Групповая полиаморная семья — как добиться гармонии?
Подпись к фото,На фото: верхний ряд, слева-направо Сара и Крис; нижний ряд, слева-направо Том и Чарли
Представьте: в одном доме живут четыре человека, составляющие пять пар. Как это получается, попробовал узнать Джо Фиджен.
Чарли взволнованно рассказывает о первом свидании, на котором побывала вчера.
Рядом с ней на диване сидит ее муж Том. Они женаты уже шесть лет. Рядом с Томом – Сара, с которой у Тома роман, продолжающийся пять лет. Жених Сары Крис в это время на кухне разливает чай.
Чарли и Сара также состоят в любовной связи, мужчины же просто дружат. Вчетвером они составляют полиаморную семью и живут в общем доме в английском графстве Шеффилд. В просторечье полиаморные семьи называют «шведскими».
«Мы собираемся жить вместе до старости», – говорит Чарли.
Полиамория — это когда один человек состоит в интимной связи одновременно с несколькими людьми, с ведома и согласия всех партнеров. Термин «полиамория» вошел в Оксфордский словарь английского языка только в 2006 году, и такие отношения очень редки. Поэтому Тому приходится раз за разом объяснять их суть друзьям и знакомым.
«Сколько раз я пытался объяснить это, и разговор обычно заканчивается на «значит, вы все изменяете друг другу». Продвинуться дальше этого не удается. Я же говорю, что все знают, что происходит, и никто никого не обманывает», — поясняет он.
И если кто-то из четверых начинает роман на стороне, то его должны одобрить все его или ее партнеры, причем каждый имеет право вето.
«Мы не можем воспользоваться своим право вето исходя из таких глупостей, как, скажем, вопрос вкуса, – говорит Сара. – Если вы встречаетесь с кем-то, а я не могу понять, что вы нашли в нем или в ней привлекательного, то это не значит, что я имею право запретить вам встречаться с этим человеком».
А что же тогда считается неверностью?
«Ложь», – отвечают хором все четверо.
«Например, – объясняет Чарли, – до того как я отправилась на это вчерашнее первое свидание, я встретилась по отдельности с каждым партнером и от каждого получила согласие на эту встречу. Я бы их обманула, если бы пошла на свидание тайком, а своим сказала бы, что просто встречаюсь с одним из приятелей, а не с человеком, с которым у меня может начаться роман».
Партнеры тщательно обсуждают правила своих взаимоотношений.
Том и Чарли были вместе всего пару недель, когда Том предложил ей отказаться от моногамности.
«Это было для меня, как вспышка света, – говорит она. – Я всегда опасалась обязательств, потому что никогда не встречала человека, в которого могла бы влюбиться полностью, окончательно и бесповоротно. Идея отказа от моногамных отношений позволила мне оставаться глубоко влюбленной в Тома, не опасаясь при этом, что разобью его сердце, если влюблюсь в кого-либо еще».
Но что она почувствовала, когда после года совместной жизни Том влюбился в другую женщину?
«Ну что, Сара очень мила, – говорит Чарли. – Я рада, что Том счастлив с ней».
Крису, партнеру Сары, сначала не было комфортно. Они договаривались, что могут иметь других сексуальных партнеров, но совсем другое дело, когда появляется эмоциональная привязанность.
Подпись к фото,Каждый из партнеров имеет право вето на взаимоотношения одного из четверых «на стороне»
Поэтому, когда Сара влюбилась в Тома, ей было очень трудно сказать об этом Крису.
«Мы сели и поговорили, что значит любить более чем одного человека, и значит ли это, что я стала меньше любить его. Конечно, нет».
«Это все ведь не так просто, будто у меня столько-то любви, и я должна отдать ее всю одному человеку. Я могу любить столько людей, сколько поместится в моем сердце, и оказывается, их довольно много».
Крис и Том увлекаются видеоиграми и стали верными друзьями. Спустя некоторое время Крис влюбился в жену Тома, Чарли.
«Крис никогда не предполагал, что не будет моногамным – а сейчас он говорит, что никогда не вернется обратно в моногамию», – говорит Сара.
Не так-то легко управлять взаимоотношениями в таких семьях, говорит консультант обеих пар Эстер Перель.
«Вы можете жить в моногамии и преодолевать однообразие, или же выбрать немоногамную жизнь и преодолевать ревность. Выбирайте между двумя плохими вариантами!» — говорит она.
«Если вы в ваших взаимоотношениях находится место для кого-то еще, вам придется смириться с тем, что вы не единственный, а если такого места не находится, то вам придется смириться с тем, что жить вы будете с одним-единственным партнером», — добавляет Эстер.
А как же Чарли, Сара и Том борются с ревностью?
«Не проблема», – говорят они и рассказывают, что в полиаморных кругах даже изобрели новое слово, чтобы называть чувство, обратное ревности.
«Комперсия, – объясняет Том, – это маленькое теплое и светлое ощущение, появляющееся, когда вы видите, как человек, к которому вы действительно хорошо относитесь, любит другого и любим».
«Всегда есть некоторое чувство незащищенности, – размышляет Сара, вспоминая чувства, возникшие у нее, когда ее жених влюбился в Чарли. – Но сравните мой маленький дискомфорт с той огромной любовью, которую я видела в них обоих, и, честно говоря, я буду простой эгоисткой, если скажу, что мой комфорт важнее их счастья».
Проблему ревности в полиаморных отношениях решают по-разному, добавляет Чарли.
«Когда речь идет о моногамных отношениях, то нужно просто отсечь всех людей, которые вызывают ревность одного из партнеров, и тогда все будет хорошо. Но когда мы говорим о многих партнерах, то это проблемы не решит, – поясняет она. – Надо подумать о причинах, вызывающих ревность».
Однако, если проблема все же возникает, ее надо обсудить. И обсуждение может продлиться всю ночь.
Подпись к фото,Многие считают моногамию единственно возможным типом отношений
«Мы больше говорим, чем занимаемся сексом», – смеется Чарли.
Однако некоторые утверждают, что людям свойственно составлять пары.
Наше стремление к моногамии имеет глубокие корни, говорит Мариан О’Коннор, терапевт по проблемам психосексуальности в одном из лондонских Центров взаимоотношений между парами.
«Дело в том, что сам факт моногамных отношений может придать вам чувство уверенности», — поясняет она.
Сара, Том и Чарли согласны с тем, что чувство уверенности важно, но не видят причин, почему его может получить только в моногамных отношениях.
«Я чувствую себя в безопасности, я доверяю Тому, Саре и Крису, – говорит Чарли. – Я смотрю на мир и решаю ежедневные проблемы, опираясь на чувство безопасности, которое есть у меня благодаря трем моим партнерам».
«Проблема возникает, лишь когда я чувствую, что один из моих партнеров проводит больше времени с другими своими партнерами, чем со мной, – говорит Сара. – От этого бывает больно».
Проблема решается при помощи общего календаря Google.
«Мы пользуемся им, главным образом, чтобы отслеживать, кто с кем спит, – говорит Чарли. – Пара, которая собирается быть вместе в эту ночь, получает приоритетное право выбирать, что смотреть по телевизору, и благодаря этому мы помним, кто в какой спальне ночевал».
Сара вступает в беседу: «Вот, например, я провожу одну ночь в неделю с Чарли. Это значит, что мы обнимаемся, смотрим вместе телевизор, вместе идем спать и так далее».
Эстер Перель видит в полиаморности «следующий рубеж» – способ избежать выбора между однообразием и ревностью.
«Новое поколение говорит, что хочет стабильности, верности и безопасности, но оно также хочет возможностей для развития личности. Давайте посмотрим, сможем ли мы разрешить проблему моногамии или не-моногамии путем консенсуса — так, чтобы предотвратить разрушения и боль от измены», — говорит она.
Но это не самый легкий вариант.
«На нас косятся соседи», – говорит Сара.
«Я готова к насмешкам, которые будут продолжаться еще лет 30», – добавляет Чарли.
Том с осторожным оптимизмом говорит, что полиамория станет «обычной и повседневной».
«Если вы ожидаете быстрых массовых социальных изменений, то вы очень ошибаетесь, но это произойдет», – говорит он.
Тем временем, чтобы крепче привязать себя друг к другу, четверка хочет провести неофициальную церемонию бракосочетания.
Все они понимают, что управлять взаимоотношениями между несколькими партнерами очень непросто.
«Но у нас нет выбора. Мы любим друг друга», – говорят они.
Полиаморные браки — следующие в очереди на легализацию?
- Мелисса Хогенбум
- BBC Future
Автор фото, Olivia Howitt
Возможно, вы удивитесь, когда узнаете, что сегодня моногамия не является доминирующей формой отношений на нашей планете. И в западном обществе есть значительное количество тех, кто предпочитает состоять в любовных отношениях с несколькими людьми одновременно. Обозреватель BBC Future попыталась побольше узнать об их образе жизни и ценностях.
Фрэнклин Во вспоминает, как в детстве на уроке в школе он услышал сказку о принцессе, которую мучила одна дилемма. Ее руки добивались два поклонника, но она могла выбрать только одного из них.
Маленький Фрэнклин никак не мог понять, почему ей нельзя было выйти замуж за обоих.
И это, как теперь понятно, было не просто праздное любопытство. До сегодняшнего дня он ни разу не был в отношениях с одним-единственным партнером.
«У меня никогда не было моногамных отношений, — говорит он. — На школьный выпускной я пришел с двумя девушками, а девственность потерял во время секса втроем».
Сейчас он живет в одном доме со своей постоянной партнершей и другим ее бойфрендом. Иногда у них гостит дочь-подросток его возлюбленной.
Кроме того, он поддерживает отношения на расстоянии еще с четырьмя девушками. С некоторыми из них он видится чаще, с другими — реже.
Фрэнклин и его девушки полиаморны. Их единомышленники предпочитают называть себя просто «поли».
Быть «поли» значит допускать существование нескольких любовных отношений с согласия и одобрения всех их участников.
Полиамория не упоминается ни в одной анкете переписи населения, но, согласно официальным данным, это явление получает все большее распространение.
Некоторые даже призывают законодательно признать права полиаморов — вслед за легализацией однополых браков в Великобритании и США.
Автор фото, Olivia Howitt
Подпись к фото,Сегодня моногамия и брак считаются нормой, но так было не всегда
Не исключено, что в будущем мы, возможно, станем совершенно иначе смотреть на любовные отношения и откажемся от наших сегодняшних представлений о них.
Но ведь любовь всегда развивалась по одному и тому же сценарию, не так ли? Мужчина влюбляется в женщину, они женятся, у них появляются дети, и они до конца жизни поддерживают гармоничные моногамные отношения.
Простите, романтики, но такая картина любви никогда не была и до сих пор не является повсеместной. Для многих охотников-собирателей в далеком прошлом полигамия — то есть форма брака, при которой разрешается иметь более одного супруга — была нормой.
Моногамия стала процветать, когда наши предки начали вести оседлый образ жизни. Вероятно, потребность в ней имеет, помимо прочих, экономические причины.
Благодаря ей отцам было проще делить ценное имущество — например, землю — между детьми.
В идеалистичном викторианском обществе XIX века на смену понятию «моногамия» пришло понятие «романтическая любовь».
«Идея о том, что сексуальный партнер должен быть единственным, появилась не так уж давно», — говорит профессор права Хадар Авирам из Гастингского колледжа права в Сан-Франциско, США.
Даже сегодня моногамия не является доминирующей формой отношений на нашей планете. Согласно оценкам культурологов, полигамия допускается в 83% обществ мира.
Настоящая любовь?
И вот появляется относительно новая модель отношений. По крайней мере, общественность лишь недавно обратила на нее внимание.
За последние два десятилетия социологи, правоведы и общественность стали проявлять большой интерес к полиамории. Это заставило их по-новому взглянуть на саму природу романтических отношений.
Термин «полиамория» был изобретен в 1960-х гг. и в дословном переводе с латинского языка означает «множественная любовь».
Так оно и есть, однако после разговора с людьми, практикующими полиаморию, становится очевидно, что это очень сложное явление. Никаких строгих правил нет.
Кто-то, как Фрэнклин, живет со своими партнерами под одной крышей и имеет отношения на стороне. Другие сочетают долгосрочные отношения с мимолетными связями.
Некоторые живут большими группами, включающими их партнеров и партнеров их партнеров. Это называется «полиаморией семейного типа».
Это всего лишь несколько примеров. Главное, что объединяет всех этих людей — это открытость, понимание, доверие и согласие всех участников отношений.
Можно себе представить, каких усилий им стоит поддерживать подобные отношения.
Именно поэтому полиамория — это далеко не путь наименьшего сопротивления. Прежде всего, им приходится решать множество организационных вопросов и много общаться.
Автор фото, Olivia Howitt
Подпись к фото,Некоторые полиаморы поддерживают отношения на расстоянии; другие живут вместе под одной крышей
«Наши отношения намного сложнее», — утверждает Ив Рикерт, одна из девушек, с которыми Фрэнклин поддерживает отношения на расстоянии, и соавтор их общей книги под названием «Больше, чем двое» (More than Two).
Прошло несколько десятилетий, прежде чем первая научная работа на эту тему увидела свет. «Она ставила под сомнения ключевые ценности людей», — говорит Терри Конли из Университета Мичигана.
Чтобы ее исследование опубликовали, Терри пришлось бороться с предубеждениями в пользу моногамии. Как она считает, у полиамории есть явные преимущества.
В своей работе 2014 года Конли утверждает, что у полиаморных партнеров больше друзей, потому что их круг общения шире. Более того, они чаще сохраняют дружеские отношения с бывшими партнерами.
Моногамные пары, напротив, зачастую отдаляются от своих друзей, особенно на первых, более страстных, стадиях отношений.
Конли делает вывод, что полиаморные партнеры лучше понимают друг друга и меньше ревнуют.
В своей новой научной работе, пока не опубликованной, она утверждает, что у полиаморных партнеров уровень удовлетворенности отношениями выше, чем у моногамных пар.
Это противоречит выводам более раннего исследования 2015 года, согласно которому уровень удовлетворенности в моногамных и «согласованных немоногамных» отношениях был примерно одинаковым.
И, наконец, полиаморные отношения, похоже, вовсе не способствуют распространению заболеваний, передающихся половым путем. Скорее наоборот.
Автор фото, Olivia Howitt
Подпись к фото,В полиаморных отношениях, как правило, ревности не больше, чем в обычных
Так, например, анонимный онлайн-опрос показал, что люди, открыто состоящие в немоногамных отношениях, с большей вероятностью практикуют безопасный секс, чем те, кто изменяет своему партнеру, якобы пребывая в моногамных отношениях.
