Социально-методический центр поддержки СО НКО Московской области

КАК НЕ ПОРЕЗАТЬСЯ БРИТВОЙ ОККАМА – Православный журнал «Фома»

Приблизительное время чтения: 3 мин.

—

100%

+

Код для вставки

Код скопирован

Ничего не следует полагать без основания, за исключением Того, что познается само через себя или известно из опыта, или удостоверено Святым Писанием.
Уильям Оккам

«И не надо привлекать Бога, говоря о происхождении жизни! Нельзя объяснять обычное через фантастическое. Вспомните знаменитую «бритву Оккама». Еще в средние века этот мудрый человек понял, что апелляции к богам и ангелам есть ошибка мышления. Не изобретайте лишних сущностей, учил он».

Это написано участником одной из многочисленных интернет-дискуссий между верующими и атеистами, и такие мнения встречаются часто. Когда спор касается таких вопросов, как возникновение вселенной, происхождение жизни, смысла истории и т.п., в качестве аргумента нередко применяется «бритва Оккама» – фраза «Сущности не должны умножаться сверх необходимости».

Иначе говоря, пытаясь объяснить какое-то явление, надо в первую очередь искать самые простые, естественные объяснения. И лишь если таковых не находится, мы вправе использовать какие-то экзотические гипотезы.

Этот совершенно разумный принцип экономии мышления стал одной из основ европейской науки. Тут просто не с чем спорить, и верующему человеку тут нечего возразить… Но только в том случае, когда знаменитая «бритва» используется по назначению. Давайте посмотрим, зачем сам Оккам выдвинул свой принцип и для чего иногда применяют его бритву в наши дни.

Уильям Оккам (William Occam, 1284 – 1349), философ английского происхождения, жил и преподавал поначалу в Оксфорде, затем в Париже, а под конец жизни – в Мюнхене. В те времена западные философы раскололись на два лагеря – «номиналистов» и «реалистов». Спорили они о том, что представляют собой собирательные понятия. Только ли это имена, обозначения единичных предметов, или же за ними стоят некие реальности (сущности)? Вот, к примеру, есть птицы.

Но есть ли некая «птичья сущность», частными проявлениями которой будут отдельно взятые воробьи, синицы и ласточки? Существует ли некая Река, проявляющая себя в Темзе, Сене или Ниле? Реалисты считали, что да. Номиналисты (к которым относился и Оккам) полагали, что существует лишь единичное, а общие понятия (реки, птицы, звезды) – это всего лишь слова, обозначения.

Именно в полемике с реалистами Оккам и выдвинул свой знаменитый тезис. И для развития европейской научной мысли это было очень важно.

Ведь возобладай тогда философия реалистов – это означало бы отказ от познания мира. Вместо того, чтобы искать ответ на конкретный вопрос, реалисты рассуждали о сущностях. Почему птицы способны летать? Потому что такова птичья сущность. Почему далекое нам кажется меньше, чем близкое? Такова сущность человеческого глаза. Почему планеты мерцают, а звезды нет? Потому что тем сущность планет и отличается от сущности звезд. В случае нового вопроса всегда можно придумать новую сущность, тем самым как бы ответив.

В чем же заключается современная подмена? А в ТОМ, что Оккаму приписывают некий стихийный материализм. Будто бы Оккам утверждал то же, что и современные «научные атеисты» – что все в мире развивается от простого к сложному, что любые явления можно объяснить чисто материальными причинами, а сверхъестественное – это как раз те самые «новые» сущности, которых полагается всячески избегать.

Но если для людей, учившихся по советским учебникам, Бог – это излишняя сущность, то для католика Уильяма Оккама, монаха, члена ордена францисканцев, это было вовсе не так. Ему, наверное, и в голову не могло бы прийти, что его фразу об умножении сущностей спустя века станут использовать как антирелигиозную дубинку.

