Социально-методический центр поддержки СО НКО Московской области

Домашняя тирания

Домашним тираном, подчиняющим себе близких, может быть любой член семьи:

«Пока будет существовать стереотип разных ролей мужчины и женщины в обществе, до тех пор мужчина, будучи насильником, будет чувствовать себя сдавшим эту норму ГТО…» «Если жена диктатор, значит наш слушатель нуждался в этом диктаторе…» «Вот этот ребенок, мы его очень ждали, мы его очень любили, но теперь он настоящий тиран…»

Специалисты предупреждают: своими силами справиться с проблемой моральной тирании мало кому удается…

«Но пока этот человек дойдет до психоаналитика, он, скорее всего, или кого-нибудь зарежет или загубит собственную жизнь…»

Как усмирить домашнего деспота? Случайно ли люди становятся жертвами тирании? И отчего близкие с таким наслаждением подавляют друг друга? Об этом — психоаналитик, писатель, детский психолог, актриса и слушатели «Свободы».

Сегодня мы поговорим о том, как один член семьи может отравлять жизнь остальным. Психологи называют такую ситуацию домашней тиранией или семейным деспотизмом, и в различных кризисных центрах — теперь уже не только в Европе и Америке, но и в России — помогают тем, кто пострадал от насилия со стороны близких. Правда, в большинстве случаев такие центры работают с жертвами физического или сексуального насилия. А вот тем, кто страдает от морального и эмоционального деспотизма, обратиться некуда, ибо никакому наказанию домашние тираны не подлежат и зримых следов своей деятельности не оставляют.

В сегодняшнем разговоре принимают участие: писатель, психолог Мария Арбатова, детский психолог Анна Скавитина и преподаватель факультета психологии МГУ, Президент Московского общества аналитической психологии Станислав Раевский.

Начнем мы с опроса москвичей, которые на улицах столицы отвечали на вопрос: страдаете ли вы от деспотизма членов вашей семьи?

«Да, я испытываю со стороны своей дочери. Она, наверное, считает, что я слишком много внимания уделяю каким-то запретам, пытаюсь ей что-то объяснить, то, что, она считает, знает сама. Она может сказать — «отстань от меня, я сама знаю, что мне делать». Она вышла из-под моего контроля, ей уже 24 года, она взрослый человек».

«Я год назад женился. От жены я испытываю именно то, что вы сказали. Как раз в этом году закончил в институт и не смог так хорошо устроиться, так получилось, что моя жена получает больше, чем я денег. Мне очень тяжело и даже не хочется домой возвращаться. Если так будет продолжаться, то, я думаю, из наших отношений ничего хорошего не выйдет».

«Мне 17 лет, соответственно, хочется пойти на дискотеку вечером, куда-то с друзьями, но родители, так как еще нет совершеннолетия, не воспринимают мои желания, на этой почве часто возникают конфликты, в основном с мамой, ругаемся страшно. Родителям не нравится моя компания, так как считают, что среди моих друзей много наркоманов, хулиганов, воров и все такое. Родители часто не выпускают меня из дома. Начинается депрессия, были такие мысли покончить с этой бренной жизнью».

«Мне 12 лет, иногда родители бьют меня, тогда я ухожу из дома. Бывает такое, что родители надо мной издеваются, шутят как-то очень плохо, иногда перед всеми меня обзывают».

«Страдаю. У меня сестра, у нее изменился характер, в общем-то он и был у нее непростой, а сейчас стал еще труднее. Она угнетается сама, очень реагирует на слова, которые ей скажешь, как-то их немножко преломляет по-другому, вероятно, и поэтому у нее процесс происходит психологического ущемления. Вообще-то это зависит от меня и от моего отношения. Если я раздражаюсь, если я не принимаю это, то она, конечно, хуже ведет себя. Если с любовью относиться, но это очень трудно. Трудно терпеть, трудно быть в состоянии любви, трудно быть в состоянии доброжелательности, потому что какие-то осуждения возникают».

«До определенного возраста, поскольку я люблю порядок в моем понимании, то я хотел, чтобы и другие следовали этому порядку. Хотя я убедился, что это не совсем правильно, надо как-то убеждать, надо, чтобы все шаги с моей стороны происходили в мягкой форме, чтобы человек увидел, что это непорядок и чтобы стало хорошо. Теперь деспотизм я часто вижу со стороны своей жены. Она очень любит, чтобы по ее было, а это не всегда нужно и даже не то, что нужно, а часто даже не нужно».

«Да, меня теща достала просто. Так получилось, что живем в одной квартире уже давно, вот она меня и достала. Устал просто от нее. Самое страшное, что жена почти всегда не ее стороне, вот они вдвоем против меня и объединяются. Разводиться пока не хочу, буду терпеть».

Татьяна Ткачук: Многие не сразу понимали заданный им вопрос, однако стоило объяснить, что под деспотизмом мы понимаем не только побои или иные зверства, а и тенденцию морально подавлять, подчинять всех и вся своей воле или, как говорят, «строить» всех в доме, — респонденты оживлялись. Оказалось, что лишь в малом количестве семей обошлось без таких «полководцев». Больной, узнав диагноз, часто спрашивает врача: доктор, скажите, откуда это у меня взялось? Мария Арбатова, как полагаете Вы: откуда берутся домашние тираны — приходят в семью уже, как говорится, «в готовом виде» или создаются нашими же руками, руками близких?

Мария Арбатова: Если говорить о нашей стране, то мы только что вышли из-под гнета тоталитаризма и до сих пор находится в модели, которая называется «насилие как норма жизни». И в этом смысле есть общественный стереотип, который как бы предписывает лидеру в семье быть тираном. С другой стороны, тираном, естественно, становится не тот человек, на которого автоматически упала роль лидера, а тот человек, у которого есть какой-то анамнез для этого, какая-то внутренняя детская история, который таким образом привык манипулировать близкими. Потому что существует масса вариантов манипуляций. И в этом смысле домашние тираны берутся из нашей истории, из нашего менталитета и из тех детских травм, которые мы получили от своих родителей.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Мария Арбатова. В древнерусском обществе глава семейства, муж, был холопом по отношению к государю, но государем в собственной семье. Считалось, что человек, не угнетающий свою жену, «о своей душе не радеет» и «дом свой не строит». А вот исторических свидетельств женского деспотизма почти не осталось — разве что упоминания о барынях, подобных Салтычихе, издевавшихся в основном над крепостными, но все же не над близкими. В нашей почте писем от женщин больше, чем мужских — Татьяна, например, пишет о том, как в первом браке настрадалась от деспотизма мужа и собственного неумения сопротивляться этому. Позже мой бунт, пишет Татьяна, привел к разрыву… С какими случаями чаще сталкиваются практикующие психоаналитики сегодня — в основном жены жалуются на тиранию со стороны мужей, или приходят мужья, угнетаемые властными женами?

Станислав Раевский: Тирания, та, о которой мы говорим, она может прятаться и за психосоматическими расстройствами, и за депрессиями, за страхами. Ко мне обратилась девушка, назовем ее Ирина, с сильными страхами, которые мешали ей вести нормальную жизнь, в частности, ездить на транспорте. Ее страх оказался самым мощным тираном, он ей не давал ступить шагу и критиковал ее за каждое ее действие. На вопрос, чьим голосом говорит этот критик, я получил ответ — конечно, это голос отца. И после этого мы стали говорить о тирании отца в детстве и сейчас. Что интересно: если в начале психоанализа Ирина ловила каждое мое слово, была послушной девочкой, постепенно она все больше стала критиковать меня, мои интерпретации, мое отношение к ней. То есть вот этот тиран он стал оживать в ней, постепенно, он делал ее смелой, ответственной и отделял от родительской семьи. Или другой пример- муж, у которого проблемы с алкоголем. В его глазах жена это тиран, от которого надо бежать в теплую мужскую компанию. Но одновременно она спаситель — найдет в подъезде, домой приведет, согреет. В семье роль тирана, как и больного, она может быть закреплена за определенным членом семьи, но этот внешний тиран он выражает внутреннего тирана каждого члена семьи.

Поэтому приручить тирана — это работа внутренняя, работа аналитическая, тогда внешние тираны уже достать не смогут. Но возвращаясь к вопросу, кто же чаще, конечно, мужчине сложнее признаться в тирании жены даже психологу, проще на рыбалку или к любовнице сбежать или всех женщин в стервы записать.

Татьяна Ткачук: Станислав, еще один из наших слушателей написал, что в его семье диктатор и тиран — супруга, молодая и вполне современная женщина. В чем моя ошибка, почему так получилось, спрашивает Андрей, и я попрошу ответить слушателю «Свободы» Станислава Раевского.

Станислав Раевский: Дело не в ошибке, браки, если они не на небесах заключаются, то в нашем подсознании. Неслучайно человека себе в супруги не выбираем, бессознательно основываемся на собственных личностных проблемах. Если жена диктатор, значит, наш слушатель нуждался в этом диктаторе, своего внутреннего диктатора не замечает и боится. Когда он встретится со своим внутренним диктатором, поймет, что это за диктатор, тогда и жена таким диктатором не будет.

Татьяна Ткачук:

Станислав, вы сейчас сказали, что роль тирана в семье закреплена. Получается, что роль жертвы тоже закреплена как-то изначально?

Станислав Раевский: Закреплена. Могут происходить изменения, в какой-то момент роли могут поменяться. Часто мы с этим сталкиваемся, особенно в длительной работе, роли меняются, тот человек, который был жертвой, легко становится тираном и начинает преследовать вокруг всех остальных.

Татьяна Ткачук: Единственный ребенок, залюбленный и окруженный сумасшедшей заботой, нередко становится маленьким деспотом, не желающим встречать сопротивления своим желаниям. Кстати, таких писем на сайт «Свободы» пришло немало. Вопрос — детскому психологу Анне Скавитиной: уместно ли в таких случаях говорить о некой генетической предрасположенности к подобному типу поведения (об этом часто спрашивают слушатели — мол, может, просто нам не повезло с ребенком?) или все же деспотами не рождаются?

Анна Скавитина: Существует и генетическая предрасположенность, если у ребенка органические поражения мозга, в частности, это эпилепсия, которая может вызывать приступы немотивированной жестокости и агрессивности. Но случаи реальной эпилепсии очень редки. К сожалению, для родителей, которые пытаются найти генетические корни в поведении детей, почти никогда они их не обнаруживают. Почему к сожалению? Потому что когда родители приходят и приводят ребенка, приходят и говорят — вы знаете, у нас есть целая стопка медицинских заключений, которые подтверждают, что наш ребенок имеет органические поражения мозга, и нам кажется, что эта агрессивность и этот деспотизм, который он проявляет в семье, это обусловлено именно его медицинскими показаниями. В частности, мальчик Сережа, папа которого врач, и который мог пройти все необходимые исследования, получить все необходимые справки, он привел ко мне своего сына на прием и сказал: «Вы знаете, моему сыну четыре года, я серьезный человек, я доктор наук, я бизнесмен, вот этот ребенок, мы его очень ждали, мы его очень любили, но теперь он настоящий тиран. Потому что, об этом никто не должен догадываться, но я каждое утро и каждый вечер лежу на коврике, катаю по себе машины, заставляю своего любимого Сереженьку взять в рот ложечку. Потому что мой ребенок имеет такие поражения мозга, не может даже держать ложку в руке, и заставляет меня проделывать разнообразные манипуляции для того, чтобы ребенок не умер с голоду!» Когда мы начали работать, выяснилось, что мальчик прекрасно держит ложку в руке, имеет довольно тонкую моторику, очень хорошо владеет своими руками, но знает, каким образом можно воздействовать на своих родителей, чтобы родители оказали ему максимум внимания. И это способ активного манипулирования, который к своим четырем годам он очень хорошо освоил. Поэтому, конечно, к сожалению для родителей, деспотов из своих детей мы все-таки воспитываем.

