Портрет культур разных эпох: от Античности до современности
Материал опубликован в № 6 печатной версии газеты «Культура» от 24 июня 2021 года в рамках темы номера «Почему для культуры наступили «темные времена»?».
КАК МЫ АНАЛИЗИРОВАЛИ ЭПОХИ
Прежде всего следует отметить, что мы рассматривали именно западную культуру и периоды, которые принято выделять в ней: Античность, Средневековье, Возрождение, Новое и Новейшее время.
Несмотря на то, что мы не стали составлять рейтинг эпох и присуждать баллы, мы постарались сравнить их по одним и тем же критериям, чтобы максимально адекватно и беспристрастно оценить различные периоды с точки зрения культурных особенностей. Так, среди этих критериев мы выделили основные произведения искусства, относящиеся к конкретной эпохе: искусство — одно из важнейших проявлений культуры, наиболее наглядная часть культурного наследия, отражающая действительность эпохи в художественных образах. Также рассмотрены основные мотивы, характерные для культуры и искусства конкретного периода, — своего рода попытка обобщить особенности культурного наследия и выделить главное, что их объединяет и отличает от произведений других эпох.
Мы изучили и культурные процессы, происходившие в каждую эпоху: основные философские идеи, научно-технические открытия и изобретения и т. д. Отдельное внимание мы уделили моральным ценностям, важным для людей определенной эпохи (хотя здесь надо понимать, что провести объективную оценку достаточно сложно: в эпохах прошлого — в силу того, что мы можем опираться только на сохранившиеся произведения и документы того времени; в современности — поскольку люди часто попросту не задаются вопросами морали, а в социологических опросах нередко стараются показать себя в более благоприятном свете). Рассмотрим подробнее на примере Античности.
Культура и искусство эпохи Античности характеризуется стремлением к красоте и гармонии — эти черты мы видим в первую очередь в дошедших до нас памятниках визуального искусства, как то: дворцы, храмы и амфитеатры, скульптуры, фрески и мозаики. В древнегреческой и древнеримской архитектуре главенствует гармония, которая необходима не только для создания устойчивого сооружения, но и во многом для достижения должного эстетического эффекта при оптическом восприятии.
Скульптуры и фрески прославляют красоту человеческого тела, нагота которого не считается постыдной — напротив, обнаженное тело словно возвеличивает человека как венец всего, что существует в космосе.
Философами Античности заложены основы как гуманитарного, так и естественно-научного знания. Появлялись различные философские школы, представители которых прошли за несколько веков путь от теорий происхождения мира к вопросам этики и проблемам сущности бытия. Помимо непосредственно философии, ученые мужи Античности изучали геометрию, астрономию, медицину — и в первую очередь с практическими целями.
Что касается моральных качеств, которые высоко ценились в Античности, то здесь важную роль сыграла религия эпохи. Так, согласно верованиям Античности, в загробном мире человек (вернее, его душа, покинувшая тело) не мог вести полноценное существование, и значение имело лишь то, что происходит при жизни человека. Поэтому много внимания уделялось доблести, подвигам и в целом культуре состязаний — именно так можно было приблизиться к идеалу героя и прославиться (при жизни или посмертно).
В Древней Греции с ее многочисленными философскими школами высоко ценились ум и стремление к знанию, а также справедливость. Древнеримская мораль более прямолинейна, чем древнегреческая: в ней важную роль играет почитание предков и строгое следование их обычаям, таким как чувство долга, исполнение религиозных ритуалов, упорство в сохранении самообладания. Существовал даже закон, согласно которому все, что не соответствовало традициям, должно быть отвергнуто.
СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
Несмотря на то, что Средневековье унаследовало часть традиций античной культуры (например, высоко ценилась философия Аристотеля, традиции сохранялись в немногих уцелевших античных культурных центрах), средневековый человек существенно отличался от человека античного. Культ тела, характерный для античной культуры, оказался под запретом: христианская церковь осуждала чувственные наслаждения, провозглашая главенство души перед телом и культ аскетизма. В визуальном искусстве на смену статуям пышнотелых богов и героев Античности пришли барельефы и иконописные изображения практически бестелесных святых — именно к этому идеалу, по мнению церкви, должны стремиться люди.