«Бритва Оккама» не может ответить на вопрос: какие именно сущности надо отсекать? Да она и не предназначена для этого. Выбирая между разными мировоззрениями – материалистическим и идеалистическим, религиозным и атеистическим, – человек не оглядывается на какие-то философские постулаты. В конечном счете это всегда свободное решение личности. Но уже потом, сделав такой принципиальный выбор, мы в своих рассуждениях придерживаемся логики, придерживаемся тех или иных законов мышления, в том числе и «бритвы Оккама».

Может ли атеист пользоваться принципом о неумножении сущностей? Конечно же – но в рамках своего мировоззрения. Если же он начнет размахивать «бритвой Оккама» в дискуссиях с верующими – они друг друга попросту не поймут. Ведь для христианина авторитет Священного Писания и сегодня остается столь же незыблемым, каким он был и для самого Оккама.

Бритва Оккама, как бренды отрезают всё ненужное — Маркетинг на vc.ru

Иногда нам присылают на аудит миллион вариантов дизайна, которые друг от друга практически не отличаются: цвет немного темнее / светлее, добавилась чёрточка, блок немного опущен вниз. Размножив столько решений, клиент просто теряется в выборе, а сколько на это было потрачено времени и денег — отдельный вопрос.

2285 просмотров

Сейчас, как никогда, важно отрезать всё ненужное, сохраняя суть. Поэтому мы решили напомнить про закон достаточного основания «Бритва Оккама», получивший название по имени английского монаха-францисканца, философа-номиналиста Уильяма Оккама.

Суть принципа Бритва Оккама

Идея закона проста — следует избегать создания новых понятий, терминов, определений, сущностей, если без них можно обойтись. Сам Оккам считал, что простейшие объяснения — самые лучшие.

Бритва Оккама в руках брендов

Между принципом Бритвы Оккамы и минимализмом в брендинге есть одно важное отличие — сокращение пути пользователя к бренду.

Упрощение логотипов

Тренд на упрощение логотипов существует уже несколько лет и продолжает оставаться актуальным. Задача логотипа — рассказать о компании и запомниться. Бренды массово отказываются от засечек в шрифтовом написании, выбирают плоскую графику, лаконичные цвета. Так они отсекают лишнее, оставляя лишь суть, которую можно проще и качественнее донести до потребителя. Думаем, что примеры компаний Uber и Android вам уже знакомы, но их редизайн также выполнен по принципу Бритвы Оккамы — отсечено всё лишнее.

Акцент на продукте

Этот тренд возник как ответная реакция на «кричащие» с полки упаковки. Появились производители, которые отказались от всего лишнего, предложив потребителю, выбирать не дизайн, а наполнение. Так он быстрее принимает решение о покупке. Теперь аудитории не нужно рассматривать продукт через вырубку, чтобы понять, где печенье с изюмом, а где — с шоколадной крошкой. Лаконичная фудсъёмка и крупная типографика — один из вариантов применения Бритвы Оккамы в продуктовом брендинге.

Меньше текста — больше смысла

Бритва Оккама активно используется в информационном стиле: кратко, ёмко, без воды. Каждое предложение доносит новую информацию до читателя. Об этом рекомендуем читать в книге «Пиши, сокращай».

Другое решение — замена слов эмоджи. Наиболее заметны эти изменения в социальных сетях, где бренды сокращают дистанцию с аудиторией.

Качественные исследования вместо количественных

Времена, когда количество превращается в качество прошли. Во-первых, в мире всё очень быстро меняется, чтобы проводить долгие исследования и опрашивать фокус-группы. Во-вторых, зачем делать лишнее? Несколько глубинных интервью с точечными вопросами для целевой аудитории дадут больше конкретики по теме, чем социально-демографические данные из интернет-исследования.

Упрощение сайтов

Максимально упрощается коммуникация с брендами на корпоративных сайтах:

• сокращается количество экранов — развиваются одностраничные ресурсы,
• оптимизируется количество полей и кликов для перехода на другие страницы,
  
• регистрация осуществляется с помощью авторизации через социальные сети и т.д.
  

Как этот принцип мы применяем в Ферме?

1. Чем проще мы объясним задачу, тем быстрее нас поймут и выполнят её.