Татьяна Ткачук: Скажите, пожалуйста, Анна, до какого возраста ребенка не поздно попытаться что-то изменить, скорректировать такое поведение ребенка?

Анна Скавитина: Никогда не поздно. Дети — они чем хороши? Тем, что у них психика более лабильная, чем у взрослых. Если взрослых придется корректировать долгими годами психотерапией, психоанализами, то детям бывает достаточно полгода и года. Чем младше ребенок, тем быстрее он поддается определенной коррекции. Проблема еще бывает в другом, в том, что, как прозвучало в истории, когда мама говорит, что дочка является деспотом в семье. О детях часто говорят, что они тираны, но на самом деле может быть это не так, может быть родители являются тиранами по отношению к детям? Они предъявляют к ним повышенные требования, и детям ничего не остается, как приставать к родителям, доставать их, вести себя асоциально. Потому что они не могут по-другому, они не знают, как себя по-другому выразить, как выразить те чувства накопленные, которые у них есть…

Татьяна Ткачук: И, очевидно, чтобы отстоять свои права?

Анна Скавитина: Конечно.

Татьяна Ткачук: «Домашним деспотом в нашей семье была бабушка, — пишет нам Анна из Москвы. — Противостоять этому было невозможно. Самому старому члену семьи полагалось оказывать всемерное уважение, а в ответ на всех нас сыпались шишки в виде бесконечной ругани и поучений». Мне на глаза недавно попался очерк о сорокалетней жительнице города Курска, которая сдала в дом престарелых свою мать. Автор статьи пишет, что поначалу была жутко возмущена этим фактом, но, выслушав монолог женщины, которой мать отравила всю жизнь советами, запретами, симуляцией болезней и ненавистью к зятю, — жалела уже дочь, а не мать. Понятно, что обратиться куда-либо с жалобой на довлеющую собственную маму или папу, — неприлично и глупо. Как вести себя с пожилым домашним тираном?

Станислав Раевский: Очень трудный вопрос. Как тут соединить сочувствие, заботу о старшем поколении, о родителях, бабушках, дедушках и отстаивание своей позиции, своих жизненных принципов, своих жизненных интересов. Для меня таким окончательным критерием завершения психоанализа является ситуация, когда клиент может установить новые, теплые, действительно взрослые отношения со своими родителями. Раньше произойдет все остальное, раньше будут хорошие отношения на работе, успешность в карьере, раньше будут установлены хорошие отношения со своими детьми, с супругами и в последнюю очередь с родителями. Это сложнее всего в каком-то смысле. Что может здесь помочь? Во-первых, помогает такой перевод монологов пожилого тирана с языка претензий и критики на язык тревог и страхов. Как мы это могли бы сделать? Такое классическое: «Почему ты до сих пор не замужем?!» Можно перевести: «Как я боюсь, что тебе будет еще хуже, чем мне…» Второе: это хорошее знание своих слабостей и их принятие. Если мы не принимаем свои слабости, то будем легко ловиться на крючки обид наших близких. Наши близкие, особенно старшие близкие очень хорошо и точно попадают в наши болевые точки. Поэтому, конечно, их надо знать. И последнее, часто у детей есть мифы, с моими клиентами я в этом часто убеждаюсь, что родители без них не проживут. Если я начну свою жизнь, свою самостоятельную жизнь, если я не буду так часто навещать своих родителей, то случится что-то невероятное и ужасное, родители разойдутся или им будет плохо, они просто умрут без моей психологической поддержки и моего вмешательства в их жизнь. Здесь действительно трудно определить, кто является тираном. Этот миф часто прикрывает собственно эмоциональную зависимость от родителей.

Татьяна Ткачук: То есть вы хотите сказать, что одним из методов избавления от тирании пожилого человека является более редкие посещения дома родителей?

Станислав Раевский: С одной стороны, в некоторых случаях это так. Но действительно наиболее сложный случай для нас, психоаналитиков, это те случаи, когда наш клиент продолжает жить со своими родителями, он не вышел из родительской семьи.

Татьяна Ткачук: Может быть он живет с родителями в силу того, что родители уже достаточно беспомощны?

Станислав Раевский: Часто это является мифом, подкрепляющим свою несамостоятельность, свое нежелание начать жизнь, брать ответственность, встречаться с реальными трудностями. У меня есть такие клиенты, которые так и говорят — я не могу уйти от моих родителей, потому что я все равно буду звонить им каждую минуту, справляться об их здоровье, они такие старые, беспомощные. Но когда начинаем работать, мы видим за этим совсем другие проблемы — страх установления глубоких отношений с кем-то другим, страх выйти из этой первичной семейной матрицы.

Татьяна Ткачук: Режиссер подсказывает, что у нас звонок. Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста.

Светлана: Здравствуйте. Это Светлана, я из Москвы. Я хотела сказать о нашей истории. В нашей семье живет дочь моего мужа от первого брака, девочка десяти с половиной лет. Это прирожденный шеф по своей природе. Во любом окружении командует всеми абсолютно, кто позволит, кто же не позволит, это станет хорошим человеком для нее. Она манипулирует родителями, все время говорит, если что-то мне не дашь, я пойду к маме жить или, наоборот, к папе, все скажу маме или папе. Нам приходится держать с ней дистанцию, чтобы она была другой, нормальной. Приходится кричать, приходится как-то повышать голос, быть неестественно для нас строгими. И мы от этого сами страдаем, потому что не сами собой мы являемся.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Светлана. Мы снова вернулись к вопросу о детском деспотизме, и я попрошу ответить на этот звонок детского психолога Анну Скавитину: поддается ли психологической коррекции такое поведение ребенка иным способом, нежели чем ведение перманентной домашней войны?

Анна Скавитина: Обычно в таких ситуациях, похожих на ситуацию Светланы, работать приходится не только с ребенком, но и со всеми близкими. Если у каждого из членов семьи есть свои представления о том, каким ребенок должен быть, у каждого есть свои требования, и эти требования между собой не согласуются, то ребенку очень легко использовать просвет между требованиями для того, чтобы выбирать, что ему сейчас больше нравится, чтобы ему хотелось сейчас сделать. Первое, что в таких ситуациях обычно делает психолог, это пытается определить семейные рамки, семейные границы. И выясняется, что ни мама, ни папа не являются такими последовательными в своем воспитании. Говорить о том, что они залюбливают ребенка, избаловали ребенка, тоже на самом деле не приходится, здесь чаще все равно недостаток любви и непонимание реальных запросов и потребностей своего ребенка. Что делать реально? Реально было бы хорошо обратиться к специалисту, если ситуация запущена. Если им кажется, что они могут справиться своими силами, то необходим такой семейный совет, на котором они попытаются всей семьей выработать некоторые нормы, правила и границы, что является без лидера и без специалиста довольно сложным делом.

Татьяна Ткачук: Здесь, я так понимаю, ситуация усугубляется тем, что эта девочка — дочь мужа. То есть, очевидно, женщина, которая звонит, она опасается какие-то решительные шаги предпринимать, она не мать ребенку.

Анна Скавитина: Женщина, которая звонит, боится конкуренции со стороны этой девочки, это такая маленькая соперница, которая растет и которая имеет какие-то свои права, свои желания, она их пытается предъявить. И я думаю, что это и угнетает в семье больше всего.

Татьяна Ткачук: Но и для этой маленькой девочки новая папина жена — соперница, с которой, очевидно, она борется какими-то своими методами.

Анна Скавитина: Конечно.

Татьяна Ткачук: То есть, вы полагаете, что без помощи профессионального психолога этой семье вряд ли удастся обойтись?

Анна Скавитина: Я думаю, что это достаточно сложно будет.

Татьяна Ткачук: Вернемся к мужскому деспотизму в семье. Женщины часто делятся друг с другом тем, как это тяжело, — жить под моральным гнетом близкого человека и зависеть от перепадов его настроения. Попытки объяснить что-либо супругу, и уж тем более добиться ответа на вопрос — почему он так себя ведет? — чаще всего бывают безуспешными. Вот точка зрения руководителя проекта «Мужская солидарность», реализуемого кризисным центром «Анна», психолога Андрея Синельникова. Итак, почему мужчины становятся деспотами в семье?

Андрей Синельников: Согласно нашим исследованиям, проведенным в России, и они подтверждают западные исследования, 80% мужчин, применяющих насилие в отношении близких, росли в семьях, в которых их отец применял насилие против матери. Вторая причина — эта причина культурная. Если мы посмотрим на все культурные образы, которые окружают современного мужчину российского в его жизни, то это мужчина, не имеющий особых сантиментов, действующий с помощью силы, такой образ мачо. Естественно, мачо не может выяснять отношения при помощи разговора, ему необходимо применять силу для того, чтобы установить свою власть и контроль над близкими. Если мы, например, посмотрим российские сериалы или, например, рекламу средств для дома, мы всегда видим, что мужчина находится как бы вне семейного круга, он приходит в семью, чтобы поддержать ее материально, но не для того, чтобы поучаствовать в тех процессах, которые внутри семьи происходят, например, в воспитании детей. Естественно, что понять механизмы, по которым должны работать нормальные отношения внутри семьи, он не может. Вся современная ситуация, в которой находится сейчас российский мужчина, она направлена на то, чтобы вытеснить мужчину из семьи, при этом одновременно он желает контролировать работу этой системы под называнием семья. Мы знаем, что многие мужчины отдают свою зарплату женщинам в российских семьях. При этом они считают, что могут использовать насилие в отношении, например, женщин, для того, чтобы корректировать их какие-то поступки, когда они, например, покупают что-то, что было им не одобрено, когда им кажется, что женщины тратят слишком много денег, при этом мужчины не знают цены на продукты в магазинах. И вот в этих ситуациях, будучи одновременно вне семьи, но вне не с боку, а вне сверху, они считают возможным применять насилие для того, чтобы корректировать работу семьи, как им кажется, в нужном и верном направлении.

Татьяна Ткачук: Мне хотелось бы задать вопрос сразу двум моим гостям: Станиславу Раевскому и Марии Арбатовой. Согласны ли Вы с точкой зрения психолога, и если да, — то кто же отчуждает, как выражается Андрей, мужчину от семьи? Определение «система» для меня звучит очень абстрактно…

Станислав Раевский: Мужчину от семьи отчуждают прежде всего собственные страхи. Страшно быть с кем-то в глубоких отношениях, страшно раствориться в женщине, в семье, потерять свою индивидуальность. Лучше подольше на работе задержаться, больше денег заработать, а потом этими деньгами свою диктатуру поддерживать. Ну и женщина, часто сливаясь с ребенком, может оттолкнуть мужчину от семьи, так, что он почувствует себя неловким, лишним и особенно в том, что касается чувств.

