Как правильно отшлёпать девушку
Спанкинг (шлёпанье) нельзя назвать извращением – это один из элементов БДСМ, который обязательно должен включаться в интим только по обоюдному согласию партнеров. Далеко не каждая девушка готова на это пойти и в принципе считает шлепанье приемлемым, поэтому серьезный разговор «до» обязателен. Классический спанкинг предполагает шлепки рукой без использования подручных средств вроде плети или так называемой «шлепалки», которая продается в секс-шопах. В процессе женщина может получить огромное возбуждение, особенно если шлепанье становится частью целой ролевой игры, в которой она выступает в роли «плохой девочки».
Мужчину же возбуждает возможность побыть в некотором роде «насильником», ведь природа охотника требует своего. Беспомощность женщины и ее «страх» делают возбуждение еще большим, особенно если партнерша умело играет свою роль, полностью вживаясь в нее. Помимо прочего стоит вспомнить, что сам по себе вид голых женских ягодиц уже способен довести любого самца до безумия.
Правила удачного спанкинга
Боль не должна быть сильной, поскольку спанкинг призван дарить скорее психологическое превосходство, а не физическое. Нужно контролировать свою силу, стараясь делать ощутимые, но не болезненные шлепки. Также следует помнить, что зону почек задевать нельзя – она находится ближе к пояснице. Лучше всего направить свое внимание на самые мягкие части, иногда задевая промежность.
Стоп-слово – необходимый компонент любых забав, связанных с БДСМ, и спанкинг не является исключением. У «наказуемого» должна быть возможность в любой момент произнести кодовое слово, которое означает моментальное прекращение игры, даже в самый ее разгар. Это слово не связано с сексом или возбуждением, оно должно быть четким и коротким, как бы отрезвляющим. Человеческая психика, особенно сексуальные фантазии – штука непредсказуемая, поэтому есть риск заиграться и приложить слишком много усилий, что может быть травматичным для партнера.
Удобство предполагает доступность ягодиц для партнера, который шлепает.
Наиболее популярная поза – через колено, когда мужчина садится или присаживается на одно колено, куда потом ложится женщина. Подобные позы сопровождаются неловкостью и стыдом, но это самое интересное в игре, ведь именно такая роль отводится одному из игроков.
В целях безопасности и исключения травматизации нужно снять с руки все украшения, то есть кольца, часы, браслеты и так далее. Ими запросто можно поранить нежную кожу до ссадин, плюс девушке будет больно и неприятно.
Разогрев в таком деликатном деле нужен обязательно, в противном случае повторить спанкинг ваша половинка вряд ли согласится. Ягодицы необходимо размять до розового цвета – это будет говорить о том, что мышцы стали мягче и теперь готовы перенести повышенную нагрузку. Кстати, подготовка тоже может стать весьма приятной – например полноценным массажем.
Реакция партнера очень важна, поскольку у людей может быть разный болевой порог. Слишком чувствительные люди даже легкие пошлепывания могут воспринимать как боль, другие наоборот будут просить «добавки».
Если женщина вздрагивает и пытается увернуться, нужно сбавить обороты и перейти на совсем легкие шлепки, а если партнерша очевидным образом возбуждается, разрешено немного увеличить напор. Разумеется, увеличивать его нужно до определенного уровня и не более, ведь речь идет всего лишь о ролевой игре, а не о патологии.
Прилипание руки к ягодицам после удара достаточно неприятно, поэтому осуществлять удары желательно таким образом, как будто используется плеть, то есть сразу отводить руку и снова заносить ее для нового удара. При этом не нужно монотонно шлепать без передышки – короткий отдых необходим для того чтобы оба могли перевести дух и снова наслаждаться игрой. Например, после небольшого цикла шлепков (до 10 штук), можно погладить, помассировать или укусить ягодицы, либо придумать что-то другое на свой вкус. Эта игра не имеет четких правил, поэтому фантазия является необходимым ее компонентом.
В процессе вполне можно и даже нужно употреблять грязные словечки, которые будут только подогревать атмосферу и уж никак не смогут ей помешать.
Для того чтобы спанкинг оставил только лучшие впечатления, важно пробовать его в правильном настроении – когда есть сильное возбуждение и желание добавить изюминки обычному сексу. Излишняя серьезность здесь только повредит, хотя игра и выглядит достаточно натуралистично. Лучше всего заниматься спанкингом с постоянным партнером и доверительными отношениями.