2. Сначала план, потом — сбор информации. Лучше меньший объём качественных данных, чем массив бесполезной информации.

3. Чем проще дизайн, чем чище упаковка, тем проще потребителю считывать информацию.

Бритва Оккама исказила историю науки

Наука

История науки была искажена давним убеждением, что правильные теории о природе всегда самые изящные.

Филип Болл

Мемориал Николаю Копернику в Варшаве, Польша (ldambies / Shutterstock)

11 августа 2016 г. теории. Какую теорию выбрать?

Часто говорят, что именно здесь вам нужен гипотетический инструмент, созданный английским монахом-францисканцем XIV века Уильямом Оккамом, одним из самых важных мыслителей Средневековья. Называемая бритвой Оккама (чаще пишется как бритва Оккама), она советует вам искать более экономичное решение: с точки зрения непрофессионала, самое простое объяснение обычно является лучшим.

Бритва Оккама часто используется как предписание не делать больше предположений, чем вам абсолютно необходимо. То, что на самом деле написал Уильям (в его Summa Logicae , 1323) достаточно близка и имеет свою собственную приятную экономию: «Бесполезно делать с большим количеством то, что можно сделать с меньшим».

Исаак Ньютон более или менее переформулировал идею Оккама как первое правило философского рассуждения в своем великом труде Principia Mathematica (1687): «Мы не должны допускать никаких причин естественных вещей, кроме тех, которые одновременно истинны и достаточны для того, чтобы объяснить их внешний вид». Другими словами, делайте свои теории и гипотезы настолько простыми, насколько это возможно, но при этом учитывайте наблюдаемые факты.

Звучит здраво: зачем делать вещи более сложными, чем они должны быть? Вы ничего не выигрываете, усложняя объяснение без соответствующего увеличения его объяснительной силы. Вот почему большинство научных теорий являются преднамеренными упрощениями: они игнорируют некоторые эффекты не потому, что они не происходят, а потому, что считается, что они оказывают незначительное влияние на результат. При таком применении простота является практической добродетелью, позволяющей более четко увидеть, что является наиболее важным в явлении.

Нет простого уравнения между простотой и правдой.

Но бритву Оккама часто фетишизируют и неправильно используют в качестве маяка для научных исследований. К нему призывают в том же духе, что и Ньютон, который продолжал утверждать, что «Природа ничего не делает напрасно, и больше напрасно, когда меньше полезно». Здесь подразумевается, что простейшая теория не только удобнее, но и ближе к тому, как на самом деле работает природа; другими словами, это, скорее, правильный .

Нет абсолютно никаких причин в это верить. Но именно это имел в виду Фрэнсис Крик, когда предупреждал, что бритва Оккама (которую он приравнял к защите «простоты и элегантности») может не очень хорошо подходить для биологии, где все может стать очень грязным. Хотя верно то, что «простые, элегантные» теории иногда оказывались неверными (классическим примером является ошибочное доказательство «теоремы четырех красок» Альфредом Кемпе в 1879 г. в математике), также верно и то, что более простые, но менее точные теории могут быть ошибочными. более полезны, чем сложные, для прояснения сути объяснения. Не существует простого уравнения между простотой и правдой, и осторожность Крика в отношении бритвы Оккама лишь увековечивает неверные представления о ее значении и ценности.

Худшее злоупотребление, однако, зациклено на идее, что бритва может решать спорные вопросы между конкурирующими теориями. Я не нашел ни одного случая, когда это служило бы этой цели для разрешения научных споров. Что еще хуже, история науки часто искажается в попытках доказать, что это так.

Возьмем спор между древним геоцентрическим взглядом на Вселенную, согласно которому Солнце и планеты движутся вокруг центральной Земли, и гелиоцентрической теорией Николая Коперника, согласно которой Солнце находится в центре, а Земля и другие планеты движутся вокруг него. Чтобы заставить ошибочную геоцентрическую теорию работать, древним философам приходилось украшать круговые планетарные орбиты меньшими круговыми движениями, называемыми эпициклами. Это могло бы объяснить, например, то, как иногда кажется, что планеты с точки зрения Земли совершают обратные петли на своем пути.