Суммируя все свои выводы, Конли говорит, что моногамным супружеским парам есть чему поучиться у тех, кто предпочитает полиаморные отношения. Например, способам общения и решения конфликтов.
«Мы придаем слишком большое значение браку, но если супруги дадут друг другу больше свободы, у них появится больше ресурсов, — считает она. — Стратегии, используемые в полиаморных отношениях, могут помочь вам улучшить свой брак».
Социальное отторжение
Отношение общества к полиамории не всегда положительное. Существует множество предрассудков о полиаморных отношениях, и один из самых распространенных — это то, что они основаны на сексе.
Наличие нескольких партнеров очень часто связывают с распутным образом жизни. Фрэнклин и Ив очень расстраиваются по этому поводу.
«Мне удавалось сохранять отношения на протяжении нескольких десятилетий, — объясняет Фрэнклин. — Для тех, кому нужен именно секс, есть намного более легкие способы найти партнера».
Ив с ним согласна. «Полиаморные отношения — это постоянная работа. Чтобы иметь случайные половые связи, не нужно прилагать столько усилий, сколько требуется для одновременного поддержания пяти долгосрочных отношений».
Автор фото, Olivia Howitt
Подпись к фото,Вопреки расхожему мнению, полиамория — это не оправдание случайных связей, а поддержание долгосрочных отношений
Полиаморным партнерам не нужен секс на одну ночь. Они испытывают любовь и эмоциональную привязанность и готовы быть рядом друг с другом в радости и в горе.
В процессе исследования Конли также обнаружила и не столь явные предрассудки. «Люди склонны думать, что у моногамных пар отношения лучше, и они более преданы друг другу», — говорит она.
Некоторым даже кажется, что моногамные индивиды лучше выполняют совершенно тривиальные обязанности — например, выгуливают собак, платят налоги вовремя и чистят зубы.
С подобными предрассудками сталкиваются и одинокие люди. Из этого можно сделать вывод о существовании в обществе активного «принуждения к образованию пар».
По словам Конли, моногамия окружена ореолом святости, а те, кто отклоняется от этой нормы, подвергаются осуждению.
«Даже люди, состоящие в немоногамных отношениях, считают моногамные отношения более качественными. Они смирились с тем, что их модель отношений — не самая лучшая, и это печально».
Проблема заключается в том, что эти ярлыки влияют не только на взрослых, состоящих в полиаморных отношениях, но и на их детей.
Мария Паллотта-Кьяролли из Университета Дикина, Австралия, провела масштабное исследование жизни детей в полиаморных семьях. Больше всего ее волнует то, что она назвала «моделью недостаточности».
Это означает, что посторонние люди уверены, что подобный образ жизни родителей отрицательно сказывается на детях, хотя это далеко не так.
«Научные исследования показывают, что дети, растущие в семьях, где много взрослых, по-настоящему счастливы, и им это очень нравится», — говорит Паллотта-Кьяролли. Чем больше взрослых о них заботятся, тем больше поддержки и внимания они получают.
Автор фото, Olivia Howitt
Подпись к фото,Все научные данные свидетельствуют о том, что дети в полиаморных семьях, как правило, счастливы и социализированы, хотя и могут быть в курсе предрассудков в обществе
«Эти дети более проницательны и умны, они открыты для понимания разнообразия и множественных форм религии и культуры».
«Дети видят, как их родители ходят на работу, ухаживают за тем, кто заболел, готовят еду, — продолжает она.- Они видят все аспекты семейной жизни, но со стороны многим кажется, что полиамория — это только оргии, и дети от этого страдают».
Это вовсе не означает, что все полиаморные семьи идеальны — они сталкиваются с теми же трудностями, что и любая другая семья.
Например, Ив все еще живет со своим мужем, но больше не испытывает к нему романтических чувств. Она встречалась с другой женщиной на протяжении четырех лет.
Фрэнклин развелся с первой женой после 18 лет совместной жизни. В любых отношениях расставания могут причинять боль, и все становится еще сложнее, когда у партнеров есть дети.
Так или иначе, любые предрассудки, бытующие в обществе, могут иметь для полиаморных семей неприятные последствия.
Плохую успеваемость в школе часто объясняют тем, что ребенок воспитывается в семье, где не практикуется моногамия. Из-за этого он старается стать «образцово-показательным ребенком с плаката», — объясняет Паллотта-Кьяролли.
Эти предрассудки вряд ли удастся искоренить, отчасти потому, что подобные семьи не имеют никакой правовой поддержки. Они не могут официально оформлять свои отношения и опеку над детьми.
Тем не менее профессор Хадар Авирам выяснила, что многие полиаморные партнеры очень к этому стремятся. В рамках своей научной работы она опросила многих активистов-полиаморов, чтобы узнать, возможна ли легализация полиаморных браков.
Исследование 2012 года с участием 4 тыс. полиаморов показало, что 76% респондентов были бы заинтересованы в официальном браке, если бы он был разрешен.
Автор фото, Olivia Howitt
Подпись к фото,Спрос на легализацию полиаморных браков вырос на фоне активной поддержки однополых браков, хотя ЛГБТ-сообщество не всегда одобряет подобные сравнения
96% опрошенных заявили, что «согласованные многосторонние браки между взрослыми людьми» должны иметь такой же правовой статус, как и брачные союзы двух людей».
По словам Авирам, столь высокий спрос на легализацию полиаморных браков мог стать следствием правовой поддержки однополых браков, официально разрешенных в Великобритании и США.
«Это воодушевило активистов-полиаморов». (Хотя подобное сравнение не всегда приветствуется представителями ЛГБТ-сообщества, считающими, что оно способно скомпрометировать идею равноправного брака).
Многие задались вопросом: чем полиаморные семьи хуже?
Правда заключается в том, что легализовать полиаморные браки будет сложно — отчасти потому, что существует множество разновидностей полиаморных отношений. «Все полиаморные семьи разные», — говорит Авирам.
С другой стороны, она не видит препятствий для официальной регистрации полиаморных браков в том случае, если все партнеры живут под одной крышей и не имеют отношений на стороне.
Она даже продумала, как это можно осуществить. Родительские обязанности и права собственности на недвижимость могут быть определены законом. Кроме того, во внимание может быть принято биологическое родство между теми, кто вступает в брак, и детьми, которых они будут воспитывать.
Конечно, трудностей не избежать, однако они во многом схожи с препятствиями, что встречаются на пути тех, кто хочет усыновить ребенка. Ситуацию могут усложнить отношения на стороне, однако существуют схожие правовые решения для разводов и опеки над детьми.
Тем не менее, по словам Авирам, на практике основной проблемой для полиаморов на сегодняшний день является недостаточная правовая защищенность — например, отсутствие законов, препятствующих дискриминации.
Например, согласно своду военных законов армии США измена считается преступлением, и те, кто состоит в законном браке, не могут практиковать полиаморию открыто.
Чтобы законодательно защитить полиаморию, вначале ее нужно признать сексуальной ориентацией, как и гомосексуальность.
Если закон о признании полиамории ориентацией будет принят, полиаморные партнеры будут защищены схожими антидискриминационными законами.
Юрист-исследователь Энн Твиди из Университета Хэмлайн недавно привела свои аргументы в пользу того, чтобы считать полиаморию ориентацией.
Она говорит, что сексуальная ориентация определяется как влечение к представителям своего пола, противоположного пола или обоих полов.
Автор фото, Olivia Howitt
Подпись к фото,Эксперт в области права считает, что полиаморию можно считать сексуальной ориентацией, если она является неотъемлемой частью личности человека
Тем не менее в это понятие могут быть включены и другие сексуальные предпочтения, которые являются неотъемлемой частью личности конкретного человека.
Как выяснила Авирам, это перекликается с мнением многих поли-активистов. «Они говорят, что это заложено в них природой. Для них это естественный образ жизни».
Если это так, эти группы должны быть защищены законом от дискриминации, считает она.
Тем не менее даже у самих полиаморов порой возникают сомнения на этот счет. В рамках небольшого исследования 2005 года Мег-Джон Баркер из Открытого университета в Великобритании опросила 30 человек, практикующих полиаморию.
На вопрос о самоидентификации лишь половина из них ответили, что полиамория для них — «четкая принадлежность к определенному типу личности», в то время как оставшаяся половина назвали ее «этичной альтернативой неверности».
Для Ив и Фрэнклина это сочетание и того, и другого.
Промискуитет приматов
Тот факт, что полиаморию выбирают для того, чтобы не обманывать своего партнера, привлекает внимание к поразительному противоречию, характеризующему моногамию в западных обществах: изменяют многие.
При этом Паллотта-Кьяролли отмечает парадоксальный факт: ведущие СМИ практически признают интрижки на стороне социальной нормой. «Но когда речь идет об этичных немоногамных отношениях… это считается [ненормальным]».
Кроме того, большинство людей не моногамны в истинном смысле этого слова: они не живут с одним партнером всю жизнь.
Стоит только взглянуть на статистику разводов, чтобы понять: примерно треть из нас практикуют так называемую «серийную моногамию», то есть меняют постоянных партнеров с течением времени.
В животном мире моногамия — очень редкое явление, как выяснил обозреватель BBC Earth, тщательно исследовав этот вопрос. Даже для, казалось бы, моногамных животных зачастую характерны «внебрачные копуляции», то есть измены.
Ближайшие к нам виды приматов — шимпанзе, бонобо и даже орангутаны — ведут беспорядочную половую жизнь. И если у нас с шимпанзе был общий предок, то можно предположить, что он делал точно так же.
Ввиду этого «идея о том, что моногамия «естественна» или «нормальна» для людей, не выдерживает никакой критики, — говорит Баркер. — Как и в других сферах жизни, здесь присутствует огромное разнообразие».
Все это указывает на то, что любовь между людьми может принимать множество разных форм. То, что хорошо для одного человека или общества, может не подойти для другого.
Отношения между людьми могут носить самый причудливый и разнообразный характер, и, хотя до легализации полиаморных браков может быть еще далеко, если мы начнем осознавать различия между нами, отношение к любви во всех ее многочисленных проявлениях обязательно начнет меняться.
Полиаморы и дети — Афиша Daily
«Афиша Daily» поговорила с полиаморными родителями о том, как они воспитывают своих детей: знакомят ли с партнерами, какие принципы в них закладывают и как делят ответственность между собой. А также узнала у психотерапевтки, как такие отношения могут влиять на ребенка.
«Сознание человека, выросшего в полиаморной среде, не зашорено навязанными стереотипами»
Евгения
Болгария
Я была полиамором, сколько себя помню. Раньше единственной средой, где мог существовать человек с такими взглядами, было сообщество хиппи. Это, безусловно, совсем другая формация, но ее можно считать предшественником сегодняшнего полиаморного движения, поскольку в ней были приняты открытые отношения и нетрадиционные по составу семьи. Ценности были близки к полиаморным, хотя мы не называли свои взаимоотношения этим словом, мы его просто не знали (нам всем сейчас сильно за 40, а кому‑то и под 60 лет).
У меня есть муж. Сейчас мы временно живем в разных странах. Сейчас я с мамой и сыном живу в Болгарии, а мой муж — в Москве, пока у него нет возможности эмигрировать ко мне и зарабатывать удаленно. Конечно, мы мечтаем съехаться и стараемся при любой возможности приезжать в гости друг к другу.
Всю свою жизнь я была осознанной и независимой. Я никогда не ставила цель создать традиционную семью любой ценой. Мне претит подход «ребенку нужны и мать, и отец, а если они плохо совместимы — значит, должны терпеть».
Не нужно заводить детей с тем, с кем ты плохо совместим. Ничего хорошего из такого «терпения» никогда не выходит.
Если человек решил завести ребенка, то важны две вещи: любовь к нему и способность самостоятельно обеспечить его всем необходимым. Если это удается двум любящим и уважающим друг друга людям — значит, повезло. Но везет не всем.
Когда я добилась финансовой стабильности, то предложила своему близкому другу стать донором спермы, потому что хотела ребенка. Я выбрала его, потому что он привлекательный, очень умен (защитил кандидатскую в 26 лет), я знала его родителей, и оба они отличались отменным здоровьем, интересной внешностью и исключительным интеллектом (профессора, академики с мировым авторитетом). Мы с другом без труда договорились о дальнейшем развитии событий. Я не возражала, чтобы он исчез с радаров сразу после того, как узнает о моей беременности. Но он по своей инициативе первые полгода жизни ребенка немного поддерживал меня материально и даже несколько раз ездил с сыном в детскую поликлинику на плановые прививки, когда у меня были завалы по работе. После полугода он по нашей совместной договоренности все же исчез. Его родители не в курсе: они хорошо знают и любят меня, для них наличие внезапного внука было бы серьезным потрясением.
В течение жизни моего сына у меня было несколько постоянных партнеров, некоторые из них даже оставались жить в нашем доме. Сын с детства привык, что у мамы много друзей, и некоторые из них иногда остаются у нас на ночь. Я не знаю, насколько он понимает, в каких мы отношениях, — он никогда не спрашивал. У него не возникает вопросов на эту тему, потому что он воспринимает это совершенно естественно. Сознание человека, выросшего в полиаморной среде, не зашорено навязанными социальными стереотипами и так называемыми нормами. Он совершенно свободен от условностей.
Я с детства учу его, что судить о людях нужно по поступкам, моральным и духовным качествам, эмоциональному интеллекту, способности к эмпатии и толерантности, умению адекватно рассуждать и принимать чужую точку зрения.
Семейные ценности — это любовь, уважение, ответственность, искренняя привязанность, полная прозрачность и взаимная поддержка, а не какой‑то фиксированный состав участников.
Сейчас ему четырнадцать лет. Он пока во многом ребенок по образу мышления, однако по поступкам очень взрослый. Он заботится о бабушке, у которой не все благополучно со здоровьем: готовит для нее, поддерживает порядок в доме, стирает и развешивает белье, выносит мусор, ездит на велосипеде в супермаркет и аптеку. Мы с ним очень близки, и я точно могу сказать, что у него нет никаких психологических травм и триггеров.
«Если ребенок может получить любовь и внимание от большего числа людей, разве это плохо?»