При этом в средневековой литературе с течением времени, помимо богоугодных жанров вроде житий святых, важное место занимают эпос и куртуазные романы, популярные среди рыцарского сословия, а также более «народные» смеховые жанры вроде фаблио, нередко высмеивающие служителей церкви.
Христианство задавало основной вектор развития не только искусству и философии (основные философские идеи и вопросы, поднимавшиеся в то время, были связаны с толкованием Священного Писания, а главным аргументом в философском споре была ссылка на Библию), но и повседневной жизни. Церковь определяла распорядок дня и недели, даты праздников; вся жизнь человека от рождения до смерти сопровождалась религиозными церемониями. При этом средневековая культура была иерархична: священники и рыцари имели доступ к грамоте, «высокой» литературе, истории и философии, в то время как крестьяне и работающие горожане были людьми культурно неискушенными. Даже христианская вера в сознании средневекового крестьянина смешивалась с остатками языческих верований и традиций, что отражается в средневековом народном эпосе.
ЭПОХА ВОЗРОЖДЕНИЯ
Эпоха Возрождения ассоциируется в первую очередь с искусством того времени: живописью, скульптурой и архитектурой, отошедшими от строгих канонов Средневековья. На смену средневековому визуальному искусству, полностью подчиненному церкви и духовному, приходят возрожденные идеалы Античности. В скульптуру и живопись возвращается телесность, однако это не было слепым подражанием античным мастерам — в искусстве отражался переход сознания к новым идеям гуманизма. В центре внимания философов-гуманистов было уже не Священное Писание, а человек, его личность, разум, воля, способность к творчеству. Именно в творческих способностях таится наивысшая сила человека, считали гуманисты. При этом за пределами сферы искусства по-прежнему главенствовала церковь: хотя в эпоху Возрождения было совершено множество научных открытий, те из них, которые шли вразрез с христианским учением, признавались ересью, а их авторов церковь сурово карала.
Необходимо учитывать, что сословная иерархия сохранялась и в эпоху Возрождения, поэтому идеи гуманизма были доступны лишь образованным людям, простолюдины же продолжали жить в средневековой парадигме.
По-настоящему «народным» движением стала Реформация, захватившая крестьян и бюргеров, и можно сказать, что именно ее разгар стал завершением эпохи Возрождения: мало того, что самой Реформации было чуждо свободолюбие гуманизма, но еще и католическая церковь начала активные действия против инакомыслящих, усилив инквизицию и цензуру.
НОВОЕ ВРЕМЯ
Первым этапом Нового времени принято считать эпоху Просвещения, охватывающую XVII и XVIII века. Именно к этому периоду относятся идеи равенства, общественного договора, рационализма; для культуры эпохи Просвещения характерно обращение не к Богу, а к принципам существования человека в социуме и государстве. При этом остаются актуальными идеалы протестантской этики, появившейся во время Реформации: личная ответственность каждого перед Богом и обществом за исполнение своих обязанностей, добросовестность в труде. Все это создает образ деловитого, практичного человека, что прекрасно соотносится с пришедшимся на то же время формированием капиталистического общества и промышленной революцией.
Своего расцвета культура Нового времени достигает в XIX веке: растет промышленное производство, а вместе с ним и города, повышается уровень грамотности и образованности населения, ускоряет темпы научно-технический прогресс. Развивается и искусство: так, именно XIX век можно считать золотым веком мировой литературы.
Однако уже с середины XIX века становятся заметны признаки упадка культуры. Суровые условия труда на фабриках обнажают неприменимость к реальной жизни идей философов Просвещения. Зарождается марксизм, начинают формироваться объединения рабочих, пытающихся бороться за свои права.
В элитарной культуре к концу XIX века также наблюдается упадок. В философии это отражается в трудах, проникнутых пессимизмом и иррационализмом, в литературе — в переходе от принципов реализма к неоромантизму, характеризующемуся интересом к дальним, экзотическим странам. В искусстве и философских работах все больше ощущается настроение усталости, отчаяния, бессилия перед судьбой, словно предвещающее разрушительные события XX века.