Часто утверждают, что к 16 веку птолемеевская модель вселенной была настолько загружена этими эпициклами, что была на грани развала. Затем появился польский астроном со своей гелиоцентрической вселенной, и эпициклы больше не понадобились. Обе теории объясняли одни и те же астрономические наблюдения, но теория Коперника была проще, и поэтому бритва Оккама говорит нам предпочесть ее.

Это неправильно по многим причинам. Во-первых, Коперник не отказался от эпициклов. Во многом из-за того, что планетарные орбиты на самом деле эллиптические, а не круговые, он все еще нуждался в них (и в других приспособлениях, таких как слегка смещенное от центра Солнце), чтобы схема работала. Неясно даже, использовал ли он меньше эпициклов, чем геоцентрическая модель. Во вступительном трактате под названием Commentariolus , опубликованном около 1514 года, он сказал, что может объяснить движение небес «всего» 34 эпициклами. Многие более поздние комментаторы восприняли это как означающее, что геоцентрической модели нужно гораздо больше, чем 34, но фактических доказательств этому нет. А историк астрономии Оуэн Джинджерич отверг распространенное мнение о том, что птолемеевская модель была настолько перегружена эпициклами, что была близка к краху. Он утверждает, что относительно простая конструкция, вероятно, все еще использовалась во времена Коперника.

Теории отличаются не тем, что делают меньше предположений, а различными .

Итак, причины предпочтения теории Коперника не столь ясны. Это, безусловно, выглядело лучше: не обращая внимания на эпициклы и другие модификации, вы могли бы нарисовать это как приятную систему концентрических окружностей, как это сделал Коперник. Но от этого не стало проще. На самом деле, некоторые из приведенных Коперником обоснований носят скорее мистический, чем научный характер:0020 , он утверждал, что солнцу подобает сидеть в центре, «как бы отдыхая на царском троне», управляя звездами, как мудрый правитель.

Если бритва Оккама не отдает предпочтение теории Коперника перед Птолемеем, что она говорит о космологической модели, пришедшей на смену коперниковой: эллиптических планетарных орбитах немецкого астронома XVII века Иоганна Кеплера? Сделав орбиты эллипсами, Кеплер избавился от всех этих ненужных эпициклов. Однако его модель не объясняла те же данные, что и Коперник, с помощью более экономной теории; поскольку Кеплер имел доступ к улучшенным астрономическим наблюдениям своего наставника Тихо Браге, его модель дала 9 баллов.0019 более точное объяснение . Кеплер уже не просто пытался выяснить устройство космоса. Он также начал искать физический механизм для его объяснения — первый шаг к закону всемирного тяготения Ньютона.

Дело здесь в том, что как инструмент для различения соперничающих теорий бритва Оккама уместна только в том случае, если две теории предсказывают одинаковые результаты, но одна из них проще другой, то есть она делает меньше предположений. Такая ситуация в науке встречается редко, если вообще когда-либо. Гораздо чаще теории отличает не меньшее количество предположений, а разные одни. Тогда непонятно, как их взвешивать. С точки зрения 17-го века даже не ясно, что одиночные эллипсы Кеплера «проще», чем эпициклы Коперника. Круговые орбиты казались более эстетически приятной и божественной основой для Вселенной, поэтому Кеплер приводил их лишь с колебаниями. (Помня об этом, даже Галилей отказался принять кеплеровские эллипсы.)

Также было сказано, что дарвиновская эволюция, допуская единственное происхождение жизни, от которого произошли все другие организмы, была упрощением того, что она заменила. Но Дарвин был не первым, кто предложил эволюцию от общего предка (его дед Эразм был одним из таких предшественников), и его теория должна была предполагать гораздо более длительную историю Земли, чем те, которые предполагали божественное творение. Конечно, сверхъестественный создатель сегодня может показаться довольно сложным предположением, но это не выглядело бы так в набожную викторианскую эпоху.

