1. слитно или раздельно и с объяснением (пожалуйста помогите я сам не справляюсь)2. укажите род
aldakimov99 aldakimov99
- Русский язык
- 5 — 9 классы
ответ дан
yaretskristya yaretskristya
Не казнь ж. р. не милость ж.р хокку ср. р. Смотреть надо так: если отделив частицу не вы получаете например слово казнь-такое слово в русском языке есть, значит его можно и нужно писать раздельно
кому как, мой дорогой, мне вообще очень легко, а ты вообще в каком классе?
это что так сложно
это му изучаем в 6-ом классе
не с глаголами пишется раздельно, с причастием, если есть зависимые слова, когда можно подобрать синоним
2 н, пишется если полное прчастие, если одна входит в корень другая в суффикс, 1.
если краткое
если краткоеНовые вопросы в Русский язык
ПРОШУ помогите сегодня!!
Прочитайте предложения (знаки препинания не расставлены) и ответьте на вопросы теста.
1. Кустарник по которому пробирался Аки
…
мов, отступал.
2. Берег снова вздымался вверх и начиналось редколесье ель сосна берёза.
3. Увидев внизу землянку Акимов направился к ней.
4. Окружённая слева и справа жёлтыми зарослями осоки она приютилась возле самой воды.
5. Он раскрыл дверь и на него пахнуло копчёной рыбой нежным ароматом скошенного сена.
6. Над столом висела на верёвках протянутых из угла в угол подвяленная рыба на железной печке стоял чугунок.
7. На полочке – еда банка с солью кусок варёного мяса коврижка ржаного хлеба.
8. Всё говорило о том что недавно здесь были люди.
9. Он заспешил назад встав под елью и прикрытый её пушистыми ветвями стал напряжённо ждать.
10. Ветер свистел раскачивая деревья похрустывали под его напором стволы с беспокойным шумом плескалась о берег волна.
11. Никаких иных звуков не было слышно.
Нужно написать сочинение на тему «Женщины на войне» помогите пожалуйста, буду очень благодарен
Пала роса, что предвещало завтра хорошую погоду. «Что» это союз или союзное слово?
!!!люди как листья в предложении сказуемое чем выражено
!!!!меня зовут петр в предложении подлежащее чем выражено
Предыдущий
Следующий
Актёр Иван Синицын: «Поток идёт, и ты либо справляешься с ним, либо он с тобой»
Он играет Безумного шляпника в «Алисе в стране чудес» и Грушницкого в «Герое нашего времени».
У него сумасшедшая энергетика. Зрители часто запоминают его по комедийным ролям, хотя диапазон актёрских возможностей и ролей Ивана Синицына значительно шире. А ещё он поставил сказку для взрослых «Сказка сказок» и его режиссёрский дебют оказался очень удачным. Его новый проект – спектакль-концерт «Маяковский: поэт у микрофона» открыл третий Тихоокеанский фестиваль современной драматургии «Метадрама-2021».
Иван Синицын — актёр Приморского краевого театра молодёжи. Окончил актёрское отделение Дальневосточной академии искусств (сейчас Дальневосточный институт искусств). Мы встретились в Театральном дворике молодёжного театра для разговора о разном. Иван рассказал ИА DEITA.RU, как однажды ночью большим кулаком к нему постучался Владимир Владимирович, что означает «щелчок в голове» и как можно телепортировать фантазию в реальность.
– Недавно, от директора Театра молодёжи я услышала, что Иван Синицын очень жаден до работы. Это так?
– Смотря какой работы. Если это касается работы, которую я сам придумал и хочу её делать, то да.
А если это работа, которую я вынужден исполнять, то, если честно, не всегда.
– «Не всегда» – это когда вынужден исполнять предписанную роль?
– Да.
– А когда делаете то, что придумали сами, как проявляется жадность?
– Больше свободы, больше воздуха, чтобы действовать и не останавливаться, делать всё больше, больше и больше. Мне вообще по кайфу что-то творить, создавать.
– Как кайф приходит?
– Когда в голове щелкает… я не знаю, как это объяснить… просто тебе надо делать и всё. Это как дышать. Посреди ночи просыпаешься, оттого что внутри тебя что-то придумывается, перед глазами начинает бежать кинолента событий и это надо срочно записывать.
– Что из последнего вас заставило подскочить ночью?
– Маяковский.
– Почему вы выбрали Маяковского?