НОВЕЙШЕЕ ВРЕМЯ
В XX веке западная (а вместе с ней и мировая) цивилизация пережила множество потрясений: Первая мировая война, революция в России, Вторая мировая война, окончательное падение колониального строя. Неудивительно, что все эти события нашли отражение в искусстве. Из архитектуры и скульптуры уходит былая пышность, на смену ей достаточно быстро приходят функциональность и прагматизм форм. В живописи мы видим попытки художников переосмыслить мир, найти новые возможности для творческого проявления, все дальше отходящие от реалистичного изображения мира. Литература характеризуется пессимистическими идеями, образами человека, бессильного перед огромным миром-мегамашиной, появляется множество антиутопий, герои которых тщетно пытаются противопоставить себя существующему порядку. Определенный духовный подъем пришелся на середину XX века, когда человечество открыло для себя путь в космос, в новые миры, однако уже к концу XX века идеализм вновь уступил позиции пессимизму.
Культура становилась все более массовой, что постепенно привело к ее упадку.
На XX век пришлось множество научных открытий, которые определили то, как выглядит сегодняшний мир. Благодаря изобретению транзисторов в середине прошлого века современная электроника столь компактна, первые интернет-сети появились в 60-е годы. Казалось бы, существующие технологии открывают перед нами невероятные возможности: то, насколько доступны стали знания, показалось бы непостижимым человеку XIX века, однако сами по себе знания теряют свою ценность для современного человека. Искусство сменилось потреблением, культура превратилась в продукт, и осознание этого (впрочем, и неосознаваемое ощущение этого тоже) вгоняет человека в замкнутый круг депрессии. С одной стороны, общество становится все более индивидуалистическим, однако в погоне за индивидуальностью и подчеркиванием собственной «особенности» люди подчас лишь копируют образы друг друга. Растет запрос на свободу личности, однако в погоне за свободой и равенством нередко оказываются ущемлены права и свободы других, что только усиливает перекос и раскол в обществе.
В попытках найти гармонию многие обращаются к природе, но и она оказывается подвержена негативной стороне научно-технического прогресса, страдая от непрерывной работы множества заводов и тонн отходов — неизбежного последствия массового потребления.
Какая же культурная эпоха лучше? Как видите, определить это невозможно. Неравенство в доступе к культуре и искусству в прошлом угнетало личность человека и создавало все условия для эксплуатации представителей менее образованных и обеспеченных слоев общества. Сейчас же, когда культура стала по-настоящему массовой и у каждого из нас вроде бы есть возможность вырваться даже из самых неблагоприятных условий и самостоятельно построить успешную карьеру (казалось бы, о чем еще мечтать?) и получить доступ ко всем возможным благам цивилизации, наблюдается, напротив, упадок культуры и рост депрессивных настроений. Так какой будет новая культурная эпоха? Продолжит ли она Новейшее время постепенно угасая, или станет чем-то новым (постпостмодернизмом, например)? Судить об этом предстоит уже нашим потомкам, нам остается только постараться не разрушить существующий мир.
На фотографиях: Сандро Боттичелли. «Рождение Венеры», 1482—1486. Музей Соломона Гуггенхейма в Нью-Йорке.
Как менялись идеалы женской красоты с XV по XX век
Рассказывает искусствовед и блогер Анастасия Постригай
Редакция сайта
Что означало быть красивой в эпоху Средневековья? Что общего у живописи Рубенса и современных моделей plus size? В какой момент человеческой истории женщины сделали ставку не на красоту, а на свободу? В своей постоянной рубрике для thesymbol.ru на эти вопросы ответит Анастасия Постригай — искусствовед, основательница школы популярного искусства @op_pop_art и автор книги «Влюбиться в искусство: от Рембрандта до Энди Уорхола». Вместе с нашим колумнистом пытаемся отследить по знаковым работам знаменитых художников, как менялись идеалы женской внешности на протяжении долгих веков прошлого тысячелетия.
Не занимайтесь самолечением! В наших статьях мы собираем последние научные данные и мнения авторитетных экспертов в области здоровья.
Но помните: поставить диагноз и назначить лечение может только врач.
В далекие Средние века тело воспринимали как футляр для души, и демонстрировать красоту этого футляра считалось грехом. Под плотными, наглухо закрытыми одеждами было трудно разглядеть, как сложена твоя избранница. Да это было, впрочем, и неважно: главным критерием красоты была… кожа! Страшные болезни оставляли пятна не только на ней, но и на женском будущем. Поэтому воду пили, что называется, с лица — желательно чистого, нетронутого всевозможными средневековыми заразами. И дело тут вовсе не в эстетике: так мужчины вычисляли девушек, способных родить здоровых наследников.