Как отшлёпать девушку? — Записки самого откровенного фотографа — LiveJournal
Мне часто в личку стали писать люди с просьбами научить, как правильно шлёпать девушку. Странно, почему именно мне, ведь блог у меня вовсе не о БДСМ, а совершенно на другую тематику. Поэтому я переправлял таких любопытствующих на специальные сайты, так как сам в этом вопросе ничем не отличаюсь от них. Однако на глаза мне попалась одна очень любопытная статья, и я, как говорится, решил убить сразу двух зайцев. Возможно, кому-то эти знания пригодятся, но лично я с некоторыми моментами не согласен. Интересно, совпадём ли мы с вами в этих моментах?
«Шлепать сексуального партнера может быть довольно возбуждающим занятием для обоих.
Стоит сразу отметить, что шлепать не значит причинять боль. Женщин в этом процессе возбуждает чувство беспомощности и подчиненности, ощущение теплой мужской руки на ягодицах и предчувствие последующих сексуальных утех. Для мужчин возбуждающий эффект состоит в ощущении контроля над своей партнершей, в игре с ее привлекательными ягодицами и в во введение ее в соответствующее настроение для секса.
Перед тем как перейти к описанию выполнения данной техники необходимо отметить, что партнерша должна доверять партнеру, только в этом случае можно достигнуть возбуждающего эффекта от шлепанья.
Ожидание времени «наказания».
Ожидание обостряет восприятие и усиливает сексуальное возбуждение. Вы можете акцентировать ожидание по-разному. Например, «приказав» ей возбуждать себя, пока не придет время исполнения «наказания». В общем, сделайте своего рода сценарий, по которому должна развиваться игра.
Подготовка к «наказанию».
Следующей ступенью вашего сценария может стать «приказ» подготовиться.
Это может включать в себя принятие ванной, специальную одежду и т. п. Если вы скажете, что длительность «шлепанья» будет зависеть от того, как она подготовиться, то процесс приготовления будет иметь совсем другой эффект. Это заставит ее думать об этом постоянно, что будет иметь эффект на степень возбуждения.
Оценка ее внешнего вида.
Далее непременно должно следовать оценка ее внешности. Исследуйте каждый дюйм ее тела чувственными касаниями, комментируйте ее подготовленность в свете того, как это отразиться на ее «наказании».
Придумайте ритуал, который она должна выполнять перед началом. Она может стать на колени и просить пощады. Всегда соглашайтесь, что она будет прощена после «наказания». Вы должны играть таким образом, как будто «наказание» в виде шлепанья осуществляется только ей на пользу, и если она будет вести себя как «хорошая девочка» во время него, то после ее ждет поощрение.
Не спешите начинать, когда она уже стоит в нужной позе.
Прежде чем шлепать, поиграйте с ее ягодицами, сжимая, поглаживая, как будто проверяя их упругость.
В то же самое время следите за степенью ее возбужденности. Во время поглаживания рассказывайте ей, как будет выглядеть ее попка после «наказания». Когда она начнет дрожать от возбуждения, можете приступать, она готова.
Начало.
Когда вы начинаете ее шлепать, вы можете начинать делать это через одежду. Когда вы ее уже достаточно разогрели, можно переходить к шлепанью по голой попке. Чередовать шлепки нужно с поглаживаниями, так как суть шлепанья в том, чтобы обеспечить приток крови к нижним органам, тем самым возбудить партнершу, а не причинить ей боль. Шлепки можно также комбинировать со стимуляцией клитора, ануса, половых губ и вагины. Таким образом, она будет ассоциировать шлепанье с другими возбуждающими вещами и будет больше возбуждаться от шлепанья.
Правильная техника.
Наиболее эффективное положение ладони, когда она закруглена и пальцы сжаты вместе, так как в таком положении производиться наиболее громкий звук, сильнее всего розовеет кожа, но возникает меньше болевых ощущений.
Если ее не заводят такие шлепки, можно попробовать положение, когда ладонь плоская, пальцы разведены в стороны и расслаблены. В таком положении будут появляться болевые ощущения.
Лучший эффект дает медленный темп с нерегулярным ритмом, так как мгновение предчувствия шлепка усиливает возбуждение.
Итак, еще раз нужно сказать, что дело здесь не в количестве шлепков и их силе, а в том, чтобы довести женщину до сильного возбуждения, до готовности к сексу.»