– А это не я его выбирал. Это он меня выбрал. Когда я задумывал проект «Поэт у микрофона», то предполагал его как цикл и, возможно, это так и будет, просто я ещё не нашел тех, кто сыграет следующих персонажей.
Маяковский стал первым, притом у меня был выбор: Маяковский либо Хармс. Но в одну из ночей Владимир Владимирович (Маяковский – прим. ред.) постучался своим большим кулаком. Ну, и всё, остался он, а Даниил Хармс ушёл в будущее. Я понял, что к Хармсу я ещё не готов.
– Откуда появилась идея сделать именно спектакль-концерт?
– На самом деле она была давно. У нас ещё с института на капустниках или на посиделках актерских и не только, и с музыкантами, была такая традиция: мы включали какую-то готовую музыку, или нами же придуманную, или начинали импровизировать, и когда рождалась мелодия, которую все подхватывали и начинали пропевать на ля-ля-ля, тут же появлялась необходимость в тексте, который можно было на эту мелодию прямо сейчас положить. А так как выдумывать своё времени не было, мы пользовались поэзией, той, которая нам была близка, той, которую мы любили, знали наизусть. Откуда-то оттуда корни этого проекта и выросли.
– Всё же, почему Маяковский? Когда он к вам постучался? Я имею в виду не ночью, а когда вы впервые услышали Маяковского не просто ушами, а он отозвался в вас?
– Когда дело дошло до лирики.
В школьные годы нам давали «Стихи о советском паспорте», «Что такое хорошо, что такое плохо» и из этого детского цикла ещё несколько произведений. А поэмы никто никогда не давал, не давал пьесы Маяковского почитать. Если потом тебя жизнь как-то с этим сталкивает, ну вот в академии преподаватели по речи советовали: прочтите это, прочтите то, когда историю русской литературы проходили, тоже к нему обращались. Когда я почитал его любовную лирику, когда пьесы его почитал, тогда понял, что Маяковский – это прям глыба, он – то, что надо! Это очень большой такой комок, клубок даже, из нерва, жизни, боли. Он настоящий. Прямо очень настоящий.
– Опишите тремя словами, Маяковский, он какой?
– Большой, сильный и не-е-е-ервный.
– В слове нервный что вас цепляет?
– Там есть струна, на которой можно сыграть. Это как зацепляешь медиатором струну, и она выдаёт всё что угодно.
– То есть не нервозный?
– Нет, конечно. Он живой, он сам – струна, он сам на себе играл.
И это круто. Чтобы так делать, надо быть человеком большой силы и смелости. Вообще поэты серебряного века и их путь жизнетворчества…У Маяка это называется «Я себя сделал сам». У него, мне кажется, вся его жизнь как одна большая картина, которую он рисовал как художник. И мне это близко, потому что я тоже сам себя рисую.
– Вы рисуете себя сами. Вы поставили «Сказку сказок», не будучи режиссёром по профессии. И сделали очень хороший спектакль. У вас до этого был какой-то опыт постановок?
– Я пробовал ставить с детьми в детских студиях, плюс в академии мы все делали самостоятельные работы. Мы готовили их сами и выступали постановщиками. Все актёры в академии проходят через это, получают опыт. Потом приходит мастер и всё корректирует, может все поменять, убрать и сделать по-другому, но момент опыта был. Мне делать самостоятельные работы, выдумывать очень нравилось.
– Но это были учебные работы, и в работе с детьми своя специфика.
– Конечно.
С детьми это больше педагогическая работа. Ты больше пытаешься вскрыть фантазии в них, разбудить их.
– И вот у вас появилась возможность поставить спектакль уже как режиссёру. Маяковский – это же ваша вторая история, а первая «Сказка сказок» – история в стилистике Средневековья. Что лично для вас – такая возможность?
– Мне просто попалась история и во мне заела идея этого турнира, средневекового какого-то театра. Ну, и всё, чесотка началась. Мне надо было это сделать. Я бы по-другому … не знаю… на нет бы изошёлся. Оно так работает – у тебя что-то загорается внутри и начинает тебя постоянно по чуть-чуть тянуть, и ты такой: Аааааа, надо сделать, что-то придумать! Это как если у тебя есть твоя выдумка, история и ты очень сильно хочешь ею поделиться, всем показать. И техники-то никакой ещё нет, и ремесла режиссёрского, и непонятно, хорошо оно или нет, но вот как-то так вот.
