических или физиологических понятий. Но психология не является ни биологией, ни физиологией, ни какой-либо иной наукой вообще, но только наукой, дающей знания о душе.

Данная нами картина неполна. Она проявляется прежде всего как хаотическое жизненное влечение, но в ней есть и нечто от тайного знания и сокровенной мудрости — в достойной удивления противоположности её иррационально-эльфической природе. Я хотел бы здесь вернуться к ранее процитированным авторам. «Она» Райдера Хаггарда названа им «Дочерью Мудрости»; у Бенуа царица Атлантиды владеет замечательной библиотекой, в которой есть даже утраченная книга Платона. Троянская Елена в своём перевоплощении изымается мудрым Симоном-магом из борделя в Тире и сопровождает его в странствиях. Я не зря сначала упомянул об этом весьма характерном аспекте Анимы, поскольку при первой встрече с ней она может показаться всем чем угодно, только не мудростью ⁵³. Как мудрость она является только тому, кто находится в постоянном общении с ней и в результате тяжкого труда готов признать ⁵⁴, что за всей мрачной игрой человеческой судьбы виднеется некий скрытый смысл, соответствующий высшему познанию законов жизни. Даже то, что первоначально выглядело слепой неожиданностью, теряет покров тревожной хаотичности и указывает на глубинный смысл. Чем больше он познан, тем быстрее теряет Анима характер слепого влечения и стремления. На пути хаотичного потока вырастают дамбы; осмысленное отделяется от бессмысленного, а когда они более не идентичны, уменьшается и сила хаоса — смысл теперь вооружается силою осмысленного, бессмыслица — силою лишённого смысла. Возникает новый космос. Сказанное является не каким-то новым открытием медицинской психологии, а древнейшей истиной о том, что из полноты духовного опыта рождается то учение, которое передаётся из поколения в поколение ⁵⁵.

Мудрость и глупость в эльфическом существе не только кажутся одним и тем же, они суть одно и то же, пока представлены одной Анимой. Жизнь и глупа, и наделена смыслом. Если не смеяться над первым и не размышлять над вторым, то жизнь становится банальной. Все тогда приобретает до предела уменьшенный размер: и смысл, и бессмыслица. В сущности, жизнь ничего не означает, пока нет мыслящего человека, который мог бы истолковать её явления. Объяснить нужно тому, кто не понимает. Значением обладает лишь непостигнутое. Человек пробуждается в мире, которого не понимает, вследствие чего он и стремится его истолковать.

Анима, и тем самым жизнь, лишены значимости, к ним неприложимы объяснения. Однако у них имеется доступная истолкованию сущность, ибо в любом хаосе есть космос, и в любом беспорядке — скрытый порядок, во всяком произволе непрерывность закона, так как всё сущее покоится на собственной противоположности. Для познания этого требуется разрешающий все в антиномических суждениях разум. Обратившись к Аниме, он видит в хаотическом произволе повод для догадок о скрытом порядке, то есть о сущности, устройстве, смысле. Возникает даже искушение сказать, что он их «постулирует», но это не соответствовало бы истине. Поначалу человек совсем не располагал холодным рассудком, ему не помогали наука и философия, а его традиционные религиозные учения для такой цели пригодны лишь весьма ограниченно. Он запутан и смущен бесконечностью своих переживаний, суждения со всеми их категориями оказываются тут бессильными. Человеческие объяснения отказываются служить, так как переживания возникают по поводу столь бурных жизненных ситуаций, что к ним не подходят никакие истолкования. Это момент крушения, момент погружения к последним глубинам, как верно заметил Апулей, аd instar voluntariae mentis («Наподобие самопроизвольного ума»). Здесь не до искусного выбора подходящих средств; происходит вынужденный отказ от собственных усилий, природное принуждение.

Не морально принаряженное подчинение и смирение по своей воле, а полное, недвусмысленное поражение, сопровождаемое страхом и деморализацией. Когда рушатся все основания и подпоры, нет ни малейшего укрытия, страховки, только тогда возникает возможность переживания архетипа, ранее скрытого в недоступной истолкованию бессмысленности Анимы. Это архетип смысла, подобно тому как Анима представляет архетип жизни. Смысл кажется нам чем-то поздним, поскольку мы не без оснований считаем, что сами придаём смысл чему-нибудь, и с полным на то правом верим, что огромный мир может существовать и без нашего истолкования.

Но каким образом мы придаём смысл? Откуда мы его в конечном счёте берем? Формами придания смысла нам служат исторически возникшие категории, восходящие к туманной древности, в чём обычно не отдают себе отчёта. Придавая смысл, мы пользуемся языковыми матрицами, происходящими, в свою очередь, от первоначальных образов. С какой бы стороны мы ни брались за этот вопрос, в любом случае необходимо обратиться к истории языка и мотивов, а она ведёт прямо к первобытному миру чуда. Возьмём для примера слово «идея». Оно восходит к платоновскому понятию вечных идей — первообразов, к «занебесному месту», в котором пребывают трансцендентные формы. Они предстают перед нашими глазами как imagines et lares ⁵⁶ или как образы сновидений и откровений. Возьмём, например, понятие «энергия», означающее физическое событие, и обнаружим, что ранее тем же самым был огонь алхимиков, флогистон — присущая самому веществу теплоносная сила, подобная стоическому первотеплу или гераклитовскому «вечно живому огню», стоящему уже совсем близко к первобытному воззрению, согласно которому во всём пребывает всеоживляющая сила, сила произрастания и магического исцеления, обычно называемая мана.

Не стоит нагромождать примеры. Достаточно знать, что нет ни одной существенной идеи либо воззрения без их исторических прообразов. Все они восходят в конечном счёте к лежащим в основании архетипическим праформам, образы которых возникли в то время, когда сознание ещё не думало, а воспринимало. Мысль была объектом внутреннего восприятия, она не думалась, но обнаруживалась в своей явленности, так сказать, виделась и слышалась. Мысль была, по существу, откровением, не чем-то искомым, а навязанным, убедительным в своей непосредственной данности.

Мышление предшествует первобытному «сознанию Я», являясь скорее объектом, нежели субъектом.

Последняя вершина сознательности ещё не достигнута, и мы имеем дело с предсуществующим мышлением, которое, впрочем, никогда не обнаруживалось как нечто внутреннее, пока человек был защищён символами. На языке сновидений: пока не умер отец или король.

Я хотел бы показать на одном примере, как «думает» и подготавливает решения бессознательное. Речь пойдёт о молодом студенте-теологе, которого я лично не знаю. У него были затруднения, связанные с его религиозными убеждениями, и в это время ему приснился следующий сон ⁵⁷.

Он стоит перед прекрасным старцем, одетым во все черное. Но знает, что магия у него белая. Маг долго говорит ему о чём-то, спящий уже не может припомнить, о чём именно. Только заключительные слова удержались в памяти: «А для этого нам нужна помощь чёрного мага». В этот миг открывается дверь и входит очень похожий старец, только одетый в белое. Он говорит белому магу: «Мне необходим твой совет», бросив при этом вопрошающий взгляд на спящего. На что белый маг ответил: «Ты можешь говорить спокойно, на нём нет вины». И тогда чёрный маг начинает рассказывать свою историю. Он пришёл из далёкой страны, в которой произошло нечто чудесное. А именно, земля управлялась старым королем, чувствовавшим приближение собственной смерти. Король стал выбирать себе надгробный памятник. В той земле было много надгробий древних времён, и самый прекрасный был выбран королем. По преданию, здесь была похоронена девушка. Король приказал открыть могилу, чтобы перенести памятник. Но когда захороненные там останки оказались на поверхности, они вдруг ожили, превратились в чёрного коня, тут же ускакавшего и растворившегося в пустыне. Он — чёрный маг — прослышал об этой истории и сразу собрался в путь и пошел по следам коня. Много дней он шёл, пересек всю пустыню, дойдя до другого её края, где снова начинались луга. Там он обнаружил пасущегося коня и там же совершил находку, по поводу которой он и обращается за советом к белому магу. Ибо он нашёл ключи от рая и не знает, что теперь должно случиться. В этот увлекательный момент спящий пробуждается.

В свете вышеизложенного нетрудно разгадать смысл сновидения: старый король является царственным символом. Он хочет отойти к вечному покою, причём на том месте, где уже погребены сходные «доминанты». Его выбор пал на могилу Анимы, которая, подобно спящей красавице, спит мёртвым сном, пока жизнь регулируется законным принципом (принц или рrinceps). Но когда королю приходит конец ⁵⁸, жизнь пробуждается и превращается в чёрного коня, который ещё в платоновской притче служил для изображения несдержанности страстной натуры. Тот, кто следует за конем, приходит в пустыню, то есть в дикую, удалённую от человека землю, образ духовного и морального одиночества. Но где-то там лежат ключи от рая.

Но что же тогда рай? По-видимому, Сад Эдема с его двуликим древом жизни и познания, четырьмя его реками. В христианской редакции это и небесный град Апокалипсиса, который, подобно Саду Эдема, мыслится как мандала. Мандала же является символом индивидуации.

Таков же и чёрный маг, находящий ключи для разрешения обременительных трудностей спящего, связанных с верой. Эти ключи открывают путь к индивидуации. Противоположность пустыня-рай также обозначает другую противоположность: одиночество — индивидуация (или самостановление).

Эта часть сновидения одновременно является заслуживающей внимания парафразой «речений Иисуса» (в расширенном издании Ханта и Гренфелла), где путь к небесному царству указывается животным и где в виде наставления говорится: «А потому познайте самих себя, ибо вы — град, а град есть царство». Далее встречается парафраза райского змея, соблазнившего прародителей на грех, что в дальнейшем привело к спасению рода человеческого Богом-Сыном. Данная каузальная связь дала повод офитам отождествить змея с Сотером (спасителем, избавителем). Чёрный конь и чёрный маг являются — и это уже оценка в современном духе — как будто злыми началами. Однако на относительность такого противопоставления добру указывает уже обмен одеяниями. Оба мага представляют собой две ипостаси старца, высшего мастера и учителя, архетипа духа, который представляет скрытый в хаотичности жизни предшествующий смысл. Он — отец души, но она чудесным образом является и его матерью-девой, а потому он именовался алхимиками «древним сыном матери».

Чёрный маг и чёрный конь соответствуют спуску в темноту в ранее упоминавшемся сновидении.

Насколько трудным был урок для юного студента теологии! К счастью для него, он ничего не заметил; того, что с ним во сне говорил отец всех пророков, что он стоял близко к великой тайне. Можно было бы удивиться нецелесообразности этих событий. Зачем такая расточительность?

По этому поводу могу сказать только, что мы не знаем, как этот сон воздействовал в дальнейшем на жизнь студента теологии. Но добавлю, что мне он сказал об очень многом, и не должен был затеряться, даже если сам сновидец ничего в нём не понял.

Хозяин этого сновидения явно стремился к представлению добра и зла в их общей функции; возможно, в ответ на всё меньшую разрешимость морального конфликта в христианской душе.

Вместе со своего рода релятивизацией противоположностей происходит известное сближение с восточными идеями. А именно nirvana индуистской философии, освобождение от противоположностей, что даёт возможность разрешения конфликта путём примирения. Насколько полна смысла и опасна восточная релятивизация добра и зла, можно судить по мудрой индийской загадке: «Кто дальше от совершенства — тот, кто любит Бога, или тот, кто Бога ненавидит?» Ответ звучит так: «Тому, кто любит Бога, нужны семь перерождений, чтобы достигнуть совершенства, а тому, кто ненавидит Бога, нужны только три. Потому что тот, кто ненавидит Его, думает о нём больше, чем тот, кто любит».

Освобождение от противоположностей предполагает их функциональную равноценность, что противоречит нашим христианским чувствам. Тем не менее, как показывает наш пример со сновидением, предписанная им кооперация моральных противоположностей является естественной истиной, которая столь же естественно признается Востоком, на что самым отчётливым образом указывает философия даосизма. Кроме того, и в христианской традиции имеются высказывания, приближающиеся к этой позиции; достаточно вспомнить притчу о неверном хозяине дома (Ungetreuen Haushalter) ⁵⁹. Наш сон в этом смысле уникален, поскольку тенденция релятивизации противоположностей является очевидным свойством бессознательного. Стоит добавить, что вышесказанное относится только к случаям обострённого морального чувства; в иных случаях бессознательное столь же неумолимо указывает на несовместимость противоположностей.

Позиция бессознательного, как правило, соотносится с сознательной установкой. Можно было бы сказать, что наше сновидение предполагает специфические убеждения и сомнения теологического сознания протестантского толка. Это значит, что истолкование должно ограничиваться определённой проблемной областью. Но и в случае такого ограничения сновидение демонстрирует превосходство предлагаемой им точки зрения. Его смысл выражается мнением и голосом белого мага, превосходящего во всех отношениях сознание спящего. Маг — это синоним мудрого старца, восходящего по прямой линии к образу шамана в первобытном обществе. Подобно Аниме, мудрый старец является бессмертным демоном, освещающим хаотическую темноту жизни лучом смысла. Это просветлённый, учитель и мастер, психопомп (водитель души). Его персонификация — а именно «разбиватель таблиц», не ускользнула от Ницше. Правда, у него водителем души сделался Заратустра, превращённый из великого духа чуть ли не гомеровского века в носителя и глашатая собственного «дионисийского» просветления и восхищения. Хотя Бог для него и умер, но демон мудрости стал олицетворяющим его двойником, когда он говорит: Единое раздвоилось, и мимо Проходит Заратустра.

Заратустра для Ницше больше, чем поэтическая фигура, он является непроизвольной исповедью. Так и он сам блуждал во тьме забывшей о боге, раскрестившейся жизни, а потому спасительным источником для его души стал Открывающий и Просветлённый. Отсюда иератический язык «Заратустры», ибо таков стиль этого архетипа. Переживая этот архетип, современный человек сталкивается в своём опыте с древнейшим типом мышления, автономной деятельностью мышления, объектом которой является он сам. Гермес Трисмегист или Тот герметической литературы, Орфей из «Поимандреса» ⁶⁰ или родственного ему «Роimen» Гермы ⁶¹ являются последующими формулировками того же самого опыта. Если бы имя «Люцифер» не обросло разного рода предрассудками, оно полностью подходило бы этому архетипу ⁶². Я удовлетворился поэтому такими его обозначениями, как «архетип старого мудреца» или «архетип смысла». Как и все архетипы, он имеет позитивный и негативный аспекты, в обсуждение которых я не хотел бы здесь вдаваться. Читатель может найти развитие представления о двойственности старого мудреца в моей статье «Феноменология духа в сказках».

Три рассматривавшихся до сих пор архетипа — Тень, Анима и старый мудрец — в непосредственном опыте чаще всего выступают персонифицированно. Ранее я попытался обозначить психологические предпосылки опыта этих архетипов. Однако сказанное является лишь чисто абстрактной рационализацией. Следовало бы дать описание процесса так, как он предстаёт в непосредственном опыте. По ходу этого процесса архетипы выступают как действующие персонажи сновидений и фантазий. Сам процесс представлен архетипом иного рода, который можно было бы обозначить как архетип трансформации. Он уже не персонифицирован, но выражен типичными ситуациями, местами, средствами, путями и так далее, символизирующими типы трансформации. Как и персоналии, архетипы трансформации являются подлинными символами. Их нельзя исчерпывающим образом свести ни к знакам, ни к аллегориям. Они ровно настолько являются настоящими символами, насколько они многозначны, богаты предчувствиями и в конечном счёте неисчерпаемы. Несмотря на свою познаваемость, основополагающие принципы бессознательного неописуемы уже в силу богатства своих отношений. Суждение интеллекта направлено на однозначное установление смысла, но тогда оно проходит мимо самой их сущности: единственное, что мы безусловно можем установить относительно природы символов, это многозначность, почти необозримая полнота соотнесённостей, недоступность однозначной формулировке. Кроме того, они принципиально парадоксальны, вроде того, как у алхимиков было senex et iuvens simul («старый и молодой подобны»).

При желании дать картину символического процесса хорошим примером являются серии образов алхимиков. Они пользуются в основном традиционными символами, несмотря на зачастую тёмное их происхождение и значение. Превосходным восточным примером является тантристская система чакр ⁶³ или мистическая нервная система в китайской йоге ⁶⁴. По всей вероятности, и серия образов в Таро ⁶⁵ является потомком архетипов трансформации. Такое видение Таро стало для меня очевидным после подкрепляющего его доклада Р. Бернулли ⁶⁶.

Символический процесс является переживанием образа и через образы. Ход процесса имеет, как правило, энантиодромическую структуру, подобно тексту «И Цзин», устанавливающую ритм отрицания и полагания, потери и приобретения, светлого и тёмного. Его начало почти всегда характеризуется как тупик или подобная ему безвыходная ситуация; целью процесса является, вообще говоря, просветление или высшая сознательность. Через них первоначальная ситуация переводится на более высокий уровень. Этот процесс может давать о себе знать, и будучи временно вытесненным, в единственном сновидении или кратковременном переживании, но он может длиться месяцами и годами в зависимости от исходной ситуации испытывающего процесс индивида и тех целей, к которым должен привести этот процесс. Хотя все переживается образно-символически, здесь неизбежен весьма реальный риск (это не книжные опасности), поскольку судьба человека часто зависит от переживаемой трансформации. Главная опасность заключается в искушении поддаться чарующему влиянию архетипов.