XVI векВ эпоху Возрождения идеальным считалось все, что выглядело здоровым. Поэтому красотки были не худыми и не толстыми, но обязательно с покатыми плечами и чуть заметным животиком. Мода на светлую кожу никуда не исчезла: теперь главным врагом женской красоты объявили загар — признак неблагородного происхождения.
К 17 веку идеалы красоты достигли размера plus size. Великий Рубенс за всю свою карьеру, кажется, не написал ни одной худышки — и до сих пор мы зовем пышнотелых красоток «рубенсовскими». Хорошее, должно быть, было время, когда целлюлит был не поводом для осуждения и злых шуток, а признаком «сытой» жизни и красоты.
XVIII векСпустя 100 лет после Рубенса дамы решили, что нет ничего прекраснее юности, с ее розовыми щечками, тонкой талией и маленькими ножками. Поэтому на модный пьедестал взошли румяна, тугие корсеты и туфельки с изогнутым каблуком. Наряды стали напоминать пирожные со взбитыми сливками и кремовыми розочками, и скрывались за этим нарочитым декором самые настоящие кокетки — для них «естественно» было синонимом слова «безобразно».
Однако на рубеже 18 и 19 столетий произошло нечто странное: женщины вдруг отказались от некогда необходимого, но по факту совершенно бесчеловечного предмета гардероба — корсета. Модницы вдохновлялись идеалами Античности, а античные дамы и подумать не могли, что одежда может нещадно сжимать их ребра, — это же противоестественно! Поэтому современникам Наполеона Бонапарта выпала удивительная честь: они влюблялись в красоток, свободных от стальных объятий моды.
Но прошло несколько лет — и мода отыграла назад свое право делать с женским силуэтом все что угодно, даже несмотря на исходные данные.
XIX векВ эпоху художника Карла Брюллова первыми красавицами считались натуры романтические. Они обязательно носили корсет, чувственно обнажали плечи и завивали у висков игривые локоны, а на балах томно обмахивались веером, напуская на себя мечтательный вид и стреляя пылкими взглядами в симпатичных кавалеров.
В идеальном женском силуэте начала 20 столетия угадываются линии, которые спустя полвека станут фишкой Мэрилин Монро: пышный бюст, тонкая талия, выразительные бедра — пропускной билет в ряды красавиц. Это было время насыщенной женственности, которой прогресс наступал на пятки. И пока дамы вновь шнуровали корсеты, один очень талантливый мужчина придумал, как сбросить с парохода современности эти мучения. Мужчиной был модельер Поль Пуаре, и он показал миру, что женские платья можно кроить так же, как мужские рубашки: свободно и по естественной фигуре.
Идеи Пуаре подхватил водоворот истории: Первая мировая заставила женщин забыть о красоте и вспомнить об удобстве. Но война закончилась, а возвращаться к прежним идеалам не хотелось. Эпоха «Великого Гэтсби» подарила нам новый тип женственности: по-мальчишески озорной, яркой, свободной.
Девушки-флэпперы стриглись коротко, передвигались быстро, жили стремительно.
Но этот идеал стал последней большой монетой в копилке стандартов красоты: за последние сто лет в требованиях к женской внешности не придумали ничего нового. Мэрилин Монро считалась бы красоткой и в начале 20 века, Эди Седжвик, муза Энди Уорхола, стала бы идеальной героиней Фицджеральда, а современные модели plus size так и просятся на полотна Рубенса. История словно пытается нам намекнуть: за идеалом не угонишься, а на крутых поворотах можно упустить главное — себя и свою неповторимую красоту.
Стандарты мужской красоты в истории
В каждой культуре есть представление о том, как должен выглядеть идеальный мужчина. Сегодня мы видим красивых людей в социальных сетях, на телевидении, на подиумах и на красных дорожках. Мы склонны рассматривать их как идеал красоты, создающий стандарт, по которому можно судить о привлекательности других людей.
Так было и в прошлом, в каждый период нашей истории существовало представление о том, как должен выглядеть идеальный мужчина. В этой статье мы рассмотрим идею идеального мужчины и стандартов мужской красоты с точки зрения европейской истории, Древней Греции и Рима, Средневековья и эпохи Возрождения.