– Спектакль получился замечательный. О «Сказке сказок» великолепные отзывы, на него раскупаются все билеты.
– Но это же не моя заслуга. Много людей работало. Я вообще сторонник той теории, что люди сами ничего не создают, не придумывают – всё спускается, а мы, как антенны, принимаем. А там дальше поток идёт, и ты либо справляешься с ним, либо он с тобой. А потом идёт проверка сделанного временем и чужим восприятием – тех, кто на это смотрит. Для меня поставить «Сказку сказок», в первую очередь, это был шанс свою фантазию, то, что у меня в голове, взять и телепортировать в нашу реальность. Попробовать создать мир какой-то, или перенести его, сделать его явным.
– У вас получилось. Хочется сказать вашим же языком: созданную вами сказку мир принял.
– Оно случилось, – улыбается Иван. – Много ещё зависит от команды. Если бы ребята не были все на своих местах, то, возможно, всё было бы совсем по-другому. Там вообще много что происходило, были люди, которые должны были играть, но не попали в спектакль, и всё так сошлось, что случился самый выигрышный вариант.
– Вы считаете, миру можно довериться и всё само сложится?
– Не, не, нет! Это когда уже факторы складываются, когда ты видишь пазлы мозаики, то тогда можно довериться – вот оно, соберётся. Но перед этим тебе нужно каждую детальку перевернуть и посмотреть на картинку, которая должна получиться: вообще, у меня эта деталь, или нет? Вроде всё. Теперь можно собирать.
– На афише «Сказки сказок» написано «по сказкам Базиле», но там же, в этой истории, больше Ивана Синицына. Под прикрытием Базиле, так сказать.
– Из Базиле взяты сказки, две из трёх. Третью написали мы сами. И плюс написана одна большая сказка, внутри которой всё и происходит.
– Вы создали большую сказку, где есть турнир, королева, шуты, вы дали зрителям право делать свой собственный выбор и поставили под сомнение всё происходящее намёком: всё не так, как кажется.
– Да, у Базиле всего этого нет.
– У меня такое впечатление, что вы тянетесь не к бытовым классическим постановкам.
– Нет. А зачем?
– Вы хотите сказать что-то своё? Высказать своё понимание?
– Да нет, это не моё. Всё уже давно придумано, ты просто подхватываешь волну, если она с тобой как-то резонирует. Вопросы, которые я ставлю и пытаюсь найти на них ответы, мне интересны, и я во всём этом копаюсь. Я всё время работаю на сцене и ничего больше не умею. У меня есть театр, музыка, и посредством этого я пытаюсь как-то разбираться.
– Какие вопросы вас волнуют?
– В жизни?
– Да.
– Вопросы с богом, творцом волнуют. Очень волнуют вопросы взаимоотношений ребёнка и родителя, родителя и ребёнка, воспитания, хорошо–плохо, добро–зло. По факту столпов этих нет, это мы, люди, их придумали. А как оно на самом деле? Никто же не знает. Никто не знает, как жить надо. Вот такие вот вопросы. В жизни, на первый взгляд, в бытовом плане, они ничего не откроют. Но они постоянно возникают. Если ты остаёшься наедине с собой… я порой утром в зеркало смотрю на себя: кто ты такой? что вообще происходит? и я не могу найти ответов на эти вопросы.
Есть функции, которые я выполняю, находясь в нашей реальности, а как это по факту… не знаю. Один человек посмотрит, что-то увидит, другой человек посмотрит – увидит что-то другое. У меня сколько друзей-знакомых и каждый меня по-разному видит. Потому что мы с ними встречаемся в разных обстоятельствах, в разных местах, занимаемся разными делами. И точно никто ничего сказать не может. И вот к таким вопросам, на которые точно нельзя ответить, я пытаюсь ключи подобрать.
– Вы человек верующий?
– Ну, чтоб себя к конфессии какой-то относить, нет, наверное. А вообще, что-то я подразумеваю. Ну, раз я такие вопросы задаю, значит определённое общение происходит на тонком плане. Только оно какое-то своеобразное. Но. Как есть.
– В спектакле «Маяковский» вы выступаете режиссёром, вы исполнитель главной роли и вместе с вами на сцене музыканты.
– Да, я выступаю с ребятами, с которыми вместе музыку писал, вернее они со мной писали. В основном музыка к «Маяковскому» — это их заслуга.
– Вы сами пишете музыку?