Так чаще всего и происходит, когда архетипические образы воздействуют помимо сознания, без сознания. При наличии психологических предрасположений, — а это совсем не такое уж редкое обстоятельство, — архетипические фигуры, которые и так в силу своей природной нуминозности обладают автономностью, вообще освобождаются от контроля сознания. Они приобретают полную самостоятельность, производя тем самым феномен одержимости. При одержимости Анимой, например, больной пытается кастрировать самого себя, чтобы превратиться в женщину по имени Мария, или наоборот, боится, что с ним насильственно хотят сделать что-нибудь подобное. Больные часто обнаруживают всю мифологию Анимы с бесчисленными архаическими мотивами. Я напоминаю об этих случаях, так как ещё встречаются люди, полагающие, что архетипы являются субъективными призраками моего мозга.

То, что со всей жестокостью обрушивается в душевной болезни, в случае невроза остаётся ещё сокрытым в подпочве. Но это не уменьшает воздействия на сознание. Когда анализ проникает в эту подпочву феноменов сознания, обнаруживаются те же самые архетипические фигуры, что населяют и бред психотиков. Last not least, бесконечно большое количество литературно-исторических документов доказывает, что практически во всех нормальных типах фантазии присутствуют те же архетипы. Они не являются привилегией душевнобольных. Патологический момент заключается не в наличии таких представлений, а в диссоциации сознания, которое уже не способно господствовать над бессознательным.

Во всех случаях раскола встаёт необходимость интеграции бессознательного в сознание. Речь идёт о синтетическом процессе, называемом мною «процесс индивидуации». Этот процесс соответствует естественному ходу жизни, за время которой индивид становится тем, кем он уже всегда был. Поскольку человек наделён сознанием, развитие у него происходит не столь гладко, появляются вариации и помехи. Сознание часто сбивается с архетипически инстинктивного пути, вступает в противоречие с собственным основанием. Тем самым возникает необходимость синтеза того и другого. А это и есть психотерапия на её примитивной ступени, в форме целительных ритуалов. Примерами могут служить самоидентификация у австралийцев через провидение времён Альчерринга ⁶⁷, отождествление себя с Сыном Солнца у индейцев Таоспуэбло, апофеоз Гелиоса в мистериях Исис по Апулею и так далее.

Терапевтические методы комплексной психологии заключается, соответственно, с одной стороны, в возможно более полном доведении до сознания констеллированного бессознательного содержания, а с другой стороны, в достижении синтеза этого содержания с сознанием в познавательном акте.

Культурный человек сегодня достиг столь высокого уровня диссоциации и настолько часто пускает её в ход, чтобы избавиться от любого риска, что возникают сомнения по поводу возможности соответствующих действий на основе его познания. Необходимо считаться с тем, что само по себе познание не ведёт к реальному изменению, осмысленному практическому применению познания.

Познание, как правило, ничего не делает и не содержит в самом себе никакой моральной силы.

Поэтому должно быть ясно, в какой мере излечение неврозов представляет собой моральную проблему.

Так как архетипы, подобно всем нуминозным явлениям, относительно автономны, их чисто рациональная интеграция невозможна. Для интеграции необходим диалектический метод, то есть противостояние, часто приобретающее у пациентов форму диалога, в котором они, не подозревая об этом, реализуют алхимическое определение медитации, как colloquium cum suo angelo bono, беседу со своим добрым ангелом ⁶⁸. Этот процесс протекает обычно драматически, с различными перипетиями. Он выражается или сопровождается символическими сновидениями, родственными тем «representations collectives», которые в виде мифологического мотива издавна представляют процесс трансформации души ⁶⁹.

В рамках одной лекции я должен был ограничиться лишь отдельными примерами архетипов. Я выбрал те из них, которые играют главную роль при анализе мужского бессознательного, и постарался дать самый краткий очерк процесса психической трансформации, в которой они появляются. Такие фигуры, как Тень, Анима и старый мудрец, вместе с соответствующими фигурами женского бессознательного со времён первого издания текста этой лекции описывались мною в полном виде в моих работах о символике Самости ⁷⁰.

Более полное освещение получили также связи процесса индивидуации и алхимической символики ⁷¹.

Архетипы по Карлу Юнгу

Теория Карла Юнга об аналитической психологии

Учение Карла Юнга об аналитической психологии раскрыло содержание структуры личности человека, которая по мнению ученого включает в себя три взаимосвязанных элемента:

сознание или Эго;
бессознательное;
коллективное бессознательное.

Согласно теории Юнга первый элемент – сознание человека, или как его еще называют Эго, является индивидуальной психологической структурой, включающей в себя мысли, чувства, воспоминания и ощущения человека, которые способствуют тому, что человек получает способность к осознанию себя как личности и регуляции собственной сознательной деятельности.

Второй элемент – индивидуальное бессознательное, по мнению Юнга включает в себя имеющиеся у человека инстинкты, способствующие выживанию человека. Помимо инстинктов, бессознательное включает в себя комплексы, являющиеся определёнными проявлениями в сознании человека в виде возникающих у него доминирующих идей и вследствие этого оказывающими определённое влияние на поведение человека и его образ мышления.

Также в состав бессознательного входят «бессознательные комплексы» и эмоционально заряженные мысли и чувства, которые ранее были вытеснены из сознания человека.

Еще одним элементом личности человека Юнг считал коллективное бессознательное, являющееся общим для всех людей, живущих на земле и по мнению автора проявляющееся как воздействие космической силы на жизнедеятельность человека.

Именно воздействие коллективного бессознательного является наиболее глубоким и описывается ученым как основной структурный элемент личности человека, состоящий из всего накопленного человечеством культурно –исторического опыта, находящего свое отражение в психике человека в форме унаследованных им архетипов.

Общее понятие об архетипах личности человека

Определение 1

Согласно теории Юнга архетипы личности – это врожденные психологические факторы, первичные идеи существования личностных особенностей человека.

Готовые работы на аналогичную тему

Другое определение архетипов личности звучит так: «Психические прообразы, которые с одной стороны обуславливают предрасположенность человека к определенным поведенческим реакциям, а с другой стороны проявляются в коллективных идеях, мифах и сказках, образах и теориях человечества.

Карл Юнг обращал особое внимание на тот факт, что архетипы выступают связующим звеном между материей и психикой человека и обладают способностью оказывать влияние на физический мир человека.

Ученым были выделены следующие архетипы:

архетип Матери;
архетип Отца;
архетип Персоны;
архетип Анимуса;
архетип Анимы;
архетип Тени;
архетип Самости.

Рассмотрим и содержание более подробно:

Архетипы Матери и Отца являются своеобразными обобщенными образами всех матерей и отцов, которые жили и живут на планете земле за все время ее существования. Данные архетипы способствуют формированию у человека определенных отношений к женщине и мужчине соответственно.
Архетип Персоны или Маска, служит для формирования публичного образа человека, с целью определения своего социального статуса и того впечатления, которое человек хотел бы производить на ближайшее окружение. При этом истинная сущность человека остается скрытой. Основной целью данного архетипа является формирование способности человека налаживать эффективное взаимодействие с окружающими людьми в повседневной жизни.
Архетип «Анимы» выражается в формировании чувственного образа женщины, который присутствует в сознании мужчины. Именно данный архетип помогает мужчине определить свои предпочтения при выборе спутницы жизни, распознать именно ту женщину, которая больше всего ему подходит. Также данный архетип характеризует присутствующую внутри каждого мужчины психологическую женщину. Свое проявление данный архетип имеет в виде ярких и неконтролируемых эмоций, капризов, возникновении иррациональных чувств.
Архетип Анимуса — это чувственный образ желанного мужчины, который способствует определению предпочтений женщины и в тоже время представляет собой внутреннего психологического мужчину, который живет в душе женщины. Проявлениями данного архетипа у женщины выступают такие качества как стойкость, упрямство в отстаивании собственной точки зрения, уверенности в своих силах и собственной правоте.
Архетип Тени находит свое выражение в скрытой от глаз окружающих людей, а порой и самого человека теневой стороне личности. Данный архетип включает в себя различные социально неприемлемые мысли и страсти человека. Однако следует отметить, что при правильном направлении энергии Тени он может выступать в качестве основного источника творческой активности человека.

Важнейшим из архетипов, выделенных Карлом Юнгом сам ученый считал архетип Самости. По мнению Юнга, данный архетип является центральным образованием личности человека, который выступает в качестве объединяющей силы для всех элементов психики человека. Именно благодаря его существования и проявлению в психике и жизнедеятельности человека все эти системы находятся в единстве, что в свою очередь обеспечивает единство личности, ее равновесие и стабильность. Именно архетип Самости способствует целостности личности и интеграции сознательного и бессознательного в психике человека.

Замечание 1

Благодаря существованию данного архетипа человек воспринимает себя как целостное существо со всеми проявлениям поведения и осознает неоспоримость воздействия на развитие собственной личности как со стороны сознания, так и бессознательных проявлений психики.

Исходя из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что архетип является врожденной тенденцией, которая находится внутри коллективного бессознательного и определяет содержание психической жизни человека.

Благодаря существованию определенных архетипов личности осуществляется процесс определения содержания деятельности человека, которое соответствует поведенческим стратегиям, существовавшим у предыдущих поколений со времен зарождения общества в целом.

Онлайн тест на определение архетипа по Юнгу

Кем (или чем) вы хотите быть для покупателя?

Героем

Лучшим другом

Вдохновением

Наставником

Революцией

Исследователем

Помощником

Экспертом

Развлечением

Ностальгией

Второй половинкой

Чудом

Что ваш бренд предлагает покупателям?

Чувство принадлежности

Близость

Наслаждение

Знание

Выход из зоны комфорта

Влияние

Раскрепощение

Безопасность

Новшество

Контроль

Приключение

Господство

Какое описание подходит вашему бренду?

Доступный для всех

Вдохновляющий и волшебный

Дерзкий

Страстный и любящий

Победитель

Творческий

Заботящийся

Не такой как все

Продуманный

Забавный

Влиятельный

Добрый

Вашему бренду ближе:

Общественные ценности

Личные ценности

Ваш бренд — это:

Стабильность и предсказуемость

Азарт и риск

Какой цвет больше ассоциируется с вашим брендом?

Зеленый

Фиолетовый

Белый

Желтый

Синий

Оранжевый

Серый

Красный

Черный

Бежевый

Розовый

Голубой

В чем ваше главное отличие от конкурентов?

Мы — первооткрыватели

Мы — креативные

Мы — самые успешные

Мы — самые эффективные

Мы — популярные

Мы — веселые

Мы не такие как все

Мы — любящие

Мы — компетентные

Мы — заботливые

Мы — интересные

Мы — понятные

Как вы помогаете людям?

Предоставляем возможность наслаждаться жизнью

Защищаем

Раскрываем потенциал

Даем свободу и возможность убежать от проблем

Мотивируем на успех

Вдохновляем на творчество

Ведем за собой

Разрываем шаблоны

Переворачиваем жизни людей

Даем чувство принадлежности к чему-то большему

Будим ребенка во взрослом

Даем возможность почувствовать себя любимыми и желанными

Попечитель (Caregiver)

Забота о своём потребителе – вот главная задача брендов с таким архетипом. Это уют, удобство и ощущение защищённости. Такой архетип применяется для лекарств, детских и семейных товаров. Также такому образу следуют благотворительные фонды, страховые компании и прочие бренды, работающие с безопасностью. Понравился результат? Тогда не забудь поделиться тестом с друзьями 🙂

Гражданин (Citizen)

Гражданин, как и его потребитель – реалист. Он знает чем живут и дышат его клиенты и дает конкретные ответы на их вопросы. От боли в животе – таблетка, для чистоты посуды – гель, утолить голод – готовый обед или лапша быстрого приготовления. Понравился результат? Тогда не забудь поделиться тестом с друзьями 🙂

Творец (Creator)

Творцы не только занимаются созданием, но и нацелены на поддержку самовыражения своих клиентов. Такой архетип применяется для продуктов, подчёркивающих «уникальность», «необычность» своих покупателей. Понравился результат? Тогда не забудь поделиться тестом с друзьями 🙂

Исследователь (Explorer)

Бренды с таким архетипом обещают яркие эмоции, избавление от рутины. Исследователи призывают к новым свершениям, которые увеличивают аппетиты клиента и запускают механизм самопитания, ведь чем больше потребитель получает, тем больше ему становится нужно. Понравился результат? Тогда не забудь поделиться тестом с друзьями 🙂

Герой (Hero)

Сила, уверенность, борьба – главные составляющие такого архетипа. Это сила воли и выход из зоны комфорта, обещание достичь новых высот. Герои готовы бросить вызов любому, справиться с поставленной целью и прийти к финишу первыми, также, как и их целевая аудитория. Понравился результат? Тогда не забудь поделиться тестом с друзьями 🙂

Невинный (Innocent)

Общение с «внутренним ребенком», игра с ностальгией, дружба и семейные ценности – вот основные направления, используемые брендами с таким архетипом. Они обещают своим покупателям тепло родного дома и ощущение новогодней сказки. Понравился результат? Тогда не забудь поделиться тестом с друзьями 🙂

Шут (Jester)

Весельчак и хохотун, который не желает окунаться в обыденность. Ведь всё обычное – такое скучное, пусть этим лучше занимается «гражданин». Шут же беззаботен и близок по духу детям и подросткам, поэтому сладости, хлопья на завтрак и безалкогольные напитки – его ниша. Хотя иногда Шуты используются и серьёзным брендом с целью омолодить и расширить свою аудиторию. Понравился результат? Тогда не забудь поделиться тестом с друзьями 🙂

Любовник (Lover)

Романтика, чувственность и ощущение «особенности», которое схоже с ощущениями во время первого поцелуя, первой влюблённости. Такие бренды обещают своим покупателям разжигание старых чувств с новой силой и наслаждение как физическое, так и эмоциональное от каждого взаимодействия со своим продуктом. Понравился результат? Тогда не забудь поделиться тестом с друзьями 🙂

Маг (Magician)

Маги борются с самой природой или, наоборот, вступают с ней в уважительный диалог. Они обещают своим клиентам чудесные превращения, как по взмаху волшебной палочки. Им не чужда романтика космоса и порой несколько «хипповское» сближение с природными силами. Понравился результат? Тогда не забудь поделиться тестом с друзьями 🙂

Бунтарь (Rebel)

Нонконформизм, разрыв шаблонов и игра не по правилам. Они подыгрывают подростковому бунтарству, и желанию старшего поколения быть «вечно молодым». Они движутся к переменам, инновациям и уходу от привычных вещей. Понравился результат? Тогда не забудь поделиться тестом с друзьями 🙂

Мудрец (Sage)

Мудрецы это профессионализм, высокий интеллект. Они гарантируют высокое качество и говорят о своём огромном опыте. Архетип мудреца присущ производителям из области инновационных разработок и продавцам информационных услуг, опирающимся на свой многолетний стаж и отзывы довольных клиентов. Мудрецы часто используют инфографики, схематичность и таблицы чтобы подчеркнуть научность своей деятельности. Понравился результат? Тогда не забудь поделиться тестом с друзьями 🙂

Правитель (Sovereign)

Архетип правителя может себе позволить далеко не каждый бренд. К нему нужно долго и упорно идти, добиться своего статуса лидера рынка или компании с богатой историей и неизменными традициями. Они ничего не доказывают, не побуждают, а лишь играют со своим превосходством над своими конкурентами. Ведь их качество бесспорно и доказано самым главным – временем. Понравился результат? Тогда не забудь поделиться тестом с друзьями 🙂

Архетипы по Юнгу — презентация онлайн

1. МУЖСКИЕ АРХЕТИПЫ

Мужской архетип – это древняя модель мужского поведения;
неизменный на протяжении веков способ
самореализации в социуме, внешнем мире.
мужской
Выделяют семь основных мужских архетипов: Воин,
Философ, Купец, Крестьянин, Монарх, Монах, Слуга.
Потому что всегда среди мужчин всегда были воины,
философы, купцы (предприниматели), крестьяне, монархи
(правители, лидеры), монахи (отшельники) и рабы (слуги,
исполнители).
Воин
Воин формирует в
мужчине
желание
бороться и побеждать,
захватывать
новые
территории.
Философ
Философ
формирует в
мужчине
стремление
познать истину и передать
это знание другим.
Гармоничный
Философ
делает мужчину мудрым,
терпимым,
позволяет
мужчине
быть
мудрым
отцом.
Монах
Монах
формирует
в
мужчине самодостаточность,
желание жить уединенно.
Гармоничный Монах дает
мужчине
вдохновение
служить высокой идее (идее
Бога, мира во всем мире и
пр.), дисциплинированность.
Купец
Купец формирует в мужчине
тягу к приключениям, риску,
дает
прекрасные
коммуникативные способности
и
творческое
мышление.
Архетип
Купца
помогает
мужчине находить подход и
общий язык с разными людьми,
манипулировать ими, подводить
к нужному для себя решению.
Крестьянин
Крестьянин
формирует
в
мужчине
стремление
к
стабильной, хорошо отлаженной
жизни.
Именно
архетип
Крестьянина в мужчине говорит:
«Главное, что ты должен – это
построить дом, посадить дерево
и вырастить сына. В этом случае
твою жизнь можно назвать
удавшейся.»
Крестьянин
помогает мужчине делать запасы,
заботиться о потомстве, быть
бережливым, дальновидным.
Монарх
Монарх
формирует в
мужчине
стремление
к
власти, первенству во всем.
Гармоничный Монарх дает
мужчине силу брать на себя
ответственность, принимать
важные
решения,
покровительствовать
и
заботиться о близких.
Слуга
Слуга
формирует в
мужчине стремление
служить
кому-то
другому, подчиняться
правилам, не обсуждая
их,
терпимость
к
невзгодам и лишениям.