Наша история начинается в 6 веке до нашей эры в Греции. В частности, Аттика была регионом с сильными художественными традициями и превосходной скульптурой. Здесь мы можем найти многочисленные статуи молодых людей в серьезных, встревоженных позах по прозвищу «курос», что означает «юноша».
Поза этих статуй, скорее всего, была заимствована из древнеегипетского искусства и представляла собой ясную и легкую для понимания формулу, которую зрители могли интерпретировать. Они представляли собой небольшую революцию, поскольку до 6 века до н.
Связь между молодостью и красотой была важна, обуславливая место человека в обществе, который должен был соответствовать идеалу « arete », сочетанию нравственной и физической красоты и благородства. Курос использовались как для посвящения богам, так и как надгробные памятники. Со временем греческие скульпторы отказались от строгой египетской геометрии и занялись изучением мускулатуры человека, создав таким образом новый «идеал».
Мышцы и мозг идеального мужчины
э., через Британский музейПосле перехода от более геометрического искусства к натуралистическому изображению человеческого тела мы можем наблюдать одно из самых известных и точных изображений обнаженного мужского тела в античном искусстве. Статуи атлетов и божеств и в наши дни представляют собой идеал мускулистого мужского тела. Нужно иметь в виду, что с мускулатурой было не переусердствовать, так как идеалом было спортивное здоровое тело. Единственным исключением был Геракл (или Геракл), чья сила и жизнь определялись физической мощью, поэтому его чрезмерные мускулы определяли его характер. Юношей поощряли к соревнованиям в спортзалах и во время спортивных игр, чтобы продемонстрировать свою физическую подготовку.
Забавный факт: если вы когда-нибудь задавались вопросом, почему у атлетичных греков пенисы меньше среднего, то на то есть причина — большой пенис был символом варварской дикости и неконтролируемых желаний.
Так как идеальный мужчина должен был быть красивым не только снаружи, но и внутри, то потребность отличить себя как цивилизованного должна была проявляться снаружи. Знания вкупе со здоровым, красивым телом были символом совершенства, а нагота на скульптурах не считалась чем-то вульгарным или неуместным, а, напротив, рассматривалась как демонстрация идеала, к которому должен стремиться каждый мужчина.
Мировоззрение начало меняться особенно во время правления Александра Македонского, когда произошло смешение стандартов красоты. Позже, в римский период, представление об идеальной красоте было другим. С появлением могущественных личностей, которые не были совершенны в смысле физической красоты, начала появляться идея политической власти. Так, многие портреты римской эпохи были удивительно реалистичны, изображали телесные недостатки, признаки старости или различные «уродства».
Совершенно неожиданно в последние годы существования Римской империи к власти пришло новое религиозное движение: христианство. С идеями, заимствованными из Ближнего Востока и еврейского наследия, эти новые идеалы отличались от идеалов, установленных классическими цивилизациями Греции и Рима. Нагота, которую ценили и греки, и римляне, считалась чем-то постыдным, что нужно было скрывать. Конечно, были исключения — как вы можете видеть на изображениях распятого Христа или Иоанна Крестителя, одетых только в набедренную повязку или шкуру животного. Обнаженное тело само по себе не было признаком стыда, если оно было нарисовано или вылеплено в правильном контексте.
Тело Иисуса Христа должно было быть совершенным, поскольку он был сыном Божьим.
Поэтому идеальным человеком был не мускулистый или интеллектуальный человек, каким он был в древности, а тот, кто представлял собой духовное совершенство. Иисус Христос также считался рожденным совершенным человеком, поэтому на многочисленных средневековых изображениях Девы Марии и младенца Иисуса он изображался уже взрослым человеком.
Знаменитый средневековый рисунок мистика Хильдегарды Бингенской изображает человека в гармонии со вселенной. Важно было не показать идеальную мускулатуру, а идеальный символизм. Человек находился в центре космоса, и его душа была важнейшей частью его красоты и изящества в рамках большего цикла жизни и божественного плана. Конечно, это не значит, что художники Средневековья не могли оценить красоту тела, просто их внимание сместилось на внутренний мир человека, а не на его внешнюю демонстрацию.
Людей призывали заботиться о своей душе больше, чем о своем теле, вдохновляясь портретами Христа и святых, которые считались идеальными людьми не из-за их внешности, а из-за их внутренностей. Внешняя красота по-прежнему ценилась, но не столько в изобразительном искусстве.