Антон
Египет, 47 лет
У меня трое детей от разных браков: две взрослые дочки и маленький сын. С моей первой женой мы были в открытых отношениях, и моя старшая дочь жила в полиаморной семье, даже не догадываясь об этом. Сейчас у нее уже есть своя семья. Мы поговорили с ней о полиамории, когда ей было двадцать два года. Я объяснил, что если она меня когда‑либо увидит с кем‑то помимо моей жены, то ничего страшного — у нас открытые отношения и это этично. Она все поняла, хотя и не разделила такого образа жизни — ей ближе моногамия. Если складываются обстоятельства, то я знакомлю ее с моими партнершами, но специально этого не делаю — мы живем в разных странах, по телефону особо не пообщаешься.
Второй дочке пятнадцать лет, она живет с моей второй женой (с ней у нас были моногамные отношения). Мы с мамой дочери пока решили не посвящать ее в особенности моих нынешних отношений, а дождаться восемнадцатилетия. Младшему сыну три с половиной года, мы не прячем его с нынешней женой от других партнеров, но не думаю, что он осознает, что это за взрослые.
Подробности по теме
«Я рада другим романтическим отношениям мужа»: истории любви полиаморов
«Я рада другим романтическим отношениям мужа»: истории любви полиаморовЯ общаюсь с детьми моих партнеров, как и они с моим младшим ребенком. Раньше я никогда не знакомил детей со своими возлюбленными — но если мой ребенок может получить любовь и внимание от большего числа людей, разве это плохо?
Мы не встречаемся с теми, кто может плохо общаться с сыном. Никому нельзя, например, ударить его, но если мы говорим про то, чтобы отказать в развлечениях, то это вполне нормально. Если я доверяю общение с ребенком, то доверяю человеку полностью.Если ты живешь с человеком, то обязанности нужно делить. От количества людей в семье обязанностей не уменьшается, но они перераспределяются. Вопрос только в том, чтобы это распределение было комфортным, ненасильственным и справедливым.
У нас в связи с пандемией сложилась вот такая ситуация: мы объединились с соседями, чтобы сидеть с детьми. Три раза в две недели все дети у кого‑то из нас. Это хорошо влияет и на родителей, и на ребят. Дети принимают и видят больше моделей поведения, родители могут заняться работой или просто отдохнуть.
«Самое важное в жизни с ребенком — выстраивание доверительных отношений»
Ольга (имя изменено по просьбе героини)
Москва, 34 года
Мы с мужем полиаморы, нашей дочери пять лет. У нас есть постоянная партнерша, у которой самой двое детей. Формат такой многородительской триады наиболее дееспособен, потому что мы понимаем ситуацию друг друга, знаем, что значит быть родителем. Когда у нашей девушки возникают проблемы в отношениях с другими людьми, мы ее тоже поддерживаем. Много раз предлагали посидеть с ее детьми, когда она захочет отдохнуть. C нашим ребенком у нее также хорошие отношения: она не обязана его воспитывать, но она проводит с ним время. У меня нет ревности к ребенку. Наоборот, когда есть еще один взрослый в доме, размывается ответственность, и это приятно.
Мы с мужем обсуждали гипотетическую ситуацию, что было бы, если бы мы завели еще детей уже с другими партнерами. Решили, что это слишком сложно и в ближайшие десять лет точно нам не грозит. Любой родитель выстраивает систему воспитания, и чем больше родителей (не партнеров), тем отношения сложнее. Думаю, что даже в полиотношениях ответственность за детей ложится только на биологических родителей
— и только эти люди должны принимать решения по воспитанию: остальные могут помогать, но по своему желанию.Самое важное в жизни с ребенком, если ты полиамор, — выстраивание доверительных отношений. Полиаморные союзы могут быть нестабильны: бывают партнеры, которые в твоей жизни надолго, а есть и те, кто быстро исчезает. Нужно быть ребенку лучшим другом, чтобы отслеживать, как он себя чувствует. Думаю, те же чувства испытывают люди с детьми в неполных семьях. Жизнь делится на домашнюю, в которой ты фултайм-родитель, и личную, которую ты строишь отдельно.
Наших партнеров мы позиционируем как друзей, но по друзьям также можно скучать, и мне бы не хотелось, чтобы мой ребенок молча переживал из‑за тоски по одному из них. Мы говорим нашей дочке, что любые эмоции имеют право быть, и она может о них всегда рассказывать, какими бы глупыми они вдруг ни казались.
«Это не проблема, если сын будет знаком сразу с несколькими моими партнерами»
Анна
Москва, 34 года
Моему сыну тринадцать лет. Мои партнеры не знакомы с ним: мы не встречаемся у меня дома. Его отец тоже не принимает никакого участия в воспитании. Пока мы с сыном живем с моей мамой, что дает мне возможность заниматься не только родительскими обязанностями, но и работой, творческими проектами, личной жизнью. На данный момент сложно придумать что‑то более комфортное для меня. Хотя это, конечно, временный вариант.
Я бы могла позволить партнерам общаться с сыном близко, если бы жила с кем‑то из них, но в ближайшей перспективе такой вариант не рассматриваю. В теории я не имею ничего против и полиаморной коммуны — думаю, этот формат даже способствовал бы социализации ребенка, которая ему особенно необходима, так как у него расстройство аутистического спектра. По этой же причине воспитывать его довольно сложно, и я не могу требовать, чтобы все партнеры обязательно общались и как‑то помогали мне с ребенком, но любую инициативу, на которую готов человек, приветствую. Единственное, чего я бы не позволила, — это наказывать его.
Если сын будет знаком сразу с несколькими моими партнерами, не считаю это проблемой. Скорее всего, в ближайшее время я буду представлять их как «друзей». Для знакомства не должно быть какого‑то особенного ритуала. Когда приглашу партнера в гости или возьму сына куда‑то с собой, где есть партнер, тогда и познакомятся.
Подробности по теме
Территория доверия: как полиамория способна изменить человека
Территория доверия: как полиамория способна изменить человека«Все отношения строятся на принципе согласия и заботе друг о друге»
Мария
Москва, 32 года
Моему сыну девять лет, а у моей постоянной партнерки четырехлетняя дочь. С моей возлюбленной мы сейчас не живем вместе, но общаемся с детьми друг друга, когда бываем в гостях. У нас похожие взгляды на воспитание, и это очень помогает. Я не смогла бы строить отношения с человеком с другим мнением в этой сфере. Дочь партнерки иногда ревнует ее ко мне, мой сын тоже ревновал, но вроде прошло. Мой ребенок видел других партнеров, с кем‑то из них он дружит, с кем‑то общается даже после завершения наших отношений. Я не рассказываю сыну обо всех, но люблю знакомить его с разными людьми.
Я серьезно подхожу к материнству и даю ребенку половое воспитание. Время от времени у нас возникают разговоры. Еще когда ему было около трех, я уделяла большое внимание прикосновениям без разрешения: я сама попадала в детстве в такие ситуации и не хотела бы, чтобы у моего ребенка тоже был такой опыт.
Мы с сыном много говорим про личные границы, про правильные и неправильные прикосновения, желательные и нежелательные контакты и общение.
В отношениях со мной сейчас он проговаривает, когда он не хочет со мной разговаривать или когда ему требуется внимание. Мне хочется, чтобы он знал, что все отношения строятся на принципе согласия и заботе друг о друге.
Cофья Гольдман
Психотерапевтка, изучала полиаморные отношения
Полиаморные семьи — это аморально?
Наличие одного, двух родителей или вовлечение в воспитание детей других людей, если это не нарушает права ребенка, а также не вредит психическому здоровью, не считается аморальным поведением. Психологи сходятся во мнении, что аморальным поведением родителей можно считать частые ссоры в присутствии детей, насилие, эксплуатацию, действия, которые нарушают достоинство детей, девиантное поведение (алкоголизм, наркомания, азартные игры), которое ограничивает детей в получении их прав и свобод. Не аморально ведь, когда ребенка воспитывает бабушка, если это устраивает всех участников воспитательного процесса, или когда с ним часто остается крестная.
Кто воспитывает детей в полиаморных семьях?
Полиаморные семьи делятся на несколько типов — например, иерархический тип, где есть два основных партнера: обычно именно они воспитывают своего ребенка, не привлекая других своих не основных партнеров. Также бывает и полиамория по типу треугольника или квадрата, где все партнеры состоят в равных отношениях друг с другом и могут воспитывать ребенка вместе.
Насколько личная жизнь полиаморных родителей затрагивает детей?
Сами полиаморы говорят, что их ребенок не вовлечен в их отношения. Ребенок видит заботу, взаимное уважение, тепло, но полиаморы (как и моногамы) не вовлекают ребенка в свою сексуальную жизнь. В полиаморной среде есть даже шутка на эту тему: «А ты знаешь, какие отношения были у твоей мамы с ее лучшей подругой и что они делали, когда ты не видела?»
Интересно, что полиаморные родители только в 65% случаев рассказывают своим детям о том, что у них есть другой/другие партнер/ы. А 80% таких родителей сходятся во мнении, что необходимо постепенно, учитывая возраст ребенка, вводить его в курс дела их отношений.
Есть ли преимущества в воспитании ребенка полиаморами?
Есть много интервью полиаморных родителей, в которых рассказано о преимуществах разделенного родительства между тремя и более партнерами. Многие из них можно назвать сразу: количество зарабатываемых денег, которые поступают в семейный бюджет, и/или количество времени, которое родители могут уделять ребенку.
Есть результаты исследований о том, что дети из полиаморных семей более открыты и испытывают большую эмоциональную близость со своей семьей, чем дети из моногамных семей, так как полиамория — это не про сексуальные отношения, а про коммуникацию и отсутствие недосказанности.
Станут ли дети из таких семей полиаморами?
Пока нельзя точно ответить на этот вопрос. Но я предполагаю, что выбор такого типа отношений не может быть связан с родительским выбором. Если утверждать, что полиамория — это ориентация, то мы можем опираться на данные о детях, воспитанных в гомосексуальных союзах, где не было выявлено корреляции между ориентацией родителей и ориентацией их детей.
Если же утверждать, что это выбор, то мы можем основываться на исследованиях о детях, выросших в неполных семьях, которые говорят о том, что чаще всего влияет на взрослую жизнь ребенка не то, что его растил один родитель, а социальные последствия (нехватка времени у одного родителя, которая часто может приводить к раннему взрослению, материальные проблемы, подмена роли ребенка на роль функционального взрослого). Если для родителя это был осознанный и позитивный выбор растить ребенка одному/одной, то это никак не сказывается на дальнейшем выборе ребенка.
Сами дети из полиаморных семей в исследовательских интервью отмечают, что не заостряли внимание на взаимоотношениях своих родителей, а видели других партнеров как часть своей расширенной семьи и отмечали, что испытывали к ним схожие чувства, что и к своим старшим братьям/сестрам и дядям/тетям.
Почему мы мало знаем про воспитание детей среди полиаморов?
Получение статистики о полиаморных семьях — дело очень сложное. Существуют прецеденты, когда через суд бабушки и дедушки пытались забрать внуков из семьи своих полиаморных детей. Несмотря на то что самое громкое дело в США было проиграно и дети остались в семье, все же полиаморные семьи склонны скрывать свой тип отношений и не привлекать к себе внимания.
Как живут полиаморы в России
«Я долгое время был болезненно моногамен. За десять лет брака никаких походов налево. Но при этом у меня была и есть любимая девушка, отношениям с которой на данный момент 16 лет (имеется в виду Ирина. — Прим. ред.). Во время брака отношения были на расстоянии — но так, как будто их нет. От этого становилось плохо. Я знал, что испытываю сильное и глубокое чувство, но мне приходилось отказываться от него, — говорит Саша. — Моногамия в чистом виде, мне кажется, не встречается. По сути, моногамия — это как у волков, когда пара на всю жизнь: встретились, принюхались и бегут рядом до смерти. В человеческом мире это редкость».
Саша рассказывает, что их отношения с Алиной «открыты до предела», главное — честность: «Ревность возникает, когда чувствуешь угрозу отношениям. Если ты уверен в себе и доверяешь партнеру, то какая может быть угроза?» Алина рассказывает, что если «какая-нибудь девочка» потребует стопроцентного Сашиного внимания, она будет ревновать: «Меня будет разрывать. Потому что это внимание нужно мне. А если есть баланс отношений, то почему бы и нет?»
Секс — очень важная часть полиамурных отношений. «Часть любви», — говорит Саша. Понятие измены тоже присутствует: означает нарушение договоренностей.
Про сексуальную гигиену Саша рассуждает так: «Мы все ответственные люди, все здоровы. Мы, разумеется, не приглашаем партнеров с улицы. Если это новый человек и нам ничего неизвестно о его здоровье, есть средства контрацепции.
Я знаком с полиаморной семьей, в которой действует правило: любой новый участник круга, пока не сдал анализы и не показал справку, внутрь не допускается. Целоваться с ним можно, но никакого „обмена жидкостями“».
Понимают Сашу и Алину многие друзья-родные — но не все. Алина не может рассказать о своей полиаморности маме и брату — они православные верующие, не одобрят. Сашины брат и мама в курсе. Мама — дерматовенеролог, сексуальным воспитанием сына занималась с его пяти лет. Несколько месяцев назад сказала ему: «Тебя учить — только портить». Но споры имеют место:
— Ты же понимаешь, что это унижает женщину!
— Мама, полиаморию придумали женщины, это ответвление феминистского движения.
С агрессивным непониманием Саша столкнулся только один раз: «Я не так давно встречался с девушкой и все ей рассказал. У нее, наверное, были на меня какие-то виды, и на волне разочарования она вылила на меня ушат помоев: „Как так можно, у тебя же ребенок, какой ты ему даешь пример?!“»
В московской тусовке полиаморов, по Сашиной оценке, всего человек 100 — это те, кто четко идентифицирует себя с термином. «Гораздо больше тех, кто с термином не знаком, но по сути — полиамор», — считает он. С системным общением у пары не складывается: ей было бы интересно обсудить полиаморные отношения, ревность и ее антоним — комперсивность (чувство удовольствия, когда любимый человек находится в других романтических отношениях). Однако в тематических чатах во «ВКонтакте» ищут партнеров для секса, обсуждают «котят, сиськи и веселый упорин». Живые же встречи проходят в формате «попить пива». «А я пиво не пью», — говорит Саша.
Как полиаморы и полигамисты меняют семейные нормы в США
Пересказываем статью The New Yorker о том, как в США две группы — полиаморы и полигамисты — борются за юридическое признание и как это может вскоре сделать многопартнерские браки обычным делом.