9. ЖЕНСКИЕ АРХЕТИПЫ (БОГИНИ)

Женщин всегда привлекал образ богинь и по сей день они стремятся
воссоздать тот, который, по их мнению, отвечает идеалу. В
современном мире женщина может позволить себе быть абсолютно
разной.
Каждый архетип является сценарием поведения, а значит и судьбы.
Только сама женщина может выбрать, состоится он или нет.

10. Артемида

Всегда знает, чего хочет и, как
правило, добивается своего, пусть
даже войной. Это женщина, которая
ощущает свою независимость от
чьего бы то ни было мнения. Она
может
много
путешествовать;
заниматься
спортом.
Также
Артемиде свойственно обостренное
чувство справедливости.

11. Афина

Женщины с
архетипом Афины
не поддаются
эмоциям и
способны
спокойно решать
конфликты. Она
не эмоциональна,
не прощает
оскорблений.

12. Геста

Гера
Такая
женщина
очень
непостоянна и ревнива, но в
тот же время полностью
зависит от того, состоит она
в браке или нет.
Гера живет замужеством —
это все, что ей нужно, она
больше никого не пускает в
свою жизнь, даже дети для
нее на втором плане.

13. Гера

Деметра
Архетип
всеобъемлющей заботы
о близких людях и
постоянного тепла.
Если эта женщина
становится матерью, то
ее дети — это ее
продолжение. Если
такая женщина
работает, то как
правило, в
организациях,
связанных с помощью
людям.

14. Деметра

Персефона
Основной
чертой
этого
архетипа
является
пассивность, податливость и
покорность чужой мысли.
Персефона всегда остается
юной и требующей заботы, в
любом возрасте она выглядит
и ведет себя намного моложе
своего возраста.

15. Персефона

Афродита
Основная
черта
женщиныафродиты
—
это
ее
привлекательность для мужчин.
Она
излучает
тепло,
и
обворожительность, даже если не
имеет яркой внешности. Афродита
живет по принципу «здесь и
сейчас»,
она
беззаботна,
дружелюбна, интересна.

16. Афродита

Геба
Такая женщина не умеет принимать
свой возраст.
Геба беззаботна во всем, кроме себя,
такая женщина может забыть о
повседневных обязанностях, готовясь к
какому-нибудь
празднику
или
торжеству.
Геба не хочет отвечать за свою жизнь
и стремится найти кого-то, кто
позаботится о ней.

17. Геба

Фортуна
Такие женщины
очень любят
наблюдать за
жизнью друзей и
знакомых,
советовать им как
следует
действовать.

18. Фортуна

Немезида
Немезида — богиня
возмездия. Наиболее
ярко данный архетип
проявляется в
женщинах глубоко
религиозных, которые
способны претерпевать
лишения и наказывать
себя и близких за
малейшее отклонение
от нормы религии или
закона.

Архетип по Юнгу

Архетип — термин, введенный К. Юнгом и использованный в его теории личности для обозначения наиболее глубокой основы личности, представляющей собой совокупность базовых идей, унаследованных человеком от его предков и определяющих его современную психологию и поведение. Единого определения А. в теории Юнга нет, но это определение в описательной форме все же дается в ряде высказываний автора.

Из них можно сделать заключение, что архетип — это, во-первых, основные составляющие коллективного бессознательного, в которое кроме А. входят такие образования личности, как «доминанты», «изначальные образы», «имаго», «мифологические образы», «поведенческие паттерны». Следовательно, А. представляют собой лишь часть личности человека. Во-вторых, А. — это общая, эмоционально окрашенная и неосознаваемая идея, от которой зависит многое в реальной психологии и поведении человека. Архетипы бессознательно порождают у человека образы и представления, идентифицируемые с реальными объектами в его жизни. Архетипы определяют восприятие и отношение человека к этим объектам. В-третьих, А», по мнению К. Юнга, представляют собой так называемые общие остатки: или «осадки» того, что неоднократно повторялось и прочно закрепилось в подсознании на протяжении многих поколений людей.

При определенных условиях архетип может стать ядром комплекса. Архетипы практически выявляются в мифологии, в художественном творчестве древнейших цивилизаций, через соответствующую, представленную в них, символику. Наиболее важные из А. — это «персона», «анима», «анимус», «тень» и «самость»..Они же встречаются чаще других А. у разных людей. Действие А. проявляется в том, что он бессознательно предрасполагает человека определенным образом воспринимать, переживать, размышлять о каком-либо, значимом для него объекте, например о матери, ребенке, Боге, мудреце, герое и т. д. Источником познания архетипов, как таковых, могут служить религиозные верования, мифы, ритуалы, сновидения. А. часто проявляются в сновидениях человека, а в его культуре встречаются в виде символов. Символы из разных культур, в свою очередь, обнаруживают между собой значительное сходство именно потому, что в их основе лежат одинаковые А.

Понятие «архетип» хотя и привлекало к себе внимание многих философов, психологов, представителей различных видов искусства, однако не получило широкого признания именно как научное. Это связано с тем, что Юнг не привел убедительных доказательств того, что А. действительно существуют, что они на самом деле оказывают на психологию и поведение современного человека именно то влияние, которое автор им приписывал. До сих пор не создано ни одного удовлетворительного теста для выявления и изучения архитипа человека. Это говорит о том, что понятие архитипа научно до конца так и не было определено.

К.Г. Юнг. Архетип как выразитель бессознательного – Enlight Studies

Illustrative image of sub conscious level

Основоположником одного из направлений глубинной психологии – аналитической психологии – является психиатр Карл Густав Юнг. В 1909-1913 годах, в студенческие годы, познакомившись с З. Фрейдом, он становится сторонником психоаналитической теории Фрейда. Однако в будущем ставит под сомнение ряд стереотипов классического психоанализа (например, доминирование либидо, «трансформации и символы либидо») и, расширяя сферы психоанализа, переходит к изучению мифологии, религий и различных культурных ритуалов, отчего и начинаются противоречия и разногласия между ним и Фрейдом. Он создает свою психологическую теорию и терапию под названием “аналитическая психология”[i]. Своими идеями К. Юнг оказал большое влияние не только на психиатрию и психологию, но и на антропологию, этнологию, культурологию, сравнительную теологию, педагогику, литературу и на литературоведение.

Психоаналитическая и архетипическая школа

Юнг заложил основу для слова “архетип”[ii]. Этот термин до Юнга также использовали Аристотель, Платон, а затем и Гете. Несмотря на все это, архетипы получили свое текущее психологическое объяснение именно от Юнга. По его словам, это интеллектуальные представления у разных народов (во многих случаях – совершенно похожих друг на друга) об общих формах, воплощающих понятия матери, отца, мифологических героев, зла, добра и различных стихий.

Юнг рассматривал проблему аналитической психологии как интерпретацию архетипических образов. Если по представлениям Фрейда бессознательное является тайником вытесненного, подавленного и скрытого от сознательного, в понимании Юнга бессознательное – бездонная сокровищница необъятной цепочки истории, исторических событий. Он полагал, что содержанием коллективного бессознательного являлось историческое накопление, и в слое сознания индивида находилась сама история. По представлениям Юнга, мозг также имеет свою собственную историю, сплетенную на протяжении тысячелетий, и отражает всю историю, являясь ее результатом. Если мы проникнем в структуру мозга, сможем найти следы археологического интеллекта. В момент сновидения, невротической фантазии или художественного творчества проявляются архетипы, подсказывая, “рассказывая” исторически сложившиеся истины, характерные для человеческой нравственности и отношений, присущих мировоззрению и жизнеощущению. Конечно, для каждого человека эти универсальные или общенациональные архетипы имеют свое индивидуальное содержимое. Правда, некоторые общие черты, которые объединяют человечество, их моральные ценности и объекты страха, надежды и веры, остаются. А “индивидуальное бессознательное”[iii] включает в себя конфликты и воспоминания, которые временами были осознанными, но теперь подавлены или забыты. Индивидуальное бессознательное также включает в себя эмоциональные впечатления, которые не отображаются сознанием из-за их неясности. Таким образом, юнговская концепция индивидуального бессознательного отчасти похожа на бессознательное Зигмунда Фрейда. Однако на основаниях идей Фрейда Юнг развил эту концепцию и подчеркнул, что индивидуальное бессознательное имеет в себе системы или эмоционально заряженные мысли, эмоции и воспоминания, которые были исключены у индивида, вследствие своего опыта или племени. Получается, что “архетипы – это врожденные идеи или воспоминания, которые побуждают людей воспринимать, переживать и отражать определенные события конкретным образом”[iv].

***

Юнг проделал огромную работу по изучению культур, традиций, мифов и религий разных народов. Он считал мифы общечеловеческим явлением, в которых повторяются одни и те же мотивы, часто одинаковым образом. В разных странах и в разные времена у них были некоторые особенности, отражающие душу нации и дыхание времени.

Например:

Враг, антигерой,
Идея героя-спасителя, где он умирает, но чудесным образом воскресает,
Архетип Троицы (Отец, Сын, Святой дух),
Философский камень,
Квинтэссенция,
Центр Земли, Мировое древо,
Вечная жизнь,
Изгнание из Рая
Испытания
Ангелы и Демоны,
Бог и Человек, и т.д.

То есть вышеупомянутые мотивы или архетипы имеют общечеловеческий характер и присущи мировосприятию почти всех народов, только они имеют локальные вариации. Они сидят в глубоких слоях человеческого подсознания, и поэтому они всплывают, как неосознанные явления (архетипы).

Говоря о человеческой природе и о личности, Юнг отмечает, что при созидании индивидуумы отображают информацию, накопленную в бессознательном, что, как отмечает психолог, является всеобщим. Благодаря этому ему удалось выделить шесть основных архетипов, которые у разных народов называются по-разному, объединены одним всеобщим принципом. По этой причине Юнг назвал архетипы не их национальными именами, а видами. Основные шесть архетипы:

Персона
Тень
Анима
Анимус
Эго
Самость[v]

Персона – это наша “публичная маска”, принятие собственной личности, а также то, как мы проявляем себя с разным людьми, в разных местах, какой внешний вид мы преподносим другим. Это – наше мнение о нас.

Тень – тaкже центр, но не сознания, а бессознательного. Тень состоит от вытесненных желаний, воспоминаний и эмоций, которые индивидуум отвергает из-за несоответствия социальным стандартам и идеалам.

Анима – бессознательный образ женского начала в мужчине. Психолог связывает Аниму с эмоциями, настроениями и эмоциональными решениями.

Анимус – бессознательный образ мужского начала в женщине. Юнг связывает Анимус с категоричными, жесткими, чрезвычайно принципиальными, рациональными решениями.

Юнг предполагал, что у каждого человека есть как элементы анима, так и элементы анимуса с пропорциями, не обусловленными его половой принадлежностью. Например, анимус может доминировать в характере мужчины, но и анима может присутствовать.

Эго – центр нашего сознания, который логически и целенаправленно управляет и направляет наше поведение в соответствии с нашими целями и объективными условиями.

Самость – является воплощением целостности. Это та точка, тот центр личности, где происходит корреляция и адаптация бессознательного и сознания, т.е. где стороны идут на компромисс.

Идентичность координирует сознание и бессознательное и несет ответственность за сохранение целостности человека, а в случае, если личность не может выполнить свой долг, проявляются неврозы, личные конфликты и даже психические расстройства.

Таким образом, Юнг искал причины и результаты человеческой психологии и поведения в бессознательном. И, как мы заметили, в отличие от Фрейда, это не придавало половому инстинкту приоритет. С этими особенностями Юнг заложил основу для изучения не только биологических, но и психологических особенностей бессознательного.

Перевел: ЛилитМнацаканян

Типология личности по Карлу Юнгу и влияние на культуру

Как зависит характер восприятия мира от психологического типа личности и какова природа архетипичных образов коллективного бессознательного в работах швейцарского психиатра и культуролога Карла Густава Юнга

С ЧЕГО ВСЕ НАЧАЛОСЬ

Имя Карла Густава Юнга часто ассоциируется с именем другого известного ученого-психиатра – Зигмунда Фрейда. Несмотря на то, что на момент знакомства ученых Юнг уже пользовался популярностью, работы и взгляды Фрейда оказали на него существенное влияние. Впрочем, осваивая и перенимая ряд постулатов фрейдизма, Юнг критически относился к некоторым выводам друга. Со временем градус противоречий между ними возрастал, а в итоге и вовсе произошел полный разрыв.

Карл Юнг

Wikimedia Commons

Именно в этот период глухого одиночества и «внутренних колебаний с отсутствием почвы под ногами», как описывал его сам Юнг, он обращается к переживанию образов бессознательного. Анализируя собственную психику, учёный приходит к выводу, что именно психологический тип обуславливает суждения индивида.

Проблема типологии становится ключевой в исследованиях ученого. Результаты этого объемнейшего труда длиною в жизнь выражаются в книге «Психологические типы».

ХАРАКТЕР ВОСПРИЯТИЯ МИРА: ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ТИПЫ ЛИЧНОСТИ

Юнг выделяет две основные психологические направленности личности:

> интроверсия

> экстраверсия

и две группы базовых функций (подтипов): рациональные и иррациональные. Подтипы определяют характер восприятия мира и зависят от того, на что опирается оценочное суждение личности – на логику (поддающуюся анализу) или на субъективное восприятие.

Рациональные функции Юнга:

чувство. Человеку с такой функцией трудно принимать решения. Он получает удовольствие от переживаний и «сладких страданий», а делая выбор, может совершать его не обдуманно, а скорее импульсивно – идя на риск. В зрелом возрасте у таких людей эмоциональный вектор нередко сменяется, так, что им становится свойственна консервативность взглядов. Также они могут испытывать сложности с адаптацией к переменам. Например, Артюру Рембо эмоциональная экстраверсия сначала помогла стать гениальным поэтом и привлечь внимание современников, а позже – способствовала творческому выгоранию и отказу от писательства.

мышление. Личности с таким подтипом опираются на логику: исходя из цепочек причинно-следственных связей, они прогнозируют возможные результаты. Взгляд индивида с функцией мышления охватывает процесс целиком, учитывая все мелочи и детали. Неспешные и собранные, такие люди, прежде всего, опираются на факты, уделяя особое внимание организации собственного времени. Склонность к мышлению в совокупности с интроверсией, вероятно, стала одним из факторов, позволивших Альберту Эйнштейну развить сложнейшую теорию относительности: учёный чётко планировал каждый свой день, был предельно собран, и методично анализировал необходимые факты, шаг за шагом двигаясь в нужном направлении.

К иррациональным функциям Юнг относит:

ощущение. Люди с такой функцией обладают сенсорным типом восприятия. Они интересуются преимущественно настоящим, проживают каждый момент во всей его полноте, все предметы для них «существуют» только если они обладают сенсорными характеристиками: весом, объёмом, цветом и т.д. Категории добра и зла оцениваются такими людьми через переживание – то есть личный опыт. Для них актуален эмпирический путь познания – наблюдение, эксперимент, сравнение, измерение. Известный эмпирик Фрэнсис Бэкон стал одним из наиболее выдающихся английских философов благодаря убежденности, что каждое явление окружающей действительности можно испытать.

интуиция. Личности с интуитивной функцией нетерпеливы, стремительны, зачастую они отвергают накопленный коллективный опыт (прошлое) и реальность (настоящее), предпочитая в любой ситуации руководствоваться собственными убеждениями. Такие люди не зависят от оценки окружающих. Особое внимание интуиции уделял Рене Декарт, подразумевая под ней новые, несводимые к логике формы познания. Имея склонность опираться на интуитивные суждения, философ не признавал никаких теорий без интуитивных (априори ясных) аксиом и был убеждён в том, что главное в человеке – способность мыслить. Одно из наиболее известных выражений ученого: «Я мыслю, следовательно, существую».

Сочетание направленности и функции формирует восемь психологических типов личности. Например:

> Экстравертный мыслительный тип

> Экстравертный чувствующий тип > Интровертный интуитивный тип КОЛЛЕКТИВНОЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ: ОСОБЫЙ ТИП ПСИХИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ВНЕ ЧЕЛОВЕКА

Развивая теории Фрейда, Юнг формирует новую категорию – коллективное бессознательное, определяющую вид психической действительности вне личности. «Оно», как назвал бессознательное Фрейд, базируется на опыте древнего человека, мифах, образах и генетической памяти, передаваемой из поколения в поколение. Коллективное бессознательное буквально представляет собой «память предков» – то есть последовательные воспоминания, накапливающиеся не в сознании конкретного человека, а в сознании целого рода.

Однако, всего одной обобщенной категории было недостаточно для всеобъемлющего анализа психических процессов, поэтому Юнг ввёл понятие «архетип» – и выявил целый ряд базовых образов коллективного бессознательного, опираясь на искусство, религиозные аспекты и переживания духовных практик.

Архетип – особая программа восприятия и реакций на окружающую действительность, заложенная в человеке с рождения. Юнг связывал каждый архетип с тенденцией к самовыражению и, как культуролог, придавал большое значение искусству. Поэтому бессознательное у Юнга имеет скорее культурную природу, в то время как у Фрейда – личностную, физиологическую.