Источник:bdsm.nsk.ru
порка ремнем — жестокое обращение с детьми?
Перейти к содержимомуНаказание ребенка шлепками, я думаю, самая распространенная форма наказания, когда я был ребенком, снова в новостях. Звезда «Миннесотских викингов», раннингбэк Эдриан Петерсон, был дисквалифицирован на прошлой неделе за то, что шлепнул своего 4-летнего сына веткой дерева. В современном мире это серьезный бизнес. Вот похожий недавний случай в Калифорнии.
Шлепки ремнем 3 августа 2013 г.
сосед сообщил, что слышал, как ребенка бьют или шлепают. Когда помощники шерифа округа Лос-Анджелес исследовали дом Джосуэ Э. (отца) и Карен Э. (матери), они обнаружили, что у двухлетней дочери А.Э. (имена не разглашаются) на задней части ноги было два красных пятна длиной от пяти до шести дюймов. и еще больше красных рубцов на ее ягодицах. (Судьи не пишут «попка».)
Отец признался, что ударил А.Э. ремнем, потому что она плохо себя вела. Мать не знала о порке ремнем, но видела, как отец раньше шлепал А. Э. по прикладу голой рукой.
Жестокое обращение с детьмиОтец был арестован за жестокое обращение с детьми и заключен под стражу.
Отец объяснил свое разочарование в дисциплинировании своей маленькой дочери. Он сказал следователям, что в детстве его наказывали ремнем, и он думал, что это лучший способ дисциплинировать AE 9.0003
Департамент по делам детей и семьи Лос-Анджелеса (DCFS) и судья суда по делам несовершеннолетних не согласились и признали отца виновным в жестоком обращении с детьми.
Его убрали из дома. Отец обратился.
Отец утверждал, что изъятие А.Э. из-под его опеки было неправомерным, поскольку он не представлял существенной опасности для его дочери.
На самом деле, как и следовало ожидать, забрать ребенка из-под опеки его или ее родителей непросто. Раздел 361(c)(1) Кодекса социального обеспечения и учреждений ограничивает право суда по делам несовершеннолетних лишить ребенка физической опеки родителей. Суд должен с помощью «ясных и убедительных доказательств» установить, что «существует или может существовать существенная опасность для физического здоровья, безопасности, защиты или физического или эмоционального благополучия несовершеннолетнего».
Было множество доказательств того, что Отец и Мать были хорошими родителями. Домашнего насилия не было, проблем со злоупотреблением психоактивными веществами и проблем с безопасностью дома не было. DCFS признал, что семья сотрудничала и была заинтересована в решении вопроса шлепков.
А.Е. чувствовала себя здоровой и чувствовала себя комфортно в присутствии родителей.
Апелляционный суд отменил решение суда по делам несовершеннолетних, обнаружив отсутствие четких и убедительных доказательств того, что отец представлял риск причинения вреда своей дочери А.Е. Ему было разрешено вернуться в семейный дом.
В деле 2013 года мы резюмировали Заключение Генерального прокурора о телесных наказаниях: «Родитель не является незаконным шлепать ребенка в дисциплинарных целях другим предметом, кроме руки, при условии, что наказание необходимо и не является чрезмерным по отношению к индивидуальные обстоятельства».
Согласно судебному делу 2013 года, разумность того или иного телесного наказания зависит от четырех факторов: (1) возраста ребенка, (2) части тела, по которой был нанесен удар, (3) орудия, которым был нанесен удар. ребенка и (4) размер причиненного ущерба. Это не жестокое обращение с детьми, если есть «случайная травма».
Я помню, как в детстве несколько наших соседских друзей были избиты отцами ремнями, вешалками, деревянными ложками или хлыстами. Подозреваю иногда связанное с алкоголем.
Родители, которых в детстве наказывали побоями, даже жестокими, могут искренне верить, что именно так вы эффективно наказываете своих детей. Не так, не сегодня. И тогда тоже. По крайней мере, проблема привлекает внимание всей страны.
Бывшая звезда баскетбола Чарльз Баркли так прокомментировал дело Адриана Петерсона: «Порка — мы делаем это постоянно», объяснив, что телесные наказания — обычная практика на Юге.
Шлепание ребенка другим предметом, кроме руки, о чем в случае обнаружения должны сообщить медицинские работники, может привести к уголовному обвинению в жестоком обращении с ребенком.