Научные наблюдения за человеческим телом и окружающим миром побудили людей эпохи Возрождения возродить интерес к человеческому телу как к образцу совершенства. Один из величайших эрудитов своего времени Леонардо да Винчи нарисовал идеального человека, известного сегодня как Витрувианский человек. Стоящий обнаженный мужчина с хмурым лицом, двумя парами рук и ног нарисован в виде идеального круга и квадрата. Это рассматривалось как дань уважения древнеримскому архитектору Витрувию. Однако наблюдения Леонардо основывались больше на научных данных и его исследованиях анатомии человека.
Его уникальный подход сочетал математику и искусство, чтобы продемонстрировать свое понимание пропорций и попытку связать человека с природой.
В его заметках, написанных зеркальным письмом, говорится, что рисунок был исследованием пропорций, описанных в работе Витрувия De Architectura . Если мы внимательно посмотрим на текст и сравним его с рисунком Леонардо, мы увидим несколько различий в высоте поднятых рук и квадрата и круга с центром в паху мужчины. Похоже, что Леонардо да Винчи усовершенствовал модель на основе своих наблюдений, используя свой невероятный набор навыков.
Стандарты мужской красоты: совершенство скрыто в несовершенствах
Еще один известный пример идеального мужчины того периода — Давид Микеланджело . Высокая мраморная статуя (более пяти метров/16 футов) библейского Давида изображает молодого обнаженного человека, скорее всего, готовящегося к битве со своим гигантским противником, Голиафом.
Его контрапостная поза, когда одна нога держит весь его вес, а другая слегка выдвинута вперед, дает нам представление о классическом идеале красоты. Несмотря на этот идеал, само тело не идеально, если мы посмотрим на пропорции Дэвида. Его голова и руки преувеличены по сравнению с остальным телом, а пенис меньше в соответствии с древнегреческим представлением о цивилизации. Это также могло быть связано с историческим прозвищем Давида «сильная рука» или с тем, что зрителю приходилось смотреть на статую снизу.
В целом у статуи необычайно стройные туловище, ноги и шея — тем не менее, Микеланджело был мастером-скульптором, и мы не должны рассматривать эти диспропорции как непреднамеренные. Наоборот, он знал о них, и они сыграли ему на руку — ведь Давид и по сей день является одной из самых узнаваемых статуй в мире. Мы можем видеть, что идеальный человек не нуждался в совершенных математических пропорциях, как витрувианский человек, но, что более важно, его поза, его жесты и его значимость определяли, считался ли он идеальным человеком.
Эта философия также применялась в то время к гражданским портретам, с переходом идеала от физической или внутренней красоты к демонстрации богатства и власти.
Вы богаты и влиятельны и не боитесь это показать — этот жизненный девиз можно применить к знати эпохи Возрождения. Демонстрировать свою власть через богатство было не стыдно, и им не нужно было слишком идеализировать свою внешность на портретах. Если оглянуться назад, то это была философия, аналогичная той, что существовала во времена Римской республики, когда в моде были реалистичные бюсты.
Могущественный средний класс начал приходить к власти и накапливать свое богатство, вкладывая средства в искусство и талантливых художников. Они были заинтересованы не в том, чтобы их изображали идеализированными мужчинами, а в том, чтобы они были сильными личностями.
Их намерение состояло в том, чтобы быть индивидуально признанными, а не представлять некое обобщенное представление о красоте и совершенстве. Демонстрация богатства и власти была в центре живописи и придавала силу личностям своих героев.
Идеальный мужчина превратился из идеального юноши в зрелого мужчину. Это также можно увидеть за пределами Италии, как мы можем наблюдать в работах Яна ван Эйка, Ганса фон Гольбейна и Альбрехта Дюрера. Конечно, Иисус Христос или античные скульптуры по-прежнему вызывали восхищение и рассматривались в их представлении как «идеалы», как мы можем видеть в живописи раннего Возрождения и фресках с религиозными сценами, дополненными меценатами, заказавшими произведение искусства. Тем не менее, они осознавали свое несовершенство так же, как и свою силу. Портрет должен был изображать уникальный внешний вид человека с помощью символов и фона, подчеркивающих мужскую силу. Этот сдвиг означал, что идеальный человек воспринимался не как простой символ, а как личность, обладающая властью в своих руках.
Акцент на внутренней или внешней красоте затмил индивидуальную силу.