Приверженцы полигамных отношений стали более активно добиваться законных прав после легализации однополых браков в США в 2015 году. Так же, как и другая группа — полиаморы. В отличие от полигамии, которая обычно имеет религиозную мотивацию и подразумевает мужчину с несколькими женами, которые не имеют эротических отношений друг с другом, полиамория, как правило, основана на утопических идеях сексуальной свободы и может включать в себя широкий спектр конфигураций. Реальная разница заключается в том, какой термин соответствует парадигмам людей: как и в большей части политики идентичности, принадлежность определяется самостоятельно. В народном воображении полигамисты считаются правыми женоненавистниками, а полиаморы — декадентствующими левыми, но эти две группы разделяют одни цели и, зачастую, образ жизни.
Вопрос о том, имеют ли право сторонники полигамных отношений зарегистрировать свой брак, был теоретическим и поднимался в спорах о конституционном праве. Но от теории дело перешло к практике: в феврале 2020 года законодательное собрание штата Юта приняло так называемый законопроект о двоеженстве: теперь это не уголовное преступление, а мелкое правонарушение. В июне в Сомервилле, штат Массачусетс, было принято постановление, разрешающее признавать в качестве партнеров группы из трех или более человек, которые «считают себя семьей». В начале марта 2021 года соседний город Кембридж последовал его примеру и принял более широкое постановление, признающее многопартнерские отношения. Законодатели пошли еще дальше, признав, что ребенок может иметь более двух официальных родителей.
В 2017 году Комиссия по единообразному праву — ассоциация, которая позволяет государствам гармонизировать свои законы, — разработала новый закон о единообразии родительства, одно из положений которого облегчает признание нескольких родителей. Варианты этого положения были приняты в Калифорнии, Вашингтоне, Мэне, Вермонте и Делавэре, закон находится на рассмотрении и в нескольких других штатах. Суды в Нью-Джерси, Пенсильвании, Делавэре, Техасе, Аризоне и Луизиане также поддержали идею третьих родителей. Американский консерватизм давно горюет из-за распространения одиноких родителей, но если два родителя лучше, чем один, почему три родителя хуже?
Кампании за официальное признание полигамных и полиаморных союзов указывают на серьезные вопросы вокруг брачных баталий: каковы интересы правительства в браке и семье, и почему бюрократическая система поддерживает такое неустанное внимание к тому, кто с кем имеет сексуальные отношения? Исследования, проведенные за последнее десятилетие, показали, что от 4 до 5 % взрослых американцев — более 10 млн человек — уже практикуют ту или иную форму немоногамии по обоюдному согласию. Истинное число, учитывая сдержанность людей в отношении стигматизированного поведения, почти наверняка выше.
Немоногамию по обоюдному согласию вряд ли можно назвать современным изобретением. В Ветхом завете упоминается полигамия, а еврейское слово «цара» (tzarah) означает одновременно и «вторая жена», и «беда». Сегодня полигиния — разновидность полигамии, в которой участвуют один мужчина и несколько женщин, — юридически или общественно признана более чем в 70 странах. Менее распространенная версия полигамии — полиандрия — сохраняется в некоторых общинах Непала, Тибета, Индии и Шри-Ланки. На Западе поборниками полиамории были писательница и философ Мэри Уолстонкрафт, писательница Жорж Санд, врач Хэвлок Эллис, стоявший у истоков сексологии, и философ Бертран Рассел. Тем не менее определенный характер, укорененный в христианских и европейских ценностях, создал ситуацию, при которой моногамия превосходит все другие структуры. Иммануил Кант рассматривал брак как символ идеалов Просвещения и утверждал, что он был равным, поскольку супруги передавали друг другу право собственности на половые органы друг друга.
Оксфордский словарь английского языка и словарь Уэбстера Merriam-Webster добавили слово «полиамория» совсем недавно, в 2006 году. Известный психотерапевт Эстер Перель отмечает, что традиционная моногамия теряет популярность и, возможно, становится всё более несостоятельной. «Многие социальные нормы не соответствуют человеческой природе, — сказала она. — На протяжении большей части истории моногамия предполагала одного человека на всю жизнь. Сейчас моногамия — это один человек за раз. Первая свобода состояла в том, что мы, наконец, можем заняться сексом с другими людьми, прежде чем мы будем вместе. Теперь мы хотим иметь эту свободу, пока мы вместе. Разговор о консенсуальной немоногамии сегодня — это разговор о девственности 60 лет назад. Или разговор о разводе еще за 20 лет до этого».
Полиаморная общинаЭнди Изенсон, Ру Хан, Кэл Т. и Аида Мэндули задумали создать утопическое место, где квиры, трансгендеры и полиаморы могли бы чувствовать себя в безопасности и желанными гостями. В 2017 году они нашли дом с 14 акрами земли в Ольстер-парке на Гудзоне и назвали свой коллектив Reve. Официально никто из них не женат: они провели совместный обряд, вроде свадьбы для четверых. Чтобы оформить свои юридические отношения, они работали с финансовым специалистом, оформив документ так, чтобы дом был в совместной аренде и чтобы если кто-то из них умрет, его интересы унаследовали бы остальные. Документ также включает в себя договоренности в стиле брачного договора — на случай разных обстоятельств, включая ситуацию, когда кто-то решит покинуть союз.
Проблема возникает и с медстраховками: компания Кэла предоставила такие гарантии Энди по их пожеланию. Ру является совладельцем небольшого кооператива технических работников и благодаря этому получает менее щедрую страховку. «Было бы удобно, если бы мы все были на одной и той же медицинской страховке, и не нужно было бы искать одного покрытого врача для Ру и одного покрытого врача для нас двоих», — сказал Энди.
Возникает вопрос: что означает брак? «Я помню, как читал список из одиннадцати сотен шестидесяти трех федеральных льгот, которые дает брак, и одно из них, которое мне запомнилось, было «семейные скидки в национальных парках», — говорит Ру. — Если федеральное правительство говорит, что вы семья, вы получаете семейную скидку, а мы — нет. Это чертовски несправедливо, и так повсюду».
Фундаменталисты из ЮтыРешение штата Юта отменить уголовную ответственность за полигамию не случилось бы без семьи Дарджеров — Джо, его трех жен — Алины, Вики и Валери — и их двадцати пяти детей, которые живут в Херримане и его окрестностях. Они выпустили книгу и призывали другие полиаморные семьи перестать скрываться, заявить о себе — даже когда их отношения еще считались преступлением.
Джо и его жены происходят из семей мормонов-фундаменталистов и знают друг друга с детства. Их бабушки и дедушки вместе сидели в тюрьме за многоженство. Джо, Алина и Вики поженились в один день, в 1990-м году. Десять лет спустя Джо женился на сестре-близнеце Вики — Валери. На тот момент она вышла из другого многоженства, у нее было пять детей. С Джо у них появилось еще четыре. У Алины — семь детей, у Вики — девять.
В 2001 году несколько членов семьи подхватили ОРВИ. Дочь Джо и Алины Кира никак не выздоравливала. Когда ее состояние ухудшилось, семья не смогла дозвониться в службу спасения (911), и они, взяв дочь, поехали в больницу самостоятельно. Девочка умерла по дороге, позже выяснилось, что у нее был врожденный порок сердца. Но из-за их образа жизни на семью возбудили уголовное дело, всех допросили, в том числе детей. Уголовное дело было закрыто через месяц, а семейное дело — два месяца спустя, но автоматическое подозрение, с которым столкнулась семья, стало поворотным моментом.
В США известны печальные истории о фундаменталистах: Том Грин, мормон-фундаменталист, был осужден за двоеженство и изнасилование детей; он женился на одной из своих жен, когда ей было тринадцать. В 2006 году Уоррен Джеффс был внесен в список самых разыскиваемых ФБР за организацию браков между взрослыми последователями и несовершеннолетними девушками. В 2011 году после двух судебных процессов — по обвинению в изнасиловании, инцесте и сексуальном насилии в отношении несовершеннолетних — Джеффс был приговорен к пожизненному заключению.
Сторонники полигамии утверждают, что ее незаконность облегчает путь таким мужчинам, как Джеффс, потому что женщины опасаются, что в случае обращения в полицию они могут потерять своих детей. Джо считает, что фундаменталисты должны противостоять таким, как Джеффс: их создала не только криминализация многоженства, но и патриархальная культура.
«Но патриархат так же распространен в моногамных семьях, как и в полигамных, и патриархат не является женоненавистничеством», — говорит Джо. Он считает, что в семьях, где много женщин, у них есть сильный голос: «Нет ни одного важного решения, которое мы принимаем как семья, по которому мы не были бы единодушны. Возможно, мы не все согласны, но мы все согласимся».
Того же мнения придерживается Ширли, которой пришлось бежать из-под влияния Джеффса: она вернулась в родной город после того, как он был арестован, чтобы помочь восстановить сообщество после его правления. Она уверена, что в несчастье общины виновата его тирания (он не только принудительно заставлял жениться, но и ввел множество запретов, в том числе на радио и телевидение).
Могут ли фундаменталисты-полигамисты и «либеральные» полиаморы объединиться?Дайана Адамс, семейный адвокат из Нью-Йорка, стала ведущей фигурой в разговоре о применении существующих законов к полиаморным и другим неортодоксальным договоренностям. В 2017 году Адамс (использует местоимение «они» по отношению к себе) основали Центр семейного права избранных, который занимается многими подобными делами на общественных началах.
«Это вариант, который я реализовали с полиаморными тройками и четверками. Можно сказать, что эта семья — организация с ограниченной ответственностью, они владеют недвижимостью в нескольких местах, имеют общий план медицинского страхования и банковские счета и платят налоги как частная компания. Люди должны понимать разницу между тем, что мы создаем на законных основаниях, и тем, что вы хотите дать эмоционально. Вам не нужно жениться, чтобы стать социальным государством из двух, трех или четырех человек».
Для легализации полибраков потребуется пересмотреть налоговый кодекс и программы льгот, чтобы приспособить их к многопартнерским семьям. Если бы совместная подача документов была исключена из американского подоходного налога, система больше не отдавала бы предпочтение супружеским парам из двух людей. Как говорит Адамс, «мы хотели бы выйти из-под контроля правительства, решающего, прошли ли ваши романтические отношения тщательную проверку, чтобы вы получали иммиграционные льготы, медицинские льготы, налоговые льготы, Medicare в случае смерти».
Адамс считает, что пора отказаться от идеи, что в основе брака — два человека, как прежде отказались от мысли, что родительство обусловлено ДНК-связями. По словам Адамс, моногамии всегда больше ожидали от женщин, чем от мужчин. Но, может быть, вместо того, чтобы подталкивать мужчин к моногамии, разрешить женщинам немоногамию?
Именно это заставляет Адамс как полиамора не объединяться с полигамистами. «Очень консервативный, мужской, патриархальный образ полигамии радикально контрастирует с очень современным, развитым миром полиамории, — заявляет Адамс. — В то же время решение женщин вести полигамную жизнь следует уважать — как и другие решения, которые женщина вправе принимать».
Спор о признании полиамории на юридическом уровне тесно связан с полемикой о гей-браках: их же признали на конституционном уровне — значит, и полисоюзы тоже можно признать. Противники этой логики возражают: быть геем — это не выбор человека, это врожденное. Полиамория — это образ жизни, который человек выбирает самостоятельно.
Но Эдвард Штайн из Юридической школы Кардозо Ешива-университета [одно из старейших и крупнейших еврейских высших учебных заведений и основной учебный центр ортодоксального иудаизма в США, расположен в Нью-Йорке. — Прим. ред.] отмечает, что многие полиаморы утверждают, что их тянет к немоногамии до тех пор, пока они испытывают сексуальное желание. В то же время многие номинальные моногамисты испытывают непреодолимые трудности, оставаясь в традиционных отношениях и полагая, что полиаморная ориентация может быть врожденной и неизменной. Полиамор сказал автору статьи: «Для некоторых людей это не выбор — это действительно ориентация». Но даже если быть полиамором — это выбор, разве это причина лишать человека какой-либо защиты от государства? Конечно, когда мы защищаем права евреев или мусульман, мы не подразумеваем, что они не могут не быть такими; скорее, мы придаем достоинство избранному образу жизни.
Асексуальный полиаморДэвид Джей — асексуал. Он не испытывает эротического влечения, но при этом всегда хотел близких отношений и стать родителем. Но он обнаружил, что отношения с неасексуальными людьми часто болезненные. Он придумал, что если бы встретил человека, у которого был бы еще один партнер, на которого можно было бы перенаправить сексуальное влечение первого, было бы проще.
В 2010 году он познакомился на конференции по импакт-инвестированию с Эвери и ее бойфрендом, климатологом Зиком. Они поняли, что у них троих — отношения, и когда Зик и Эвери поженились и решили завести детей, они пригласили Дэвида стать частью их семьи.
Они прошли тот же путь, что и другие полиаморы: пошли к финансовому консультанту, чтобы составить контракт, чтобы Дэвид также стал законным родителем их ребенка. Они подписали соглашение о совместном воспитании, сделали совместный счет для расходов на дочь Тави и вклад в образовательно-сберегательный счет ребенка. Все трое разделяют родительские обязанности и рады, что бремя родительства делится на большее число людей: «Чем больше людей мы привлечем к воспитанию Тави, тем легче будет каждому из нас в отдельности, и чем легче это будет для нас, тем лучше для нее», — сказал Зик.
Любовь, множественное число
- Государственная дума России предлагает запретить в стране «пропаганду бисексуальности и полиамории».
- Полиамория – наличие нескольких интимных партнеров при согласии всех сторон – это заметный тренд современной жизни, который меняет институт любви и брака.
- Не альтернативные способы взаимоотношений расшатывают институт традиционного брака: в современном мире он сам по себе переживает глубокий кризис.
- Полиамория говорит об освобождении от давления социальных моделей, навязанных паттернов, она способствует индивидуализации человека.
Сергей Медведев: Не пущать и запрещать – этим, как правило, занимается Госдума. Совсем недавно там прошли слушания, на которых прозвучала идея – запретить в России «пропаганду бисексуальности и полиамории». Полиамория – это наличие нескольких интимных, романтических, сексуальных партнеров при согласии всех сторон, она становится все более распространенной формой совместной жизни людей. В какой-то степени они меняет сам институт любви и брака.
Является ли человек по природе своей моногамным? Делает ли полиамория людей счастливее? Обсудим это с Владиславом Земенковым, культурологом, преподавателем Свободного университета в Москве.