Шесть архетипов Юнга:

Анима – бессознательное женское в мужчине. Образ Девы Марии, матери, Моны Лизы;
Анимус – бессознательное мужское в женщине. Образ Иисуса, отца, Дон Жуана;
Персона. Социальная роль человека, навязанные в детстве стереотипы, потребность соответствовать общественному поощрению. Образ маски вместо подлинной личности;
Тень. Бессознательно отзеркаленные установки, настойчиво утверждаемые в сознании индивида. Всё неприемлемое, аморальное, вытесняемое. Образ Сатаны, Гитлера. Противопоставляется Персоне;
Самость. Гармоничный архетип, стремящийся к целостности. Благодаря ему регулируется ядро личности;
Мудрец. Образ Пророка, жизненной мудрости и познания

АРХЕТИПЫ ЮНГА В КУЛЬТУРЕ

Архетипы прослеживаются буквально во всех сферах жизни общества – это и логотипы известных компаний, и герои фильмов, книг или легенд, и яркие культурные образы. Наиболее наглядно они проявляются в изобразительном искусстве – ведь каждая картина визуализирует представления о тех или иных объектах с точки зрения художников, каждый из которых, в свою очередь, испытывает влияние определенных архетипов.

Анимус и Анима, противопоставленные друг другу, представляют собой гендерные столпы личности. Эти архетипы неосознаваемы и ведут непосредственно к бессознательному. Связь Анимы и бессознательного можно увидеть, например, в обрядах шаманов, часто использующих при подготовке к ритуалам женскую атрибутику, одежду и украшения. Отличный пример визуального представления бессознательного — картины перуанского шамана и художника Пабло Амаринго.

Пабло Амаринго

Проявление Анимы заметны в православных иконах: мужчины часто изображены с длинными волосами, тонкими изящными чертами лица, узкими запястьями, нередко они полностью лишены намеков на усы или бороду.

Андрей Рублев. Икона Архангела Михаила из Звенигородского чина. Начало XV века

Государственная Третьяковская галерея

Анима, как женская часть бессознательного, формирует в мужчине эмоциональность, раздражительность, а в некоторых случаях даже истеричную чувствительность. Анимус же – мужская часть бессознательно в женщине, напротив, апеллирует к таким понятиям как всеобщая совесть, создающая общественное мнение, облик морали и поощряемой добродетели. Характерный пример — Жанна Д’Арк, осваивающая исключительно мужское, относительно ее времени, занятие. Бессознательный Анимус сформировал в мышлении героини образ чести и доблести, создал конечную цель, подталкивая ее к кардинальным решениям. Визуализации Жанны Д’Арк также зачастую связаны именно с мужской атрибутикой (доспехи, мужская одежда, оружие).

Жан Огюст Доминик Энгр. Жанна д’Арк на коронации Карла VII в Реймском соборе. 1854

Лувр, Париж

Персона и Тень нередко противопоставляются друг другу, как то, что формируется под давлением общества, и то, что вытесняется, как неприемлемое и аморальное. Эти архетипы лежат в основе романа «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда». Именно так, как уживались в одном человеке две сущности – порядочный доктор и распутный преступник, – существуют в бессознательном Персона и Тень.

Самость, как отмечает Юнг, – противоречивый архетип, составляющий подлинную личность со светлыми и темными сторонами. После развития Самости от нее отделяется Эго (негативная часть), как, по мнению самого Юнга, от Бога отделился Сатана. Тем не менее, парадоксальность Самости (признание добра и зла, мужского и женского, интеллектуального и глупого) делает этот архетип индивидуальным и коллективным одновременно, создавая неповторимые черты каждого человека.

Под архетипом Мудреца понимается стремление личности к открытиям, опыту и знаниям. Ярким примером служит персонаж знаменитой трилогии «Властелин Колец» – маг Гэндальф. Как и сам архетип, герой появляется в те минуты, когда необходимо принять решение или найти выход. Нередко развитый архетип Мудреца приводит к озарению через сновидения, пограничные состояния или мистический опыт, часто граничащий с затворничеством и безумием.

Приведенные установки Юнг считал бессознательными веяниями, вытесненными травматичным опытом. Со временем они могут приобретать деструктивный характер, изматывая человека вытесненными аспектами и необходимостью подавлять определенные черты своей личности. В то же время проявления любого психотипа, подчиненные воле и ориентированные на сознание, позволяют человеку не только проявлять себя в культуре или науке, но и, в первую очередь, гармонично существовать с самим собой.

На обложке: Андре Массон. Автоматический рисунок. 1925. Нью-Йоркский музей современного искусства

Карл Юнг — Что такое архетипы?

Получите БЕСПЛАТНОЕ членское видео ! Подписывайтесь на нашу новостную рассылку.

Ниже приводится стенограмма этого видео.

Является ли разум новорожденного чистым листом, ожидающим стимулов и ввода от мира для обретения структуры и формы? Или у него есть заранее сформированная структура, которая влияет на то, как мы воспринимаем мир? Этот вопрос давно интересовал как психологов, так и философов.Карл Юнг, психиатр и основоположник аналитической психологии, психиатр 20-^{-х гг., Считал последнее.}

Согласно Юнгу, существуют «идентичные психические структуры, общие для всех», которые наследуются и влияют на то, как все люди воспринимают мир. Юнг назвал эти структуры архетипами, и в этом видео мы предоставим подробное введение в архетипы Юнга, объясняя, что они собой представляют, как они влияют на нашу жизнь, их отношение к символам и идеи Юнга о связи между религиозным опытом и архетипами.

Карл Юнг, помимо того, что был практикующим психиатром, был одним из ведущих экспертов по изучению религиозной и мифологической символики. Работа в обеих этих областях привела его к открытию архетипов. Изучая мифы и религии культур прошлого и настоящего, Юнг заметил, что многие из них имеют схожие паттерны, темы и символы. Это было интересно само по себе, но что еще больше возбудило любопытство Юнга, так это то, что некоторые из этих же тем и символов возникали в снах и фантазиях пациентов, страдающих шизофренией.Что могло объяснить такое сходство?

Юнг предположил, что человеческий разум, или психика, не является исключительно продуктом личного опыта, а скорее содержит элементы, которые являются доперсональными, или трансперсональными, и общими для всех. Эти элементы он назвал архетипами и предположил, что именно их влияние на человеческое мышление и поведение порождает сходство между различными мифами и религиями.

Чтобы правильно понять роль архетипов, мы должны сначала объяснить концепцию психики Юнга.Юнг описал психику как целостную личность, включающую в себя все мысли, поведение, чувства и эмоции. Юнг разделил психику на три основных области: сознание, личное бессознательное и коллективное бессознательное. Эти три области не изолированы друг от друга, а постоянно взаимодействуют компенсирующим образом.

Царство сознания — это просто поле осознавания, состоящее из тех психических содержаний, о которых он знает. Другими словами, любой опыт, попадающий в поле зрения человека, приобретает качество сознания.

Сознательная сфера психики, хотя и чрезвычайно важна сама по себе, согласно Юнгу, уступает своим масштабам бессознательной сферой. Бессознательное состоит из того психического содержания, о котором человек не подозревает, и Юнг разделил его на две основные части: личное бессознательное и коллективное бессознательное. Личное бессознательное, как следует из названия, индивидуально для каждого человека. Он состоит из событий жизни, которые считаются незначительными, забыты или подавляются из-за их печального характера.

В дополнение к личному бессознательному существует более глубокая и фундаментальная область бессознательного, которую Юнг назвал коллективным бессознательным. Коллективное бессознательное состоит из «психических структур» или «когнитивных категорий», которые не являются уникальными для человека, а, скорее, являются общими для всех, влияя на наши мысли, поведение и то, как мы смотрим на мир. Другими словами, коллективное бессознательное является домом для архетипов. Как выразился Юнг:

«Из бессознательного исходят определяющие влияния … которые, независимо от традиции, гарантируют в каждом отдельном человеке сходство и даже одинаковость опыта, а также того, как он представлен в воображении. (Архетипы и коллективное бессознательное, Карл Юнг)

Ученик Юнга, Эрих Нойман, использовал аналогию с физическими органами, чтобы прояснить концепцию архетипов. Подобно тому, как тело состоит из органов, которые в значительной степени сформировались до рождения, разум обладает психическими органами, которые его структурируют, то есть архетипами. Более того, как физические органы в большинстве случаев действуют без осознания человека, так и архетипы. И, что наиболее важно, точно так же, как адекватно функционирующие физические органы необходимы для здорового тела, здоровый дух зависит от правильного функционирования архетипов, как объясняет Нойман:

«Архетипические структурные элементы психики — это психические органы, от функционирования которых зависит благополучие человека и чье повреждение имеет катастрофические последствия.» (« Происхождение и история сознания », Эрих Нойман)

Важное различие между физическими органами и архетипами состоит в том, что в то время как физические органы можно непосредственно наблюдать с помощью органов чувств, архетипы не могут. Существование архетипов раскрывается в механизмах, которые они создают в сознании, а именно в проявлении символических образов.

Только через интерпретацию символов, проявленных архетипами, можно получить понимание архетипического паттерна человеческого разума.Эдвард Эдингер в своей работе « Эго и архетип » дает объяснение того, что такое символ с точки зрения юнгианской психологии, противопоставляя его знаку:

«Знак — это знак значения, обозначающий известную сущность. Согласно этому определению, язык — это система знаков, а не символов. С другой стороны, символ — это изображение или представление, указывающее на что-то по существу неизвестное, на загадку. Знак передает абстрактное, объективное значение, тогда как символ передает живое, субъективное значение.» (Эго и архетип, Эдвард Эдингер)

В то время как знаки, согласно этому определению, указывают на определенные вещи, которые существуют в мире, символы не обозначают вещи, которые существуют в физическом мире, а скорее указывают на существование неизвестных элементов психики или паттернов бессознательного. Как выразился Юнг:

«Когда мы говорим о [символическом] содержании, мы перемещаемся в мир образов, указывающих на нечто невыразимое. Мы не знаем, насколько ясны или неясны эти образы, метафоры и концепции по отношению к их трансцендентному объекту.. . (Однако) нет никаких сомнений в том, что за этими образами стоит нечто, выходящее за пределы сознания и действующее таким образом, что утверждения не изменяются безгранично и хаотично, но, очевидно, все относятся к нескольким основным принципам или архетипам ». (Психология и религия, Карл Юнг)

Важно отметить, что архетипы не проявляют один и тот же набор символических образов для каждого человека. Скорее, архетипы обеспечивают структуру, а не конкретную форму символического изображения.Конкретные формы изображений различаются от культуры к культуре и даже индивидуально. Однако, как Юнг заявил в отрывке, который только что процитировал символическое проявление архетипов, « не изменяются безгранично и хаотично ». Следовательно, если человек обращает внимание на символы, проявляющиеся в сознании, и размышляет о них, можно получить знание об архетипической структуре ума. Эрих Нойман следующим образом описывает роль символа в получении знаний об архетипах:

«Форма представления, свойственная бессознательному, не соответствует сознательному.Он не пытается и не может схватить и определить свои объекты в серии дискурсивных объяснений и свести их к ясности с помощью логического анализа. Другой путь бессознательного. Символы собираются вокруг того, что нужно объяснить, понять, истолковать. Акт обретения сознания состоит в концентрических группировках символов вокруг объекта, ограничивающих и описывающих неизвестное со многих сторон. Каждый символ обнажает другую существенную сторону объекта, который нужно схватить, указывает на другую грань значения.Только канон этих символов, собирающихся вокруг рассматриваемого центра, связной группы символов, может привести к пониманию того, на что указывают символы и что они пытаются выразить ». (Происхождение и история сознания, Эрих Нойман)

Чтобы предоставить пример типов символов, которые проявляются архетипами, мы рассмотрим архетип Юнга, названный Самостью. Самость — это центральный архетип, и его роль заключается в объединении других архетипических структур психики.Согласно Юнгу, важность архетипа Самости совпадает с тем фактом, что он является источником многих символов, встречающихся в религиях и мифах. Эдвард Эдингер в книге « Эго и архетип » раскрывает широкий спектр символов, проявленных Самостью:

«[Самость] выражается некоторыми типичными символическими изображениями, называемыми мандалами. Все изображения, которые подчеркивают круг с центром и обычно с дополнительным признаком квадрата, креста или какого-либо другого представления четвертичности, попадают в эту категорию … Есть также ряд других связанных тем и изображений, которые относятся к Самости.Такие темы, как целостность, тотальность, союз противоположностей, центральная точка воспроизводства, мировой морской флот, ось вселенной. . .эликсир жизни — все они относятся к Высшему Я, центральному источнику жизненной энергии, источнику нашего существа, которое проще всего описать как Бог. В самом деле, самые богатые источники феноменологического исследования Самости — это бесчисленные представления о божестве, которые человек сделал ». (Эго и архетип, Эдвард Эдингер)

Интересно осознать, что Юнг считал, что различные представления божеств в мифах и религиях, как прошлых, так и настоящих, были в корне символическими проявлениями архетипа Самости.Однако Юнг никоим образом не имел в виду редукцию бога к продукту человеческого разума, а писал:

«Это, конечно, не означает, что то, что мы называем бессознательным, идентично Богу или создано вместо него. Это просто среда, из которой, кажется, исходит религиозный опыт. Что касается дальнейших причин такого переживания, ответ на этот вопрос лежит за пределами человеческого знания. Познание Бога — это трансцендентная проблема ». (Неоткрытая личность: дилемма личности в современном обществе, Карл Юнг)

На протяжении всей жизни Юнг боролся с вопросом, каков окончательный источник архетипов.Иногда он предполагал, что они возникли эволюционным путем и могут изменяться в течение долгих периодов времени. Следующий отрывок отражает эту точку зрения:

«Человек« обладает »многими вещами, которые он никогда не приобретал, но унаследовал от своих предков. Он не родился как tabula rasa, он просто родился без сознания. Но он приносит с собой системы, которые организованы и готовы функционировать по-человечески, и этим он обязан миллионам лет человеческого развития.» (Собрание сочинений К.Г. Юнга: том 4, Карл Юнг)

Однако Юнг также симпатизировал идее, что архетипы могут быть подобны платоническим формам, существующим как тип неизменной трансцендентальной сущности. Как однажды написал Юнг:

«Возникла ли вообще эта психическая структура и ее элементы, архетипы, это метафизический вопрос, поэтому на него нет ответа». (Архетипы и коллективное бессознательное, Карл Юнг)

Каким бы ни был их исходный источник, Юнг считал, что архетипы играют огромную роль в жизни всех людей.Все больше осознавая архетипические паттерны через символы, которые они проявляют в психике, человек переживает расширение сознания. Юнг считал, что такое расширение имеет первостепенное значение, поскольку, как он выразился:

«Задача человека состоит в том, чтобы… осознать содержание, которое устремляется вверх из бессознательного. Он также не должен упорствовать в своей бессознательности или оставаться идентичным бессознательным элементам своего существа, уклоняясь, таким образом, от своей судьбы, которая состоит в том, чтобы создавать все больше и больше сознания.Насколько мы можем понять, единственная цель человеческого существования — зажечь свет во тьме простого бытия «. (Воспоминания, мечты, размышления, Карл Юнг)

Дополнительная литература

Связанные

C.G. Юнг — CAPT.org

Очерк аналитической психологии *

Эдвард Р. Эдингер, доктор медицины

Примечание: Изабель Бриггс Майерс создала индикатор типа Майерс-Бриггс ^® инструмент, основанный на теориях Карла Густава Юнга.Ее цель была сделать концепцию психологического типа, описанную Юнгом, понятны и доступны миру. Юнговские теории человеческая психика была сложной, и его стиль письма не всегда легко различимый. Следующая статья, объемом 15 страниц, резюмирует и описывает основные концепции C.G. Теории Юнга.

Аналитическая психология — школа глубинной психологии. на основе открытий и концепций Карла Густава Юнга.Юнг дал самый широкий и всесторонний взгляд на человеческую психику пока есть в наличии. Его труды включают в себя полностью разработанную теорию структура и динамика психики как в сознании, так и в бессознательные аспекты, подробная теория типов личности и, самое главное, полное описание вселенского, первозданного образы, происходящие из самых глубоких слоев бессознательной психики. Эти первозданные образы называются архетипами коллективного Без сознания .Последнее открытие позволило Юнгу описать поразительные параллели между бессознательными образами, создаваемыми людьми во сне и видениях и универсальные мотивы, найденные в религиях и мифологии всех возрастов.

Концепцию коллективного бессознательного дает аналитическая психология. дополнительное измерение по сравнению с другими школами психотерапии. Он выводит теорию и практику психотерапии из исключительного области психопатологии и связывает ее со всей историей эволюция психики человека во всех ее культурных проявлениях.Таким образом, практика аналитической психологии становится не только терапией. для невроза, но также и методика психологического развития применимо к нормальным и высшим людям.

Абстрактное теоретическое изложение чуждо Юнгу, который всегда стремились задействовать реакцию всего человека, а не только интеллекта. Таким образом, это представление следует рассматривать не более чем как двухмерное изображение. эскиз трехмерной реальности.

Либидо : Психическая энергия, которая направляет и мотивирует личность называется либидо . Интерес, внимание и драйв все это выражения либидо. Либидо, вложенное в данный предмет обозначается тем, насколько высоко он ценится. Либидо можно трансформировать или перемещены, но не уничтожены. Если либидо привязано к одному объекту исчезает, он снова появляется в другом месте. Либидо — это динамизм жизненный процесс проявляется в психической сфере.