Даже сегодня вопрос о том, упрощает ли «гипотеза Бога» вопросы, остается спорным. Тот факт, что наша Вселенная обладает физическими константами, такими как сила фундаментальных взаимодействий, которые кажутся странным образом настроенными для существования жизни, является одной из самых глубоких загадок в космологии. Все более популярным ответом среди космологов является предположение, что наша вселенная — всего лишь одна из огромного, возможно, бесконечного множества вселенных с разными константами, и наша выглядит идеально настроенной только потому, что мы здесь, чтобы ее увидеть. Существуют теории, которые внушают доверие к этой точке зрения, но ей скорее не хватает экономии, требуемой бритвой Оккама, и неудивительно, если некоторые люди решат, что единственное божественное творение, частью плана которого является жизнь, более экономно.

Более того, научные модели, которые различаются в своих предположениях, обычно также делают несколько разные прогнозы. Именно эти предсказания, а не критерии «простоты», наиболее полезны для оценки соперничающих теорий. Решение может зависеть от того, куда вы смотрите: разные теории могут иметь прогностическую силу в разных областях.

Другим популярным примером, выдвинутым в пользу бритвы Оккама, является замена теории флогистона в химии (идея о том, что вещество, называемое флогистоном, высвобождается при горении в воздухе), теорией кислорода химика Антуана Лавуазье в конце 18 века. Однако далеко не очевидно, что в то время представление о том, что реакция с кислородом воздуха, а не выделение флогистона, было либо проще, либо больше соответствовало наблюдаемым «фактам» о горении. Как утверждал историк науки Хасок Чанг, по стандартам своего времени «старая концепция флогистона была не более ошибочной и не менее продуктивной, чем концепция кислорода Лавуазье». Но, как и в случае со многими другими научными идеями, которые отошли на второй план, было сочтено необходимым не только отбросить их, но и очернить и высмеять, чтобы нарисовать торжествующую картину прогресса от невежества к просвещению.

Я могу вспомнить только один случай в науке, когда соперничающие «теории» пытаются объяснить точно такой же набор фактов на основе легко поддающихся перечислению и сопоставимых предположений. Это не «теории» в обычном смысле, а интерпретации: а именно, интерпретации квантовой механики, теории, обычно необходимой для описания того, как объекты ведут себя в масштабе атомов и субатомных частиц. Квантовая механика чрезвычайно хорошо работает как математическая теория для предсказания явлений, но до сих пор нет единого мнения о том, что она говорит нам о фундаментальной ткани реальности. Теория предсказывает не то, что произойдет в квантовом эксперименте или наблюдении, но только каковы вероятности различных результатов. Но на практике мы видим только один результат.

Как же тогда перейти от вычисления вероятностей к предвосхищению определенных, уникальных наблюдений? Один из ответов заключается в том, что существует процесс, называемый «коллапсом волновой функции», благодаря которому из всех результатов, допускаемых квантовой теорией, возникает только один в тех масштабах, которые могут воспринимать люди. Но совершенно непонятно, как происходит этот мнимый коллапс. Некоторые говорят, что это просто удобная фикция, описывающая субъективное обновление наших знаний, когда мы проводим измерения — примерно так, как все 52 вероятности для верхней карты перетасованной колоды сводятся к одной, когда мы смотрим. Другие считают, что коллапс волновой функции может быть реальным физическим процессом, немного похожим на радиоактивный распад, который может быть вызван актом наблюдения с помощью инструментов человеческого масштаба. В любом случае, в квантовой теории для этого нет рецепта; его нужно добавлять «вручную».

Теория не «лучше», если она проще, но она вполне может быть более полезной.

В более экономной интерпретации, впервые предложенной физиком Хью Эвереттом III в 1957 году, коллапса вообще нет. Вместо этого реализуются все возможные результаты, но они происходят в разных вселенных, которые «расщепляются» при проведении измерения. Это многомировая интерпретация (MWI) квантовой механики. Мы видим только один исход, потому что сами тоже расщеплены, и каждая копия может воспринимать события только в одном мире.