Видеоверсия программы
Не пущать и запрещать – этим, как правило, занимается Госдума
Корреспондент: Форм немоногамных отношений много, одна из них – полиамория. Идея в том, что один партнер в отношениях не обладает монополией на секс и близость, но в любом случае все зависит от конкретных договоренностей в триаде или паре. Существуют иерархические и неиерархические отношения, в первом случае это несколько партнеров, связанных романтической связью, а с остальными практикуется исключительно секс. Разновидностей очень много, например, существуют и закрытые группы, где есть понятие групповой верности, а решение об изменении состава принимается всеми участниками. Ключевое во всех таких отношениях – договоренности. Быть верным – значит соблюдать договор.
Некоторые исследования показывают, что открытые отношения вполне могут быть не менее счастливыми, чем моногамные. Это может говорить о том, что институт брака, а также популярное общественное убеждение, что единственной идеальной формой отношений является моногамная пара, уже устарели и не успевают за новыми моделями личных отношений.
Сергей Медведев: Моногамия – это социальный конструкт? Это придумало общество, для того чтобы держать людей по ячейкам семьи, или это некая биологическая основа, как у лебедей или волков?
Владислав Земенков: Это, прежде всего, некоторая социальная конструкция, самый яркий продукт культуры, поскольку идея моногамии была связана с идеей большой вечной любви, одного человека, в котором воплощается все самое прекрасное, красоты, божественного провидения. Но со временем, видимо, люди стали понимать, что все это нужно как-то пересмотреть.
Понятно, что здесь можно отталкиваться от Энгельса, который писал о беспорядочных связях, царивших в первобытном обществе, а потом появилась идея собственности, в связи с чем и возникла идея моногамных отношений. В эпоху Ренессанса, в XVIII, XIX веке формат моногамных отношений все равно пересматривался в сторону его расширения. Тот же «Декамерон» является примером своего рода полиаморного союза.
Сергей Медведев: К нам присоединяется Маша Халеви, израильский культуролог, психотерапевт, семейный медиатор, автор книги «Полиамория. Свобода выбирать». Это ведь принципиально разные вещи – полиамория и полигамия?
Маша Халеви: Да. Полигамия – это обычно о мужчине. Полигиния – более распространенная полигамия: у мужчины несколько жен, которые этого не выбирали, и им самим нельзя быть с другими мужчинами, так что равенства там нет. А полиамория – это место, где все равны, как, в принципе, и при моногамии, только при полиамории равны в том, что людям можно, а в моногамии – в том, чего им нельзя.
Сергей Медведев: Но полиамория ведь не имеет ничего общего со свингерством? Как я понимаю, свинг – это только про секс.
В полиамории можно любить человека и иметь с ним серьезные отношения, а у свингеров обычно этого нет
Маша Халеви: В каком-то смысле имеет. Это как такой зонтик, под которым находятся разные немоногамные отношения: свингерство – одно из них, полиамория – другое. И свингерам, и полиаморам можно иметь секс с другими людьми, а не только со своим главным партнером. Но в полиамории можно любить этого человека и иметь с ним серьезные отношения, а у свингеров обычно этого нет.
Сергей Медведев: Насколько распространен этот феномен в Израиле, на Западе, в России?
Маша Халеви: Статистики пока нет. На тысяче, на десяти тысячах людей в Америке проверяли, кто из них полиаморный, а кто – нет. Где-то около 80% людей живут в осознанной немоногамии, не обязательно только полиамории.
Сергей Медведев: В полиамории важен именно вопрос в осознанности и консенсусности, это всегда предмет договора. Это то, что у вас, Маша, называется «этичная немоногамия». Вы можете определить тип людей, которые соглашаются на такие отношения? Или может существовать во всех социальных слоях?
Маша Халеви: Свингерство существует во всех социальных слоях. Полиаморы, судя по исследованиям, не конформисты. Это люди, которые согласны рисковать, полагаются на себя, а не на общество, ведь общество в целом пока не принимает таких отношений.
Маша ХалевиСергей Медведев: И при этом они не хотят обманывать, хитрить и скатываться в многократно описанные сюжеты неверности, измены и последовательной полигамии.
Маша Халеви: И они согласны смотреть в глаза ревности, ведь полиаморы, как правило, чувствуют ревность, как и все другие люди.
Сергей Медведев: Вы обычно представляетесь как активист полиамории и можете сравнивать ваши ощущения в моногамных и в полиаморных отношениях: вам это дает больше пространства самореализации?
Полиаморы согласны смотреть в глаза ревности, ведь они чувствуют ревность, как и все другие люди
Маша Халеви: Это и есть самореализация: чувство свободы. Оно возможно и в моногамии, но моногамия должна быть осознанно выбрана человеком. Когда он боится: если я не буду моногамным, то и моя жена (или муж) будут не моногамным, – и тогда это моногамия от страха и потому, что все так живут, и я тоже обязан так жить. А когда я говорю, что мне можно быть, с кем я хочу, но я хочу быть только с этим человеком, тогда чувство свободы сохраняется и в моногамии. Мне очень важно знать, что это мое тело, моя сексуальность, мои чувства, которые принадлежат мне, а не какому-то другому человеку, даже очень близкому.
Сергей Медведев: А как в этом случае решается вопрос детей: есть случаи, когда они растут в полиаморном союзе?
Маша Халеви: Да, особенно в Америке и в Канаде. В Израиле почти нет. Большинство израильтян в «иерархической полиамории»: есть главный партнер, и есть еще один или еще два, но им уделяется меньше времени и ресурсов. Насчет детей люди решают сами. Например, мы своим все рассказали.
Сергей Медведев: А где-то можно легально закрепить эти множественные отношения?
Маша Халеви: Пока нет. Полигамия запрещена сейчас почти повсюду в западном мире. Но в Америке и в Канаде записали родителями троих человек: что-то там продвигается. В Америке в одном месте провели закон, что там могут жить вместе более двух взрослых. У меня было, например, шестеро взрослых, которые жили вместе. Но я больше работала с гомосексуалами, которые по трое живут вместе.
Сергей Медведев: Насколько эта практика распространена в России?
Полиамория становится все более и более распространенной
Владислав Земенков: Год назад, проводя вместе с коллегой Полиной Аронсон исследования одного города-миллионника, мы брали у людей 20-30 лет интервью об их личной жизни. И люди, живущие не в самых больших городах, рассказывали, в том числе, и о полиаморном опыте. Пусть он был временный, это носило характер эксперимента, но, тем не менее, молодые люди рассматривали это как нечто само собой разумеющееся: они должны пережить сексуальный опыт втроем, например. Эта практика становится все более и более распространенной.
Сергей Медведев: В целом, я думаю, вопрос в том, что происходит с любовью в современном мире. Ведь любовь была очень нормализована, вот как в Конституции России: брак – это союз мужчины и женщины. Видимо, это такая неизбежная эволюция постмодернистского сетевого общества, некая сетевая форма любви.
Владислав Земенков: Полиамория – это, в общем-то, про выстраивание эмоциональных связей, заботу, ответственность, ее перераспределение в каких-то ситуациях. Это люди, которые не боятся посмотреть в глаза ревности и боли, стоящей за любым любовным опытом.
Сергей Медведев: Это такая новая чувственность? Люди не боятся ревности, не боятся возможности одиночества при потере единственного?
Владислав Земенков: Это практика, которая развивается сейчас вместе с тем, что социологи называют эмоциональным капитализмом, терапевтическим дискурсом, то есть возможностью напрямую говорить о своих чувствах, использовать психологический язык, профессиональную помощь. Но одновременно с этим мы наблюдаем попытку уйти из нормативного контроля, из того, что нам предписано массовой культурой или государством, запретами, которые не всегда согласуются с тем, как на самом деле могут жить люди в тех или иных сообществах.
Владислав ЗеменковИ самое главное, конечно, – это некоторая идея эмоционального коммунизма, ведь все, что мы слышим от полиаморных людей, это попытка выстраивания такого сообщества, где совместно делят ответственность за свою собственную эмоциональную жизнь, за семейную жизнь, за детей. Это очень согласуется с теми социально-утопическими идеями, которые были в 20-е годы, например.
Сергей Медведев: Вспоминаются все заповеди Коллонтай и опыты по созданию постсемейного, постбуржуазного совместного проживания. Это в том числе и коммуны, где девушка или юноша являются не собственностью, а как бы легитимным партнером для любого комсомольца. Хиппи также практиковали квазикоммунистический открытый секс, открытое сожительство, с общинными детьми.
Владислав Земенков: Да, но происходившее в раннем Советском Союзе в 20-е годы привело к закручиванию гаек в области социально-демографической политики в 30-е. Движение хиппи на Западе тоже каким-то образом рассеялось.
Сергей Медведев: И 80-е приводят к новому консерватизму, к Рейгану.
Идея моногамного союза трещит по швам
Владислав Земенков: Интересно, не приведет ли это дальше к новому закручиванию гаек (я не говорю про Россию), когда какому-то политическому лидеру придет в голову, что это не соответствует той реальности, которую он сам себе создал.
Сергей Медведев: Сейчас гораздо больше сценариев развития. А если когда-либо будут заключаться браки трех и более людей, это подорвет репродуктивную политику или, наоборот, такие полиаморные браки могут сопровождаться деторождением и нормальным воспитанием детей?
Владислав Земенков: Пока непонятно, но идея моногамного союза трещит по швам. Сейчас все вращается вокруг темы брака, которая очень живуча, и она тоже никуда не денется. А полиамория пытается как будто переизобрести эту идею с тем, чтобы, возможно, люди поняли, что брак – не самое главное в их жизни. Гораздо более важным моментом является установление прочных эмоциональных связей. Кроме того, наличие внешних эмоциональных связей будет способствовать исчезновению идеи монополии на детей, которая, как сказали бы психологи, травмирует современных детей.
Сергей Медведев: Да, полиаморные отношения постепенно ведут и к эмансипации детей, к обретению ими более ранней субъектности, так как в этом случае они не являются собственностью родителей: ребенок появляется в рамках коммуны, некоего сообщества людей. Но, с другой стороны, с точки зрения фундаментальных основ человеческой идентичности все-таки ребенку нужно иметь отца и мать. Или это тоже отойдет в прошлое?
Владислав Земенков: Это как раз то, о чем долго спорили, по крайней мере, и в Америке по поводу заключения ЛГБТ-браков.
Сергей Медведев: Родитель номер один, родитель номер два, родитель номер три.
Владислав Земенков: И вообще, исчезновение этих слов: «папа» и «мама». Но, возможно, полиаморная семья уйдет в том числе и от привязки каких-то моделей, какого-то гендерного строительства, идентичности в сторону больше маскулинного или более феминного сценария. Видя, что существует огромное количество разных идентичностей мужчин и женщин, мам и пап, ты будешь понимать, насколько разнообразны их собственные жизненные сценарии, и у тебя появится больше возможностей для собственной реализации.
Многообразие гендерных моделей и распад традиционной семейной модели уже состоялся
Сергей Медведев: Речь идет о некой иллюзии и идиллии: такой папа-папа и такая мама-мама, и они за руку ведут ребенка. А в реальности, учитывая, что более половины семей распадается, очень часто ребенок в России растет в однополой семье: его воспитывают мама и бабушка, две женщины. Так что многообразие гендерных моделей и распад традиционной семейной модели уже состоялся, и проблема не в полиаморах, которые разваливают традиционную «скрепную семью», а во всей нынешней ситуации с распадом семьи и брака.
Сейчас формат семьи радикально меняется или нет? В новом поколении, входящем сейчас в жизнь, останется ли традиционная моногамная семья, как базовая ячейка общества, репродукции? Или начнется такое многообразие новых форматов, что традиционная буржуазная семья распадется?
Владислав Земенков: Я думаю, в течение нескольких десятилетий не произойдет радикального скачка. Конечно, останется семья. Но выбор моногамии должен быть осознанным.
Сергей Медведев: Мы освобождаемся от давления социальных моделей. Нам постоянно навязывались определенные паттерны, а сейчас они потихоньку расшатываются: поздний брак, чайлдфри.
Владислав Земенков: Даже при принятии таких античеловеческих законов, как у нас, по крайней мере, все равно каким-то образом людям уже говорят, что есть полиамория, бисексуальность, трансгендерность.
Сергей Медведев: Эффект Стрейзанд – чем больше вы о чем-то говорите и что-то запрещаете, тем выше интерес общества к этой теме. В любом случае, видимо, речь идет об освобождении любви от каких-то социальных структур, об индивидуации человека. И это не просто рост секса и любви, но и рост эмпатии, а эмпатия – это вариант социального капитала.
Это не просто рост секса и любви, но и рост эмпатии, а эмпатия – это вариант социального капитала
А вообще, становится сейчас в мире, в обществе больше любви, если сравнивать с ХХ, с XIX веком? Раньше считалось, что в молодости ты один раз испытываешь любовь, а дальше это переходит в супружескую верность, надежность, жизнь переходит в тихую колею и потихоньку катится к смерти. А сейчас, может быть, ввиду вот этого эмоционального капитализма, индивидуализма предполагается, что человек должен много раз переживать влюбленности. Расширяется ли пространство любви в современном мире?
Владислав Земенков: Думаю, расширяется. Но, с другой стороны, сама эмансипации любви и ее возвращение в понятийный аппарат (она стала частью слова «полиамория») – это, возможно, вообще сопротивление какому-то режиму, который сложился в том числе в связи с засильем поп-психологии, которая чересчур настаивает на индивидуальности человека, на том, что он должен быть свободен от привязанности, зависимости от другого. Любовь постепенно возвращается и начинает играть какими-то новыми красками, но уже связанными не только с красивыми идеями, но и с идеями более практическими – заботы, поддержки и эмпатии, которые позволяют солидаризироваться в общих интересах.
Я хочу надеяться, что любви становится больше. По крайней мере, молодые люди, которые пришли на наш курс в Свободном университете «Наука о чувствах», хотят говорить о любви, для них это очень важная тема. Есть ощущение, что люди как-то очень соскучились и хотят вернуть это в собственную жизнь.
Сергей Медведев: Общество становится более эмоционально ориентированным. Даже в мире политики растет роль эмоций, как из сферы рационального выбора, холодного геополитического расчета она переходит на эмоциональную территорию. Хорошо, что в слове «полиамория» присутствует «амор» (любовь). Она снова введена в обиход, та самая любовь, как у Данте, «любовь, что движет солнце и светила». У Гребенщикова – «слишком много любви», а я скажу, что любви слишком много не бывает, и неважно, любовь это между мужчиной и женщиной на всю жизнь, любовь между людьми одного пола или любовь между группой людей. Главное, что это любовь.