Татьяна Ткачук: Мужчина боится слиться с женщиной, и потому, приходя в дом, он становится тираном?

Станислав Раевский: Во многом так.

Мария Арбатова: В основном отчуждает общественный стереотип, который предписывает мужчине совершенно определенную роль. Но я не согласна с Андреем Синельниковым, который говорит, что сегодня общество стало вытеснять мужчину из семьи. В российском менталитете мужчины никогда в семье не было. Я была среди участников написания программы Ельцина предвыборной, и туда вошел кусок роли мужчины в семье, то мы подверглись страшной критике. Не помню, кто из газет писал о том, что мы пытаемся насадить американские ценности. Появление мужчины в семье выбивает всю модель. Потому что в тоталитарном государстве отцом является первое лицо, все остальные его горем, и зачем мужчина существует, совершенно непонятно. И мне очень понравилось, что говорит Андрей Синельников по поводу средств массовой информации. Безусловно, они навязывают этот образ очень жестоко, и есть исследования образа деспота, по которому, например, у нас идеальным основным насильником в России является мужчина 30-ти лет в среднем. Именно этому герою средства массовой информации преподают систему ценностей в логике того, что ты должен быть мачо, ты должен ударять, ты должен бить первым. Пока будет существовать стереотип разных ролей мужчины и женщины в обществе, мужчина, будучи насильником, будет чувствовать себя сдавшим эту норму ГТО, тест на мужчину.

Татьяна Ткачук: Как же тогда деспоты-женщины, откуда они берутся, сколько же слоев сопротивления им удается преодолеть?

Мария Арбатова: Женский деспотизм имеет другой инструментарий. У нас 12-14 тысяч в год женщин погибает от домашних побоев, а мужчин женщины убивают где-то один к десяти. Женский деспотизм это очень жестокое психологическое насилие. Тут нет вопроса о том, что хуже. Как говорил один известный политик, какой уклон хуже — левый или правый, оба уклона хуже. И в этом смысле женщины, опять-таки под давлением стереотипа, вынуждены совершенно по-другому свою агрессию сбрасывать на мужчин. И если посмотрим цифры нашей смертности, то мужчины у нас живут на 12 лет меньше женщин, и большая заслуга в этом женщин. Потому что все психологи знают, что любящие жены делают со своими любящими мужьями. Гуманитарный стандарт в стране очень низкий, а нормой считается то, что в принципе является преступлением. А вот что есть насилие, что не есть насилие, на самом деле достаточно подробно прописано в конвенциях ООН и там все очень жестко, и очень четко. В российском Уголовном кодексе всего этого нет даже близко, и никто даже не понимает, о чем речь.

Татьяна Ткачук: Не только осудить по этой статье нельзя, но даже подать исковое заявление, тебя просто не поймут, с чем ты пришел. ..

Недавно я узнала, что германская «Служба помощи мужчинам» открывает специальный приют, где смогут укрыться обиженные и униженные женами мужчины. Это понятно — мужчины тоже должны иметь возможность пожаловаться на деспотичных жен. Но есть одна загадка, которая мучает меня давно: позиция «невосточных» женщин, оправдывающая «абсолютно кавказское» — я цитирую сейчас героиню следующего интервью — «построение семьи, где все и вся в доме подстраиваются под мужчину». Актриса Анна Михалкова ни своего отца Никиту Сергеевича, ни своего супруга Альберта Бакова не готова назвать ни деспотами, ни тиранами, ни монстрами. А роль женщины, подчиняющейся настроению и капризам мужчины, для Анны вполне органична.

Анна Михалкова: У человека в жизни существуют два пути — либо он неосознанно повторяет модель, к которой он привык, либо сознательно ее избегает. Поскольку у меня в этом смысле была и есть замечательная, в своей жизни ее повторяю и привыкла, поэтому для меня это ситуация не та, к которой мне пришлось подстраиваться, а просто я в ней выросла. Когда существует в семье лидер, вот тут уже начинается это разделение на деспота, либо на человека, под которого подстраивается вся семья. Деспот это чаще всего самодур, это человек, не учитывающий не то, что ничьи интересы, а просто настаивающий на своих интересах и к тому же заставляющий других людей ломаться. Когда существует добровольное признание этого лидерства, это создание комфортных условий для человека, который считается в семье лидером. Причем это должно быть с моей стороны чем-то обосновано, это не просто человек ничего не делает, а просто обладает таким тяжелым характером и в силу этого все вокруг него бегают на цыпочках и не разговаривают, если он усталый, прислушиваются к настроению. Не в этом дело. В моем понимании, если человек тащит на себе бремя определенного рода славы, либо тяжелой работы, тащит на себе семью, я считаю, что он вправе рассчитывать на какое-то понимание и на какие-то компромиссы со стороны окружающих. Признание лидерства не в прямом смысле, что ты приносишь деньги, поэтому ты покупаешь свое спокойствие. Это же не в концлагере люди живут, все должно строиться на любви и на взаимном уважении. На мой взгляд, компромисс это больше удел женщины. Для меня мужчина, если берет на себя большую долю ответственности за свою семью, за то, чтобы семья была крепкой, за то, чтобы дом был крепкий. А женщина — как раз внутренняя часть семьи, это тыл, который как раз построен для того, чтобы уметь уравновешивать отношения между мужем и женой, между детьми и родителями, между просто детьми. Мне вообще абсолютно безразлично, как на мою точку зрения смотрят окружающие, я никому ее не навязываю, живу по этому принципу и мне в нем комфортно. Другим комфортно в другой модели мира, им нравится, когда мужчина с ними наравне, они могут тягаться с ними на равных, друг другу пожимая все время руки и пропуская мужчину вперед, если открывается дверь. Ради Бога, я никого не призываю и ни в коем случае не отговариваю поменять какие-то их жизненные убеждения.

Татьяна Ткачук: Анна Никитична говорит: деспот — это самодур, ломающий близких. Но, на мой взгляд, грань между самодурством и лидерством очень зыбкая, — разве деспот перестает быть деспотом, если некие его лидерские качества признаются остальными членами семьи, если он добытчик или талант? И разве подчинение своему настроению всех в доме не есть то же самая ломка близких? Мария Арбатова, можно ли, по-Вашему, вывести некую формулу зависимости ощущения себя угнетенным и общей эмоциональной атмосферы в семье? Может быть, если тебя любят, как любили Анну Михалкову в доме ее родителей, как, очевидно, любит теперь ее муж, может быть меньше страдаешь от эмоционального давления?

Мария Арбатова: На самом деле, это разговор о том, нравственность для всех одна или для кого-то есть отдельная, в зависимости от его вклада в развитие общества, от величины его зарплаты. На мой взгляд, одна. Но Анна Михалкова абсолютно права в том смысле, что ее это устраивает и она считает себя защищенной именно в этой модели, поскольку другой не видела и никакой потребности в другой не испытывает. Это то, что называется — бьют, значит любят. В этом смысле любовь это встреча двух неврозов. Она уже абсолютно готовая под деспота жертва. Если говорим об этом в картинках, то почему-то мне сразу вспомнились кадры из фильма «Анна. От 6-ти до 16-ти», папа проезжает мимо девочки в «Мерседесе», останавливается, и она к нему засовывается туда. Меня, например, это сломало сразу же, потому что совершенно невозможно разговаривать со своим ребенком из окна «Мерседеса». В этой ситуации ребенок позиционируется как челядь, которая окружает звезду. И это очень опасно не только для ребенка, но и для взрослого, потому что теряются границы, теряется чувство реальности. Но если двух людей это устраивает, то, конечно, бессмысленно вызывать полицию нравов и говорить так жить нельзя. Поскольку мы говорим об этом абстрактно, то на самом деле так жить нельзя.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Мария Арбатова. Я думаю, что бессмысленно в таких случаях не только вызывать полицию, но и, наверное, друзьям и близким людям бессмысленно и не нужно, и не стоит пытаться критиковать и как-то осуждать ситуацию в таких семьях. Потому что, на самом деле, если всем членам семьи в этой ситуации комфортно, то и слава Богу.

Мария Арбатова: Это очень трудный вопрос, потому что мы живем в обществе, и когда мы видим, что более сильный угнетает слабого, потому что слабый считает, что так и должно быть, то либо мы с этим смиряемся, либо мы бунтуем. И, как правило, если хотим сохранить свою собственную идентичность, то мы просто прекращаем отношения с такими людьми. Например, невозможно иметь нормальному вменяемому человеку в друзьях людей, которые бьют своих детей. Это так же, как с ворами сидеть за одним столом. Вот есть границы, которые отделяют один стереотип поведения от другого.

Татьяна Ткачук: То есть эмоциональное давление на близких вы готовы отнести к той же категории, как вы сейчас перечислили — воровство, избиение детей? Это такой же грех, с вашей точки зрения?

Мария Арбатова: Вы знаете, я не в категории греха рассматриваю, все поступки, которые мы обсуждаем, а на правовом поле. В конвенции ООН написано, что можно.

Татьяна Ткачук: Мы говорили о детском деспотизме, но бывает совершенно обратная ситуация — это отношение родителей к детям. Требовательность родителей довольно легко переходит в грубое давление и принуждение, вызывает протест, а следом и скандалы. Кстати, отчего-то — и это показывает наша почта — такие ситуации чаще случаются в нормальных, благополучных семьях. Сейчас открылось множество психологических служб для подростков, существуют даже телефоны, по которым дети могут позвонить и пожаловаться на несправедливых учителей. Анна Скавитина, есть ли телефон или служба, куда дети, не располагающие деньгами, не имеющие возможности обратиться к частному психоаналитику, могут обратиться за помощью в подобных ситуациях?

Анна Скавитина: Сейчас открылось довольно большое количество центров социально-психологической поддержки, являющихся адресными, помогающими именно детям, пережившим или переживающим насилие в семье, как сексуальное, так и физическое и моральное насилие. Есть центр, который называется «Озон», туда можно позвонить самому ребенку, есть детский телефон доверия — 265-01-18. Так же есть московский телефон доверия для детей и подростков, он работает круглосуточно, это телефон 160-03-63. В справочниках можно посмотреть районные центры социально-психологической помощи, в которых вам бесплатно окажут по крайней мере первичную психологическую помощь.

Татьяна Ткачук: Один из героев драмы Островского «Горячее сердце» говорит приятелю о своей жене: «Я тебе доподлинно объясняю, что с ней нельзя разговаривать! Вот попробуй, так беспременно ты через полчаса с ума сойдешь, либо по стенам начнешь метаться. Или зарежешь кого-нибудь чужого, совсем невинного. Это дело испробованное». На самом деле, это классическая характеристика энергетического вампира — человека, лишающего близких радости жизни без рукоприкладства и вообще конкретных действий. Мария Арбатова, вопрос Вам: от деспота можно уйти, если деспот — муж. От матери или от сына никуда не уйдешь. Можно ли научиться ставить некий блок и защищать себя от тяжелой энергетики близкого человека?