Свидетельством замешательства ученых в отношении бритвы Оккама является то, что ее использовали как для защиты, так и для атаки на MWI. Некоторые считают это непрерывное, сбивающее с толку распространение вселенных антитезой принципу экономии Уильяма Оккама. «Что касается экономии мысли… в истории мысли никогда не было ничего, что так резко противоречило бы правилу Оккама, как множество миров Эверетта», — пишет квантовый теоретик Роланд Омнес в «Интерпретация квантовой механики» 9.0020 . Другие, поддерживающие MWI, отмахиваются от такой критики, говоря, что бритва Оккама в любом случае никогда не была обязательным критерием. И все же другие сторонники, такие как Шон Кэрролл, космолог из Калифорнийского технологического института, отмечают, что бритва Оккама предназначена только для применения к предположениям теории, а не к предсказаниям. Поскольку Интерпретация многих миров учитывает все наблюдения без дополнительного предположения о коллапсе волновой функции, говорит Кэрролл, MWI предпочтительнее — согласно бритве Оккама — альтернативам.

Но это всего лишь специальные мольбы. Бритва Оккама никогда не предназначалась для того, чтобы свести природу к какой-то красивой, скупой сердцевине истины. Поскольку наука так сложна и запутана, привлекательность философского инструмента для расчистки пути или обрезки зарослей очевидна. В своей готовности найти ложные применения бритвы Оккама в истории науки или задействовать, отклонить или изменить форму бритвы по своему желанию, чтобы поддержать свои предпочтения, ученые раскрывают свое соблазнение этим видением.

Но они должны сопротивляться этому. Ценность сведения к минимуму предположений носит познавательный, а не онтологический характер: это помогает вам думать. Теория не «лучше», если она проще, но она вполне может быть более полезной, а это имеет гораздо большее значение.

Бритва Оккама — самый простой ответ обычно правильный

Бритва Оккама — это принцип, впервые разработанный францисканским монахом и философом Уильямом Оккамом.

Откройте для себя еще 13 статей по этой теме

Не пропустите эти статьи по теме:

1. Парадигмы
2. Философия науки
3. История
4. Религия против науки
5. Сдвиг парадигмы

Хотя вполне вероятно, что эта философия была приписана ему посмертно, она, похоже, была средневековой, поскольку она была основана на общепринятой философии. результат его минималистского образа жизни.

Бритва Оккама чаще описывается как «самый простой ответ чаще всего является правильным», хотя это чрезмерное упрощение. «Правильная» интерпретация заключается в том, что сущности не следует умножать без необходимости.

Исследователям следует избегать накопления информации для подтверждения теории, если более простое объяснение соответствует наблюдениям. Бритва Оккама — это процесс урезания информации, чтобы облегчить поиск истины.

В науке это избавление от всех предположений, которые не влияют на предсказания гипотезы. Если у вас есть несколько гипотез, которые могли бы объяснить наблюдение, обычно лучше начать с самой простой.

Бритва Оккама не является частью процесса рассуждения как такового, потому что она не определяет относительную силу теории. Это «эвристическая максима», широко известная как эмпирическое правило, которое направляет исследования по наиболее простому пути.

На самом деле более сложное предсказание гипотезы может быть правильным.

Скажем так, если исследовательский фонд выделяет деньги на исследования; Будет ли это сложная и дорогая исследовательская программа или более дешевое и наиболее вероятное объяснение?

Наука часто работает скачкообразно, поэтому даже если первый вариант окажется неверным, следующий может дать результаты.

Один известный пример бритвы Оккама в действии можно найти в теориях заговора, связанных с высадкой НАСА на Луну.

Многие сторонники теории заговора считают, что первая высадка на Луну была поставлена ​​и снята в студии, что является частью тщательно продуманного розыгрыша. Их обоснование опирается на множество запутанных и запутанных теорий, в то время как аргументы НАСА довольно прямолинейны.

Конспирологическая линия рассуждений содержит слишком много предположений: «Если это случилось, то это могло случиться». Слишком много «если» — это признак того, что утверждение нуждается в «опровержении» и уточнении.

Следовательно, используя бритву Оккама, аргумент НАСА следует признать правильным.