Сайт заблокирован?
Обойдите блокировку! читать >
«Вкусвилл» в статье о своих покупателях рассказал об ЛГБТ-семье из Москвы
Сеть супермаркетов «Вкусвилл» опубликовала статью «Рецепты семейного счастья» о своих покупателях. Компания рассказала о нескольких клиентах, их жизнях и кулинарных привычках, одними из героев стала ЛГБТ-семья из Москвы.
«Вкусвилл» отмечает, что семья в XXI веке — это в первую очередь любящие люди, а не родство по крови или штамп в паспорте. «Будьте внимательны: мы присвоили этой статье рейтинг 18+, согласно требованиям статьи 6.21 КоАП РФ. Это впервые в истории ВкусВилла. Однако мы считаем, что не рассказать о реальных семьях наших покупателей будет лицемерием. Советуем взвесить все «за» и «против», прежде чем читать этот репортаж», — говорится в материале.
Героями статьи стала в том числе московская семья из четырех женщин. В ней есть матриарх — Юма, а у той супруга и две дочери, одна из которых недавно обручилась с девушкой. Все они активистки в области защиты прав человека, сторонники этического веганства, раздельного сбора мусора и переработки, говорит Мила, дочь Юмы.
По ее словам, на их кухне по вечерам часто собирается не только семья, но и их друзья, пары, полиаморные сестры и братья. Вместе они обсуждают феминизм, веганские продукты и актуальные новости.
«Я очень рада, что я такой матриарх большой семьи. Это была моя идея с самого детства, лет с десяти. Мне всегда не нравилось, что люди часто злы по отношению друг к другу. <…> В нашем комьюнити ведь не у всех есть возможность быть принятыми в своих родных семьях», — делится Юма, добавляя, что ей удалось создать большую семью, где все друг друга принимают.
Читайте также:
Ikea выпустили коллекцию диванов в поддержку ЛГБТ-сообщества — они моментально стали мемами
Билли Айлиш извинилась за старое видео, из-за которого фанаты обвинили ее в расизме. Ранее певицу раскритиковали за заигрывание с ЛГБТ
Полиамурных родителей объясняют, как они рассказали семье и детям о своем образе жизни
- Полиамурные родители или родители, имеющие романтические отношения с более чем одним человеком одновременно, часто с трудом раскрывают свой образ жизни близким.
- Во время панели трое полиамурных родителей объяснили, как они рассказывали своим родителям и детям о динамике своих отношений.
- Они сказали, что сидеть с дискомфортом других, сосредотачиваться на положительных моментах и искренне помогать.
Многие люди фантазируют о полиаморных или немоногамных отношениях по обоюдному согласию, когда у вас романтические отношения с более чем одним человеком одновременно.
Но рассказывать сверстникам, близким и детям о своем полиамурном образе жизни может быть нервным переживанием.
Во время недавней виртуальной панели, организованной полиамурным приложением для знакомств Hashtag Open, родители в немоногамной динамике объяснили, как они «открылись» самым близким людям и как они справляются с осуждением своей личной жизни.
Принятие дискомфорта родителей помогло одной полиамурной маме.
Меган Бхатия, создательница и ведущая подкаста «Амори», сказала, что предвкушение рассказа родителям о ее полиамурном образе жизни было более страшным, чем настоящий момент.
После того, как Бхатия раскрыла свой секрет, она поняла, что больше всего имеет значение ее образ мышления.
«Оглядываясь назад, я понял, что просто верю, что они справятся с этим, и сидеть со своим дискомфортом, как будто это не моя работа — признавать, что они чувствуют», — сказал Бхатия во время дискуссии.
Вместо того чтобы защищаться, Бхатия напомнила себе, что заботы и беспокойства ее родителей заключались в том, как они проявляли к ней любовь.
Бхатия сказал, что это постоянный разговор, и некоторые моменты легче, чем другие.
Когда у нее случается трудный момент, она спрашивает себя: «Могу ли я оставить место для своих родителей? Они этого не понимают. Это не их жизненный опыт. Могу ли я все еще любить их и принимать их такими, какие они есть, даже если они есть». если они не полностью поймут и не примут меня? »
В разговоре со скептически настроенным членом семьи Бхатия сказала, что напоминает себе, что полиаморизм — это переосмысление социальных ожиданий, связанных с любовью.
Сосредоточение внимания на социальном аспекте полиамурного воспитания может помочь скептикам стать верующими
Обсуждение положительных сторон полиамурного образа жизни помогает скептикам понять его привлекательность, сказала во время дискуссии Мариана Эллери, автор детской книги «Любовь, названная цветом». .
Эллери и ее партнеры переехали к двум полиамурным друзьям вне их отношений. Когда она рассказала об этом своей матери, она сосредоточилась на увеличении алиментов, которые она будет иметь для их детей.
Она сравнила свою жизненную ситуацию с семьей, где бабушки и дедушки, родители и дети живут под одной крышей.
«Я думаю, что [дети] будут чувствовать себя гораздо более заботливыми, потому что, если у меня не будет времени что-то делать, я не сгорю или из-за стресса, потому что у меня гораздо больше люди делятся », — сказал Эллери на панели.
Одна из родителей сказала, что ее дети были более понимающими, чем взрослые.
Некоторые полиамурные родители рассказали своим детям о своем образе жизни.
Ребекка Вульф, писатель-фрилансер, режиссер и автор книг, сказала, что ее дети все еще находят ее скучной, несмотря на ее нетрадиционный подход к любви.
Чтобы начать разговор, Вульф сказала им, что не верит в моногамию, а затем определила термин для них.
Затем она сказала им: «Я собираюсь встречаться. Я собираюсь встречаться с людьми. Я расскажу вам столько или меньше, сколько вы хотите знать о том, с кем я встречаюсь и с чем Я делаю, очевидно, возраст соответственно «.
По словам Вульф, ее дети никогда не выражали недоумения по поводу ее выбора.
Проблемы полиамурного воспитания
«Когда я спрашиваю детей об этом, они скучают по умершей бабушке, они скучают по своему лучшему другу, который переезжает в другой город и ходит в начальную школу в Южной Дакоте», — сказал доктор.- сказала Шефф. «Их жизнь полна людей, которые уходят».
Эми Мурс, доктор философии, сопредседатель рабочей группы по немоногамии с доктором Шехингером, также сказала, что забота о детях часто является способом насаждения предрассудков по отношению к группам меньшинств. Некоторые члены семьи могут высказывать моральные опасения по поводу немоногамных родителей, воспитывающих детей. Она и другие эксперты предложили немоногамным семьям обратить внимание на то, как гомосексуальные семьи выдвигают подобные возражения против их воспитания. Это может включать в себя то, как справиться с предубеждениями со стороны семьи, школы и с суждениями, с которыми могут столкнуться их дети со стороны одноклассников.
Селке сказала, что она и ее семья сделали сознательный выбор окружить себя другими нетрадиционными и L.B.G.T.Q. семьи, чтобы их близнецы вырастали, видя множество форм, которые может принимать семья.
Преимущества
Немоногамные семьи отметили многие преимущества совместного воспитания. Вверху списка были ресурсы во всех смыслах: больше родителей означает больше времени, больше любви, больше опыта, больше финансов и, что лучше всего, больше сна, сказали они.
Селке сказала, что немоногамное воспитание также позволило ей отказаться от некоторых традиционных гендерных родительских ролей. С тремя родителями сценария разделения труда не существует. Больше внимания уделяется тому, кто выполняет любую задачу лучше всего, кто наиболее доступен или кто ненавидит ее меньше всего.
Дети также сообщают о преимуществах, сказал доктор Шефф. Когда дети из этих нетрадиционных семей начинают ходить в школу и видят своих сверстников с двумя родителями, вместо того, чтобы считать себя необычными, они видят своих сверстников обездоленными.
«Дети приходят домой и говорят:« О, мой бедный друг, у них только двое родителей. Ты можешь в это поверить? Как им удалось что-то сделать? » — сказал доктор Шефф.
Синтия МакКелви — медицинский журналист, специализирующийся на науке и сексуальном здоровье.
Я вырос в полиаморном доме
Немногие культурные символы имеют такое же значение, как «традиционная» нуклеарная семья. Вы знаете одно: два гетеросексуальных родителя, двое детей, одна собака, две столовые ложки белого штакетника, осторожно взбейте.Не поймите меня неправильно, в этом нет ничего плохого — просто меня не так воспитали.
Мои родители полиаморы, греческое / латинское слово-мешанина, означающее романтическую немоногамию с согласия всех участников. В детстве я жил с папой, мамой, партнершей моей мамы и какое-то время с партнером моей мамы. У мамы может быть до четырех партнеров одновременно. У папы тоже были партнеры. Меня воспитывала взаимосвязанная сеть взрослых, чьи отношения не были исключительными, но оставались преданными годами, даже десятилетиями.
Они впервые объяснили мне это, когда мне было около восьми лет. Мой четырехлетний брат спросил, почему Джеймс, партнер моей мамы, проводил с нами так много времени.
«Потому что я люблю его», — сухо ответила мама.
«Ну, это хорошо, — ответил мой брат, — потому что я тоже его люблю».
Это никогда не было более сложным, чем это. Оглядываясь назад, я нахожу самое необычное в нашей ситуации: насколько все это было ошеломляюще обычным. Мне почти жаль, что это не было более захватывающим, чем это — ребенок с широко открытыми глазами, спотыкающийся на полных амфетамином секс-фестивалях, чтобы найти стаю обнаженных задниц цирковых мимов, монахинь и домашней птицы — но мы были такими же заурядными — неблагополучная, как и любая другая семья в этом квартале.
Я никогда не обижался на своих родителей за то, что они тусовались со своими партнерами. Мы все вместе ходили в кино и на крутые каникулы. Наличие большего количества взрослых в доме означало, что было больше любви и поддержки, и больше взрослых заботились о нас. Папа и Джеймс тоже не завидовали и не обижались друг на друга, в отличие от стука рогов альфа-самца, которого можно было ожидать. Они были хорошими друзьями.
Я действительно помню первый раз, когда Джеймс отругал меня. Мне было восемь лет, и я чуть не попал в пробку, когда он вытащил меня на тротуар и крикнул, что я не смотрю налево и направо.Я помню, как подумал: О, этому взрослому тоже разрешено дисциплинировать меня? Но мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что это также означает, что другой взрослый поддержит меня — и будет удерживать меня от столкновения с встречным движением — и что в конце концов, это было хорошо.
Мне повезло, что я жил в относительном семейном блаженстве дома, потому что школа была настоящим кошмаром. У меня было заикание и тяга к пауэр-балладам 80-х — рассказывать кому-либо о моей домашней ситуации значило бы подставить себя под сомнение.Я имею в виду, что одного ребенка обидели (странно патриархальные) хулиганы только из-за того, что у него был отец-домосед — я не собирался утверждать, что у мамы было четыре парня. У меня был только один лучший друг (что-то еще помешало моему духовному пути, посвященного изучению энциклопедий «Звездных войн» и наслаждению эпифаническими ранними мастурбационными переживаниями). Он был единственным, кто знал о моих родителях, и просто не обращал на это внимания.
С другой стороны, наша церковная община узнала об устройстве моих родителей.Мы были очень близки к нашему приходу в местной англо-католической церкви в Восточном Лондоне — моя мама даже преподавала в воскресной школе. Мы никогда не лгали о динамике нашей семьи; мы просто не хотели это транслировать. Джеймса называли «другом семьи», и он работал некоторое время. Но в конце концов нас разоблачили. Кто-то пробежался по сети и отследил страницу моей мамы в LiveJournal, и стало известно, что моя семья поли.
Большинство людей пытались понять, но не все могли. Одна семья так осуждала образ жизни наших родителей, что запрещала своим детям играть с нами.Позже это переросло в особенно неприятный телефонный звонок в социальные службы, по сути объединяющий полиамурное воспитание с жестоким обращением с детьми и посылавший к нам домой целую кучу социальных работников. Я помню, как сидел на полу в гостиной с моими игрушками Robot Wars, Hypno-Disc в одной руке, сэром Киллалотом в другой, пытаясь убедить их, что мои родители не причиняли мне вреда.
Хорошие родители — хорошие родители, независимо от того, один, двое, трое или четверо. К счастью, мои были невероятными.
В настоящее время, если я говорю людям, что у меня поли-родители, реакция колеблется между «это так странно» и «это так круто». Большинству людей нравится его новизна. Некоторые чувствуют угрозу, но обычно с ними все в порядке, если я заверяю их, что это не критика их моногамии.
В общем, воспитание сформировало мою личность в лучшую сторону. Мне приходилось разговаривать со взрослыми из самых разных слоев общества, будь то партнеры моих родителей, партнеры родителей или кто-то еще.Я жил с людьми, которые были натуралами, геями, би, трансгендерами, писателями, учеными, психологами, приемными детьми, бермудцами, гонконгцами, богатыми людьми и претендентами на пособия. Взросление в этом плавильном котле действительно культивировало и расширило мое мировоззрение и помогло мне стать тем парнем, которым я являюсь сегодня.
Я никогда не завидовал своим друзьям с моногамными родителями. Я знал детей, которые жили с двумя родителями или с одним, или с приемными родителями, или с бабушкой и дедушкой, или с тетями и дядями. Так что то, что я испытал, не было странным. Я полагаю, есть очень мало различий между тем, как моногамные и полиамурные родители портят своих детей.Хорошие родители — хорошие родители, независимо от того, один, двое, трое или четверо. К счастью, мои были невероятными.
Я не думаю, что полиамория в чем-то лучше моногамии — это просто другое. Но я бы хотел, чтобы это не было так заклеймено. Только 17 процентов человеческих культур строго моногамны; в подавляющем большинстве человеческих обществ существует сочетание разных типов брака. Нет традиционной семьи. В своей книге « Секс на рассвете » автор Кристофер Райан утверждает, что человеческая моногамия восходит к аграрной революции.До этого мы жили небольшими кормовыми сообществами и делили свою собственность (еда, убежище, деревянные дубинки, саблезубые набедренные повязки и т. Д.). Затем, пост-сельское хозяйство, моногамия развивалась из-за опасений по поводу отцовства и наследования материальных благ. Райан утверждает, что наши современные романтические взгляды излишне пуританские, «устаревшее викторианское чувство человеческой сексуальности, объединяющее желание с правами собственности». С 20-го века многие из нас начали возвращаться к своим полиамурным корням после сексуальной революции и феминизма, и, как следствие, возросшей финансовой независимости женщин.Этот восходящий тренд будет только продолжаться.