Теория либидо тесно связана с законом противоположностей . Психические процессы зависят от напряжения и взаимодействия между противоположные полюса. Если одна сторона пары противоположностей становится чрезмерно преобладающая в личности, она может превратиться в ее противоположность. Это называется энантиодромией . Одностороннее сознательное отношение констеллирует свою противоположность в бессознательном.См. Эссе Юнга «О Психическая энергия »⁽¹⁾.

Психологические типы : Аналитическая психология различает несколько психологических типов . Они относятся к врожденным различиям в темпераменте, который заставляет людей воспринимать и реагировать на жизнь по-разному. Есть два типа отношения , экстраверт и интроверт .

Экстраверт характеризуется врожденной склонностью к либидо течет наружу, соединяя человека с внешний мир.Экстраверт естественно и спонтанно дает наибольший интерес и ценность для объект — люди, вещи, внешние достижения и т. д. Он или она будет чувствовать себя наиболее комфортно и успешно функционирует во внешнем мире и человеческом отношения, и будет беспокойным и неловко, когда один без диверсия. Имея мало отношения к внутреннему миру субъективности, экстраверт будет избегать этого и склонен недооценивать субъективные проблемы как болезненный или эгоистичный.

Интроверт характеризуется склонностью к либидо течь внутрь, связывая его или ее с субъективным, внутренним мир мыслей, фантазий и чувств. Наибольший интерес и Значение придается предмету — внутренние реакции и образы. Наиболее удовлетворительно интроверт будет работать без давления. адаптироваться к внешним обстоятельствам. Он или она предпочитает свои компания и сдержанна или неудобна в больших группах.

И интроверт, и экстраверт имеют недостатки своих сильных сторон. и каждый склонен недооценивать другого. Для экстраверта интроверт кажется эгоцентричным и сдерживающим себя. Для интроверта экстраверт кажется поверхностным, оппортунистическим и лицемерным.

Каждый человек обладает обеими склонностями, но обычно одна из них более развит, чем другой. Как пара противоположностей они следуют закон противоположностей.Таким образом, чрезмерный односторонний акцент на одно отношение может привести к появлению своей противоположности. Но наоборот, поскольку он неразвит и недифференцирован, предстанет в отрицательной, грубой и неадаптированной форме. Таким образом, крайний экстраверт станет жертвой негативной неполноценной интроверсии в виде впадин. Крайний интроверт, скорее всего, эпизоды компульсивной экстраверсии, которые являются грубыми, безрезультатными и неадаптированный к внешней реальности.

Помимо типов отношения, мы также различаем четыре функции Типы . Четыре основные психологические функции: мышление , чувство , ощущение и интуиция .

Мышление — это рациональная способность структурировать и синтезировать дискретные данные посредством концептуальных обобщений. Чувство — функция, определяющая стоимость.Это функция, которая ценит и продвигает человеческие отношения. Ощущение — это то, что функция, которая воспринимает и адаптируется к внешней реальности через чувства. Интуиция определяется как восприятие через бессознательное, то есть восприятие представлений или выводов, чьи происхождение неясно. Эти четыре функции объединяются в две пары противоположностей: мышление — чувство и ощущение — интуиция.

Хотя каждый человек потенциально может выполнять все четыре функции их распоряжение, на самом деле одна функция обычно более полно развит, чем другие. Это называется высшей функцией . Наименее развитым является тот, который наиболее примитивен и бессознателен. — нижняя функция .

Часто вторая функция получила значительное развитие что приближается к функции высшей функции.Это вспомогательный функция . Поскольку любая из четырех функций может быть более высокой, у нас есть возможность использовать четыре типа функций : мышление тип , чувственный тип , чувственный тип и интуитивный тип .

Тип мышления чаще встречается у мужчин, чем у женщин. Психическая жизнь мыслящего типа в основном связана с творением. интеллектуальных формул и соответствие всего жизненного опыта в эти формы.В той степени, в которой личность идентифицирована с функцией мышления и не осознавая другие функции, мышление будет иметь тенденцию к автократии и ограничивать полный опыт жизни. Поскольку чувство будет подчиненной функцией, его ценности будет страдать от самого пренебрежения. Человеческие отношения будут быстро приносятся в жертву, если они мешают господствующей формуле.

Чувственный тип чаще встречается у женщин, чем у мужчин.Развитие и поддержание личных отношений — вот главная цель. Чувствительность к человеческим потребностям и готовность идти навстречу это его выдающаяся характеристика. Находит наибольшее удовлетворение в отношениях с другими. В крайнем случае, этот тип функции может быть нежелателен из-за чрезмерного акцента на личных вопросах. С мышление — низшая функция, его способность к абстрактному, безличному приговоры будут проигнорированы или отклонены.Мышление будет принято только до тех пор, пока он играет подчиненную роль интересам чувство ценностей.

Модель sensation type отличается отличной адаптацией к простой, прозаичной реальности. Он или она довольны тем, что рассказывают к жизни в ее самых элементарных условиях без тонкости, размышлений или воображение. Тип ощущений кажется стабильным и приземленным, но может не хватать творческой искры.Видение и воображение, которые могут смягчить это состояние, связанное с землей, являются продуктом интуиции, которая является второстепенным функция этого типа. На самом деле сенсационный тип часто обесценивается. интуитивные выражения как нереальные фантазии и, таким образом, лишены крайне необходимой закваски во время душевной тяжести.

Интуитивный тип мотивирован в основном постоянным потоком новых видений и возможностей, порожденных активной интуицией.Новое, странное и неповторимое — постоянная приманка. Он или она часто замечает неясные связи между вещами, которые кажутся отдельные и не связанные между собой. Интуитивный ум работает быстрыми прыжками, что иногда бывает трудно понять другим. Когда попросили действовать медленнее, он или она может стать нетерпеливым, возможно учитывая, что слушатели медленно устанавливают соединения. Слабость этого типа заключается в его подчиненной функции ощущения.Отношение к реальности может быть бедным. Тяжелая работа, необходимая для реализации возможности в реальность или сделать интуитивную вспышку общепринятым кажется слишком обременительный. Он или она могут остаться непонятыми с пониманием, которое если они хотят принести плоды, другие должны терпеливо развивать их.

Типы функций редко бывают такими определенными, как описания. Обычно развитие вспомогательной функции смягчить и изменить описанные здесь характеристики резкости.Кроме того, у нас есть еще одно осложнение. По типу отношения у каждого из типов функций может быть интроверт или экстравертная ориентация.

В идеале все четыре функции должны быть доступны каждому. чтобы иметь полный отклик на жизненный опыт. Это один целей юнгианской психотерапии довести до сознания и помочь развитию нижних неразвитых функций чтобы приблизиться к психической целостности.

Многие конфликты в человеческих отношениях и споры можно понять через теорию психологических типов. Например, у Юнга объяснил разницу между психологическими теориями Фрейда и Адлер на этом основании. Теория Фрейда касается главным образом потребность человека в объекте и любовь к нему. Таким образом, это экстравертная теория. Теория Адлера основана на индивидуальном необходимо поддерживать собственную самооценку, престиж и власть.Адлер подчеркивает внутреннюю, субъективную потребность; следовательно, он замкнутый теория.

Различия в типе могут лежать в основе трудностей в межличностном общении. отношения. Семейные конфликты часто связаны с различиями по психологическому типу. Знание своего типа и факта то, что существуют другие не менее допустимые типы, часто может помочь релятивизировать собственные личные реакции и могут привести к более осознанным и плодотворные человеческие отношения.⁽²⁾

Структура психики : Психику можно разделить на сознательный и бессознательный аспектов. эго является центром сознания и отправной точкой для всех эмпирических психология. Это место индивидуальной идентичности, и все содержимое которые сознательны, должны быть связаны с ним. бессознательное включает в себя все психические элементы, которые находятся за пределами сознательного осознания и поэтому не связаны с эго.

Содержимое бессознательного впервые встречается как комплексы . Комплекс — эмоционально заряженная бессознательная психическая сущность. состоит из ряда связанных идей и образов, сгруппированных вокруг центральное ядро. В ходе расследования выяснилось, что это ядро является архетипом . image (см. ниже). Признается, что был поражен комплекс появлением аффекта, нарушающего психическое равновесие и нарушающего обычная функция эго.

Эго стоит между внутренним миром и внешним миром, и его задача — адаптироваться к обоим. По своей экстравертной ориентации он относится к внешней реальности. Через интроверсию он воспринимает и приспосабливается к внутренней, субъективной реальности. Требование внешнего адаптация приводит к построению психической структуры, которая посредник между эго и внешним миром общества. Этот посредническая структура называется персона , латинское слово для маски старинного актера.Это частично просчитанный общественный лицо человека предполагает по отношению к другим. Персона составлена различных элементов, некоторые из которых основаны на личных склонностях человека и другие, проистекающие из ожиданий общества и ранних обучение родителей и учителей.

Персона — это опосредующий компромисс между индивидуальностью и ожидания других. Это роль, которую человек играет в обществе. Это также защитное покрытие, которое защищает от посторонних глаз личное, интимное и уязвимое.Характерный символ ибо личность — это одежда, которую мы носим. Мечты о пропавших без вести или неподходящая одежда указывает на проблему с персоной. В идеале персона должен быть подходящим, хорошо сидящим и гибким. Это особенно важно, чтобы человек осознал, что он не тождественен его личность.

Персона иногда придает престиж и авторитет. коллективной группе, которая не используется должным образом для личных заканчивается.Отождествление с персоной может вызвать инфляцию и отчуждение от реальности. Другие расстройства личности включают отсутствие личности что оставляет человека чувствительным и уязвимым для всех социальных прикосновения, и слишком жесткая, защитная личность, которая является препятствием для реалистичная адаптация. Для дальнейшего обсуждения персонажа см. ⁽³⁾.

Подобно тому, как личность стоит между эго и внешним миром, так что другая психическая сущность стоит между эго и внутренним миром бессознательного.Этот объект называется тенью . Тень представляет собой совокупность личных характеристик и потенциальных возможностей о чем человек не подозревает. Обычно тень, как указано к слову, содержит неполноценные характеристики и недостатки, которые самооценка эго не позволит ему распознать.

Тень может быть представлена во сне такими фигурами, как преступники, пьяницы и изгои. Технически он должен быть одного пола как мечтатель.Как и все бессознательное, тень первый опыт работы в проекции. Это означает, что бессознательное собственное качество сначала распознается и реагирует на него, когда оно обнаруживается во внешнем объекте. Пока проецируется тень, человек может свободно ненавидеть и осуждать слабость и зло видно в других, сохраняя при этом чувство праведности. Открытие тени в качестве личного содержания может, если это произойдет внезапно, вызвать временное замешательство и депрессия.Это будет наиболее вероятно, если прежнее отношение эго было особенно раздуто.

Тень — это первый слой бессознательного, с которым можно столкнуться в психологическом анализе. Это не всегда негативный контент. Во многих случаях бессознательные положительные возможности личности проживают в тени. В таких случаях мы говорим о положительной тени . Кроме того, злой и опасный аспект тени часто в большей степени из-за обстоятельств, чем из-за его сути.Как животные которые стали порочными из-за голода и жестокого обращения, могут любовной заботой превратиться в верных товарищей, чтобы тень проиграла большая часть его отрицательного аспекта, когда сознательное принятие и внимание.

Проблема тени и ее проекции относится к коллективному психология тоже. Преследование евреев нацистами — это ужасающий пример того, насколько коллективная тень проекция может пойти.Тот же психологический механизм действует в дискриминация против других групп меньшинств. Чтобы узнать больше о тени, см. ⁽⁴⁾.

Первый слой бессознательного, тень, также называют Юнга личное бессознательное , в отличие от коллективное бессознательное. Личное бессознательное или тень содержит личное содержимое, принадлежащее самому человеку, которое может и должным образом должны быть осознаны и интегрированы в сознательное личность и эго.Коллективное бессознательное, с другой стороны, состоит из надличностного, универсального содержания, которое не может быть ассимилирован эго. Между этими двумя слоями бессознательного, личное и коллективное — это еще одна сущность с, так сказать, по одной ноге с каждой стороны. Это анима в человеке и анимус в женщине.

Анима — это автономное психическое содержание мужской личности. которую можно описать как внутреннюю женщину.Она психическое представление контрасексуальных элементов в человеке и изображается в символическом образы фигурами женщин, начиная от блудницы и соблазнительницы до божественная мудрость и духовный наставник. Она олицетворение женский принцип в мужчине, принцип Эрос , относящиеся к любви и родству. Проекция анимы ответственен за феномен «влюбленности» мужчины.» Слишком сильное отождествление эго с анимой приводит к тому, что мужчина чтобы внешне проявить женские качества.

Настроения анимы или состояния одержимости анимой могут быть узнаваемые по характерным чертам негодования и эмоционального снятие. Такое состояние парализует человека психически. и импотент. Скорее всего, это произойдет по отношению к женщине. с кем он эмоционально и сексуально связан.С полной психологической развития, анима приводит человека к полному смыслу человеческого отношения и дает ему доступ к более глубоким слоям психика, коллективное бессознательное.

Анимус — соответствующий представитель мужского элементы контрасексуальности в женской психологии. Это можно выразить в символических образах множества мужских фигур от пугающих, агрессивные мужчины, угрожающие изнасилованием предсказывающим светоносцам.Это является олицетворением мужского начала в женщинах, принцип Логоса , который является способностью к рациональности и сознание. «Влюбленность» женщины тоже происходит из-за проекция анимуса. Субъективная идентификация эго с анимусом заставляет женщину терять контакт со своим женским характер и приобретать больше мужских качеств.

одержимая анимусом женщина больше интересуется властью, чем в родстве.Как и в случае с мужской анимой, анимус чаще всего проявляется активизируется по отношению к эмоционально значимому мужчине, особенно мужчина, с которым она сексуально вовлечена. Действительно, анима и Анимусы имеют явную близость друг к другу. Малейшее свидетельство одного, вероятно, вызовет у партнера другое. Со зрелостью и максимального развития, анимус может стать ценным экстрасенсом сущность, позволяющая женщине функционировать с объективной рациональностью и, подобно аниме в мужчине, открывает ей коллективное без сознания.Дальнейшее обсуждение анимы и анимуса находится в ⁽⁵⁾. и ⁽⁶⁾.

Коллективное бессознательное , позднее названное объективным психика , является самым глубоким слоем бессознательного, которое обычно недоступны сознательному осознанию. Его природа универсальна, надлична. и неиндивидуальный. Его проявления воспринимаются как нечто чуждый эго, нуминозный или божественный.Содержание коллектива бессознательное называют архетипами и их частными символическими проявления, архетипических образа .

Понятие архетипа имеет тесную связь с понятием из инстинкт . Инстинкт — это модель поведения, которая врожденный и характерный для определенного вида. Инстинкты открыты наблюдая модели поведения отдельных организмов.В инстинкты — это неизвестный мотивирующий динамизм, который определяет поведение животного на биологическом уровне.

Архетип для психики — это то же самое, что инстинкт для тела. Существование архетипов выводится с помощью того же процесса, что и по которым мы делаем вывод о существовании инстинктов. Так же, как инстинкты общие для вида постулируются путем наблюдения за единообразием в биологическом поведении, поэтому архетипы выводятся путем наблюдения единообразие психических явлений.Так же, как инстинкты неизвестны мотивирующие динамизмы биологического поведения, архетипы неизвестны мотивирующий динамизм психики. Архетипы — это психические инстинкты человеческого вида. Хотя биологические инстинкты и психические архетипы имеют очень тесную связь, что именно эта связь мы не знаем больше, чем понимаем, как разум и тело связаны.

Архетипы воспринимаются и переживаются субъективно через определенные универсальные, типичные, повторяющиеся мифологические мотивы и образы.Эти архетипических образа , символически обработанных различными способами, являются основным содержанием религий, мифологий, легенд и сказок. сказки всех возрастов. Такие образы также возникают из коллективного бессознательного. людей через сны и видения в случаях глубокого психологического анализ, глубокий субъективный опыт или серьезное психическое расстройство. Опыт встречи с архетипическим образом имеет сильную эмоциональное воздействие, которое передает ощущение божественного или надличностного сила, превосходящая индивидуальное эго.Такой опыт часто трансформирует человека и радикально меняет его взгляд на жизнь.

архетипических изображений настолько разнообразны и многочисленны, что не поддаются исчерпывающему описанию. листинг. Для наших целей мы опишем четыре широкие категории архетипических образов.

I. Архетип Великой Матери , олицетворение женского начала, представляет плодородное чрево, из которого вся жизнь приходит и тьма могилы, в которую она возвращается.Его основные атрибуты — способность питать и поглощать. Он соответствует матери-природе в первозданном болоте — живому существу. постоянно нерестился и постоянно пожирался. Если великая мать питает нас, она хороша; если она угрожает поглотить нас, она плохой. В психологическом плане великая мать соответствует бессознательное, которое может питать и поддерживать эго или может проглотить это до психоза или самоубийства.Позитивные, творческие аспекты великая мать представлена грудью и маткой. Отрицательный, деструктивные аспекты проявляются как пожирающий рот или вагина dentata . В более абстрактном символизме все пустое, вогнутое. или сдерживание принадлежит великой матери. Таким образом, водоемы, сама земля, пещеры, жилища, всякие сосуды женственны. То же самое с ящиком, гробом и животом чудовища, которое проглатывает своих жертв.См. Нойман ⁽⁷⁾.