– Да. Электронную. Но это для меня… я бы даже не сказал, что это музыка. Это наброски, зарисовки. Для меня это как хобби. Кто-то на сапах катается, кто-то на упряжках собачьих, кто-то машины любит, мотоциклы. Я вот – музыку люблю. Музыкальные инструменты собираю.
– На чём играете?
– У меня сигарбокс есть – блюзовая гитара, сделанная из сигарной коробки. Такие в дельте Миссисипи делали негры и играли блюз на плантациях. Ну, это как гитара из лопаты. Я на всём играю по чуть-чуть: гитара, клавишные, могу постучать, электронные, драм-машина есть, я с ней работаю в спектакле «Маяковский», пальцами ритмы какие-то настукивать, секвенции прописывать, синтезаторами баловаться.
– Музыкальную школу заканчивали?
– Да, по классу скрипка. У меня честно отмученных семь лет.
– Почему практически уже закончив институт искусств (тогда это была Дальневосточная академия искусств), сдав все ГОСы и не защитившись, не получив диплом, вы поехали работать в Пермь, в театр?
– Это был такой прыжок веры.
Действительно смогу я, нет? Потому что высшее бесплатное образование можно получить только одно и вот тут надо было решить, получать диплом или нет, потому что можно было развернуться на 360 градусов.
– Было сомнение?
– Ну, конечно, оно всегда у меня есть. Людям, у которых нет сомнения, всем этим лучше вообще не заниматься.
– Театром?
– Да, всем, что связано с творчеством. Потому что, если ты не сомневаешься, это такое будет…. Мне кажется, Гитлер с этого начинал, он перестал сомневаться в какой-то момент. И мы все знаем, к чему это привело.
– Диплом вы всё же получили.
– Да, через полгода я вернулся.
– «Маяковский: поэт у микрофона» открывал Метадраму и это была премьера.
– Это случайность. Над этим проектом мы с музыкантами работали месяцев семь. Это люди, с которыми мы одним воздухом дышим. Музыку писали ночами. Потом нам СТД поддержку оказало (СТД – союз театральных деятелей – прим.
ред.). Мы работали, работали, работали и когда я утром приходил в театр с одним открытым глазом, мне наш худрук Лидия Михайловна говорит: «Ты что всю ночь делал?», «Музыку писал», – говорю. «Какую?». «Да Маяковского спектакль делаю». «Да? На Метадраме будете?». И тогда пришлось стопудово укладываться в сроки. Мы до этого-то работали в свободном режиме, дедлайнов у нас не было.
– Это было сильно – выступление на Метадраме. И вы сказали, что хотите сделать в этом проекте серию.
– Да. Есть задумка. Следующих я хотел взять Пастернака, Цветаеву. Но у меня нет пока артистов на эти роли. Если с Маяком я понимал, что мне надо это делать самому, потому что я ни на кого не могу этот груз взвалить. Я даже не уверен, что до конца сам с этим со всем справился. А сейчас есть форма, есть решения, я знаю, как это сделать так, чтобы это отличалось, было по-другому, открывало мир вот этих людей, но актёров пока нет.
– Иван, какие у вас ещё планы и перспективы?
– Педагогической деятельностью заняться.
Набрать студию с детьми, с подростками. У меня эта деятельность набегами происходит, я во времени что-то проживаю, нарабатываю и затем чувствую потребность этим поделиться. Сейчас этот момент настал – надо делиться.
– Иван, вы актёр яркий, ваши роли в основном очень энергетичные, есть роли комедийные, но не только. Но всё же, вы больше комедийный актёр?
– Да нет, мне всё интересно. Это о том, как тебя эксплуатируют. Есть момент: кого как режиссер видит. А мне же не всегда комедию хочется играть. Поэтому и всякие собственные режиссёрские стороны начинают вылезать.
– Но если говорить о вылезающем режиссёрском, то у вас уже есть положительный опыт.
– Ну, да. Ещё бы скилл наработать.
– Есть задумка учиться?
– Да, я вот узнал, что Дума приняла закон о втором высшем бесплатном образовании в сфере искусств. Они сейчас определяют специальности, ВУЗы, и я очень жду. Есть мастера, у которых надо учиться. Хочется знать больше.
Когда ты знаешь – ты умеешь. Когда умеешь – можешь применять. А это же супер!
PS: 31 июля, на большой сцене Приморского театра молодежи состоится спектакль-концерт «Маяковский: поэт у Микрофона». Начало в 21.00. Режиссёр и исполнитель роли Маяковского – Иван Синицын.