Мария Арбатова: Собственно, весь инструментарий психоанализа он и является этим механизмом. Но пока этот человек дойдет до психоаналитика, он, скорее всего, или кого-то зарежет или загубит собственную жизнь. Поэтому, если речь идет о муже, если речь идет о жене, если речь идет о взрослых людях, то они способны расставаться, уходить, но, как правило, деспотизм начинается так рано, что человек под него формируется и никто ни от кого никуда не уходит. Я только что летела из Магадана восемь часов в самолете. И вот за моей спиной восемь часов практически плакал на руках у мамы маленький ребенок. За эти восемь часов мне хотелось лишить ее материнства, я не знаю, что сделать, потому что я уже видела, что с ним будет дальше. Отсутствие отношений слышимости оно приведет к тому, что он не будет слышать учителей, они не будут слышать его, дальше он не будет слышать женщин, дальше он, ну если будет не преступником, то идиотом и несчастным. Мне уже стало интересно, ведь любая мать понимает, что ребенок просто так не плачет, особенно восемь часов, его просто надо погладить, понять, зачем он плачет. Но если мать не слышит, то как он может от нее защититься? Никак. И когда я с интересом пошла посмотреть, я увидела вполне адекватную, красивую, молодую, модную, видимо успешную девушку, которая считает, что так может быть. И в этом смысле наши дети абсолютно не защищены от нас, так же как и мы не защищены абсолютно от своих родителей. И ни о каком блоке против тяжелой энергетики близкого человека мы говорить не можем. Потому что общество не считает, что такие вещи надо вводить в зону критики и не вырабатывает механизмов защиты нас от наших близких.

Татьяна Ткачук: Мария, лично к вам вопрос: если бы в вашей семье каким-то чудом образовался человек с такой энергетикой, вы бы что делали?

Мария Арбатова: Вы знаете, о моей маме можно написать все хрестоматии. Если бы я всю жизнь прожила с мамой, то я бы никогда не научилась говорить «нет». Мне удалось в 15 лет уйти из дома, таким образом я спаслась.

Татьяна Ткачук: Заложник эмоций домашнего тирана, уже с порога пытающийся угадать настроение диктатора и подстроиться под него, — становится своего рода рабом. Того же, кто поддерживает чувства членов своей семьи в угнетенном состоянии, мне очень хочется назвать террористом. Говорят, большинство террористов — люди, крайне неуверенные в себе, пытающиеся утвердиться за счет насилия. И что самое удивительное — агрессор всегда находит свою жертву, того, кто согласен быть униженным, подавляемым и контролируемым, а жертва находит своего агрессора. Кстати, зачастую в обществе и в семье мы проявляем себя совершенно по-разному: можем быть толерантными и паиньками на работе и вспыльчиво-развязными с близкими. Человеку свойственно искать себе оправданий, и тогда мы говорим: время такое, жизнь такая нервная, станешь тут психованным. Так вот, оказывается, что если определенные черты характера проявляются не везде и не всегда — человека следует считать не психопатом, а просто распущенным. По крайней мере, в этом уверены психиатры…

В следующем выпуске программы мы поговорим об азарте. Порок это или достоинство? Можно ли сравнить пристрастие к азартным играм с наркоманией? Каково жить с азартным человеком? Пишите нам на сайт Радио Свобода и звоните в студию в день записи программы: 3 сентября, во вторник, с 20 до 21 часа по московскому времени, по телефонам в Москве: 796-96-44 и 796-96-45.

Как распознать домашнего тирана, признаки абьюзера — объясняет психолог Александра Клыкова 2 августа 2019 года | 72.ru

Все новости

«Зато теперь все с сахаром и бензином». Как крымчане пережили взрыв на мосту через Керченский пролив

Города и села в Белгородской области обстреляли более шести раз за день. Ранена 16-летняя девушка

Как всё случилось, кто погиб и что будет дальше. Главное о взрыве Крымского моста

Адвокат Бережного покинула Россию. Что будет с его защитой теперь?

«Туда проход запрещен». Что происходит в очереди на керченский паром, которого еще нет

«Повреждения серьезные, но движение по мосту откроем уже в ближайшие дни». Что говорят эксперты о разрушенном Крымском мосте

«Это ведь не «Жигули» продавать». На рыбный завод в пригороде Тюмени снова не нашлось покупателей

У паромной переправы в Крыму образовались очереди. Видео

«Жесткий взрыв, даже дом зашатался»: жители Крыма рассказали, что увидели в момент ЧП на мосту

В какие торговые центры ходят тюменцы? Народный рейтинг любимых ТРЦ от читателей 72.RU

При взрыве на Крымском мосту погибли три человека

Роспотребнадзор проверил воздух. Утром тюменцы жаловались на удушливый запах дыма

Люди массово запасаются бензином и продуктами. Что происходит на полуострове после взрыва Крымского моста

«Хвост отрывали, гоняли меня»: как риелтор стала единорожкой, чтобы радовать больных детей

Взрыв, пожар, разрушения. Всё, что известно о ЧП на Крымском мосту, — в одном видео

Гранатометчик и 41-летний уроженец Тюменской области погиб в спецоперации

Вместо бетона — яркие картины. Как тюменская художница расписала серый забор во дворе дома

Ангел в квадрате: как сейчас живут и выглядят самые красивые близняшки в мире

«Мы тут никто, получается». Жители Зареки выступили против реновации и сноса сотен домов — видеорепортаж

Житель Тобольска убил знакомого из-за майнинговой фермы. Его будут судить

«На нервной почве может случиться выкидыш»: ожидающая третьего ребенка сибирячка — о том, как мобилизовали ее мужа

«Не тянет экономика затраты»: что не так с кредитными каникулами для мобилизованных

В Тюмени построят приют для животных

Капуста на зиму: четыре очень простых рецепта квашения, маринования и салатов

Обрушились два пролета: глава Крыма рассказал о состоянии моста после пожара

Что делать с тревогой и растерянностью? На важные вопросы отвечает психолог Михаил Лабковский

Тюменцы жалуются на удушливый запах дыма. Стало известно, откуда он пришел

ЧП на Крымском мосту произошло из-за подрыва автомобиля

«Уходил утром — матушке подарок оставлял»: близкие — о погибшем на спецоперации священнике. Он успел прослужить две недели

Адвокат Виталия Бережного, обвиняемого в убийстве восьмилетней девочки, покинула Россию

Дядя Коля, куда ты пропал? Как сложились судьбы известных телеведущих 90-х

По Крымскому мосту запустили движение машин: онлайн-хроника ЧП

Как получить повестку в военкомат на приеме у терапевта районной поликлиники. Чудеса частичной мобилизации

В Тюмени снова пахнет гарью. Где пожары на этот раз?

На Крымском мосту сильный пожар: загорелась цистерна с топливом

Готовьтесь дышать в трубочку. Гаишники выйдут на поиски пьяных водителей в Тюмени

«Папочка, не оставляй меня». Кого мобилизуют в российских деревнях и как живут оставшиеся без мужчин семьи — репортаж

Тюменцев, планирующих строить дом в 2023 году, вновь зовут на большую экскурсию по коттеджам

Выживаемость маленьких детей выше, чем у подростков: онколог — о высокой заболеваемости в Тюменской области

Все новости

Тюменки продолжают участвовать в флешмобе #янехотелаумирать

org/Person»>Фото: nataliapadenko / sugarikk / Instagram.com

Поделиться

Флешмоб #янехотелаумирать в поддержку закона о домашнем насилии побудил многих тюменок рассказать о том, как их избивали мужья и возлюбленные. Долгие годы женщины находились в отношениях с теми, кто причинял им боль. При этом большинство историй начиналось одинаково — страсть, любовь, замужество. Тирания начиналась только после нескольких лет семейной жизни.

Можно ли распознать будущего домашнего тирана ещё на первых свиданиях? Какие признаки выдают в нём абьюзера (человека, совершающего насилие)? Ответить на эти вопросы мы попросили практикующего психолога Александру Клыкову. Она выделила пять признаков, замечая которые женщине лучше насторожиться.

— Тиран — это человек, жаждущий власти. Он стремится подчинять, лишать свободы выбора и действия. Насилие при этом может быть не только физическое, но и психологическое, — объясняет психолог Александра Клыкова.

Распознать тирана на первых встречах, по мнению специалиста, практически невозможно. Иногда мужчина проявляет себя как тиран только после нескольких лет совместной жизни.

— Это большое заблуждение, что человек начинает сразу агрессивно себя вести. Наоборот, часто бывает так, что эти мужчины очень романтично ухаживают, строят идеальные отношения, заваливают женщину подарками и комплиментами, а свою темную сторону открывают гораздо позже, — добавляет эксперт.

Александра Клыкова рекомендует девушкам прислушиваться к себе. Именно для этого каждой стоит научиться выстраивать собственные границы.

— В психологии есть такое понятие, как границы личности, и чтобы максимально защитить себя от психологического и физического насилия, важно у себя эти границы взращивать. Границы — это понимание, что для вас хорошо, а что плохо. И это должно быть не только рациональное понимание от головы, но и собственные телесные и чувственные ощущения, которые и являются нашим компасом в этом мире, — делится психолог.

Таким образом, первым ориентиром для женщин может стать чувство безопасности. Задавайте себе вопрос: «Расслабленно ли я чувствую себя рядом с этим человеком?» Да, не всегда мы можем осознать, что проблема существует, но ощущения в теле выдадут правду. Ощущения, что как будто хотите съежиться или чувствуете что-то не то, — могут стать подсказкой и заставить нас быть внимательнее к себе и поведению партнёра.

Александра Клыкова привела пять ключевых моментов, судя по которым можно сделать определенные выводы о будущем, которое ждёт вас с таким мужчиной.

1. Отношение к бывшей девушке

Причины расставаний бывают разными, но всё-таки в разговоре могут появляться ноты пренебрежения к женщинам, одобрение насилия над ними и рассуждения в стиле «сама виновата».

В целом, если проявляется пренебрежительное отношение к женщинам — стоит насторожиться. Будьте внимательны к тому, как он общается с другими людьми. Порой девушкам очень льстит, что молодой человек нелестно отзывается о бывшей. Ей кажется, что это бывшая такая, а она сможет привязать его к себе любовью и особым отношением.

Девушка включается в игру «Стать лучше бывшей», ей это очень лестно. Важно помнить, что на месте этой бывшей можете оказаться и вы.

2. Резкие перепады настроения

Часто тираны склонны к резким перепадам настроения. Сначала он проявляет себя как очень ласковый и нежный, вам весело вместе. Но случается какая-то мелочь, и это вызывает у него агрессию, возможно, вербальную (выражается в речи. — Прим. ред.) и не на вас. Но в любом случае резкие перепады настроения говорят о не очень устойчивой психике. Сегодня он сорвался на друзей, а завтра?