II. Архетип духовного отца . Как великий мать принадлежит природе, материи и земле, архетип великого отца относится к области света и духа. Это олицетворение мужского принципа сознания, символизируемого верхним солнечная область неба. Из этого края дует ветер, пневма , nous , ruach , который всегда был символом духа в отличие от материи.Солнце и дождь также представляют мужское начало. принцип как оплодотворяющие силы, оплодотворяющие восприимчивую землю. Изображения проникающих и проникающих предметов, такие как фаллос, нож, копье, стрела и луч относятся к духовному отцу. Перья, птицы, самолеты и все, что относится к полетам или высоте, являются частью этого комплекс символов, подчеркивающий высшие райские миры. В Кроме того, все изображения, включающие свет или освещение, относятся к мужское начало в отличие от темной приземленности отличная мать.Подсветка лица, короны, нимбы и ослепительное сияние всех видов — аспекты мужского солнечного символизм.

Образ мудрого старика судьи, священника, врача или Старейшина — человеческое олицетворение того же архетипа. Положительный аспект принципа духовного отца передает закон, порядок, дисциплину, рациональность, понимание и вдохновение. Его отрицательный аспект в том, что это может привести к отчуждению от конкретной реальности, вызывая инфляция, состояние духовного высокомерия или самонадеянности, которое порождает грандиозные мысли о трансцендентности и итогах судьбы Икара или Фаэтон.

III. Архетип трансформации относится к экстрасенсу процесс роста, изменения и перехода. Он может выразить себя во многих разных образах с одним и тем же основным смыслом. Опасные путешествия в неизвестные места, исследование темных мест, целенаправленный спуск в подземный мир или под море или в живот монстра, чтобы найти спрятанное сокровище — это выражение этот архетип.Тема смерти и возрождения, а также символизм обрядов инициации во всех их различных формах; Перекресток рек, вод или пропастей и восхождения на горы; в тема искупления, спасения или восстановления утраченного или деградировала, где бы она ни появлялась в мифологии или бессознательном символизм — все это выражения архетипа трансформации.

Тема рождения героя или чудо-ребенка тоже принадлежит к этому архетипу.Этот образ выражает появление нового, динамическое содержание личности, предвещающее решительные изменения и расширение сознания. ⁽⁸⁾

Богатым и сложным примером этого архетипа является символика средневековой алхимии. В алхимии психическая трансформация процесс был спроецирован в материю. Целью алхимиков было превратить простую материю в золото или другой в высшей степени ценный объект.Образы алхимии происходят из коллективного бессознательного. и принадлежит собственно психологическому процессу трансформации. ⁽⁹⁾

IV. Центральный архетип, Самость , выражает психическую целостность или совокупность. Self определяется Юнгом как центр и окружность психики. Он включает в себя парадоксальную единство всех противоположностей, воплощенных в мужском и женском архетипах.Поскольку это пограничное понятие, относящееся к сущности, которая выходит за рамки и охватывает индивидуальное эго, мы можем только намекать на него и не включать его в определение. По мере появления центрального архетипа, это часто проявляется как процесс центрирования или как процесс вовлечения союз противоположностей.

Алхимический символизм дает нам многочисленные примеры центральных архетип как союз противоположностей. Например, философский камень, одна из целей алхимического процесса, был изображен как результат брака красного короля и белой королевы, или от союза солнца и луны, или огня и воды.Продукт такого союза — парадоксальный образ, часто описываемый как гермафродитный. Другие образы, которые используются для выражения союза противоположностей: примирение противоборствующих партизанских фракций и примирение добра и зла, Бога и сатаны.

Возникающий центральный архетип дает начало изображениям мандалы . Термин мандала используется для описания представлений Я, архетип тотальности.Типичная мандала в простейшем виде форма представляет собой квадратный круг, объединяющий элементы круга с центр плюс квадрат, крест или какое-то другое выражение четверичности.

Мандалы можно найти повсюду, во все времена и в любом месте. Они кажутся представлять основной объединяющий и интегрирующий принцип, лежащий в самом корне психики. Мандалы можно найти в культурных товары всех рас. Обычно появляется полностью развитая мандала в снах человека только после длительного процесса психологического разработка.Затем это переживается как освобождение от другого непримиримый конфликт и может передать сверхъестественное осознание жизни как нечто в высшей степени гармоничное и значимое, несмотря на очевидные противоречия. ^(10,11)

Психологическое развитие — прогрессивное появление и дифференциация эго или сознания от исходного состояния бессознательного. Это процесс, который в идеале продолжается на протяжении всего продолжительность жизни человека.В отличие от физического развития, нет времени, когда можно сказать, что полная психическая развитие было достигнуто. Хотя мы можем выделить различные стадии разработки для наглядности, фактически одна стадия сливается с другим в едином жидком континууме.

На ранней стадии у эго очень мало автономии. Это в значительной степени в состоянии отождествления с объективной психикой внутри и внешний мир без.Он живет в мире архетипов и не делает четкого различия между внутренними и внешними объектами. Это примитивное состояние развития эго называется в честь Леви-Брюля: участие мистики , и разделяется как примитивными и ребенок. Это состояние магического участия и интерпретации между эго и его окружением. Что такое эго, а что не эго не различаются. Внутренний мир и внешний мир переживаются как единое целое.Это примитивное состояние мистического участия также очевидно в феномене психологии мафии, в которой индивидуальные сознание и ответственность временно затмеваются идентификацией с коллективным динамизмом.

Юнг не пытался представить систематическую теорию психологического разработка. Однако некоторые из его последователей, особенно Нойман ⁽¹²⁾, попытались восполнить этот пробел. Следуя Нейману, этапы психологического развития можно описать следующим образом.

Первое или исходное состояние называется уроборической стадией , происходит от uroborus , круглое изображение хвостоглотки змея. Это относится к изначальной целостности и самодостаточности. что предшествует рождению сознания. Эго существует только как скрытая потенциальность в состоянии первичной идентичности с Самость или объективная психика. Предполагается, что это состояние относится к во внутриутробный период и в раннем младенчестве.

Переход между этим состоянием и вторым этапом развития соответствует созданию мира для индивидуальной психики. Таким образом, мифы о сотворении мира относятся к этому первому решающему событию в мире. психическое развитие — рождение эго из бессознательного. Основная тема всех мифов о творении — разделение. Из недифференцированных целостность одного элемента отличается от другого. Это может быть выражено как создание света — отделение света от тьмы, или как разделение мира родителей — различие между мужское и женское начало или возникновение порядка из хаоса.В каждом случае значение одно и то же, а именно рождение сознания, способность различать противоположности.

Второй этап психологического развития называется матриархат. фаза . Хотя начальное сознание появилось, оно пока только тусклый и прерывистый. Возникающее эго по-прежнему в значительной степени пассивно и зависит от его уроборической матрицы, которая теперь принимает вид великой матери.Мужских и женских элементов еще нет. четко дифференцированный, так что великая мать по-прежнему будет недифференцированной что касается секса. К этому этапу относится образ фаллической матери. включающие как мужские, так и женские компоненты. Здесь правящая психическая сущность — великая мать. Преобладающая проблема будет искать ее питания и поддержки и избегать ее разрушительных, пожирающий аспект. Отцовский архетип или мужской принцип еще не вышли в отдельное существование.Мама по-прежнему все. В эго достигло лишь ненадежного разделения и все еще зависит на бессознательном, которое олицетворяется великой матерью.

Матриархальная фаза мифологически представлена образами древних ближневосточных материнских религий, например, Кибела-Аттис миф. Аттис, сын-любовник Кибелы, изменил ей. В безумие сожаления, отражающее его зависимую зависимость, он был кастрирован и убил.Матриархальная фаза соответствует эдиповой фазе . фаза , как описано Фрейдом. Однако аналитические психологи интерпретировать инцест символически, а не буквально, как это было сделано по Фрейду. Матриархальная фаза — это фаза изначального инцеста, символически говоря, до появления табу на инцест. В жизни человека эта фаза примерно соответствует ранние годы детства.

Третий этап называется фазой патриархата. Переход характеризуется определенными темами, изображениями и действиями. В попытка вырваться из матриархальной фазы, женское начало с все его атрибуты отвергаются и амортизируются. Тема посвящения ритуалы относятся к этому переходному периоду. Отец архетип или мужское начало проявляется в полную силу и заявляет о своей верности человека. Установлены тесты, задачи, правила и дисциплина против сочувствия и комфортного сдерживания великая мать.Установлено табу на инцест, запрещающее регресс в материнское состояние.

После перехода к патриархальному этапу, архетип великого отца, принцип мужского духа, определяет ценности и цели жизни. Сознание, индивидуальное ответственность, самодисциплина и рациональность будут преобладающими ценности. Все, что касается женского начала, будет подавленные, приниженные или подчиненные мужским целям.В детстве развития, патриархальная фаза будет особенно очевидна в годы, предшествующие половому созреванию.

Четвертая фаза обозначена как интегративная фаза . В предшествующий патриархальный этап оставил человека односторонним и неполный. Женское начало, женщина и, следовательно, анима. а бессознательное подавлялось и игнорировалось. Еще одно изменение или, таким образом, необходим переход, чтобы искупить эти забытые психические элементы.

Эта переходная фаза также имеет свои характерные образы. В Наиболее типичный миф — это герой, сражающийся с драконом. В этом архетипическом история, красивая дева находится в плену у дракона или чудовища. Дева — это анима, драгоценный, но игнорируемый женский принцип. который был отвергнут и обесценен в предыдущей патриархальной фаза развития. Монстр представляет собой остаточный уроборический государство, великая мать в ее разрушительном, пожирающем аспекте.В Анима или женское начало по-прежнему связаны с этим опасным элементом и освободиться можно только героическим действием. Герой представляет необходимое эгоистическое отношение, готовое отказаться от безопасности общепринятых патриархальных стандартов и разоблачить себя однажды снова к бессознательному, опасности регресса и рабства женщине, чтобы выкупить потерянный, но необходимый элемент, анима. Если это удастся, анима, или женский принцип, будет поднят до надлежащего значения, изменяя и завершая предыдущий одностороннее патриархальное отношение.

Это решающий шаг в психологической интеграции, к примирению противоположностей; мужское и женское, закон и любовь, сознательная и бессознательная, дух и природа. В индивидуальном развития молодежи, эта фаза соответствует зарождающемуся способность общаться с девочками в период полового созревания, что впоследствии затем последовала любовь к конкретной женщине и, в конечном итоге, брак.

Следует понимать, что хотя эти фазы психического развития были связаны с различными периодами развития ребенка и молодой человек, их значение не ограничивается этими внешними событиями.Конец психологического развития не достигается событием. брака. Такие внешние события — это только внешние проявления. архетипического процесса развития, который все еще ждет своего внутреннего реализация. Кроме того, здесь присутствует серия психологических этапов. описанное можно пройти не один, а много раз в курсе психического развития. Эти этапы, так сказать, последовательные. путевые станции, к которым мы возвращаемся снова и снова в ходе спиральное путешествие, которое повторяет один и тот же курс многократно но каждый раз на разном уровне осознания.*

* Приведенный выше отчет о развитии относится, в частности, к мужская психология. Хотя применяются те же стадии развития для женщины они будут восприниматься несколько иначе. Соответствующие мифы — это мифы о Деметре, Персефоне, Аморе и Психея. См. Превосходный комментарий Ноймана к книге Amor and Psyche. ⁽¹³⁾

Главный вклад Юнга в психологию развития — это его концепция. индивидуации.Термин относится к процессу развития, который начинается у взрослого человека, обычно после тридцати пяти лет, и в случае успеха приводит к открытию Самости и замене эго как личностного центра.

Индивидуация — это открытие и расширенный диалог с объективная психика, всеобъемлющим выражением которой является Самость. Он начинается с одного или нескольких решающих переживаний, бросающих вызов эгоцентризму. и создание осознания того, что эго подвержено более всестороннему психическая сущность.Хотя полные плоды процесса индивидуации появляются только во второй половине жизни, развивающиеся отношения между эго и объективная психика непрерывны от рождения до смерти.

Процесс психотерапии : Психотерапия — это систематическое исследование и развитие внутренней жизни. это применимо не только к неврозам и психическим расстройствам, но и к люди с нормальной психологией, желающие продвигать свои собственные психологические разработка.Разработана уникальная комплексная методика. Основным инструментом этой процедуры является личность пациента. психотерапевт. Таким образом, отбору уделяется большое внимание. и обучение потенциальных психотерапевтов.

Основное требование к психотерапевту — это то, что он или она прошел тщательный личный анализ, который привел к высокому уровень психологического развития. Это основная аксиома, что терапевт не может вести психическое развитие своего пациента дальше, чем он сам исчез.По сути, это возможность пациента живые отношения и диалог с более развитыми сознательными личность, оказывающая лечебный эффект.

После первичной консультации, когда будет принято решение начать работа с конкретным психотерапевтом, процедура запущена взяв подробный анамнез . Это историческое резюме и обсуждение всего значимого жизненного опыта в хронологическом порядок, который может вспомнить пациент.Далее следует изучение текущая жизненная ситуация с особым акцентом на областях, которые считаются проблематичными. Только когда прошлое и настоящее были исследованы адекватно, насколько они доступны сознанию, обращает ли терапевт внимание на бессознательное.

Главный подход к бессознательному — через толкование сновидений . Мечта считается выражением цели психика, описывающая на символическом языке природу текущего психическая ситуация.Таким образом, понимание снов становится мощным помощь в росте сознания.

Сон — это символ . У этого термина есть особый оттенок. в аналитической психологии. Символ не является знаком и не стоит для известного значения, которое может быть так же хорошо выражено в другом способ. Символ — это изображение или форма, дающие наилучшее доступное выражение. к содержанию, значение которого все еще в значительной степени неизвестно.На основе из этого определения ясно, что символ (или мечта) не может быть интерпретируется, как если бы это был знак, обозначающий хорошо известное значение. К нему нужно подходить методом по аналогии , который усиливает неизвестный смысл до видимости.

В аналитической психологии проводится толкование снов. на усиление . Метод имеет два аспекта: личных усиление и общее усиление .

Персональное усиление выполняется путем запроса у пациента ассоциации к каждому из конкретных предметов и фигур в мечта. Ассоциации — это спонтанные чувства, мысли. и воспоминания, которые приходят на ум относительно данного пункта в мечтать. Сумма ассоциаций со всеми элементами в сон обеспечивают личный контекст сна и часто приводят к значительный смысл.

Общее усиление проводит психотерапевт основа личных знаний. Он обеспечивает коллективный, архетипический ассоциации с элементами сна. Вот где терапевт используется знание коллективной или объективной психики. Когда сон содержит архетипический образ или тему, демонстрирует терапевт это путем представления параллельных образов из мифологии, легенд и фольклора.Общее усиление устанавливает коллективный контекст мечта, позволяющая рассматривать ее как относящуюся не только к личному психическая проблема, но также и общая, коллективная проблема ко всему человеческому опыту. Общее усиление знакомит с пациентом коллективной или объективной психике и в то же время помогает процесс отделения эго от объективной психики. Пока пациент переживает свои проблемы и мечты как имея в виду только его личную психологию, его эго остается в значительной степени отождествляется с объективной психикой, и он несет бремя коллективная вина и ответственность, не являющиеся собственно личными, которые может парализовать его способность функционировать.

Помимо сновидений, творческой и выразительной деятельности всех виды приветствуются. Рисунок, живопись, скульптура, написание рассказов, и т. д., могут быть предложены как средство выражения возникающих бессознательных материал. Такие творческие продукты затем исследуются примерно так же путь как мечты. Даже без аналитической интерпретации усилия словесное или визуальное выражение бессознательных образов часто может быть очень полезным.Объективация психического образа живописью например, может помочь отделить эго от бессознательного. и может высвободить некоторое количество психической энергии.

На более позднем этапе психотерапии другой важной техникой является вводится в подходящих случаях. Это называется активным воображением . Эта процедура должна быть усвоена и требует значительного опыта. использовать. В его использовании должна быть дискриминация, поскольку в некоторых случаях есть опасность, что он может активировать бессознательное содержимое, которое нельзя контролировать.Однако при правильном использовании это очень ценный техника.

Активное воображение — это процесс сознательного, преднамеренного участия в фэнтези. Часто это принимает форму диалога между эго. и фантастическая фигура — возможно, тень или анима. Это может быть чрезвычайно полезно для внесения бессознательного содержания в сознание, особенно когда эго чувствует, что зашло в тупик. В той степени, в которой пациент может самостоятельно успешно использовать активное воображение, будет меньше нужды в помощи терапевта.Действительно, развитие этой методики часто приводит к прекращению формальная психотерапия, поскольку в этом случае пациент имеет возможность относиться к бессознательному и иметь с ним дело.