Адриан Петерсон против Рэя Райса Это суровое наказание, как Хосу Э. и Адриан Петерсон узнали на собственном горьком опыте.
Правильно это или нет, я провожу различие в степени между инцидентом с Адрианом Петерсоном и звездой «Балтиморских воронов» Рэем Райсом, который избил и нокаутировал, а затем бессердечно вытащил из лифта свою тогдашнюю невесту. Комментарии приветствуются.
Джим Портер — адвокат Porter Simon с лицензией в Калифорнии и Неваде, с офисами в Траки и Тахо-Сити, Калифорния, и Рино, Невада. Области практики Джима включают: недвижимость, девелопмент, строительство, бизнес, ТСЖ, контракты, телесные повреждения, посредничество и другие транзакционные вопросы. С ним можно связаться по адресу [email protected] или www.portersimon.com.
Найдите нас на Facebook. ©2014
Ссылка для загрузки страницы Перейти к началуТехасская порка ремнем – OTD Punishment Memories
Я вырос в Техасе с тремя братьями и сестрами: сестра на два года младше меня и братья на два года старше меня и на три года младше меня соответственно. Итак, на момент этого инцидента моему старшему брату было 16, мне 14, моей сестре 12, а младшему брату 11.
Мы выросли в очень любящей семье с довольно слабыми правилами, но наши родители были довольно традиционными, и довольно последовательно, в соблюдении этих правил. За мелкие проступки мы могли получить предупреждение или тайм-аут, а в редких случаях — наказание, но за что-то серьезное или повторяющееся — это была порка. Если это было от папы, то с его ремнем. Если это было от мамы, то это была ее деревянная ложка, которую она держала на холодильнике.
Папа был дальнобойщиком и много путешествовал. Для моих братьев, если они плохо себя вели, пока его не было, моя мать обычно применяла подход «подожди, пока твой папа вернется домой», хотя иногда она все же преследовала их со своей ложкой. В редких случаях папа заходил во второй раз, когда возвращался домой. Что касается девушек, то она обычно справлялась с этим немедленно, если только это не было чем-то серьезным. Это привело к де-факто двойным стандартам: большую часть шлепков мальчики получали от папы, ремнем. Девочек чаще шлепали ремнем, если папа был дома, а так как его в основном не было дома, то мы чаще шлепали ложкой.
Наши братья утверждали, что это несправедливо. Им я всегда пытался возразить, что это было, потому что мама шлепала по голой коже, по бедрам чуть ниже линии трусиков, тогда как папа шлепал по нижнему белью, а мама обычно давала больше шлепков, чем папа. Мама обычно делала в среднем около одного шлепка в годовалом возрасте, тогда как папа обычно делал максимум 5-8 лизаний. Однако, несмотря на это утверждение, в глубине души я действительно беспокоился о ремне. Настолько волновался, что я более или менее всегда избегал этого. Если папа был рядом, я вел себя на высоте. У меня был очень здоровый страх перед болью, и это заставило меня в целом следить за собой, поэтому с самого начала я получал меньше шлепков, чем любой из моих братьев и сестер, но самое примечательное было то, что я дожил до 14 лет, прежде чем заработал пояс. от моего папы. И это был единственный раз, когда он отдал мне свой пояс, хотя я получил его от дедушки, когда мне было 16 и я проводил лето на его ферме.
У меня было несколько близких звонков, несколько предупреждений, которые были на грани порки, и один раз я заслужил порку, и мне повезло, что мама схватила ложку, хотя папа был дома. Позже я узнал, что это было сделано специально. Мои родители знали, что я очень боялся пояса, и, поскольку я был слишком хорош, чтобы его избегать, они в основном пытались помочь мне продолжать избегать его, если я действительно не заслужил его. В основном, однако, мое хорошее поведение, вызванное страхом перед ремнем, было главной вещью, которая защищала меня. Защищал меня то есть, пока это не произошло.
В 14 лет я был почти до неприличия типичным. Я была хорошенькой, но не красивой, ни высокой, ни низкой, ни плоскогрудой, ни пышногрудой, вполне хорошей и умной ученицей, но и не отличницей. Я любил читать и музыку, но не относился к ним серьезно. Я не любил математику и естествознание, но не настолько, чтобы не преуспевать в них. Я была типичной 14-летней девочкой. Который всем нравится, но никто не называет его «любимым» другом или учеником.