3. Стремление к контролю

Такие мужчины хотят знать всё: где вы, с кем вы, что делаете, с кем общаетесь. В начале отношений девушки могут расценивать это как большую заинтересованность в собственной персоне, даже радуются этому. И в начале отношений это может быть нормой.

Но за такими вопросами могут следовать «пожелания», которые касаются образа жизни, круга общения и других аспектов жизни. Фразы: «Мне бы не хотелось, чтобы ты с ними общалась», «Мне бы хотелось, чтобы ты осталась дома» и так далее.

Цель такого партнёра — ощущать контроль над жизнью «жертвы». И здесь нужно разделять, где грань между интересом к личности, а где — желание подчинить чужую жизнь контролю. Девушка может задать себе вопрос — согласна ли она с этим.

4. Стремление к обесцениванию

Очень часто первой ступенью к насилию и прощупыванию границ допустимого могут быть такие комментарии в адрес девушки: «Что ты придумала, я не это имел в виду», «Ты раздула из мухи слона», «Нашла из-за чего обижаться». Всё это — обесценивание чувств.

Если постоянно чувства партнёра не принимают в расчёт, и всё время над ними как бы посмеиваются, то в какой-то момент девушка может перестать доверять своим чувствам, ведь ей столько раз показали, что она переживает из-за чепухи. Тогда девушка начинает верить партнёру, отказываясь от того, чтобы обращать внимание на свои чувства. А они в какой-то момент могут подсказать, что что-то идёт не так и пора уходить.

У жертвы тирана создаётся большой разрыв между тем, что она чувствует, тем, как её воспринимает партнёр, и тем, как она сама теперь воспринимает свои чувства.

Обесценивать могут причёску, окружение, место работы, внешность — буквально всё подвергается обесцениванию. Но не сразу, а постепенно. Это нужно тирану, чтобы пошатнуть психологические границы партнёра. Единственный выход в такой ситуации — возвращать себе эти границы.

5. Игра на чувстве вины

Мужчины, способные к насилию, любят игры в духе: «Я для тебя столько делаю, а ты…», «Я так по тебе скучаю, а ты…». Это типичные примеры манипуляции. После таких высказываний вторая сторона начинает чувствовать вину. Где вина — там желание искупления. То, что нужно тирану. Чувство вины рождает чувство долга, а быть должником — это быть на крючке.

Психолог советует дать себе время на то, чтобы понять, что вы чувствуете от знакомства с новым человеком. Он за это время успеет проявить себя и совершить поступки, которые помогут понять, что он за человек. 

— Тирана выявить непросто. Но важно быть предельно внимательной к своим чувствам и замечать реальные поступки мужчины, а не наши фантазии о нем. Тенденция к контролю, обесцениванию, агрессии и наказаниям имеет свои проявления, зная об этом, есть шанс обезопасить себя от деструктивных отношений, — говорит эксперт.

Психолог Андрей Зубков предостерегает девушек от попыток спасти своего обидчика. Оказать ему помощь извне и исправить поведение — опасная и зачастую безрезультатная затея. 

— Важно знать, что насилие в семье — это ненормально. Это касается не только физической, но и эмоциональной стороны. Обесценивание, оскорбления, угрозы — все это отрицательно сказывается на жизни супругов и детей. Безусловно, человек может приспособиться к любой ситуации, но зачем? Если в семье унижаются ваши честь и достоинство, то не стоит к этому привыкать, — делится соображениями психолог. — Не пытайтесь стать личным психологом для тирана, это не поможет. Травмы, из-за которых это происходит, может вылечить только специалист. Нет смысла призывать партнера «одуматься» — унижение случается на неконтролируемых чувствах. Если эмоциональное насилие происходит в вашей семье, то не стыдитесь говорить об этом и просить помощи у родственников, друзей и государства. Когда дело доходит до рукоприкладства, есть одно верное решение — бежать, пока еще не слишком поздно. И не возвращаться. 

Для привлечения внимания тюменки провели фотосессию, в которой попросили всех неравнодушных поддержать петицию в поддержку закона о домашнем насилии. 

Честные истории о том, как любимые люди подвергали их жизни опасности, женщины рассказали в соцсетях. А журналист 72.RU Мария Токмакова в своей авторской колонке призналась, что её отец был кухонным бойцом. И объяснила, почему её мама, несмотря на постоянные избиения, продолжала жить вместе с ним. Откровенную колонку Марии можно прочитать тут.

По теме

• Тюменка год пытается наказать бывшего мужа за побои — она обвинила полицию в бездействии
• Мой отец был кухонным бойцом. Журналист 72.RU — о том, почему женщины не уходят от домашних тиранов
• «На улице он схватил меня за волосы и тащил до квартиры». Истории тюменок о домашнем насилии
• Тюменки поддержали флешмоб о принятии закона против домашнего насилия

Яна Шулика

Журналист

ЯнехотелаумиратьДомашнее насилиеПсихолог

• ЛАЙК6
• СМЕХ0
• УДИВЛЕНИЕ0
• ГНЕВ0
• ПЕЧАЛЬ0

Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter

КОММЕНТАРИИ68

Читать все комментарииДобавить комментарий

Новости СМИ2

Новости СМИ2

Кто такой семейный тиран? Правда и вымысел | Психология

Начнем с того, что семейными тиранами называют исключительно мужчин. Насколько это утверждение верно? Ведь не секрет, что и представители прекрасной половины успешно терроризируют спутников жизни, оправдывая это словами: «Все ради его блага. Он абсолютно беспомощен». Знакомая картина? Но в этом случае окружающие привычно винят во всем мужчину: «Он подкаблучник, так родители воспитали, она умнее, так что пусть радуется»… А о том, что это прямой признак семейной тирании — ни слова. Ведь женщина априори жертва, это ей достался этакий слабовольный тип и она вынуждена с ним мучиться.

Нет и нет! Семейные тираны бывают и женского, и мужского пола. Просто мужчины крайне редко выносят подобную проблему на обсуждение. Определившись, что семейные тираны бывают обоего пола, рассмотрим те границы, которые отделяют оправданные критику или принуждение партнера к определенным действиям от настоящей семейной тирании.

Если вы слышите от партнера намеки либо прямые указания на то, что вы очень много времени проводите в общении с подругами или на встречах с друзьями, если от вас требуют посвящать больше времени партнеру, семье, домашним делам, а не привычным для одиноких занятиям — это не повод обвинять мужа или жену в тирании и семейном насилии. Это повод задуматься, в первую очередь, о собственной роли в семье. О собственном соответствии положению семейного человека, которое вы добровольно приняли. Если партнер начинает предъявлять претензии о необходимости сократить траты на любимое хобби, бессмысленные покупки «по настроению» или постоянную поддержку родственников — это еще не тирания, это сигнал о том, что мужу и жене пора договориться о семейном бюджете.

А ведь часто именно эти проявления причисляются к наиболее ярким проявлениям семейной тирании. Он/она меня ограничивает? Приговор однозначен — это муж-тиран или жена-тиранша и мегера.

В этих случаях речь идет лишь о том, что партнеры не сумели услышать друг друга, не смогли договориться о правилах семейной жизни.

А теперь перейдем непосредственно к признакам семейного тирана.

Как правило, семейный тиран тщательно следит за своей внешностью. Он/она искренне убеждены, что обладают абсолютно оправданной высокой самооценкой, которая на самом деле максимально занижена. Тиран всегда и во всем считает себя правым, абсолютно не терпит возражений, считает, что лучше всех разбирается во всех жизненных коллизиях. И в этой убежденности в собственном превосходстве тиран ни при каких условиях не прислушивается к доводам партнера. Чужие логические доводы для него всегда абсурдны. Существует лишь одно правильное мнение — его собственное

Как правило, подобное поведение базируется на снедающем тирана с юных лет комплексе неполноценности, чувстве постоянной недооцененности. При этом совершенно не имеет значения, что он/она абсолютно не прилагает усилий, чтобы доказать свои претензии на такое исключительное положение в обществе. По убеждению тирана, он доказал неоспоримость собственной значимости и правильности его мнения по любому вопросу одним фактом собственного существования.

Другая причина формирования семейного тирана часто кроется в прививаемом ребенку с детства чувстве превосходства над окружающими, в сочетании с отсутствием требований к самореализации ребенка. Он — просто самый-самый. А несогласные с этим — люди неумные. Однако дальнейшая жизнь легко опровергает подобное отношение к себе любимому. Неудовлетворенность и обида растут. Именно такое существо в семейной жизни мгновенно перерождается в тирана.

Но следует отметить, что при напускном превосходстве это человек слабый. Тиран боится проявить малейшую слабость в отношениях с окружающими и прикрывает ее агрессией по отношению к другим. Но в случае получения жесткого отпора он мгновенно сдает свои позиции и ищет более покладистую жертву. То есть тирания — это подсознательная компенсация собственной слабости путем агрессии и давления.

Следующие неоспоримые признаки семейного тирана — редкие поощрения партнера на фоне постоянных придирок и претензий. Это признание незначительного успеха партнера, как правило, сильно приниженное по сравнению с реальным результатом. Демонстративные подарки «за сделанное так, как им рекомендовано», внеочередная ночь любви и т. п…

Также следует отметить постоянную необоснованную критику близких вам людей. Вывод тирана: «Они недостойны быть рядом с тобой и, тем более, рядом со мной». Результат — потеря вами друзей.

Далее начинаются аналогичные атаки на ваших родных. Результат — охлаждение или полное прекращение отношений с самыми родными людьми.

В подобных манипуляциях семейные тираны настоящие мастера. И если вы испытываете постоянное чувство, что вами манипулируют, это повод насторожиться.

Незаметно жертва тирана остается с ним один на один, без чьей-либо поддержки. И тогда тиран начинает разрушать психику жертвы, постоянно внушает партнеру мысли о его неполноценности, неспособности жить без опеки тирана, о ненужности жертвы никому, кроме него.

К подобным проявлениям домашней тирании часто прибавляется еще и физическое насилие. Это позволяет тирану максимально компенсировать собственные комплексы и полностью подавлять сопротивление жертвы. Да, в физическом насилии мужчины-тираны на первом месте, но есть и случаи регулярного насилия со стороны женщин.

Финалом служит превращение жертвы тирана в забитого, несчастного человека, безропотно сносящего все обвинения, оскорбления, побои и при этом искренне считающего именно себя виновным в сложившемся семейном укладе.

Сразу хочу сказать, что изменить тирана невозможно! Он всегда будет искать и находить следующую жертву. Для тирана унижение других — жизненная потребность. Единственный выход из подобной ситуации — развод. И чем быстрее, тем лучше.

Но перед принятием столь кардинального решения я все же советую немного подумать и проанализировать ваши отношения. Понять, действительно ли ваш партнер является домашним тираном, или этот ярлык наклеен поспешно и есть возможность все исправить? Самому правильно оценить подобную ситуацию крайне сложно, поэтому не постесняйтесь проконсультироваться с семейным психологом. Разрушить семью можно очень легко, но попытаться ее сохранить, возродить былые чувства и сделать друг друга счастливыми — трудный, но необходимый шаг!