Очень распространенное и важное явление в психотерапии — это перевод . Это относится к эмоциональной вовлеченности, либо положительный или отрицательный, основанный на бессознательных факторах, которые пациент чувствует к психотерапевту.Перенос происходит из-за проекции бессознательного содержания на терапевта. Такая проекция может имеют разное содержание и интенсивность. Обычно раннее форма проекции — это ожидание лечения в так же, как с пациентом лечился родитель того же секс как аналитик. Однако в глубоком переносе после анализа из этих поверхностных аспектов обычно обнаруживается, что перенос основан на проекции Самости на аналитика.Аналитик затем становится наделенным всей устрашающей силой и властью божество. Пока эта проекция преобладает, отношения для терапевта будет вместилищем высшей жизненной ценности. Это потому, что Атман является центром и источником психической жизни, и контакт с ним должен быть сохранен любой ценой. Пока терапевт несет проекцию Самости, отношения между терапевтом и пациентом будет эквивалентно соединению с Самостью, которая жизненно важна для психики пациента.До степени что эту проекцию можно осознанно распознать, зависимость от терапевт будет постепенно заменяться внутренним отношением к Самости. Через промежуточный этап переживания и жизни через перенос пациент постепенно достигнет осознания внутренней силы и авторитета объективной психики как таковой проявляется внутренне. ⁽¹⁴⁾

Синхронность — термин, придуманный Юнгом для обозначения постулируемой причинной связи. соединяющий принцип для объяснения возникновения значимых совпадений.Феномен синхронности стоит на грани человеческого знание и то, что о нем говорится, должно оставаться предварительным. Тем не менее, появляется все больше свидетельств того, что при определенных обстоятельства, события во внешнем мире по содержанию совпадали с внутренние психические состояния. Доказательства экстрасенсорного восприятия и парапсихологических эксперименты указывают на это.

Синхронные события часто встречаются при анализе бессознательное, особенно когда объективная психика активирован.Иногда, например, уместные ассоциации с сон относится к жизненному опыту, который происходит после сон а не до этого. Накапливаются доказательства того, что объективная психика функционирует вне категорий времени и пространства. Мечты таким образом, может ссылаться на будущие события, а также на прошлые события.

Можно ли считать событие примером синхронности зависит от субъективной реакции человека — чувствует ли он это должно быть значимое совпадение.Очевидно такие субъективные суждения не могут быть проверены объективными статистическими методами. Такой субъективный переживания — это эмпирические данные психологии. По этому субъективному На основе этого известно, что синхронные события действительно происходят, иногда с грандиозным воздействием на человека.

Полное значение синхронности еще предстоит раскрыть. У нас уже есть намеки на то, что до сих пор известно, что в какой-то момент объективная психика может проявиться с внешней физической реальностью, чтобы сформировать унитарная реальность, превосходящая противоположность субъекта и объекта.⁽¹⁵⁾

Библиография

1. Юнг, К.Г. Структура и динамика психики . Собрание сочинений, т. 8, серия Боллинген XX. Пантеон, Нью-Йорк, 1960. С. 3-66.

2. Юнг, К.Г. Психологические типы . Рутледж и Кеган Пол, Лондон, 1923 г.

3. Юнг, К.Г. Два очерка аналитической психологии . Собрано Сочинения, Vol. 7, серия Боллинген XX.Пантеон, Нью-Йорк, 1953, стр. 190-193.

4. фон Франц, Мария-Луиза. «Процесс индивидуации» в Человек и его символы , под редакцией К.Г. Юнг, Даблдэй, Сад Сити, Нью-Йорк, 1964, стр. 168–172.

5. Юнг, К.Г. Два очерка , стр. 186-209.

6. фон Франц, Мария-Луиза, стр. 177–195.

7. Neumann, Erich. Великая Мать . Боллинген серии XLVII.Пантеон, Нью-Йорк, 1955.

8. Юнг, К.Г. Символы преображения , Собрание сочинений, Vol. 5, серия Боллинген XX. Пантеон, Нью-Йорк, 1956.

9. Jung, C.G. Психология и алхимия , Собрание сочинений, Vol. 12, серия Боллинген XX. Пантеон, Нью-Йорк, 1953.

10. Jung, C.G. «Относительно символизма мандалы» в г. Архетипы и коллективное бессознательное , Собрание сочинений, Vol.9 (1), Боллинген серии XX. Пантеон, Нью-Йорк, 1959, стр. 355–384.

11. von Franz, Marie-Louise, pp. 196-211.

12. Neumann, Erich. Истоки и история сознания , Боллинген серии XLII. Пантеон, Нью-Йорк, 1954.

13. Neumann, Erich. Амор и Психея , серия Боллинген LIV. Пантеон, Нью-Йорк, 1956. 14.

14. Jung, C.G. Практика психотерапии , Собрание Сочинения, Vol.16, серия Боллинген XX. Пантеон, Нью-Йорк, 1958.

15. Юнг, К.Г. «Синхронность: принцип акаузальной связи», in Структура и динамика психики , стр. 417-419.

* ОПИСАНИЕ АНАЛИТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ, Эдвард Ф. Эдингер, доктор медицины, был впервые опубликован в Quadrant, публикации Фонда Юнга. for Analytical Psychology, Inc., Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, в 1968 году.

архетипов бренда — что это такое? Архетипы Карла Юнга как бренды

Определение архетипов бренда: Известный психолог Карл Юнг (произносится: «молодой») предположил, что люди используют символизм для более легкого понимания сложных концепций.В результате своего исследования Юнг заявил: «Существуют формы или образы коллективного характера, которые встречаются практически по всей Земле как составные части мифов и в то же время как отдельные продукты бессознательного».

В этой работе Юнг утверждал, что с течением времени для людей определенные пути к большему пониманию остаются узнаваемыми и вневременными. И что эти пути к большему пониманию следует разделить на категории. Кроме того, эти категории демонстрируют черты личности, которые легко понять — а в случае брендов — клиенты и компании, стремящиеся определить свою клиентскую аудиторию.Он называл их архетипами.

«Эти [архетипы] запечатлены и встроены в нашу психику».

При правильном определении архетипы бренда будут отражать индивидуальность брендов и служат для лучшего согласования типа личности с конкретными личностями клиентов. Применительно к бренду идея архетипов довольно универсальна и может быть особенно эффективной в качестве ориентира для бренд-менеджеров, стремящихся сосредоточить усилия своей команды.

Существует двенадцать архетипов брендов: Невинный, Обыватель, Герой, Преступник, Исследователь, Создатель, Правитель, Волшебник, Любовник, Попечитель, Шут и Мудрец.

Давайте взглянем на несколько примеров:

Невинный: Показывает счастье, добро, оптимизм, безопасность, романтику и молодость. Примеры брендов: Coca-Cola, Nintendo Wii, Dove
Обыватель: Ищет связи и принадлежности; признан благосклонным, верным и практичным. Примеры брендов: IKEA, Home Depot, eBay
Герой: Герой мужественен, отважен и вдохновляет, его задача — сделать мир лучше.E Примеры брендов включают: Nike, BMW, Duracell
Мятежник: Ставит под сомнение власть и нарушает правила; Мятежник жаждет восстания и революции. Примеры брендов: Virgin, Harley-Davidson, Diesel (джинсы)
The Explorer: Находит вдохновение в путешествиях, рисках, открытиях и новых впечатлениях. Примеры брендов: Jeep, Red Bull, REI
Создатель: Воодушевленный, изобретательный и стремящийся создавать вещи, имеющие непреходящее значение и ценность. Примеры брендов: Lego, Crayola, Adobe
Правитель: Создает порядок из хаоса. Правитель, как правило, властный и суровый, но ответственный и организованный. Примеры брендов: Mercedes-Benz, Microsoft, British Airways
Волшебник: Желает создать что-то особенное и воплотить мечты в реальность, Маг считается дальновидным и одухотворенным. Примеры брендов: Apple, Disney, Absolut
The Lover: Создает интимные моменты, вдохновляет на любовь, страсть, романтику и приверженность. Примеры брендов: Victoria’s Secret, Chanel, Haagen Dazs
Опекун: Защищает и заботится о других, сострадателен, заботлив и щедр. Примеры брендов: Johnson & Johnson, Campbell’s Soup, UNICEF
Шут: Доставляет радость миру своим юмором, весельем, непочтительностью и часто любит пошалить. Примеры брендов: Old Spice, Ben & Jerry’s, M & Ms
Мудрец: Стремясь помочь миру обрести более глубокое понимание и мудрость, Мудрец служит вдумчивым наставником или советником. Примеры брендов: Google, PBS, Philips

Архетипы Юнга

Пояснения> Идентификация > Архетипы Юнга

Психолог Карл Густав Юнг описал несколько архетипов, основанных на наблюдение за различными, но повторяющимися образцами мыслей и действий, которые появляются снова и снова среди людей, стран и континентов.

Основные архетипы Юнга — это не «типы», какими может быть каждый человек. классифицируется как одно или другое. Скорее, у каждого из нас есть все основные архетипы внутри нас. Он перечислил четыре основные формы архетипов:

Тень

Тень — очень распространенный архетип, отражающий более глубокие элементы нашего психике, где возникают общие для всех нас «скрытые предрасположенности». Это также отражает то, что когда-то было отделились от нас рано управление объекты в наших жизнях.

Судя по названию, он темный, призрачный, неизвестный и потенциально тревожный. Это олицетворяет хаос и дикость характера. Таким образом, тень не подчиняется правил, и тем самым может открыть новые земли или погрузить вещи в хаос и боевой. В нем есть чувство экзотики, и он может быть тревожно увлекательным. В миф, он появляется как дикий человек, люди-пауки, таинственные бойцы и темные враги.

Мы можем видеть тень в других и, если осмелимся, знать ее в себе.Однако в основном мы отрицать это в себе и спроецировать это на других. Он также может жить своей собственной жизнью, так как Другой. Сильная цель что некоторые предпринимают, чтобы повторно интегрировать тень, темную сторону и свет «настоящего» я. Если это можно сделать эффективно, тогда мы сможем стать «целыми» еще раз, объединяя то, что когда-то было отделился от нас.

Наша тень может появляться во снах, галлюцинациях и размышлениях, часто как что-то или кто-то в чем-то плохой, внушающий страх или презренный.Это может соблазнять ложной дружбой или угрожать бессердечным пренебрежением. Встречи с его помощью, как аспект подсознания, можно выявить более глубокие мысли и страхи. Он также может принимать на себя прямое физическое действие, когда человек сбит с толку, ошеломлен. или под наркотиками.

Анима и Анимус

Второй наиболее распространенный образец — это Анима (женщина) / Анимус. (мужчина), или, проще говоря, Душа, и является путем к общению с коллективное бессознательное.Анима / анимус представляет нашу истинное я, как в отличие от масок мы носить каждый день и является источником нашего творчества.

Эти архетипы могут показаться чем-то экзотическим или необычным, возможно с удивительными навыками и способностями. В художественной литературе герои, супергерои и боги могут представляют этих могущественных существ и пробуждают в нас чувство всемогущества, которое мы знали в это очень рано неонатальная фаза.

Анима и анимус — это женские и мужские принципы, которые олицетворяют эту глубокую разница.Хотя у мужчин есть фундаментальный анимус, а у женщин — анима, каждый может также есть и другая сторона, так же как у мужчин есть женская сторона, а у женщин — мужская. Юнг рассматривал мужчин как обладающих одной доминирующей анимой, чему способствовали женщины-члены его семье, в то время как у женщин более сложный, изменчивый анимус, возможно, состоящий из несколько частей.

Юнг предположил, что развитие анимы / анимуса началось с младенчества. проекция на мать, а затем проецируется на потенциальных партнеров до прочного отношения можно найти.

Сизигия (божественная пара)

В сочетании анима и анимус известны как сизигия (это слово также используется для обозначения обозначают выравнивание планет), представляя целостность и завершенность. Этот сочетание приносит большую силу и может быть обнаружено в религиозных сочетаниях, таких как христианская святая Троица (Отец, Сын и Святой Дух).

Идеальное партнерство между мужчиной и женщиной может возникнуть, когда не только наши совместимы с физическими формами, но также с анимой и анимусом.Таким образом, вы можете найти ваша вторая половинка. Найти подходящую вторую половину — это целая жизнь поиска для многих из нас, и немногие из нас преуспевают в этом поиске. Любовь к другому указывает на действительную, предполагаемое или ожидаемое близкое совпадение.

Самость

Для Юнга «я» — это не просто «я», а Бог. Это дух, который соединяет и является частью вселенной. Это единое целое, объединяющее оба сознание и бессознательное состояние. Его можно найти где-нибудь в таких принципах. как нирвана и экстатическая гармония.Возможно, это то, что Жак Лакан назвал ‘реальный’.

Юнг описал создание себя как процесс индивидуации, в котором все аспекты объединены в одно целое. Таким образом, «возрождение» возвращается к целостность рождения, прежде чем мы начнем разделить себя на много частей.

Другие архетипы

Юнг сказал, что существует большое количество архетипов. Они часто связаны к основным архетипам и может представлять их аспекты.Они также перекрываются и многие могут появляться в одном и том же человеке. Например:

Семейные архетипы
- Отец: Суровый, сильный, властный
- Мать: кормление, воспитание, успокоение
- Ребенок: Рождение, начало, спасение
Сюжетные архетипы
- Герой: Спасатель, чемпион
- Дева: Чистота, желание
- Мудрый старик: Знания, руководство
- Маг: Таинственный, могущественный
- Мать Земля: Природа
- Ведьма или колдунья: опасно
- Обманщик: обман, скрытый
Образцы животных
- Верная собака: безоговорочная преданность
- Стойкая лошадь: никогда не сдаваться
- Коварный кот: корыстолюбие

Глубокие истоки

Примечательной особенностью архетипов Юнга является то, что мы узнаем их в изображение и эмоции.Это оказывает на нас глубокое воздействие и подразумевает, что они имеют глубокие и первобытное происхождение. Таким образом, они обладают особым потенциалом значимости. и могут бояться или почитаться как загадочные означающие вещи за пределами нашего полного понимания.

В более ранних работах Юнг связывал архетипы с наследственностью и рассматривал их. как инстинктивное. Тем не менее, где бы он ни смотрел на разные культуры, он обнаруживал то же самое. архетипы и, таким образом, пришли к пониманию их как фундаментальных сил, которые как-то существовать вне нас.Они существовали в древних мифах как духи стихий. и Юнг стремился соединиться с этим глубоким и старым опытом.

См. Также

Юнг, К.Г. (1964). Человек и его символы , Нью-Йорк; Doubleday and Company, Inc.

Юнг и его процесс индивидуации

слов, которые следует рассмотреть, когда мы готовимся ближе познакомиться с уникальным взглядом Карла Юнга на условия человеческого существования, выраженным в Процессе индивидуации Юнга .Подобные начинания были и в умах Фрейда, Роджерса, Адлера и других отцов современной психологии. Каждая из этих теорий предлагает уникальный взгляд на человеческую личность.

Представленный здесь обзор мышления того, что мы сегодня называем , классических школ психологии . Все эти философские школы или психологические теории были разработаны в первой половине 20-го ^{-го —}-го века. У большинства этих теорий была общая парадигма, которая представляет собой многоуровневый взгляд на человеческий разум.

Эта парадигма включает в себя давнее принятие сознательного / подсознательного мира, действующего внутри нас. В дополнение к общей парадигме методология, используемая этими психологами, включает в той или иной степени как научные исследования, так и практический опыт. Результаты объединения их теорий являются скорее аддитивными, чем изменением парадигмы.

На этом фоне мы вступаем в мир швейцарского психиатра / психотерапевта Карла Юнга. Он наиболее известен своей работой в области аналитической психологии.Мы увидим, что концепция Индивидуация занимает центральное место в аналитической психологии Юнга. Согласно Юнгу, именно индивидуация является центральным процессом человеческого развития.

Индивидуация — определение

С лингвистической точки зрения определение терминов и значений открывает потенциал для понимания. Хотя индивидуация стала достоянием мира психологии, стоит отметить, что Юнг хотел, чтобы она была чем-то большим.Для него это охватывает философские, мистические и духовные области человеческого существа.

Само слово имеет корни, уходящие корнями в 1600-е годы, когда оно использовалось для идентификации человека как индивидуума или индивидуации . И здесь Юнг применил еще один элемент классической парадигмы психологии; свобода переименовывать и переопределять в ограниченном объеме те термины, которые относятся к рассматриваемой работе.

В самом широком смысле индивидуация может быть определена как достижение самоактуализации посредством процесса интеграции сознательного и бессознательного .Еще раз, любое точное понимание Юнга должно исходить от него.

Юнг и Фрейд

По мере продвижения вперед, между Юнгом и Фрейдом обнаруживается интересная связь. В дополнение к очевидному, их непосредственной близости в то время, когда оба работали над своими проектами, Юнг и Фрейд сотрудничали в своей работе примерно с 1906 года, пока они не разорвали свои связи, в том числе их дружбу в 1911 году. Влияние Фрейда можно отметить в некоторых работах Юнга.

Понимание Юнга

Если когда-либо существовал пример незавершенной работы, Юнг его предоставляет.По мере развития своего творчества он обнаруживал все новые и новые тонкости, нуждающиеся в доработке. Это выходит далеко за рамки данной статьи, но любой, кто хочет узнать больше, может найти это в работах Юнга и в Интернете. Вот лишь некоторые из его ключевых идей:

Аналитическая психология или юнгианская психология : подчеркивает первостепенную важность индивидуальной психики и личного стремления к целостности.

Юнгианские архетипы : Одна из областей юнгианской психологии, которая может стать немного подавляющей, — это использование им модели архетипа.Заимствованные из многих идей Платона архетипы Юнга принадлежат индивидам, и именно их уникальный опыт, подкрепленный коллективным бессознательным, определяет их архетипы.

Лучшее понимание архетипов, используемых Юнгом, можно найти в этом определении: «Архетип — это исходная модель человека, идеальный пример или прототип, на основе которого другие копируются, моделируются или подражаются; символ, общепризнанный всеми. В психологии архетип — это модель человека, личности или поведения.”

Для Юнга архетипы состоят из универсальных мифических персонажей, находящихся в коллективном бессознательном людей во всем мире. Архетипы представляют фундаментальные человеческие мотивы нашего опыта по мере нашего развития; следовательно, они вызывают глубокие эмоции .