Письмо: Что ты знаешь?. Пишите то, что знаете… | Дебби Уоткинс
Фотография сделана мной: Мое место для письма.Проблема с ЭТИМ советом в том, что вы можете не знать, как писать с самого начала. Если ты пишешь то, что знаешь и не умеешь писать с самого начала, то пишешь чушь. Если вы не знаете, что делает хороший текст, вы не сможете правильно выразить свои слова. Они будут беспорядочной мешаниной, и ни один читатель не сможет их распутать. Эрнест Хемингуэй сказал: «Писать не о чем. Все, что ты делаешь, это садишься за пишущую машинку и истекаешь кровью». Если вы не знаете, какой цвет выводить за обрез, вы создадите беспорядок на всей странице. Я предлагаю несколько вещей.
Первое чтение.
Чтение просветляет мозг. Он открывается идеям, местам, стилям письма. Читать много. Теперь читать все любовные романы — это нормально, если вы их пишете, но если вы планируете писать в другом жанре, вам нужно читать больше, чем любовные романы. Читайте их, но также читайте художественную литературу, поэзию, ужасы, научную фантастику и многое другое. Я обещаю, что чтение не в том жанре, в котором вы пишете, поможет вам в том, что вы пишете. Вы никогда не знаете, откуда приходит вдохновение, и чем больше вы читаете, тем больше вы думаете, когда пишете. У меня были персонажи, о которых я никогда не думал, что буду писать в своих произведениях, так что я был ошеломлен, что даже написал это, но это было влияние стольких разных писателей, которых я читал.
Во-вторых, не торопитесь, чтобы знать, что ваш первый черновик, вероятно, дерьмо.
Еще раз процитирую Хемингуэя: «Первый набросок чего-либо — дерьмо». Это не значит, что у вас есть хорошие черты, но я знаю, что я излагаю идею, голую сюжетную линию, и я возвращаюсь к ней позже и добавляю детали.
Я называю их чувствами. Что персонаж видел, обонял, слышал и так далее? Включение деталей является ключевым. Если вы не можете соединиться с персонажем, то как вы ожидаете, что это сделают ваши читатели? Вам нужно сделать персонажа правдоподобным, но также и читатель должен быть на его месте и испытать все вместе с ним. Вы переносите читателя в созданный вами мир и хотите, чтобы он испытал ужас, жестокое обращение, счастье или что-то еще, с чем может столкнуться ваш персонаж.
В-третьих, и некоторые люди могут согласиться, а некоторые могут не согласиться с этим, но показать это другому другу-писателю.
Найдите человека, которому вы доверяете, чтобы он не воровал вашу работу, а просматривал ее и указывал на оставленные вами дыры. Очень помогает, если кто-то свежим взглядом посмотрит на вашу работу, но вы также можете быть парой глаз для того, что они написали, и вы также можете помочь им с их дырами. Наличие писательской группы, друга-писателя или редактора, если вы можете заплатить за него, очень помогает.
Опять же, я должен это сделать, вот еще одна цитата удивительного автора Хемингуэя: «Когда люди говорят, слушайте полностью. Большинство людей никогда не слушают». Слушайте с открытыми ушами все, что говорит человек, читающий вашу работу. Большинство людей слышат критику, поскольку кто-то их урезает, если у вас есть надежный друг-писатель, который смотрит на вашу работу, знайте, что он всегда рядом, чтобы помочь и слушать с открытыми ушами и делать заметки, или брать их заметки, которые они вам дают, и читать их с усердием. открытый ум. Некоторые идеи могут очень помочь, некоторые могут даже не соответствовать вашему персонажу и тому, куда вы с ними движетесь, но будьте открыты для того, чтобы выслушать слова друзей, которым вы доверяете, писателя.
В-четвертых, в письме не указывайте детали, которых вы не знаете.
Проведите исследование!! Как писатели, когда мы попадаем в рощу, мы, как правило, быстро пишем свою историю, но отмечаем место с помощью *****, выделения или чего-то еще, чтобы вы могли поставить отметку и вернуться, чтобы исправить это позже.