Многие люди спрашивают меня, повлияло ли наличие поли-родителей на то, как я смотрю на любовь как взрослый, на что трудно ответить. Когда я рос с полиаморией как нормой, моногамия казалась чуждой и противоречащей здравому смыслу. Мы можем любить более чем одного друга или члена семьи одновременно, поэтому идея о том, что романтическая любовь работает только линейно, сбивала с толку. Мне сейчас за 20, и я склонен иметь несколько партнеров (хотя это больше мое либидо, чем философские убеждения).Я не считаю себя поли, но я открыт для нескольких партнеров или только одного.
Жизнь — это в основном боль и борьба; остальное — любовь и глубокая пицца. Можем ли мы просто признать, что любовь — это любовь, включая любовь, которая бывает межрасовой, однополой или поли-расовой, на мгновение, которое мы проводим на этой крошечной пылинке на планете? Дискриминация в отношении любви — это болезнь сердца, и от пиццы нам этого достаточно.
Следите за сообщениями Бенедикта Смита на Twitter.
Дети в возрастных переживаниях полиаморных семей
Поскольку общественное мнение о полиамурных семьях выросло за последние 20 лет, растет и беспокойство по поводу их воздействия на детей.
Чтобы (по крайней мере, начать) ответить на некоторые важные вопросы о полиамории, эта серия блогов рассматривает результаты моего 20-летнего исследования детей, растущих в полиаморных семьях, дает краткий обзор результатов четвертого и текущего волна сбора данных, и объясняет вопросы, касающиеся опеки над детьми из многосемейных семей. Исследование полиамурных семей началось в 1996 году как диссертационное исследование на степень доктора философии. кандидат социологии, и с тех пор я собрал еще три волны данных и написал книгу, подытоживающую первые 15 лет исследования — Полиамористы по соседству, (2014).
Всего я опросил 206 человек в полиаморных семьях, из них 37 детей. Некоторые из них участвовали в нескольких интервью, а некоторые говорили со мной только однажды. В 2016 году я начал четвертый и продолжающийся раунд собеседований, посвященных детям и молодым людям — некоторых из них я встретил, когда они были в дошкольном учреждении и сейчас заканчивают колледж, а другие участвуют в них впервые.
Рожденные в полиаморных семьях
Краткое замечание о том, когда дети присоединяются или осознают, что они являются членами полиаморной семьи: данные в этом исследовании отражают в первую очередь опыт детей, выросших в полиаморных семьях, а не тех, чьи родители становятся полиаморными, когда они становятся подростками. или взрослые. Поскольку я слежу за этими семьями во времени, большинство этих детей уже давно знают о полиаморном характере своих семей.
Возрастной опыт
Как и многие другие дети, дети, растущие в полиамурных семьях, понимают свои семьи в контексте собственного опыта, который во многом зависит от возраста.
Источник: lonznt / Pixabay
Дети младшего возраста: 0-8
Маленькие дети не думают о своих семьях по сравнению с другими семьями, и даже на какое-то время даже не думают о других людях как о отдельных от них самих.С точки зрения развития маленькие дети эгоцентричны и смотрят на мир так, как он относится к ним. Например, трехлетняя девочка, которая навестила друга дома на игровом свидании, вернулась домой и взволнованно сообщила матери, что «у Таши только двое родителей! Их всего двое! » Ребенок из полиамурной семьи воспринимал свою семью как должное просто так, как есть, а семьи других людей казались странными по сравнению с ними.
К началу начальной школы дети из полиаморных семей начинают понимать, что их семьи отличаются от своих сверстников.Хотя они, вероятно, не понимают истинной природы сексуальных отношений взрослых, они знают, что вокруг их дома больше людей, чем в домах многих их сверстников. Вместо того, чтобы беспокоиться об этом, эти дети из многосемейных семей обычно находят, что дополнительные взрослые полезны в практическом использовании мороженого и новых игрушек.
Подростки: 9-12
С точки зрения развития, средняя школа и неполная средняя школа приносят первые проблески полового созревания и гораздо более широкий социальный мир за пределами семьи.Дети из полиаминовых семей также лучше осознают свое социальное окружение и свои отличия от других семей. Их сверстники иногда замечают поли-семейные различия, но легко сбиваются с пути от обсуждения полиамории, потому что у них короткий период внимания и они легко отвлекаются.
Подростки по-прежнему склонны видеть в партнерах родителей позитивный жизненный ресурс, полезный для поездки домой из кино, 5 долларов для внеклассных мероприятий или быстрого посещения кафе-мороженого.Дети в этой группе могут начать подозревать, что с некоторыми взрослыми в их жизни происходит что-то помимо дружбы, но они, как правило, не понимают полностью или не хотят каких-либо подробностей.
Источник: Pexels
Подростки: 13–17
Подростки имеют гораздо более сложное понимание социальной жизни, чем их младшие братья. К тому времени, когда дети в поли-семьях достигают подросткового возраста, они обычно хорошо понимают, что их семьи отличаются от многих других.Поскольку их сверстники также более искушены в социальном плане, становится все труднее скрывать полиамурный характер семьи от друзей и других людей в школе или в спортивных командах.
Эти подростки не только преодолевают сложности, связанные с происхождением из нетрадиционной семьи, они должны решить, что это значит для их собственной подающей надежды сексуальности. Даже несмотря на то, что они все больше осознают романтические отношения своих родителей, эти подростки гораздо больше озабочены собственной жизнью и вкладываются в свой собственный социальный мир.Как и многие подростки, они не тратят много времени на размышления или разговоры о жизни своих родителей, за исключением того, как это напрямую влияет на них.
Молодые люди: 18-25
Многие дети из полиаморных семей поступают в колледж после школы, хотя не все из них заканчивают свое образование. Другие уезжают путешествовать, устраиваются на работу или идут в армию. Особенно для тех, кто учится в колледже — но даже для тех, кто не учится — общая практика «общения» среди сверстников часто означает, что молодым людям из полиамурных семейных семей не нужно занимать серьезную позицию или даже делать выбор относительно того, стоит ли практиковать моногамию или нет.По большей части они могут следовать социальному потоку, который позволяет сосуществовать множеству случайных связей и случайным более серьезным отношениям, не тратя много энергии на определения или ярлыки.
Переезд из родительского дома часто требует от молодых людей создания новых социальных кругов, чтобы обеспечить некоторую поддержку, которую они привыкли получать от родителей и школьных друзей. Молодые люди, выросшие в полиаморных семьях, сообщают, что они практиковали навыки общения и ведения переговоров, которые позволяют им снимать конфликты с соседями по комнате и устанавливать поддерживающие отношения, обеспечивающие эмоциональную близость, где бы они ни жили.
В отличной форме — в контексте
Дети и молодые люди, которые участвовали в моем исследовании, в целом находятся в отличной форме, я имею в виду, что они являются красноречивыми, умными, вдумчивыми и способными молодыми людьми. Хотя их жизнь несовершенна, они в значительной степени чувствуют себя подготовленными для решения жизненных проблем — как за счет собственных внутренних ресурсов, так и при поддержке других.
Волонтеры
Как и почти во всех семейных исследованиях, мои участники — добровольцы, которые должны принять решение участвовать и захотеть продолжить, и они могут прекратить в любой момент.На практике это означает, что в основном «здоровые» семьи (то есть семьи, которые не подвергаются жестокому обращению, наркомании, убийствам или патологии) добровольно участвуют в исследованиях. Приглашение исследователя в семейный дом для того, чтобы задавать вопросы, наблюдать за семейным взаимодействием и брать интервью у детей, слишком опасно для семей, которым есть что скрывать, поэтому они обычно не участвуют в исследованиях.
Источник: White77 / Pixabay
Привилегия расы и класса
Характерно для организованного основного полиамурного сообщества в Соединенных Штатах и за рубежом, люди, которые добровольно участвовали в моем исследовании, в основном белые, представители среднего класса и высокообразованные.Когда дети рождаются в расовых и классовых привилегиях, им легче быть хорошо образованными, красноречивыми, уверенными в себе людьми, потому что они знакомы с культурой, созданной для обеспечения их комфорта и безопасности.
Много внимания
Помимо расовых и классовых привилегий, дети, растущие в полиаморных семьях, пользуются преимуществами расширенной сети социальной защиты. И дети, и родители неоднократно упоминают о многих преимуществах, которые они находят в присутствии дополнительных взрослых, от помощи с домашним заданием и взрослого, которому доверяют, с которым можно поговорить, когда они не хотят разговаривать с родителями, до кого-то еще рядом, чтобы встать с ребенком. посреди ночи, когда кому-то нужно утром идти на работу, или кто-то должен вмешаться и взять на себя ответственность, когда малыш или подросток расстроил родителей, не в силах справиться с ними эффективно.Практические, эмоциональные, финансовые и материально-технические преимущества получают члены семьи, когда они могут обращаться за помощью к более широкому кругу людей.
Во втором блоге этой серии я подробно рассказываю о преимуществах и недостатках, которые эти дети определяют как часть полиаморной семейной жизни.
Становятся ли дети из полиаморных семей сами полиамурными?
С 1996 года я провожу продольное исследование полиамурных семей с участием той же группы людей в полиаморных семьях с детьми.За эти годы я собрал четыре волны данных от этой группы людей, интервьюируя их примерно каждые пять лет. Некоторые из людей в моей исследовательской выборке были детьми, когда я познакомился с ними в середине 90-х годов, и теперь они закончили колледж. В этом и других блогах подробно описаны новые результаты этого лонгитюдного исследования.
Когда дело доходит до секса и гендерных меньшинств, обычное общество, кажется, ужасно очаровано сексуальностью. Для людей, состоящих в полиаморных или других немоногамных отношениях по обоюдному согласию, это может привести к чрезмерной сексуализации этих людей и их семей.Одним из проявлений этого увлечения сексуальностью является озабоченность по поводу сексуальной ориентации и идентичности детей, выросших в семьях секс-меньшинств. Наиболее ярко это проявилось в дискуссии об однополых браках, когда противники легализации указывали на предполагаемый ущерб, который родители ЛГБТК + наносили своим детям. Социологи и другие возражали против этого ошибочного утверждения и использовали исследования, основанные на фактах, чтобы продемонстрировать, что десятилетия исследований показали, что семьи ЛГБТ по крайней мере так же стабильны и здоровы, как и гетеросексуальные семьи.
Результаты моего исследования показывают, что то же самое верно и для полиаморных семей — с одной оговоркой. Из-за того, как я составил свою выборку (с использованием добровольцев, желающих позволить мне пообщаться с ними и их детьми, и полагаться на людей, которые все еще готовы разговаривать со мной через двадцать или более лет после того, как они изначально добровольно вызвались участвовать в исследовании), это Группа людей представляет те семьи, которые счастливы с полиаморией, которые обнаружили, что это хорошо для них, и они продолжали этот стиль отношений в течение многих лет.Короче говоря, эти счастливые полиамурные семьи показывают, что происходит, когда полиамория хорошо работает. Это не означает, что все полиамурные семьи работают хорошо или следуют одному и тому же шаблону, но что некоторые из людей, состоящих в счастливых полиаморных отношениях, имеют полезные и поддерживающие семейные отношения, которые способствуют личной устойчивости отдельных членов.
Источник: Pexels
Когда я говорю с репортерами, участниками конференции или участниками семинара, они часто спрашивают меня: «Дети сами становятся полиамористичными?» С одной стороны, этот вопрос имеет смысл, потому что, видимо, всем он интересен.С другой стороны, это означает, что это может стать проблемой, потенциально проблематичной, если дети станут полиаморными во взрослом возрасте. Следуя этому образу мышления, было бы плохо, если бы поли-семьи создавали поли-детей так же, как это работало бы против гомосексуальных семей, если бы они создавали геев.
Полиамористые?
Мои молодые респонденты попали в широкий спектр, когда дело касалось полиамории. Некоторые сказали, что они сейчас и, скорее всего, будут продолжать идентифицировать себя как полиаморы.Один 26-летний мужчина сообщил, что в полиамории слишком много правил, и он, скорее всего, продолжит свои отношения с анархическим стилем привязанности. На другом конце спектра несколько человек сообщили, что они никогда ни при каких обстоятельствах не будут в полиаморных отношениях, и моногамный брак казался им наиболее привлекательным вариантом. Подавляющее большинство, однако, попало в середину спектра, поскольку сейчас они не являются полиамурными, но не исключают это в будущем.
Почему не полиамористый?
Неполиамурные респонденты указали несколько различных причин, по которым они не хотят вступать в полиамурные отношения.Некоторым из них казалось, что они слишком молоды, чтобы принимать подобные важные жизненные решения. Один молодой человек сказал мне: «Мне 15 лет, но я все еще пытаюсь понять, когда использовать язык, когда я целуюсь. Полиамория для меня сейчас слишком много! » Точно так же некоторые молодые люди в их первых серьезных отношениях чувствовали, что им этого было достаточно в тот момент, что с этим одним человеком дела шли хорошо, и они не хотели «все испортить» или «создать проблемы».
Другие неполиные молодые люди сказали, что они не хотят иметь дело со сложностями полиамурной жизни, особенно с ревностью и драмами.«Я могу быть ревнивой стервой!» одна молодая женщина сказала мне: «Так что я не хочу быть поли, слишком много работать со всем этим потенциалом для ревности, как будто ты этого ищешь или что-то в этом роде. Нет, спасибо.»
Современные молодые люди — и особенно те, кто участвует в альтернативных сообществах, — часто не хотят быть привязанными к одному ярлыку, идентифицирующему их сексуальную ориентацию, пол или стиль взаимоотношений. Вместо этого многие предпочитают сохранять гибкость в том, как они думают о себе, или использовать различные гибкие ярлыки.Одним из результатов этого отказа поколений от ярлыков является то, что немногие из этих молодых людей хотят идентифицировать себя с таким нагруженным ярлыком, как полиамория, особенно потому, что многим это кажется похожим на вещи их родителей. Хотя они могут вступать в многократные, одинокие или никакие сексуальные отношения, они не любят навешивать на себя ярлык полиамора.