Диапазон архетипов очень широк. Имея множество различных архетипов, Юнг полагался только на часть общего числа. Затем он разделил их на три набора, которые символизируют основные человеческие мотивы.Каждый тип имеет свой набор ценностей, значений и личностных качеств: Эго, Душа и Я . Типы в каждом наборе имеют общий источник движущих сил, например, типы в наборе Эго движутся к выполнению программ, определенных эго.

У большинства людей, если не у всех, есть несколько архетипов, влияющих на конструкцию их личности. Юнг предположил, что каждый человек несет доминирующие архетипы в пределах . Именно через процесс психоанализа Юнга он поощряет самоанализ для их выявления.Так происходит самоактуализация.

Хотя Юнг был и остается сегодня своего рода загадкой, его влияние на область психологии огромно. Если рассматривать его вне контекста, многие из описаний его архетипов могут вызвать улыбку на лице. Возьмите этот один из его многочисленных отчетов. Речь идет о наличии бессознательной двойственности внутри каждого из нас, называемых Анима и Анимус , нашими истинными «я». Роджерс практиковал беседы с этими фигурами, утверждая, что каждая из них представляет определенные гендерные черты, которые помогают нам направлять нас.

Юнгианский процесс

Далее следует краткий обзор юнговского процесса достижения индивидуации. Это происходит благодаря аналитической психологии развития Юнга. Этот процесс выглядит так:

Следующим шагом в процессе является интеграция эго (сознания) с личным и коллективным я.

Эго
Личное бессознательное
Коллективное бессознательное

Это приводит к идентификации архетипов, которые формируют и определяют человеческий опыт.Вот несколько:

Я : Объединение индивидуального эго, личного и коллективного бессознательного

Тень : Основа сексуальных и жизненных инстинктов.

Анима и Анимус : Отождествления мужчин и женщин.

Персона : Самостоятельная презентация.

Отец : Официальный представитель; корма; мощный.

Мать : Воспитание; утешительный.

Ребенок : Тоска по невинности; возрождение; спасение.

Мудрый старик : Руководство; знания; мудрость.

Герой : Чемпион; защитник; спасатель.

Дева : Невинность; желание; чистота.

Обманщик : Обманщик; лжец; нарушитель спокойствия.

Предлагая уникальный подход к практике классической психологии, Карл Юнг оставил нам комплексный междисциплинарный подход к психологии человеческой личности.

Кредит изображения: flickr.com/photos/h-k-d/6984394425/

Юнгианская модель Психеи

Немногие люди оказали такое влияние на современную психологию, как Карл Юнг; мы должны благодарить Юнга за такие концепции, как экстраверсия и интроверсия , архетипы , современный анализ сновидений и коллективное бессознательное . Психологические термины, введенные Юнгом, включают архетип , комплекс, синхронность , и именно на основе его работы был разработан Индикатор типа Майерса-Бриггса (MBTI), популярный сегодня инструмент личностных тестов.

Среди наиболее важных работ Юнга был его глубокий анализ психики, который он объяснил следующим образом: « Под психикой я понимаю совокупность всех психических процессов, как сознательных, так и бессознательных », отделяя концепцию от общепринятая концепция разума, которая обычно ограничивается только процессами сознательного мозга.

Юнг считал, что психика — это саморегулирующаяся система , скорее похожая на тело, та, которая стремится поддерживать баланс между противоположными качествами, постоянно стремясь к росту, процесс, который Юнг назвал « индивидуация » .

Юнг рассматривал психику как нечто, что можно разделить на составные части с комплексами и архетипическими содержаниями, персонифицированными в метафорическом смысле и функционирующими скорее как вторичные «я», которые вносят вклад в целое. Его концепция психики разбита следующим образом:

Эго

Для Юнга эго было центром поля сознания , той частью психики, где находится наше сознательное осознание, нашим чувством. идентичности и существования.Эту часть можно рассматривать как своего рода «командный штаб», организующий наши мысли, чувства, чувства и интуицию и регулирующий доступ к памяти. Это часть, которая связывает внутренний и внешний миры вместе, формируя то, как мы относимся к тому, что является внешним по отношению к нам.

Как человек относится к внешнему миру, согласно Юнгу, определяется его уровнем экстраверсии или интроверсии и тем, как он использует функции мышления, чувств, ощущений и интуиции. У некоторых людей одна или две из этих граней развита больше, чем у других, что определяет их восприятие окружающего мира.

Происхождение эго лежит в архетипе «я», где оно формируется в ходе раннего развития, когда мозг пытается придать смысл и ценность своим различным переживаниям.

Однако эго — это лишь небольшая часть «я» ; Юнг считал, что сознание избирательно, а эго — это часть личности, которая выбирает наиболее важную информацию из окружающей среды и выбирает направление, в котором ей следует двигаться, в то время как остальная информация погружается в бессознательное.Поэтому он может проявиться позже в форме снов или видений, таким образом войдя в сознание.

Личное бессознательное

Личное бессознательное возникает из взаимодействия между коллективным бессознательным и личностным ростом и было определено Юнгом следующим образом:

«Все, что я знаю, но что я я сейчас не думаю; все, что я когда-то осознавал, но теперь забыл; все, что воспринимается моими чувствами, но не замечается моим сознанием; все, что я невольно и не обращая на это внимания, чувствую, думаю, помню, хочу и делаю; все будущие вещи, которые складываются во мне и когда-нибудь придут в сознание; все это — содержание бессознательного … Помимо этого, мы должны включить все более или менее преднамеренные подавления болезненных мыслей и чувств.Я называю сумму этого содержания «личным бессознательным».

В отличие от Фрейда, Юнг рассматривал вытеснение только как один элемент бессознательного, а не как его целиком. Юнг также рассматривал бессознательное как дом потенциального будущего развития, место, где еще неразвитые элементы объединяются в сознательную форму.

Комплексы

Комплексы в юнгианском смысле представляют собой тематические организации в бессознательном разуме, сосредоточенные вокруг паттернов воспоминаний, эмоций, восприятий и желаний, паттернов, которые формируются опытом и реакциями человека на этот опыт. .В отличие от Фрейда, Юнг полагал, что комплексы могут быть очень разнообразными, а не индивидуумы, просто имеющие основной сексуальный комплекс.

Комплексы часто ведут себя довольно автоматически, что может привести к тому, что человек почувствует, что поведение, которое возникает из-за них, находится вне его или ее контроля . Психически больные люди или люди, которых ошибочно называют «одержимыми», часто имеют комплексы, которые проявляются регулярно и заметно.

Комплексы находятся под сильным влиянием коллективного бессознательного и, как таковые, обычно имеют архетипические элементы.У здорового человека комплексы редко являются проблемой и действительно, вероятно, являются ключом к уравновешиванию довольно односторонних взглядов на эго, чтобы могло произойти развитие. Однако, если человек психически нездоров и не может управлять собой (как видно на примере тех, кто испытывает диссоциацию между этими состояниями), комплексы могут стать явными и более серьезной проблемой. В этих случаях эго повреждено и, следовательно, недостаточно сильно, чтобы использовать комплексы посредством отражения звука, предоставляя им полную и непослушную жизнь.

Чтобы лечить таких людей, Юнг больше обращал внимание на будущее развитие, чем просто на их прошлое; он пытался найти, что означают симптомы и чего надеялся достичь, и работать с ними с этой точки зрения.

Коллективное бессознательное

Теория коллективного бессознательного — одна из наиболее уникальных теорий Юнга; Юнг считал, в отличие от многих своих современников, что все элементы природы человека присутствуют с рождения и что окружающая среда человека выявляет их (а не среда, создающая их).Юнг чувствовал, что люди рождаются с уже заложенным в них «планом», который будет определять ход их жизни, что, хотя в то время и было спорным, довольно широко поддерживается до сих пор благодаря количеству доказательств, имеющихся в царстве животных. ведь различные виды рождаются с репертуаром поведения, уникально адаптированным к их среде обитания. Было замечено, что такое поведение у животных активируется стимулами окружающей среды точно так же, как Юнг считал, что человеческое поведение выдвигается на первый план.Согласно Юнгу, «термин архетип не предназначен для обозначения унаследованной идеи, а скорее для обозначения унаследованного способа функционирования, соответствующего врожденному способу, которым птенец выходит из яйца, птица строит свое гнездо, определенный вид осы. ужалит моторный узел гусеницы, и угри попадают на Бермудские острова. Другими словами, это «образец поведения». Этот аспект архетипа, чисто биологический, является предметом пристального внимания научной психологии ».

Юнг считал, что на эти чертежи сильно влияют различные архетипы в нашей жизни, такие как наши родители и другие родственники, важные события (рождение, смерть и т. Д.)), и архетипы, происходящие из природы и наших культур (общие символы и элементы, такие как луна, солнце, вода, огонь и т. д.). Все эти вещи объединяются, чтобы найти выражение в душе и часто отражаются в наших историях и мифах.

Юнг не исключал духовного, несмотря на биологическую основу, которую он описал как имеющую личность; он также чувствовал , что существует противоположная духовная полярность, которая сильно влияет на психику .

Самость

Самость, согласно Юнгу, была совокупностью психики со всем ее потенциалом.Это та часть психики, которая смотрит вперед, в ней содержится стремление к самореализации и целостности. При этом говорилось, что Самость управляет процессом индивидуации, поиском индивидуума, чтобы полностью реализовать свой потенциал.

В этой области Юнг снова отличается от Фрейда; в теории Фрейда эго отвечает за описанный выше процесс и формирует ось, на которой вращается индивидуальная психология человека, тогда как в теории Юнга эго — это всего лишь одна часть, которая поднимается из (бесконечно более сложного) я.

Персона

Юнг сказал, что Персона — это элемент личности, который возникает «по причинам адаптации или личного удобства». Если у вас есть определенные «маски», которые вы надеваете в различных ситуациях (например, сторона себя, которую вы представляете на работе или в семье), это личность. Персона может рассматриваться как «связующая с общественностью» часть эго, та часть, которая позволяет нам относительно легко взаимодействовать в социальном плане в различных ситуациях.

Тем не менее, те, кто слишком сильно отождествляют себя со своей личностью, могут столкнуться с проблемами — подумайте о знаменитости, которая слишком увлечена собой, как о «звезде», о человеке, который не может оставить работу на работе, или о ученом, который кажется снисходительный ко всем.Выполнение вышеупомянутого может сильно задержать чей-то личный рост, поскольку в этом случае другие аспекты личности не могут развиваться должным образом, что подрывает общий рост.

Персона обычно вырастает из тех частей людей, которые когда-то хотели угодить учителям, родителям и другим авторитетным фигурам, и поэтому она сильно склоняется к воплощению только своих лучших качеств, оставляя те отрицательные черты, которые противоречат Персоне, для формирования « Тень».

Тень

Те черты, которые нам не нравятся или которые мы предпочитаем игнорировать, объединяются, чтобы сформировать то, что Юнг называл Тенью.Эта часть психики, на которую также сильно влияет коллективное бессознательное, представляет собой форму комплекса и, как правило, является наиболее доступной для сознательного разума.

Юнг не считал, что у Тени нет цели или достоинств; он чувствовал, что «там, где есть свет, должна быть и тень», то есть Тень играет важную роль в уравновешивании психики в целом. Без хорошо развитой теневой стороны человек может легко стать поверхностным и чрезвычайно озабоченным мнением других , ходячая Персона.Как конфликт необходим для развития сюжета любого хорошего романа, так и свет и тьма необходимы для нашего личного роста.

Юнг считал, что, не желая смотреть на свои Тени напрямую, многие люди проецируют их на других, имея в виду, что качества, которые мы часто не можем перенести в других, имеют в себе и не хотим видеть. Чтобы по-настоящему расти как личность, человек должен прекратить сознательную слепоту по отношению к своей Тени и попытаться уравновесить ее с Персоной.

Анима и анимус

Согласно Юнгу, анима и анимус представляют собой противоположные сексуальные архетипы психики, причем анима находится в мужчине, а анимус — в женщине.Они построены на женских и мужских архетипах, индивидуальном опыте, а также на опыте с представителями противоположного пола (начиная с родителя) и стремятся уравновесить возможный односторонний опыт гендера. Подобно Тени, эти архетипы имеют тенденцию проецироваться, только в более идеализированной форме; человек ищет отражение своей анимы или анимуса в потенциальном партнере, что объясняет феномен любви с первого взгляда.

Юнг действительно рассматривал мужественность или женственность как «высшую» сторону гендерной монеты (в отличие от многих его сверстников, которые отдавали предпочтение мужественности), но просто как две половинки целого, такие как свет и тень , половинки, которые должны служить для уравновешивания друг друга.

Индивидуация

Индивидуация для Юнга была стремлением к целостности, которое неизменно предпринимает человеческая психика, путем к осознанию себя как уникального человека, но уникального только в том смысле, в каком мы все , не больше и не меньше, чем другие.

Юнг не пытался убежать от важности конфликта для психологии человека; он считал это неотъемлемым и необходимым для роста. Имея дело с вызовами внешнего мира и множеством собственных внутренних противоположностей, человек постепенно становится более сознательным, просвещенным и творческим.Результатом преодоления этих столкновений был «символ», который, по мнению Юнга, внесет вклад в новое направление, в котором справедливость восторжествует для всех сторон конфликта. Этот символ рассматривался как продукт бессознательного, а не рационального мышления, и нес в себе аспекты как сознательного, так и бессознательного мира в своей работе в качестве преобразующего агента. Развитие, проистекающее из этой трансмутации, столь важной для юнгианской психологии, — это процесс индивидуации.

Изображение предоставлено: flickr.ru / photos / spirit_marketplace

Архетип — сексуальные роли, эмоциональное развитие, Юнг и архетипы

Центральная концепция теории личности, разработанная швейцарским психиатром Карлом Юнгом.

Архетипы — это изначальные образы и символы, обнаруженные в коллективном бессознательном , которое — в отличие от личного бессознательного — собирает вместе и передает опыт предыдущих поколений, сохраняя следы эволюционного развития человечества с течением времени.

Карл Юнг начал развивать свою теорию архетипов примерно в 1910 году, работая с пациентами в психиатрической больнице Бургхёльцли. Отмечая присутствие универсальных символов из религии и мифологии в сновидениях , и фантазиях необразованных пациентов, которые не имели бы сознательного способа их изучения, он пришел к выводу, что эти образы принадлежали части бессознательного, не полученной из личного опыта. Юнг предположил, что универсальные образы и идеи могут передаваться из поколения в поколение, как биологических черт , и сформулировал концепцию коллективного бессознательного, содержание которого становится осознанным, когда оно вызывается соответствующими жизненными опытами.Формулируя свои идеи об архетипах, Юнг дополнил свои клинические наблюдения всесторонним изучением мифов и символов, которое позже включало исследования религий и мифологий дописьменных народов Африки и юго-запада Соединенных Штатов.

Юнгианские архетипы подобны прототипам или слепкам, которые каждый человек заполняет по-своему в зависимости от своего индивидуального опыта. Например, хотя термин «мать» имеет определенные универсальные коннотации, которые приходят на ум большинству людей, детали этого архетипа будут разными для всех.Для Юнга архетипы были больше, чем теоретическая конструкция — его интерес к ним был в первую очередь терапевтическим. Он утверждал, что состояние его пациентов улучшается, когда они понимают, каким образом их трудности связаны с архетипами. Нет предела количеству возможных архетипов: они так же разнообразны, как и сам человеческий опыт. Многие принимают форму людей, таких как герой, ребенок, обманщик, демон и мать-земля. Другие выражаются как силы природы (солнце, луна, ветер, огонь) или животных.Они также могут происходить как ситуации, события ( рождение, , возрождение, смерть) или место.

Юнг считал четыре архетипа, в частности, достаточно важными, чтобы сформировать отдельные системы внутри личности . К ним относятся персона, анима и анимус , , тень , и я . Персона — это публичный образ человека, то «я», которое он показывает другим («персона» происходит от латинского слова «маска»). Персонаж необходима для выживания, поскольку каждый должен играть определенные роли, как в социальном, так и в профессиональном плане, чтобы жить в обществе.Однако управление персоной может вызвать эмоциональные трудности. Распространенная проблема возникает, когда человек начинает слишком сильно отождествлять себя с созданной им персоной, состояние, которое Юнг назвал инфляцией. Жертвами этой проблемы часто становятся очень успешные, образованные люди, которые настолько озабочены созданием определенного имиджа — часто ради профессионального роста, — что их жизни становятся пустыми и отчужденными.

Анима и анимус — противоположность личности — они представляют собой сокровенное «я» человека.Они также различаются по полу: анима — это женская сторона мужчины, а анимус — мужская сторона женщины. Юнг предположил, что для того, чтобы люди обоих полов могли понимать друг друга и реагировать друг на друга, каждый пол должен включать и уметь выражать элементы друг друга, убеждение, которое более чем наполовину предвосхитило как феминистское, так и мужское движения в Соединенных Штатах. век. Тень связана с животными инстинктами человека, «темной стороной», которая находится вне контроля сознательной личности.Тем не менее, это также потенциально источник спонтанности, творческих способностей, и проницательности. В отличие от анимы и анимуса, тень участвует в отношениях с людьми того же пола. Возможно, самый важный архетип — это Самость, которая организует и объединяет всю личность. Однако вместо того, чтобы комбинировать все другие архетипы или аспекты личности, Самость обладает собственной динамикой, которая управляет как внутренней гармонией, так и гармонией с внешним миром.