Например, я работал над серией рассказов, и моя юная героиня уехала в Париж со своей подругой, а я не был в Париже много лет и не мог вспомнить ни улиц, ни мест, ни того, как все выглядело, поэтому, если бы я перестал писать и пошел посмотреть все это, я бы потерял поток, поэтому я пометил кусок ******* и знал, что нужно вернуться к этим местам, чтобы исправить их позже. Нам, писателям, иногда нравится думать, что мы все знаем, но никто не знает всего, и мы должны смириться с этим. Если вы хотите описать место и не можете, тогда вы возвращаетесь, и если вы не можете вставить образы или детали, возможно, вам нужно их вырезать. Важно знать, что редактировать, и это номер пять.
В-пятых, редактирование, в этом я согласен со Стивеном Кингом: «Убей своих любимых, убей своих любимых, даже если это разобьет сердце твоего эгоцентричного писаки, убей своих любимых».
Если у вас есть что-то в сюжете, что вам кажется, что оно действительно не работает, убейте это. Я знаю, что это разбивает нам сердца как писателям, но иногда это должно уйти.
Теперь, если у вас есть персонаж, которого вы любите, возможно, вырежьте и вставьте его/его в новый документ и поработайте над ним позже с новой историей, но вы должны знать, что течет, что останавливает поток и как его поддерживать. . Если у вас есть персонаж, который путешествует, пишет, постоянно пьет кофе, и вы внезапно останавливаете его от всего этого, читатель будет сбит с толку. Персонажей запоминают за то, что они делают неоднократно. Вам нужно, чтобы ваши персонажи делали то, что они делали. Ваша работа как писателя состоит в том, чтобы помочь читателям понять историю, которую вы рассказываете. Сохраняйте то, что работает, и учитесь убивать то, что не работает.
Наконец, надеюсь, я не убедил вас перестать писать.
Писать — прекрасное ремесло, но это ремесло. В ней есть правила, как и в поэзии, и если вы следуете правилам, если вы пишете то, что знаете, ищете то, чего не знаете, знаете, что иногда вы пишете дерьмо, научитесь сохранять поток и исправляете в одиночку или с помощью друзей-писателей, тогда вы пойдете далеко.
Один последний совет, это большой, написать для вас. Я уже говорил это раньше, но если вы пишете для конкретных людей, ваша статья не будет иметь успеха, так что для тех, кого вы думаете, вы тоже пишете, и просто пишете для ВАС!
Несколько других моих статей о писательстве:
Писатели, лишенные слов, не писатели
Писатели, лишенные слов, не писатели? Хм Может быть. Возможно, нет. Иногда пишет, иногда думает.
writingcooperative.com
Быть писателем и валидация
Почему общество не считает писателя настоящей профессией? Почему люди говорят: «Найди настоящую работу» и другие не очень приятные вещи…
writingcooperative.com
Написание правил и их нарушение
Говорят, что есть только две сюжетные линии: происходит путешествие или появляется незнакомец. Также было сказано…
writingcooperative.com
Писательский кооператив — это сообщество людей, помогающих друг другу писать лучше.
Станьте участником , чтобы присоединиться к нашей команде Slack, по-новому взглянуть на свое письмо и принять участие в 52-недельном соревновании по письму !
«Пиши то, что знаешь» или «знай, что пишешь»? | by JazzFeathers
Фото Sarah ZamaКаждому писателю знакома мантра «пиши то, что знаешь». Я согласен, что это хороший совет, но иногда «знай, что пишешь» важнее.
Когда мы начинаем писать художественную литературу, нам нужно многому научиться. Написание художественной литературы не является естественным, даже для естественных рассказчиков. Нам нужно научиться писать на языке, который мы используем, грамматике, пунктуации, синтаксисе, употреблении (и не думайте, что это что-то само собой разумеющееся. Я должен знать. Я пишу на своем втором языке).
Тогда нам нужно познакомиться с тем, как работает художественная литература, и вы можете быть удивлены, узнав, что то, чему вас учили в школе, не всегда применимо.
Художественная литература имеет свои особые правила, и я не хочу никого пугать, но требуются годы, чтобы отточить писательские приемы до уровня, который позволит вам рассказать историю, которую вы хотите, эффективным способом.
После этого нам нужно будет узнать о предмете, о котором мы хотим написать. Для историков это огромная задача. Нам нужно знать об эпохе и ее людях все, вплоть до мельчайших, «банальных» подробностей быта — в смысле, знаете ли вы, как женщины 19-го века наносили тушь?20 лет?