Инцидент, о котором идет речь, произошел в осеннюю среду, когда папа был в командировке и должен был вернуться домой поздно ночью. На той неделе меня наказали, что для меня было довольно редко, потому что я получил очень плохую оценку по физкультуре, когда вышли табели успеваемости, а все потому, что я дурачился в классе. Тот факт, что это была «просто» физкультура, спас мой хвост, но тот факт, что причина плохой оценки была в большей степени моей ошибкой, дурачком, был причиной того, что я все еще получил следствие, помимо оценки. Несмотря на то, что меня наказали, мне разрешили зайти к другу домой после школы, чтобы сделать домашнее задание. Мы сделали домашнее задание в два раза быстрее, чем я думал. Я должен был отправиться прямо домой, но вместо этого я решил остаться и посмотреть телевизор с моим другом. В итоге я остался немного дольше, чем сказал маме, но решил, что это не будет иметь большого значения. Я был хорошим учеником, хорошим ребенком, почти никогда не попадал в неприятности и привык получать гораздо меньше вопросов, чем мои братья и сестры.
Я шел домой от дома моего друга немного быстрее, чем обычно, просто на всякий случай, но я не слишком волновался. На мне была водолазка и хлопчатобумажная юбка с ботинками. Я помню, что носила розовые трусики от бикини и почти всегда носила черный или розовый бюстгальтер с застежкой спереди. Мои волосы были распущены, хотя, вероятно, на одном запястье у меня была резинка для волос. У меня была сумка и рюкзак.
Я вошел через парадную дверь, практически одним движением надев сумку и рюкзак на крючки для одежды. Мое сердце остановилось, когда я обернулась и увидела, что мама встретила меня у дверей с уже деревянной ложкой в руке. Позже я узнал, что она звонила, чтобы узнать, почему я опаздываю, и мама моего друга невольно выпустила кота из мешка, которого я только что оставил, потому что я остался и смотрел телевизор. Не зная этого, я просто предположил, что она поспешила с выводами, потому что я опоздал и не позвонил.
Инстинктивно я понял, что не позвонить было ошибкой, и поэтому сразу же начал минимизировать ущерб, извиняясь, говоря, что я был неправ, что не позвонил, что я выполнял работу, это заняло больше времени, чем я думал, и т. д. И в этот момент мой Папа вышел из кухни. Он, видимо, пришел домой рано и сказал: «Не ври маме». Мое сердце снова остановилось. В нашем доме не было большего правила, чем быть честным, особенно с родителями.
Я начал заикаться. Я не знал, что сказать. Я пытался сформулировать что-то, чтобы сказать, но вся моя уверенность испарилась, и я просто заикался, пытаясь начать фразу, которая на самом деле могла так никогда и не прийти. И у него никогда не было шанса. Папа остановился в дверях между кухней и гостиной, ожидая, что я что-то скажу. Когда я ничего не мог собрать, он начал действовать.
Воспоминание о звуке, когда он расстегнул ремень и выдернул его из петель, до сих пор вызывает у меня мурашки по спине. Я слышал это несколько раз раньше, когда один из моих братьев и сестер собирался получить его, и это всегда производило такой эффект.
Но ничто не подготовило меня к тому, чтобы услышать это, зная, что это вот-вот будет применено к моей собственной заднице. Клянусь, я услышал это еще до того, как увидел.
Папа держал ремень пополам в одной руке, а другая рука тянулась ко мне. Он мгновенно сократил расстояние между нами, нежно схватив меня за локоть и сказав: «Пойдем со мной».
Вы могли бы услышать падение булавки. Моя сестра и младший брат, которые сидели на диване и смотрели телевизор, смотрели на меня с широко открытыми ртами. Я не знал, что делать или говорить. Я был ошеломлен. Я попытался немного умолять, но инстинктивно последовал за ним, пока он вел меня за угол на кухню. Я опустил голову и от страха, и от стыда.
Я почти запыхался, я так нервничал, и все произошло так быстро, что стало еще хуже. Мама обычно много читала лекций, заставляла отвечать на множество вопросов типа «да/нет, мэм». Папа, видимо, не испытывал нужды. Он прочитал мне лекцию из двух предложений о нарушении заземления и лжи, и, очевидно, почувствовал, что я знаю, из-за чего у меня проблемы.
Он с тихим ворчанием протянул руку, отодвинул кухонный стул от стола и сказал мне: «Подними юбку, наклонись через спинку стула и ухватись за сиденье».