Источник: Koe Kreation и Thorntree Press
Когда я спросил Koe Creation, автора книги This Heart Holds Many: My Life as a nonbinary Millennial Child of Polyamorous Family, почему они думали, что дети, выросшие в полиаморных семьях, не склонны идентифицировать себя как полиаморы, они ответили, что: «Просто Иными словами, зачем повторять ошибки своих родителей? По моему опыту, по мере того, как молодые люди становятся взрослыми и становятся взрослыми, мы подсознательно учимся на ошибках своих родителей и часто работаем, чтобы изменить их в самих себе.Когда на вашу схему семьи, любви, отношений и общения влияет структура (или ее отсутствие) полиамории, вы создаете ассоциации с тем, как вы пережили эту структуру. Были ли подотчетность, сочувствие, честность, ухоженные и разумные границы? Качество этих основополагающих характеристик оказывает большое влияние на чей-то опыт. Мое открытие немоногамии пришло через мою семью, а мое понимание полиамории пришло через наши последующие контакты с сообществом, но мой критический анализ моих отношений и того, как я хочу их сформулировать, принадлежит мне.«
Оговорка о будущем
За тремя пока исключениями, основная часть выборки молодых людей оставила дверь открытой, по крайней мере, для CNM. Эти три исключения включали двух заядлых моногамистов, которые ни при каких обстоятельствах не рассматривали бы любую форму немоногамии по обоюдному согласию, и одного асексуального человека, который не ожидает когда-либо иметь сексуальные отношения. Хотя мои выводы все еще появляются, тенденция к тому, что молодые респонденты придерживаются «выжидательного» подхода, довольно ясна.Даже те респонденты, которые изначально заявляют, что хотят быть моногамными, обычно говорят об этом позже в интервью «пока».
Иногда эти респонденты рассматривают эти будущие возможности только как сексуальные, без эмоциональной привязанности полиамории. Для этих людей моногамия находится в центре внимания, а CNM происходит позже, чтобы сохранить свежесть моногамных отношений. 23-летняя женщина, которая счастливо наслаждается своими моногамными отношениями со своим парнем, сказала мне: «Может быть, у нас будет секс втроем после того, как мы поженим 10 лет и родим двоих детей, и все становится устаревшим.Но ничего, кроме секса, я не хочу, чтобы она переехала к нам или что-то в этом роде, просто для того, чтобы мы действительно приправляли друг друга. Посмотрим, что произойдет ».
Источник: PxHere
Другие менее привержены идее моногамии и больше сосредоточены на удовлетворении потребностей партнеров по мере их развития. Эти люди сообщили, что в целом они довольны тем, что они делают, а это значит, что они чутко относятся к своим партнерам. Совместное создание отношений означает, что они могут оказаться полиамурными или еще чем-то, в чем они еще не уверены.Столкнувшись с обширным меню вариантов взаимоотношений, прямо сейчас они выбирают моногамию, но в следующий раз они могут выбрать что-то другое, в зависимости от того, что лучше всего подходит для всех, кого это касается.
Влияют ли полиаморные отношения на детей?
Полиамурность часто ошибочно рассматривается как открытые отношения, что не всегда так, хотя ее определяют как любовь к нескольким людям. Полиаморные отношения — это тип немоногамных отношений, в которые вовлечено несколько человек.Если и когда они работают, полиаморные отношения считаются уникальными, поскольку они состоят из множества любящих партнеров. Те, кто участвует в партнерстве, должны быть открытыми и честными в отношении того, чего они хотят от отношений. Открытое общение имеет первостепенное значение для успеха отношений, чтобы избежать проблем, которые могут возникнуть в результате наличия нескольких партнеров.
Правила полиамории отличаются от конструкции обычных отношений, которые часто вызывают путаницу у посторонних, которые не понимают, как могут работать эти союзы.Между партнерами необходимо согласовывать границы, необходимые для выживания любых отношений. Хотя границы в полиаморных отношениях могут отличаться от границ в моногамных отношениях, они существуют, и не зря.
Правила относительно количества времени, проведенного с партнером, который может присоединиться к отношениям, должны быть установлены в начале отношений. Ревность, которая является составной частью многих моногамных отношений, становится более серьезной проблемой, когда задействовано несколько партнеров.
Как полиаморные отношения влияют на детей?
Согласно Psychology Today, , когда речь заходит о полиаморных отношениях, чаще всего задают вопрос о том, как это влияет на детей. По этой причине существуют границы, правила и ожидания в отношении здоровья и благополучия детей в полиаморных семьях. В статье предполагается, что география играет роль в том, в какой степени дети из полиаморных семей могут страдать от предубеждений.Например, дети полиамурных родителей, которые живут в Европе и Австралии, сообщают о предрассудках как о проблеме, в то время как дети, живущие в районе залива Сан-Франциско, говорят, что это не так.
Дети, состоящие в полиаморных союзах, могут испытывать замешательство, если не понимают, почему они подвергаются дискриминации, что может произойти, если родители нечестны в отношении характера их отношений. Если дети не узнают о том, что любовь может быть выражена множеством способов, они запутаются.Честность — лучшая политика, когда дело доходит до объяснения отношений с детьми, тем более что взрослым в их жизни было поручено защищать их от вреда.
Психология сегодня утверждает, что, несмотря на открытость и честность со стороны полиаморных родителей или опекунов в отношении их образа жизни, дети, выросшие в полиамурной семье, с большей вероятностью будут восставать против этого образа жизни, потому что полиамория не считается нормой.
Связанный: Пользователь Reddit спрашивает: «Как вы называете своих однополых родителей?»
Кредит: iStockПолиамория вредит или помогает?
В то время как полиамурный образ жизни может показаться отталкивающим для некоторых, его обоснование может заставить задуматься; Воспитание несколькими родителями или родители с несколькими партнерами могут быть полезными не только для ребенка, но и для родителей.Детям полезно иметь множество интересов, опыта и уровней энергии для поддержки различных этапов роста и развития ребенка, в то время как бесконечные потребности ребенка могут быть удовлетворены несколькими взрослыми без риска выгорания. Несколько партнеров могут продолжить с того места, где остановился другой родитель или опекун, будь то эмоциональная, финансовая или физическая поддержка.
Согласно Today’s Parent , освоение логистики — самая сложная часть полиамории.Праздники представляют собой величайшую проблему, так как несколько членов семьи должны рассматриваться вместе с метамурами — — партнерами партнеров. Несмотря на хаос, семьи принимают друг друга.
В то время как традиционные нуклеарные семьи считаются нормальным явлением, поли-семьи считают, что устройство ограничивает, потому что дети не подвергаются воздействию многогранных взрослых личностей, с которыми они скоро столкнутся (и должны будут бросить вызов) в реальном мире.Исследования показали, что дети в полиаморных семьях имеют тенденцию быть более зрелыми, уверенными в себе и лучше подготовленными, чтобы общаться с людьми из разного происхождения и опыта.
В то время как разрывы являются реальностью в любых отношениях, в полиамурных отношениях дети, как правило, чаще расстаются с любимыми опекунами, чем в традиционных моногамных отношениях. Как сказал один из родителей, «проблема — это возможность смоделировать хорошее поведение при расставании. В поли-сообществе расставание рассматривается как переходный период.»Поли-отношения имеют тенденцию быть подвижными и гибкими, когда бывшие помогают в различных качествах в качестве партнеров или друзей, чтобы поддерживать чувство нормальной жизни.
Африканская пословица « нужна деревня, чтобы вырастить ребенка» — это мантра полиаморных семей.
Стигма против нетрадиционных семейных структур часто исходит извне, сродни жестокому обращению со стороны детей из ЛГБТ-семей, насмехающемуся одноклассниками и / или негативным сообщениям в массовой культуре и СМИ.Однако недавние исследования показали, что дети, которые подвергаются стигматизации, становятся более сильными и устойчивыми, когда сталкиваются с предрассудками или дискриминацией.
Все сводится к секретам и лжи, которых поли-отношения пытаются избежать, но «обман случается». По словам одного полиамурного родителя: «когда он станет достаточно взрослым, чтобы понимать, я скажу ему, что мои отношения с его матерью укрепились, поскольку мы позволили друг другу увлечься или полюбить других людей.»
Честность — ключ к любым отношениям, будь то отношения между родителем и ребенком или взрослыми в отношениях. Обязательство всегда будет определяющим фактором успешных отношений, независимо от количества родителей в отношениях. Самое главное — это любовь, с которой растет ребенок.
UP NEXT: Эффекты взросления с двумя родителями по сравнению с Один родитель
Отцовский долг влияет на психическое здоровье подросткаЭти подростки также чаще страдали депрессией и тревогой.
Читать дальше
Об авторе Рене Барретт (Опубликовано 78 статей)Рене родилась в Бруклине, выросла в Торонто, Онтарио, и в настоящее время проживает в Boogie Down! Она писатель, подкастер и мать прекрасных мальчиков-близнецов.Имеет степень магистра детского образования и политологии. Вы можете следить за ее блогом @ momchairphilospher.com и подкастом «Политика (моей) жизни» @ https://www.buzzsprout.com/1204040/episodes.
Более От Рене БарреттМогут ли полиамурные отношения смягчить недостатки нуклеарной семьи? — Кампус
Стандартная картина американской нуклеарной семьи состоит из предопределенных ролей для каждого из ее членов: отец-мужчина служит кормильцем и главой семьи, мать-женщина занимается хозяйством и производит потомство, а дети подчиняются. правила домашнего хозяйства, которые устанавливают их родители, пока они не вырастут, найдут свои собственные моногамные, гетеросексуальные браки и появятся младенцы, завершив цикл.
Вряд ли нужно говорить, что этот «эталон» не представляет собой огромное количество современных американских семей. Поскольку нуклеарная семья неразрывно связана с патриархатом и гетеронормативностью, отсюда следует, что негетеросексуальные отношения не укладываются в шаблон. То же самое можно сказать о семьях, в которых женщина является основным источником дохода, семьях с одним родителем, семьях, в которых есть неженатые родители, и около миллиона других распространенных отклонений от классического описания того, как выглядит семья.
По мере изменения социальных норм представления о семьях в средствах массовой информации стали более разнообразными по определенным направлениям. Например, телешоу «Современная семья» изображает историю белой гей-пары, которая усыновляет ребенка азиатского происхождения. Хотя я не хочу умалять важность представлений о гомосексуальных родителях, приемных детях, смешанных семьях и т. Д., Эти изображения все же соответствуют определенному параметру, который требует исследования: моногамии.
В своей книге «Что такое любовь: и чем она может быть» философ Кэрри Дженкинс отмечает, что изменения в обществе происходят вопреки существовавшим ранее принципам.Она считает моногамию главной характеристикой социальной роли романтической любви, которая заключается в том, чтобы ограничить любовь между взрослыми людьми и превратить ее в стабильную нуклеарную семью.
Дженкинс в этом праве — моногамия остается статичным средством контроля над обществом, ограничивая то, что есть любовь, несмотря на неуловимо устойчивое увеличение признания нетрадиционных отношений. Что касается изображений в СМИ, то, например, любовь между двумя мужчинами, безусловно, менее стигматизирована, чем любовь между женщиной и двумя парнями.Я не хочу сказать, что полиаморные отношения «более» угнетены, чем пары ЛГБТК +, поскольку угнетение не поддается количественной оценке и не является конечным. Кроме того, эти две идентичности не исключают друг друга. Скорее, я хочу подтвердить точку зрения Дженкинса о том, что по мере того, как общество приняло более инклюзивное отношение к однополым парам, само это включение зависело от исключения полиаморной любви.
Таким образом, было установлено, что общепринятая социальная концепция любви исторически ограничивалась только двумя людьми, что напрямую способствует доминированию нуклеарной семьи в американском обществе.Столкнувшись с этим выводом, мы должны задать себе ряд вопросов: действительно ли клеймо полиамории вредит обществу? Что мы получили бы от общества, в котором полиаморные отношения принимаются и считаются столь же значимыми, как и моногамные? Должны ли мы вообще принимать полиамурные отношения, или есть причина для стигмы?
Отвечая на первый вопрос, я считаю, что стигма вокруг полиамории наносит абсолютный вред обществу. Для меня есть простая логика в том, что полиаморные отношения предполагают любовь более чем к одному человеку, а любить больше людей — это хорошо; поэтому полиамория хороша, по крайней мере, концептуально.Более того, моногамия исторически использовалась как средство патриархального угнетения, особенно из-за финансовой зависимости классических «домохозяек» от своих мужей. Кроме того, женщины, ведущие половую жизнь с более чем одним партнером — независимо от того, состоят они в отношениях или нет — непропорционально подвергаются стыду к шлюхе, тогда как мужчин хвалят за такие же точные выражения сексуальности.
Что касается того, должны ли мы принимать полиамурные отношения в нашем обществе, я обращаю ваше внимание на то, что мы получили от дестигматизации полиаморных отношений: короче говоря, на свободу.Я просто утверждаю, что полиамория может обеспечить альтернативу моногамии, но не замену. Я определенно не думаю, что обществу было бы полезно принять стандарты вакханалийского романтического и сексуального анархизма; структура порождает порядок, и в этом я должен уступить моногамистам. Тем не менее, не существует единого плана любви, который применим ко всем, и это не обязательно должно означать, что любовь не для всех.
Вообразить радикальные изменения в основах нашего мира непросто, но для того, чтобы воплотить в жизнь общество, которое извлекло уроки из своих неудач и в результате добилось прогресса, мы должны представить себе будущее, выходящее за рамки институтов и структур, с которыми мы наиболее знакомы.Возможности всегда безграничны.
Я представляю себе общество, в котором дети, у которых ссорятся двое родителей, могут остаться на ночь с третьим родителем, пока домашняя обстановка снова не станет мирной. Я представляю, как женщины, вступающие в жестокие отношения, находят утешение и в конечном итоге сбегают при поддержке и заверении других своих мужей. Я представляю, как подростки, обеспокоенные своей быстро развивающейся идентичностью, имеют более двух родительских фигур, с которыми они могут консультироваться и с которыми они могут общаться.Я представляю себе мужчину, уходящего на работу в третью смену, когда партнер возвращается с первой смены, оба одинаково успокаиваются, зная, что их жена не будет одна в бремени ухода за детьми. Я не вижу проблем с расширением того, что составляет семью, чтобы укрепить чувство общности.
Я также предполагаю, что традиционно моногамные, гетеросексуальные отношения будут продолжать создавать нуклеарные семейные ячейки, и эта возможность меня не беспокоит. Общество, к которому я стремлюсь, — это просто общество, в котором любовь не скована традициями, и люди дарят и принимают привязанность в самых разнообразных формах, которые они желают.До тех пор, пока какое-то высшее существо не скажет человечеству, как именно выглядит любовь в метафизическом эфире, я считаю, что эта более широкая ткань человеческих связей, которая поддерживает осязаемые отношения, должна быть неограниченной в своих проявлениях.
.