Я считаю, что именно здесь вступает в игру мудрость «пиши то, что ты уже знаешь», особенно когда мы начинаем как писатели. У нас не так много умственной энергии, когда мы учимся использовать выбранный нами язык творчески, а также технические аспекты рассказывания историй. Правда, чтобы научиться писать рассказы, нужны годы, но нам не нужно отказываться от рассказывания историй, пока мы в пути. Кроме того, мы учимся, только практикуясь, применяя на практике то, чему научились у других рассказчиков.
Теория здесь не совсем подходит. Итак, если мы пишем о предметах, которые уже хорошо знаем, мы можем сосредоточиться на том, чтобы научиться писать о них эффективным способом.
Но даже когда вы прочно укоренились в почве рассказывания историй, истории все равно могут сыграть с вами злую шутку. Вот что касается вымысла: достоверно только то, что нет ничего определенного. В любой момент вы можете очутиться на неизвестном пути в глуши, зная, что единственный выход — это путь, который вы сами для себя создадите.
Я не знал, как писать роман, когда начал писать свою Трилогию о призраках . Я писал короткие рассказы большую часть своей жизни и провел семь лет на онлайн-семинаре, изучая, как лучше всего использовать большинство приемов письма. Я не был новичком, но невольно мне пришлось научиться писать на совершенно новом для меня носителе.
У меня не было намерения писать роман, не говоря уже о трилогии романов. Когда я начал работать над этим проектом, я думал, что пишу трилогию новелл, с которой, как мне казалось, я прекрасно справлюсь.
Я и раньше писал новеллы (на самом деле, это мой любимый способ повествования), и поэтому я был в том месте, где я мог отклониться от пути «писать то, что знаешь», чтобы перейти к пути «знай, что пишешь». Я подумал, что, поскольку я был достаточно знаком и опытен в этой среде, я мог бы посвятить себя изучению того, что мне нужно было знать о сеттинге, который я хотел использовать.
Когда я впервые начал исследовать Америку бурных двадцатых, я ничего о ней не знал, но я верил (и верю до сих пор), что мы можем узнать все, что угодно, если приложим усилия и будем увлечены этим.
Я был готов. Планы выполнены. Просто пойти на это!
Просто позор, что в моем рассказе были совершенно другие представления о большей части этого плана, не так ли?
Пока я писал, история росла. Постепенно я понял, что наткнулся на новую территорию, в среду, которой никогда раньше не пользовался (это было не радостное осознание, поверьте мне), и вдобавок к этому, поскольку история становилась все более сложной, я собирался нужно гораздо больше деталей и информации о моих настройках, чем я когда-либо ожидал.
Это был нехороший момент, когда я понял, что нахожусь в той ситуации, в которой никогда не хотел бы оказаться: мне нужно было научиться писать на новом носителе, и я должен был узнать все о своем предмете.
«Знай, что пишешь» означает исследование, изучение, идентификацию и погружение в выбранную тему. В некоторых случаях это совпадает с «пишите, что знаете». Если мы уже знаем, о чем пишем, все, что нам нужно выяснить, — это как лучше всего выразить это через историю. Когда мы достаточно познакомимся со средой, мы можем перейти к написанию того, чего еще не знаем.
Идеально.
«Пиши то, что знаешь» может быть эффективным способом действий, но «знай, что пишешь» всегда нужно делать.
Было ли самым умным занятием научиться писать роман и исследовать эпоху одновременно? Возможно нет. Это отнимало много времени и сил, и правда, я никогда не подписывался на это, но именно там я и оказался.
Можно научиться писать роман и узнать о целой эпохе.
Я сделал это. Просто это заняло намного больше времени, чем я ожидал, и это основная причина, по которой вы можете этого избежать. Если бы я знал, во что ввязываюсь, то, возможно, решил бы написать свой первый роман о том, что уже хорошо знал. Этот проект может быть закончен и опубликован сейчас. Вместо этого я все еще только на одной трети пути… насколько я вижу.
Но я не жалею об этом. «Пиши то, что знаешь» может быть эффективным способом действий, но «знай, что пишешь» всегда нужно делать. Вы можете ничего не знать о нем, когда начинаете, но изучение его в глубине, до такой степени, что вы владеете им, и полное знакомство с ним может привести вас в некоторые неожиданные места.
Вот где начинается настоящее волшебство рассказывания историй.
Дилемма писателя-историка — Другие статьи из серии
Историческая проза: разные жанры
Иногда я задаюсь вопросом, есть ли что-то более «разнообразное» по своей сути, чем написание исторической фантастики.