Подводя итог концепции идеального мужчины, мы можем применить эти идеи к современному обществу. Как идеальный мужчина из упомянутых выше периодов выглядел бы в современных социальных сетях? В первом случае он будет заниматься в спортзале, читая Платона, в то время как средневековый идеал будет одухотворенным человеком, пытающимся соединиться со своей внутренней красотой и собой (и в идеале быть стройным), а человек эпохи Возрождения будет демонстрировать свое богатство. и успех. Со временем представление о мужчине стало индивидуализированным, и за ним было трудно уследить, но я считаю, что идеалы классической Греции, средневековой духовности и ренессансного натурализма и по сей день являются тремя краеугольными камнями, определяющими мужской идеал.
Пикон, Карлос А. 2007. Искусство классического мира в Метрополитен-музее: Греция, Кипр, Этрурия, Рим. нет. 67, стр. 70–71, 419, Нью-Йорк: Музей Метрополитен.
Занкер, Пол. 2016. Римские портреты: скульптуры из камня и бронзы в коллекции Метрополитен-музея . п. 3, рис. 3, Нью-Йорк: Метрополитен-музей.
Collections
http://www.hildegard-society.org/p/liber-divinorum-operum.html
https://www.metmuseum.org/toah/hd/ropo/hd_ropo.htm
https://www.gallerieaccademia.it/en/node/1582
Национальная портретная галерея Обучение: В фокусе: Ганс Гольбейн Младший. Доступно: https://www.npg.org.uk/assets/files/pdf/learning/NPG_HansHobein_09.pdf
Джек Форд: Божественная любовь в средневековом космосе
Космологии Хильдегард Бингенской и Германа Каринтихской https://cjh.uchicago.edu/issues/spring17/8.
5.pdf
Эволюция мужественности через искусство
Автор — Калони
Эволюция мужественности через искусство
Джозеф Кэмпбелл в Тысячеликий герой провел сравнительное исследование мифов различных культур мира, чтобы найти общий путь, который проходят герои в каждой культуре, путешествие, которое имеет сходство с эпосом о Раме в Индии и супергероями комиксов, которые сейчас доминируют в кино.
Американский исследователь пишет: «Во всем обитаемом мире, во все времена и при любых обстоятельствах мифы о человеке процветали; они были живым источником вдохновения для всего, что когда-либо возникало в результате деятельности человеческого тела и разума. Не будет преувеличением сказать, что миф есть тот тайный вход, через который неиссякаемые энергии космоса вливаются в человеческие культурные проявления».
Это совпадение между героями древности и героями нашего времени тесно связано с тем, как искусство формировало людей, изменяясь в соответствии с культурами, которые их представляют, и в то же время поддерживает константу, восходящую к первым представлениям о мужественности.
На Западе мужская фигура была центральной частью культуры, был величайшим эталоном и стал самым важным мерилом красоты. Это были цивилизации, где мужчина был высшим носителем власти, будь то в системе правления или в мифологии; и поэтому, изображая его графически, он должен был подчеркнуть грандиозность своего политического поста или подвиг, который он совершил в мифе.
В Древнем Египте представления о мужественности обычно предназначались для фараонов или высокопоставленных мужчин. Сначала без особых подробностей, в короткой юбке, с прижатыми к туловищу руками и сжатыми кулаками; однако в царстве Куш (1070 г. до н.э. — 350 г. н.э.) скульптуры отличались большей реалистичностью и упором на мужской торс.
Этот способ представления мужского тела продолжился в Греции с помощью Kuros , статуй молодых людей, на которые повлияли египетские скульптуры, но в отличие от вырезанных в Северной Африке, эти новые интерпретации были обнаженными и не относились к лидеру, поскольку они были тесно связаны с Аполлоном, богом солнца.
В Греции, а годы спустя в Риме, скульптуры стремились к большему реализму, искали движения в фигурах и фокусировались на частях тела, чтобы драматизировать силу героев и богов, с выпирающими ногами и ягодицами, что указывало на физическое и сексуальная сила.
Начиная с египтян и, главным образом, с греков, значительная часть мужских изображений характеризовалась телами, которые, казалось, принадлежали молодым и подросткам, с дискретной мускулатурой и маленькими фаллосами. Этот элемент стал более актуальным в Эладе, потому что это была открыто бисексуальная культура.