Теги: психология отношений, отношения в браке, семейные ценности, тирания, насилие

Тиран, семья и ребенок без маски — NEWPOLITY

Много говорят о разрушении семьи; Христиане регулярно качают головой по поводу «нападок» на эту вещь. И следует признать, что мир за стенами домашнего блаженства, кажется, все больше стремится свести его к странному выбору образа жизни, в котором мужчины и женщины посвящают десять лет покупке потребительских товаров и подготовке к хорошему, громкому разводу. Это трудные времена: каждый муж носит в кармане цифровых проституток; каждую новую мать ласково спрашивает чистенькая и хорошо образованная кормилица, не хотела бы она убить своего ребенка, если бы у него был какой-нибудь недостаток; и каждый ребенок, выживший после встречи с врачами, учится тосковать по восемнадцатилетию, после чего он покидает семью и отправляется в героическое путешествие по накоплению долгов.

Но было бы слишком много говорить о силах этой земли, что они желают уничтожения семьи. Семье не угрожает смерть, но соблазняет рабство, состояние, при котором деятельность семьи используется не ради семьи, а ради другого.

Даже нынешнее правое страшилище, разрушающее семьи, культурный марксизм, должно колебаться, стоит ли стирать семью с лица земли. Его большевистский прародитель колебался, поворачивая от попытки «упразднить семью» к консервативной семейной политике XIX века.30-х годов, когда «развод был сложнее, аборты запрещены, а гомосексуальность криминализован, [в то время как] идеология поощряла моногамию, дисциплинированное воспитание детей и осторожное ведение домашнего хозяйства». [1] И в этом есть смысл. Довольно трудно иметь марксистов, не имея детей; довольно дорого внушать малышам малопонятные аспекты диалектического материализма без матерей, которые в первую очередь вовлекали бы их в курс дела.

Очевидно, что нет такой человеческой силы, которая не опиралась бы в своей основе и для сохранения на непрерывное существование и базовое здоровье семей. Те, кто «нападет на семью», происходят из семей, и нет никакого социального устройства, которое не было бы устройством сыновей, дочерей, дядей и племянников, которые даже в этот поздний час все еще сохраняют отсталую привычку рождаться от женщина. Будь то княжество или престол; будь то правительство или корпорация; будь то накопление богатства или твердыня силы; какая бы армия, флот, фабрика или помещик ни наводили ужас на сердца других, приказывая им действовать так, а не так, они неизбежно опираются на регулярное, упорядоченное производство новых и относительно здоровых людей для своей силы.

Это объясняет, почему даже самые темные силы оправдывают себя существованием для семьи. Планируемое отцовство, несмотря на то, что оно убивает детей, сохраняет свою власть, заставляя детей убивать, что требует от них планирования семей, а не прямого нападения на них, оставляя одних убивать, а других полагаться на их услуги. Это верно для любой антисемейной власти, будь то государство или корпорация, физическое лицо или организация. Как выразился Иисус, «правители язычников господствуют над ними», но семья производит «их», над которыми они должны господствовать и править, порождая, с большим удовольствием и трудностями, массу людей, чье общее подчинение является источником тиранической силы.

Это означает, что целью «нападения на семью» является не разрушение, чтобы силы земные не отпилили высокую ветку, на которой они сидят, а сокращение — попытка заставить семью вести себя как нечто меньше, чем она есть, а именно единица воспроизводства.

Размножение

Вы слышали, что мужчины и женщины после нескольких выпивок склонны к размножению — но это неправда. Люди не размножаются. Животные размножаются. Каждый рожденный младенец является уникальным творением Бога, и это способ существования, совершенно отличный от других животных, которые ползают, плавают и летают по сфере как репродукции, повторения и экземпляры своего вида.

И это означает нечто большее, чем зачатие и рождение животного, которое очень похоже на своего отца. Каждое рождение животного воспроизводит поведение типичное вида животных. Новая черепаха рождается со всеми инстинктами вида черепах, и поведение, скажем, ползания к морю и плавания в нем воспроизводится внутри ее панциря. Но люди — это такие существа, для которых поведение не является гарантией рождения. Человечество начинается заново с каждым поколением. Человек может всю жизнь трудиться над строительством коммунистического государства, но ни он, ни природа не воспроизведут его работы в его детях, которые, в конце концов, могут стать капиталистами. Мать-природа, которая никогда не беспокоится о своих новых плодовых мушках, беспокоится за пределами питомника, беспокоясь о том, перехватит ли последняя группа людей язык, привычки и действия своих родителей. Они не могут. Существование единственного самоубийства означает, что даже стремление к самосохранению никоим образом не гарантировано человеческому роду, скорее, человеческому роду принадлежит особая честь быть единственным животным, обладающим реальной возможностью убить себя, положив конец все шоу завтра.

Животные воспроизводят то, что значит быть их видом, но человек должен быть обучен особенностям того, что значит быть человеком. У него нет языка, как у него есть руки, скорее, он получает их в дар от другого, который точно не знает, для чего он их использует. Он не рождается, повторяя такие фразы, как «все люди созданы равными», и не воображая, что его жизнь стоит того, чтобы ее прожить — его нужно научить верить в это. Не природа, а кропотливая ручная работа производит что-то вроде повторения поколений, и даже в своем самом верном подражании традициям своих отцов человек не может не модулировать их деятельность в своем собственном тоне. Уникальное творение Бога может производить только уникальные действия.

И это уникальное отличие совершенно очевидно до тех пор, пока какой-нибудь глупый фашистский сциентизм не поносит человека как не что иное, как сосуд для воспроизводства своего вида, описывая его свободу как просто богато украшенное биологическое рабство. Очевидно, что размножаются только животные: животные никогда не делают ничего нового. Ласточка, если я не пропустил, не вносит новшеств в строительство своего гнезда. Горилле, при всей ее приспособляемости, еще предстоит изобрести безбрачную форму гориллы. Кит — умная болванка, но нас может только удивить наше незнание того, что кит вид способен — не благодаря новому творческому акту отдельного кита.

Тот факт, что вид воспроизводится в особи, делает возможной науку о деятельности животных — можно узнать, в большей или меньшей степени, что будет делать каждая кошка, наблюдая за двумя или тремя кошками. Тот факт, что человеческий род не воспроизводится в индивидуальном человеческом существе, является причиной того, что наука о человеческом поведении невозможна: можно обобщать, как философ, или лгать, как экономист, но, в конце концов, никогда нельзя знать, что пожелают свободные люди. делать.

Тирании нужна семья

Это источник ужаса для сильных мира сего. Ибо в какой бы степени человек ни накопил богатства, ни завладел имуществом, ни контролирует правительство, ни убеждает народ, ни развивает властные институты, ни каким-либо иным образом добивается господского положения, все равно он услышит слово, нашептываемое всем тиранам: «Я буду дайте детям быть их князьями, и младенцы будут править ими». (Исайя 3:4). Какие бы системы или структуры ни строил человек, чтобы накопить власть над другими, сохранение этой власти ненадежно, слабо, беспомощно и ужасно зависит от новых людей, воспитывающихся в тех же формах поведения, которые поддерживают и создать такое же тираническое накопление.

Властям этой земли, какую бы прибыль они ни извлекали из массы людей, было бы трудно извлечь выгоду из массы младенцев. Можно попытаться сделать из них рабочую силу; принуждать их к упорядоченному, законному поведению различными наградами и наказаниями; дайте каждому ребенку кредитную карту в надежде начать экономику детского питания, накопив до уровня какого-нибудь генерального директора. Но это не сработает. Предпосылкой угнетающего накопления власти является то, что дети становятся способными к угнетению.

Это кажется парадоксальным, но очевидно, что так оно и есть. Если капиталист хочет извлечь труд рабочего, он зависит от любви родителей, которые превращают его бесполезное ворчание в нечто такое, из чего можно извлечь труд. Если государство будет использовать угрозу насилия для создания упорядоченного общества, оно должно полагаться на ненасильственную любовь родителей, чтобы произвести, поддержать и воспитать такого ребенка, который впоследствии сможет бояться угроз государства, подчиняясь его законам. законы, чтобы сохранить себя в бытии. Не случайно преступники, которые наиболее явно делают , а не опасаются государства за упорядоченное поведение, как правило, происходят из «сломанных» домов. Только воспитывая детей любить свою жизнь, желать добра, жить в общении с другими и стремиться к совершенству, тираническое государство может эффективно мотивировать действия, угрожая доступу человека к добру, его желанию жить и жить. ну, отношения с другими и так далее. Тюрьма представляет собой лишь угрозу существам, для которых есть мир мира, который тюрьма отнимает. Социальный остракизм является эффективным мотиватором хорошего поведения только в том случае, если у человека сначала есть общество, в котором он не подвергается остракизму. Политический смысл заключается просто в том, чтобы воспроизводить условия тирании от одного поколения к другому; чтобы сохранить мощность , однако накопленную; нельзя использовать ту же тактику тирании, с ее насилием, угрозами и наградами, с помощью которой впервые установилось господство. Мужчина может править, вселяя страх в сердца своих ближних — внушение страха в сердце младенца не дает особо хороших результатов. Чтобы страх был эффективным, он не может сокрушить. Если оно должно упорядочивать общество, оно должно мотивировать определенные действия, а не сводить людей к дрожащим комкам, неспособным действовать. Тиран, который будет править страхом, полагается на родителей, которые в первую очередь будут править любовью. Простой крик на младенцев губит их; давать младенцам законы вместо любви просто убивает их; пытаться воспитывать детей, заставляя их конкурировать на рынке, просто глупо. Вся тираническая власть склоняется перед семьей, ожидая, что она воспроизведет условия для своего правления, которые она никак не может создать сама. Его суверенитет — это поза.

Удвоить деловые связи

Это раболепие, а не какая-то ненависть к ярким и красивым вещам, мотивирует все «нападки на семью». Тиран всегда боится тех, на кого больше всего полагается. И семья — это не просто институт, который может служить или не служить тиранической власти. Само его существование является насмешкой над попыткой править посредством страха. Он просто не может воспитать детей , кроме , через любовь, дарение, совместное использование, заботу и развитие реальных источников авторитета и верности, которые не являются государством, компанией или кем-либо, кто отбирает власть у огромной массы людей. По иронии судьбы, тиран может быть тираном только в той мере, в какой он сеет семена собственного разрушения, позволяя любви и верности превзойти себя, чтобы произвести следующее поколение людей, способных управляться через его угрозы той же любви и верности. .