Да. Я нервничал, но знал, что лучше не быть чем-то иным, чем уступчивым. Я задрала юбку выше трусиков, наклонилась и схватилась за сиденье, волосы упали мне на лицо.
Мама научила меня держать ноги на ширине плеч. Я был напуган, и мой разум метался. Папа подошел ко мне сзади, и прежде чем я успела приспособиться к своей новой ситуации, я услышала свист, а затем ТРЕК.
Это была самая жгучая боль в моей жизни. Гораздо хуже, чем я мог себе представить. И вместо того, чтобы быть изолированным в одном маленьком месте, как маминая ложка, это была линия, пересекающая весь мой зад. Я был в огне, и я издал визг мгновенно. Любые мысли о стойкости, как это часто делали мои братья, вылетели в окно при первой же трещине. И это еще не все. Папа особо не останавливался между ними.
ТРЕЩИНА. ТРЕСКАТЬСЯ. ТРЕСКАТЬСЯ.
Еще три быстрых шлепка обрушились на мой зад, прежде чем я успел сообразить, что происходит, и уже безудержно рыдал. Я сказал себе смотреть вниз или вперед, но вместо этого я пытался посмотреть назад, чтобы увидеть, собирается ли он продолжать идти. И он был. По-прежнему никаких колебаний со стороны папы.
ТРЕЩИНА. ТРЕСКАТЬСЯ. ТРЕСКАТЬСЯ. Еще три упали, на этот раз мне на верхнюю часть бедер, почти в одно и то же место. К третьему я наполовину подпрыгнул от боли. Теперь я задыхался от каждого удара и громко плакал. Папа взял паузу, первую за все время. Я обнадежился.
Затем я увидел, как он снова отдернул руку и двинулся вперед, нанося последний удар с самой ужасной силой из всех остальных. Прямо по центру моего дна. КРАААКСКК.
Я выл.
Папа стоял молча, может быть, ошеломленный. Я знаю, что был, потому что изо всех сил держался за сиденье стула. Постепенно стало очевидно, что он закончил, и я медленно встал.
Моя юбка частично встала на место, но мои руки инстинктивно потянулись назад и потерли очень воспаленный зад. Слезы текли по моему лицу. Я повернулся лицом к отцу.
Папа все еще держал пояс и смотрел на меня сверху вниз более милосердно, чем прежде, но все еще очень серьезно. Он сказал мне, что мне должно быть стыдно за то, что я нарушила заземление, но больше всего за то, что я солгала собственной матери. И что он ожидал, что я немедленно пойду в соседнюю комнату, чтобы извиниться перед моей матерью. Только после этого меня могли отпустить в комнату, которую я делил с сестрой, чтобы побыть наедине до обеда.
Потребовалась секунда, чтобы то, что он сказал, до меня дошло, когда я понял, что мне придется вернуться в гостиную, где сидели двое моих братьев и сестер. Они наверняка все слышали, потому что между комнатами не было настоящей двери, и мне пришлось бы извиниться перед ними. Я был ошеломлен. Раньше меня никогда не заставляли извиняться после порки. С другой стороны, я никогда раньше не говорил маме прямой лжи.
Один взгляд на папу подтвердил, что от этого никуда не деться, а поскольку он все еще держал пояс и не любил возражений, протестовать было неразумно.
Я медленно шаркал ногами в бесконечном марше смерти. Выходя из комнаты, я увидел, как мой папа начал продевать ремень в петли на брюках. Мои руки все еще наполовину терли мой зад, мое лицо все еще было красным и полным слез. Я добрался до дивана, где сейчас сидела моя мама, и сумел пробормотать искренние, но едва слышные извинения. Потом мои ноги побежали в мою комнату, где я бросилась на кровать и долго плакала. Когда мне, наконец, пришлось спуститься к обеду, я проглотила всю еду. И я инстинктивно знал, что все глаза моих братьев и сестер были на мне.
Никто из моих братьев и сестер не пытался меня расстроить или дразнить. Но особого сочувствия я тоже не получил. Я думаю, поскольку у них у всех было несколько стычек с папиным ремнем, мне было трудно проявить слишком много сочувствия к тому, что у меня был мой первый. Моя сестра сказала пару приятных слов в тот вечер, когда мы ложились спать, но в остальном они почти ничего не сказали.