Идеал красоты Когда мы думаем о мужской фигуре в искусстве, наш ум неизбежно приводит нас к Давиду Микеланджело, скульптуре эпохи Возрождения, которая, кажется, отражает совершенство мужчины, оказавшего сильное влияние на греческое искусство. Однако представления итальянцев эпохи Возрождения о Греции и Древнем Риме были конструкциями, далекими от реальности.
Европейские художники эпохи Возрождения начали создавать работы, вдохновленные греками и римлянами. Оно не было копией своих предшественников, в классической древности не существовало идеального тела человека, хотя преобладало тело юного подростка, до наших времен дошли скульптуры с утрированной мускулатурой , такие как Геркулес Фарнезе и Бельведерский торс.
Все это разнообразие тел привлекало художников эпохи Возрождения к совершенствованию человеческого тела, которое до сих пор считалось высшим символом красоты. Такие художники, как Мазаччо, Донателло, Леонардо да Винчи, Микеланджело и Рафаэль , начали изучать анатомию человеческого тела, чтобы более точно рисовать и вырезать свои работы.
Поскольку произведения греческой и римской античности изображали обнаженных мужчин, художники эпохи Возрождения продолжили эту тенденцию, несмотря на христианские ограничения на эти изображения, поскольку существовали библейские отрывки, которые позволяли художникам продолжать изображать обнаженных мужчин, несмотря на время.
На самом деле, Микеланджело нарисовал все обнаженные тела в Страшном суде Сикстинской капеллы, однако Папа Пий IV покрыл их вуалью и одеждой.
Это было время художественного расцвета, когда художники объединялись в закрытые гильдии, в которых преобладали мужчины, и куда женщины могли попасть только в том случае, если они унаследовали мастерскую от родственника. Эта профессионализация искусства существенно изменила способ формирования мужественности и с годами стала богаче.
Таким образом, такие течения, как маньеризм, продолжали изображать тонкие фигуры античности, но в то же время они боролись с классическими художниками эпохи Возрождения, изображая тела в странных позах, полных движения, и почти деформированные фигуры, которые противоречили совершенство своих предшественников.
Напротив, барокко характеризовалось возвращением к реализму в изображении тела человека, независимо от возраста, положения или власти человека. Такие художники, как Караваджо, обратились к совершенству эпохи Возрождения с использованием светотени, которая придавала драматический эффект формируемым телам; Таким образом, поиск совершенства был устранен, чтобы уступить место изображению действительности во всей ее совокупности , включающей в себя различные социальные группы, а не только героев или религиозных деятелей.
Современные интерпретации
До эпохи Возрождения и маньеризма большая часть искусства была сосредоточена на изображении важных фигур, мифов или религиозных отрывков; тенденция, которая ограничивала художников, но с барокко предметы искусства выросли, и с этим расширением человек перестал быть предметом творческого увлечения.
Мужское тело теряет силу, чтобы сосредоточить внимание на других уподоблениях красоты, таких как природа, пейзажи или женское тело.
Это отсутствие интереса к мужской фигуре в искусстве было исключением в начале 20-го века. В Советском Союзе философия, воплощенная Марксом и претворенная в жизнь Лениным, обещала, что может существовать другой мир, далекий от великих европейских аристократий или божеств, которым поклонялась церковь.
Так родился социалистический реализм, пропагандирующий путь социализма и коммунизма. Искусство было не поэтическим вдохновением, а скорее средством, с помощью которого пролетариат добивался идеологической трансформации.
Большая часть этого искусства выражала в статуях и картинах представление о новом советском человеке , архетипе, на котором будет основываться революция благодаря его щедрости, образованности, здоровью и физической силе; чувства, которые воплотились в героических, молодых и мускулистых фигурах.
Таким образом, значительная часть истории искусства колебалась между двумя типами мужчин: героической фигурой, отличавшейся физической силой, и юношей, обладавшим недоразвитым и почти андрогинным телом. Хотя большинство современного искусства перестало использовать эти фигуры, в других видах художественного выражения они остались в силе.
Неудивительно, что Евгений Сандов считался отцом бодибилдинга, позировал, чтобы походить на «греческий идеал» греко-римских статуй , и позиционировал себя как современный Геракл; тенденция, которая продолжилась в кино с такими актерами, как Арнольд Шварценеггер и Сильвестр Сталлоне.