Вот почему такие режимы, как большевистский, начинают с задачи покончить с семьей, а заканчивают, пытаясь поддержать ее своей политикой. Вот почему нацистская семейная политика была такой безумной мешаниной: с одной стороны, она стремилась ослабить семью как независимую власть, идеологически переописывая удовольствие брака как радость воспроизводства нации, предоставляя государственные публичные дома, пропагандируя полигамию и провозглашая идеалом внебрачный секс: «национал-социалистическое государство больше не видит в матери-одиночке «дегенерата»… Оно ставит мать-одиночку, давшую ребенку жизнь, выше «дамы», которая избегала иметь детей в браке из эгоистичных соображений». [2] С другой стороны, «введение семейных пособий и шкал подоходного налога, учитывающих семейное бремя, является элементом современной семейной политики, изначально введенной во времена нацистского режима». [3] Вот почему на уровне федеральной политики Америка участвует в гимнастических усилиях, вознаграждая родителей за то, что у них есть дети, и выкладывая деньги родителям за их убийство. Дело не в том, что за тиранами ухаживает воркование детей, скорее, их режимы всегда зависят от той самой любви и мира, которым они угрожают, чтобы править. Семейная тирания, а не какая-то индивидуалистическая фантазия, есть наиболее устойчивая форма несправедливого правления, и даже оно не может поддерживать себя — оно неизбежно рискует произвести существ, которые действуют из любви к своей семье, а не из любви к тираническому режиму.

Лучшее, что могут сделать силы земли, — это уравновешивание: предоставить столько собственности, богатства и свободы, сколько нужно семье, чтобы произвести поколение людей, способных быть угнетенными, но не настолько, чтобы раскрыть трюк, даруя семьям столько собственности, богатства и автономии, что они способны бросить вызов своим тиранам и сделать свой порядок мира и любви порядком дня.

Вот почему такие режимы, как наш, так обеспокоены домашним обучением, большими семьями и сопротивлением семьи цифровым технологиям и рекламе; почему мы так быстро рассматриваем как культ (то есть как силу принуждения, которая соперничает с официальным государством) любое стремление к независимости семьи; почему есть что-то смутно отталкивающее и чахлое в ребенке, чья верность отцу перевешивает его верность государственным нормам. Такие действия служат напоминанием о том, что каждый ребенок воспитывается не как репродукция гражданина и не как повторение животных, а как принимающий себя в любви своей семьи и через любовь своей семьи — через любовь, которая никогда не может гарантировать воспроизводства правильные результаты.

Отец может воспитывать своих детей в соответствии с особыми идеалами патриотизма, которые гарантируют, что у государства будет своя пехота, но не может. Мать может воспитывать своих детей в уважении к мнению медицинских авторитетов, а может и нет. Сообщество мира может производить детей, которых реклама в корне подталкивает к потреблению товаров массового производства, к власти Большого Бизнеса, — но они могут решить поделиться. Силы земли затаили дыхание, ожидая успешного воспроизведения нынешнего человеческого поведения, над которым они уже осуществляют некоторый эффективный контроль, в следующем поколении, над которым они этого не делают. Это размножение, которое было бы гарантировано, если бы мы были животными, но, поскольку мы люди, остается риск.

Я склонен думать, что этот риск является причиной беспокойства, которое лежит в основе наших нынешних усилий по маскировке детей от распространения covid-19, несмотря на то, что дети относительно не затронуты этой болезнью, вероятный статус вакцинации взрослых, обслуживающих их в государственных школах, и недостаток исследований, доказывающих, что они приносят какую-то пользу. По сути, это не вопрос науки, а вопрос эффективности, с которой мы воспроизводим наш социальный порядок. На самом деле именно в той мере, в какой маскировка детей совершается без ясной причины, действие концентрируется в чистом символе передачи, чистом выполнении «того, что делается», — что настолько близко к образу воспроизведения, на какое только способен человек. получить.

Воспроизведение тотальных социальных отношений власти и подчинения, которые мы называем «государством», зависит от успешного обучения детей его ценностям, наказаниям и наградам. Тот факт, что, несмотря на все наши усилия, родители не желают точно так же воплощать предписания о ношении масок в жизни своих семей, вызывает тревогу не столько из-за его последствий для общественного здравоохранения, сколько потому, что он показывает всю человеческую уверенность в репродукции как в чем-то фантастическом и невменяемый — эффективен для домашних животных, но смехотворен, когда применяется к тем, кто ими владеет. Ребенок без маски — это символ 9.0011 непредвиденные обстоятельства всех попыток воспроизведения; о том, что ведь может и не взять ; что следующее поколение может быть не повторением, а чем-то новым, благодаря необходимому распределительному и творческому посредничеству семьи. Тот факт, что семья , а не воспроизводит государство, является просто признаком того, что во всех точках наш общественный строй опирается не на насилие, а на любовь. Ребенок без маски — это напоминание о том, что даже ребенок в маске — это лишь случайное достижение родителей, которые принимают законы штата в свою любовь. Невоспроизводство социального порядка в жизни отдельных семей — примером чего является бурный рост домашнего обучения, которое сейчас составляет поразительно существенную часть американской жизни — является признаком того, что мы могли бы назвать «сменой режима», провалом. воспроизвести наше общество, а значит, и болезненное рождение нового.

[1] Лорофф, Николь. «Гендер и сексуальность в нацистской Германии». Созвездия 3, вып. 1 (2011).

[2] Фогели, Вольфганг. «Семейная политика нацистов: обеспечение массовой лояльности». Журнал семейной истории 28, вып. 1 (январь 2003 г.): 123–48.

Страхи и тирания: Наблюдения за тираническим ребенком | JAMA Psychiatry

Страхи и тирания: наблюдения за тираническим ребенком | ДЖАМА Психиатрия | Сеть ДЖАМА [Перейти к навигации]

Эта проблема

• Скачать PDF
• Полный текст

• Поделиться

  Твиттер Фейсбук Эл. адрес LinkedIn

• Процитировать это
• Разрешения

Артикул

Март 1974 г.

Авнер Баркай, MD ^{; Мириам К. Розенталь, доктор философии}

Принадлежности автора

Иерусалим, Израиль

Из отделения детской психиатрии университетской больницы Хадасса, Иерусалим, Израиль. Доктор Баркай в настоящее время работает в организации Oranim Guidance for the Children of the Kibutz, Кириат-Тивон, Израиль.

Арх генерал психиатрия. 1974;30(3):392-395. doi:10.1001/archpsyc.1974.017600015

Полный текст

Абстрактный

Клиническая взаимосвязь между пугливостью и тиранией у детей исследуется в двух характерных случаях. Возникает характерный паттерн семейного взаимодействия, лежащий в основе динамики тирании и страхов. Игнорирование этого взаимодействия и лечение только страха не помогло; введение изменений в семейное взаимодействие, которые привели к контролю над тиранией, повлияло как на страхи, так и на тиранию.

Таким образом, предполагается, что из-за специфической семейной структуры и мотивации развивается модель взаимодействия, при которой все лица, осуществляющие уход, неспособны устанавливать ограничения для ребенка. Это приводит к постоянному уступке его требованиям и приводит к тому, что ребенок испытывает всемогущество и фантазии о власти, а также чрезмерную зависимость и неспособность терпеть фрустрацию.

Несоответствие этих переживаний и конфронтация с окружающей средой за пределами дома вызывают чувство страха.

Полный текст

Добавить или изменить учреждение

• Кислотно-щелочное, электролиты, жидкости
• Лекарство от зависимости
• Аллергия и клиническая иммунология
• Анестезиология
• Антикоагулянт
• Искусство и изображения в психиатрии
• Кровотечение и переливание
• Кардиология
• Уход за тяжелобольным пациентом
• Проблемы клинической электрокардиографии
• Клиническая задача
• Поддержка принятия клинических решений
• Клинические последствия базовой нейронауки
• Клиническая фармация и фармакология
• Дополнительная и альтернативная медицина
• Заявления о консенсусе
• Коронавирус (COVID-19)
• Медицина интенсивной терапии
• Культурная компетенция
• Стоматология
• Дерматология
• Диабет и эндокринология
• Интерпретация диагностического теста
• Разнообразие, равенство и инклюзивность
• Разработка лекарств
• Электронные медицинские карты
• Скорая помощь
• Конец жизни
• Гигиена окружающей среды
• Этика
• Пластическая хирургия лица
• Гастроэнтерология и гепатология
• Генетика и геномика
• Геномика и точное здоровье
• Гериатрия
• Глобальное здравоохранение
• Справочник по статистике и медицине
• Рекомендации
• Заболевания волос
• Модели медицинского обслуживания
• Экономика здравоохранения, страхование, оплата
• Качество медицинской помощи
• Реформа здравоохранения
• Медицинская безопасность
• Медицинские работники
• Различия в состоянии здоровья
• Несправедливость в отношении здоровья
• Информатика здравоохранения
• Политика здравоохранения
• Гематология
• История медицины
• Гуманитарные науки
• Гипертония
• Изображения в неврологии
• Наука внедрения
• Инфекционные болезни
• Инновации в оказании медицинской помощи
• Инфографика JAMA
• Право и медицина
• Ведущее изменение
• Меньше значит больше
• ЛГБТК
• Образ жизни
• Медицинский код
• Медицинские приборы и оборудование
• Медицинское образование
• Медицинское образование и обучение
• Медицинские журналы и публикации
• Меланома
• Мобильное здравоохранение и телемедицина
• Нарративная медицина
• Нефрология
• Неврология
• Неврология и психиатрия
• Примечательные примечания
• Сестринское дело
• Питание
• Питание, Ожирение, Упражнения
• Ожирение
• Акушерство и гинекология
• Гигиена труда
• Онкология
• Офтальмологические изображения
• Офтальмология
• Ортопедия
• Отоларингология
• Лекарство от боли
• Патология и лабораторная медицина
• Уход за пациентами
• Информация для пациентов
• Педиатрия
• Повышение производительности
• Показатели эффективности
• Периоперационный уход и консультация
• Фармакоэкономика
• Фармакоэпидемиология
• Фармакогенетика
• Фармация и клиническая фармакология
• Физическая медицина и реабилитация
• Физиотерапия
• Руководство врача
• Поэзия
• Здоровье населения
• Профилактическая медицина
• Профессиональное благополучие
• Профессионализм
• Психиатрия и поведенческое здоровье
• Общественное здравоохранение
• Легочная медицина
• Радиология
• Регулирующие органы
• Исследования, методы, статистика
• Реанимация
• Ревматология
• Управление рисками
• Научные открытия и будущее медицины
• Совместное принятие решений и общение
• Препарат для сна
• Спортивная медицина
• Трансплантация стволовых клеток
• Хирургия
• Хирургические инновации
• Хирургический жемчуг
• Обучаемый момент
• Технологии и финансы
• Искусство JAMA
• Искусство и медицина
• Рациональное клиническое обследование
• Табак и электронные сигареты
• Токсикология
• Травмы и травмы
• Приверженность лечению
• УЗИ
• Урология
• Руководство пользователя по медицинской литературе
• Прививка
• Венозная тромбоэмболия
• Здоровье ветеранов
• Насилие
• Женское здоровье
• Рабочий процесс и процесс
• Уход за ранами, инфекция, лечение

Сохранить настройки

Политика конфиденциальности | Условия использования

Государство против семьи: тирания «зарождающегося православия»

Как однажды сказал телеведущий и писатель Рене Карайоль: «Не все старое плохо, и не все новое блестяще и хорошо». Несмотря на то, что он выступал перед бизнес-лидерами, нам всем было бы полезно прислушаться к его словам. Мы не должны слепо принимать каждую последнюю моду, а должны сочетать лучшее из старого и нового.

Нигде эта мудрость не нужна больше, чем на стыке культуры и права в отношении семейных прав. На этом поле битвы те, кто продвигает новое светское мировоззрение, боролись за подрыв традиционных ценностей, используя самую нелиберальную тактику.

В последние годы рост прав на сексуальную идентичность привел к конфликту с иудео-христианскими принципами сексуальной этики; этот конфликт в основном разыгрался в сфере занятости и услуг экономики, но перемещается в семью. В настоящее время существует прямой вызов христианскому мировоззрению родительских прав, в частности, праву прививать христианскую сексуальную этику своим собственным детям. В нашем обществе произошел заметный переворот в концепции общественного блага .

Рассмотрим три недавних случая в Соединенном Королевстве. Во-первых, это случай матери, которая считает своего ребенка трансгендером . Второй – это отказ родителей согласиться с желанием дочери сменить пол. И третье – отказ государственного органа даже рассматривать супружескую пару для усыновления из-за убеждения пары, что у всех детей должны быть и мать, и отец. Как показывают эти случаи, у новой идеологии пола, гендера и семьи есть несколько влиятельных союзников, в том числе правительственные учреждения, которые имеют законные полномочия расширять и навязывать это светское мировоззрение.

Социальные службы преклоняются перед зарождающимся православием

Недавним примером этого является дело Re J (ля минор) 2016 года. В этом деле судья, г-н Джастис Хейден, постановил, что настойчивое заявление матери о том, что ее четырехлетний мальчик был «вариантом пола», причиняло ребенку значительный вред. Кроме того, было установлено, что социальные службы причастны к тому, что мать продолжала вести себя так, как одевала ребенка полностью девочкой. Судья постановил, что задействованные официальные органы «последовательно не принимали надлежащих мер», написав в своем решении:

Поразительно, что местные власти полностью согласились с тем, что J следует рассматривать как девушку. Еще раз, я не извиняюсь за повторение того факта, что J было всего 4 года. В выводах отчета J используется местоимение женского рода.

Несмотря на то, что многие профессионалы поддержали точку зрения о том, что J теперь представляет себя как девушку, судья пришел к другому выводу:

В последнее время вопросам равенства трансгендеров уделяется большое внимание. Я считаю, что в данном случае профиль и деликатность вопросов, поднятых матерью, ослепили ряд профессионалов от применения их подготовки, навыков и, надо сказать, здравого смысла. Им не удалось должным образом расследовать утверждения М., отчасти, как я подозреваю, потому, что они не хотели показаться оспаривающими зарождающуюся ортодоксальность в таком громком вопросе.

Я приветствую этого судью за его проницательность и здравый смысл. По моему юридическому опыту я знаю, что подобное решение является и смелым, и редким. В данном случае судья кратко и точно указал на ущерб, который может быть нанесен наиболее уязвимым людям в обществе, когда государственные органы жертвуют своей основной обязанностью заботы, чтобы соответствовать тому, что судья Хейден называет «зарождающейся ортодоксальностью».

Этот случай поразителен не только из-за возраста ребенка, но и из-за количества специалистов, которые поддержали этот новый социально-медицинский феномен половой дисфории, и заключения судьи о том, что они сделали это, потому что боялись оспаривания этой последней ортодоксальности прав человека.

Родительские права рассматриваются как нарушение прав ребенка

Еще один недавний случай связан с четырнадцатилетней девочкой, которая хочет жить как мальчик. Социальные работники обратились к ней с именем мальчика и с мужскими местоимениями в отчете, в котором были указаны различные права человека, которые девочка могла привести в качестве причин, по которым с ней следует обращаться как с мальчиком. Несогласие ее родителей с тем, как поступить в этой ситуации, не имело значения. И дело было не только в социальных службах: учителя в школе для девочек называли ее мальчишеским именем и обращались к ней с мужскими местоимениями. Заявления родителей о том, что они знают, что лучше для ребенка, которого они воспитывали в течение четырнадцати лет, были сочтены дискриминационными.

Ее родители, однако, считают, что они действуют в интересах своего ребенка, прося отложить эти важные решения, касающиеся сексуальной идентичности их ребенка, до взрослой жизни. Родители по-прежнему опасаются, что у них отнимут ребенка. Они знают, что их отказ поддержать желание дочери изменить пол может в любой момент быть обозначен государственными органами как проблема защиты детей , потому что родители могут быть сочтены причиняющими психологическую травму своему ребенку. Тем не менее, из-за своих сильных христианских убеждений об идентичности они осознают, что их дочери нужна помощь, и стремятся оказать ее наиболее подходящим образом.

В данном случае мы наблюдаем, как власти ущемляют родительские права. Как и в Re J, , заявление ребенка об эмоциональной и психологической идентичности, отличной от его или ее биологического пола, принимается социальными службами и школой без какого-либо уважения к родителям. Власти ясно дали понять, что они рассматривают родительские права как препятствие для защиты «права» ребенка идентифицировать себя с любым полом, который он выберет. Таким образом, ребенок идентифицирует себя с органами государственной власти, которые поддерживают и отстаивают его позицию в оппозиции к родителям. Это создало перевернутые отношения власти между родителем и ребенком.

Сообщается, что мать ребенка сказала:

Права родителей в Великобритании нарушаются, особенно тех, кто придерживается традиционных христианских ценностей. Это заставляет родителей чувствовать себя испуганными, уязвимыми и запуганными. . . Психиатр сказал нам, что CAHMS [Служба охраны психического здоровья детей и подростков] сказала, что, если не произойдет смена имени, у нее будет высокий риск самоубийства.

Родители находятся в очень сложной правовой ситуации. Европейская конвенция о правах человека защищает право на самоопределение и выбор образа жизни. Следовательно, можно считать, что родители нарушают статьи 8 (неприкосновенность частной жизни) и статьи 14 (недискриминация) Конвенции о правах собственного ребенка. В Гуча против . Portugal , Европейский суд по правам человека постановил, «что сексуальная ориентация является неотъемлемой частью личности человека и что пол и сексуальная ориентация являются двумя отличительными и интимными характеристиками», которые должны быть защищены в соответствии со статьей 8.

Кроме того, государственные органы имеют финансовые и юридические ресурсы, чтобы гарантировать, что их взгляды имеют приоритет над точкой зрения родителей. Государственные органы имеют доступ к большому количеству профессионалов (педагоги, детские социальные работники, врачи, психологи), которые могут использовать или не использовать свой здравый смысл и, вероятно, будут следовать зарождающейся ортодоксальности. Родители окажутся в очень уязвимом положении, если у них не будет ресурсов для консультаций с независимыми экспертами или им не повезет, если их дело будет рассмотрено разумным судьей, таким как мистер судья Хейден.

После вмешательства юристов Христианского юридического центра социальные службы могут пересмотреть свою позицию. Следует надеяться, что ребенок сможет получить надлежащий уход, в котором он явно нуждается.

Усыновление и традиционный брак

В последнем случае, который широко освещался в британской прессе, муж и жена были сочтены неподходящими для рассмотрения в качестве потенциальных усыновителей из-за их убеждения, что ребенку нужны «мама и папа». ». Родители воспитывали двух маленьких детей, и все признавали, что они создали любящий и теплый дом для детей, которые хорошо развивались. Родители выразили обеспокоенность тем, что дети будут усыновлены однополой мужской парой. Вместо этого они потребовали, чтобы их считали приемными родителями.

В письме, которое они получили в ответ, говорилось:

Узнав, что потенциальные усыновители были однополой парой, вы поделились некоторыми мнениями относительно этого предлагаемого размещения, которые вызывают беспокойство и которые не позволят службе продвинуть запрос к быть оценены как потенциальные усыновители, поскольку эти взгляды могут нанести ущерб долгосрочным потребностям детей. . .

Власти, по сути, утверждали, что если пара усыновила детей и дети оказались гомосексуалистами, это могло вызвать трудности. Заявление пары о том, что они будут любить своих детей, как бы они ни решили жить своей жизнью, было проигнорировано. Пара была оштрафована за выражение законного мнения о том, что у детей должны быть мать и отец. Против этой точки зрения выступили государственные власти в условиях новой зарождающейся ортодоксии. Подразумевается, что христианские взгляды могут нанести ущерб долгосрочным потребностям детей. На этом основании власти вскоре могли рассматривать само христианство как причину для лишения пар права усыновлять детей.

К счастью, у этого дела счастливый конец. Родители с помощью Христианско-правового центра были проинформированы о том, что совет допустил ошибку, отказавшись рассматривать их заявление об усыновлении, и что начнется оценка того, могут ли они быть одобрены для усыновления детей.

Стирание границ между семьей и государством

Эти дела вызывают серьезные правовые и социальные вопросы как в Соединенном Королевстве, так и в Соединенных Штатах. В основе лежит определение «вреда» ребенку.

С юридической точки зрения термин «вред» традиционно относится к пренебрежению или жестокому обращению с ребенком со стороны особо неблагополучных семей. В настоящее время штат пересматривает определение «вреда», чтобы включить в него целый ряд новых сексуальных прав и прав на образ жизни. Это расширяющееся определение стирает границу между семьей и государством и позволяет государству вмешиваться в семейную жизнь при любых обстоятельствах. Другими словами, это серьезное вторжение в священное поле семейной и частной жизни.

У сторонников новой ортодоксии особое представление о морали. Одной из его наиболее отличительных особенностей является то, что государственные власти ожидают, что все частные лица будут подчинять свою жизнь моральным принципам, принятым и провозглашенным государством. Эта принципиально нелиберальная концепция поддерживается законными властями и все больше диктует людям, как они могут вести свой бизнес, выражать свои убеждения на работе и воспитывать своих детей. Нигде это столкновение не является более очевидным, чем в области сексуальной этики и религиозных убеждений. Расширение определения вреда, включив в него несогласие с прогрессивной ортодоксальностью в вопросах сексуальности, дало государству право вмешиваться в семейную жизнь и наказывать тех, кто не придерживается новой идеологии.

Полномочия государства основаны и традиционно ограничиваются использованием в «наилучших интересах ребенка», но теперь мы видели ряд примеров, когда эти полномочия на самом деле осуществляются в наилучших интересах новых идеологических норм. Родители, которые не способствуют желанию маленького ребенка, чтобы с ним обращались как с представителем противоположного пола, вполне могут подвергнуться вмешательству государства на том основании, что они «наносят вред» своему ребенку.

В то время как многие вопросы, касающиеся трансгендеризма, могут быть похожи на вопросы сексуальной ориентации, трансгендеризм выводит конфликт на новый уровень. В отношении детей родители могут поддерживать недискриминационный запрет на любую сексуальную активность. Проблема не может быть так легко отложена или решена в частном порядке, когда дети идентифицируют себя как трансгендеры. Дети стремятся одеваться как представители противоположного пола, пользуются разными туалетами и называются именами, отличными от их биологического пола. Конфликт с христианской верой может только стать открытым и более агрессивным.

Истина в том, что все родители руководят, направляют и убеждают своих детей, выполняя одно из основных призваний родителей: передавать своим детям моральный кодекс.